Последствия

ДЕНЬ ВТОРОЙ. 13 мая 2012г Окрестности Мидгара, где-то под землёй       Изо всех сил работая руками и коленями, Кадаж полз вперёд, чувствуя, как дышать становится всё труднее. Внезапно в глазах потемнело, их словно залило потоком тьмы, да так, что младший сильвер чуть не приложился к стене шахты светловолосой головой. Где-то за ним сдавленно ахнул Язу. Ошибиться они не могли: что-то явно происходило с Матерью. Её присутствие чувствовалось здесь так, что стены вибрировали. Тем не менее, сильверы упрямо ползли вперёд, лихорадочно подгоняемые растревоженным фоном. Ярость далёкого и одновременно очень близкого существа сделала вдруг воздух густым и вязким, отсекая напрочь все другие эмоции, заливая их кипящей изумрудной лавой. Но, ярость эта была направлена не на них…       Язу вывалился следом за встающим во весь рост Лозом: шахта вывела их в какое-то новое помещение. Дальше произошла короткая возня, закончившаяся двумя выстрелами: Кадаж и Лоз сняли охрану, завладев двумя пистолетами. Это было ещё одно помещение, гораздо большее по размеру. Воздух здесь чувствовался ощутимо свежее — на стене мерно работал кондиционер. Средний сильвер затравленно огляделся. Глаза сразу же выхватили ящики, покрытые слоем пыли, маркированные как «№2-а», «№2-б», «№3» у дальней стены… Не может быть! Вспышка в воспоминаниях, кажется, прошила всех троих одновременно: когда-то в детстве подсмотренные лабораторные карты, где Язу был «№2-б», а Лоз — «№2-а»… Кадаж тоже заметил — и рванулся к ящикам. Ощущение создавалось, что они двигаются, словно в замедленном кино. Дышать и смотреть стало больно. Недолго думая, младший выстрелил по креплениям, а Лозу пули не понадобились: он без видимых усилий сорвал железную крышку руками.       Почти в то же мгновение по ушам ударил резкий звук сирены и автоматический голос бесстрастно произнёс:       — Биологическая тревога первой степени. Пожар во втором и третьем отсеке. Всем служащим немедленно покинуть станцию. До автоматической ликвидации осталось шесть минут. Повторяю…       Шесть минут — это немало. Бархатный Кошмар удобно и привычно лёг в левую ладонь Язу, ласково потёршись о неё рукоятью. Но, на сантименты нет времени. Никогда не было. На размышления — отчего в ящике оказалось их старое оружие — тоже. Впрочем, похоже, что оно было, хоть и покрыто слоем пыли и ржавчины, но исправно. Будет отличным дополнением к уже имеющимся пистолетам. В другом ящике оказалась их форма. Вернее, то, что когда-то было ею. Кадаж с сомнением встряхнул изорванный буквально на клочки комбинезон и отшвырнул его прочь. А Лоз, уже пристроивший на руку энергоперчатку, доставал из третьего ящика Соубу. Короткий взгляд младшего сильвера вспыхнул радостью, однако, время стремительно уходило.       — Одежда. Быстро! — Кадаж кивнул на тела охранников. Спустя три минуты все трое, на этот раз — вооружённые и втрое более опасные, уже бежали по коридору. Лоз выбил очередную дверь, кажется, даже не заметив, что она вообще была. Они неслись по длинному извилистому проходу, готовые уничтожить всё на своём пути, и вслед доносился сухой и бесстрастный отсчёт:       — Двенадцать, одиннадцать, десять, девять, восемь…       И вдруг Язу увидел, как забрезжил впереди свет и как неловко затормозив, Лоз рухнул на колени, словно остановленный чьим-то метким выстрелом. Волна ужаса не успела ещё вгрызться в разум среднего сильвера, как его тоже накрыло внезапной волной чьей-то ненависти, сопротивляться которой не было сил. Сознание плавилось от невыносимой боли, в нём рвались и превращались в ничто какие-то связи… обрывки образов и чужие мысли… А потом был взрыв. Окрестности Мидгара, где-то под землёй       В Потоке Жизни время не спешит, оно течёт долго и неспешно. Для непоседливой натуры Зака это оказалось хуже, чем пытка, и сейчас он мог бы умереть со скуки, если бы был жив. Впрочем, он не был и мёртв, во всяком случае, смерть представлялась ему совсем иной: тёмной и мрачной бездной, сосредоточием большого ничто. А так, Зак слышал голоса, порой видел смутные образы… но ему никогда не удавалось сделать их чёткими. Лишь однажды СОЛДАТу, кажется, удалось чётко услышать голос друга, и этот единственный раз стал роковым сразу для нескольких человек. Фэйр чувствовал противную горечь от осознания того, что он, кажется, что-то сделал неправильно. Он не хотел, чтобы всё так вышло…       Зак смутно помнил чьи-то серебряные волосы. А ещё, память хранила чёткий образ — Клауда. Когда он рвался помочь другу через марево небытия, он чувствовал себя более, чем живым. Однако, тем больнее было снова и снова осознавать себя растворённым в зелёных волнах, где кроме человеческих воспоминаний, по сути, и не было ничего. И даже призрачный шёпот Аэрис помогал мало. Или же это был шёпот Анджила? Это ли называется «не обрести покой и после смерти?» Собственные воспоминания Зака ничуть не утешали. Друзья, любовь, боль, жизнь, смерть… Всё смешивалось так, что разобраться не представлялось никакой возможности. А однажды ему пригрезилось, что он снова жив. Но, конечно же, всё это опять оказалось бредом. Пожалуй, он бы зарыдал от отчаяния, если б мог.       Фэйр с трудом открыл глаза: ничего нового, сплошная зелёная пелена. Хотя, нет! Кажется, теперь он смог различить что-то кроме осточертевшего сине-зелёного месива: нагромождения приборов, какие-то смутно знакомые колбы, капсулы…       — Зак… — услышал он чей-то далёкий голос. — Зак…       А потом в уши вдруг ударил грохот взрыва. ТЕРРА, Научный отдел       Зеленые волны беспокойно колыхались. Он был погружен в них так долго, что ему казалось — он всегда здесь был. Только изредка какие-то образы тревожили полусонное сознание, смутные и смазанные — чьи-то лица, чьи-то голоса… Но, однажды что-то изменилось. И лица, и голоса начали становиться четче. Он не знал, сколько прошло времени до того момента, как удалось выплыть на поверхность своего сознания. Или это всего лишь казалось?       Открыв глаза, он увидел зеленоватую толщу жидкости, сквозь которую бил неприятный свет. Звуки через толщу жидкости не проникали. Слух был словно окутан слоем ваты. Попытался пошевелиться, но опутанное проводами тело не послушалось. Что-то чужеродное ощущалось на лице и в горле… Ему показалось, что он вот-вот задохнётся, а потом наступила темнота.       Когда он пришёл в себя, никакой колышущейся вокруг жидкости не было. С трудом подняв руку, непослушными пальцами он ощупал то, что мешало дышать. С усилием, давшимся невероятным напряжением сил, сорвал маску с лица и выдрал потянувшуюся за ней трубку из своего горла. Его сразу же скрутило рвотным спазмом, в горле встал ком, лишая живительного воздуха, и он рванулся в поисках воздуха и… жизни. Окрестности Мидгара       Лоз пришёл в себя в темноте. Вокруг стояла сухая, мёртвая тишина. Попробовал открыть глаза — безрезультатно. Тьма не рассеялась. Душу наполнило отвратительное ощущение пустоты. Воспоминание скользнуло в сознание неожиданно — осыпающиеся камни и дыхание огня вокруг. Взрыв??? Он попробовал пошевелиться — едва удалось. Но едва — это ведь тоже результат. Тело отозвалось нудной болью и стало трудно дышать. Но, он не сдался: в конце концов, он сильный. Кадаж всегда ему это говорил.       «Кадаж!» — мысленно позван он.       Ответа не было. Были пустота и… тьма. Сильвер зарычал и отчаянно рванулся прочь. С руки что-то сверкнуло, запоздалое понимание пришло секундами позже. Посыпались камни, но двигаться стало легче. Кое-как извернувшись, Лоз ударил ногой, и глаза мгновенно обожгла вспышка яркого света. Потекли слёзы, мешающие видеть, но он не остановился, даже не понимая, отчего плачет — от боли или же от охватившего его ощущения полного одиночества. Как же так? Где Кадаж и Язу? Наконец что-то хрустнуло, осело и осыпалось, и Лоз тяжело вывалился на камни. Некоторое время лежал, трудно дыша, приходя в себя и привыкая к свету. Свет, кстати, не был ярким — небо неприветливо хмурилось, словно весь мир был не рад его видеть. Впрочем, Лоз к этому привык. Он затряс головой, с серебристых волос посыпалась пыль.       Старший сильвер огляделся по сторонам — вокруг лежали унылые серые руины и никого вокруг не было. Ни единой живой души. Только ветер. Он прислушался, и на мгновение ему послышался чей-то смех, рёв мотоцикла, обрывки разговоров и снова смех… Лоз отряхнулся и пнул ногой какой-то камень, тот шурша покатился по земле, переворачиваясь и подпрыгивая. Наваждение пропало. Он снова слышал лишь ветер.       Сильвер неслышно вздохнул, а потом направился вдоль скалы, круша тяжёлыми ботинками мелкие осколки и камешки. Нужно было понять, что здесь к чему — потерять братьев, едва обретя их, он готов не был. Окрестности Мидгара       Мысли Язу весёлыми не были. Вернее, в его голове не было ни одной мысли о том, что делать дальше и где искать братьев. А если всё, что с ним случилось до того, как он очнулся в куче какого-то мусора, ему пригрезилось? Вокруг царила тишина. Сильвер напряжённо огляделся — скучные каменные плато, переходящие в гребни скал, посреди которых мрачным пятном виднелись очертания смутно узнаваемого города. Он оглянулся — позади были искорёженные останки какого-то строения. Над ними поднимался дым. Где искать братьев? Почему он их больше не слышит? Ответов, разумеется, не было. И голос, говоривший сейчас в его сознании, как ни жаль, был его собственный. Не Кадажа, не Лоза. И не Матери. Мать… Та, которая диктовала: это красиво, это не красиво. Это ты любишь, это не любишь. Это можешь, это не можешь… Хотя, неправда. Мать никогда не говорила, что он чего-то не мог, и это было правильно. Ведь Она могла почти всё, а значит, и Язу тоже. Если с братьями. Но, братьев рядом не было.       Сильвер почувствовал, что замёрз. Он поднялся и рассеянно оглядел развороченные камни. Похоже, совсем недавно здесь случился обвал. А если — и сильвер почувствовал, как похолодел от этой мысли — если братья погибли там, под камнями? Он вздрогнул. Нет, не может быть! Нужно во что бы то ни стало найти их. И как можно быстрее — дым скоро станет приметным, а значит, место опасно. Эта мысль подстегнула Язу к действиям. Однако, спрыгивая с очередного камня, он споткнулся и едва не упал. Потому, что услышал Лоза.       «Лоз!» — тотчас же взорвалось в сознании. — «Он рядом!» Хотелось закричать от нахлынувшего счастья. Значит, это не наваждение. Значит, где-то рядом был и Кадаж. А потом невдалеке что-то гулко грохнуло, так, как будто произошёл ещё один обвал. И сильвер рванул туда. ТЕРРА, Научный отдел       Резкая боль прокатилась по всему телу. Но, зато теперь можно было дышать. Кое-как проморгавшись, мужчина огляделся. Он лежал на столе или кушетке, и провода никуда не делись, густо опутывая его цветной сетью. Оборвав их все, один за другим, он попытался встать. Шестиглазый операционный светильник, казалось, безмолвно насмехался над ним. Попытка увенчалась успехом только после четвёртого раза, в промежутках между которыми он вынужден был долго восстанавливать дыхание, цепляясь пальцами за края стола, чтобы не упасть обратно. Теперь нужно было понять, где он и как отсюда выбраться…       Слух вернулся явно не сразу, а потому, неожиданно в уши ударило надсадное пиликанье. Почти в ту же секунду дверь в бокс отворилась и его окружили несколько человек в светло-зелёных костюмах. Лица были закрыты врачебными масками. Они заговорили все разом, поднимая и переворачивая его, но смысл их слов ускользал, сливаясь в неразборчивую какафонию. Разум выхватывал только отдельные обрывки фраз, почти тотчас же разлетавшиеся нескладной мозаикой. Он вдруг почувствовал, как на его руках защёлкнулись наручники, но сопротивляться не было сил. Ноги ощущались совершенно ватными, и его практически волоком протащили по коридору. Несколько поворотов, ослепительно белые плитки, от взгляда на которые тотчас же вновь закружилась голова…       В спину упруго ударили горячие струи воды, он дёрнулся, захлебнулся и закашлялся, но чьи-то руки по-прежнему держали его, не давая упасть. Потом последовала унизительная процедура одевания, и снова его куда-то тащили или вели… В сознание неожиданно ворвались чьи-то смутные голоса, но удержать этот совсем уж фантастический эффект чьего-то присутствия в своём разуме ему не удалось. Он почувствовал боль в пронзённой иглой руке, и мир вновь поплыл перед глазами прежде, чем провалился в благословенную темноту. Окрестности Мидгара       Честно говоря, Лоз успел пройти не так уж и много, когда за его спиной раздался нарастающий гул, а потом грохот. В воздух поднялась туча пыли, сквозь которую было видно, как что-то осыпается, падает, катится… Лоз никогда не видел обвалов, поэтому просто стоял и смотрел, раскрыв рот. Зрелище и впрямь было внушительное. Впрочем, через некоторое время взметнувшаяся пыль начала рассеиваться, а камни перестали сыпаться. И вдруг он услышал (или, всё же, почувствовал?) хриплый вскрик. Доля секунды — и сильвер уже стремительно бежал к груде камней. Не бежал даже — летел. Этот голос он бы не перепутал ни с одним другим, хриплым он был или привычно мягким, не важно. Этот голос мог принадлежать только одному. Одному из них.       — Кадаж! — позвал он. — Кадаж!       Но, брат не откликнулся. Лоз увеличил скорость втрое. Вот он уже у обвала: с разбега запрыгнул на камни, огляделся и перепрыгнул ещё на один валун — повыше.       — Кадаж! — снова позвал он. И увидел серебристые волосы в пыли. Кадаж не шевелился. Сердце Лоза ухнуло куда-то вниз. Через мгновенье он уже схватил младшего за плечи, обеспокоенно заглядывая ему в лицо.       — Кадаж… — тихо позвал он.       Младший сильвер приоткрыл глаза. Кто-то довольно сильно встряхнул его, голова бесцеремонно мотнулась туда-сюда. Первой мыслью было наподдать этому кому-то как следует, но руки незнакомца… Они были… знакомые, что ли? Сильверу, наконец, удалось относительно сфокусировать свой взгляд: перед ним на коленях стоял Лоз и растерянно смотрел на него. Его руки были в… в крови? Кадаж непроизвольно дёрнулся.       — Тихо, тихо, ты что? — Лоз никак не мог понять, почему младший брат молчит и словно бы не узнаёт его. К горлу подкатил комок, когда он увидел кровь на руке. Кадаж ранен!       — Кададжи… да скажи ты что-нибудь… — почти жалобно попросил Лоз.       До младшего, наконец, дошло: на руке брата была его собственная кровь. Наверное, он ударился головой, когда упал, но, как ни странно, боль почти не чувствовалась, просто что-то неприятно пульсировало ближе к затылку. Он вспомнил, как его вышвырнуло откуда-то из черноты. Хорошо ещё — успел сгруппироваться: инстинктивно, почти ничего не соображая, прежде чем его хорошенько приложило спиной обо что-то твёрдое. Дыхание вылетело из груди со свистом, а из глаз посыпались искры. Видимо, и головой ещё приложило… Он поморщился и поднял руку, зажал тонкими пальцами рану. У Лоза был такой вид, словно он сейчас расплачется.       — Я… в порядке… — выдавил он.       Сердце Лоза пропустило удар, и он неожиданно обнял брата, повинуясь тому всепоглощающему чувству, названия которому не знал.       Язу подлетел к обвалу стремительным бегом. Он увидел их сразу, не зрением даже — своим особым чутьём. В этот момент Кадаж открыл глаза и средний сильвер облегчённо вздохнул. Через некоторое время они трое сидели рядом, на большом плоском камне и смотрели в небо, наслаждаясь вновь обретённым ощущением друг друга. Вернее, в небо смотрели Лоз и Язу. Кадаж думал.       — Место опасное. — наконец, сказал он. — Будет шторм. Нужно выбираться.       Братья тотчас же безмолвно поднялись, готовые действовать. Окрестности Мидгара       Зак попытался пошевелиться: к земле прижимала уже забытая, но такая приятная тяжесть собственного тела. Тело, кстати, ныло неимоверно, как будто его избивали. Глаза постепенно привыкали к тусклому свету, сочившемуся откуда-то сверху, и через непродолжительное время он смог, наконец, кое-как оглядеться. Повернул голову: вокруг всё выглядело отнюдь не радужно. Зак ощупал себя. Руки слушались плохо. Сознание услужливо подсунуло резкую вспышку-воспоминание: полутёмные боксы лабораторий, зелёные всполохи, бегство, сухой ветер, бьющий в лицо… Пули, насквозь прошивающие грудь… Так, стоп. Это всё уже когда-то было. Зак почувствовал, как где-то глубоко в душе зарождается приступ паники.       «Лаборатории?! Дежавю? Клауд? Было это или не было? О, нет… это же… это же…» Он упорно бежал от этой сумасшедшей мысли, но, в конце концов, она догнала его, разорвавшись в сознании не хуже бомбы. Может, он тогда и не умер вовсе? Возможно, его опять отправили в лаборатории и всё, что он помнит или ему кажется, что помнит — бред воспалённого сознания? Что случилось с Клаудом? Что случилось…       Зак беспомощно окинул взглядом пространство вокруг себя, словно ища поддержки. Поддержки, впрочем, ждать было не откуда. Его окружали куски искорёженной арматуры, едко пахло дымом. Впрочем, на мгновение Фэйру показалось, что он слышит голоса. Экс-СОЛДАТ осторожно встал на ноги, убедившись, что они его держат, и потянулся к свету. Через непродолжительное время ему удалось расчистить небольшое пространство, чтобы выглянуть наружу. Небо над ним стремительно заволакивало тучами. Окрестности Мидгара       Первые несколько сотен шагов по иссушённому склону дались сильверам относительно легко, но потом идти стало значительно труднее. Мышцы, которые ещё не обрели былую выносливость, быстро устали. Острые камни впивались в босые ступни Кадажа, а ботинки Язу, большие и не подходящие по размеру, безжалостно натирали ноги. Приближалась гроза, порывы ветра становились сильнее, и даже несмотря на непрерывное движение, все трое почувствовали, что замёрзли. Когда с неба полились ледяные струи дождя, стало ещё хуже. Они уже даже не шли — упрямо брели по пустоши, кое-как поддерживая друг друга и шатаясь, словно пьяные.       Пещеру, полускрытую сухими кустами и бурым от непогоды валежником, заметил Лоз. Она оказалась маленькой и грязной, но зато сухой. Все трое забились в неё, прижимаясь друг к другу в отчаянных попытках согреться.       Кадаж и сам не заметил, когда позволил себе задремать в объятиях братьев. Просто в их руках было спокойно и надёжно, а если что, они предупредят. Правда, он горячо надеялся, что предупреждать им будет не о чем — даже если их будут искать, ливень должен уничтожить все следы.       Как ни странно, но никаких снов младшему не приснилось, только перед самым пробуждением на дальней грани сознания мелькнули знакомые глаза самого старшего брата — Сефирота. Кадаж не придал этому значения. Пока. Сейчас это было не самым для него важным. Сильвер вздохнул и открыл глаза. Сколько он продремал — он не знал, но дождь успел кончиться. И всё же, этот отдых пошёл Кадажу на пользу: голова, конечно, всё ещё нудно болела (ещё бы, так врезаться в камень!), но, по крайней мере, не кружилась. Вообще, хорошо бы было, конечно, найти какой-нибудь угол, поесть и вымыться… На худой конец, просто хотя бы поесть…       Младший нехотя отстранился от братьев, неловко потянулся и поднялся на ноги. Язу уже стоял рядом, готовый в любое мгновение подхватить его, но этого не понадобилось. Кадаж мельком подумал о том, что наверняка вся его спина превратилась в один сплошной синяк. Но, и это сейчас не было их главной проблемой.       — Нужно двигаться дальше. — как-то неуверенно проговорил Язу, зябко обнимая себя за плечи.       — Да. Хорошо бы найти какое-нибудь укрытие получше, — задумчиво согласился Кадаж. — До темноты. Будет ещё дождь. Окрестности Мидгара       Выбраться из какого-то полузаваленного бункера оказалось вовсе не так просто, как казалось на первый взгляд. Особенно, когда тело слушается плохо, а глаза слезятся от идущего откуда-то снизу, дыма. Похоже, внизу был пожар. А это значило, что оставаться здесь становилось всё опаснее. Зак рвался наружу, словно зверь из клетки, не обращая внимания на разодранные в кровь руки. Наконец, ему удалось протиснуться в расширенный лаз. Он взглянул в затянутое тучами небо и вдруг почувствовал такое облегчение, что отключился. Кажется…       В сознание его привёл хлынувший дождь и какой-то хлопок. Холодные струи вмиг промочили найденную где-то внизу и натянутую наспех одежду, потекли за шиворот. Однако, Зак почувствовал себя значительно лучше. Он перевернулся на живот, медленно встал на четвереньки, и, наконец, поднялся на ноги. Оказалось, что он даже может идти, и Экс-СОЛДАТ двинулся вперёд, осознавая, что чтобы не замёрзнуть — нужно двигаться.       Поначалу, с трясущимися руками и ногами было сложно. Но, он справился. Фэйр опасливо огляделся по сторонам и быстрым, насколько это было возможно, шагом поспешил покинуть это место.       После часовой прогулки он почти пришёл в себя, шагая ощутимо уверенней, и даже немного согревшись. И счёл это добрым знаком. А потом вдруг провидение, словно услышав его, ниспослало ещё один знак, в реальность которого он поверил не сразу. Но, он был — старый, верный, слегка ржавый Бастер косо торчал из земли, окружённый мелкими жёлто-белыми цветочками, жадно пьющими льющуюся с неба влагу. Зак, прикрыл глаза, неуверенно коснувшись рукояти, словно ожидая, что сейчас видение развеется. Но, меч был реален.       «Я… — отчего-то обречённо подумал Зак. — … жив!» — и сел прямо на землю.       А потом пришли и другие мысли: что с ним, откуда здесь его меч, как быть дальше, каким, ифрит его задери, образом???       И он решительно двинулся в сторону едва виднеющегося в смутной дымке, города. Окрестности Мидгара       Босые ноги Кадажа влажно хлюпали по размокшей от дождя земле. Младшему сильверу повезло меньше всех: двое охранников из лабораторий оказались парнями крупными, а потому, лучше всего одежда сидела на Лозе, ему даже берцы пришлись впору. Язу же постоянно норовил выпасть и из брюк с рубашкой, и из обуви, что уж было говорить о самом младшем. Так что, Кадажу пришлось довольствоваться парой кожаных штанов среднего брата, лучше всего сохранившихся в том хламе, что они нашли в ящиках, да чьим-то лабораторным халатом.       Между тем, выглянуло солнце, и жизнь сразу же показалась веселей. Одежда постепенно высыхала, и от неё шёл едва заметный пар. Город, по-прежнему плавающий во влажной дымке, стал куда ближе. Пустынное плато постепенно сменилось скудной растительностью, а затем — настоящими, ухоженными полями, растящими пусть и низкие, но колосья. Была даже «дорога» — две колеи, свидетельствующие о том, что здесь редко, но всё же ездят люди.       Внезапно взгляд Язу зацепился за яркую вспышку, резко контрастирующую с зелёно-жёлтыми волнами пшеницы. При более внимательном рассмотрении там обнаружился мотоцикл. Байк был забрызган грязью, однако, беглый осмотр показал, что машина вполне исправна и на ходу, о чём также свидетельствовали красноречиво выделявшиеся ключи зажигания в замке. Сильверы ещё раз осмотрелись по сторонам, на этот раз — в поисках хозяина. Вокруг, по-прежнему, было тихо и не наблюдалось никаких следов присутствия кого бы то ни было ещё.       — Лоз, сядешь на мотоцикл и поедешь в город. — недолго думая, обратился к старшему из братьев Кадаж. — Нужна машина, иначе мы все не уедем. Байк не забудь где-нибудь спрятать. Ещё нужна еда. И не светись. Ты понял?       Лоз кивнул и улыбнулся. Он любил, когда перед ним стояла чёткая цель. Легко оседлал тяжёлую машину, завёл мотор и уехал, махнув братьям на прощание рукой и подняв клубы пыли.       Вдали раздались чьи-то крики, и Кадаж с Язу увидели парня и растрёпанную девчонку. Парень на ходу натягивал рубашку. Вид парочки, что-то возмущённо кричащей и бегущей за стремительно удаляющимся байком, не оставлял сомнений в том, чем именно они занимались. Потом до сильверов, благоразумно укрывшихся в траве, ещё долго доносились гневные обрывки разговора или, скорее, ругани, после чего неудавшиеся любовники медленно побрели в направлении города.       На всякий случай, братья отошли ближе к другому краю поля, устроившись прямо на земле. Кадаж прислонился к плечу Язу и прикрыл глаза, ожидая, когда, наконец, уймётся головная боль. Кровь из раны на затылке уже не шла, и это было хорошо. А Язу приобнял его, наслаждаясь давно забытыми ощущениями: тепло тел, ветер, играющий с волосами, даже отголоски ноющей боли, всё ещё гуляющие по телу, казались почти приятными.       «Все будет хорошо», — и средний сильвер теперь точно это знал. — «Лоз вернётся, а потом… Потом Кадаж скажет, что делать дальше…» ТЕРРА, Научный отдел       Шитах нервно бросала вещи в довольно объёмную сумку, не слишком-то заботясь о том, чтобы не измять их. В конце концов, можно будет привести их в порядок и в гостинице. В любом отеле есть и пристойная прачечная, и утюг.       Отпуск или отгул «по семейным обстоятельствам» ей дали сразу же и даже без всяких лишних вопросов. К её удивлению, всё прошло даже как-то неожиданно легко и просто, а уж она-то приготовилась к настоящему сражению. Но, Треверс всего лишь понимающе покивал головой, заметив, что пока у неё нет ни срочных исследований, ни другой работы, а потому, несколько дней отдыха девушка вполне заслужила. Так что, теперь в распоряжении Тахи была целая неделя, и она рассчитывала потратить её с пользой.       На самом деле, Треверс Менг был более, чем доволен. Не то, чтобы он не доверял своей подчинённой, скорее уж наоборот, но чем меньше младших и непосвящённых сотрудников будет присутствовать на базе во время испытаний, связанных с Сефиротом, тем лучше. Многолетний опыт давно и чётко доказал, что никогда и ни при каких обстоятельствах ничего нельзя принимать на веру — всегда что-то может пойти не так. В жизни, как и в науке, всегда есть место неожиданностям. Особенно, если дело касается клонов. Особенно таких, как Сефирот. Долгое время Менг проработал в Шин-Ра, а потому слишком хорошо знал о том, куда могут завести разного рода «неучтённые обстоятельства».