The Other you

В первое утро, когда Маринетт проснулась в квартире матери Кота Нуара, самым точным словом, описывающим её самочувствие, было бы «неловко». Перед тем, как привезти её сюда, Кот тщательно стёр в квартире все намеки на личность своей матери, но Маринетт всё ещё чувствовала, что она вторгается в личную жизнь этой безликой женщины. Спит на простынях, принимает душ в ванной, готовит в её посуде, листает книги. И всё же ей это не могло не нравиться. Маринетт знала, что это неправильно, что она играла с огнем и подвергала опасности свою личность, но, живя в квартире его покойной матери, она почувствовала себя ближе к своему партнеру. Лежа на спине в этой широкой кровати, Маринетт обнаружила, что задается вопросом, каким ребёнком был её партнёр. Не забирался ли он ночью в постель своей матери, утверждая, что ему снятся кошмары, чтобы ему позволили спать в той же самой постели? Был ли он разборчивым в еде, заставляя свою мать проявлять изобретательность, чтобы заставить его съесть брокколи? Был ли он из тех маленьких мальчиков, которые каждый день попадали в неприятности, или, наоборот, маленьким ангелом? Когда она растянулась на удобном матрасе, ей в голову пришла его нелепая арендная плата — еда. В каком-то смысле это было мило. И всё же этому противному котёнку пришлось пойти и попросить единственное, чего у неё не было в запасе: время. К счастью, будучи дочерью двух пекарей, Маринетт имела в рукаве несколько быстрых, но вкусных рецептов, и, вероятно, она могла бы удовлетворить кулинарные потребности своего партнёра. Неохотно оторвавшись от простыни, она решила сходить на кухню и открыла холодильник. Кот Нуар определенно был очень вдумчивым человеком. Несмотря на то, что в последние несколько лет в квартире не было людей, холодильник был полностью заполнен всем, что ей могло понадобиться, чтобы приготовить вкусные блюда для них обоих. Её ждали свежее мясо и рыба, овощи, разнообразные фрукты и приправы. Кладовая не была забыта, она ломилась от специй, крекеров и всевозможных видов масла, муки и сахара, которые она когда-либо хотела бы использовать. С нежной улыбкой на губах Маринетт быстро написала список продуктов, которые ей понадобятся, чтобы накормить своего глупого котёнка в течение следующей недели, снова восхищаясь очевидной безграничной добротой своего партнёра. Почему он так старался изо всех сил ради девушки, которую не видел годами? Мысль о том, что он готов пойти на всё ради давно потерянного друга, заставила её сердце болезненно сжаться в груди от тоски. Потому что, если она была полностью честна с собой, Маринетт хотела большего от их отношений. Гораздо больше. Она перестала прятаться за масками, перестала играть в игры. Тем не менее, эта недавняя разработка бросила немного песка в механизмы. Как она могла открыться ему сейчас? Он узнал бы, какая она полная неудачница, узнал бы, что она поцеловала его из чистого эгоизма, узнал бы, что она брала его доброту, не предлагая ничего взамен. Нет. Сохранять свою личность при себе, по крайней мере до тех пор, пока она не сможет снова посмотреть в зеркало, было более надежной сделкой. Она почти закончила со списком покупок, когда ее телефон зазвонил на столешнице рядом с ней. Аля: Пожалуйста. Давай просто поговорим. Больше ничего, обещаю. Без расспросов. Мне просто нужно увидеть тебя, чтобы убедиться, что с тобой всё в порядке. Маринетт застонала. Кто угодно подумал бы, что можно сдаться, если кто-то игнорирует звонки и сообщения в течение недели, пока этот человек не будет готов ответить. Но не Аля. Она продолжала пытаться снова и снова, пока Маринетт колебалась. С одной стороны, она действительно хотела избежать повторного рассмотрения всех проблем, которые у них были, не говоря уже о том, чтобы объяснять своё новое жилище. Но другая её часть, та, которая сейчас была одинокой и потерянной, хотела вернуть своего лучшего друга любой ценой. Поэтому она покачала головой и схватила телефон, прежде чем смогла передумать. Маринетт: Я свободна около полудня. Аля: Меня устраивает. Обычное место? Вот так Маринетт обнаружила, что сидит в кафе, которое они любили часто посещать, нервно потягивая ванильный латте. Аля вошла вовремя, села перед своей лучшей подругой, даже не потрудившись заказать выпивку, но не раньше, чем крепко обняла Маринетт. — Хорошо, — мягко сказала Аля, — я знаю, что нам нужно обсудить кучу вещей, и мы подойдем к этому, но сначала я хочу знать, в безопасности ли ты. Маленькая птичка сказала мне, что ты спишь в своём офисе, и я не позволю… — Я спала, — бессвязно оборвала её Маринетт. Она знала, что обеспокоила Алю, что её знаменитые материнские медвежьи инстинкты сломались, когда Маринетт во второй раз вышла из квартиры. — Но больше нет. — Что? — взвизгнула Аля. — Ты бездомная? Где все твои вещи? Погоди, я позвоню Нино и… — Аля, стой. Маринетт мягко улыбнулась самой себе, её сердце согревалось, несмотря на то что она думала о своих нынешних условиях жизни. — Я остаюсь у друга, это всё, что тебе нужно знать на данный момент. Её лучшая подруга критически осмотрела её с головы до пят: — Кто это? Я точно знаю, что ты не останешься с Роуз и Джулекой или Милен. С кем ещё ты могла бы остаться? — Мне очень жаль, но я не могу сейчас рассказать больше, чем это, — вздохнула Маринетт. — Но это не тот, кого ты знаешь лично, и я действительно ничего не могу сказать. — Ты уверена, что можешь доверять этому новому соседу по комнате? Почему я никогда не слышала о нём раньше? Всё это «не могу сказать» звучит немного подозрительно, тебе не кажется? Маринетт отпила латте, на её губах расплылась нежная улыбка. — Я доверяю ему свою жизнь, Ал. И он не живёт со мной, он просто предоставил мне место, где я могу остановиться, пока я не встану на ноги. — Итак, этот таинственный друг — он. Мари, ты не можешь быть настолько наивной. Он будет ожидать чего-то взамен. — Нет. Не волнуйся, Аля. Не он. В любом случае, в его жизни уже есть кое-кто. Маринетт почти могла представить, как Тикки закатывает глаза в сумочке, услышав эти слова, и ей пришлось подавить хихиканье. Аля перед ней только нахмурилась, пристально глядя на подругу. Наконец, видимо приняв решение, Аля вздохнула: — Слушай, прости, Мари. Я должна была понять, что ты нервничаешь гораздо больше, чем показываешь, и вместо того, чтобы поддерживать тебя, как следовало бы лучшей подруге, я просто кричала и продолжала давить на тебя. — У тебя тоже были дела со свадьбой и всем остальным, — мягко сказала Маринетт. Её лучшая подруга фыркнула, глядя на свои сцепленные руки на коленях: — Это не оправдание. Тебе явно нужен был кто-то, на кого можно опереться, и я подвела тебя. Маринетт, пожалуйста, возвращайся в квартиру, она твоя так же, как и моя. Молодая женщина не смогла сдержать улыбку, расплывшуюся на её губах. Это была та Аля, которую она знала и любила. Та, которая берет на себя всё, следит за тем, чтобы всё было в порядке, заботится о своих друзьях больше, чем о себе. — Я не могу, Ал. Вы с Нино поженитесь через несколько месяцев, я не собираюсь навязываться вам, ребята, навсегда. Со мной всё будет в порядке. Хмурое выражение, всё ещё остававшееся на лице Алии, само по себе было красноречивым. Она до сих пор беспокоилась о своей подруге, и беспокойство это росло уже довольно давно. — Почему бы тебе тогда не бросить эту тонущую работу? Все увольняются; об этом пишут во всех газетах. — Я не могу уйти, — Маринетт попыталась не обращать внимания на ком, застрявший в горле, сосредоточившись на объяснении, наконец придавая какой-то смысл своим действиям. — Я не получила диплом в ESMOD, если ты помнишь. Габриэль забрал меня из школы на полпути, сказал, что это пустая трата времени и денег, что он покажет мне всё, что мне нужно знать. И без диплома у меня действительно нет светлого будущего, если я не проявлю себя с этой новой коллекцией… — И когда он ушёл, это твой единственный вариант, — закончила за неё Аля. — Хорошо. Итак, на работе есть чувак, который должен мне большую услугу за то, что забыл сказать жене о том, что потерял обручальное кольцо. Я могла бы предложить тебе четырехстраничный разворот, посвящённый следующему показу мод Gabriel. Думаешь, есть способ, чтобы ESMOD признал месяцы, которые ты потратила на Габриэля? Я имею в виду, что у тебя есть зарплата, чтобы доказать свой опыт, и определенно есть навыки, чтобы они признали это. Чью задницу я должна пнуть или поцеловать, чтобы получить твой диплом? Маринетт подняла мокрые глаза на подругу. Аля всегда была на её стороне, несмотря ни на что, и на минуту она задалась вопросом, как она могла позволить себе забыть об этом. Не находя слов, она в конце концов слабо пробормотала: — Зачем ты вообще мне помогаешь? Аля усмехнулась, недоверчиво глядя на лучшую подругу: — Ты моя лучшая подруга, Мари, и я люблю тебя до смерти. Очевидно, я помогу тебе вырваться из этой свалки. В тот же день Маринетт стояла перед офисом Адриана, тихо вздыхая. После разговора с Алей она придумала кучу вещей, о которых ей нужно было сразу позаботиться, чтобы спасти то, что осталось от её имени. И женская линия Габриэля была среди них. Прижимая тяжелую папку к груди, Маринетт подняла кулак и сделала два резких удара в дверь, её сердце тяжело забилось в грудной клетке. — Войдите, — побудил её знакомый голос Адриана, отбросив все её заботы. Как бы она ни чувствовала себя, как бы она ни была ранена и потеряна, Габриэля Агреста больше не было, и не было никого, кто мог бы помочь ей прямо сейчас, кроме неё самой. Ей пришлось продолжить его наследие и в процессе помочь себе, даже если это означало иметь дело с мужчиной, которого она даже не хотела видеть прямо сейчас. Всё, что нужно было, — это быть профессионалом, и она им была. Сделав тяжелый вдох, она толкнула тяжелую дверь: — Добрый вечер, месье Агрест. — Маринетт? — Адриан моргнул. Он выглядел немного уставшим. — Чем я могу помочь? — Я хочу попросить об одолжении. Адриан выпрямился в своем кресле, с любопытством глядя на неё. Казалось, он несколько секунд размышлял над своими словами, прежде чем недоверчиво ответил: — Одолжение от меня? Если бы они всё ещё были друзьями, Маринетт почти наверняка захихикала бы, увидев его ошарашенное лицо, как его рука всё ещё сжимала ручку, остановившуюся на бумаге. Но теперь они ими не были, поэтому её лицо осталось бесстрастным. Тем не менее, впервые после того, как она снова пересеклась с ним, она действительно обратила на него внимание. Увидела тёмные круги, подчеркивающие его знакомые зелёные глаза за очками. Увидела, как его волосы дико зачесаны назад и торчат во все стороны. Увидела, какая у него помятая рубашка, увидела, как плохо завязан узел галстука. Он выглядел измученным, потерявшим рассудок. Он выглядел сломленным. Прямо как она. Маринетт сразу же отбросила эти мысли. Она была здесь с миссией и не могла позволить блуждающим мыслям отвлекать её. — Мне нужны документы из офиса вашего отца, чтобы продолжить работу над некоторыми проектами. Не могли бы вы забрать их для меня? Если минуту назад он выглядел удивленным, то теперь Адриан выглядел совершенно ошеломлённым. — У тебя есть полный доступ к его офису в любой момент, зачем тебе я для чего-то подобного? Качая головой, Маринетт поставила тяжелую папку на его стол. Она не могла не заметить, что экзамены по физике были разбросаны на юридических документах перед ним. — Дизайн, который мне нужен, скорее всего, хранится в его личном кабинете в особняке. Я обыскала весь его офис, но безуспешно. — Особняк? — глаза Адриана расширились. Некоторое время он молчал, прежде чем тихо добавить: — Прости, Маринетт, проси меня о чём угодно, кроме этого. Я не был там с тех пор, как переехал. — Может, тогда вы могли бы послать от своего имени кого-нибудь, кому можно доверять? — вздохнула она. Этот разговор шел не в том направлении, в котором ей хотелось бы. — Послушайте, я понимаю, что вернуться туда может быть сложно для вас эмоционально, но эти последние несколько дизайнов были лучшими образцами линии. Если я хочу добиться успеха, они мне нужны. Адриан смотрел на неё, казалось, вечность: — Они тебе так нужны? — Отчаянно. Взъерошив волосы руками, Адриан уронил ручку на стол рядом с собой и притянул к себе папку, которую она ему дала. — Итак, это те дизайны, которые тебе нужны? — тихо спросил он, следы неуверенности всё ещё оставались в его глазах. — Да, это только предварительные наброски, которые я нарисовала для него на встрече дизайнеров. У него должны быть окончательные эскизы со всеми спецификациями в его личных файлах. Если я хочу уложиться в сроки, мне нужны эти файлы. Я не могу заново начать с нуля. — Хорошо, — мягко вздохнул Адриан, — я возьму их для тебя. Если они действительно в этом офисе, ты в первую очередь получишь свои проекты в понедельник утром. Вздох облегчения сорвался с губ Маринетт, когда его губы скривились в крошечной улыбке. В этот момент она ясно поняла, что это — оливковая ветвь, предложенная ей, чтобы попытаться помириться после долгих лет вражды, которая длилась слишком долго. Однако она не была уверена, готова ли она это принять. Когда она потянулась вперед, крепко пожав ему руку и поблагодарив его настолько профессионально, насколько это было возможно, Маринетт не могла не задаться вопросом, стоит ли ошибка подростка изгнания взрослого, который только что пережил потерю своего последнего родственника и получил увядающую империю моды, обрушившуюся на него без предупреждения, империю, о которой он не просил и с которой не хотел иметь дело. Выйдя из этого офиса, она также обнаружила, что думает, что даже если она не совсем готова простить ему его прошлые жестокие действия, может быть, просто возможно, Адриан Агрест не был таким ужасным, как она думала.