В пределах санитарного кордона

      — Ну ты и наделал запасов. Не удивлюсь, если найду где-то здесь ящики с пивом. Ну так, на всякий пожарный, — пропыхтел Клайд из-за горы картонных коробок с продуктами, стоящей у охладителя в подвале дома Келлеров.       — Ха-ха. Очень смешно, Клайд, — холодно отозвался Аллан.       Ещё одна коробка легко открылась парой ловких движений. Парень поставил её на пол, сел рядом и начал разгребать, а мысли его были и далеко, и близки к её содержимому.       Он думал обо всей этой горе. О том, что сумел накопить за тот месяц, что мир медленно схлопывался вокруг них, словно капкан вокруг лапы зверя. Ничего хорошего в голову не приходило.       Гора коробок выглядела внушительно, но Аллан прекрасно знал — этого не хватит. Все коробки были заполнены хорошо если на половину. Просто ему было лень сгружать продукты одного типа к другим таким же и он брал ещё коробки чтобы сложить, например, новую стопку замороженных наггетсов. И теперь это выходило им всем боком.       Гора казалась большой. Это внушало надежду. А на деле… Что ж, находки не особо радовали.       Вот и в этой коробке всё оказалась так же, как и в пяти предыдущих. Аллан открыл её — и шумно выдохнул. В довольно объемной картонке кое-как сиротливо лежали пять банок консервированной ветчины и десяток консерв с ананасами. Аллан устало потер переносицу. Негусто. Считать можно только ветчину, потому что ананасы — это любимая еда для него и для Керри. У Стива на них аллергия, а Клайд ненавидит водянистый вкус консервированных и точно откажется их есть, даже с голодухи.       — Стив, записывай, — крикнул Аллан, закрыв коробку. — Пять банок консервированной ветчины. По пятьсот грамм каждая.       — Записал, — отозвался друг из другого угла подвала. — Неси их сюда, поставим к остальной консервации.       Аллан послушно кивнул и с коробкой направился к Стиву. Тот сам открыл картонку, глянул внутрь и скривился.       — Да, ананасы, — выдохнул Келлер. — Я не стал их считать. Вы не будете есть.       — Всё равно. Если что, на них сможешь продержаться ты, — шепнул Стив, записав их запас ананасов в большой блокнот, взятый из рабочего кабинета отца Аллана.       Келлер только устало кивнул, а сам — заглянул в список, составленный Стивом. Картина складывалась печальная.       Он правда старался, накапливая еду. Здесь было достаточно для двух человек — его и Керри. Но вот трое уже становились проблемой… Особенно если взять во внимание то, что они не могли принести с собой еду в связи с очевидными проблемами — изоляцией. Керри и его семья тоже делали запасы, причём куда более обширные и логичные, и Аллан, честно признаться, планировал, что они объединят их. Тогда всё могло обойтись для них хорошо, даже если бы Стив и Клайд всё равно оказались здесь.       Но без запасов Макнамар рацион на ближайшие месяца выглядел скудным, если не сказать хуже.       По итогу в десяти из двадцати коробок ребята нашли двенадцать пачек наггетсов, которые на троих улетят с космической скоростью, пятнадцать макарон с сыром, которыми они планировали подкреплять наггетсы для большей сытности, пять коробок сахарных хлопьев без молока, двадцать пачек мороженных овощей, немного сушёных персиков и бананов, консервированную ветчину, десяток банок с овощными супами и ещё столько же — с консервированным мясом. На кухне ожидали своего часа свежие овощи, несколько упаковок чеддера и ещё по упаковке трёх других сыров, распечатанная пачка колбасы и две банки молока, но из всего этого прожить долго грозило только сыру. Все остальное надо было есть скорее, пока не стухло. Как и две упаковки свежей курицы и хлеб.       Чего у них было в избытке, так это шоколадных батончиков. Их закупал ещё отец Аллана, который обожал «Марсы» так, что делал запас дома. И чипсов, конечно же. Это уже Аллан закупил. К вечеринке, которой так и не случилось. Для неё он купил целую картонку любимого фаст-фуда и столько же газировки. Но от них здоровья желудку точно не прибавится.       — Дела плохи, — буркнул Аллан, расставив ананасы и ветчину по полкам, рядом с уже разобранными банками супов и мяса.       — Не так что бы, — ответил ему таким же тоном Стив, отложив ручку. — Если карантин будет длиться не больше месяца, мы можем жить припеваючи.       — А если нет, придётся сократить расходы еды до одного приёма пищи в день, — ответил Аллан. — И всё равно этого не то чтобы много. Наггетсы уйдут в лучшем случае дней за двенадцать, если завтракать будем хлопьями, чипсами и шоколадными батончиками. Макарон не станет ещё раньше. Придётся переходить на консервы и овощи. В день по банке на каждого — и что останется?       — Могу тебя обрадовать, Ал, я нашёл мясное подкрепление, — выбрался из-за коробок Клайд. — Ещё двенадцать банок бефтроганова и фрикаделек.       — Наши шансы растут, — поддержал его Стив. — Протянем как-нибудь.       — А ещё, дружище, мы можем сгонять ко мне. Ну, знаешь, найти там… Ещё немного круп. Я уверен, они у тебя тут где-то есть, но у меня дома пачек десять макарон, я не шучу, мать этим болела перед тем, как они с отцом уехали, — затараторил Клайд так легко, словно бы они с Келлером обсуждали погоду.       И Аллан всё равно отметил, что коробку с банками мяса друг почти уронил. Их всех идея выйти из дома после того, что они видели в кофейне Макнамар и в доме Стива, пугала до трясучки. Особенно Клайда, который почти панически боялся заболеть. Но он всё равно говорил об этом.       Аллан шумно выдохнул. Клайд… До чего упрям был его лучший друг. Боялся, трусил, а всё равно пытался помочь, видя, насколько напряжён и подавлен сам Келлер.       Но это они обсудили и решили ещё вчера.       — Нет, Клайд, мы никуда не пойдём, — отрезал Аллан, стремительно направившись к коробкам. — Стив прав, мы выдержим. Я сейчас откопаю здесь крупу и кукурузную муку — и всё точно сойдётся один к одному.       Он надеялся, что откопает. Аллан помнил, как покупал всё это добро, но не помнил, куда отвёз — к себе или к Керри… Мог и к нему. Тогда все их надежды крутились вокруг того, что болезнь они выдержат вместе…       А теперь Аллан копался в коробке с лучшими друзьями, но без Керри. И чувствовал себя при этом так, словно остался один во всём мире, замкнутый в темной комнате страха, из которой нет выхода. Ребята это ощущение с ним, кажется, разделяли. Клайд старался болтать ещё больше и веселее, Стив утром попытался уговорить Аллана сыграть что-то на гитаре, пока он подыгрывает ему на кастрюлях, но они оба выглядели подавленными и неспокойными. А ещё оба явно не спали ночью и отказались от завтрака. Впрочем, как и сам Аллан.       Они старались притворяться, что всё нормально, но понимали — спектакль не дотягивает даже до детсадовских пьесок. Поэтому так и старались найти утешение хоть в чём-то. Например, в том, что у них есть продовольствие. И связь. Что они могут поболтать с родными, что они точно продержаться, что скоро всё кончится и вновь пойдёт своим чередом.       Может, Стив и Клайд верили в это больше. А вот Аллан нет. С того момента, как он увидел кофейню Макнамар, оцепленную военными, в его душе поселилось глухое, беспробудное отчаяние. Келлер чувствовал — оно пожирает его. Но сбежать от острых клыков и бескрайней пустоты не мог.       И даже коробка, под завязку забитая мешками с крупой, не смогла прогнать это чувство прочь.       — Ребята, я нашёл, — только и сумел сказать он.       — Да?! Ву-ху! — притворно порадовался Клайд.       Губы его дрожали, когда он опустился рядом с Алланом и заглянул в коробку, из которой торчала верхушка пакета с кукурузной мукой.       — Ох, блин, уже чувствую лепёшки поутру, — постарался скрыть страх Клайд. — Как насчёт пустить то мясо, что лежит в морозилке, на буррито? Им и отпразднуем первый день.       — Помянем, Клайд. И вообще, давай не тратить продукты попусту, — буркнул Аллан, поднявшись на ноги. — Стив, помоги мне. Вынесем это наверх.       Друг тут же подошёл к ним и схватился за другой конец коробки. Вдвоём они собрались с силами и оторвали коробку от пола. Весила она нехило… И неудивительно — там было пять мешков по три килограма каждый. Пожалуй, с таким запасом надежда переждать у них точно есть. Даже если карантин затянется, муки и макарон с рисом хватит, чтобы на ограниченном пайке протянуть ещё дней десять. Но, конечно, это будет скупо, безвкусно и без мяса. Впрочем, хоть что-то. Когда выбор стоит между голодной смертью и лёгким недоеданием, предпочтительно второе.       Но Клайд, похоже, услышал в словах друга другое.       — Аллан, давай всё же сгоняем ко мне, — повторил он, когда друзья отправились наверх.       — Нет, Клайд, — решительно отрезал Келлер, ногой распахнув дверь. — Это не обсуждается. Люди ещё не угомонились. Да и военные не дремлют. В лучшем случае нас оштрафуют, если поймают на улице. В худшем либо пристрелят на месте, либо мы заразимся. Предпочитаю ни того, ни того не видеть.       От одной мысли о невидимой угрозе, блуждающей в городе, у Аллана сердце забилось быстрее. Он помнил тех хорьков на пляже у озера, помнил пропажу мистера Лайонела, помнил напряжённых военных у входа в кафе, не дающих ему попасть к Керри… А ещё знал, что его любимый человек заперт где-то там, в неизвестности, возможно, заражённый. От этого хотелось выть, крушить, ломать всё на пути. Как тогда, в их юности, когда Аллан в одиночку ломал носы «полиции нравов» Терри Нокка. Держали его только стены дома, дающие мнимую безопасность, и необходимость защитить друзей.       Если и это не удастся сохранить, Аллан точно не выдержит и сделает что-нибудь непоправимое. И явно не для себя.       Келлер был из тех, кто предпочитал жить несмотря ни на что, и мстить так, как могли мстить только его далёкие предки-индейцы — жестоко и беспощадно. От агрессии в сторону Терри его держал Керри. Но здесь и сейчас Керри не было. И это ещё больше сводило Аллана с ума.       — Но, Аллан, нам нужна эта еда, — не унимался Клайд. — Давай я сам. Возьму твою машину, быстренько сгоняю до дома и вернусь. Никто даже не заметит!       — Нет, Клайд! — рявкнул Аллан, едва не уронив коробку. — Тебе делать нечего?! Иди и продолжай разбирать коробки. Но только не делай глупостей!       Клайд обиженно запыхтел и наконец отстал. Аллан выдохнул. Ему не нравилось быть злодеем для парня, всегда дарившего немного позитива в его мрачную жизнь. Но без этого Клайд не остановится. Он всегда был таким — неугомонным. Пока не рявкнешь, не станешь для него грозным родителем, он будет продолжать упрямиться.       — Ты правильно делаешь, Ал, — поддержал друга Стив, заметив сомнения на его мрачном лице. — Не надо сейчас никуда идти. Мы продержимся на том, что есть.       — Знаю. Просто… Я ведь тоже не очень хочу здесь сидеть, — выдохнул Аллан, опустив коробку на обеденный стол. — Мне бы к Керри… Прорваться туда и забрать его. И плевать на военных, на болезнь, на всё.       — С Керри всё будет в порядке, — похлопал его по плечу Стив. — Ты знаешь, он юркий, каким бы слабым ни казался. Везение на его стороне. Он ещё всех нас переживёт. Только… Связывайтесь почаще, ладно? А то разум у вас обоих не железный после… Того что было.       — Да… Совсем не железный, — подтвердил Аллан, на мгновение зажмурившись.       А всё тот страшный день в начале весны, когда запущенная Терри волна травли пришла к своему логическому заключению. Аллан всё ещё помнил изломанное маленькое тело на лужайке и солнечно-золотистые волосы, разметавшиеся по бледному лице. Словно бы там, в луже крови, лежал Керри. Сначала Аллан так и подумал, потому что в тот день они пришли в школу не вместе.       Кажется, тогда Келлер во второй раз в жизни почувствовал, как разум его плывёт, уходит от него, уступая место боли, страху и первобытной ярости. Первый случился при ещё более плохих обстоятельствах, но тогда его удержал от решительных действий отец.       С тех пор Аллан боялся этого гнева, как огня. Потому что знал — если тот поглотит его, он сделает что-нибудь страшное.       Тогда Керри появился. А сейчас? Придёт ли он спасти его сейчас?       — Р-ребята… — услышал Аллан испуганный голос Клайда. — Идите сюда… Быстро!       Аллан и Стив так и замерли над коробкой. Взгляды их столкнулись, и в абсолютной тишине они рванули в гостиную.       Клайд замер у двери. На плечах его болталась куртка с символом бейсбольной команды Хайден Лоуленд на спине, шапка съехала набок. Келлер сразу понял, что к чему. Гнев волной всколыхнулся в его груди, заставив сжать кулаки, скрипнуть зубами и обогнать Стива. В два шага подойдя к Клайду, Аллан дёрнул его назад, попутно с громким звяком толкнув в сторону упавшие на пол ключи, и шикнул на друга:       — Какого чёрта?! Я разве неясно выразился?       — П-прости… — пробормотал Клайд, опустив взгляд в пол. — Но ты посмотри, что творится на улице!       Рыкнув, Аллан одарил друга злым взглядом, но всё же послушался его. Выпустив рукав куртки, Келлер скользнул к занавешенному окну у двери. Дрожь пробрала его тело, когда он выглянул за дурацкие шторы в цветочек.       Тихая субурбия, сплошь жилые дома с милыми лужайками, превратилась в запруженный проспект. Море ярких шапок и курток захлестнуло узкую дорогу и тропинки. Некоторые держали в руках транспаранты, кто-то что-то кричал, видно, пытаясь сориентировать товарищей, но большинство, быстро понял Келлер, просто бежали.       Аллан шумно сглотнул. Откуда пришли все эти люди? Что произошло, пока они со Стивом и Клайдом разбирали склад?       Ответа ждать не пришлось. Следом за толпой тишину улочки нарушил и рёв мотора огромного военного грузовика. Мужской голос, усиленный громкоговорителем, пробрал, казалось, до самых костей не только словами, но и тоном:       — Сейчас же разойдитесь по домам! Повторяю ещё раз: город находится на карантине! Любой, кто ещё раз нарушит карантин, будет сурово наказан! Всё это ради вашей безопасности! Не усугубляйте ситуацию, сотрудничайте с нами, и тогда всё закончиться быстро!       — Да пошёл ты! — услышал Аллан второй голос, тоже усиленный. — Можете засунуть себе своё покровительство поглубже в задницу! Мы так просто не сдадимся, помяните моё слово!       Судя по тому, что толпа своё движение не замедлила, лидера мнений никто особо не поддержал. Но даже так у Аллана в груди словно разлилась вязкая, холодная жидкость. Город бунтует. Против военных.       Конечно никто не захотел сидеть дома… Этого стоило ожидать. Хайден Лоуленд был городом законченных упрямцев и консерваторов, которым приказы военных, то есть, исполнителей воли либерального правительства, были до лампочки.       Но осознание этого дошло до Аллана только сейчас. И стало страшным ударом.       Тело его задрожало в такт очереди выстрелов. Каждый хлопок отзывался таким же в голове. Каждый что-то разрушал внутри.       Зашторив окно, он медленно повернулся к друзьям. Клайд судорожно кутался в куртку, словно ребёнок в одеяло, и было видно, что его колотит. Пальцы, сжавшие плечи, тряслись, а зубы выбивали нервный стук, в тишине дома звучащий оглушающим треском. Стив мрачно смотрел на дверь. В молчании его чувствовалась напряжённая уверенность, но Аллан видел, как сжимались и разжимались кулаки друга — верный признак того, что его волнение достигло пика.       Под их молчаливыми взглядами Келлер медленно направился обратно в подвал. Друзья не пошли за ним. Парень в одиночестве спустился по лестнице, замер у горы коробок, а затем повернулся в тот угол, куда они свалили вещи, что лежали у отца на полке. Словно в трансе, Аллан склонился над ними и взял в руки большой тёмный кейс. С щелчком он открыл закрывающие его затворы.       Взгляду парня предстала его последняя надежда и главный страх — отцовская охотничья винтовка. Удлинённый ствол, оптический прицел, гладкий деревянный приклад… Отец хорошо постарался, собирая оружие. Пользовался им, правда, редко в последнее время.       Примерно с тех пор, как Аллан попытался принести винтовку в школу.       Келлер на мгновение зажмурился. Он помнил тяжесть этой винтовки, помнил отдачу, бьющую по плечу, и на мгновение оглушающий хлопок выстрела, помнил взгляд косули, лежащей на мшистой земле с ровным пулевым отверстием в шее. Помнил, как представлял на месте косули Терри… Как отец отнял у него винтовку. Его взгляд, когда он увидел стопки коробочек с патронами в сумке. Его объятия и слезы, его принятие, их общие ужас, стыд и горе.       Свой собственный страх Аллан тоже помнил. И то всепоглощающее отчаяние, толкнувшее его схватить винтовку непойми для чего — застрелить Терри или себя на глазах у всех — тоже помнил.       Но руки его всё равно легли на приклад. Он вытащил оружие из кейса, прижал к груди, словно дитя. Судорожный выдох сорвался с дрожащих губ, когда он поднялся на ноги.       Келлер не хотел больше трогать эту винтовку, Боже, конечно не хотел… Но события принимали сквернейший оборот. И Аллан подозревал, что скоро оружие им пригодится. Если не от горожан, так от военных.       От тяжёлых, пожирающих мыслей Келлера оторвала вибрация, прошившая бедро. Из кармана штанов он трясущимися пальцами достал телефон.       На экране высветился номер Керри и его же аватарка. Жар обжёг уголки глаз Аллана, когда он прижал трубку к уху и выдохнул не своим голосом:       — Алло? Керри?       — Аллан! Привет, дорогой, — стал ему ответом напряжённый, но всё такой же мягкий и тёплый голос самого родного человека. — Видел уже, что творится?       Парень сжал до боли корпус телефона. Взгляд замер на винтовке в руках, а все ощущения сконцентрировались на её тяжести и холоде.       — Да, видел, — отрешённо пробормотал он. — Своими глазами, можно сказать. До чего они додумались?       — Митинг устроили. Идиоты. Конечно, военные их разогнали! — выдохнул Керри.       — Я слышал выстрелы.       — Серьёзно? Ох… Даже думать не хочу, кто стрелял, — пробормотал Керри.       Аллан сморщился. Кажется, не это хотел услышать его солнечный мальчик. Наверняка он как обычно позвонил успокоиться и успокоить. Они с Алланом завели эту традицию ещё с поры травли. Сейчас она обретала новую жизнь.       — Кажется, стреляли в воздух, — запоздало попытался успокоить Келлер.       — Ох, надеюсь. Часть прошла мимо нас, но при них оружия, видно, не было. Или я не увидел. В любом случае, было тихо. Только немного боязно, потому что военные шли за ним по пятам, и… — ухватился за это Керри, но тут же замолчал. — Знаешь, Аллан, ты… Ты странно звучишь… Всё в порядке? Аллан, я надеюсь, ты не там?       Этот взволнованный тон, почти родительская строгость вперемешку со страхом, заставил парня тихо всхлипнуть. Керри… Его Керри. Такой далёкий теперь, попросивший жить и верить, но не понимающий, что жить без него Аллан никак не мог.       Винтовка выпала из рук и с лязгом ударилась о бетон. Аллан прижал кулак к груди, пытаясь унять стиснувшую грудь боль. Где родные руки, где тепло, так необходимое сейчас?       — Нет, Керри, я не делал глупостей, — пробормотал Келлер. — Мы со Стивом и Клайдом весь день разбирали коробки. Просто… Я нервничаю. Если наши запустили волну, она будет только набирать силу.       — Аллан… Прости, что не рядом, — шепнул Керри. — Но прошу тебя, не поддавайся страху. Давайте все вместе верить в лучшее. Люди Хайден Лоуленда не так глупы, как мы их рисуем. Когда они поймут, с чем столкнулись, то обязательно притихнут. Так было всегда.       Керри, наивный Керри… Он всё ещё верил в людей. Аллан тяжело усмехнулся.       — Конечно, родной. Но я всё равно волнуюсь. За тебя. За твоих родных. За моих… Я так и не смог позвонить им, знаешь? Не представляю, как сказать им, что город закрыт, что они не смогут вернуться домой, что мы заперты…       — Аллан, со мной всё будет в порядке. И с моей семьёй тоже, — уверенно заявил Керри. — Мы с родителями уже посчитали наши запасы. Протянем. А что до твоей семьи… Как насчёт позвонить им вместе? Включим скайп, покажем лица. Докажем им, что всё в порядке и они могут не переживать.       — Хорошая идея, — не сдержал улыбки Аллан. — Как насчёт завтра?       — Заметано, — хихикнул Керри. — Расслабься, Ал. Всё идёт своим чередом. Давай позволим судьбе нести нас по своим волнам.       — Судьба не любит нас, — покачал головой Келлер. — Но я постараюсь. Правда. А теперь… Пойду покажусь парням. Я тут оставил их ненадолго. Думаю, зря. Клайда такими темпами инфаркт хватит.       — Ха-ха, передавай им мой привет, — рассмеялся Керри, заставив Аллана стиснуть зубы до боли в челюсти. — Иди конечно. Я ещё позвоню тебе вечером. Как насчёт сыграть во что-нибудь? Можешь и ребят позвать. Думаю, Клайд точно не откажется побегать в ГТА.       — Ещё бы! Он только это и делает, когда делать нечего, — постарался поддержать возлюбленного Аллан. — Хорошего дня.       — Хорошего дня.       Короткий звук поцелуя — и звонок закончился. И едва только гудки затихли в телефоне, Аллан медленно опустился на колени. Телефон упал на бетон, а руки сами собой вновь ухватились за винтовку, словно бы за шанс вернуться назад, в тот мир, где не было митингов, изоляции и Керри, запертого так далеко и так близко.       Аллан прижал винтовку к груди и сжался вокруг нее. Стон сорвался с искусанных губ и слезы обожгли щеки. Аллан так старался держать эти эмоции внутри, но они всё равно нашли выход. Именно сейчас, когда Аллан чувствовал себя сильнее, чем когда-либо, он одновременно ощущал бесконечную слабость, сжимающую его тело стальными оковами и жгущую глаза огнём.       Но несмотря на всё это… Сердце его билось ровно и мерно. Словно бы голос Керри унёс все переживания, оставив лишь тоску по нему.       Пролив короткие слезы, Аллан упрямо поднялся с пола. Пальцы сжали приклад увереннее, взгляд остановился на коробке патрон.       Он боялся этого оружия, словно огня. Боялся того, что оно могло открыть в нём. Но знал — как бы он ни боялся, эта винтовка будет их главным козырем в ближайшие дни. И если так… Что ж, Аллан готов был принести в жертву часть своей человечности.       Если понадобится, он спустит курок. Сделает то, что не смог сделать раньше. И будь что будет.       Келлер готов был сделать всё, чтобы защитить своих друзей и Керри.       Но для начала им придётся поработать над домом… Надо будет раскопать отцовские запасы древесины. Стеклянная дверь на открытую лужайку на кухне должна была быть закрыта. Как и окна.       Пусть волнения трясут город, сколько угодно. Они выстоят. Скроются в своём маленьком мире от всех невзгод, и пусть мир за его пределами хоть сгорит.       Они выживут ему назло. Как делали всегда.