Son of Palaven, Daughter of Earth

У Шепард всегда уходило много времени на то, чтобы разобраться, как работает беговая дорожка. Даже после того, как неделю назад она обнаружила, что на цокольном этаже дома был целый тренажерный зал, ее смутило огромное количество кнопок. Она отказалась от попыток как-то повысить сложность программы для тренировок, так что просто включила начальный уровень, чтобы разогреться. Через несколько минут по лестнице спустился Гаррус. Шепард кивнула ему. Он двинул мандибулами в ответ и пошел к другому тренажеру. Топор войны так и не был полностью зарыт, но, по крайней мере, никто им больше не размахивал. Теперь они могли находиться в одной комнате и даже худо-бедно беседовать. Так-то это успех, ведь до этого они восемь дней подряд молчали. Но друзьями все еще не были. Гаррус подошел к беговой дорожке и встал рядом с ней. Он быстро что-то наклацал на экране, и машина тут же весело зажужжала. Шепард только начала учить турианский алфавит, но числа уже знала достаточно хорошо, чтобы понять, что он поставил скорость ровно на уровень выше, чем у нее. Но она не могла понять, сделал он это намеренно или нет. Он начал спокойно бежать рядом с ней. — Хорошо спала? — спросил он. Она подождала, пока он отвернется, потянулась к кнопкам и ускорилась на два уровня. — Да, отлично. А ты? — Тоже, — с минуту они бежали бок о бок. Потом Шепард глянула назад и заметила, что Гаррус тоже ускорился на два уровня. — Это хорошо, — ей пришлось подождать несколько минут, прежде чем он отвернулся к окну, а затем тоже ускорилась на два уровня. — Сегодня должна быть хорошая погода, — сказал он. — Вчера было немного теплее. Казалось, он не заметил, что теперь она бежит быстрее него, а может, просто не обратил внимания. Притворившись, что очень заинтересована тренажером, Шепард проверила его скорость. А когда повернулась, то увидела, что Гаррус бежал еще на два уровня быстрее. Она посмотрела на него, но лицо его было непроницаемо. В этот раз Шепард не стала ждать, пока он отвернется, и просто ускорилась. — Ох, у меня, кажется, заканчивается лево кофе, можешь купить? Гаррус с видимым спокойствием наблюдал за ней. — Конечно. Мне и самому надо кое-что прикупить, — ответил он и ускорился еще на два уровня. Она поджала губы и снова ускорилась на два уровня. Он посмотрел ей в глаза и ускорился еще, в этот раз на четыре уровня. Шепард ускорилась на пять и перешла с трусцы на бег. Гаррус тут же ускорился, Шепард - за ним, и так они ускорялись все больше и больше. — Что за ребячество, — сказал Гаррус, когда они уже неслись во весь дух. — Ну так притормози, — Шепард снова увеличила скорость, махая руками туда-сюда и изо всех сил стараясь контролировать свое дыхание. — Ха. Не в этой жизни, — он снова ускорился, и она застонала, но подхватила его темп. Эти беговые дорожки определенно работали быстрее, чем любые другие, которыми она пользовалась. Ее лицо покраснело и по нему струился пот. — Устали, Коммандер? — Ни капельки, — с трудом сказала она. Черт возьми, почему с него пот не лил водопадом? Благодаря своим длинным ногам, Гаррус делал меньше шагов, и при этом не отставал от Шепард. Она же, тем временем, уже чувствовала острую боль в боку. — Это… просто… разминка. Он ухмыльнулся и ещё увеличил скорость. Она сосредоточилась на том, чтобы хотя бы секунду просто оставаться в вертикальном положении. Затем протянула руку к кнопке и внезапно ее мир перевернулся. Она споткнулась. Беговая дорожка откинула ее назад, и Шепард оказалась в другом конце комнаты. — Духи! — она услышала, как Гаррус остановил обе беговые дорожки, и его лицо оказалось перед ней, а мандибулы двигались из стороны в сторону. — Шепард, ты в порядке? Она моргнула, вся правая часть тела болела — видимо, будут синяки. Мгновение она просто смотрела в потолок, наблюдая, как его голова кружится над ней. И тут до неё наконец дошло. И она засмеялась, долго и громко, от чего перехватило дыхание. Но это того стоило — Шепард так не смеялась с тех пор, как покинула Землю. — Я-я в порядке, — она попыталась сесть, и ее голова закружилась еще больше. Она снова упала. — Вау. Не встану, — она все еще хихикала. — Ты уверена, что в порядке? Она кивнула. — Я просто полежу тут немного, — она похлопала по прохладной плитке под собой и снова рассмеялась. — Ну и знатно же ты взлетела, — он слегка усмехнулся. — Это еще ничего, — она наконец восстановила дыхание, хотя сердце продолжало колотиться. — Я тебе не рассказывала, как мы с Аленко однажды выпили по литру пива, а затем попробовали пройти полосу препятствий? — Что случилось? Она немного задумалась, прокручивая в голове воспоминания. — Мы с Аленко выпили по литру пива, а затем попробовали пройти полосу препятствий. Удивительно, но тарзанка оказалась самой трудной частью. Он плыл, как прекрасный лебедь, а потом приземлился, как мешок с картошкой. У Веги даже видео осталось. — Кто выиграл? — Он. Но только потому, что мои волосы зацепились за колючую проволоку, — она усмехнулась. — Волосы пришлось резать. Странней прически у меня еще не было. Она медленно села. Гаррус протянул ей бутылку с водой и вернулся к тренировке. Шепард осторожно прикоснулась к больному боку. У нее определенно будут синяки, но она обнаружила, что нисколечки об этом не жалеет. — Мне нужно будет уехать на базу утром на пару часов. Хочешь потом чем-нибудь заняться? — спросил он. — Конечно. Я бы с удовольствием выбралась из дома, — она наклонилась вперед и одной рукой обхватила пальцы ног, а другую по дуге вытянула в том же направлении. — Куда конкретно хочешь пойти? Она на секунду задумалась. — На твой выбор.

***

Гаррус держался рядом с Шепард, пока они шли по широкой площади. В центре делового района Сипритина было много людей. Они метались туда-сюда с сумасшедшей скоростью. Он надеялся, что из-за этого люди будут меньше обращать на нее внимания, не хотелось бы повторения прошлого раза. Пока это работало. И все же он не собирался выпускать ее из поля зрения. — Еще раз, что это за здание? — спросила она, подняв руку, чтобы прикрыть глаза от слепящего солнца, глядя на широкую постройку с колоннами. — Само здание было построено кланами Тулиус и Геру после войны между ними почти четыре тысячи лет назад, так что оно много для чего использовалось, — они поднялись по широким ступеням к дверям. — Но около трех веков назад его превратили в музей. Группа школьников выстроилась аккуратными рядами у входа, пока экскурсоводы проводили перекличку. Шепард смотрела на них с озадаченным выражением лица, вслед за Гаррусом заходя внутрь. Высокие потолки и стены из мрамора и гранита отражали эхо шагов многочисленных гостей. Мягкий голубой свет проникал сюда через специальные окна в потолке. Шепард оценивающе огляделась. — Музей чего? — Искусства. Она выглядела удивленной. — В самом деле? Не знала, что турианцы занимаются… искусством. — Музей истории намного больше и обширнее. А военный музей даже больше него, но мне всегда нравился этот. Она взяла карту и мгновение смотрела на нее. — Итак, с чего начнем? — Сюда. Они направились в один из залов. Скульптуры были расставлены по всему пространству, стратегически освещенные, чтобы подчеркнуть их изящные линии и приглушенные цвета. Было несколько новых экспонатов, но в основном коллекция осталась прежней. Гаррусу всегда было здесь спокойно, он навещал эти скульптуры, будто старых друзей. — На Земле есть музеи искусства? — спросил он, когда они оба с восхищением рассматривали большую витиеватую конструкцию из стали. Шепард коротко усмехнулась. — И не один… сотни. Лувр, Метрополитен, Тейт. По сути, в каждом городе есть как минимум один или даже больше. Он последовал за ней в зал, где ровными рядами на стенах висели картины. — Выходит, художественное самовыражение очень важно для человечества, — заметил он. Она кивнула, воспользовавшись моментом, чтобы изучить пасторальную сцену, прежде чем продолжить. — На самом деле любая форма самовыражения. Искусство, музыка, танцы, поэзия — все это… важно. — А это не слишком шумно? Когда все вокруг так самовыражаются? Она слегка улыбнулась. — Да, так может показаться. Но это совсем не так ощущается, — она остановилась на перекрестке, где зал заканчивался т-образным коридором. Гаррус повел их направо, в другую галерею с картинами. — И как же это ощущается? — спросил Гаррус с искренним любопытством. Шепард быстро взглянула на него и на мгновение задумалась. — Ощущается… ярко. Ты чувствуешь себя живым. Можешь почувствовать биение жизни города, просто прогуливаясь по улице. Он не был уверен, что понял, что она имела в виду. Ну да ладно. Они прошли еще несколько галерей, переходя от картин к бюстам. Она спрашивала историю каждого из них, и он рассказывал, как мог. В основном это были известные генералы, важные Примархи, и некоторые исторические личности. Хотя пару турианцев он все же забыл. — Почему эти больше других? — спросила она, указывая на предыдущие экспонаты. Два очень суровых бюста из темного гранита стояли напротив друг друга по обе стороны от широкого проема в конце галереи. Вот этих он действительно знал. — Это главы кланов, построивших это здание. Тулиус и Геру, — он указал сначала на одного, и потом на другого. — Между ними была очень длинная война. Поэтому, когда наконец был достигнут мир, они построили это здание, дабы укрепить новую связь между ними. — У турианцев так принято? — спросила она. Он кивнул. — Многие известные здания Палавена были так построены, хотя теперь это не так распространено. После того, как появились колонии, клановость исчезла. — Интересно. — А что люди делают после достижения мира? Шепард посмотрела на бюсты и задумалась. — Обычно через одно поколение происходит такая же война. — Звучит контрпродуктивно. — Так и есть. Хотя иногда мы жестоко порабощаем проигравшую сторону и стираем все свидетельства их культуры, — она легко вздохнула и прошла через дверь в следующую галерею. — Но мы так больше не делаем. Гаррус нахмурился. Турианцы были свирепыми воинами, но то, что Шепард описала, звучало откровенно по-варварски. Однако, он был вполне уверен, что Шепард как всегда говорила не слишком серьезно. — Вообще-то, — продолжила она, — много веков назад для установления мира использовался брак по расчёту. Это была гарантия того, что один лидер не нападет на другого из-за страха за жизнь своего ребенка. — Значит, ребенок был заложником. Не отрывая взгляда от очень высокой скульптуры, она кивнула: — Да, заложник с короной. Гаррус внимательно наблюдал за ней с минуту. Он задавался вопросом, чувствовала ли она себя так же. По какой-то причине эта мысль немного беспокоила его. — Так есть ли причина, по которой тебе больше всего нравится этот музей? — спросила она, уже двигая к другой галерее. Они остановились перед длинной очередью из учеников. Маленькая девочка в конце уставилась на Шепард. Та помахала ей в ответ. — Хорошие воспоминания об экскурсии? — Не знаю, что такое экскурсия, но да, воспоминания хорошие, — он остановился перед своей любимой картиной. Она не была слишком знаменитой или выделяющейся, но она все равно ему нравилась. — Моя мама часто приводила меня сюда в детстве. Она знала истории создания всех скульптур и значение всех картин. Шепард посмотрела на него, а затем вернулась к картине. — Правда? — Да. Она любит искусство, хотя ей больше нравится искусство азари, но его трудно найти на Палавене. Папа подарил ей одну такую картину на годовщину несколько дней назад. Висит в их столовой. Она улыбнулась. — Так, и что значит вот эта? — Шепард склонила голову на бок, глядя на картину перед ними. — Мама всегда говорила, что это выражение момента, когда корабль вырывается из атмосферы. Но я, глядя на эту картину, чувствую… — он замолчал пытаясь, вспомнить точное слово. — Свободу, — закончила Шепард. Он посмотрел на нее и встретился с ней взглядом. — Именно.