Not so artistically done

Илай был счастлив. Так счастлив, что его смуглая кожа словно лучилась из-за прилившего к ней тепла. Он терпеливо ждал повышения все эти годы и теперь, наконец, получил его, перепрыгнув несколько рангов от энсина до лейтенант-коммандера. Его обычная напряжённость, раз за разом разряжавшаяся в ворчание по тому или иному поводу, исчезла, уступив место искренним удивлению и радости. Это было столь приятное зрелище, что Траун совсем не хотел отводить от него взгляд, игнорируя любые возможные домыслы других офицеров на этот счет. И конечно же он не смог отказаться, когда переполненный эмоциями адъютант позвал его пойти вместе в кантину и отметить долгожданное повышение. Их празднование проходило до странного тихо из-за того, что Илай будто потерял дар речи от радости. После неуклюжих попыток произнести тост более содержательный чем «за нас» он сдался и просто пил, иногда вставая с места и эмоционально потряхивая Трауна за плечи. Траун не был против подобной фамильярности. Напротив он в глубине души надеялся, что их контакт перейдёт во что-то более интимное в менее публичной обстановке, но пока к этому не шло. — За счёт заведения, капитан Траун! — заявил бармен, поставив перед ним зеленоватый коктейль после того, как они выпили уже по три бокала эля каждый. — Коммодор Траун, — поправил его Илай, немного неуклюже ткнув пальцем в ранговую планку чисса. — О, заслуженное повышение! — одобрительно воскликнул бармен. — Теперь наш сектор свободен от поганых наркоторговцев. Отличная работа! — Благодарю, — Траун с интересом взглянул на коктейль и вдохнул его запах. Немалый градус алкоголя сочетался с яркими нотками травяной настойки и чем-то маняще сладким. — А можно мне тоже чего-то похожего? — спросил Илай почти обиженно, но затем снова улыбнулся и напустил на себя важный вид. — Я тоже участвовал! И тоже получил повышение! — О, ну разумеется! Простите мою недалекость! — бармен всплеснул руками и, быстро посуетившись за стойкой, изготовил ещё один идентичный коктейль и поставил рядом с предыдущим. Траун тут же взял его, пододвинув к Илаю тот, что ранее предложили ему. Этот жест не ускользнул от внимания человека. Тот нахмурился, но промолчал, взяв оставшийся бокал. — За вас, лейтенант-коммандер Вэнто! — провозгласил коммодор Траун и осушил бокал, перекатывая на языке горько-сладкий вкус. Илай лишь поднёс свой к губам, продолжая хмурится все больше. — Серьзено? Ты подозреваешь что там отрава, и предлагаешь мне это пить? — Нет-нет, если бы я хотел вас отравить, я давно бы подмешал что-то в ваш эль, господин Вэнто, — залепетал бармен. — А я не с вами говорю, а с ним! — раздраженно выплюнул Вэнто, и вся его очаровательная веселость рассыпалась. — Я не дамую, шо в чевам каболе яд, теленайнт мокандер. — Что? Ты это сейчас на каком языке? — Да сансарте, — ответил Траун и лишь мысленно повторив предложение ещё раз осознал, что перепутал все буквы. — Те ной, Мелай, де мунен жемик! — Траун, что ты несёшь… — раздражение на лице Илая постепенно сменялось беспокойством. — Жемик, чнорсо! — выкрикнул Траун и потянулся к нему рукой, и тут с ужасом обнаружил что его рука словно лишилась костей и извивается как змея, так и не дотягиваясь до человека, который хоть и сидел рядом, теперь вдруг казался бесконечно далеко. Переведя взгляд на ноги, он увидел вместо них водопад темно-зелёной слизи, стекающий с его тела и разливающийся лужей по полу кантины. Испуганно вдохнув он зажмурился. Это явно были галлюцинации от чего-то, что бармен подсыпал в его коктейль, а значит к реальности отношения не имели. Но мозг обрабатывал визуальные образы и реагировал на них как на реальность, игнорируя доводы рассудка. Закрытые глаза не принесли облегчения. Свет глаз, отраженный от век, пошёл рябью и начал складываться в картины, подобные изображениям загробных миров у некоторых рас. За пару секунд ему привиделись и лавовые озёра, и горы обнаженных окровавленных трупов под алым небом, и огненные трещины, из которых тянули руки жутко кричащие души. Он почувствовал, что теряет равновесие, и рефлекторно вытянул руку в сторону, но в итоге ощущение только усилилось. За этим последовал сильный удар в спину. Траун открыл глаза, развернулся и ударил в ответ, и его кулак мягко спружинил от деревянной поверхности. Он ударил ещё несколько раз, пока что-то не схватило его руку. Это что-то походило на десятки тонких усиков коричневого цвета, сплетавшихся вокруг его руки. Прямо над ним застыла целая масса таких усиков, отчего-то одетая в имперскую униформу. — Траун, успокойся, просто успокойся! — медленно произнесла масса дребезжащим голосом. Траун глубоко вдохнул, снова напоминая себе, что это галлюцинация, и скорее всего на самом деле он просто упал со стула и Илай пытался его поднять. Но подниматься ему было некуда. Пространство в котором он находился было ужасно узким, и оглядевшись, он осознал, что каким-то образом увеличился до огромных размеров и почти упирался теперь плечом в потолок кантины. — Ня е гому, — произнёс он неожиданно высоким для себя тоном и только теперь ощутил, как сильно билось сердце от страха перед продолжавшими истязать его мозг образами. Коричневые усики, державшие его руку, потянулись дальше, постепенно опутывая его тело. Он вскрикнул и попытался снять их с себя свободной рукой, но они держали его крепче, чем можно было ожидать от чего-то столь обманчиво хрупкого. — Айли! — Да, это я, — прогремели сразу несколько голосов с разных сторон. — Доверься мне и вставай. Медленно. Не дергайся. Сделав волевое усилие, он упёрся коленями в пол, продолжавший ходить под ним волнами, и позволил обвившим его усикам помочь ему подняться. Казавшаяся невероятно тесной кантина вдруг стала огромной, и очертания людей и мебели колыхались перед ним и над ним как водоросли в переливающейся всеми цветами радуги воде. — Ох, — тяжко вздохнул он, стараясь удержать равновесие, что все ещё было непросто из-за продолжавшего жить своей жизнью вестибулярного аппарата. — А теперь медленно выходим отсюда, — приказал голос, и Траун заставил себя пойти через водную толщу, ориентируясь на продолжавшие крепко держать его путы. После того, как они преодолели какое-то расстояние — он не мог точно понять какое, равно как и сколько прошло времени, — сквозь толщу воды вдруг пробился ослепительно яркий свет. Из света выступали чёрные иглы и тянулись к нему, словно целились в шею. За ними следовали силуэты, рассыпавшиеся на провода и набрасывавшиеся на него. Траун замотал головой. Теперь, когда они по-видимому вышли из кантины, предположить, чем были эти видения на самом деле, было совсем сложно. Единственной точкой опоры был Илай — чисс был почти уверен, что он и был той массой жутковатых усиков в униформе. Траун развернулся к нему, пытаясь найти в шевелящейся массе лицо, и скоро мельтешащие усики сплелись в его подобие. Он стиснул зубы, сдерживая подступивший к горлу крик. — Все хорошо. Это я. Сейчас тебе помогут. Только не дёргайся. Не дёргайся, — последняя фраза прогремела низкочастотным эхом, и Трауну показалось, что пол под ним стал волниться ещё интенсивнее. Он вцепился в ткань униформы Вэнто и уткнулся в его плечо, снова погрузившись в калейдоскоп видений из оттенков красного, пока его глаза были закрыты. Что-то прохладное коснулось его шеи, и эта прохлада быстро проникла под кожу. После этого пол под его ногами окончательно перестал существовать, и Траун с криком сорвался вниз, продолжая цепляться за одежду Вэнто, теперь рассыпавшуюся на множество шипастых лоз. Где-то далеко вверху гремели голоса. Из переливающегося алого света тянулись лапы и стягивали с него униформу, он сопротивлялся, чувствуя как от его движений рвётся ткань. После все стихло, и он остался абсолютно обнажён посреди неизвестности. Его плечи обняла успокаивающая прохлада, и он доверился ей, ухватившись за неё всем своим восприятием. Успокоившись окончательно, он позволил себе снова открыть глаза. Он лежал лицом на оливковой ткани и сжимал ее же в кулаке. Утомленное ложными образами восприятие не сразу сложило в голове униформу Вэнто, на коленях которого очевидно покоилась его голова. Рука человека лежала на его волосах и аккуратно перебирала растрепавшуюся укладку. В приглушенном свете он постепенно разглядел, что вокруг была медицинская палата. Голова ощущалась ужасно тяжелой, как и все остальное тело, и вестибулярный аппарат снова начал подавать ложные сигналы. По всему телу саднили и ныли свежие гематомы, лишь на самые значительные из которых приложили бакта пластыри. — Командир? — Ила-ай, — протянул Траун жалобно, с удовлетворением отметив, что на этот раз все буквы были на месте. Попытавшись поднять голову, он тут же положил ее обратно — малейшее движение отозвалось в разы более сильной болью и головокружением. — У тебя капельница в левой руке, осторожней. — Кажется, меня сейчас вырвет. — Тебе нечем. — Насколько все серьезно? — Если бы из того бокала выпил я, я бы умер на месте от такой дозы. Но ты крупнее и здоровее. И ты спас мне жизнь. Медик сказал, что нужны сутки на детоксикацию, и ты снова будешь в форме. Я только не понимаю, почему ты вообще взял мой бокал. — Я ожидал, что бармен среагирует на подмену, но очевидно таков был его план с самого начала. Видимо он решил всыпать мне весь оставшийся у него спайс в качестве мести. Весьма нерациональный ход. — К сожалению, он смылся, пока ты орал и катался по полу. — На меня потолок падал, — Траун поморщился, на миг вспомнив пугающие образы, терзавшие его совсем недавно. — А ты выглядел как шевелящееся сплетение маленьких жгутиков. — Ух. Слушай, ты лежишь так уже пять часов, и раз тебе полегчало… могу я тебя переложить? У меня все тело затекло. — О, да, конечно. Траун позволил Илаю переместить себя с его коленей на подушку, но крепко сжимавшая ткань его брюк рука никак не желала их отпускать. В каком-то смысле он и сам не хотел его отпускать, подсознательно ощущая себя слишком уязвимым, чтобы оставаться в одиночестве. — Я приму душ и вернусь, — сказал Вэнто, пытаясь разогнуть его пальцы. — Траун. Хватит с нас одной порванной униформы! — Илай. — Да? Траун сделал над собой усилие и разжал одеревеневшие пальцы, после чего улыбнулся, превозмогая тошноту. — В следующий раз повышение будем отмечать в моей каюте. И пить только то, что я закажу. Это приказ. Илай улыбнулся и на его лицо частично вернулась та очаровательная весёлость, которой он так залюбовался перед походом в кантину. — Конечно.