***
– Добрый вечер, – первое, что услышала Грейнджер, проснувшись, однако эти слова не были адресованы ей. – Приветствую, Драко, – серьезно произнес в ответ какой-то мужчина. Она не могла его рассмотреть, потому что открыть глаза снова представлялось практически невозможным. Гермиона почувствовала себя слепым котенком, не испытывавшим тревоги лишь потому, что Малфой был с ней все это время, очевидно, совсем никуда не отлучаясь. – Получилось? – воодушевленно спросил Драко. – Достал, но это был очень большой риск. Нам нельзя лишний раз показываться в Хогвартсе. Это может навредить школе. – Это оправданный риск, Блейз, – твердо ответил Малфой, не принимая возражений. – Уверен? – переспросил Забини. – Да. Я не могу ее потерять, ты знаешь, – тихо добавил Драко. – Да, и дело не только в памяти. Я это знаю еще со школы и, пожалуй, даже лучше Грейнджер, – согласился Забини. – Мадам Помфри все расписала тебе в этом письме. Сказала, что если она пришла в себя, значит, поможет. – Спасибо, – поблагодарил Драко. – Надеюсь, ты быстро поставишь ее на ноги. У нас впереди много работы, – очевидно, на прощание произнес Забини. Следом раздался звук осторожно прикрываемой двери. – Драко, – позвала Гермиона, все еще стараясь открыть глаза. Вопросов у нее было все больше, а сил довольно мало, чтобы хотя бы дать о себе знать. Она даже не помнила, что произошло. Лишь стойкий запах гари и горящие легкие наводили ее на мысли, где она побывала до того, как оказалась с Малфоем. – Да-да, я здесь. Все хорошо, – мгновенно оказавшись возле ее постели, ответил Драко, крепко сжимая ее ладонь. – Все хорошо. Сейчас я дам тебе лекарство. Не самое приятное по запаху и вкусу, но нужно выпить все. Тебе это поможет. Обещаю. Борясь с темнотой, Гермиона слышала, как Драко открывал какое-то зелье, переливал в стакан, что-то размешивал. Металлический запах смешивался с запахом хвои, снова перебиваясь запахом гари. – Что это? – спросила Грейнджер, когда нестерпимый запах оказался у нее прямо перед носом. – Тебе лучше выпить это, не зная, что в составе. Давай, – подставив стакан к губам девушки, побуждая ее открыть рот, Малфой аккуратно влил содержимое, выдерживая паузы, в которые Гермиону едва не рвало от привкуса. – Понимаю, – только и успевал произносить парень в моменты, когда девушка едва ли не со слезами на глазах останавливалась, чтобы сдержаться. – Что это? – вновь спросила Гермиона после того, как Драко заботливо позволил ей запить лекарство водой. – Это то, что сейчас усыпит тебя, а потом ты проснешься практически здоровой, – довольно ответил Малфой, когда все процедуры были закончены. – Я не могу открыть глаза, – пожаловалась девушка, чувствуя, как ее и без того неподвижное, неконтролируемое тело расслаблялось. – У тебя на глазах сейчас повязка. Было небольшое повреждение. Завтра ее уже не будет, не волнуйся, – поспешить объяснить Малфой, заметив волнение на лице девушки. – Сейчас засыпай. Я буду рядом.***
Драко не обманул. Он действительно был рядом. Утром Гермиона действительно легко открыла глаза, встретив темноту комнаты из-за плотно зашторенных окон. Рядом, сидя на полу, положив голову на свои руки, крепко сжимавшие ладонь Гермионы, спал Драко. Грейнджер не знала, сколько провела времени в таком состоянии, но понимала, что Малфой устал едва ли не больше нее. Нежность от понимания, насколько сильно этот человек ей дорожил, затопила ее с головой. Подняв вторую руку, она осторожно провела рукой по волосам парня. Мгновение спустя Драко, привыкший к чуткому сну, чтобы реагировать своевременно, уже осматривал девушку на предмет ее восстановления. – Я в порядке, – произнесла Гермиона, действительно, чувствуя себя пусть и уставшей, но вполне здоровой. – Тогда доброе утро, – улыбнулся Драко, окончательно убеждаясь, что лекарство подействовало. – Доброе. Что произошло? – перешла к расспросам Гермиона. Драко закатил глаза. – Ты действительно пришла в себя. Типичная Грейнджер. – Типичный Малфой, – парировала Гермиона, вспомнив, что именно так Малфой и реагировал всегда на ее появление или проявление в обществе. – Поджог. Твой офис значительно пострадал. Мы еле нашли тебя, – с трудом ответил Драко. Образы той ночи даже спустя две недели стояли перед глазами еще слишком четко. – Кто «мы»? – Я и Шон… Если бы он не знал, где этот копицентр, если бы не еще пара минут, то... Не знаю, что бы произошло. Вернее, не хочу знать. – Кто к этому причастен? – Как ты думаешь? – несдержанно бросил Драко. Если бы не обстоятельства, то, возможно, от виновного уже ничего бы не осталось. – Рон. Не могу поверить, – разочарованно произнесла Гермиона. Она не могла себе представить, что человек мог настолько быстро забыть прошлое, которое взывало бы к элементарному уважению. – Есть вероятность, что не он один, – прервал ее мысли Драко. По его дерганным резким движениям, сдержанной ярости Грейнджер понимала, что это далеко не вероятность. Малфой точно знал, кто это был. – И? – Гарри Поттер. Расследование начато, но… Министерство затягивает процесс. Этим сейчас занимается Забини. – Нет, Гарри не мог… – начала заступаться Гермиона, но осеклась, словно наступила на разбитое стекло. Ей действительно бессмысленно было искать положительные черты. Все хорошее, что связывало их троих, кануло в лету и держалось лишь на ее добрых воспоминаниях. У остальных началась новая жизнь, где все они друг другу оказались незнакомцами, если не врагами. – Мне нужно попасть домой, – приподнявшись на постели, ответила Гермиона. Она не хотела более делить один дом с таким человеком, как Рон. Неудержимое желание забрать оттуда вещи и выставить этот дом на продажу остановил Драко. – Подожди. Мы отправимся туда вместе и позже, – избегая прямого взгляда, пояснил он. – Ты что-то скрываешь, – уверенно произнесла девушка, на что Драко и вовсе отвернулся. – У тебя больше нет дома, – добавил он. – Что это значит? – Мы обязательно отправимся туда, но не сегодня, хорошо? Ты все увидишь сама. Сейчас тебе нужно отдохнуть и восстановить силы. Не нужно волноваться об этом. Я приготовлю нам завтрак, – закончил Драко, довольно быстро покинув комнату, давая себе время, чтобы быть готовым продолжить этот тяжелый для Гермионы разговор. – Какого черта, – снова откинувшись на подушки, сама себе прошептала Гермиона. Она упустила так много, а воспоминания о том вечере возвращались слишком медленно. Сейчас она понимала, насколько невыносимой была война Драко со своей памятью. Она ведь и вовсе терзала его кошмарами, не давая более никаких зацепок. – Гермиона, – вдруг прозвучало в тишине комнаты. Девушка вздрогнула, так как даже не заметила появление постороннего в комнате. Присмотревшись, Грейнджер не смогла поверить своим глазам. Из другого конца комнаты на нее смотрела…. – Нарцисса? – удивленно переспросила Гермиона, глядя на женщину. Нарцисса Малфой уже не выглядела так, как тогда, в тот вечер, когда, наконец, произошло воссоединение матери и сына. Драко привел ее в тот вид, каким помнил. От прежней аристократичной Нарциссы Малфой ее нынешнюю отличал только взгляд. Он все еще был потерянным. – Да, Нарцисса Малфой, ты помнишь меня, – словно заинтересовавшись собеседницей, женщина взяла стул и, стремительно пододвинув его к постели девушки, села, чтобы продолжить разговор. – Вы в порядке? – рассматривая миссис Малфой, спросила Гермиона. Она не могла понять, насколько та была в себе. – Я еще не все помню, но Драко сказал, что все пройдет, – неуверенно улыбнувшись, ответила женщина. – Удивительно оптимистично для него, – отозвалась девушка. Она даже не знала, помнила ли Нарцисса своего сына тем, таким, каким она и ее муж его считали настоящим. Словно прочитав мысли Грейнджер, женщина произнесла: – Он совсем не похож на нас. Мне, как матери, грустно понимать, что я никогда не знала его настоящим, – задумчиво произнесла Малфой, опустив взгляд на свои ладони, сжимающие подол платья. – Как Вы здесь оказались? – Драко меня выкрал, – усмехнувшись, как девчонка, заговорщически ответила та, заставив Гермиону немало удивиться. – Выкрал? Как это? – Он, молодой человек по имени Шон и Блейз Забини, лучший друг моего сына. Когда с тобой это случилось, на следующий вечер. Блейз сказал, что все важные для Драко люди должны быть у него на виду. – Сумасшедшие, – выдохнула Гермиона, безуспешно стараясь представить безрассудное поведение всех троих. – Драко таким не был… до тебя, – поправилась миссис Малфой, все еще улыбаясь от воспоминаний о своем похищении. – Ты начала его менять. – Я всего лишь возвращаю ему память, – попыталась оправдаться за приписанные ей напрасно заслуги Грейнджер, на что Нарцисса лишь мягко покачала головой. – Ты его любишь. Эта любовь его исцелила. А изменила ты его гораздо раньше. Я даже могу сказать тебе, когда… Ты ударила его по носу за какую-то дерзость с его стороны. Я помню, как он приезжал на каникулы после этого. Никто не мог понять его изменения. Тогда он впервые признался мне, что он трус. Это было довольно странно, потому что мы растили его самодостаточными ребенком, который знал себе цену, иногда даже перебарщивая, но никогда не принижая. Мы разговорились, и он сказал о тебе. К слову, ты часто фигурировала в его рассказах. Пожалуй, твое имя в наших личных разговорах я слышала даже чаще, чем Гарри Поттера. Драко раздражало его несоответствие твоим идеалам, о которых он толком и не знал-то даже. Потом ты настояла на его спасении от пожара, тогда в Хогвартсе. Я уверена, ты помнишь. Потом на Чемпионате по квиддичу он предупредил вас об опасности для тебя, ты тоже это помнишь. И он помнит. Вернее, помнил… – Откуда Вы… – Гермиона терялась в догадках. Эта женщина не была такой уж сумасшедшей. Она помнила и знала гораздо больше, чем даже сама Гермиона. – Почему так случилось, что Вы.. Договорить Гермиона не успела. На пороге спальни с подносом в руках появился Драко. – Мама? – заметив их двоих, удивился Драко. Очевидно, такого прогресса в социальном поведении матери он не предвидел. – Я спросила, как она себя чувствует, – с улыбкой произнесла женщина, поднимаясь со стула. – Приятного Вам аппетита. – Спасибо, – одновременно удивленно ответили Гермиона и Драко. – Что это было? – когда закрылась дверь, спросил Малфой, побуждая девушку объяснить, что они обсуждали в его отсутствие. – Она поправилась? – в ответ задала вопрос Гермиона, надеясь наверстать упущенное за две недели. – Правильно подобранные препараты творят чудеса. Она избегает тем, которые ее травмируют. Иногда случаются помутнения, но в целом, да, я думал, будет гораздо хуже. Блейз помог. – Он прямо-таки фармацевт, – съязвила Гермиона, вспоминая, что поставщиком ее лекарства тоже был Забини. – Скорее, связист. У него очень хорошие связи везде. Пока ты была без сознания, он помогал мне вспоминать. Конечно, у него получалось хуже, но что-то все же удавалось. – Почему я не в больнице? – спросила Гермиона, вдруг вспомнив, что белая палата ее миновала. – Потому что там не безопасно, – передавая Грейнджер поднос с тостом, шоколадной пастой и чаем, ответил Драко. – Спасибо, – принимая свой завтрак, произнесла Гермиона, и в ее благодарности было куда больше значения, чем могло показаться. Драко, конечно, ее понял, с улыбкой кивнув. – Итак, как ты себя чувствуешь? – ощутив неловкое молчание, спросил Малфой. – Достаточно хорошо, чтобы съездить домой сегодня, – парировала Гермиона. – Это не лучшая идея, – предупредил ее Драко. – Пожалуйста. Туда и обратно, – упрашивала Гермиона, больше рассчитывая узнать, что же скрывал Малфой. По какой причине у нее больше нет дома? Деление имущества? Или встреча с почти бывшим мужем? Сейчас, когда она пережила второе рождение, ей было все равно на эти причины. Казалось, ничто больше не может иметь значение. Выкарабкаться из того, из чего смогла она, шансов немного. – Пожалуйста, давай сегодня съездим туда, – предприняла очередную попытку уговорить парня Гермиона. – Ты ведь не успокоишься, да? – напряженно спросил Малфой, на что Гермиона покачала головой. – Хорошо, собирайся.***
Драко был прав. Дома у нее больше не было. Теперь вместо него красовалось оцепленное пепелище ее прошлой жизни. – Извини, – спустя некоторое время гнетущего молчания, произнес Малфой. – Нужно было сразу тебе сказать, чтобы ты была готова. Я не хотел, чтобы ты волновалась еще больше. – Когда это случилось? – только и смогла задавать вопрос Гермиона, подобравшись к обгоревшим стенам. – В ту же ночь, когда горел офис. Блейз считает, что так снимались подозрения в причастности Рона к этому. Якобы было покушение на вашу семью, и он тоже пострадавший, – не скрывая раздражения, ответил Драко. – Сгорело все, ничего не уцелело. Мне жаль. – Мы можем отправиться к тому озеру, куда ты меня возил? – внезапно спросила Грейнджер, немало удивив Малфоя. – Да, конечно, но зачем? – Поехали, – махнув рукой, ответила та.***
Драко казалось, он сходил с ума. Никто вокруг не вел себя так, как он ожидал. Нарцисса Малфой приходила в себя и вела себя как мать, поведение которой он не помнил. Он собрал ее образ по колдографиям, но само детство никак не проскакивало в памяти. Возможно, ему просто было не до этого. Состояние Гермионы не позволяло ему остановиться и подумать, выдохнуть, расслабиться, примерить роль сына и вспомнить, каким он был. Сейчас же пришедшая в себя Грейнджер вела себя иначе. Увидев пепелище, оставленное после ее дома, в который она так вкладывалась, о котором мечтала, она должна была, как минимум разозлиться, как максимум – расплакаться. В итоге она попросила уехать. Драко не решался спросить ее напрямую о том, что с ней, поэтому просто наблюдал за каждым ее вздохом, оставаясь рядом. Гермиона совершенно не проявляла эмоций. Молчала всю дорогу и смотрела в окно. И только когда они добрались до берега пруда, все стало ясно. Драко смотрел, как Грейнджер чуть ли не бегом бежала к пруду через поле. Для той, кто еще несколько дней назад был при смерти, она была удивительно сильна. Едва они приблизились к заветному месту, Гермиона скинула обувь и, зайдя по колено в воду, истошно закричала, схватившись за голову. Это длилось несколько минут, и в этом отчаянном крике было всё то, чего не смог сразу увидеть Драко: ее потери, ее боль, ее нежелание принимать реальность такой, какой она, оказывается, была всегда. Переждав некоторое время, Драко тоже снял обувь и шагнул в воду к девушке. Плечи Гермионы дрожали, по щекам текли слезы, сама она часто всхлипывала, ища глазами горизонт, который словно обещал принести ей что-то хорошее. Обещал, но не принес. Не в силах больше смотреть на бушующие в ее душе страдания, Драко притянул девушку к себе, крепко сжимая ее плечи, будто создавая защитный кокон. – Я так не могу. Он все сломал. Все, – еле слышно шептала Гермиона, захлебываясь в собственных слезах. – Мы все исправим. Все будет хорошо. Я буду рядом, – поглаживая девушку по голове, предоставляя ей свое плечо, монотонно повторял Малфой, надеясь немного успокоить Гермиону. – Зачем тебе это? – наконец, спросила Грейнджер, понемногу приходя в себя. В ней снова появлялась сила, которая разжигала злость. Эта злость, Драко уже знал, был ее двигателем. Всю негативную энергию Гермиона была способна превратить в производительность. Она была способна на все, если было что-то, что цепляло ее. В данном случае, была развалена ее жизнь, дело всей ее жизни. Рон не тратил слова в пустую, когда грозил уничтожить все, что ей было дорого. Не добрался только до Драко. – Потому что я люблю тебя, – спокойно ответил на ее вопрос Драко, прерывая ход ее мыслей. Не добрался и не доберется. Она не позволит этому случиться. Гермиона отстранилась на несколько секунд от Драко, чтобы посмотреть ему в глаза. Был ли он так уверен в своих чувствах? Глаза не заставляли ждать. Он был уверен. Однако Драко заметил ее сомнение и поспешил добавить: – Это ни к чему тебя не обя… Договорить он не успел. Поддавшись внезапному порыву, Грейнджер вновь шагнула к нему и, слегка поднявшись на носочки, обвила руками шею парня. Не дав ему договорить, она поцеловала его. Сама. Без шуток. Без неловких ситуаций. Калечащей его волшебной палочки, за которую Гермиона бы чувствовала вину. Без всего этого. Она просто его поцеловала, потому что захотела. Малфой растерялся, но спустя пару секунд его руки также крепко обвили ее талию, притягивая еще ближе.***
Они сидели на берегу в абсолютном молчании. Комфортном для них обоих. Каждый думал о своем. Гермиона думала о словах Нарциссы. О том, что чувства Драко проявились гораздо раньше. Это именно то, о чем говорил Рон. Та небрежная, даже хамская забота, которую проявлял к ней Малфой. Она была в тех отвратительных, на ее детский взгляд, встречах и перепалках. Драко действительно спасал ее. В своей манере, но он делал это. Она не видела того, что знали все. Ей же лишь хотелось видеть в нем что-то хорошее, что он старательно прятал. И это взаимодействие между ними через «не могу» и «не хочу» было понятно всем. Всем, кроме них двоих. – Что такое «Патронус»? – внезапно спросил Драко, бросив взгляд на чересчур задумавшуюся, словно даже загрустившую девушку. – Заклинание защиты, проявляющееся в различных образах. Защищает от дементоров, – просто ответила Гермиона. – Шон сказал, что оно очень сложное, – аккуратно добавил Драко. – Оно не всем доступно, – поправила Гермиона, переведя взгляд на Малфоя. Они снова пришли к неудобной теме. – Кому оно не доступно? Немного помешкав, Гермиона взяла Драко за руку и закатала его рукав, рассчитывая убедиться, что не ошибется в том, что скажет ему дальше. На руке едва заметно красовалась метка. Она не шевелилась и выглядела как тату, однако лишь в маггловском мире. – Тебе, – указав на его руку, ответила Грейнджер. Драко был удивлен. – Как это связано? – Пожиратели Смерти не имеют Патронусов, – пожав плечами, мягко ответила Гермиона, надеясь не заострять на этом внимание. – Почему? – Для Патронуса нужны воспоминания. То, что делает тебя по-настоящему счастливым. Пожиратели смерти таких воспоминаний не имели, – решила прямо ответить Гермиона. Скрывать то, что он мог прочесть в книгах, не было смысла. Возможно, он это уже знал но надеялся узнать что-то новое. – А у тебя он есть? – вновь задал вопрос Драко. – Да, есть. – Покажешь? – попросил Малфой, предвкушая. Гермиона не ожидала такого интереса. Более того, она считала, что Драко расстроится от такой правды. – Хорошо, – поднявшись с земли, Гермиона подумала о родителях, о своем детстве и произнесла заклинание. В то же мгновение по водной глади пронеслась, мерцая серебристым светом выдра. Драко был поражен. – Ты можешь попробовать, если хочешь, – не в силах смотреть на восторг Драко, предложила Гермиона. Она не могла утверждать, способен ли Драко вызвать Патронуса. Быть может, метка на руке совсем не отражала его сущность? Она хотела верить, что ошибалась. Увы, чуда не произошло. Несколько попыток не дали результата. – Я безнадежен, – усмехнулся Драко, будто чувствуя вину за то, что у него не получилось. – Глупости. Это не то, на что ты способен повлиять. Не бери в голову. Это не самое необходимое заклинание, – попыталась поддержать его Гермиона, но и эту атмосферу сумел испортить один телефонный звонок. – Срочно возвращайтесь домой! Это важно. Есть новости, – едва ли не прокричал в трубку Шон, совсем не стараясь подавить свои эмоции. Истеричный тон, совершенно очевидно, не сулил ничего хорошего. Впрочем, стоило принять это за норму, чтобы однажды через эту войну прийти к свету.