The Other you

Только что выйдя из душа, Маринетт плюхнулась на кровать лицом вниз и проворчала, пряча пылающее лицо в подушку. Что с ней не так? Почему она такая идиотка и слабачка? Разве она не могла отказать Адриану с его глупым обедом? С какого перепугу она подумала, что это хорошая идея? Особенно с её очевидной неспособностью оставаться рядом с этим мужчиной более пяти минут за раз и не позволять своей глупой влюблённости вскидывать уродливую голову при малейшем проявлении внимания с его стороны. Но это не полностью её вина, потому что, чёрт возьми, почему Адриан должен быть во всех отношениях идеальным и таким прекрасным? Это ненормально. Это неестественно. Мужчин вроде него не существовало в реальном мире. Это было своего рода колдовство, потому что как ещё он мог заставить её почувствовать себя настолько непринуждённо, что к концу этого проклятого обеда Маринетт даже не заметила, как позволила всем пережиткам её прошлой боли улетучиться? Колдовство! Физически невозможно! И Феликс! Этот гений-чудак! Она собиралась убить его… после Недели моды… за то, что он так невероятно похож на Адриана. Если бы он был похож на кого угодно, кроме своего французского кузена, Маринетт никогда бы не привыкла видеть это лицо вокруг себя и не ослабила бы свою бдительность вокруг любого из мужчин, разделяющих это сверхъестественное сходство. Она бы оставалась осторожной с Адрианом и никогда бы не позволила ему вернуться в своё сердце. Она поджала губы, ворча в одеяло. Было ли слишком надуманным предполагать, что Адриан нанял Феликса именно по этой причине? Потому что его похожая внешность и кокетливое поведение постепенно заставят её ослабить защиту вокруг Адриана? Нелепо, но возможно! Её сотовый телефон завибрировал. Маринетт схватила его, отогнав эту мысль. Адриан не заслужил больше ни минуты из-за того, что он сделал с ней сегодня. Аля: Итак, как всё прошло? Тьфу. Только не Аля. В последние недели они почти не говорили об Адриане. Аля избегала этой темы, вероятно думая, что Маринетт всё ещё ненавидит его. Маринетт не хотела поднимать тему о нём, потому что Адриан смутил её. Все её предположения, все убеждения, которые она имела о нём, быстро рушились, и пока Маринетт не овладела собой и своими эмоциями, она предпочитала также избегать разговоров о нём. Единственная причина, по которой Аля вообще знала об их обеде, заключалась в том, что Маринетт проинформировала о неожиданном приглашении в одном из их звонков. Как настоящий репортёр, Аля не могла отпустить её, не узнав имени человека, который её пригласил. Маринетт: Как всё прошло? Мой день? Долго и трудно. Дома сейчас. Собираюсь начать готовить. Аля: Свидание с Адрианом, М. Как прошло твоё неожиданное свидание с новым боссом/бывшим врагом? Маринетт усмехнулась. Это не было свиданием! Она знала это наверняка, потому что Адриан исправил их официанта, когда он высказал то же предположение о статусе отношений пары. Однако она не могла винить официанта за такое предположение, потому что Адриан-Чёртов-Агрест не просто зашёл в её офис со своим ланч-боксом, как она предполагала, когда он спросил её тем утром, может ли она поговорить о каких-то делах за обедом. О нет! Он, чёрт побери, нарядился и отвёл её в элитное кафе, где зарезервировал для них чёртов VIP-зал, по его словам, «чтобы поговорить о работе в уединении», при этом выглядя глупо красивым и очень самодовольным. Конечно, официант решил, что это свидание. Чем оно не являлось! А как всё прошло? Ужасно неправильно! Провально! Поначалу осторожные и настороженные, они оба медленно расслаблялись, пока продолжался обед, и вскоре они не только смеялись и шутили, но Маринетт осмелилась сказать, что были даже моменты, когда он флиртовал с ней. Кроме того, она была почти уверена, что Адриан стратегически выбрал свою одежду, чтобы продемонстрировать своё стройное и подтянутое тело. Маринетт крикнула в подушку, стуча ногами по кровати. Почему он не мог стать лысым или что-то в этом роде? Или набрать несколько десятков лишних килограммов? Потерять зубы? Пахнуть самосвалом? Стать хулиганом? Почему Адриан должен быть таким идеальным? И почему он должен быть таким джентльменом и внимательным, и позволить проявиться всему, что она когда-то любила в нём, когда он заставлял её чувствовать себя самой красивой и удивительной женщиной в комнате, пока они разговаривали наедине о бизнесе? Как ему это удалось? Как он смеет задерживаться в её мыслях даже сейчас? И почему совместная трапеза с ним почему-то казалась такой знакомой, приятной, тёплой, утешительной и просто замечательной, несмотря на все её оговорки и первоначальную неловкость? Это должно быть какое-то волшебство. Возможно, заклинание. Или зелье. Конечно, какое-то волшебство или колдовство. Разве она не почувствовала, что он был опасен в офисе Gabriel во время их первой встречи после столь долгого времени? Ей следовало держаться подальше. Но нет! Ей просто пришлось пойти и наивно поддаться его уловкам. То, в чём Маринетт никому не признается. Только не Але. Только не Адриану. Конечно, не самой себе. Она яростно печатала. Маринетт: Это не было свиданием. Это был бизнес-ланч, ничего особенного. Мы говорили о работе, в частности о моей коллекции и о Неделе моды. Аля: Но, девочка, месяц назад ты не выносила даже его имени. Теперь ты идёшь с ним на обед без свидания. Что случилось? Маринетт: Он мой босс, Аля. Я не могу отказаться от приглашения на обед, если хочу выставить свою коллекцию на Неделю моды. Аля: Девочка, это Адриан. Ты не можешь серьёзно думать, что он сделал бы что-то подобное. Не говори мне, что ты прошла через это только потому, что боялась потерять работу? Маринетт в нерешительности уставилась на сообщение. Прикусив губу, она закрыла глаза и со вздохом перевернулась на спину. Она могла бы сказать, что за её мотивацией стоит только страх, но правда была в том, что никакого страха не было. Не после извинений Адриана. Не после того, как она узнала его версию истории. Не после того, как у неё появилась возможность обдумать это, проанализировать свою жизнь и увидеть, куда на самом деле привела работа в Gabriel. Не после того, как она призналась, хотя бы самой себе, что, возможно, Адриан всё-таки был прав. До этого инцидента он всегда был для неё не чем иным, как верным другом. Если бы в то время она не переживала нового горя, а он не осмелился пойти на компромисс с одним из её самых больших мечтаний, Маринетт наверняка дала бы ему преимущество в виде сомнения. Но это было ужасное время. Они оба были уязвимы. Он совершил ошибку. Она отреагировала самым ужасным из возможных способов. Но время шло. Они оба усвоили урок. Он извинился и сделал это искренне. И, может быть, это было какое-то волшебство, или, может быть, Маринетт просто питала к нему слабость, но, когда Адриан приглашал её на тот бизнес-ланч, она не могла найти в себе силы отказаться, несмотря на её первоначальные колебания. Возможно, ей было любопытно узнать больше об этом новом, более зрелом Адриане. В последнее время он всё чаще попадал в её мысли. Может быть, она хотела увидеть, возможна ли эта дружба, на возрождение которой Адриан так настойчиво намекал. А может, она просто хотела хоть раз пообедать с кем-нибудь, кроме Феликса с его дурацким характером. Каким бы гениальным ни был её помощник, пребывание рядом с ним весь день только заставляло Маринетт жаждать, пусть даже втайне, более мягкой, искренней и определенно более стабильной личности его кузена. Маринетт: Ну, не только из-за этого. Мы действительно говорили о прошлом, и он извинился за свои действия, и, поскольку мы застряли в совместной работе на ближайшее время, и он помогал мне с моей коллекцией, я подумала, может быть, я могла бы попытаться быть с ним немного дружелюбнее. Она могла видеть, как три точки появляются и исчезают, пока Аля печатала какое-то время, пока не появился короткий вопрос. Аля: Тогда чисто теоретически — как ты думаешь, возможно ли, что вы двое снова станете друзьями? По крайней мере, когда-нибудь в будущем? Маринетт усмехнулась. Адриан упомянул, что собирается увидеться с Нино на обеде через несколько дней и надеется, что во второй раз всё пойдёт лучше. Она совсем не удивилась. В каком-то смысле Маринетт ожидала, что это произойдёт, потому что прекратить все контакты с Адрианом было так же сложно для Нино, как и для неё. Узнав правду, Маринетт была уверена, что Нино не терпится возродить дружбу с Адрианом. При любых других обстоятельствах Маринетт могла бы воспринять это как предательство, но не сейчас. Не тогда, когда она тоже знала правду, и уж точно не после того, как она сама пошла на обед с Адрианом и все ещё краснела при воспоминании о том, как он целовал её руку, когда высадил её у студии. Маринетт: Ты о том, что Нино и Адриан пытаются спасти их дружбу, а я злюсь на Нино из-за этого? Она нажала «Отправить» и взглянула на часы. Уже восемь. Пора вернуться на кухню и закончить готовить, пока не появился Кот Нуар. Кстати, о дьяволе… Кот Нуар был виноват здесь не меньше, чем все остальные… если не больше! Потому что, несмотря на негласное соглашение о романтических отношениях между ними до лучших времён, не мог ли он быть более настойчивым или безрассудным, когда дело касалось Ледибаг? Разве он не мог обнять её и объявить о своей вечной любви к ней? Разве он не мог сказать ей, что не знает, как жить без неё? Осыпать её подарками и вниманием? Она, вероятно, разозлилась бы на него за это, но, по крайней мере, сейчас она не была бы так голодна по вниманию, чтобы реагировать на Адриана так, как сейчас. Потому что это было всё — естественное желание, чтобы кто-то её заметил, чтобы кто-то посмотрел на неё так, как будто она была чьим-то миром, чтобы кто-то нежно поцеловал её руку и открыл дверь для неё, как настоящий джентльмен, что было так редко в наши дни. Она просто хотела, чтобы кто-то любил её такой, какая она есть, зная все её недостатки и причуды, и не заботясь об этом. Неужели это слишком много, чтобы просить об этом? Крякнув, Маринетт пошла на кухню, не обращая внимания на писк сотового телефона, пока не были извлечены все оставшиеся ингредиенты для еды и она не проверила тушёную говядину. Ещё один сигнал напомнил ей об Але на линии перед тем, как она начала нарезать овощи. Аля: Может быть? Аля: Да. Аля: Прости, М, но ни Нино, ни я не знали, как тебе сказать, и мы понимаем, что Адриан причинил тебе боль, и, возможно, мы здесь плохие друзья, но ты же знаешь Нино. Он не будет спать, если думает, что плохо с кем-то обращался, и в данном случае мы как бы поступили именно так. Он твёрдо настроен наладить отношения с Адрианом. В эту субботу у них будет ещё один обед, и он планирует сделать всё возможное, чтобы он прошёл лучше, чем предыдущий. Аля: Маринетт? Скажи что-нибудь, потому что я здесь с ума схожу. Аля: Что-нибудь? Аля: Ты злишься на меня, правда? Аля: Ты ведь знаешь, что я люблю тебя больше, чем кого-либо, правда? Я сделаю для тебя всё. Аля: Даже с Нино расстанусь. Хочешь? Потому что, девочка, я сделаю это для тебя, и он сможет жениться на Адриане, мне всё равно. Аля: Ух! Не говори ему, что я сказала это, потому что он действительно может бросить меня ради Адриана. Парень вырос очень милым. Аля: Не надо было этого говорить… Аля: Ух! Мужчина ужасен! Он омерзительный! Вы только посмотрите, как он похож на Аполлона! Такой девятнадцатый век! Старомодный! Устаревший! Нино никогда не бросил бы меня ради него, верно? Аля: Кстати, Нино выглядит лучше. Просто чтобы ты знала! Маринетт засмеялась. Кто сказал, что она была самой драматичной в их дуэте? Аля могла легко составить конкуренцию ей и Коту Нуару в этом деле. Маринетт: Извини, отвлеклась готовкой. Маринетт: Кроме того, я не была бы так уверена в том, что Нино не бросит тебя ради Адриана. Раньше они были не разлей вода, а теперь он чувствует себя виноватым и грустным и хочет всё исправить. Что, если Адриан потребует женитьбы? Аля: Даже не шути по этому поводу. Я уже слишком много вложила в этого человека и не отдам его генеральному директору модной империи. Он может спрыгнуть со скалы. Я буду бороться за своего мужчину до последнего вздоха. Маринетт: А я думала, ты готова бросить его ради меня. Аля: … Аля: Верно. Аля: Ты всё усложняешь, девочка. Маринетт: Когда я облегчала тебе задачу? Aля: T_T Почему я до сих пор в этих отношениях? Маринетт: Потому что ты любишь меня больше, чем кого-либо в этом мире… кроме Нино? Аля: Не можешь меня в этом винить. Ты видела этого человека? Маринетт: Здесь без обвинений. Вы оба милые. Аля: : палец вверх: Аля: А если серьёзно, что ты думаешь обо всей этой истории с Адрианом и Нино? Маринетт: Меня это устраивает. Не думаю, что в ближайшее время я сама туда окунусь, но я не понимаю, почему Нино не должен этого делать. Аля: Ты уверена? Маринетт: Да, я уверена. Я взрослая женщина, Аля. Я могу быть вежливой. Аля: Хорошо. Если ты так говоришь, но, если ты когда-нибудь почувствуешь дискомфорт, дай мне знать. Мы что-нибудь придумаем. Маринетт: Сойдёт. Нужно идти. Моё мясо сгорит, если я не буду уделять ему пристальное внимание. Аля: Увидимся позже, девочка. Быстро отправив прощание, Маринетт приступила к приготовлению, перемешиванию, нарезке, добавлению приправ и дегустации. Пытаясь выбросить мысли об Адриане из головы, потому что, как бы приятно ни чувствовалось, что её заметили, она не могла приблизиться к нему. Она больше не была дурой или подростком. Маринетт точно знала, что происходит, полностью понимала, что она чувствовала. Ей это не нравилось. Она провела годы, презирая даже имя Адриана Агреста, человека, который, пусть даже непреднамеренно, стал причиной самой большой боли, которую она когда-либо испытывала. Столько же времени она провела в любви к Коту Нуару, своему верному партнёру и самому важному человеку в её жизни. Как она могла позволить своей давней влюблённости в Адриана всплыть на поверхность, по крайней мере, так быстро после того, как он снова появился в её жизни? Это было несправедливо. Не к ней. Не к Коту Нуару. Особенно к Коту Нуару, который годами ждал её. Маринетт не могла влюбиться в своего бывшего врага только тогда, когда романтические отношения с Котом Нуаром наконец стали возможными. Она должна что-то делать. — Тук-тук, — позвал Кот Нуар из гостиной. — Есть ли в этой башне какие-нибудь принцессы? Красивый рыцарь пришёл, чтобы развлечь их своим великолепием в обмен на кусок хлеба. — На кухне, — крикнула Маринетт. — Это вкусно пахнет, — появился Кот за её спиной, глядя через её плечо на горшок. — Что мы готовим, принцесса? Маринетт не могла скрыть улыбки. Принцесса. Недавно всплыло её старое прозвище. Она скучала по этому больше, чем думала. Она любила это намного больше, чем когда-либо призналась бы. — Беф Бургиньон. Кот вдыхал аромат с самым благоговейным выражением лица. — Ты портишь этого кота насквозь. — Я только плачу за аренду, Кот. Хорошая еда для хорошей квартиры. «Равный обмен». Разве не так? — Я вижу, ты наконец-то выполнила одну из моих рекомендаций? — У меня ещё не было времени для этого, но ты цитировал его так много, что для меня было невозможно не вспоминать. — Видишь? Я хорошо на тебя влияю, — ухмыльнулся он. — Нужна помощь? — Хлеб, если ты не против. — Когда я был против? — ответил он, умывая руки. — Мне нравится помогать тебе. С тобой все кажется таким простым. Я могу даже взять пару вещей и не отправляться в больницу в следующий раз, когда попытаюсь готовить самостоятельно. — Может, тогда мне стоит научить тебя. — Возможно, тебе следует. Маринетт улыбнулась, нанося последние штрихи на их посуду. — Тогда, может быть, я так и сделаю. — Я был бы вечно благодарен, — практически промурлыкал он, закончив нарезать хлеб. — Как прошёл твой день? Что-нибудь весёлое или интересное, о чем я должен знать? Маринетт замерла, но мгновение спустя взяла себя в руки. Любой ценой избегать упоминания Адриана. Говорить о чем угодно, кроме него. — У Феликса был короткий день. Он бросил меня перед обедом и больше не вернулся. — Грубый. Он должен быть наказан. — Я не могу его наказать. Он выполняет больше работы, чем я, и он родственник моего босса, и он является причиной того, что ты собираешься съесть блюдо, на приготовление которого у меня ушло почти три часа, так что не жалуйся. Вместо этого тебе следует поблагодарить его. Кот выдохнул и поднёс к обеденному столу миску с хлебом. — За что? За то, что он чудак? Он здесь, чтобы помочь тебе с работой, а не доставлять дискомфорт. Поэтому, несмотря на все твои возражения, я всё ещё утверждаю, что, если он не откажется от своих выходок, тебе следует надрать ему задницу. — На самом деле, в последнее время он очень хорошо научился уважать мои границы, — призналась Маринетт, подавая еду. — И даже когда он этого не делает… Как объяснить? То, как он делает все свои странные вещи… он настолько искренен и вежлив, что это в некотором смысле мило. Брови Кота нахмурились: — Так тебе нравится сейчас? — Скорее, я сейчас не против. Он приподнял бровь: — Хорошо. Тогда, я думаю, всё в порядке? Маринетт улыбнулась: — Да. Это нормально. Странно, но хорошо. А теперь давай поедим. Беф Бургиньон вкуснее, когда ещё дымится. Кот ухмыльнулся, плюхнулся на стул и сосредоточил взгляд на чаше перед собой. Его глаза заблестели, и он взволнованно схватил вилку. — Да, мэм! Итадакимасу! Маринетт усмехнулась, тоже садясь. — Итадакимасу, — повторила она, начиная свой обед. — Как прошёл твой день? — Я обедал с замечательным человеком, — сказал Кот с набитым ртом. — Моя старая подруга, но мы потеряли связь на несколько лет, поэтому я подумал, что обед будет хорошим местом, чтобы наверстать упущенное. Было очень приятно видеть, что она такая же классная, какой я её помню. Она? Грудь Маринетт сжалась. Её Котёнок обедал с девушкой, которую считал потрясающей и восхитительной, и в то же время избегал Ледибаг? Да, избегал. Другого объяснения тому, что происходило в их супергеройской жизни в данный момент, не было. С тех пор, как Ледибаг вернулась к своим обязанностям, она почти не видела Кота Нуара. Несколько раз ей удавалось его заметить, он вёл себя пугливо, отстранённо и стремился сбежать как можно быстрее. На её вопрос о его отсутствии он отвечал, что совершал патрулирование, но сразу же направлялся домой из-за поздних часов и раннего утра. Ледибаг поверила ему. У неё не было причин не доверять Коту. Она подумала, что он, вероятно, всё ещё оплакивал своего родственника и показывал это только Ледибаг, потому что только Ледибаг знала об этом аспекте его жизни. Однако теперь Маринетт уже не была так уверена. Её сердце сжалось, дыхание участилось, когда мысли о свидании Кота напали на её самое сердце. Он избегал своей напарницы, потому что больше не любил её? Или он избегал её, потому что чувствовал себя виноватым за то, что его влечёт к кому-то другому, точно так же как она обнаружила, что хандрит из-за влечения к Адриану? Она собралась и спросила. — Это так? Кто-то с потенциалом? — Потенциалом? Потенциалом для чего? — Кот моргнул, засунув в рот кусок хлеба. — На романтические отношения, — объяснила Маринетт. — Кто-то, с кем ты хотел бы встречаться? — Встречаться? — нахмурился Кот, позволив моменту медленно уплыть, прежде чем покачать головой. — Нет. Она просто друг. Ты знаешь, я люблю Ледибаг, Маринетт. Почему ты задаёшь такой вопрос? Она вздохнула и на мгновение закрыла глаза. Излишняя паника. Она ещё не потеряла его. Хотя, возможно, ей придётся что-то с этим делать раньше, чем позже, потому что Кот Нуар ждал её уже абсурдно долго. И вот он вдруг заговорил об удивительном, потрясающем человеке в своей жизни. Кто мог гарантировать, что он будет готов ждать её намного дольше, вместо того чтобы влюбиться в ту девушку, кем бы она ни была? Маринетт оглянулась на него, по-детски наслаждающегося едой, рассказывающего ей о его дне и его удивительном друге. Она любила его. Она действительно любила его. И она сдерживалась только потому, что в её жизни был беспорядок. Однако этого больше не было. За последние несколько месяцев стало намного лучше. Почему она должна продолжать сдерживаться и рисковать потерять его? Она не должна. Её глаза расширились. Это решило бы все её проблемы. Если бы она встречалась с Котом Нуаром, Маринетт получила бы от него всё внимание, которого она так жаждала, и её бы не привлекали другие мужчины. Она отдаст Коту всю свою любовь, и никому не останется ничего. Адриан не смог бы заставить её сердце биться быстрее, просто улыбнувшись ей, или заставить её покраснеть невинно подмигнув. Кот заслужил это. К тому же, после многих лет преданной любви Кот Нуар имел больше прав, чем кто-либо другой, на её любовь и преданность. Маринетт позволила улыбке растянуть уголки губ. Это действительно было идеальное решение. Ей нужно только быть осторожной, учитывая то, как Кот в последнее время вёл себя с Ледибаг. Что-то было не так. Она это чувствовала. Она знала своего Котика, и что-то должно было быть ужасно неправильно, чтобы он избегал Ледибаг. Маринетт сделала глоток воды, наблюдая за своим партнёром. Мгновение спустя всё сложилось вместе, как один из её супер-шансов, которые она давно не использовала. — Скажи, Кот, — осторожно начала она, как только он замолчал. — Мы друзья, не так ли? Он ухмыльнулся: — Конечно. — И как мой друг, ты бы сказал мне, если бы тебя что-то беспокоило или у тебя были проблемы, не так ли? Он приподнял бровь. — Да. Почему? Маринетт вздохнула. — Ты знаешь, как моя лучшая подруга ведёт Ледиблог? — Аля Сезар? — Да. Аля. Она поделилась со мной своим беспокойством несколько дней назад, и я хотела спросить тебя об этом, но, возможно, это может быть очень личный вопрос. Он пожал плечами. — Спрашивай. Я не против, чтобы ты спрашивала меня обо всём, кроме моей личности. — Почему ты избегаешь Ледибаг? Кот в шоке уставился на неё, его кошачьи уши медленно упали на его волосы.  — Я… Почему ты думаешь, что я избегаю Ледибаг? — Именно к такому выводу Аля пришла, основываясь на ваших сообщениях о действиях и наблюдениях. Когда Ледибаг отсутствовала чуть больше недели, ты патрулировал каждую ночь. Но когда она вернулась, тебя почти не видели… а на прошлой неделе ты не патрулировал вообще. Он отвернулся, шепча: — Я не хочу об этом говорить. Маринетт встала, подошла к нему, присела рядом с ним и положила свою руку поверх его. — Кот, что бы это ни было, тебе не кажется, что будет легче, если ты с кем-нибудь поделишься? Всё легче переживать с другом. Я должна это знать. Его глаза наполнились беспокойством и грустью. Он наблюдал за ней целую минуту, прежде чем прошептал: — Нет, если это что-то может заставить меня потерять её. Она ободряюще сжала его руку. — Ты никогда не потеряешь её, Кот. Вы так долго были партнёрами. Наверное, вместе прошли через многое. Вы две половинки целого. Ты никогда не потеряешь её. Она любит тебя. Она поймёт что бы то ни было. Он покачал головой. — Я не могу. — Ты потеряешь её быстрее, если будешь продолжать избегать её, — добавила Маринетт. — Тебе не кажется, что она заметила? Можешь ли ты даже представить, что происходит у неё в голове, когда она пытается выяснить, почему её партнёр внезапно не хочет её больше видеть? Его глаза расширились, он уставился на Маринетт. — Я… я не думал об этом. — Тебе не нужно сообщать ей подробности, но ты должен поговорить с ней и выяснить это, иначе ты рискуешь потерять её доверие, и это самая сложная вещь, для исправления… если это вообще возможно. Он склонил голову, взявшись за волосы руками. — Ты не понимаешь, Маринетт. Это что-то большое. Действительно большое! Я… я даже не знаю, с чего начать. Я имею в виду, как ты можешь сказать своему партнёру, что враг, с которым вы вместе боролись десять лет, был твой отец! Её глаза выпучились, Маринетт застыла, по коже пробежали мурашки. Кот внезапно замолчал, с ужасом глядя на неё. — Нет! Я… не имел в виду… Я не это имел в виду. Бражник… он не… — Кот опустил голову обратно на руки и застонал. — Пожалуйста, не ненавидь меня. Я узнал об этом всего несколько недель назад. Её сердце колотилось, Маринетт в шоке смотрела на него. Его отец? Бражник был отцом Кота Нуара? — Твой отец? — повторила она, как будто в трансе. — Был, — прошептал Кот себе в руки. — Он умер недавно. Маринетт вздрогнула, но отбросила эту мысль. — Умер? Ты не… Кот покачал головой. — Инсульт. Я узнал о том, что он Бражник, только спустя некоторое время, как он был мёртв. Маринетт сглотнула, не в силах оторваться от него. Как ужасно, должно быть, было это обнаружить. Она даже представить себе не могла, как бы она себя чувствовала, что бы она сделала, если бы её отец оказался Бражником. Если кто-то из её родственников или друзей будет раскрыт как злодей, терроризировавший город в течение многих лет. Неудивительно, что Кот так странно себя вёл с Ледибаг. Он, должно быть, чувствовал себя ужасно. В самом деле, как он мог сказать Ледибаг что-то подобное? Не находя слов, Маринетт сделала единственное, что могла придумать — она притянула его ближе и крепко обняла своего партнёра, прошептала ему в шею: — Мне очень жаль. Его дыхание сбилось, Кот напрягся от прикосновения, но когда она притянула его ещё ближе, он сдался и обнял Маринетт, цепляясь за неё, как будто она была его спасательным кругом. — Я должен был знать, — его голос дрожал. — Он был ужасным человеком. — Тем не менее, это, должно быть, было ужасно обнаружить. Кот еле дышал. — Разрушительно. Они пробыли в объятиях друг друга несколько минут, молча утешая друг друга. Его дыхание, сначала прерывистое и неравномерное, нормализовалось, когда Кот медленно расслабился. Когда его хватка ослабла, Маринетт нерешительно отстранилась, чтобы обхватить его лицо руками. Он всё ещё держал её в его руках, ища что-то на её лице, ища ответ на вопрос. Ответа, которого он боялся получить. — Ты не твой отец, — сказала Маринетт, глядя на него. — Ни он, ни его действия не определяют, кто ты. Кот вздохнул с облегчением, его глаза закрылись. — Спасибо. — И тебе нужно сказать Ледибаг. Она тебя знает. Она поймёт и поможет тебе пройти через это. Его глаза всё ещё были закрыты, Кот покачал головой. — Ещё нет. Я ещё не готов. — Не думаю, что ты когда-нибудь будешь готов, Кот. Я не думаю, что кто-нибудь когда-нибудь сможет раскрыть что-то подобное, но скажи мне, ты ей доверяешь? Ты доверяешь Ледибаг? — Я доверю ей свою жизнь, — прошептал он. — Тогда скажи ей. Скажи ей всё. Скажи ей о своём отце. Скажи ей, что ты её любишь. Обо всём. Если ты действительно ей доверяешь, ты знаешь, что она поймёт и не осудит тебя. Она бы хотела, чтобы ты сказал ей это, чтобы она помогла тебе пройти через это. Я ошибаюсь? Его взгляд упал на пол, Кот подумал несколько мгновений, прежде чем снова взглянуть на Маринетт. — Ты, наверное, права. Я должен ей сказать. — Тебе следует. — И я скажу. — Сегодня ночью. — Сегод… Что? Сегодня ночью? — Да, сегодня ночью, — кивнула Маринетт. — Не откладывай больше. Чем дольше ты откладываешь это, тем труднее будет это сделать. Так что просто пойди и скажи ей. Он несколько раз моргнул, уставившись на неё, затем позволил улыбке красться по его губам. — Хорошо. Я расскажу. Сегодня ночью. Я ей всё расскажу. Маринетт улыбнулась ему и снова обняла. Её бедный Котёнок. Он через многое прошёл. Его проблемы были намного больше, чем её, и она была слишком поглощена своим собственным беспорядком, чтобы заметить, что он медленно разваливается. Больше не надо. Она бы этого не допустила. Маринетт на этот раз поставит своего партнёра на первое место и отдаст ему всю любовь, которую он заслуживает. Сегодня ночью.