Хэй, с Вами снова я и рубрика: всё возможно, но не факт. Да, это возможный ОМП в каноне. Уж не знаю как вышло, расскажите в комментариях?
___________________________________________________________________________
— Мы уже несколько лет путешествуем вместе, но-о… — протянул Усянь не отрывая взгляда от их походного костра.
— Но? — подсказал его собеседник, не отрываясь от запекания пойманной ими рыбы в ближайшей речушке. Голос уже немолодого мужчины был низким и начал уже похрипывать. Он пошуршал палкой горящие угли.
— Но почему вы называете себя больше охотником, а не бродячим заклинателем?
Собеседник добродушно захихикал и ответил:
— Это ты у нас бродячий заклинатель. Практически с золотым ядром щеголяешь. Ты же знаешь, что чем раньше начать, тем лучше. Особенно если это касается совершенствования и формирования золотого ядра.
— Знаю, — важно кивнул Вэй Ин.
— Ну, вот не попал в возраст, понимаешь ли. У меня едва-едва смешенное ядро появиться может. И то не факт.
— А как вы начали свой путь заклинателя? — вопрос был личным. Очень. Усянь это понимал как никто другой. Особенно если присмотреться к этому уже не молодому, но пока ещё не старческому лицу. Его новому опекуну практически пятьдесят. Глаза мужчины хоть и покрыты некой пеленой грусти и печали, но каждый раз, когда он улыбался, эта улыбка достигала его глаз. И хотя у него был стандартный набор заклинателя, мечу он предпочитал лук и разного рода ловушки.
А ещё у него был самодельный бестиарий с разного рода пометками, который этот мужчина вёл самолично. Он даже разрешил ему пару раз внести свою лепту.
— Знаешь, в тот конкретный день я не ожидал ничего из ряда вон выходящего. Всё было рутиной: вот дом, чуть дальше остальных в деревушке, в нём живут три человека. Бывшая торговка — матушка, молодой охотник — я и беременная — моя супруга.
— Красавица?
— О-о-о, неслыханная, — мечтательно вздохнул тот, но чуть погодя добавил — на деревне, по крайней мере. Всегда горделиво выпячивала живот и наигранно капризничала, когда считала, что ей нужно моё внимание.
Молчание, что прерывал лишь треск костра.
— Уже чуть погодя я понял, что над некоторыми ситуациями мы не властны. Они происходят за спиной, лесами или горами. В тот день, после неплохой охоты на мелкую дичь, меня встретил не ужин и даже не любимые объятия.
— Тогда давно бродил слух о том, что некая нечисть завелась в окрестностях близлежащих деревень. Заклинатели приходили, да то ли добыча им не понравилась, то ли дураки и отыскать не смогли. Особо не слушал, надо было работу делать.
Даже если его собеседник открыто никогда не выражался, было и так ясно чем обернулось то возвращение домой. Кровью и мёртвыми телами.
— Тварь я выследил. Поспрашивал местное население, а если везло, заклинателей раскручивал: как называется, чего боится, как можно убить. Было трудно это сделать обычному человеку, да и сейчас не особо легко с такими-то духовными силами. Почему охотник, а не заклинатель? Не знаю, нравится больше. По сути, я не далеко ушёл от охоты. Просто добыча сменилась.
— После этого дела, возвращаться не было смысла. Вот я и решил, что буду продолжать охоту. Ведь есть столько ситуаций, где, такие как я когда-то, просто не властны. И моя работа теперь заключается в том, чтобы таких ситуаций стало меньше.
— Вроде готово.
— Думаешь? Давай поедим.
Го Сию давно не вспоминал с чего вообще всё началось. Он больше задавался вопросом, когда всё закончится. И пару лет назад могло бы, если бы не этот мальчуган из Илина. Откуда этот мелкий появился близ Курганов вообще загадка мирозданья. Ну, раз появился…
Вообще, странный мальчишка. Слишком быстро всё схватывал на лету. Понимал больше, чем нужно для ребёнка того возраста. Хотя он и списал это на его условия жизни — жить захочешь и не так раскорячишься. Мужчина определённо что-то упускал, да только нужно ли ему это?
Охотник предложил ему пойти с ним из благодарности за спасение и за милую мордашку. Ему тогда было интересно, как бы выглядел его ребёнок, родись тот да вырасти до этого возраста. Да и просто компании хотелось. Не прогадал. Шумный правда, и редко он сидит вот так молча. Однако это лишь значило его эмоциональную дилемму. Сам расскажет, если захочет, раз у них сегодня день откровений. Хотя, он походу знает «причину» его разлада.
***
Вэй Ин определённо нервничал, когда он решил идти через Пристань Лотоса, обители ордена и клана Юньмен Цзян. Вообще не ясно по какой это причине столь крикливое создание замолчало то и дело смотрело настороженно по сторонам.
Ну, проходят тут люди из этого ордена. С чего бы их сторониться? Да и вообще, не хотел бы идти — устроил бы ему истерику. Пришлось бы в обход да с огромной задержкой, но мужчина бы тогда не наблюдал взгляд загнанного зверя в псарне. Теперь, поздно каяться. Трясётся так, словно Пурпурная Паучиха сюда придёт, чтобы крови их попить.
— Всё, мне это надоело, — только и сказал он, хватая ребёнка за руку и отводя в более тихое место. — В чём дело?
— А-да, в принципе… слушайте… Мы тут надолго?
— Планировал пару дней на отдых, закупиться чем-то долгохранящимся и идти дальше.
— М-может… просто… я…
Итак, у мальчишки сейчас случится истерика. Ясно. Идти он дальше, судя по всему, не может и не хочет. Лодочки тут вроде вновь отправятся в сторону ЮньПин, походу там и переночуют где-то на окраине.
— Дойдёшь до причала без меня? Просто мы уже не сможем обойтись без пары вещей.
Паренёк кивнул и тут же сорвался с места в сторону причала, откуда они в принципе и пришли. С чего парня так затрясло тот ещё вопрос, но ему видимо придётся поторопиться.
Уже идя обратно чтобы найти паренька, Го Сию определённо не думал, что у Вэй Ина будут проблемы. Ну, в принципе, у него всегда какие-то проблемы, но чтобы над ним нависал взрослый заклинатель в пурпурных одеждах, такое он видел впервые. Потому и поспешил.
Спокойно подойдя позади и опустив руки на плечи, мужчина потёр ладонями в успокаивающем жесте, а заклинатель удивлённо поднял голову.
— В чём дело? — от его голоса мальчик заметно вздрогнул. — Мой ребёнок что-то натворил?
— Боюсь, тут вы ошиблись. Этот ребёнок — сын моих друзей, и я очень давно его ищу. Я очень рад, что он выжил.
— Я не сказал, что это мой сын. Я сказал, что это мой ребёнок, а если точнее — он моя забота и ответственность.
— О, прошу прощения. Я неправильно вас понял. Позвольте представиться первым, — мужчина склонил голову в лёгком поклоне и слегка улыбнулся. — Глава Ордена Цзян — Цзян Феньмянь.
— Этот человек простой охотник, — поклонился он в ответ. — Этого зовут Го Сию. Так в чём дело?
— Я не знал, что Вэй Ина кто-то подобрал, хоть я за это премного благодарен. Мой вопрос лишь в том — не хочет ли Вэй Ин остаться здесь и вступить в мой орден?
Вопрос был, ну, ошеломительный? Го Сию нахмурился и сжал плечи мальчика чуть сильнее.
— Ну так что думаешь, Вэй Ин? У меня есть сын твоего возраста, вы обязательно подружитесь, — продолжал мужчина с той же лёгкой улыбкой на лице. — И есть старшая дочь, она будет твоей шицзе.
Неожиданно молчавший до селе Вэй Ин вырвался из рук своего опекуна и резво спрятался за его спиной, цепляясь за старый потёртый плащ. Мальчишка ещё никогда так себя не вёл!
— Думаю, что это можно принять за ответ «нет»?
— Может, он просто не хочет расставаться с вами? Тогда, не желаете ли остаться на пару дней, отдохнуть и решить всё, когда он успокоится?
Отказать главе ордена в гостеприимности, проявив неуважение, или же увести Вэй Ина с пристани? Он многое слышал об этом месте и не все слухи были хорошими. Особенно о его жене и той самой подруге. Если он правильно помнит имя той бродячей заклинательницы — Цаньсэ Саньжэнь.
— Не-не хочу, — неожиданно подал голос мальчик. — Пожалуйста, давай уйдём.
— Хорошо. Простите, но боюсь, нас тут не было.
***
Вэй Усянь определённо не ожидал, что дорога вновь сведёт его с главой Ордена Цзян. В конце концов, он зарёкся более не вступать в орден и иметь какие либо связи с людьми, которые обвиняли его в том или ином событии.
Снова заботиться о делах Ордена? Выслушивать в свою сторону брань от Мадам Юй? Слушать едкий голос Цзян Ваньиня, говорящего, что он не более чем ходячая проблема для Ордена? И особенно больно от огорчённого голоса молодой госпожи Цзян Янли, когда сорвалась помолвка.
Да и видеть улыбку на лице главы ордена, не достигающую его глаз, было не только открытием. Но и самым ужасным воспоминанием в его новой жизни.
