The Other you

Задыхаясь, Ледибаг мчалась по крышам. С быстро бьющимся сердцем в груди она взлетала над улицами Парижа. Это чувство… волнующее, неописуемое, не сравнимое ни с чем другим, что она когда-либо испытывала. К этому никогда нельзя было привыкнуть, и Ледибаг не понимала, как сильно она скучала по нему за те полторы недели, на которые заставила себя уйти, чтобы наверстать упущенное. Уже нет. Она надеялась, больше никогда, потому что её новый помощник, хоть и странный по-своему, был послан с небес. Её тело жаждало хорошей тренировки, Ледибаг не сдерживалась, прыгая и бегая, мчась по городу. Её глаза осматривали окрестности на каждом углу в поисках конкретного человека. В роли Ледибаг она не видела его больше недели. Конечно, Маринетт устраивала ужины с Котом Нуаром ежедневно, за исключением выходных, но это было не то. Маринетт не могла опереться на него, закрыть глаза и часами слушать его сердцебиение и дыхание. Кот не стал бы обнимать Маринетт, прижимая её к груди при малейшем намёке на печаль в её глазах. Маринетт не имела права называть его своим Котёнком. Кот никогда бы не назвал Маринетт своей Леди с благоговением в голосе. Их обеды, какими бы весёлыми они ни были, никогда не могли заменить интимную близость, которую разделяли Кот Нуар и Ледибаг, и благодаря новому ассистенту Ледибаг пришло время наконец-то побаловать себя. Феликс. Он действительно запутал её. В своём серо-черном формальном костюме и с серьёзным, почти нахмуренным лицом Феликс выглядел как копия самого мистера Дарси. Тем не менее, в тот момент, когда он открыл рот, Маринетт поклялась, что разговаривала с совершенно другим человеком. Бесстыдный флирт в облике Снежной Королевы. Самый разноплановый человек, которого Маринетт когда-либо встречала, с точки зрения характера и внешности. Настолько, что иногда даже казалось, что в его теле было два человека. Феликс был загадкой, которую Маринетт ещё не понимала, но через неделю после того, как он появился у дверей её студии, она каждую секунду своего дня благодарила за него всех живых богов. Короче говоря, Феликс был гением, когда дело касалось конструирования одежды. Его скорость и навыки не имели себе равных. За несколько дней ему каким-то образом удалось выполнить столько работы, сколько у Маринетт занимало неделю. Это сбивало её с толку и заставляло чувствовать себя несколько шокированной, но безмерно благодарной, потому что это означало, что они не только смогут закончить коллекцию к сроку, но они также могут позволить себе работать в обычные часы и брать выходные. Больше никаких поздних ночей. Больше не нужно брать работу домой. Больше никакого стресса, с которым Маринетт не могла справиться. Ледибаг могла вернуться к своим обязанностям. Ей казалось, что она выиграла в лотерею. Ледибаг свернула за угол к Эйфелевой башне, не сумев найти своего партнёра где-либо на пути патрулирования. Неприятное чувство появилось в её животе. Кот обычно весьма прилежно выполнял свои обязанности и покинул дом Маринетт всего за десять минут до её выхода. Он ещё не закончил. Он всё ещё должен быть здесь. Может, Ледибаг стоило сказать ему, что она придёт сегодня, вместо того чтобы пытаться его удивить. Она взмахнула йо-йо и, зацепив его за одну из верхних балок, побежала вверх по башне. Копна знакомых светлых волос торчала из макушки, он широко раскрытыми глазами смотрел на неё. Ледибаг ухмыльнулась. Вот он. — Ледибаг? — голос Кота отразил удивление на его лице. — Я не знал… Почему ты не сказала мне, что придёшь? — Потому что как ещё я могу узнать, что ты расслабляешься во время своего патруля? — поддразнила она, тыкнув пальцем в его нос. К её удивлению, Кот замер и отвернулся, прижав уши к волосам. — Извини, я просто устал, а Париж казался тихим… был тихим годами, поэтому я решил, что немного отдохну и, если что-нибудь случится, я увижу это отсюда. Извини. — Хэй, — Ледибаг мягко коснулась его плеча, усаживаясь рядом с ним. — Я просто пошутила, Котик. Тебе не нужно оправдываться передо мной. Разве это не я бросила все свои патрули более чем на неделю? По крайней мере, ты всё ещё появляешься. Я та, кто должен извиниться за то, что бросила тебя вот так. Он одарил её лёгкой улыбкой, слабым светом среди тьмы неба. — У тебя была веская причина сделать перерыв, и ничего не случилось. Ледибаг обратила взор на город, на всех людей, которые там жили и доверили супергероям свою защиту. — Мы не можем быть уверены в том, что ничего не происходит, пока в нашем распоряжении не будут все талисманы. Кот переместился рядом с ней. Уличные фонари отражались в его глазах, он откинулся на руки, не отрывая глаз от вида. — Бражник не был активен в течение многих лет, и ему не свойственно ждать так долго, чтобы сделать ход. Раньше мы сражались с одним акумой в неделю в среднем, иногда с двумя за один день. Честно говоря, я не думаю, что он когда-нибудь появится снова. Знаешь, он тоже человек. Что-то должно было случиться. Может, он… Его голос затих, но Ледибаг точно знала, что имел в виду Кот. Она сама думала об этом несколько раз, но никогда не была достаточно смелой, чтобы озвучить или полностью принять эту идею. — Может быть, этого не будет, — тихо ответила она. — Но камни чудес бабочки и павлина всё ещё где-то там, и пока они не вернутся в шкатулку, мы ни в чём не можем быть уверены. Кот несколько мгновений ничего не говорил. Затем он тяжело вздохнул и повернулся к ней. Его губы не полностью улыбались, его глаза выдавали колебание, он прошептал дрожащим голосом: — Думаю, ты права. Вечерний ветерок трепал его волосы. Ледибаг с беспокойством наблюдала за своим партнёром. Что-то в нём было не так. По какой-то причине он казался рядом с ней намного более сдержанным, чем обычно. Их разговор длился уже как минимум пять минут, а Кот Нуар ещё не пошутил, не сделал ей комплимент и не отпустил каламбур. Что с ним случилось за те дни, когда она отсутствовала? Что-нибудь вообще случилось? Потому что полчаса назад он выглядел у Маринетт в полном порядке, когда они фыркали за едой под его каламбуры и умирали от смеха над его шутками, а потом вместе мыли посуду. — Как продвигается твоя работа? — спросил Кот, вторгаясь в её мысли. — Разобралась с тем, что держало тебя подальше? — Да. Ну, скорее, я уже на пути к этому, но компания наконец-то помогла мне и сняла с моих плеч довольно много груза. — Приятно слышать, — улыбнулся ей более искренне Кот. — Я рад, что дела у тебя начинают улучшаться. — А ты? Как дела? Он закрыл глаза и грустно усмехнулся: — Хорошо, я думаю. — Я чувствую, что за этим ответом стоит история. — Конечно, она есть, и я хотел бы сказать тебе. Мы бы посмеялись над этим. Она придвинулась ближе, положив руку ему на плечо: — Тебе не нужно рассказывать мне подробности, Котёнок, но, если тебе нужно поговорить об этом, я с удовольствием выслушаю. Он выпрямил спину, наклонившись вперёд на локтях. Сложив руки на коленях, Кот сосредоточился на чём-то вдалеке. — Я не знаю. Я просто… Знаешь, иногда кажется, что ты смотришь на себя со стороны, словно в оцепенении или что-то вроде того. Словно ты получаешь опыт вне тела, и в некотором смысле, не имеешь абсолютно никакого контроля над своими действиями. Не то, чтобы ты что-то делала неправильно или что-то, что не сделала бы иначе, а то, как ты это делаешь? — Кот замолчал, почёсывая лоб, подбирая слова. — Я действительно не знаю, как объяснить это чувство. И я бы всё равно сделал то же самое, но я бы сделал это по-другому, если бы у меня был выбор, — усмехнулся он, выпрямился и закрыл лицо руками. — Думаю, в этом нет никакого смысла, но так сейчас проходит большая часть моих дней. Прости, должно быть, я только запутал тебя. Она покачала головой. — Нет, совсем нет. Ну, может быть, немного. Я… Ладно, я не буду притворяться, что правильно поняла, что ты имеешь в виду, но я знаю, каково это, когда жизнь происходит с тобой вместо того, чтобы ты сам определял свою судьбу. Ты чувствуешь себя беспомощным, не так ли? — Да уж, — он посмотрел на неё с дрожащей улыбкой на губах, печалью в глазах. — Что-то вроде того. Я беспомощен, но нужно продолжать, потому что это необходимо. Её сердце сжалось. Она не ожидала, что её котёнок окажется в таком состоянии. Не тогда, когда он приходил к Маринетт с улыбкой на лице каждый божий день. Ледибаг предположила, что еда, которой она кормила его, сыграла роль в его улучшении настроения, но всё же ей следовало обратить на него больше внимания и заметить, что что-то не так. Тем более, что он, вероятно, всё ещё горевал по умершему родственнику. Коту Нуар сейчас нужна Ледибаг больше, чем когда-либо, но вместо этого она ушла, чтобы разобраться со своими собственными проблемами, полностью игнорируя благополучие своего Котика. Так корыстно с её стороны. Когда же она стала настолько эгоцентричной и эгоистичной? Неудивительно, что её Котёнок сейчас был так сдержан с ней. Это нужно было исправить. Ледибаг не могла заставить своего партнёра думать, что она бросила его, что ей всё равно. Она наклонилась вперёд и обняла его, положив голову ему на плечо. То, как он напрягся, удивило её, но мгновение спустя он расслабился и тоже обнял её. — Мне жаль, что я оставила тебя, когда я была тебе нужна больше всего, — прошептала Ледибаг. — Но я здесь, и скоро станет лучше. Обещаю. — Я знаю, — прошептал он. — Так всегда бывает. Всегда становится лучше. Мы просто должны пройти через это. — И мы сделаем это. Вместе. Как всегда. Только ты и я. — Против всего мира, миледи? — Против всего мира, Котик. Она прижалась ближе и закрыла глаза. В этот момент все проблемы в её жизни перестали существовать. Его тёплые, нежные и любящие объятия были всем, в чём она когда-либо нуждалась. Как она могла забыть об этом, если решила пропустить их патрулирование? Как она могла позволить себе настолько увлечься своей работой, что потеряла из виду то, что было для неё действительно важно: свою семью, своих друзей, своего Котёнка. Как бы то ни было, она почти не поддерживала связь с семьёй, она почти потеряла друзей, и она подвела своего партнёра, когда он нуждался в ней. Ледибаг нужно надрать себе задницу и расставить приоритеты, пока не стало слишком поздно… если ещё не было слишком поздно. Она надеялась, что это не так. — Хочешь пойти к Нотр-Дам? — спросила Ледибаг, все ещё держа его в своих руках. — Проигравший приносит к следующему патрулю еду из той пекарни, в которую мы часто ходили. — Пекарня Тома и Сабин? — Ага. Я слышала, что за их нынешние спецпредложения можно умереть. Она практически почувствовала, как ухмылка Кота расколола воздух. Это определенно осветило тьму вокруг них. — По рукам. Приготовься проиграть, Багабу. — Никогда, — она подпрыгнула и приготовила йо-йо. — Увидимся на втором месте, Котик, — с этими словами Ледибаг убежала. Задыхаясь, она рванулась вперёд, более счастливая, чем когда-либо прежде, слыша смех своего Кота позади себя.

***

Маринетт: Угадай, кто собирается закончить половину своей коллекции и уйти домой пораньше? Аля: Девочка, поздравляю! Это восхитительно! Я знала, что ты справишься! Маринетт: Я бы никогда не сделала этого без Феликса. Жаль, что он не здесь, чтобы праздновать со мной :( Аля: А? Где он? Рабочий день ещё не закончился? Маринетт: Он уже ушёл. Он всегда уходит около пяти. Аля: Это на час раньше всех. Маринетт: Он двоюродный брат генерального директора и выполняет свою работу. Он может делать всё, что хочет. Я просто хочу, чтобы он сказал мне перед уходом, вместо того чтобы каждый раз просто исчезать. Аля: О_о Постой! Кузен Адриана? Тот Феликс? Придурок из Лондона? Маринетт: Да, он. Только он больше не такой придурок. Он немного странный и временами ошеломляющий, но он также опытнее меня. И намного быстрее. На самом деле он выполняет больше работы, чем я. Аля: Уточни «странный и ошеломляющий», потому что я готова разорвать его пополам, если он тронет тебя. Маринетт усмехнулась. Мама Медведица Аля была на свободе. Однако было приятно, что её старый друг вернулся, и всё, что им требовалось, это сесть и поговорить об этом. Быть честными друг с другом. Слушать и идти на компромисс. Попытаться понять и принять без условий. Это было несложно, и Маринетт теперь с трудом могла понять, как они позволили своей дружбе достичь точки, когда она была почти разрушена. Она предположила, что улучшение её физического и эмоционального состояния — благодаря регулярному режиму сна и правильному питанию — сыграло роль в нынешней ясности её ума. Она надеялась, что урок усвоен и больше никогда не повторится. Маринетт: Феликс, хоть и выглядит очень строгим, но, к удивлению, бесстыдно флиртует, каждую минуту осыпает меня комплиментами. Он также очень хочет помочь мне всем, чем может, даже там, где не должен, что временами раздражает, но это всё. В противном случае он безвреден. Аля: Ты уверена, что говоришь о Феликсе, о котором я слышала? Злой кузен-близнец Адриана? Маринетт: Совершенно верно. К слову о близнецах — они до сих пор невероятно похожи. Разные предпочтения в одежде и причёсках, но временами я ловлю себя на мысли, что это Адриан в моей студии угождает каждой моей прихоти. Аля: ЛОЛ Должно быть приятно видеть, что он как раб для тебя. Маринетт: Больше похоже на нежелательное напоминание каждую минуту дня, но я никогда не жаловалась, и ты никогда ничего не слышала, потому что, в отличие от своего французского кузена, Феликс спасает жизнь и более чем компенсирует то, что выглядит как Адриан. Аля: Кстати о нём — как вам удаётся работать в одном здании? Маринетт: Мы не часто видимся. Аля: А когда вы встречаетесь? Маринетт: Пока что прошло всего несколько встреч с персоналом. Присутствует много людей, и нам не нужно напрямую взаимодействовать. Пару раз видела его в коридорах. Я сменила направление. Дважды мне приходилось разговаривать с ним наедине в его офисе. Мне бы хотелось думать, что я вела себя воспитанно и вежливо, как профессионал. Это ответ на твой вопрос? Аля: Извини, девочка. Я не хотела сыпать соль на рану. Маринетт: Хорошо. Извини за грубость. Я просто немного нервничаю, потому что пойти в его офис — это именно то, что мне сейчас нужно сделать. Аля: Зачем? Маринетт: Мне нужна его подпись, подтверждающая мои законченные наряды. Аля: А нельзя завтра послать туда Феликса? Маринетт: Я бы хотела, если бы могла, но Адриана нет в офисе до раннего вечера, а Феликса к этому времени обычно уже нет. Аля: Ты справишься, девочка! Я верю в тебя! Маринетт: Спасибо. До того, как я уйду, — мы ещё обедаем в субботу? Аля: Ага. Принеси свой альбом для рисования, потому что я уже вырезала целую гору платьев, которые мне нравятся, из тех журналов, которые ты мне дала. Маринетт: Прекрасно. Теперь выбрось хотя бы половину из них. А ещё лучше не бери с собой больше пяти лучших. Аля: Что? Почему? Ты хоть знаешь, сколько времени я на это потратила? Маринетт: Я объясню позже. Сейчас нужно идти, но пять, Аля. Принеси свою пятёрку лучших. Поговорим позже. Аля: *звёздочки* Удачи с Адрианом. Увидимся в субботу. Маринетт отложила телефон и взяла со стола папку. Она в который раз быстро проверила, всё ли правильно организовано, и направилась в главный офис. Чем раньше она покончит с этим, тем быстрее она сможет бежать домой, чтобы приготовить для своего Котёнка более изысканный, чем обычно, ужин, потому что сегодня был великий день, и они заслуживали празднования. Итак, отбросив своё нежелание, Маринетт остановилась перед офисом Адриана и постучала в дверь. — Месье Агрест? У вас есть время, чтобы подписать для меня несколько бумаг? — Маринетт? — Адриан встал, как только она вошла в его кабинет, улыбка тронула его губы. — Да, конечно. Что вам нужно? — Мы доработали ещё несколько нарядов, и мне нужно ваше одобрение, — она положила перед ним папку, которую принесла, и остановилась перед столом. Адриан взял документы и просмотрел фотографии. — Они выглядят великолепно. Вы превзошли себя, Маринетт. Где мне подписать? — Я кладу стикеры рядом с каждой строкой, которую нужно подписать, — она указала на соответствующий документ. — Всего на сегодня пять. Адриан немедленно расписался. Маринетт нахмурилась. Не то чтобы она жаловалась, но не так следует управлять империей моды. — Вы не будете проверять наряды перед подписанием? — Зачем? Они отлично смотрятся на фотографиях. — Вам всё равно, что будет на этой трибуне под вашим именем? Уголок губы Адриана скривился, когда он склонил голову набок. — Я знаю наверняка, что вас это волнует гораздо больше, чем меня, и если вы удовлетворены тем, что эта одежда принадлежит стандартам Gabriel, тогда я не понимаю, почему я должен что-то проверять. Я доверяю вам. Она поджала губы. — В этом бизнесе нельзя быть таким наивным. Кто-то когда-нибудь вас обманет. Он снова улыбнулся ей. — Но вы не кто-то, и мы сейчас не где-то, Маринетт. Или есть причина, по которой вы хотите, чтобы ваша собственная коллекция провалилась? Маринетт нахмурилась, переводя взгляд в сторону: — Нет, нет, — собрав свои бумаги, она собралась уходить. — Спасибо, что уделили время. Хорошего вечера. Прижимая папку к груди, Маринетт повернулась к двери, вздохнув с облегчением. Да! Это было не так уж и сложно. Они даже поговорили, и она была настолько вежлива и профессиональна, насколько могла. — Подождите. Маринетт? Она остановилась в нескольких метрах от места побега: — Да? — Я хотел извиниться. Дыхание перехватило, Маринетт оглянулась на человека, стоящего за столом. — Простите? Дрожащие губы, напряжённая поза, Адриан сверлил пол глазами и потёр шею до боли знакомым жестом. На её вопрос его взгляд переместился на неё, когда он повторил: — Я хотел извиниться за то, что сделал тогда. Я совершил ошибку, и мне очень жаль, что я причинил тебе боль. Это не было намеренно. Ты была одним из моих лучших друзей, и я всегда хотел для тебя только самого лучшего, поэтому мне очень жаль. Если я могу что-то сделать, чтобы исправить свою ошибку, пожалуйста, дай мне знать. С отвисшей челюстью и широко раскрытыми глазами Маринетт некоторое время смотрела на Адриана, прежде чем произнести: — Что… Почему? Почему сейчас? Он отвёл глаза, ёрзая пальцами. — Я недавно встретился с Нино, и он рассказал мне о том сообщении, которое я якобы отправил и которое заблокировало меня, поэтому ни одно из моих последующих извинений так и не было получено, и я подумал, что это было несправедливо. Ты была моим другом, и я причинил тебе боль, даже если непреднамеренно. По крайней мере, ты заслуживаешь извинений от меня, даже если уже поздно. Он помолчал несколько секунд, прежде чем нахмурить брови и посмотреть ей прямо в глаза: — Маринетт, клянусь, я не отправлял это сообщение. Я не мог отправить его, потому что вы трое были для меня всем миром. Вы были моими лучшими друзьями. Вы были в некотором смысле моей семьёй, и я бы никогда не стал даже думать о высказываниях в этом сообщении, не говоря уже о том, чтобы написать его. Это был не я. Клянусь. Она выпрямилась, полностью повернувшись к нему лицом. — Тогда кто? Собираешься обвинить Хлою, потому что с её послужным списком её удобно обвинять? Он покачал головой. — Честно? Я не знаю, кто это сделал. Исходя из моего опыта и зная, у кого был доступ к моему мобильному телефону в то время, я мог предположить, что это была Хлоя, но я не могу быть уверен. Мы потеряли связь много лет назад. — Но это ты украл моё портфолио? Адриан кивнул, его взгляд снова упал на землю. — Я сделал это, и я понимаю, что это была ошибка, за которую я прошу прощения, но, Маринетт… — Его глаза встретились с ней, он сжал кулаки. — Пожалуйста, пойми, единственное, чего я хотел добиться, — это защитить тебя от моего отца. Клянусь, я планировал передать твоё портфолио нескольким другим модным домам, каждый из которых так же престижен, как Gabriel. Вот почему оно было в моей сумке в тот день. Представитель Muï Muï должен был быть на моей фотосессии; я думал, что отдам его им. Она горько усмехнулась: — Тебе не кажется, что я сама туда подала? Если бы они хотели меня, они бы связались. Если бы ты дал им моё портфолио, ничего бы не изменилось. Адриан помолчал, нахмурившись. — Не думаю, что я знал об этом. Ты всегда говорила только о Gabriel. — Потому, что работа в Gabriel была моей самой большой мечтой, но я действительно подавала заявку в каждый модный дом в качестве подстраховки, — пожала плечами Маринетт. — Не то чтобы это дало плоды. Единственный звонок на собеседование, который я получила, был от Gabriel. Так что, я думаю, это была моя судьба, хочешь ты этого или нет. Адриан покачал головой. — Мне очень жаль. Судьба или нет, я ничего не мог сделать, зная, что на самом деле означает работа здесь. Я слишком много раз видел, как мой отец топтал всех своих сотрудников, игнорируя их желания, их таланты, их права, их жизни. Его сотрудники либо сломаются, либо будут испорчены вместе с ним, и я не мог… просто не мог позволить ему сделать это с одним из моих друзей, особенно когда я собирался уходить отсюда сам. Как я мог позволить тебе прыгнуть в эту бездну без меня, чтобы защитить тебя? Маринетт покачала головой, поднимая палец, чтобы остановить его. — Вот где была твоя ошибка, Адриан. Мне не нужна защита. Я прекрасно справлюсь сама. Я сильнее, чем кажется, и, как мой друг, ты должен был знать это. Казалось, он на мгновение опешил. — Так ты хочешь сказать, что работа на моего отца была прогулкой по парку, которая на тебя нисколько не повлияла? Маринетт собиралась кивнуть, но то, как Адриан посмотрел на неё, заставило её совесть возмутиться. Нет. Это было совсем не похоже на прогулку по парку. Это было нелегко в любом случае, и это повлияло на неё больше, чем ей хотелось бы. Ради этого она пожертвовала своей личной жизнью. Она почти не навещала свою семью. Она чуть не потеряла друзей. Она упустила из виду то, что было важным в жизни, из-за безумия Габриэля Агреста. Она почти потеряла себя. Маринетт начала понимать это сейчас, но пока не могла признаться в этом вслух. Особенно ему. — Никакая работа никогда не бывает лёгкой, Адриан, — сказала она, отводя взгляд. — И всё, что мы делаем, влияет на нас. Тем не менее, спасибо за извинения. Я ценю это. Она повернулась к двери и сделала шаг. — Маринетт, подожди, — Адриан обошёл свой стол, остановившись в нескольких метрах от неё. — Хорошо, я признаю, что недооценил тебя. Ты справилась с работой здесь намного лучше, чем кто-либо из тех, кого я видел, так что мне очень жаль. Я должен был знать тебя лучше. Ты всегда была очень сильной, храброй, творческой и умеющей решать проблемы. Мне следовало поговорить с тобой о своих опасениях, а не действовать за твоей спиной, — его голос дрогнул, когда он остановился. — Особенно в то время… с твоим признанием всего за несколько дней до… Я сожалею. Обо всём. Опустив голову, Маринетт прикусила губу, прижимая папку в руках к груди. Его голос был нежным, искренним и отчаянным. Даже не глядя на него, она чувствовала искренность Адриана, почти могла прикоснуться к доброте, которая однажды заставила её влюбиться в него. В это его качество, которого ей так не хватало, но она не осознавала этого до того момента, как что-то шевельнулось внутри неё, когда он говорил. Что-то сжалось в её груди и не отпускало. — Что ты хочешь, Адриан? — прошептала она, преодолевая нарастающие эмоции. — Не похоже, что что-то можно исправить, так зачем ты это делаешь? — Я всего лишь хочу извиниться, — тихо сказал он. — Я знаю, что не могу это исправить или избавить от многих лет боли и обид, но я надеялся, что извинения сделают это лучше. Или, по крайней мере, это поможет сделать меня здесь более терпимым, поскольку мы как бы застряли вместе на всё ближайшее время. — Я прекрасно тебя терплю. — Ты меня избегала. — Говорит человек, который приходил на работу только тогда, когда большинство сотрудников отправлялось домой, — повернулась и посмотрела на него она. — Разве ты не тот, кто избегает здесь людей? Он наткнулся на свои слова, глядя в сторону, прежде чем ответить: — У меня есть вторая работа. Маринетт мысленно дала себе пощёчину. Что с ней не так? Когда она перестала помнить, что не всё было о ней? Адриан не избегал её так, как она изо всех сил старалась не натолкнуться на него. Он был слишком занят. Она совершенно забыла, что Адриан был учителем физики. — Извини, — пробормотала она. — Это выскользнуло из головы. — Всё в порядке, — он одарил её дрожащей улыбкой. — Я всё время забываю о чём-то. Вот почему я люблю свой ежедневник. Я всегда записываю всё в свой планировщик. Все мои встречи, дни рождения… Не то чтобы у меня их было много, чтобы помнить, но потому что их так мало, что я склонен забывать их. Я даже не могу вспомнить, чем я занимался сегодня большую часть дня, поэтому даже не спрашивай меня, что я делал, потому что я не смогу тебе ответить, но я успел поработать, и никто не жаловался, так что я, должно быть, хорошо поработал… Адриан продолжал бродить, яростно потирая рукой затылок. Его глаза блуждали повсюду, кроме неё, а другая рука не находила себе места. Маринетт не смогла сдержать хихиканья. Он выглядел очаровательно. Нервный. Немного покраснел? Почему? Поражённый её хихиканьем, Адриан моргнул и быстро засунул обе руки в карманы, как котёнок, которого пнули. — Мне очень жаль. Я бессвязно болтаю, не так ли? — Немножко, — Маринетт позволила лёгкой весёлой улыбке заиграть на губах. Он смотрел на неё своими большими зелёными глазами, которые могли растопить даже самое холодное сердце. — Я хотел извиниться перед тобой с тех пор, как узнал, что ты так и не получила моих первоначальных извинений, но было так сложно застать тебя одну, и я не ожидал, что это произойдёт сегодня, поэтому я был немного не готов, хотя я много думал о том, что я должен сказать. Так что, если мои извинения были недостаточно хороши, я могу извиниться ещё раз. Я должен сделать это лучше во второй раз. Маринетт не смогла сдержать смешок. Мужчина перед ней не был тем жестоким придурком, который причинил ей боль ради собственного развлечения, образ которого она выстроила в своей голове. Мужчина, стоявший перед ней, был её давно потерянным другом, которого она слишком сильно любила для собственного блага. И хотя она не была готова позволить ему вернуться в свою жизнь, и они, вероятно, никогда не смогут быть такими, какими были когда-то… возможно, это было хорошее время, чтобы перестать его ненавидеть. — Твоих извинений было более чем достаточно, — сказала она, глядя на него. — И мне очень жаль, что мы заблокировали тебя, не позволив объясниться. Мы должны были знать, что ты не писал то письмо. — Тебе было больно. Я не могу тебя винить. — Совершенно верно. Мне было больно. Я должна была знать, что отреагировала слишком остро, и мне следовало следить за этим. Но я этого не сделала, — призналась Маринетт. — Ты, кстати, был прав. Работа здесь была самым трудным из того, что я когда-либо делала. Это не значит, что я сожалею об этом, но иметь друга, который помог бы мне, было бы здорово. Жаль, что так получилось. — Я здесь, если ты всё ещё хочешь одного? У неё перехватило дыхание, она отвела взгляд. — Если ты простишь меня, то, может быть, мы снова сможем стать друзьями, — тихо сказал Адриан, его голос выдал, что он не осмеливался надеяться на положительный ответ. — Ты была одним из моих лучших друзей. Я бы хотел посмотреть, можно ли что-нибудь спасти. — Я не та девушка, которую ты знал тогда, Адриан. Я изменилась. — Ты была достаточно любезна, чтобы помочь своему врагу выбрать подходящего поставщика ткани в первый же день, когда ты увидела его после многих лет разлуки. Даже если ты изменилась, это только к лучшему. Её щеки потеплели, Маринетт повернулась, чтобы уйти. — Я подумаю об этом. Мне пора идти. — Хорошо, — сказал Адриан, идя вперёд и открывая для неё дверь. — Удачного вечера, Маринетт, и дай мне знать, могу ли я чем-то помочь тебе в твоей работе. — Ты нанял для меня Феликса. Это всё, что мне нужно. Адриан нахмурился. — Он беспокоит тебя, не так ли? — Как раз наоборот. Он спаситель. Без него я бы не справилась. — Хорошо, — улыбнулся он, беспокойство на его лице медленно ускользнуло. — Я боялся, что он принесёт больше вреда, чем пользы. Если он будет плохо себя вести, дай мне знать, хорошо? — Договорились. Хорошего вечера, Адриан. — Хорошего вечера, Маринетт.