Сладкий лукум

» Где же эта тонкая грань, разделяющая ненормальность и холодный расчёт?.. На улице уже стемнело, и я решаю провести Лале до покоев. Когда мы останавливаемся у двери в ее комнату, девушка поворачивается ко мне, всем своим видом высказывая смущение. — Уже поздно, пора отходить ко сну, — Лале убирает прядь волос за ухо и услужливо кланяется в ноги, — Вам бы тоже не помешало выспаться, Султан волнуется за Ваше здоровье. — Только Султан? — я склоняю голову набок и внимательно всматриваюсь в лицо девушки, цвет которого при свете факела кажется ещё более красным. Как тюльпан, думается мне, и от забавного совпадения уголки губ приподнимаются в легкой улыбке*. Ее чёрные ресницы вздрагивают, и она нерешительно поднимает на меня свой взгляд. Мне хочется утонуть в ее глазах, и, сам того не ведая, я делаю шаг навстречу, сокращая между нами дистанцию до минимума. — Лале, — шепчу я девушке на ухо и нежно касаюсь ее щеки ладонью, — не нужно со мной фамильярничать. Официальность ни к чему, нас никто не видит… Ее лицо вблизи ещё красивее, чем я мог себе представить. Я опускаю свой взгляд на приоткрытые чувственные губы, и снова начинаю бороться с внутренними демонами, диктующими свои правила игры. Я могу взять ее прямо здесь, и ничего мне за это не будет. Посмотри на неё, Мехмед. Невинный цветок, который можно сорвать прямо сейчас. Чего же ты ждёшь. Дыхание Лале сбивается, в ее глазах проскальзывает непонимание, и она пятится к двери, судорожно нащупывая сзади себя ручку. Я быстро замечаю этот жест дерзости, и моя верхняя губа приподнимается от злости. Я делаю выпад рукой вперёд, буквально впечатывая кулак в стену, отрезая девушке путь к комнате. Она вскрикивает от страха и опирается спиной об стену, рискуя в любой момент потерять сознание. Лихорадочным взглядом я изучаю ее одежды, из последних сил пытаясь держать себя в руках. — Лале, — я пытаюсь успокоить шумное дыхание, но при виде ее покорности и невинности у меня это плохо получается, — почему ты хочешь уйти? Зачем ты так со мной, Лале? Я же нравлюсь тебе? Я нравлюсь тебе, Лале? Ответом мне служит тишина. Я крепко стискиваю зубы и не отвожу глаз от ее кукольного личика. Только посмотри на неё, она явно думает, что лучше тебя. Желваки на моих скулах то появляются, то исчезают. Я прижимаюсь к Лале так близко, что чувствую, как бьется ее маленькое сердечко. Тук-тук-тук… Девушка молчит, и только смотрит на меня, не скрывая своего страха. — То ты крутишься около моего балкона, — слова сами жаждут своего высвобождения из моего рта, — то ты пялишься на меня во время ужина, — я повышаю свой голос и снова ударяю кулаком в стену, — ходишь за мной хвостом, ухаживаешь. Да что тебе нужно тогда? Лале вздрагивает, из ее глаз начинают течь слёзы. От злости я готов выть волком, но все же собираюсь с мыслями и медленно убираю руку, отстраняясь от девушки. — Уходи, — я устало тру пульсирующие до боли виски, — чего ты ждёшь? Уходи! — Добрых Вам снов, — Лале вздрагивает и спешит побыстрее закрыть за собой дверь, оставляя меня наедине со своим безумием. Я молча смотрю, как девушка скрывается в темноте своей комнаты, а затем закрываю лицо руками. Так глупо было с моей стороны надеяться на взаимность. Я ведь всего лишь будущий Султан, а не рыжая НИЧТОЖНАЯ ДВОРНЯГА. Внутри себя я кричу, и вслепую иду вдоль бесконечных коридоров, пока не выхожу на улицу к хамаму. Попариться в бане кажется мне неплохой идеей, и прислуга услужливо открывает передо мной массивные двери, впуская меня внутрь без лишних вопросов. Шаги тихим эхом отзываются от стенок помещения, а в воздухе витает запах ароматических масел. То, что мне сейчас нужно. Я с остервенением снимаю с себя одежду и пренебрежительно кидаю на пол, мои босые ступни касаются прохладной плитки, от чего по моему телу идут мурашки. Все хорошо, Мехмед, все будет хорошо. Я успокаиваю себя и залезаю в тёплую воду, не сдерживая тихие вздохи наслаждения. — Господин, — в баню робко заглядывает прислуга, при виде моего обнаженного тела, скрывающегося в толще воды, она отводит взгляд, — мне было поручено взять Ваши вещи и принести новые. В доказательство своих слов девушка кивает на корзину, которую держит в руках. — Меньше слов, — я небрежно машу рукой и пытаюсь побыстрее выбросить из головы сегодняшний день, — и лучше тебе поторопиться. Девушка кивает и подходит к скамейке, собирая в охапку грязное белье и доставая из корзины чистое. Оценивающим взглядом я пробегаюсь по ее телу. Такая хрупкая, чем-то напоминает Лале. — Как тебя зовут? — я привстаю в воде, облокачиваясь локтями о холодный кафель, и замечаю ее волнение. Маленькая запуганная мышка. Хах. — Гюль, Господин, — ее руки дрожат, она меняет белье и торопится покинуть помещение. — Я не разрешал тебе уходить, Гюль. Девушка медленно поворачивается ко мне и нерешительно мнётся на месте. — Когда с тобой говорит хозяин, ты должна слушать, а не делать таковой вид, — я усмехаюсь и провожу пальцами по уголкам своих губ, — или я не прав? — Простите, Господин, — она выжидает какое-то время, а затем тихо спрашивает, — что-то ещё? Я громко смеюсь, ее вопрос меня изрядно повеселил. У девушки на лице появляется лёгкая улыбка. — Да. Раздевайся. — Что? — Гюль замирает на месте и робко делает шаг назад, — Но… — Мне повторить ещё раз? Или вызвать охрану? — моя правая бровь приподнимается, — Сними своё платье и покажи себя. — Прошу…- ее лицо искажает мука, — я не могу, я просто… — Замолчи и делай, что велено, — я начинаю терять терпение. Девушка всхлипывает и медленно ставит корзину с бельём на пол, ее руки тянутся к пуговицам. Я заворожённо смотрю, как платье скользит вдоль тела и падает на пол. — Подойди. Гюль медленно подходит ко мне, не переставая прикрывать грудь рукой. Я дотрагиваюсь до ее щиколотки и выдавливаю из себя тихий смешок, услышав тихие причитания девушки. — Ты плачешь? Почему? — я задумчиво смотрю на нее и киваю рядом с собой, — Садись. Она беспрекословно слушается, пока я изучаю взглядом ее тело, наполовину скрывающееся в воде. — Ты красивая, — я хмыкаю и провожу рукой по ее волосам, убирая их с ключиц, — Что скажешь? Я нравлюсь тебе? — Д-да, Господин, — Гюль не смотрит в мою сторону и продолжает прикрывать ладонями грудь. Я заливисто смеюсь, запрокидывая голову назад. — Неужели? — я вытираю рукой проступившие от смеха слёзы, — Врушка… маленькая врушка. Но я сделаю вид, что поверил, если мы сыграем в одну игру. Ты ведь любишь игры? Гюль молча кивает. — И снова врешь, — я наклоняюсь к девушке ближе и ловлю ртом ее горячее дыхание, — но это неважно. Одним резким движением я хватаю ее за запястья и убираю руки, обнажая нежную грудь. — Я не собираюсь брать тебя силой, мне это ни к чему, — я прислоняю указательный палец к губам девушки, — просто слушайся меня, и будешь вознаграждена. На этот вечер твое имя Лале. Ты же хочешь получить золото? Красивую одежду? Если нет, то можешь идти прямо сейчас. Я изучаю взглядом лицо прислуги и с удовлетворением отмечаю, как с каждым словом ее глаза начинают блестеть все ярче. — Взамен на молчание и покорность, ты получишь мою благодать. Станешь любимой наложницей, что скажешь, Гюль? — Лале, меня зовут Лале… Я ухмыляюсь и отстраняюсь от девушки, поудобнее устраиваясь в тёплой воде. Власть и богатство, кто бы мог подумать… — Ты девственница? — я облизываю пересохшие от волнения губы, заранее предугадывая правильный ответ. — Нет, Господин… — Гюль жмёт плечами, ее щеки рдеют, — только… не говорите никому. Я фыркаю и закатываю глаза, как будто мне есть до этого хоть какое-то дело. — Залезай на меня сверху и обучи искусству любви, — я перевожу свой взгляд на девушку и смотрю на неё через приоткрытые веки. Огонь от зажженных факелов на стене играет со мной злую шутку, в полумраке я все более отчетливо вижу перед собой лицо Лале. Мое мужское начало напрягается, когда Гюль послушно делает то, что велено, и я тут же касаюсь ладонями ее затвердевающей от возбуждения груди. — Моральные принципы… Так быстро готова перешагнуть через себя? — я не скрываю издевки в голосе, но нахлынувшее на меня сладострастие отчаянно желало выбраться наружу, поэтому я пренебрёг и своими принципами тоже. С громким стоном я вхожу в девушку, и та вторит мне тихим голосом, что ещё больше напоминает Лале. Я прижимаю ее к себе ближе и прижимаюсь горячей щекой к томно вздымающейся груди. Девушка медленно двигает бёдрами, с каждым вздохом впуская меня в своё чрево все глубже, пока я не заполняю ее полностью. — Ты любишь меня, Лале? — я закрываю глаза и пытаюсь сосредоточиться на образе девушки, мои руки скользят вдоль ее тела и опускаются на ягодицы. — Д-да, Господин… — И снова врешь… — я отстраняюсь от ее хрупкого тела и запрокидываю голову назад, приятные воспоминания прерываются на том моменте, когда Лале захлопывает передо мной дверь, и невольно я морщусь, усиленно пытаясь забыть этот фрагмент из прошлого. — Нет, я не вру Вам, — раздаётся шёпот у моего уха, и я открываю глаза, с интересом изучая лицо напротив. Руки девушки скользят по моей шее и опускаются на плечи, с нежностью сжимая их и расслабляя напряженные мышцы. Уголки губ поднимаются в легкой улыбке, передо мной лицо Лале. Такое нежное, родное… Окружающий мир перестаёт существовать, вокруг только стоны и тихий плеск воды, образующийся из-за слияния горячих тел. Дверь в хамам открывается от сильного порыва ветра, и факелы начинают свой танец, искажая тенями происходящее. — Лале? — я касаюсь щеки девушки и с горечью понимаю, что я больше не вижу ее лица. Передо мной только жадная до богатства прислуга, с такой лёгкостью согласившаяся удовлетворить мои прихоти. Посмотри на ее шею. Какая тонкая, беззащитная… Мой взгляд теряется в мимолетном безумии. Я подзываю Гюль к себе пальцами, и она тянется поцеловать меня. Во время поцелуя мои руки стягивают обручем ее шею, и та играючи касается моих запястьев, принимая это за игру. — Ты не должна была соглашаться, не должна, — на моих глазах появляются слёзы, и я широко улыбаюсь, не в силах держать в себе внутреннюю боль, — ты пропитана ложью и грязью. Лале не такая, она бы не стала… Глаза Гюль расширяются от удивления, но дальнейшие действия происходят так быстро, что я не сразу осознаю, что делаю. Одними большими пальцами я с усилием сдавливаю шею прямо под нижней челюстью, пока не слышу характерный хруст треснувшей от напора подъязычной кости. Девушка судорожно ловит ртом воздух, на мое лицо капает кровь, и я захожусь в истерике, сжимая шею ещё сильнее. Я давлю до тех пор, пока Гюль не перестаёт сопротивляться, и я поспешно скидываю ее тело с себя, наблюдая, как оно медленно оседает на самом дне. Я смотрю на свои дрожащие ладони, с которых капает кровь и пячусь назад, пока не упираюсь в стенку бассейна. — Нет… Нет… Нет!!! Я не хотел… я не хотел… Хотел. Мир вокруг меня кружится, и я теряю сознание, при этом крепко приложившись затылком о холодный кафель. Что же сделал я, Лале…