Not so artistically done

Илай уже не помнил, когда именно перестал просить Трауна заказать раздельные номера в отеле. Раньше им по рангу не полагалось отдельных апартаментов ни на корабле, ни на земле, но позже, когда это стало возможным, он ни разу этой возможностью не воспользовался. Напротив, после того, как Траун стал капитаном, энсин Вэнто затосковал по дням, когда они были неразлучны. После того, как Траун стал капитаном, вообще многое изменилось. И наиболее неожиданной переменой для Илая стали его собственные чувства. Он осознал их в тот момент, когда понял, что ему стало безразлично его повышение. Быть с Трауном, следовать за ним всюду, слушать его, смотреть на него, учиться у него, касаться его — вот что теперь занимало его мысли, вытеснив далеко на задворки сознания прежние личные амбиции. И теперь он мог только принять это. Но с возрастающим желанием признаться в своих чувствах бороться было все сложнее. Траун стоял у своей кровати и раздевался, сосредоточенно укладывая снятые с себя вещи в аккуратную стопку, как всегда нисколько не стесняясь его присутствия. Илай мог видеть только его спину и был этим вполне доволен — было что-то странно успокаивающее в наблюдении за мускулатурой чисса и движениями его постепенно обнажающихся рук и ног. Дойдя до нижнего белья, Траун натянул резинку трусов и вдруг обернулся, пристально взглянув на Илая. Тот приоткрыл рот и почувствовал как кровь приливает к щекам. Спереди торс капитана выглядел ничуть не хуже, чем сзади, но внимание человека теперь целиком захватило его лицо. — Энсин Вэнто, вы на что-то злитесь? — Я? Нет, вовсе нет! — Я вижу, что у вас поднялась температура тела. У вас это часто происходит когда вы испытываете сильные эмоции. — Верное наблюдение, — Илай не удержался от глупой улыбки. — Но сейчас это не злость. Траун отпустил свои трусы и быстро подошел к нему, после чего взял его лицо в ладони и ощутимо помял пальцами шею. — Ты не заболел? Лимфоузлы вроде в порядке. Но ты необычно горячий, — он пощупал его лоб и уши, которые от смущения просто пылали. Илай опустил взгляд, но это совсем не помогло — теперь в поле его зрения снова были трусы. Розовые. Облегающие. Очень облегающие. — Илай? — Траун назвал его по имени и поднял его за подбородок, вынудив снова посмотреть в глаза. Лицо чисса из обеспокоенного сделалось строгим. — Что ты пытаешься от меня скрыть? — Ох, крифф. Да ничего особенного. — Значит все-таки пытаешься, — лицо чисса снова смягчилось, и он опустился перед ним на корточки, теперь глядя снизу вверх. — Илай. Я доверяю тебе. И ты можешь мне доверять. Илай вздохнул и закусил губу. Траун уже второй раз назвал его по имени, словно нарочно разбивая незримую границу разделявшей их субординации. — Я могу тебя кое о чем попросить? — Конечно. Только если это что-то, что мне действительно по силам. — Я сейчас кое-что сделаю. И ты должен пообещать, что это никак не скажется ни на моей карьере, ни на нашей дружбе. — Хорошо, — черты лица Трауна чуть дернулись гримасой недоверия и непонимания, но он более ничего не добавил. Илай тяжело вздохнул. Теперь отступать уже точно было поздно. Он наклонился, взял лицо чисса в ладони и, стараясь игнорировать возрастающее удивление на его лице, зажмурился и быстро прижался губами к его губам. Кожа чисса ощущалась ещё горячее чем обычно. По телу Илая прокатилась дрожь от волнения. Он не хотел разрывать поцелуй, чувствуя, что такой возможности может больше никогда не представиться, и отчасти недоумевал, почему Траун до сих пор не оттолкнул его. Сначала губы чисса были плотно сжаты, но потом он неожиданно раскрыл их и осторожно ответил на поцелуй. Илай вздрогнул и замер, резко распахнув глаза. Их взгляды снова встретились, и из-за невозможности сфокусироваться на таком расстоянии это выглядело как размазанное по лицу чисса сияющее красное пятно. Не вынося больше неловкого молчания, Илай отстранился и отвернулся в сторону, чтобы не смотреть на выражение его лица. — Вот. Все. Я… сделал то, что хотел, — заговорил он, вжимая голову в плечи. — Можешь идти… спать. — Ты упомянул, что это не должно сказаться на нашей дружбе и твоей карьере, — произнёс Траун своим обычным задумчивым тоном и, поднявшись с пола, уселся рядом с человеком на кровать. — Однако ты не оговаривал в своей просьбе никакие иные действия. По телу Илая снова пробежала дрожь, на этот раз от суеверного страха перед бесконечным множеством идей для наказания, которые могли прийти в изощренный ум чисса. Пусть тот никогда не совершал подобного с ним, но после того, на что Илай осмелился сегодня, он ожидал любой реакции. Он уже бесконечно корил себя за то, что не смог придумать отговорку, чтобы отвлечь Трауна от проявлений своих эмоций — в конце концов тот действительно ничего в них не смыслил. — Например? — спросил он, чувствуя как кровь постепенно отливает от лица. Траун снова поддел пальцами его подбородок и наклонился к нему так, что Илай почувствовал кожей жар, исходящий от его тела. — Например ты не говорил, — их губы снова стали совсем близко, и Илай полуосознанно приоткрыл рот, — что я не могу попросить ещё.