Новый химик

Прошло два месяца. Наступил декабрь. Всë это время мы с Артёмом жили вместе. Отец принял мой выбор и даже не сказал ни одного плохого слова в сторону моего парня. Олеся Анатольевна так и не успокоилась. Когда Артëм рядом, она играет роль заботливой женщины, старается мне угодить. Но как только Тëма уходит, его мама начинает «наезжать» на меня. Придирается ко всему. То я не так обед приготовила. То оделась не правильно. То у меня стрелки кривые, хотя они идеальные. В общем, огромное количество всего. Тëмке я, естественно, ничего не сказала. Знакомство Макса и Тëмы прошло также прекрасно, как и с отцом. Они нашли общий язык и теперь частенько общаются. Для меня иногда это не очень хорошо. Если мы ругаемся, Макс встаëт на сторону Тëмы, говорит, что это мужская солидарность. Проблем в общении с Алиной у меня нет. Я очень люблю играть, гулять с ней. Бывает и такое, что Аля пытается сесть на шпагат, когда я занимаюсь балетом дома. В последнее время это происходит часто, благо место в квартире Тëмы достаточно для прыжков. Но в шпагат прыгнуть не могу. Что касается балета, то я возобновила полноценные тренировки в октябре. Входить в свою обычную форму было очень тяжело. Из-за долгого отсутствия тренировок, я не всегда могла выдержать полное занятие. Часто приходилось сидеть на стуле во время тренировки, потому что сил нет. Но в ноябре я вернулась в такую форму, в которой была до травм. Хореографы сказали, что я стала даже лучше танцевать, грациознее. Я стала более уверенной в себе. В начале декабря я получила роль Анны Карениной в одноимëнном спектакле. Сегодня 25 декабря. Через час начнëтся спектакль в Большом театре. Я разминаюсь в специальном зале и параллельно слушаю музыку в наушниках. Так я делаю перед каждым выступлением. — Ева, ты размялась? — кто-то вынул наушник из моего уха. Я развернулась и увидела Таисию Евгеньевну, главного хореографа театра. Помню, когда только начала заниматься в Большом театре, до безумия боялась эту женщину. Она строгая, требовательная, иногда жестокая, но справедливая и честная. — Да, Таисия Евгеньевна. — ответила я и вытащила второй наушник. — Я бы хотела бы «прогнать» финальную партию с Ильëй. — он занимает главную мужскую роль в этом спектакле. — Не надо, Ева. — женщина положила руку мне на плечо, в знак поддержки. — Я вижу, что ты переживаешь. Смотри, даже руки трясутся. Это правда. Я действительно сильно переживаю, ведь почти 9 месяцев не выступала, а для балерины Большого театра это очень много. Раньше, когда я готовилась к выходу на сцену, то была уверенной в себе. Ведь прекрасно знала, что выступаю по 2-3 раза в неделю. Всë было отработано на автомате. Я выходила и получала кайф от ощущения сцены, зала, зрителей. Но в этот раз всë совсем по-другому. Я волнуюсь с самого утра, хотя вчера была совершенно спокойна, даже не переживала по поводу выступления. Но сегодня что-то изменилось. Я впервые за года три боюсь забыть элементы. — Ева, я впервые так делаю. — произнесла Таисия Евгеньевна. — Ты прекрасно знаешь, что сюда нельзя пускать посторонних. Но только так ты успокоишься. Женщина вышла, а я не поняла смысл еë слов. Но вдруг кто-то меня резко разворачивает и прижимает к себе. Я утыкаюсь в грудь Артема. Это я поняла по аромату его духов. Тëма подхватил меня на руки и сел на стул, посадил на свои колени. Я посмотрела в глаза своего парня. — Ева, ну ты чего? — произнёс Артëм, улыбаясь. Его улыбка начала успокаивать меня. — Тем, мне страшно. — сказала я. Артем накрыл своими руками мои и начал усплкаивающе гладить их. — Чего ты боишься? — Того, что забуду что делать. — мой голос вышел неуверенным. Да и страх по немногу отступал. — Зай, ты столько много работала. Как ты можешь забыть что-то? Мне кажется, разбуди тебя ночью, одень на твои ножки пуанты и ты, Ева, без каких-либо ошибок исполнишь свою партию. — голос Тëмы, наоборот, звучал очень уверенно. Интересно, он действительно так думает или говорит мне такие слова, чтобы меня успокоить? — В зале много людей. Я после перерыва. Мне кто-то сказал, что те девочки, которые меня столкнули с лестницы пришли посмотреть на спектакль. Ты понимаешь, мне совсем нельзя ошибаться. — Ева, кроме них ещë пришел я, Макс, Рита, Яна, твои родители, мои родители, Аля, Полина. Разве этого мало? — Извините, что прерываю вашу беседу. Но, Ева, тебе пора проходить за кулисы. — в дверном проëме появилась Таисия Евгеньевна. — Конечно, уже бегу. — хореограф вышла. Тëма поцеловал меня. Я встала с его колен и направилась к выходу, но услышала слова: — Ни пуха, ни пера, Ева. — К черту. После разговора с парнем, я перестала так сильно волноваться. Сейчас я, скорее всего, даже не волнуюсь, а предвкушаю спектакль. Это очень приятное чувство. До начала осталось 5 минут. Все уже стоят за кулисами. Многие нервничают и это очень сильно заметно, у некоторых даже коленки трясутся! Неужели я была такой же всего час назад? Я стою и дышу полной грудью. Пытаюсь запомнить, ну или вспомнить, запах сцены. Да, сцена пахнет! Это очень приятный запах. Я уже хочу побыстрее выйти туда и показать всем результат двухмесячной кропотливой работы. Работы над собой. Открывается занавес, начинается спектакль. Прыжок за прыжком, поддержка за поддержкой, трагичный образ Анны Карениной, который я хотела сыграть с самого детства — всë превращается в прекрасное выступление. Я получаю колоссальное удовольствие от тех людей, которые сейчас находятся в зрительном зале, которые смотрят на меня, или не только на меня, и аплодируют. И вот, финальняя поза. Анна Каренина бросилась под поезд. Люди встали со своих мест. Сидящие на первом ряду Тëма, мама, папа, Яна, Рита, Максим, Николай Максимович и Олеся Анатольевна тоже встали. Маленькая Аля, ничего не понимая, повторила за взрослыми. Также я видела лица Инны и Дины. Они сидели сразу же за моими родными и друзьями. Выражения лиц девушек были пропитаны завистью. Это все моë! Только моë! Я не уйду отсюда без боя! Я доказала себе, что могу вернуться. Эти авации — высшая награда для артиста балета. Занавес закрывают. Ко мне подбегает Таисия Евгеньевна и крепко-крепко обнимает. — Евочка, милая, это было прекрасно, превосходно, просто лучшее, что я видела за последние несколько лет. Браво. — Спасибо. Поговорив ещë немного с хореографами и артистами, я ушла в свою гримëрку. Как только я сняла с себя костюм и одела обычную одежду в дверь постучали, я разрешила войти. На пороге появились все мои родственники, которые сидели в первом ряду. — Ева, на такие спектакли я готов ходить хоть каждый день. — произнес Артëм, но когда подошëл совсем близко ко мне так, чтобы сказать мне на ушко, дополнил: — Ты прекрасна, зая. Моя любимая прима-балерина Большого театра — Троянская Ева. — Доченька, мы с мамой подумали и решили, что не будем против, если ты поступишь в ГИТИС. — сказал отец и подарил мне огромный букет цветов. Также сделал и Тëма. — Пап, ты сейчас серьëзно? — отец кивнул. — Ура! Но почему ты передумал? Ты же так хотел, что бы я стала фармацевтом? — Ева, балет — это твоë. Да и взрослая ты уже. Сможешь сама сделать правильный выбор. Я не имею никакого права решать за тебя. Твоя жизнь — твой выбор, милая. — папа обнял меня, а из моих глаз потекли слëзы. — Ева, ну чего ты? Не плачь. — Пап, я люблю тебя. — я обняла его в ответ. — Ева, я сейчас ничего сказать не могу, но это было супер. — мама также обняла меня. — В самом начале, буквально на 3 восьмëрке, ты ногу не дотянула. — обратился ко мне Максим. Он всегда сначала говорит какие-то недочëты, а потом уже хвалит. — Но в остальном, огонь. — Он показал большие пальцы в верх. Я же говорила, потом похвалит. — Спасибо, Максим Иванович. Даже не знаю, как я могла ногу не дотянуть на третьей восьмерке. — съязвила я, на что все засмеялись. — Предлагаю отпраздновать хороший спектакль моей девушки в каком-нибудь ресторане. — произнёс мой парень. Пару часов мы просидели в достаточно дорогом ресторане. Разговаривали на разные темы, фотографировались, танцевали и пели. В общем, веселились. Вот я, Тëма и Аля зашли в квартиру моего парня. Алина сидела на руках у своего папы. Мы зашли в гостиную и сели на диван. Мне нужно расплести косички малышки. — Мама, ты заплетëшь меня завтра? — обратилась ко мне Аля. Стоп! Как она меня назвала? МАМА? Мы с Артëмом переглянулись. Значит мне это не послышалось. — Мама, ты меня слышишь? — Аля Взяла меня за руку и попыталась сильнее сжать еë, чтобы я обратила внимание. — Конечно, доченька. Я обязательно заплету тебе завтра самую красивую причëску. — я пересадила Алину к себе на коленки и сильно-сильно обняла. Аля впервые назвала меня «Мамой». — Аля, идëм. Я уложу тебя спать. Тëма и Алина ушли в комнату девочки. А я так и осталась сидеть на диване. Я даже не заметила, как пролетело время и мой парень вернулся обратно в гостиную. Он сел рядом со мной и обнял меня. — Ты ведь слышал? — я и сама не поняла, что это было: вопрос или констатация факта. — Слышал. — ухмыльнулся парень. Воронцов зарылся носом в мои волосы, вдыхая их аромат. — Она назвала меня мамой! Это так круто. Знаешь, Тëм? — я немного остановились, чтобы правильно сформулировать мысль. — Что? — Я сейчас понимаю маму. Ты ведь прекрасно знаешь, что Аля уже давно очень важна для меня, но я не ожидала того, что она назовет меня так. — А для меня, Ева, это было наоборот очень даже ожидаемо. — Почему? — интересно, из-за чего он сделал такой вывод. — Два с половиной месяца ты живëшь с нами. Делаешь то, что должна выполнять мама девочки. Общаешься с ней, как с дочерью. — я вопросительно на него посмотрела. Я не думала, что отношусь к Алине, как к дочери. — Не смотри на меня так. Со стороны лучше видно. Ты ведь ещë совсем юная, поэтому не всегда можешь правильно все понять. Также ребенок чувствует, кто его любит, а кто нет. Детей не обманешь. Им ведь не скажешь называть кого-то «мамой», потому что взрослые так захотели. — Тëм, я люблю вас. — я развернулась лицом к Артëму и села к нему на колени. Тëма откинулся на спинку дивана и сжал мою попу своими руками, я застонала. Он резко повалил меня на диван, от чего я вскрикнула. Артëм заткнул меня страстным поцелуем. Одновременно с этим мы пытались снять друг с друга одежду. К сожалению, у меня получилось снять с него только футболку, а Артëм раздел меня полностью. Через несколько минут Артем резко вошëл в меня, заполняя до конца и не давая привыкнуть. Он наращивал темп с каждым толчком, а я стонала громче. — Ева, у нас в соседней комнате дочь спит. — усмехнулся Артем. Артëм входил в меня всë глубже. И вот, через некоторое время я сжала его плоть в себе, а потом он вышел из меня и кончил мне на живот. Через 5 минут мы уже спали в нашей кровати.