Сладкий лукум

» Омывая лицо кровью врагов, обретаешь свободу. — Мехмед? — Ммм? — едва скрывая свое раздражение, я поднимаю взгляд на отца. Беседка, в которой мы сидим, находится посередине сада, а возвышающиеся вокруг деревья скрывают нас от назойливых солнечных лучей, которые так и норовят попасть внутрь через полупрозрачные шторы. — Скоро твой день рождения, Мехмед, — отец поправляет несколько массивных колец, украшающих его пальцы, — шестнадцать лет исполняется далеко не каждый день. — Да-да, знаю, — я устраиваюсь на ковре поудобнее и беру в руки пиалу, наполненную до краев чаем с молоком. Небольшой глоток заставляет меня громко причмокнуть от удовольствия, я медленно кручу головой из стороны в сторону, при этом зажмурив глаза. Как же я люблю воскресные чаепития. — Ты уже большой мальчик, Мехмед, — продолжает Султан Мурад и начинает задумчиво тереть рукой свой подбородок, — Нужно найти невесту тебе под стать. Я хмыкаю и равнодушно пожимаю плечами, не выпуская пиалу из широких ладоней. — Что ты думаешь о том, чтобы связать себя узами брака с прекрасной девушкой в ближайшем будущем? — вкрадчиво спрашивает отец и ставит к нам поближе плетёную корзинку с восточными сладостями, — Испытываешь ли ты к кому-нибудь симпатию? От неожиданности я вздрагиваю, и медленно ставлю пиалу перед собой, чтобы унять дрожь в руках. Под пристальным взглядом Султана я беру лукум и медленно подношу ко рту, жадно вдыхая ноздрями приятный фруктовый аромат. — Зачем мне думать об этом прямо сейчас? — я надкусываю сладость и демонстративно закатываю глаза, не переставая жевать, — Почему ты спрашиваешь об этом? — У тебя есть неделя, чтобы обдумать все как следует, — отец кивает головой, словно доказывая правильность своих слов, — Нам не помешают верные союзники, которые бы прикрывали великую Османскую империю от неприятеля. Я прочищаю горло и снова делаю глоток, настроение неумолимо идёт под откос. Трудно признавать, но мои мысли занимает Лале, которая носится с дворовым отребьем. Один только ее облик заставляет мое сердце трепетать, и я не знаю, что это значит — проявление ли светлых чувств или обычный азарт. Это можно проверить только одним способом… Я медленно слизываю сахарную пудру с нижней губы и устремляю свой взгляд на прислугу, которая так и мельтешит перед глазами, стараясь угодить Султану. — Ты как всегда прав, отец, — я медленно встаю с пола и расправляю кафтан, по инерции дотрагиваясь до рукоятки меча, — спасибо за твои мудрые наставления. Позволь мне отлучиться на послеобеденную прогулку, чтобы обдумать все вышесказанное. Султан Мурад тепло мне улыбается, отчего его глаза начинают обрамлять глубокие морщины. — Когда я смотрю на тебя, я вижу мужчину! Настоящего воина! — отец гордо приподнимает голову кверху, — Я уверен, что ты станешь отличным правителем, сын. — Отец. Я киваю ему и выхожу из беседки на улицу, стремясь быстрее прекратить изнуряющий меня диалог. Теплый весенний воздух моментально заключает в свои объятия, и я делаю несколько шагов вперед, ведомый легким цветочным ароматом. Мне нужно найти Лале и поговорить с ней о ее надоедающих приятелях, которым не место рядом с ее прекрасными нежными щиколотками. Теплые воспоминания вызывают у меня приступ возбуждения, я нервно облизываю губы, чтобы попытаться сдержать свои внутренние позывы. На миг перед глазами появляется сцена, где моя рука с остервенением орудует мечом, то и дело рассекая плоть рыжего ублюдка на лоскуты. Его теплая кровь попадает на мою одежду, и он падает мне в ноги, моля о пощаде. Но ничего такого не будет. Никогда. В реальность меня возвращает тихий смех, который доносится совсем недалеко от меня. Я бросаю свой взгляд в сторону, где стоят несколько девушек, и одергиваю вниз полы кафтана. — Какая честь, Вы тот самый будущий Султан! — одна из девушек подходит ко мне довольно близко и кланяется, ее темно-карие глаза, казалось, видят меня насквозь, — Позвольте представиться, меня зовут Аида. Я дочь Иоанна седьмого, императора Византии. — Хм… Я пробегаюсь взглядом по соблазнительным изгибам девушки, которые без труда можно разглядеть через плотную ткань платья с золотой вышивкой, но они не вызывает у меня никаких эмоций. — Хм… — я кротко киваю ей и вскидываю голову кверху, не решаясь ещё что-либо сказать. — Вы не из разговорчивых, Султан, — Аида подмигивает мне, позади ее спины две девушки смущенно хихикают и прикрываются вуалью, — Прошу простить мою прислугу, она бывает немного взбалмошной. — Итак, какова цель Вашего прибытия? — невольно я сжимаю рукоять меча и приподнимаю правую бровь, — Что Вы делаете в Османской империи? — Мой отец решил, что было бы неплохо… Посетить Ваш день рождения, о, Султан, — девушка робко прикасается к моим побелевшим костяшкам пальцев и встает на цыпочки, чтобы дотянуться до моего уха, — Император прислал Вам щедрые дары в честь предстоящего праздника. Я нервно облизываю губы, но не спешу убирать ладонь от рукояти, Аида опускает свой взгляд на мой меч и делает шаг назад, снова кланяясь в ноги. — Прошу прощения, если смутила Вас своим присутствием. Надеюсь, мы ещё сможем встретиться в более располагающей обстановке. Было приятно познакомиться, Мехмед. — Аида, — я киваю ей и с усмешкой смотрю, как она медленно скрывается в глубине сада с двумя девушками, которые не перестают о чем-то перешептываться за ее спиной. — Так вы уже познакомились. Я поворачиваюсь на голос и вижу Султана Мурада, который стоит у входа в беседку и стряхивает невидимую пыль со своих плечей. — Вот значит как, отец, — я хмыкаю и скрещиваю руки на груди, — и как давно у нас договор с Византией? Думаешь, коль я молодой и неопытный, то не понимаю до безумия простых намеков? — Мехмед! — Султан поднимает руки в примирительном жесте, — Аида — выгодная партия. Мало того, что ее отец обладает сильным войском, так к тому же они еще и бесконечно богаты. Что говорить об их огромной библиотеке, где собраны все знания мира. К тому же… — его голос становится тише, — у нее две сестры и шестеро братьев. Почти у всех в ее семье рождаются мальчики, что говорит о хорошей плодовитости. — Ммм… От его слов мое возбуждение сходит на нет, мой рот кривится в ухмылке. — Благородно с твоей стороны заботиться о будущем нашей державы, но я не могу так просто принять себе в жены абы кого. — Пообещай, что подумаешь, — отец сосредоточенно смотрит на меня, его брови хмурятся. — Прошу меня извинить, я хочу вернуться в свою комнату. Я разворачиваюсь на одних только каблуках и иду в сторону дворца. Нет смысла обещать то, что я не собираюсь исполнять.