Всем доброго времени суток. Я снова здесь, а значит, и глава в привязке со мной тоже здесь.
Ну, что я могу сказать? Я счастлива! Я даже не думала, что будет такая ответная реакция на мои слова, но всю прошлую неделю я только и делала, что читала отзывы то тут, то там. Огромное Вам спасибо. Вы не представляете, какое это чувство - понимать вашу поддержку и любовь к тому, что я делаю.
Отдельное спасибо и тем, кого можно смело называть спонсорами всего, что вы тут видите. Я все получаю и неимоверно Вам благодарна за вашу поддержку❤
Дополнительно информирую, что эта работа теперь есть и на Hogwartsnet, если вдруг кому-то удобнее читать там. Ссылочки я публикую в вк в группе, как и коллаж с основными моментами и треками, которые указываю к главе.
Ну, а теперь к главному. Сегодня День влюбленных, и я решила выложить эту главу именно сегодня. У меня была цель - благодарность за вашу отзывчивость и мое вдохновение.
Сложилось все. На мой взгляд, это пока лучшая глава. Может, не за всю историю творчества. но в этой работе точно. Не буду рассказывать, почему так считаю. Думаю, многие из вас поймут, когда прочитают.
В общем, я поздравляю всех с прекрасным днем любви, надеюсь, вы не одиноки в этот день, а если и одни, как я, то наслаждаетесь собой и любите себя и своих близких. Будьте счастливы! Всех обнимаю❤❤❤
Сергей Лазарев – Это я
Возможно, однажды она действительно посмотрит в его глаза и увидит того, кого так стремится в нем обрести.
Только сначала он сам должен найти себя.
Гермиона думала об этом на протяжении всего дня. В некотором роде она даже злилась на саму себя, потому что так просто отпустила парня домой, несмотря на его состояние.
Ему стало нехорошо, и пусть он не хотел этого показывать, ей следовало проявить ответственность.
Стараясь успокоить собственную совесть и что-то внезапно возникшее неизвестное внутри, она едва ли не каждый час писала Джеку сообщения с вопросом о его самочувствии, но ни одного ответа не получила.
С другой стороны, Шон Лиссен, заметивший, как парень покидал офис, зашел в кабинет поинтересоваться, как все прошло, и заключил, что поведение и состояние Джека говорило лишь о том, что ему необходимо побыть одному.
Возможно, Шон был прав, но Гермиона все равно не могла найти себе места. Она даже в присутствии Джека не придала этому такого значения, как после его ухода.
Может, ему нужна была поддержка, а не ее молчаливый кивок перед телефонным звонком? Может, ей не следовало отпускать его знакомиться с прошлым в одиночестве?
Телефон все еще молчал. Джек оставил без ответа семь сообщений.
Гермиона считала.
Она считала сообщения. Считала минуты, взволнованно хватая телефон при каждом уведомлении.
К сожалению, на экране мелькали только фотографии и смайлики от Рона, с которым они днем помирились.
Рон остыл и позвонил, чтобы узнать, не вынесла ли для себя что-то из их последнего разговора Гермиона. Она соглашалась со всем просто потому, что больше не хотела спорить. У нее не было сил и времени, чтобы усугублять и проживать по новой их конфликт.
Потенциал требовалось направить на решение проблемы Джека.
Рон, получив желанное «раскаяние» от супруги, был счастлив, и потому теперь телефон Гермионы вернулся к командировочному режиму, заполняя память романтичными сообщениями и картинками, в то же время бесконечно отвлекая от важного рабочего процесса.
Девушка не находила себе места даже вечером, когда, отложив ноутбук в сторону, попыталась погрузиться в чтение литературы, служащей ей помощником при погружении в сон. Книги по-прежнему, как и в школьные времена, успокаивали ее и отвлекали от ежедневного напряжения.
Сегодня Гермиона, устав, наконец, по кругу «перемалывать» собственные мысли о Джеке, решила прибегнуть к спасительным страницам занимательной литературы.
Укутавшись в плед, она расположилась на диване в гостиной в надежде отвлечься от насущных мыслей, не нашедших покоя в безответных сообщениях.
Несколько тщетных попыток вникнуть в сюжет вновь вернули Гермиону к прежним переживаниям, только теперь фантазия была в приоритете. Уизли вдруг обнаружила еще одну причину, по которой Джек мог не отвечать.
Возможно, он решил отступить? Может, вдруг осознал, что ему совершенно ни к чему копаться в прошлом, которое не несло ничего хорошего? Гермиона ведь не смогла рассказать ему ни одного приятного теплого момента из его биографии. Так в чем смысл? Его жизнь не сахар сейчас и не стала бы лучше, стань он тем, кем был ранее.
Итак, плюс один повод для самобичевания Гермиона себе нашла запросто. Между тем, время близилось к двенадцати ночи, а телефон по-прежнему не издал ни звука, который мог бы успокоить ее.
В негодовании захлопнув книгу, сюжет которой не запоминался даже с третьей попытки чтения, Гермиона уже решилась пойти спать, как вдруг, как гром среди ясного неба, раздался телефонный звонок.
Незамысловатое «Джек» на экране в одно мгновение вызвало тысячу эмоций: от злости до облегчения.
С одной стороны, она была рассержена на то, что он не удосужился хотя бы ответить «да» на ее вопрос, в порядке ли он. С другой, она была рада тому, что он звонил. Это значило, что не случилось ничего из того, о чем думала Гермиона.
– Привет, – раздался в трубке приглушенный голос.
– Привет, – в тон ему тихо ответила Уизли, определяясь с конечной эмоцией перед разговором.
– Дома? – кратко спросил Аддерли, вновь создавая интригу всего лишь за секунду. Сам по себе загадка, он умел заинтересовывать лишь парой слов, а то и вовсе одним.
– Да, – выдохнув, ответила Гермиона, ожидая продолжения.
– Пройдемся? – спустя несколько секунд обдумывания, все же предложил Джек, словно сам не мог решиться на то, что уже произнес.
– Можно, – также немногословно отозвалась Уизли, раздумывая над тем, где они должны встретиться.
– Собирайся. Я жду снаружи, – бросил Джек и отключился.
Гермиона замерла с телефоном в руках посреди комнаты, не решаясь подойти к окну и проверить, насколько Аддерли был серьезен.
Времени было мало, поэтому менять свой спортивный домашний костюм в виде широких штанов и майки пыльно-розового цвета она не стала и лишь прихватила с собой легкую куртку, если вдруг будет прохладно плечам, и собрала волосы в высокий хвост. На большее ее не хватило, да и после прогулки пришлось бы тратить много времени перед сном на "снятие" красоты.
Через три минуты она, закрыв ворота, уже шагала бок о бок с Джеком по пустынной улице в полном молчании.
Аддерли даже на ее приветствие лишь кивнул и неопределенно покачал головой, призывая идти следом. Весь его вид говорил о напряжении, которое его не отпускало.
Джинсы, футболка, грубые ботинки на шнуровке и кожаная куртка, руки в карманах которой, едва не прорывали ее подклад насквозь, выглядели на Джеке удивительно правильно, подчеркивая его нервозность и серьезный настрой так же, как это сделала бы мантия или костюм, хотя ранее Гермиона считала, что на нем это будет также нелепо, как, к примеру, свитер Молли Уизли на Драко.
Нет, маггловская одежда шла ему. Чего не сказать о его сущности. Теперь, когда Гермиона знала, что перед ней на самом деле Драко, а не плод ее воображения, этот простой мир казался не подходящим для этого парня.
Если точнее, парень слишком выделялся в этом обществе.
Или он выделялся в ее собственных глазах, а она просто этого не понимала?!
– Почему ты мне не отвечал? – не выдержав гнетущей тишины, все же взорвалась Гермиона, устав копить в себе не свойственные ее собранности эмоции.
– Не было времени, – кратко пояснил Джек, все еще двигаясь куда-то вперед, думая о чем-то своем.
– Я волновалась! – в сердцах выпалила Гермиона, одумавшись лишь тогда, когда Аддерли резко замер, так и не сделав следующий шаг. – Ты ушел из офиса бледным, соврал, что все в порядке, когда это не было так, и не ответил ни на одно сообщение. Что я должна была думать? – попыталась объясниться за свои слова девушка, на что полностью развернувшийся к ней Джек продолжил молчать, пристально вглядываясь в ее лицо.
– У меня есть несколько вопросов. Хочу, чтобы ты на них ответила, – что-то решив для себя, вдруг произнес парень, и, развернувшись, подошел к ближайшей скамейке, чтобы сесть.
– Мерлин, дай мне сил, – вслух произнесла Гермиона, последовав за Джеком.
Когда места были заняты, Аддерли продолжил молчать, вглядываясь в водную поверхность, которая была такой же неспокойной сегодня из-за ветреной погоды, как вся его жизнь после появления этой девушки.
Они снова были на набережной, но Гермиона, желавшая до этого задать вопрос о том, почему они опять здесь, не решилась, заметив, что здесь дышится легче, а значит, Джек успокаивается так, находясь возле воды.
Впрочем, после сегодня покой им обоим шел на пользу.
– Какой была та женщина? – задумчиво вдруг произнес Джек, все еще всматриваясь куда-то вдаль.
– Какая женщина? – удивилась Гермиона, не совсем понимая, к чему ведет Аддерли.
В ответ парень достал из кармана куртки фотографию Нарциссы Малфой.
– Верной, преданной семье, любящей матерью. Но она не была, она есть. Она сейчас жива, – поправила Гермиона, вспоминая, какой она всегда считала мать Драко.
Разумеется, она помнила, что Нарцисса никак не препятствовала всему, что происходило в их доме, и даже пытки ровесников ее сына не были для нее крайностью, которую можно было бы попытаться остановить.
Однако так она защищала своего ребенка, за что ее также нельзя было осудить.
Вместе с тем Гермиона знала, что Нарцисса в некотором роде спасла Гарри, выиграла для него время.
– Я видел ее раньше, – отозвался Джек, переведя взгляд на фотографию.
– Видел? – недоуменно переспросила Гермиона, мысленно размышляя над тем, мог ли он так быстро вспомнить свою жизнь.
– Во сне, – просто пояснил Аддерли, возвращая Уизли в реальность.
– Что еще ты видел? – осторожно поинтересовалась Гермиона, всматриваясь в лицо Джека, взгляд которого словно остекленел.
– Не важно, – моргнув, приходя в себя, резко ответил тот, убирая фотографию в карман.
– Джек, – окликнула Гермиона, положив свою ладонь на сомкнутые в замок руки парня, которые он, кажется, просто не знал куда деть, или старался так скрыть свое напряжение.
Ее действие мгновенно привлекло его внимание, приковав взгляд к лицу девушки.
– Я не могу поддержать тебя, сказав, что понимаю. У меня была другая история. Тем не менее, ты можешь рассчитывать на меня. Я не отступлю, пока мы не вспомним всю твою жизнь. Если ты сам, конечно, хочешь дойти до конца. Я буду рядом всегда, когда тебе это будет нужно.
– Потому что я Малфой? – спросил Джек, все еще не отводя взгляда от карих глаз.
– Потому что ты человек, Джек Аддерли, – выделив его имя, ответила Гермиона, улыбнувшись. – Никто не заслуживает испытать то, через что ты проходишь. Никто не заслуживает терять свою жизнь.
– Я хоть однажды сделал для тебя что-то хорошее? – отведя взгляд, но накрыв своей ладонью руку девушки в ответном жесте, спросил Джек.
Гермиона промолчала, не поняв, что имеет в виду парень, вынудив его пояснить:
– Когда я бы Малфоем, я всегда причинял тебе только боль?
– Ты причинял боль себе, Джек. Я была лишь свидетелем этого, а мы оба были заложниками обстоятельств, – тщательно подбирая слова, ответила Уизли, чувствуя неловкость между ними.
– Я все еще не могу понять. Неужели одного сочувствия к человеку тебе хватает, чтобы тратить время на его проблемы, даже не зная, насколько эффективной будет твоя помощь? – после минутного молчания, все же спросил Джек, стараясь не спровоцировать перевод на раздражающую тему чувств девушки к Малфою, которые она отрицает.
– Я не испытываю к тебе сочувствия. Я просто хочу помочь, потому что могу это сделать, – поняв, что Джек вуалирует слово «жалость», опровергла девушка.
– Ты никогда не ответишь прямо на этот вопрос? – усмехнулся Джек, распознав сильного игрока.
– Ты никогда не перестанешь его задавать? – парировала Гермиона, одарив парня хитрой улыбкой.
Джек ничего не сказал, но этого и не требовалось. Он снова вернул свое внимание воде, и они с Гермионой так и продолжили молча сидеть рядом, поддерживая друг друга теплом своих рук, все еще удерживающих друг друга.
Лишь резкий порыв ветра некоторое время спустя словно привел в чувства обоих.
– Пойдем, я провожу тебя, – поднялся со своего места Джек, утягивая за собой Гермиону.
– Погода портится, – задумчиво произнесла Уизли, решив все же надеть прихваченную с собой куртку.
– Летом хуже она не станет, – философски протянул Джек, терпеливо ожидая, пока Гермиона накинет на плечи куртку. – Какой у нас дальше план?
– О чем ты? – не поняла Уизли, потеряв нить разговора, который перекатился в личное в самом начале.
– О себе, – кратко пояснил Аддерли, напоминая о том, что память его все еще не вернулась к нему чудеснейшим образом.
– Я хочу попробовать организовать тебе встречу с Нарциссой или кем-то из твоего прошлого окружения. Может быть, друзей. Кроме того, когда мы вернем тебе хотя бы часть воспоминаний, я хочу найти причину, по которой ты здесь. Уверена, в этом кто-то замешан, – деловито объяснила Гермиона, осознав, что на самом деле предстояло очень много работы, и самое неприятное – взаимодействие с Министерством Магии, которое не слишком жаловало ее сферу деятельности.
– Зачем я кому-то мог понадобиться?
– У Малфоев было много недоброжелателей, Джек. Драко, которого я помню, по своей воле никогда бы не жил так, как ты, – ответила Гермиона, породив в голове Аддерли еще больше вопросов, задавать которые времени уже не осталось, потому как оба достаточно быстро оказались у ворот дома Уизли.
– Если честно, мне не нравится этот парень, – усмехнулся Джек, вынося заключение личности Драко Малфоя.
– Главное, что ты сейчас гораздо лучше него, – дотронувшись до плеча Джека, улыбнулась Гермиона.
– Этого мы не знаем, – пожал плечами Аддерли, еле сдерживая ответную улыбку.
– Я это вижу, а мне есть с чем сравнить, – добавила Гермиона, сама того не зная, обрушив все оборонительные сооружения в голове Джека. Может, даже и в сердце, но он все еще сам не признавал его наличие у себя в грудной клетке. – Спокойной ночи, Джек, – добавила девушка, заходя за ворота. – Я позвоню тебе завтра.
– Хорошо. До завтра, – серьезно ответил Аддерли, но едва девушка повернулась к нему спиной, не удержался и расплылся в улыбке.
«Ты лучше него»
Всю дорогу до дома Джек, как помешанный, повторял себе эти слова, словно внушая, что его жизнь, даже являясь незавидной тогда и сейчас, может стать лучше, если он останется прежним, сохранит в себе основные принципы и характер Джека Аддерли.
***
Добравшись, наконец, до дома, Джек, несмотря на позднее время, совсем не ощущал потребности во сне.
Налив себе в кружку воды, он решил вернуться к изучению папки с делом своей жизни. Бережно вкладывая назад фотографию Нарциссы Малфой, он снова вернулся взглядом к самому себе, Драко Малфою.
Черты лица, взгляд, эмоции, – все, что источал этот Малфой с фотографии, по-прежнему было чуждо Джеку.
– Мы бы не поладили, – сам себе сказал Джек, все еще вглядываясь в лицо Драко. – Но если бы пришлось выбирать, то я бы враждовал с тобой ради нее.
Последняя фраза вырвалась быстрее, чем Аддерли осознал ее.
Он ведь не о Гермионе? Нет, конечно.
Он просто не мог думать о ней так, зная ее считанные дни.
Не мог, но думал.
Гермиона словно грела его посреди Лондонского промозглого лета. Она вселяла надежду своей уверенностью, даже одержимостью. Если бы на ее месте был кто-то другой, Джек ни за что бы не решился начать этот путь возвращения к себе прошлому.
У него сейчас была безнадежная жизнь, а тогда он сам был безнадежен, и неизвестно, что в этой ситуации было лучше?! Но ведь он «лучше», а значит, есть шанс исправить все и обрести все временные составляющие жизни нормального человека: прошлое, настоящее и будущее.
С этими же мыслями Джек отправился спать, впервые забыв покурить на сон грядущий или принять таблетки, запив их какой-нибудь алкогольной дрянью. Впервые в жизни он понял, что ему это не нужно, чтобы заснуть.
Прошедший день был слишком насыщенным для того, чтобы приходилось прибегать к искусственному воздействию на свой организм, который и так готов был сдаться сну, едва голова коснется подушки.
Так и произошло. Джек даже не успел подумать о том, чем займется завтра, как его сознание отключилось от реальной жизни, погрузив его в естественный крепкий сон.
***
Пронзительный крик разорвал абсолютную тишину, прежде чем Джек заметил лежащую на черном деревянном полу, извивающуюся от боли девушку.
Над ней склонилась женщина с копной черных кудрявых волос и безумным взглядом, крепко сжимая в руке что-то, напоминающее замысловато вырезанную из дерева палочку.
Очевидно, именно эта палочка и была причиной криков.
– Гермиона? – прошептал Джек, разглядев девушку, когда женщина, наконец, поднялась и отошла в сторону. По руке Уизли тонкой струйкой стекала кровь, вырисовывая на коже отчетливое «грязнокровка».
Джек огляделся по сторонам, находя взглядом другую женщину, ту самую, что ждала его на площади, ту, что он видел на фотографии.
Там же был и светловолосый озлобленный мужчина, которого он также видел в папке, отданной Гермионой.
А поодаль от Нарциссы он чуть позже заметил … самого себя, со страхом и неуверенностью на лице следящего за происходящим.
– Почему ты стоишь? – шепотом обреченно произнес Джек, глядя в собственные серые глаза напротив, и, понимая, что никто его не услышит и не придет на помощь измученной девушке.
В последующее мгновение произошло много всего, на что у Джека не получалось обратить должного внимания: его взгляд был прикован к девушке, по щекам которой тихо катились слезы.
Джек лишь заметил, как появились какие-то люди с аналогичными палочками в руках, началась словесная перепалка, борьба за эти палочки, и в какой-то момент все звуки исчезли.
Все, до одного: пронзительный скрип раскручивания болтов на огромной люстре побудил всех поднять головы вверх.
Джеку хватило секунды, чтобы понять, что эта люстра накроет собой Гермиону, не имеющую шансов вырваться из рук все той же сумасшедшей женщины, пытавшей ее.
Джек рефлекторно дернулся вперед, силясь оттолкнуть их в сторону, и в этот момент его взгляд сфокусировался на потолке над его кроватью, которая неизбежно возвращала его в реальность своим видом.
***
Это всего лишь сон, но если ранее в таких же снах он видел Нарциссу, которая оказалась ему родным человеком, значит, и все происходящее в этом сне имело право на существование, насколько бы бредовым не казалось.
– Ты не мог. Не посмел бы, черт бы тебя побрал! – смотря в зеркало, повторял Джек пару минут спустя, решив ополоснуть лицо холодной водой, чтобы прийти в себя.
Гермиона обходила стороной все разговоры о своих прошлых взаимоотношениях с ним в качестве Драко Малфоя, но это не отменяло увиденного Джеком во сне.
Он презирал то смирение, тот страх, что видел в себе самом, наблюдающем за тем, как кричит девушка, с которой он учился бок о бок столько лет.
Пусть они и были не в лучших отношениях, но разве он мог бы так просто присутствовать на ее пытках? Насколько трусливым и жестоким нужно быть, чтобы просто стоять и смотреть, не пытаясь ничего сделать, чтобы помочь?
Джек не мог смириться с этим.
Молчаливое бездействие Малфоя он ненавидел даже больше, чем ту женщину, счастливо и старательно распарывающую кожу обессиленной девушки.
Вопросов становилось еще больше, а презрение к самому себе вызывало рвотные позывы.
Джек мог отделить от себя жизнь Драко Малфоя, но сущность этого человека вырвать из себя он был не в силах, как и его грехи.
– Она не могла тебя любить, – плюнув в раковину, словно самому себе в душу, произнес Джек, еле сдерживаясь, чтобы не вбить кулак в зеркальную поверхность, в точности передающую ему образ Драко Малфоя.
Вернувшись к столу, на котором все еще лежала папка с фотографиями и фактами из его жизни, Джек ощутил отвращение при одном только взгляде на нее.
Если то, что он видел во сне, было о нем, то ему не нужна была эта история. И ему не нужна была помощь девушки, которая подверглась издевательствам со стороны его семьи.
Он просто не мог ее принять.
Больше не мог.
Джек больше не был уверен, что, вернув себе сущность Драко Малфоя, он сохранит Джека Аддерли таким, какой он был сейчас, не очернив всем тем, что выйдет наружу позднее.
Гермиона не спасет его от самого себя.
И он не вправе даже просить ее об этом.
***
Гермиона была обеспокоена.
Ей казалось, что прошлый вечер прошел достаточно хорошо, и ей удалось наладить более-менее доверительные отношения с Джеком. Она думала, что у них получилось достичь взаимопонимания.
Это длилось до сегодняшнего утра.
Первое не отвеченное сообщение.
Второе.
Пропущенный звонок.
Сброшенный вызов.
Недоступный абонент.
Некоторое время Уизли предполагала, что Джек, возможно, был занят на работе, и потому выждала время до обеда.
Обеденный перерыв не внес ясности. Телефон Аддерли все еще был отключен.
– Миссис Уизли? – минутное хождение взад-вперед по кабинету было прервано появившимся в дверях Шоном.
– Слушаю, – скрестив руки на груди, словно ничего странного не происходило, ответила Гермиона, концентрируясь на словах своего сотрудника.
– Министерство Магии отказывается сотрудничать с нами. Официальные запросы были отклонены, – доложил Лиссен вполне очевидную для Гермиону информацию.
Поручив парню запросить у Министерства точный адрес места жительства Нарциссы Малфой, Уизли не надеялась на положительный исход.
Министерство все еще активно выказывало свою неприязнь по отношению к ее стратегии прозрачности взаимоотношений двух миров. Гермиона едва ли не числилась персоной нон-грата в магическом Лондоне, что, впрочем, мало ее заботило.
Единственным минусом стало затруднение в получении необходимой информации, но и это можно было обойти.
В конце концов, ее упрямство не позволило бы ей сдаться.
Если потребуется, она пешком обойдет весь Лондон, постучится во все двери, и таким образом, вычислит, где же находится Нарцисса.
Но пока не все каналы связи были задействованы, эта мера считалась крайней.
– Что ж, не мы это начали, – наигранно выдохнула Гермиона, наблюдая, как увеличиваются глаза Шона, представившего целую войну с Министерством.
– Что Вы планируете сделать? – все же поинтересовался осторожно парень, очевидно, не обнаружив причинно-следственных связей в своих предположениях.
– Планирую получить компенсацию с помощью родственных связей, – улыбнулась Гермиона, одним кивком головы призвав Шона оставить ее одну.
Парень покорно вышел, закрыв за собой дверь.
Гермиона снова потянулась к телефону, набирая номер Джека.
Без изменений. Такое положение дел ее смущало и злило. Они только вчера нашли точки соприкосновения, чтобы теперь откатиться в самое начало?
Она, конечно, могла предположить, что у Джека ночью была резкая вспышка в памяти, и сегодня вместо Аддерли существовал прежний Драко Малфой, но это все же было маловероятно.
Гермиона склонялась к тому, что для возвращения его жизни требовалось погружение в естественную для него среду. Для этого ей и требовалась помощь Нарциссы.
Сердце матери не ошибается, и Гермиона была уверена, что миссис Малфой лучше любого другого человека знала, на что в голове Джека нужно воздействовать, чтобы все встало на свои места.
В конце концов, самые яркие воспоминания ребенок получает в семье, и именно они должны активировать все, что спрятано в его памяти.
Даже если это была семья Малфой.
Не получив ответа на все следующие звонки в течение дня, Гермиона потеряла терпение.
Решив все свои насущные вопросы по работе, девушка направилась в кабинет своего помощника, чтобы узнать информацию непосредственно о самом Джеке Аддерли. У Шона было достаточно времени, чтобы найти хотя бы основное.
– Не знаю, как это объяснить, кроме того, что Вы были правы, – начал парень, протягивая куда более скудную папку начальнице.
– Неужели ничего? – открывая дело, спросила Гермиона, в чем позднее сама и убедилась.
– Этот парень возник из ниоткуда. Я направил письма в детские дома, и буквально сразу получил от них ответы, но такого человека ни в одном не числилось. Джек Аддерли – парень без прошлого, – пожал плечами Шон, к своему облегчению заметив, что у Гермионы это не вызвало никаких эмоций.
– Его прошлое проходило в поместье Малфоев. Там его жизнь, вот и все, – захлопнув папку, заключила Гермиона. – Попытайся найти местонахождение кого-нибудь из его окружения. Нарциссу Малфой Министерство, возможно, и скрывает, но они ведь не могут контролировать всех, с кем он когда-либо общался? В конце концов, где-нибудь, наверняка, есть Панси Паркинсон, Астория Гринграсс или Блейз Забини. Всех спрятать не получится.
– Сделаю все, что возможно, – возвращая свое внимание к монитору компьютера, ответил Шон, оставляя Гермиону обдумывать ее дальнейшие действия.
А путь у нее был один.
Она была намерена выяснить, где скрывается виновник торжества – Джек-Драко Аддерли-Малфой.
