***
Вернувшись после выходных домой, первым делом, что делает Мью, так это отправляется к Максу. Дневник он забирает с рюкзака Сэйнта, не предупредив его. Не хочется вырывать брата из душа, ну а ещё Мью опасается, что тот попросту не согласится его отдать. — Зи, — зовёт Суппасит друга, спускаясь по лестнице. — А? — высовывается смольная голова из кухни. — Ты куда? — Я поеду до Макса, отвезу дневник Перта, — Суппасит серьёзно смотрит на Прука, показывая тетрадь. — Сэйнт знает? — Панит кивает. — Нет. И ты не говори. Я сам скажу, — никогда не поверил бы Суппасит, что он будет просить о таком Прука. — Ладно, — пожимает плечами Зи. — Что с делами? — Сегодня в три я еду на переговоры, потом я к Галфу, — бормочет Суппасит. — А ты? — У меня в два подпись контракта и в шесть обсуждение условий с компаний SoftFILM. Если удастся достичь взаимопонимания, то наша компания начнёт с хорошего старта. А потом домой. — Тогда постарайся, — хмыкает Суппасит, двигаясь в сторону двери. — Иди давай, — ухмыляется Панит, облокачиваясь плечом о стену. — Отпишись тогда. — Ладно. Суппасита не покидает странное чувство по поводу Зи и Сэйнта. Как объяснить своё предчувствие, Мью не знает, но его просто грызёт предположение, что между Сэйнтом и Пруком что-то есть. На выходных в Чаченгсау они то и дело держались друг друга. Постоянно переглядывались друг с другом, украдкой улыбались, о чём-то перешёптывались, посмеивались. Нет, не то чтобы Суппасит был против их общения и даже дружбы, но как-то странно всё складывалось. И засос у Зи, и засосы у Сэйнта… Мью устало выдыхает, паркуя машину возле здания полиции. Возможно, он и правда просто слишком загнался, и на самом деле между Зи и Сэйнтом простое общение, а не… Мью морщится. Просто представив их вместе становится не по себе. Сэйнт ведь его брат, а для брата Мью желает самого лучшего. — Мью-ю-ю-ю-ю-юшка! — здоровый парень налетает на Суппасита со спины, поднимая его в воздух. — Ну хватит, — хррипит Мью, вырываясь из объятий Макса. — А то подумают… — и подозрительно оборачивается. — Точно, — усмехается Макс, — ты же у нас не сторонник такой любви, — поигрывает бровями Наттапол, намекая на историю с Саппом. — Неправда! — возражает Суппасит. — Просто когда дело касается моего брата… — Да понял я, понял, — легко выдыхает Наттапол. — Пошли в мой кабинет. Суппасит идёт вслед за другом в участок. Давно он не приходил на работу к нему, даже соскучился по этой атмосфере. — О, Пи’Мью! — весело лепечет Тул. — Давно тебя не было, — и подходит к Мью, лучезарно протягивая руку. — Да, — улыбается Суппасит, пожимая руку парню. — Как ты? — Да у меня всё отлично. А у… — Потом пообщаетесь, — влезает между ними Макс, утаскивая друга за собой. Суппасит успевает лишь плечами пожать, а Тул с пониманием смотрит на старшего. — Что с тобой? — с озорством спрашивает Суппасит, как только дверь кабинета закрывается. — Ты о чём? — Наттапол изгибает бровь, делая вид, что не понимает о чём говорит его друг. — Да ладно, — хохочет Суппасит, решая не смущать Макса сильнее. Он всё-таки по важному делу пришёл, а пошутить можно и в любой другой день. — В общем, — и расстёгивает свою сумку, доставая тетрадь в плотном, чёрном переплёте. — Держи. Макс аккуратно принимает тетрадь из рук Мью, бегло пролистывая её. — Интересно… — Узнал что? — уточняет Суппасит. — Можно с этим что сделать? — Да, — активно кивает Наттапол, читая написанное Пертом. — Они объясняли, но я нихуя не понял, кроме того, что всё будет сделано за сутки. — Это хорошо, — шепчет Мью. — Живу как на пороховой бочке. — Скоро всё закончится, Мью, — холодно произносит Макс. — Мы возьмём эту мразь. Обязательно возьмём.***
Сэйнт выходит из ванны, вытирая волосы полотенцем. Простая, счастливая улыбка не сползает с лица ни на секунду, а губы горят от воспоминаний поцелуев с Зи. Да. Эта поездка во многих направлениях принесла пользу, в том числе и во взаимоотношениях с Пруком. Хотя, учитывая, что Мью был с ними, побыть вдвоём нормально у них так и не получилось. — Закончил? — усмехается Прук, делая последний шаг на лестнице. — Угу. А где Мью? — тихо спрашивает Сапп, настороженно смотря на подходящего к нему брюнета. — Он уехал, — с улыбкой бормочет Панит, притягивая к себе Нонга. — Мы вдвоём с тобой. Только ты и я. — Да понял я, понял, — смущается Сэйнт, пряча лицо в шее Зи. — Дурак. — бурчит блондин, оставляя тёплые поцелуй на нежной коже. — Чем хочешь заняться? — оживлённо спрашивает Прук. — Можем фильм посмотреть? — Давай, — тихо отвечает Сапп, следуя за старшим в комнату. Панит совсем не понимает, чего хочет Сэйнт, но так даже интереснее. Нонг укладывается на кровать, смотря за суетящимся парнем. И Сапп не скроет, что хотел бы на самом деле просто поваляться на кровати вместе со своим новым парнем, пообниматься и поцеловаться побольше, возможно, что они поиграют друг с другом… Но Зи упрямо игнорирует блеск в глазах Сэйнта. — Что смотреть будем? — уточняет Прук, падая рядом с Нонгом. Лицо его выражает всю чистоту и невинность на планете, а это весьма смущает блондина, ведь он начинает чувствовать себя странным. — Комедию, — монотонно отвечает Сапп, пристально смотря на светящееся лицо Зи. Но Пи упрямо не хочет видеть явного боевого настроя своего новоиспечённого парня. «С чего он такой невинный?!» Зи ставит ноутбук сбоку от себя, обнимая ластящегося к нему Сэйнта. Слюна скапливается во рту каждый раз, как только Прук сталкивается с невинным лицом Саппа, но проявлять настойчивости не хочет. Боится спугнуть то хрупкое доверие, что выстроилось между ними, и одна ошибка может всё разрушить. Но блондин так томно смотрит на него, что держать себя в руках становится всё сложнее. — Зи… — шепчет Сапп на ухо Прука, и брюнет испуганно дёргается, пребывая в своём мире. — Что такое? — мягко спрашивает Панит, поворачивая голову к Нонгу. Сэйнт молчит, продолжая смотреть на темнеющие глаза Панита из-под полуприкрытых ресниц. Жар тела Нонга так сильно манит Зи, что весь контроль оказывается послан к чёрту вместе с нормами приличия. Брюнет валит Саппа, чьи руки в секунду обвивают шею Прука. — Ничего, — с лёгкой хрипотцой произносит Сапп, высовывая кончик языка. Зи стонет. В штанах становится тесно, а тело двигается само. Ну а Зи не против. Жадный рот Прука припадает влажным поцелуем к устам Саппа, проглатывая довольный стон. Кровь с бешеной скоростью сгоняет возбуждение вниз живота, требуя всевозможного проявления. — Зи, — выдыхает блондин, чуть отстраняя голову от себя. — Я хотел… — Что. Здесь. Происходит? — леденящий душу тон раздаётся со стороны двери, приводя в ужас обоих парней. Блондин медленно поворачивает голову в сторону, сталкиваясь с безэмоциональным выражением лица Мью. Страх сковывает Сэйнта настолько сильно, что он даже забывает о том, что нужно дышать. Глаза широко раскрыты, а рот приоткрыт в попытке вопроса. — Ты вернулся? — нарушает тишину Прук глупым вопросом, поднимаясь с Нонга. — Я не думал, что домой будешь возвращаться, — тяжело сглотнув, выпаливает Зи. Да, правда тяжело говорить что-то дельное, когда в голове пустота, а связь с рациональным мышлением потеряна. — То есть ты этим объясняешь то, что оказался на моём брате? — смехом громыхнул Суппасит, у которого вены на лбу вздулись. — Мью, — начинает Сэйнт, поднимаясь, — давай поговорим спокойно. Не гони… — Замолчи, — шепчет Суппасит, раскрывая глаза шире. — Я не буду говорить с тобой. — Со мной будешь? — поднимается на ноги Прук. — Давай. Суппасит яростно и огорчённо смотрит на друга. Он не знает, как и реагировать на увиденное. Домой вернуться решил и для себя неожиданно. Хотел с Сэйнтом поговорить о дневнике, а в итоге застал собственного брата под собственным другом. Что он должен сейчас испытывать? Да его буквально железной балкой по голове саданули и не снесли, как назло, а выкинули из реальности, оставляя его в прострации. — Говорить? — истерично усмехается Мью. — О чём говорить? — и Суппасит двигается в сторону Зи, который уже готов принимать атаку. — Остановись! — кричит Сапп, смотря за тем, как брат борется с парнем. — Как ты… — шипит Мью, толкая Зи в грудь. — Мог?! — Мог что? — спокойно отвечает другу Прук, не реагируя на реакцию друга. — Увидеть в твоём брате что-то большее? — Большее чем что? — ревёт Суппасит, занося кулак для удара. — Чем все те, кого ты трахал и бросал, обещая вечную любовь?! Прук перехватывает кулак Мью, толкая в грудь: — Причём тут Сэйнт? Не сравнивай его с ними. — Ха, — в полнейшем шоке выдыхает Мью. — Совсем охерел?! Меня выставить идиотом решил?! — Да о чём ты? — Зи в непонимании корчит лицо. — Я всего лишь говорю, что Сэйнт другой человек, и то, что он мне нравится, я говорю тебе прямо в глаза, Мью. Мне нравится Сэйнт. Очень сильно нравится. — Заткнись, — истерично хохотнул Мью. — Что ты несёшь?! Вы оба — альфы! — И что дальше? — теперь уже и Зи начинает заводиться. — Ты с каких пор стал таким противником подобной любви?! Мерзко стало вдруг?! — Заткнись! Мью кидается на друга, а Сэйнт хватает брата со спины, со всей силы прижимая к себе. Но сдерживать разъярённого брата не так уж и просто, хотя справляется Сапп неплохо. — У меня чувство, — сквозь улыбку начинает блондин, — что я герой мыльной оперы, — и громко смеётся, отрезвляя двух разозлённых альф. — Сэйнт, — Мью встревоженно смотрит на брата, — ты в порядке? Это он с тобой сделал? — и кивает на засосы, что ещё не сошли. — Мью, — начинает канючить Сапп. — Он мне нравится. Правда, — и выкатывает на него глаза, полные надежды, вины и счастья. Суппасит прикрывает ладонью глаза, пытаясь перевести дыхание. Ну вот вообще никак не укладывается в голове произнесённые слова двумя близкими людьми. Нравятся они друг другу, понимаете ли! — Серьёзно, Зи, — уже спокойно и устало шепчет Мью. — Я не ожидал такого от тебя. — Прости меня, но я не чувствую своей вины за что-то, — вполголоса говорит Прук. — Он мой брат, Зи, — отчаянно бормочет Мью, делая шаг вперёд. Он смотрит на лицо друга, что отяжелено тенью горечи, пытаясь зацепиться хоть за что-то, что сможет его успокоить. Но Мью оказывается выкинут в океан, лишённый малейшего шанса на спасение. — Я знаю, что он твой брат, — уверенно произносит Панит. — И я всё равно хочу быть с ним. — Ты серьёзно не понимаешь? — обида сочится в голосе Мью, и сердце у Саппа болезненно колет. — Мы не собирались скрывать, Мью, — Сапп снова обнимает брата, — просто думали, как лучше сказать. Всё так навалилось, да и… непонятно было многое, — блондин сглатывает, с надеждой смотря на Прука. — Это правда. Скрывать не собирались. Суппасит аккуратно отодвигает от себя брата, не поднимая на него глаз. Принять их чувства было бы правильно, Мью понимает, не дурак же. Он не имеет права препятствовать чувствам двух людей, особенно близких людей. Но это же Сэйнт! Его любимый младший братик… — Я не могу… — Суппасит шатается. — Я не могу. — Пожалуйста, братик, — Сапп крепко обнимает брата, поглаживая по спине. — Всё хорошо ведь. — Что хорошего, Сэйнт? — разочарованно спрашивает Мью. — Что хорошего? — А что плохого в счастье двух людей? — блондин отодвигается, заглядывая в янтарные глаза брата. Он видит, что в них борется целый океан чувств и мыслей, перетягивая самого Мью как канат. Сапп понимает переживания брата, понимает реакцию и очень сильно хочет, от всего сердца хочет, чтобы Мью его понял, чтобы принял его и Зи. Правда в том, что он не собирался так быстро сообщать ему об этом. Сначала хотел подготовить, но всё уже случилось. — Он поиграется тобой и выбросит… — первая мысль, которая вырывается со рта Суппасита. Звучит, конечно, убого в данной обстановке, но учитывая ту суматоху, которая происходит сейчас в Суппасите, было понято. — Ну значит ты разобьёшь ему нос, — хохочет Сапп. — Вычитаешь ему целую лекцию, а потом вы снова будете общаться. Да и вообще, — вдруг оживляется Сэйнт, надеясь изменить обстановку, — с чего это ты решил, что я буду снизу? Суппасит замирает, поражённо смотря на брата, а затем улыбка ползёт на лицо. — Ха! Ха-ха-ха! — Я, конечно, — возмущённо начинает Панит, — безумно рад, что конфликт стал идти на спад, и всё начало налаживаться, но простите меня! Я вот лично вообще не думал о том, кто где будет! Ты думал, Сэйнт? — и удивлённо смотрит на блондина, что уже покраснел, пытаясь сдержать смех. — Да не думал конечно, — спешит успокоить парня Сапп. — Я сам только-только принял и осознал свои чувства. И не думал о таком вообще… — Знаешь, — выдохнув, начинает Мью. — А мне нравится такой расклад, — и оскаливается, показывая клыки Пруку. Брюнет закатывает глаза, скрещивая руки на груди: — Давай лучше обсудим твои нервы. Последнее время что-то с тобой не очень всё хорошо. Суппасит недовольно смотрит на Зи, прижимая к себе Сэйнта: — Если честно, то у меня нет никакого желания с тобой говорить. — Ну Мью, — шепчет Сапп, хмуря брови. — Милые бранятся — только тешатся, — подмигивает Прук Сэйнту, посылая воздушный поцелуй, а затем с самодовольной улыбкой уставился на Суппасита, приподнимая бровь. Суппасит выдыхает, языком поигрывая на внутренней стороне щеки. То, что сейчас Зи его провоцировал — факт, но как прекрасна дружба, что позволяет многие возможности для шуток и издёвок. А теперь ещё и повод официальный появился. — Так ты же вроде обещал мне Боуна в помощники, — в той же манере отвечает Мью. — Всё ещё не списались? Сэйнт, ты должен контролировать его телефон! — нарочито серьёзно говорит Суппасит брату. — Кто такой Боун? — уточняет блондин, смотря на Зи. — Мой знакомый омега. И списывался. Он не отвечает. Сообщения читает, но на звонки — молчок. — Может, он понял, какой ты на самом деле? — невинно предполагает Мью. — Я думаю, что могло что-то случиться, — серьёзно предполагает Прук. — Попросил брата как-нибудь выяснить. — Да ладно, — отмахивается Мью. — Он же читает СМС. Не знаю причин игнора, но что бы случилось что… — Ты больше не злишься? — вставляет Сэйнт не по теме. — Нет, — сквозь зубы отвечает Суппасит. — Я не злюсь. — Хорошо, — выдыхает Сапп, искоса смотря на Зи. — А чего ты домой-то вернулся? — и тепло смотрит на брата. — Так ты мне рад значит! — Да нет. Просто Пи’Зи говорил, что ты не должен был приезжать… — Я… сказать хотел, — неуверенно произносит Суппасит. — Я взял дневник Перта и отдал его Максу. Сэйнт глубоко вдохнул, внимательно смотря на Мью. Ему хочется верить, что он просто ослышался, а ещё он не успевает отойти от предыдущей сцены. И снова всё в кучу. Как же Сапп не любил подобное. — И тебе хватило наглости сейчас здесь такое устраивать? Зная, что виноват уже? — Несоизмеримо, — защищается Суппасит. — Я за свою реакцию вины не чувствую. Ты — мой брат, и я любому башку оторву, кто тронет тебя. И Зи исключением не станет. И я всё ещё не принял ваших отношений, чувств и прочей хрени, просто не злюсь. А дневник важен. Там имя преступника. Его поймают, Сэйнт. Понимаешь? Поймают! — Не могу, — саркастично пародирует брата Сапп. — Я не могу. — Перестань… — Ха-ха-ха! — громко смеётся Панит. — Господи, куда я попал? — и хватается за голову. — Дурдом, а не дом! — Скажи спасибо, что пустили! — наигранно возмущается Суппасит, доставая из брюк вибрирующий телефон. — Да? Ага… — и отходит в сторону, внимательно слушая говорящего. — Иди ко мне, — вполголоса шепчет брюнет, вытягивая руки к недовольно идущему к нему Сэйнту. — Ну и чего ты надулся? — целует обе щёки Саппа, встречая брезгливое выражение лица Мью. Конечно, Зи понимает, что это наигранно и даже переиграно, и хорошо, что Сэйнт не видит средний палец, от всей души показанный Суппаситу. — Кто такой Боун? — слишком спокойно спрашивает Сапп, прожигая Зи ледяным взглядом. — Ты серьёзно? — умильно уточняет Зи, смотря на не шутку разозлившегося Нонга. — Ревнуешь меня? — Я вопрос задал! — Сразу видно, что Мью — твой брат, — присвистывает Прук, воочию узрев несдержанность в копии Суппасита. — Ты издеваешься чт… Возмущение оказывается прервано мягким поцелуем, коротким, но очень нежным. — Боун — омега, с которым я познакомился в баре. В бар пошёл после того, как Мью меня ударил. Ударил меня за то, что я назвал тебя омегой. Сапп недоверчиво смотрит на Зи, думая, что ответить. — И почему ты с ним общаешься? Что? Уже сомнения на мой счёт? — Ты чего несёшь, — шепчет Зи, сильнее прижимая к себе Саппа. — Эй! — громкий голос Мью привлекает внимание. — Не при мне же! — Ну, — довольно улыбается Зи, — ты ведь уже уходишь, да? Суппасит выставляет вперёд указательный палец, сжимая губы в тонкую линию. — Мы ещё поговорим. Суппасит, недовольно бормоча что-то себе под нос про эмоциональные американские горки и инфаркт, покидает комнату Прука, оставляя парней одних. — Ну, а теперь, — дерзко произносит Сапп, не сдерживая своих феромонов, — давай. Я жду. Зи глазам своим не верит. Сэйнт на самом деле злится, из-за такого пустяка, что просто даже не верится. — Малыш, — брюнет делает шаг к Нонгу, что не скрывает своего негодования, — ну ты чего. Я же объяснил… — Что? Что в бар пошёл и омегу цепанул?! — Во-первых, — Зи упрямо не собирается сдаваться. — Мы с тобой тогда не общались. Во-вторых, он барменом там работает. У него особенный феромон, он успокаивает душу. В-третьих, Мью с ним тоже знаком. И наше общение только приятельское. Я дам тебе пароли от всех соц. сетей, можешь брать мой телефон, когда хочешь… — Хорошо, — моментально соглашается Сапп. А Зи снова довольно улыбается. — Ну и чего ты улыбаешься? — Потому что ты меня ревнуешь, — Прук подходит к блондину, заваливая его на кровать. — Ревнует значит л… — Сапп прикладывает палец ко рту Прука, уже намного мягче смотря на него. — Всегда глупости говоришь, — шепчет Сапп, — совсем не ревную… — Хочу, — начинает Зи, отодвинув руку Сэйнта от лица, — чтобы ты не сомневался во мне. Ты… особенный для меня, Сэйнт. Я позволил тебе метку поставить, между прочим… — Я тоже вообще-то, — фыркает Сапп, довольно поджимая губы. Его безумно греет факт того, что метка принадлежности стоит теперь на нём. Такая степень доверия, связи… — Зи, — тихо произносит Нонг, — поцелуй? — и с вопросом смотрит на Пи. Зи улыбнулся, двигаясь ближе к блондину. Он аккуратно прикусывает нижнюю губу Нонга, начиная посасывать её. Кончик языка юрко полизывает её, а дыхание Сэйнта сбивается. Он лениво двигает губами в ответ, полностью отдаваясь в умелые ласки Пи. Зи так хорошо целуется, что почва уходит из-под ног моментально. Даже лучше, чем Сапп себе представлял, а делал он это часто. Потому что хотел. И теперь мог с гордостью себе в этом признаться, ведь он целует и позволяет целовать самого лучшего мужчину в мире, ну после брата конечно же. Сэйнт тихо всхлипывает, как только язык Зи толкается глубже. Аккуратно он двигает своим языком, размазывая свою слюну по языку Сэйнта, и сегодня оба так сильно расслаблены, что даже не замечают собственных феромонов. Да и кому они нужны, когда между двумя людьми есть искренние чувства? — Мх-к… Зи-и… — стонет Сапп, подставляя шею под жаркие поцелуи. Честно сказать, Сэйнт не был большим любителем всяких меток и следов на коже, хотя сам и был не прочь оставлять их, но именно в отношении Зи ему безумно этого хотелось. Чувствовать мягкость и тепло губ на коже, ощущать горячее всасывание, движение влажного языка — всё это прогоняет табун мурашек по телу ежесекундно, а истома щекочет тело. И как такое может не нравится? Телефон Зи заиграл резкой мелодией, прерывай парней. — Да чтоб их, — шипит Прук, тянясь к смартфону. — Прости, — и, поцеловав Нонга, встаёт и отходит к окну. — Да? Блондин разнежено смотрит на Пи. Ему так нравится Зи, что хочется находиться рядом с ним двадцать четыре на семь. Такой большой, сексуальный, статный, а с тем же и нежный, элегантный. «И это он ещё смеялся с того, что я похож на омегу?» — Малыш, — ласково шепчет Зи. — Не называй меня так, — бурчит блондин. — Меня Мью так зовёт. Ощущение двоякое. — Ох, ладно. Но мне нужно ехать уже, — и подходит к Нонгу, — прости. — Нормально всё, Пи, — Сапп слабо улыбается, поднимаясь на ноги. — Я буду ждать тебя, — и тепло целует Прука в уголок губ. Чёрт. Да как вообще можно быть настолько счастливым?***
Суппасит выходит из дома в полном шоке. Такой эмоциональной измотанности Мью давно не чувствовал. У него в голове не укладывается, что всё валится в кучу, а он — Мью, находится в самом центре. Прийти домой и увидеть любимого брата под своим другом, такое себе удовольствие. Разумеется, он был в шоке. Не предполагал Суппасит, что увидит такое. Предполагал, что может быть что-то большее, но не увидеть же такое он хотел! Не знаю, подготовить его надо, хоть что-то. Но Мью признаёт, что в последние дни он правда стал часто вскипать. Возможно, Зи был прав насчёт Боуна. Суппасит помнил этот дивный аромат и… почему бы не попробовать? Ехать на переговоры становится ещё большим стрессом для Суппасита, и радует только то, что сегодня он увидит Галфа. Своего маленького омегу, которого он так сильно любит. Рядом с ним спокойно, рядом с ним нет никаких проблем. И Мью не верится, что этот день закончился, когда переговоры завершаются. Да ещё и успешно! Суппасит так радуется, что широко и несдержанно улыбается, идя по улице. Он и Зи успевает оповестить о хорошей новости, а заодно заскакивает в цветочный магазин, прикупив огромный букет из маленьких розочек. Суппасит аккуратно стучит в дверь, ослабляя галстук. Сейчас хочется снять с себя всё, взять Галфа в охапку, да завалиться в горячую ванну. И Суппасит решает, что обязательно исполнит своё желание. — Да? — неуверенно приоткрывает Галф дверь, сразу расцветая. — Пи’МЬю! Заходи скорее! Ого! — Канавут восхищённо смотрит на букет в руках альфы. — Какой красивый! — Ты заслуживаешь большего, — с улыбкой шепчет Суппасит, целуя пухлые губы. — И я обязательно положу весь мир к твои ногам. — Мм, — смущённо улыбается Галф, принимая букет. — Ты от Пи’Зи таких фразочек нахватался? Сэйнт жаловался, что он изводит его слащавыми речами… — Канавут замирает, прижимая ладонь ко рту. Он подумал, что сболтнул лишнего. — Так ты знал, — поджимает губы Мью. — Но Пи, — сразу начинает хныкать Канавут. — Что мне делать надо было? Он же мой друг! А это их отношения! И они хотели сами сказать тебе, это правильно, если они скажут… — Успокойся, — Суппасит прижимает омегу к себе, — я уже всё знаю. Не переживай, — и целует в лоб. — Как хорошо, — облегчённо выдыхает Канавут. — Мне так не нравилось скрывать от тебя всё это! — Тогда, — Мью шагает в сторону, — не скрывай от меня ничего и никогда, — и идёт в комнату, довольно улыбаясь смущённому лицу своего омеги. — А почему так пахнет странно? — А, — Галф напрягается, — я решил попробовать себя в рисовании, но ничего не вышло, так что… — Не перестаёшь удивлять, — смеётся Мью, обнимая Канавута со спины. — Примем душ вместе? — Пи-и-и-и-и, — Галф начинает игриво вырываться из крепких объятий, подставляя шею под горячие поцелуи. — Такой извращенец. — Но тебе же, — и ладонь Мью плавно опускается на промежность Нонга, чуть надавливая, — очевидно нравится это. — Дурак! — вспыхивает Галф, начиная вырываться по-настоящему. Подобное так смущает, а Пи словно не понимает этого. Но и реагировать на попытки своего омеги избавиться от его настойчивых объятий Суппасит не стал. Просто подхватывает Галфа на руки, чмокая его в нос, и несёт в ванну, где собирается провести достойный вечер с самым лучшим омегой в мире. Канавут долго упрямился, ни в какую не соглашаясь полностью раздеться перед старшим. — Ну что такое? — смеётся Мью. — Чего я там не видел? — Замолчи! — вскрикивает Галф, закрывая лицо руками. — Тогда темно было… — Давай, я отвернусь, ты разденешься и залезешь ко мне? — сдаётся Суппасит, обречённо смотря на красного омегу. Канавут недоверчиво кивает и, убедившись, что Суппасит не подглядывает, стягивает с себя несчастные трусы, юрко запрыгивая в пенную воду. — Вот и все страсти, — смеётся Суппасит, притягивая Галфа между своих ног. — Хорошо… — чуть слышно шепчет Галф, опуская голову на плечо Пи, но всё ещё крепко сжимая ноги. — Расслабься, — хрипит Суппасит на ухо Галфа, прикусывая хрящик. — Пытаюсь, — на выдохе отвечает Галф, — расплываясь в накрывающей его неге. Суппасит умело играет языком с ухом Нонга, медленно сводя его с ума. — Пи… Суппасит не торопится, пытается максимально расслабить Галфа. Он бережно моет ему волосы, тело, аккуратно массирует бёдра, и, как-то незаметно для себя, Галф начинает расставлять ноги шире… — Пойдём в кровать? — томно произносит Суппасит, надавливая на бедро в слишком большой опасности от промежности. — Угу… Вытираться не хочется совсем, но ещё больше не хочется покидать надёжных и тёплых объятий альфы. Галф так беспомощен рядом с Суппаситом, и только с ним хочет таким быть. Позволять себя обтирать кому-то, нести на руках, смотреть с такой нежностью и страстью одновременно — парень, которого Галф так любил — только ему будет позволено. Об этом обо всём Канавут мечтал долгими ночами, пропуская тёплые разряды по сердцу от мечтаний, но реальность оказывается куда слаще. И не так содрогают сердце разряды тепла, как томно кружится голова, а истома изнеживает душу. Мью аккуратно опускает Галфа на кровать, следом отходя задвинуть шторы. Уважение так важно и так просто: если Галф стесняется, то Мью не сложно потерпеть, прежде Канавут привыкнет к нему. Не сложно, а даже желанно, ведь покорять кого-то медленно, проникать в кого-то постепенно — намного вкуснее и намного важнее потом уже уверенно идти рядом с человеком, расти с ним и узнавать его всё больше и больше, чтобы сильнее любить, но с бесконечной радостью принимать в себе и в нём уже изведанное и прожитое. Любовь так проста, просты её проявления. Мью не допустит, чтобы человеческая глупость разрушила их пару. Он аккуратно склоняется над Канавутом, нежно и глубоко целуя омегу. Запах ягод насыщенно обволакивает Суппасита, а слюна выделяется всё больше и больше. — Повернись… И Галф следует приказу, даже не задумываясь о том, для чего вообще его попросили это сделать. — Ах! — громко вскрикивает Канавут, почувствовав касание кончика языка на своём анусе. Глаза широко раскрываются, а руки с силой сжимают простынь. — Не на… Ах! — Галф высоко и громко вскрикивает. Каждый вдох обжигает его лёгкие, а низ живота просто горит в пламени удовольствия. Суппасит аккуратно раздвигает ягодицы омеги, не спеша полизывая сжатое колечко мышц. Галф такой влажный, и эта смазка кружит голову Суппасита своим запахом, своим вкусом. Он аккуратно толкается языком вперёд, плавно двигая им вперёд-назад. А у самого каменный стояк, и голова кругом от прекрасного вкуса Канавута. А Галф готов взвыть, но рот открывается лишь в немом крике. Каждое движение языка Мью внутри него, каждый хлюпающий звук изводят Канавута своим неприличием, но так блаженно ласкают. Внутри всё сжимается до размера атома, скапливая все чувства и эмоции к одному человеку в одну точку, и так тянет от этого низ живота. Ах, как сладко тянет. Жгучим бурным потомком, что изливается внутри Галфа самыми насыщенными чувствами, как только тот самый атом — точка, взрывается, вознося душу в головокружительную невесомость, а язык Мью толкается ещё глубже, начиная более активно двигаться, пока рука обхватывает член омеги. Галф готов кончить, он хочет кончить от чувства языка Суппасита в своей заднице, но желание растянуть истомное мучение оказывается сильнее. — Мью! — писком вырывается у Канавута, поворачиваясь на спину. Суппасит поднимает затуманенные глаза на Галфа, облизывая и без того до смущения влажные губы. — Что такое? — Поцелуй меня, — шепчет Галф, готовясь принять желанную ласку. И Суппасит поднимается к лицу омеги, правда вот целовать его не спешит. — Разве я не целовал тебя сейчас? А ты меня так прервал? — пошло шепчет Мью, периодически посасывая мочку уха. — Пи! — Галф вспыхивает ещё сильнее, нежели до этих слов. — Что ты говоришь такое?! — Я говорю о том, — золотые глаза Мью сверкают, — что я языком лас… Канавут прижимается губами к губам старшего, желая перестать слышать этот порочный бред. В голове не укладывается, как Суппасит может говорить подобные вещи так легко и с улыбкой?! Дорожкой смачных и тёплых поцелуев Суппасит опускается всё ниже: он прикусывает ключичную косточку, слегка пососав её, поигрывает языком в ярёмной впадинке, рукой поглаживая член омеги, а следом, совершенно не стесняясь, припадает жадно к груди, чувственно всасывая нежную кожу. Галф выгибается, а его пальцы впиваются в спину альфы, как только язык Мью начинает ласково поглаживать его сосок. Эти волны самой мягкой неги, что мог представить себе Галф на этот момент, буквально вынуждают его желать большего. — Мью… — стонет Галф, дёргая старшего за волосы. Канавута потряхивает, а глаза с толикой испуга смотрят на старшего. Это ведь Мью виноват, что его Нонг так возбудился. Рука Канавута быстро опускается на плоть альфы, не задумываясь, начиная её массировать. Суппасит прикусывает губу, сдерживая рычание. Он не хочет торопить события, постепенно вкушая невинность своего малыша, но такой настойчивый Галф, такой сексуальный попросту лишает рассудка. — Остано-вись, — Суппасит слабо хватается за руку, что так иступлёно ласкает его член. Мью не хочет, чтобы Галф останавливался. Совсем не хочет. Он хочет, чтоб Галф продолжал также крепко обнимать его член своими изящными пальцами, плотно скользить по нему ладонью, порой задерживаясь на головке, чтобы круговыми движениями и её ублажить. Взгляд Мью не покидает влажных, слегка припухших губ Галфа. И совсем не невинная мысль, а вернее желание появляется в нём. Понеслась душа в рай, что говорится. — Ляг, — альфа всё-таки нашёл в себе силы перевернуть Канавута на живот, прерывая его изощрённую ласку. — Я сделаю тебе приятно, — прошептал Суппасит, ложась рядом, в притык к телу омеги. Канавут желает этого больше всего. Ему уже не важно как, он просто хочет. Пальцы Суппасита аккуратно скользнули в расселину, с пошлым звуком проникая внутрь Канавута. И Галф задрожал, чуть приподнимая зад. Сразу два пальца так правильно находятся в нём, толкаются, но в то же время и не покидают. Это невероятное наслаждение распаливает душу, даёт ей понять, что так хорошо может быть только с любимым человеком. Слёзы скапливаются в глазах, а зубы зажимают подушку, что верно глушит стоны. Это оказывается таким густым наслаждением, таким плавно-горячим, что Галф отчаянно готов был молить о связи с миром, но Мью и является этой связью, Мью является этим миром. Вывернув руку, Канавут снова хватается за член альфы, что нуждающееся касается его оголённого бедра. — А-гх! Га-алф, — несдержанно срывается с уст Мью, и он впивается в губы Нонга. Поцелуя толком не выходит: языки глубоко подрагивают друг на друге, выказывая искренность своих хозяев. А как описать состояние Мью? Его омега, такой хрупкий и прекрасный, лежит рядом, так отчаянно и эротично вскрикивает от его — Мью ласк, так сексуально отставляет зад, так хорошо дрочит Пи… Суппаситу кажется, что это он омега, которому сейчас доставляют райское наслаждение. И мало было много, когда Канавут сжимается, а внутри всё начинает пульсировать, пока его зубы с силой вгрызаются в губы Мью. Член Суппасита задёргался, пачкая задницу Нонга семенем, а глаза закатываются от остроты удовольствия, ведь зубы Галфа слишком больно и собственнически вгрызаются в него. — Пи, ах-к, — Канавут задыхается, — мм, — и снова целует, нежно и томно, всё ещё подрагивая телом от яркого оргазма. — Надо, — Пи посмеивается, — в душ. Канавут кидает на него максимально недовольный взгляд, дуя губы. — Ну что? — Мью крепко прижимает омегу к себе, приподнимая лицо за подбородок. — Ничего. Просто в душ?.. — Ты же сам пожаловался сегодня, что тебе не нравятся всякие милости, — Суппаситу очень нравится дразнить своего омегу. — Я же шутил! — обидчиво тянет Галф. –Ты такой дурак, Пи! — Кто дурак? — а настроение становилось всё лучше, особенно после того, как Суппасит начал щекотать Нонга, слушая его громкий и искренний смех, а ещё пару долгих поцелуев и слова выражения чувств закрепляют превосходное расположение духа Мью. В душ они всё-таки идут, правда по-отдельности. Сначала Мью, а потом и Галф. И вот пока Галф смывает с себя следы их страсти, Суппасит снова оказывается в телефоне, что-то активно с кем-то обсуждая. Канавут выходит из душа с желанием поужинать вместе с Пи, ведь это будет первый совместный ужин их как пары. Вот только стоит выйти из комнаты, Канавут встречается с виноватым взглядом Мью. — Нужно ехать? — понимающе спрашивает Галф, мягко улыбаясь. — Прости… — Суппасит подходит к Нонгу, прижимая к своей груди. — Я хотел побыть с тобой… — Ничего, Пи, — расплывается в улыбке Канавут. — Всё нормально. Мью благодарно улыбается. Не хочется, конечно, покидать такое уютное гнёздышко, покидать своего возлюбленного, отношения с которым только-только начали менять перспективу и набирать насыщенные краски. Но работа… Куда от неё денешься? — Я постараюсь закончить быстро, — Суппасит поджимает нижнюю губу. — Но вряд ли… Зи требует меня на мероприятии одного из наших инвесторов. Никак не могу пропустить. — Ты теперь весь такой бизнесмен, — хихикает Канавут, поднимаясь на носочки, и, чмокая Мью в губы. — Это очень мило… — Только мило? — поигрывает бровями Суппасит, много и часто целуя щёку Галфа. — Я напишу тебе. — Угу… Канавут проводит своего парня с умильной улыбкой. Сердце трепещет в груди, а щёки уже болят. Это было так мило и чувственно, что Галф вприпрыжку отправляется в свою комнату. Он же сейчас считай провожает своего молодого человека на работу, а потом он может и встретить его… готовить ему завтрак, обед, ужин. Просыпаться вместе… целовать утреннюю улыбку… Улыбка становится всё шире, а Канавут зарывается головой в подушку, быстро хлопая ногами по кровати. Счастливый писк и сияющие глаза, а причиной такая малость — он всего лишь провожает возлюбленного на работу. Неприятно тянет лишь факт, что Галфу пришлось соврать Мью. Он просто не знал, как лучше сказать парню, что Дон Ук всё-таки рисует его. Не знает, а особенно в такие милые моменты. Это бы всё испортило… Мью расстроился бы… Ему могло быть больно… Внутри кольнуло, но Канавут отгоняет это чувство. Он обязательно скажет Мью правду, как только Дон Ук закончит картину. Канавута разбудил стук в дверь. Галф напрягся, сонно смотря на часы. «Полпервого?» Он неуверенно поплёлся в прихожую, пытаясь понять, кто мог вот так вот заявиться без предупреждения, но спросонья не было ни одного предположения. Канавут чуть приоткрывает дверь, выглядывая щель. — Пи Дон Ук? — Галф сильно растерялся, увидев художника в такое время возле своей двери. — Прости меня, Галф, — улыбается мужчина, а взгляд отдаёт чем-то печальным и… пугающим. — Ты о чём, Пи? Почему пришёл так поздно? — Галф пытается понять цель прихода Ли Дон Ука, сильно настораживаясь от странного поведения мужчины. Альфа шагает вперёд, а Канавут испуганно дёргается, быстро пытаясь захлопнуть дверь. Глаза Ли Дон Ука горят злом, а ладонь упирается в дверь. Галф яро сопротивлялется, толкаясь в дверь обеими руками, но художник без особого труда попадает в квартиру Канавута. Сердце Галфа грохотом разносит эхо в ушах, а тело в момент становится воздушным. Голова пустеет, а паника берёт в тиски горло. Темнота в комнате вдруг становится сероватой, и, кажется, что это яркий свет освещает помещение, исходящий из глубины сути Ли Дон Ука, отражается в глазах. — Что ты делаешь? — пищит Канавут, пошатываясь. — Уходи! — в горле пересохло, а пальцы на ногах и руках начинают покалывать. — Прости меня, — с теплотой повторяет альфа, делая шаг к Галфу. — Прости… Животный страх читается во взгляде Нонга, а в следующую секунду он яростно порывается в свою комнату, в надежде спрятаться там. Нога случайно запинается о пол, а руки Ли Дон Ука уверенно хватают Галфа за талию. Паника визжит в голове. Уши закладывает. Глаза лезут на лоб. Ком в горле душит. — Отпусти! — верещит Галф, активно вырываясь. — Пусти, я сказал! — Успокойся, — шепчет на ухо альфа. — Успокойся. Природа омеги имеет свои плюсы: ногти стали длиннее, фактически становясь когтями, и со всей силы впиваются в руку Ли Дон Ука. Галф ни о чём уже не думает, буквально впиваясь в мышцы руки, протыкая их насквозь. Но он не отпускает омегу, продолжая нести его в спальню. — Отпусти меня, псих! — Галф изо всех сил старается вырываться, пытаясь ухватиться хоть за что-то. Но всё, до чего дотягивается Нонг, это стена, на которой остаются ужасные кровавые следы. Галф так отчаянно цепляется за ровную поверхность, пока умиротворённый художник тащит его к постели. — Я не псих, Галф, — спокойно проговаривает Ли, укладывая брыкающегося Галфа на кровать. — Я — Ли Дон Ук — человек, которым ты восхищаешься, — и сжимает руки омеги над головой, с пониманием смотря на безумно перепуганного Канавута, из глаз которого текут горькие слёзы отчаяния. — Что с тобой, Галф? — Дон Ук не понимает состояния Галфа. — Что? — и страшнее подобной искренности, является лишь сама ситуация. — Пи, — отчаянно шепчет Галф, с огромной надеждой смотря в глаза художника, пытаясь зацепиться за что-то человеческое, — пожалуйста, — и пищит, — отпусти меня. — и хоть губы Канавута шептали бессмысленные речи, в голове давно было осознание, что он обречён. Дон Ук молчит, с восхищением и умилением смотря на Галфа. Его губы подрагивают, а слёзы никак не останавливаются. Свободная рука тянется в карман толстовки, доставая шприц, а глаза запоминают каждую секундную мимику на лице прекрасного омеги. И Канавут замирает, с леденящим ужасом смотря на шприц. — Прошу тебя… — шепчет он, отрицательно мотая головой. — Я умоляю тебя! Но Дон Ук словно не слышит — слушает, но не слышит. Его не понимали, и он не мог понять. И винить себя он не станет, ведь это его жизнь. Такой вот он — Ли Дон Ук, непонятый гений современности. Он зубами снимает колпачок с иголки шприца, нажимая на поршень. Часть жидкости оказывается лишней. В глазах Галфа застывает образ мужчины, что с нежностью и умильной улыбкой смотрит на него, наклоняясь всё ближе к лицу. Канавут тяжело дышит, а из-за слёз не мог ничего чётко видеть, пока в груди обжигает огонь безысходности и боли. — Пи, умоляю тебя, — снова отчаянно просит Канавут, — не надо, — и тонкая игла медленно протыкает тонкую кожу шеи, с противным чувством введённой жидкости, вырывая из горла омеги болезненный стон. — Ай! — и новый поток слёз, ещё больше, ещё горче — обессиленная истерика. — Не надо… — истошно бормочет Галф, скользя по улыбающимся губам Ли Дон Ука, — остановись… — Не могу, — шепчет альфа, — я не могу, я не могу остановиться, Галф, — и сознание начинает блекнуть, а мир плывёт уже не от слёз, страх притупляется, но слабее не становится. — Ты так красив, Галф. Ты так прекрасен. Ты — дарование природы и жизни этому миру, — с восхищением произносит Дон Ук, проглатывая отчаянные выдохи Канавута. — Твоя жизнь на моих устах, — и губы Ли Дон Ука чувственно сливаются с устами Галфа, упиваясь их сладким вкусом. А Галф уже почти ничего не понимает, но чувствует тёплое, но омерзительное касание к своим губам, с ядовитым шёпотом на них…