The Lost and Forgotten

— Питер! Баки и Стив бросились вперед, направляясь к оврагу, в который упал Питер. Затем внезапно, когда Стив достиг его края, что-то пролетело мимо него, приземлившись на ближайшее дерево. Голова Стива резко повернулась к нему и его глаза заметили, как... веревка зацепилась за ствол дерева, ее конец обтрепался и растянулся по коре, почти как... как паутина... У Стива больше не было времени думать, так как внезапно к нему полетело тело, и в следующее мгновение он отпрянул назад и увидел, как кто-то – как Питер, Стив наконец-то узнал его – пролетел мимо него, ударившись ногами в грудь Баки. Не было времени удивляться тому, как Питер вернулся – как он пулей вылетел из оврага – потому что и он, и Баки тут же снова начали драться; хотя любому, у кого были глаза, было ясно, что это была не драка, а скорее односторонняя атака, поскольку Баки постоянно отступал под бесконечным шквалом атак Питера. Стив сразу же бросился к ним, когда они вдвоем двинулись назад к деревьям. — Питер! — крикнул Стив. — Питер, прекрати! Почему ты... нет никакой причины... остановись! Его слова, однако, не были услышаны, так как Питер продолжал выплескивать свой гнев и ярость в каждом ударе и пинке. Стив увидел момент, когда готовность Баки принять нападение Питера закончилась, и внезапно он начал отбиваться – встречая и возвращая каждую из атак Питера своей собственной. Вскоре эти двое превратились в безумный хаос, размахивая руками и ногами, уклоняясь и делая обманные выпады, действуя от имени всего мира, как будто это была настоящая битва. Это было совершенно нелепо – абсолютно абсурдно. И это должно было немедленно закончиться. Шагнув вперед, Стив снова начал кричать. — Баки, Питер, прекратите! Какого черта вы делаете, вы... Стива оборвали большой веткой, сорванной с дерева и запущенной в него. Он пригнулся, опускаясь на землю, как раз в тот момент, когда ветка пролетела над его головой. Какого черта... они теперь нападают на деревья? Из-за чего они вообще поссорились? О чем, черт возьми, думал Баки, нападая на Питера, едва сдерживая его удары, и... Раздался еще один хруст, когда кто-то ударился о дерево, еще один удар и еще один летящий кусок дерева. Инстинктивно Стив схватил большой кусок коры, лежавший на земле, и поднес его к лицу, как раз в тот момент, когда об него ударился кусок другой ветки. Он опустил импровизированный щит и увидел, как Питера пнули, отправив кувыркаться по снегу, а когда он, наконец, остановился, то направил руку на Баки. Веревка или что-то в этом роде вылетела из его запястья, как ядро из пушки, и полетела к Баки, вцепившись ему прямо в лицо. Стив наблюдал, как Баки несколько мгновений боролся, пытаясь убрать веревку – или что это вообще было – со своего лица, прежде чем одарить Питера мрачным взглядом и снова побежать к нему. Стив мог только смотреть в полном недоумении. Он знал, что Питер другой, что у него сила и выносливость почти такие же, как у него самого, но это было не так... что, черт возьми, это вообще было? Что выходило из его запястий? Как он вообще это делает... Внезапно Баки откинуло прямо к Стиву. Он глухо приземлился на землю перед ним и попытался встать, но в следующую секунду, едва поднявшись на ноги, отпрыгнул в сторону. Стив не сразу успел сообразить, что что-то летит в его сторону, и тут же снова поднял кусок коры. Веревка – или что это все таки такое – ударилась о щит, а в следующую секунду он был вырван из рук Стива и отброшен в сторону. Борьба между Баки и Питером продолжалась, они истошно кричали друг на друга, когда начали спорить о чем-то, связанном с секретами, опасностью и правдой, но Стив больше не слушал. Он уставился на пустое пространство между ладонями, где когда-то был кусок коры. Только что он был здесь, а в следующее мгновение исчез. Он использовал его, чтобы защитить себя, и этот щит внезапно оторвали от него – просто так, чем-то, что он мог описать только как липкий кусок веревки. Именно так. Как... откуда она взялась? От кого она прилетела? Как она могла сорвать с него щит – щит из вибраниумовой стали – так быстро? Подняв глаза, Стив увидел, что щит теперь держал парень в красно-синем костюме, и он держал его на руке так, будто щит действительно принадлежал ему, что, конечно, абсолютно не так – кем, черт возьми, он вообще себя возомнил, осмелившись взять у него щит, и что он вообще думал... Стив моргнул, образы человека в красно-синем костюме исчезли перед ним, сменившись зимним лесом и дуэльными фигурами Баки и Питера. Он смотрел, как они продолжают драться. Мысли путались у него в голове, но одна не давала покоя: что, черт возьми, это было? Покачав головой, Стив поднялся на ноги и, спотыкаясь, снова направился к ним. Это нужно остановить. — Баки! Очевидно, он знал Баки лучше всех, и поэтому у него был самый большой шанс убедить его остановиться. Но, зная Баки, возможно, это будет не так просто, как он думал. Наконец, встретив их, Стив схватил Баки за рубашку и попытался оттащить. — Баки, прекрати! Какого... какого черта вы вообще поссорились?! Питер внезапно замер, прекратил то, что делал, и повернулся к Стиву, глядя ему прямо в глаза. — Ты ошибаешься, — сквозь зубы процедил он. — Ты думаешь, что прав. И это делает тебя опасным. Глаза Стива расширились, и он отступил назад, спотыкаясь о сломанные ветки и падая навзничь. Лицо Питера внезапно исказилось гневом, его рука все еще держала Баки за воротник, а другая была поднята, готовая вот-вот ударить мужчину. Однако его кулак остался на месте, грудь вздымалась и опускалась, а прищуренные глаза смотрели на Стива в растущем замешательстве. Стив не понимал, что, черт возьми, происходит. Может, у него какой-то припадок? Он бредил из-за побочных эффектов сыворотки супер-солдата? Он слышал, как голос Баки произносит его имя, плывя на заднем плане: — Стив? Что случилось? Ты в порядке? Стив открыл рот, чтобы ответить другу, что, может быть, ему стоит вернуться на базу на некоторое время, может быть, попросить Брюса проверить его, но прежде, чем он успел что-то сказать, Питер внезапно дернулся и начал пятиться. — Хорошо, — сказал он, качая головой на щит в руке Стива. — Эта штука вообще не подчиняется законам физики, — он почти оскорбился, как будто щит Стива лично обидел его, просто существуя. Его белые глаза, обрамленные черной полоской, резко выделялись на фоне красной маски, и Стив уже не в первый раз задумался, откуда взялся этот парень. — А ты храбрый, малыш, — сказал Стив. — Откуда ты? Парень в красно-синем костюме слегка пошатнулся под взглядом мужчины, прежде чем ответить: — Куинс. Стив не смог сдержать легкой усмешки, растянувшей его губы, когда он начал отступать. Сделав жест самому себе, он сказал: «Бруклин», прежде чем развернуться и побежать обратно, чтобы присоединиться к драке. Сцена растворилась перед ним, и Стив внезапно наклонился вперед, сжимая голову руками. Он слышал, как кто-то зовет его по имени, как чья-то рука хватает его за плечо, но не мог заставить себя поднять глаза. Все, что он мог видеть, это образы красно-синей фигуры, стреляющей паутиной в воздухе, бьющей и уклоняющейся, ловящей его руки своими паутинами, скручивая его, и как двое мужчин запутались в сложном танце, пока боролись. Похоже, это было в Германии; похоже, это произошло в аэропорту, в котором сражались все Мстители. За исключением того, что он не помнил, чтобы с ними когда-либо сражался человек в красно-синем костюме паука – он никогда в жизни не встречал и не видел кого-то подобного. Там было так много других Мстителей, почти вся их команда – но не было парня в красно-синем костюме, не было нового рекрута Тони, не было Человека-Паука. Стив глубоко вздохнул, его глаза открылись, когда он в замешательстве уставился в землю. Человек-Паук. Откуда, черт возьми, это взялось? Ему нужно было повидаться с Брюсом; ему действительно нужно было повидаться с Брюсом прямо сейчас. Что бы ни случилось, Брюс мог все исправить. Он должен был. Стив попытался встать, но, пройдя половину пути, его начало заносить набок. Кто-то уже был рядом с ним, ловя и удерживая его. Он поднял взгляд и увидел, что Баки смотрит на него широко раскрытыми глазами, в которых плескались страх и беспокойство, и он безмолвно спрашивал, что случилось. — Я в порядке, — попытался успокоить его Стив, когда друг помог ему подняться. — Все хорошо. У меня просто немного кружится голова, вот и все. Наверное, стоит... наверное, стоит повидаться с Брюсом. Встав, Стив увидел еще одну вспышку света перед глазами и быстро зажмурился. Нет, больше нет. Он должен... он должен встретиться с Брюсом. Он должен встретиться с Брюсом прямо сейчас. — Ладно, ладно, спокойно, — настаивал Баки. — Расслабься, Стив. Хочешь, я позову кого-нибудь за тобой? У меня есть телефон, я могу... — Нет, — быстро отказался Стив, качая головой. — Нет, тебе не нужно этого делать. Я могу... Я могу вернуться пешком. Все не так уж плохо. Они сделали несколько маленьких шагов, и вдруг рядом раздался голос Питера: — Я пойду вперед за помощью, — сказал он. Он направился на базу, опередив двух мужчин, и оказался в поле зрения Стива как раз в тот момент, когда тот открыл рот, чтобы сказать ему остановиться. — Нет, — сказал он более решительно, чем раньше. — Тебе не нужно идти впереди, мы просто пойдем вместе, а потом... Голос Стива внезапно дрогнул, слова бесследно слетели с его языка, когда он увидел перед собой Питера во весь рост. Его глаза расширились, и он моргнул. Питер повернулся к нему, его каштановые растрепанные волосы развевались на ветру, и он недоверчиво посмотрел на мужчину. Утренний солнечный свет отражался от обтягивающего его красно-синего костюма, яркие цвета резко контрастировали с белым снегом и коричневыми деревьями вокруг них. — Мистер Роджерс, ну же, ты едва стоишь на ногах. Я пойду вперед и позову кого-нибудь. Стив мог только смотреть, прежде чем прищуриться и покачать головой. — Пит... Питер, во что ты одет? Что... что это за... Стив наблюдал, как глаза Питера посмотрели на Баки, прежде чем снова посмотреть на него. — Э-э, о чем... о чем ты говоришь? Мистер Роджерс? Мистер Роджерс! Ноги Стива внезапно подкосились, и если бы не рука Баки, обнимавшая его за плечи, он бы рухнул на землю. Вдруг стало как-то жарко, хотя на улице конец ноября. Глаза Питера расширились, и он тут же бросился вперед, схватив Стива с другой стороны, просунув свое плечо под руку Стива, чтобы помочь ему подняться. — Кэп... Капитан, — быстро сказал он. Стив поднял голову и встретился взглядом с молодым человеком, пока Питер продолжал говорить. — Большой поклонник, — сказал он, касаясь груди. — Я Человек-Паук. — Что? — спросил Стив, его глаза расширились от недоверия. Послышался удар, потом еще один, и в ушах внезапно зазвучали необычно оглушительные звуки окружающего мира. — Ты... не может быть, ты... ты всего лишь ребенок. Ты не можешь... Старк никак не мог... Не мог чего? Что бы не сделал Старк? Давление в голове усилилось, и Стив снова зажмурился, стиснув зубы от боли. Он не видел, как Питер посмотрел на Баки, и он покачал головой, слушая, как Баки сказал Питеру, что им придется нести его обратно на базу. Он снова вернулся в Германию. Они ссорились, но на этот раз он дрался с одним человеком – молодым парнем в обтягивающем красно-синем костюме, который стрелял из своих запястий. Сцена изменилась, и внезапно он снова оказался на базе, наблюдая, как тот же самый паренек – которого он теперь знал как Человека-Паука – медленно снял свою маску, показывая всем виноватое лицо молодого подростка. — Меня зовут Питер, — сказал мальчишка. — Питер Паркер. Приятно... приятно наконец-то познакомиться со всеми вами. Он был в ярости. Он и раньше злился на Тони по многим, многим причинам, но это... это было хуже всего, потому что он завербовал... он на самом деле пошел и завербовал подростка... Стив моргнул. Но подождите, они... они уже поссорились из-за этого. Он... он наконец-то смирился с тем, что произошло, наконец-то смирился с тем, что, нравится ему это или нет, это не имеет значения, потому что все уже сказано и сделано, и Питер стал одним из них; они не могли просто вышвырнуть его обратно на обочину. А потом Танос узнал, что Тони сделал его официальным Мстителем, что в последующих событиях оказалось более заслуженным, чем они могли когда-либо знать, и... И... И... — Мистер Роджерс? Стив поднял глаза и снова встретился взглядом с Питером. Глаза Питера. Парень из Куинса. Бездомный мальчишка, который спас Клинта Бартона в Нью-Йорке. Ребенок, который сражался с ними в Германии. Ребенок, который жил на улице. Ребенок, который должен был жить с тетей. Ребенок, который дважды от них убегал. Ребенок, который был протеже Тони Старка и практически его сыном. Ребенок, который сбежал от своей тети и ее парня, который жил на улице в течение двух лет. Ребенок, который сражался против Таноса, который стал Мстителем. Ребенок, которого он не видел два года. Ребенок. Их ребенок. Питер Паркер. Человек-Паук. Питер смотрел на него с настороженным беспокойством, пытаясь изобразить на губах ободряющую улыбку. — Эй, как ты там, Капитан? Мы почти вернулись на базу, осталась всего одна миля. Оглядевшись, Стив вдруг понял, что движется не он, а что его несут Баки и Питер. Теперь они были уже не у оврага, а на тропе, ведущей к базе Мстителей. Снова взглянув на Питера, Стив вдруг зашевелился. Он вырвался из хватки Баки, игнорируя протесты друга, сосредоточив все свое внимание на молодом человеке перед ним. — Питер, — сказал он, положив руки ему на плечи. Питер посмотрел между его глаз, его собственные глаза расширились от смущения, когда он схватил Стива за руки, чтобы удержать его. — Что? — спросил он. — В чем дело? Что... что случилось? Питер – его бездомный подросток, которого он был полон решимости спасти – никогда по-настоящему не был бездомным. По крайней мере, не так, как он думал. Так вот что пытался сказать ему Баки. Именно это не давало ему покоя с тех пор, как он начал узнавать мальчика; именно это чувство подсказывало ему, когда Питер хотел уйти. Руки Стива скользнули по плечам Питера, поднялись по шее и легли на его холодные щеки. Это был Питер Паркер, их товарищ по команде, Мститель, Человек-Паук. Он знал его еще со времен Германии. Боже, как он мог забыть? — Мистер Роджерс? — повторил Питер, и теперь в его голосе слышалось беспокойство, а не страх. — Мистер Роджерс, я думаю, что тебе лучше присесть, ты не чувствуешь, что мы... Без всякого предупреждения Стив внезапно заключил Питера в сокрушительные объятия. Голос мальчика оборвался, когда его лицо уткнулось в плечо Стива, и на мгновение воцарилась тишина. После нескольких вдохов Стив отстранился, прежде чем обернуться и посмотреть на Баки. — Что случилось? — спросил он твердым, но неуверенным голосом. Он чувствовал себя рыбой, которая жила на суше и которую только что выбросили обратно в море. Он изо всех сил пытался сориентироваться. Он снова повернулся к Питеру. — Что происходит? И Баки, и Питер смотрели на него так, словно он сошел с ума. — Стив, я думаю, ты должен позволить нам отнести тебя обратно на базу, — осторожно сказал Баки, мягко хватая друга за руку. — Ага, — согласился Питер, пытаясь вырваться из рук Стива, которые все еще крепко сжимали его плечи. — Тебе, наверное, следует обратиться к доктору Беннеру или доктору Чо. Они могут понять, что с тобой не так, и... — Нет, — внезапно выпалил Стив, поворачиваясь к Питеру. Его глаза выражали уверенность, а челюсти были сжаты. — Нет, ты не понимаешь, — его хватка на Питере еще больше усилилась, когда он посмотрел молодому человеку в глаза. — Я знаю, кто ты, Питер. Я помню. Я все помню. Я хочу знать, как я вообще мог забыть? Глаза Питера расширились и стали похожи на два блюдца, и намек на страх, который они отражали, теперь полностью заполнил их. Он открыл рот, как будто собирался что-то сказать, как будто собирался ответить, но через несколько мгновений он снова закрылся, и Питер ничего не сказал. Питер хотел все отрицать. Он хотел поспорить, инстинктивно опровергнуть утверждение Стива, сказать ему, что он ошибается, но... Но где-то в глубине души он понимал, что это совершенно бессмысленно. Он наблюдал, как Стив отстранился и как он все еще смотрел на него с растущим замешательством и недоумением, поскольку один набор вопросов остался, только чтобы быть замененным еще дюжиной. Беспомощное разочарование начало бурлить в нем, когда отрицание, страх и гнев, которые Питер испытывал по отношению к Баки, выросли в десять раз; всплыли те же самые вопросы, которые он задавал последние двадцать четыре часа: как Стив узнал? Как он догадался, кто он? Как он смог вспомнить? — Питер? — повторил Стив, вопрос в его голосе не нуждался в ответе. Но он не мог, он... он не был готов. Он не должен был говорить им, он не должен был говорить никому из них, но теперь... но сейчас... Питер не ответил, и Стив повернулся к Баки. — Бак? Баки некоторое время тихо дышал, переводя взгляд с Питера на Стива, а потом остановился на последнем. — Оказывается, мы все были в дураках, пока не видели, — сказал он тихим, но сильным голосом. — А вот Питер – короткий конец палки, — Стив в замешательстве нахмурился на слова друга, и Баки указал в сторону здания. — Пошли, — сказал он. — Давай зайдем внутрь. Нам обоим нужны ответы на наши вопросы, а мне нужно выпить.

***

До него до сих пор не дошло, что Стив его вспомнил. До него до сих пор не дошло, что Баки его вспомнил. Он все еще бежал на последних остатках страха, гнева и отрицания, и хотя он был вне себя от всего этого, он не был готов отпустить это. Ещё нет. Оставшуюся часть пути они прошли в тишине, их шаги и дыхание были единственными звуками, пока они пробирались сквозь снег. Стив не переставал пялиться на него, его глаза практически сверлили дыру в затылке Питера, но Питер не обращал на него внимания. Он должен был. Потому что если он этого не сделает, если они начнут говорить обо всем, что произошло, то Питер не сможет больше сдерживать жгучий жар в глазах. И впадать в истерику было не совсем то, что он планировал сделать в ближайшее время. Но все это время голос продолжал шептать в глубине его сознания: Стив вспомнил. Стив вспомнил. Они вошли в здание, направились к лифту и поднялись на этаж Стива и Баки. Они стояли молча, не произнося ни слова, пока, наконец, не переступили порог квартиры, тихо закрыв за собой дверь. Питер подошел к столу и сел, только сейчас осознав, как внезапно устали его ноги. Баки тут же направился к холодильнику, открыл дверцу и достал бутылку виски, одновременно включив кофейник. Стив остался на месте, просто глядя на Питера. Через несколько мгновений он, наконец, шагнул вперед, выдвинул стул и с глухим стуком сел. — Ну? — спросил он через минуту. — Кто-нибудь из вас объяснит мне, что, черт возьми, происходит? — его озадаченный взгляд встретился с глазами Питера. — Питер? — На твоем месте я бы не стал так утруждаться, Стив, — громко сказал Баки из кухни, наливая алкоголь в стакан. — Этот ребенок как запечатанное хранилище. Ни о чем не расскажет. Питер бросил на Баки тяжелый взгляд. — Я же рассказал тебе, что случилось, — тихо запротестовал он. — Да, конечно, — саркастично согласился Баки, поворачиваясь и крутя стакан. — Так скажи мне, почему именно этот Сефтис решил забрать наши воспоминания? Но не все наши воспоминания, а только о тебе. Взгляд Питера потемнел, но он ничего не сказал. Стив смотрел то на одного, то на другого, и на его лице росло замешательство – ну, еще большее замешательство. — О чем ты говоришь? — спросил он. — Кто... кто такой Сефтис? Это он забрал наши... забрал наши... — Воспоминания о Питере? — перебил его Баки, делая глоток из своего стакана. — Ага. Я думаю, он просто однажды решил, что они нам не нужны, так что они просто – пуф! Улетучились. Стив некоторое время молча наблюдал, как Баки вернулся к своему напитку, прежде чем снова повернуться к Питеру. — Но... почему? — спросил он. — Зачем ему это нужно? Питер с трудом подбирал слова. Часть его – большая часть – все еще верила, что если он расскажет им что-нибудь, то это приведет только к страданиям и, в конечном итоге, к смерти. Но другая его часть – меньшая, но постоянно растущая – шептала, что, возможно, Баки прав, что, возможно – только возможно – угроза Сефтиса не так реальна, как он думал. Баки присоединился к вопросу друга. — Это очень хороший вопрос. Питер открыл рот, его слова сорвались с языка, когда он повторил то, что уже недавно говорил Баки. — Я... Я, то есть С-Сефтис, он... он просто появился однажды, и он... он начал атаковать город, и Мистер Старк и я, мы... — Питер сглотнул, затем облизнул губы. — Когда я проснулся, я был один, и все... все забыли, кто я, и... и... Питер замолчал, и наступила долгая, даже несколько томительная, тишина. — Окей, — наконец сказал Стив, наклоняясь вперед. Он уперся локтями в колени и уронил голову на руки, запустив пальцы в волосы, прежде чем снова поднять голову. — Хорошо, значит, ты... ты говоришь мне, что... что какой-то парень по имени Сефтис просто... он просто... просто что, появился однажды и забрал наши воспоминания? Что он забрал наши воспоминания о тебе? Просто... просто из ниоткуда? Без объяснений? — он нахмурился еще больше – хотя, казалось бы, куда больше? – и покачал головой. — Но почему? Почему ты? Я имею в виду, он вообще сражался с нами? Были ли мы там, когда он забрал наши воспоминания? Что, черт возьми, случилось? Слова застревали у Питера во рту, пока он пытался придумать, что сказать. В любом случае, какое объяснение он мог бы дать? Как он мог объяснить, что понятия не имеет, почему Сефтис выбрал его и почему Питер не потрудился остановиться и спросить его? В то время все, что имело значение – это держать их и всех остальных, кого он знал, в безопасности. Последовало еще одно долгое молчание, пока Стив, наконец, не понял, что Питер не собирается отвечать. Он нахмурился, стиснул зубы и пристально посмотрел на него, и Питер увидел, как кадык подпрыгнул у него в горле, когда он сглотнул. — Значит, никто из нас не мог вспомнить? Ты просто... ты просто исчез из нашей жизни, вот так просто? Просто... просто ушел? — Ну, очевидно, что он не исчез, — сказал Баки; он не давал Питеру времени говорить, даже если бы тот хотел. — Он все еще здесь. Мы просто не имели ни малейшего понятия о том, где он был, или кем он был. И если ты не можешь вспомнить, что кто-то вообще существовал, откуда, черт возьми, ты должен знать, что его больше нет? — он уставился в свой кофе, прежде чем сделать еще один глоток. Питер наблюдал, как Стив сглотнул, его брови снова свелись к переносице, а затем он спросил: — Как долго? — он снова повернулся к Питеру. — Сколько времени прошло с тех пор... с тех пор, как мы забыли тебя? Жар в глазах Питера теперь нарастал, хотя он и не понимал, почему. Но когда он снова посмотрел в глаза Стива – глаза, которые больше не видели в нем бездомного мальчишку с улицы, а кого-то, кого он знал три года, кого-то, кто был студентом, товарищем по команде, другом – он... он просто не мог не чувствовать... — Два года, — ответил за него Баки, наливая себе еще одну чашку кофе. Он плеснул в нее немного виски, прежде чем сделать глоток. — Малыш пропал два года назад, и никто из нас даже глазом не моргнул. — Два года, — повторил Стив почти шепотом, как будто не мог поверить в то, что только что сказал. Повернувшись к Питеру, Стив теперь смотрел на него, нахмурив брови и широко раскрыв глаза, глядя на Питера так, словно он уже не совсем понимал, кто он. Что действительно было иронично, учитывая обстоятельства. Но Питер не мог пожалеть о том, что этот человек испытал шок и удивление. Он предположил, что, будь он на его месте, он был бы так же ошеломлен. Внезапно его охватила паника, и Питер судорожно вздохнул, отчаянно пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце, когда реальность внезапно обрушилась на него. Боже, Стив знал. Стив и Баки оба знали. Они оба вспомнили, кто он, они оба знали, что он все еще здесь, они оба знали, что он жив, что он существует, и... Из ниоткуда у него в горле образовался комок, и Питер отчаянно пытался проглотить его. Жар в его глазах превратился в жгучую боль, и он был совершенно уверен, что если не будет держать рот на замке, если скажет хоть одно слово, то слезы, которые сейчас прятались у него за глазами, наверняка прольются. — Два года, — повторил Стив. — Ты уже два года сам по себе, — он долго смотрел на Питера, после чего продолжил: — И ты... где ты был все это время? Ты хотя бы смог вернуться к своей тете? Даже если бы мы забыли тебя, тебе было бы хорошо жить с ней, и... — Я же сказал, — наконец отрезал Питер. — Моя тетя живет с каким-то служащим из Манхэттена. Ты думаешь, она сделала бы это, если бы помнила, что у нее есть племянник? Стив моргнул, и на его лице медленно проступило понимание. Он сглотнул, его челюсти сжались. — Значит, ты действительно все это время был на улице? Жил... жил на том чердаке в одиночестве и... — выражение лица Питера, должно быть, было достаточным ответом, так как Стив внезапно закрыл глаза и наклонился вперед, снова уронив голову на руки, а его голос внезапно задрожал, когда он снова заговорил. — Кажется, меня сейчас стошнит. — Добро пожаловать в клуб, — неуместно радостно сказал Баки, подходя к другу и ставя перед ним чашку с кофе и виски. — Кажется, это самая распространенная реакция, когда понимаешь, в каком дерьме ты на самом деле. При этих словах брови Питера сошлись на переносице, он в замешательстве посмотрел на Баки, и вопрос сорвался с его языка прежде, чем он даже понял, что думает об этом: — Почему? И Стив, и Баки посмотрели на него, они оба также нахмурились в недоумении, глядя на Питера. Возникла пауза, а затем Баки спросил: — Что ты имеешь в виду под «почему»? Почему мы чувствуем себя плохо? Потому что, малыш, когда кто-то копается у тебя в голове, это не совсем как прогулка в парке... — Нет, — перебил его Питер, переводя взгляд с одного мужчины на другого. — Нет, я имею в виду... Я имею в виду, какое это имеет значение? Прошло уже два года, так почему же... почему так важно, сколько времени прошло? Теперь все позади – это... это в прошлом, — он посмотрел на Стива, который смотрел на него с выражением, которого он не мог понять. Он продолжил: — Я двинулся дальше. Что сделано, то сделано. Я создал для себя новую жизнь, так почему это... — Жизнь на улице теперь считается новой жизнью? — прервал его Стив, подняв брови. Он усмехнулся. — Прости, сынок, но это полная чушь. Я знаю, кто ты, Питер. У тебя хватило наглости сражаться против меня в Германии, мы с тобой вместе сражались против Таноса, вместе ходили на задания. И кто-то решил, что об этих воспоминаниях – о том, что я знаю, кто ты – лучше забыть. Так что извини меня, если я более чем немного разозлился. Что-то внутри Питера щелкнуло, и его язык был быстрее его осознанных мыслей. — Но какое это имеет значение?! Какая разница, помните вы меня или нет? Это не изменит последние два года, не изменит будущее. Мне уже восемнадцать – я взрослый. Я не могу вернуться в школу, не могу снова тусоваться с друзьями, не могу вернуться домой к тете Мэ... Имя тети оборвало его слова, и Питер захлопнул рот, внезапно в нем вспыхнул гнев, которого он не ожидал. Глубоко вздохнув, Питер откинулся на спинку стула, делая все возможное, чтобы взять себя в руки. В комнате было тихо, ни один из них не произнес ни слова; Стив и Баки смотрели на Питера, а Питер решительно смотрел на все, кроме них. Наконец, после долгой минуты молчания, Стив заговорил: — Это важно, Питер. Веришь ты в это или нет, но то, что все твои друзья и семья забыли тебя, имеет значение. Питер покачал головой, прикусив губу, теперь его глаза плыли от не пролитых слез, когда он смотрел на Стива. — Нет, мистер Роджерс, это не так. Кроме того, даже если ты расскажешь всем остальным, кто я такой, вряд ли они вспомнят. Они просто назовут тебя сумасшедшим, вот и все. — Баки вспомнил, — спокойно возразил Стив. — Я вспомнил. Кто сказал, что никто другой не сможет вспомнить? На это у Питера не было ответа, так как именно этот вопрос мучил его последние двадцать четыре часа. Как Баки восстановил свои воспоминания? Как Стив вспомнил? Он не сказал им – не сказал ни слова и даже не намекнул на то, кто он такой, кем был когда-то. Он ни разу не попытался заставить их вспомнить, он выполнил свою часть сделки, так почему... так как же они могли... — Ты должен рассказать нам все, — сказал Стив, прерывая мысли Питера. — С самого начала и до сегодняшнего дня. Нам нужно знать, кто этот Сефтис и чего он хочет. Это единственный способ, которым мы можем его победить и вернуть наши воспоминания обратно. Так что расскажи нам все, что знаешь. Что-то в Питере дрогнуло при словах Стива – нет, при команде Стива – и он нахмурился, пальцы на его ногах внезапно задергались. Кто, черт возьми, Стив такой, чтобы указывать ему, что делать? Вот уже два года Питер был сам по себе; он делал все возможное, чтобы жить как можно лучше, следовать правилам Сефтиса, жить под его угрозой, и все это ради того, чтобы сохранить жизнь своих друзей и семьи в безопасности. Он держал рот на замке, когда это было важнее всего. И теперь Стив хотел прийти сюда, как Капитан Америка, которым он был, и потребовать, чтобы он просто выложил все свои секреты, здесь и сейчас? Нет, черт возьми, нет. Мститель или нет, великий Капитан Америка или нет – он не не имеет права указывать ему, что делать. Ничто из этого не касалось его; Сефтис был проблемой Питера и только Питера. Но он не был проблемой, он был прошлым. Он был в проклятом прошлом, как и все, что когда-то было в жизни Питера. Питер подчинился его правилам, он принял, что его друзья и семья ушли навсегда, поэтому он не собирался отправляться в какой-то нелепый поиск, чтобы попытаться вернуть их воспоминания, когда, в конце концов, это не имело особого значения. Он оставил эту часть себя позади, он оставил эту часть себя позади навсегда – и он не собирался пытаться вернуть ее. — Питер? Стив смотрел на него снизу вверх, озабоченно нахмурив брови, а его глаза выдавали удивление, и именно тогда Питер понял, что теперь он стоит; что в какой-то момент за последние несколько минут он поднялся на ноги и прижал кулаки к столу, его глаза сверлили дыры в Стиве с яростью, которая застала врасплох даже его самого. Моргая, Питер отступил, пытаясь успокоить свое внезапно учащенное сердцебиение. Был только один способ отвлечь их внимание от него, и это было напоминание о том, что действительно было важно. Через несколько мгновений он заговорил: — Сейчас важно только одно – это увести Нормана Осборна как можно дальше от «Старк Индастриз». Стив нахмурился. — О чем ты говоришь? Какое отношение Норман Осборн имеет к «Старк Индас... — Стив остановился, внезапно вспомнив причину, по которой Питер вернулся на базу. Через несколько долгих мгновений Роджерс поднес руку к лицу и зажмурился, сжимая переносицу. Прошло несколько минут в тишине, прежде чем Стив снова открыл глаза. — Это смешно, — пробормотал он, качая головой. Подняв глаза на Питера, он долго смотрел на молодого человека, прежде чем, наконец, опустил руку и положил ее на стол. — П.Я.Т.Н.И.Ц.А, — начал он, — передай Тони Старку, что он должен немедленно приехать к нам. «— Да, Капитан». Питер и Стив продолжали смотреть друг на друга, и Питер вдруг понял, что, пытаясь отвлечь Стива от дальнейших расспросов о том, что произошло, он случайно вернул Тони в уравнение. — Пожалуйста, — взмолился Питер через мгновение, его голос был слабее, чем ему хотелось. — Ты не... тебе не нужно рассказывать ему обо мне. Ему не нужно знать. Ему просто нужно знать, что Осборн охотится за его компанией, что он пытается разогнать Мстителей – вот и все. Ему не нужно знать обо мне. — Малыш, — начал Стив, его необычно темные глаза ни разу не отвели взгляда от Питера, — этот вариант даже не обсуждается. — Если... если ты скажешь ему, то только подвергнешь его опасности, — он был как заезженная пластинка, которая повторяла одно и то же уже тысячу раз, потому что не знал, что еще он мог сказать. Его голос упал до шепота. — Ты не должен был вспоминать. Никто из вас не должен был. — То есть ты хочешь сказать, что ни разу не пытался связаться с нами после того, как на тебя напали? Питер сглотнул, переминаясь с ноги на ногу. — Никогда. — Тогда ты храбрее, чем я. Если бы я очнулся в том переулке, я бы сразу же нашел кого-нибудь и сказал им, что на нас только что напали, помнят они об этом или нет. Язык Питера был быстрее, чем его разумные мысли. — Если бы ты видел, как дорогие тебе люди умирают у тебя на глазах, ты бы тоже держал рот на замке. Стив и Баки нахмурились, в их глазах снова появилось замешательство. — О чем ты говоришь, Питер? — спросил Стив. Баки наклонился вперед, отставив бокал в сторону. — Мне показалось, ты сказал, что этот парень просто забрал наши воспоминания, велел никому не говорить и высадил тебя в переулке. Так что ты имеешь в виду под «ты видел, как люди умирали»? Его сердце снова бешено заколотилось – на самом деле оно так и не замедлилось – и Питер внезапно обнаружил, что в комнате душно и невероятно жарко. Ему нужно было уехать отсюда. Не говоря ни слова, Питер отодвинул стул и, обогнув стол, направился к двери. — Питер! — послышался скрип стульев по полу, когда их резко отодвинули. Стив звал его, ошеломленный шок, который держался в его голосе раньше, теперь сменился гневом. — Ты не можешь продолжать убегать, Питер. Нравится тебе это или нет, но теперь мы с Баки знаем. Мы знаем, что произошло, и знаем, кто ты. Тебе нужно преодолеть это и принять. Ты должен рассказать нам – рассказать всем – что произошло. Только так мы сможем продвинуться вперед и победить этого парня! — он вздохнул, гнев в его голосе исчез вместе со вздохом. — Ты Мститель, Питер. Ты один из нас. Просто позволь нам помочь тебе, пожалуйста. Питер стоял перед дверью, глядя на Стива тяжелым, но спокойным взглядом. Через мгновение он положил руку на дверную ручку, чувствуя под пальцами холод металла. — Я не один из твоих солдат, Стив, — сказал он. — И я не Мститель. Уже нет. Повернув ручку, Питер открыл дверь и буквально вылетел наружу. И тут же столкнулся с Тони Старком. — Воу, эй, а где же пожар? Питер сделал шаг назад и поднял глаза, встретившись взглядом с Тони, который смотрел на него с легким раздражением и вопросительно поднятой бровью. Питер собрался с духом и попытался пройти мимо него. — Ничего подобного, — бросил он. — Я как раз собирался уходить. Питер ожидал, что Тони позволит ему уйти – Бог свидетель, что Тони не был образцом для подражания, когда дело доходило до нежелательных разговоров – но вместо этого он почувствовал, как мужчина положил руку ему на плечо и толкнул обратно внутрь. — Извини, малыш, — сказал он, закрывая дверь, как только они оказались внутри. — Но если я должен остаться ради этого круга кумбайи, то и ты тоже. Питер ощетинился, желая вырваться из хватки Старка, но он знал, что если не хочет буквально закатить истерику и сделать все еще хуже, чем есть сейчас, то ему придется остаться. Во всяком случае, на данный момент. — Итак, чему обязан удовольствием видеть вашу компанию? — спросил Тони, подходя к одному из стульев и садясь на него, закидывая ноги на стол. Он ухмыльнулся. — Или лучше сказать, чему обязаны вы удовольствием видеть меня? — Нам нужно поговорить о Питере, — начал Стив, пропустив мимо ушей язвительно-самовлюбленные слова Тони и взглянув на молодого человека. Его взгляд был суров – это был тот взгляд, который Питер видел много раз прежде; тот, который говорил, что есть миссия, которую нужно выполнить, и он собирается пройти через сам ад, чтобы увидеть успех ее выполнения. — Мистер Паркер? — спросил Тони, поворачиваясь на стуле, чтобы посмотреть на Питера. Но вскоре он снова повернулся к Стиву. — Если речь идет о том, чтобы найти ему жилье в Нью-Йорке, то ты должен знать, что деньги будут поступать из твоей копилки. Я уже выразил свою благодарность, но мистер Паркер отказался. Люди могут отказываться от денег, которые ты им бросаешь, до тех пор, пока не станет неловко. Стив фыркнул. — Тони, дело не в этом. Речь идет о... — А, так ты спрашиваешь, когда Пити сможет вернуться домой? Ну, мы договорились на две недели, но если он действительно так хочет вернуться, я думаю, что смогу выпустить его из «заточения» пораньше, и... — Я согласен, — быстро перебил его Питер. — Пожалуйста, отправьте меня обратно в Нью-Йорк. Мне больше не нужно здесь находиться. Тони улыбнулся. — Отлично! Я с радостью пришлю кого-нибудь, чтобы отвезти тебя обратно сегодня вечером. — Потрясающе! Спасибо, мистер Старк. — Нет проблем, малыш, приятно иметь с тобой дело. Просто постарайся больше никогда не возвращаться в мой сверхважный секретный центр Мстителей, капиш*? — Абсолютно. Стив моргнул, его зрачки на мгновение расширились, прежде чем быстро сузились из-за яркого света. — Что? Питер, нет... Тони, нет... он... он не вернется в Нью-Йорк, — он поймал взгляд Питера, — ты не вернешься в Нью-Йорк. Мы не об этом хотели с тобой поговорить. Тони поднял бровь. — Неужели? Потому что я думаю, что решил все наши проблемы за две секунды. Я имею в виду, что открытый диалог и беседа – это замечательно и все такое, но в какой-то момент кто-то просто должен принять решение, и я всегда рад быть тем, кто примет его. — Тони. Стул заскрипел, когда Стив поднялся на ноги, раздражение и гнев теперь ясно читались на его лице. Даже Тони не мог игнорировать тот факт, что он был зол. — Хорошо-хорошо, — согласился Тони, откидываясь на спинку стула и поднимая руки в знак капитуляции. — Прекрасно. О чем вы позвали меня поговорить, мистер Роджерс? — Нам нужно тебе кое-что сказать. — И что же это? Атмосфера в комнате изменилась, и Питер понял, что через несколько мгновений Стив расскажет Тони все. Часть Питера хотела вопить и кричать, хотела бросить Стива на землю – как он сделал это с Баки – и заставить его молчать, заставить его понять, насколько бессмысленно рассказывать правду Тони, насколько это опасно, насколько это неправильно; что эта тайна только Питера и никто больше не заслуживает ее знать, никто больше не должен ее знать, и... и... Питер перевел дыхание. Но это не имело значения. Не имело значения, что чувствовал Питер или что он думал; в конце концов, Стив делал все, что хотел, потому что он был капитаном, а это то, что делают капитаны. Но Питеру не нужно было быть здесь, когда Роджерс расскажет обо всем. Поэтому он сделал то, что у него получалось лучше всего: просто повернулся и ушел. Увидев, что он уходит, Стив быстро начал кричать. — Питер, ты должен остаться! Ты должен объяснить, что произошло, ты должен объяснить, что происходит, и... — Нет, не должен, — легкомысленно ответил Питер, снова открывая дверь. — Питер... — Пойду подышу свежим воздухом. И Питер ушел.

***

Он спустился по лестнице на нижний этаж, направляясь прямиком к выходным дверям. Упершись руками дверные ручки, он распахнул их и почти выбежал на свежий воздух. Звезды ярко сияли на темном ночном небе над ним, полная луна висела высоко над головой и бросала свой бледный свет на землю и деревья внизу. Вокруг было совершенно тихо, ни малейшего намека на легкий ветерок, нарушающий тишину. Питер пробежал несколько метров, прежде чем остановился и сделал глубокий вдох. Он поднес руки к лицу и уперся ладонями в глаза, уже не зная, куда идти и что делать дальше. Он думал, что будет счастлив, если кто-нибудь когда-нибудь вспомнит о нем. Он думал, что будет в восторге, вне себя от радости, в экстазе – сюда подходило любое когда-либо существовавшее слово, которое могло описать радость и счастье. Но это было не так. По какой-то причине он не был счастлив. Он не был в восторге, он не был вне себя от радости. Вместо этого он был зол, расстроен и напуган. Это было просто смешно. Стив и Баки оба знали, они помнили его полностью, и не было никакой возможности повернуть время вспять и заставить их забыть снова, независимо от того, как сильно часть Питера хотела, чтобы это произошло. Ему нужно было преодолеть это, принять это и двигаться дальше, потому что он не мог продолжать ходить по кругу, как раньше. Он не мог продолжать бороться с ними, он не мог продолжать пытаться спорить и пробивать свой путь из того, что произошло, в то, что он хотел, чтобы все случилось. Он должен был принять это. Он должен был принять это. Было бы это легко не только на словах, все было бы по-другому. Пальцы Питера дернулись, когда звук шагов по плитке достиг его ушей, и он услышал, как двери распахнулись и человек – Стив или Баки, потому что они, конечно же, последуют за ним и потребуют, чтобы он вернулся, чтобы закончить свой мучительный допрос – вышел на траву. Гнев снова вспыхнул в нем, как хлыст, и Питер резко обернулся с открытым ртом, готовый к бою. — Я же сказал, что не... — Питер остановился, его слова внезапно слетели с языка и бесследно исчезли, когда его глаза остановились на Тони Старке. Опять. Его брови слегка дернулись, прежде чем он нахмурился. Какого черта здесь делает Тони? Почему он всегда считал, что его миссия – убирать за Стивом? — Знаешь, малыш, ты действительно начинаешь наступать мне на пятки. Питер боролся с желанием закатить глаза, пытаясь сдержать гнев. Облегчение охватило его, когда он понял, что они не рассказали ему ничего – пока. Засунув руки в карманы, Питер обернулся. — Если бы ты просто держался в стороне, возможно, мне не пришлось бы наступать на них. — Тушé**, — ответил Тони, не теряя ни секунды. — Но когда ты начинаешь возиться с членами моей команды, я чувствую, что имею право выйти на танцпол. Питер усмехнулся и покачал головой. — Ха. Да, верно – вы команда. — Ах, да, верно – это моя команда. Если ты не забыл, то я тот, кто держит эту маленькую группу супергероев вместе. Ты видишь кого-нибудь еще, кто снабжает их модной униформой? — А напомни-ка мне еще раз, кто вообще хотел начать эту чертову инициативу по созданию Мстителей? Брови Тони дернулись, и уголки его губ на мгновение слегка опустились, прежде чем он быстро натянул улыбку обратно. — Скажи мне, малыш, почему Роджерс проявляет к тебе такой интерес? А теперь еще и Барнс. Что это такое, что интересно только столетним парням? Потому что они, похоже, очень высокого мнения о тебе, — он выдержал паузу. — Особенно после вчерашнего. Он ссылался на гонку; он пытался заманить Питера в разговор, чтобы тот рассказал, есть ли в нем что-то особенное, что он должен принять к сведению, или это просто какая-то случайность или кратковременный сбой в работе мозга. Питер знал Тони более, чем достаточно, чтобы понять, что старик надеется на последнее. Что ж, если Тони хотел услышать именно это, то Питер, черт возьми, не собирался говорить ему иначе. Обернувшись, Питер тоже натянуто улыбнулся. — Гонка была ненастоящей, — беспечно сказал он. — Просто мистер Барнс был очень любезен. Потом он сказал мне, что просто хочет, чтобы я почувствовал себя лучше. В конце концов, я всего лишь бездомный ребенок из Нью-Йорка. Он хотел, чтобы я почувствовал себя особенным, прежде чем вернусь домой. Тони прищурился, словно думал, лжет ли он. Что он, конечно, и делал. Хотя Питер и сам не знал, зачем ему это понадобилось. Он давал ему выход на блюдечке с голубой каемочкой – он давал ему прекрасный повод просто перевернуть страницу в книге и забыть, что он когда-либо сталкивался с раздражающим Питером Паркером и его вечной привычкой появляться там, где его не ждали. Тони еще мгновение смотрел на него, потом покачал головой. — Знаешь, малыш, я никак не могу тебя понять. Я имею в виду, чего ты хочешь? Ты хочешь, чтобы мы тебе помогли? И что, черт возьми, ты имеешь против нас, когда мы это делаем? Когда жизнь раздает тебе плохие карты, ты обычно стараешься получить хорошие, когда можешь. Мы пытаемся дать тебе несколько хороших карт для игры, малыш, так какого черта ты все время отказываешь нам? Я имею в виду, мы же Мстители, ради всего святого, и помогать людям это наша работа... — Ты думаешь, мне не плевать, Мстители вы или нет?! — вдруг выкрикнул Питер. К черту, сдерживал он свой гнев или нет, он чертовски устал от того, что Тони швыряется своим статусом, как будто это действительно что-то важное. Он шагнул к Тони, угрожающе качая головой. — И не смей говорить мне какую-то полную чушь о помощи людям. Никто из вас – абсолютно никто из вас – не заботится о людях. Вы заботитесь только о больших вещах – о спасении мира, Вселенной, всего времени и гребанного пространства. Но люди? Тощего парня ограбили, женщину изнасиловали, пожилого мужчину избили в переулке? Вам на них наплевать! Вы все сидите здесь, в своем высоком и могущественном комплексе, заключаете деловые сделки и отправляетесь в турне по Европе или в чертов Асгард, в то время как миллионы людей остаются страдать здесь сами по себе, живут на улицах, совершенно забытые всеми остальными, больше всего на свете желая, чтобы кто-нибудь пришел и спас их, но они этого не делают! Они никогда этого не делают! — он тяжело дышал, его грудь быстро вздымалась и опускалась по мере того, как ярость медленно начала уходить, заменяясь старым гневом, который никогда по-настоящему не уходил. Он еще мгновение пристально смотрел на Тони, потом покачал головой. — Так что нет. Ты можешь сказать, что вам нравится спасать мир, ты можешь даже подтвердить это, спасая мир на самом деле. Но маленькие люди? Нет. Тони Старк никогда не заботился о маленьких людях, ему было наплевать на тех, кого он не мог вспомнить. Так что не говори об этом больше никогда. После этого последовало долгое молчание, и на мгновение Питер задумался, действительно ли ему удалось заставить Тони замолчать. Но вскоре к миллиардеру вернулось самообладание, и он натянуто улыбнулся. — Ух ты. Это, должно быть, приятно, когда ты снимаешь груз со своей груди, — он еще мгновение смотрел на Питера, прежде чем продолжить: — Послушай, малыш. Очевидно, что мы причинили тебе боль, каким-то образом и в какой-то момент мы тебя разозлили. Ладно, я понял – это справедливо. Но ты действительно можешь... Тони продолжал говорить, но Питер уже не слушал. Вместо этого он повернулся и пошел прочь. Он больше не интересовался тем, что говорил Тони. Уходя, он вдруг услышал вдалеке крик совы и остановился, моргая. Он огляделся, и в глубине сознания Питера вдруг что-то щелкнуло, когда его глаза наконец-то осознали то, что видели. Была ночь. Звезды и Луна висели высоко в небе, а Солнца нигде не было видно. За исключением того, что был полдень. Был ранний полдень. Солнце должно приближаться к своей высшей точке, до заката еще несколько часов. Так почему же... Волосы на затылке Питера встали дыбом, а глаза расширились, когда он начал водить ими влево и вправо, ища... ища... — Эй, парень, ты вообще меня слушаешь? Я пытаюсь поделиться с тобой мудростью, возможно, помочь тебе изменить свою жизнь, а ты... — Заткнись. Затем повисла недолгая пауза. — Прости? Мне очень жаль, но ты только что сказал мне... — Заткнись! Должно быть, в голосе Питера послышалась паника, потому что Тони, наконец, замолчал. Во всяком случае, на некоторое время. — В чем дело? — беспечно спросил он. — Ты что-то видишь, мальчик? Что там такое? Это большой злой волк или... — Сейчас ночь. Тони скорчил гримасу. — Ну да, и что? Питер оглянулся на Тони, борясь – и безуспешно – с яростным взглядом. — Который сейчас час? Тони усмехнулся. — Пф. Последние три дня я провел в лаборатории. Ты думаешь, я знаю, который час... «— Босс, — раздался голос П.Я.Т.Н.И.Ц.ы из очков Тони. — Сейчас ровно полдень. У вас сегодня несколько встреч, первая начнется через тридцать минут. Хотите, чтобы я поставила еще одно напоминание?» Пока Тони слушал слова П.Я.Т.Н.И.Ц.ы, улыбка исчезла с его губ, а глаза медленно застыли, нахмурившись, когда понимание, наконец, пришло. Он сделал шаг назад и огляделся, как будто впервые увидел то, что было вокруг. — Хм, — сказал он через несколько мгновений. — Ну, это странно. Почти каждый волосок на его теле теперь стоял дыбом, а его паучьи чувства становились все громче и громче, практически крича ему, что что-то не так, что-то не так, что-то не так... На мгновение Питеру показалось, что Зеленый Гоблин снова нашел его. Он не упустил возможности пройти весь путь до базы, чтобы попытаться напасть на него снова, чтобы отомстить ему за то, что произошло после подписания. Но что-то в глубине сознания Питера нашептывало ему, что это не Зеленый Гоблин, что Норман Осборн сидит где-то далеко в Нью-Йорке, все еще зализывая свои раны. И кроме того, хотя Осборн мог многое, он точно не мог превратить день в ночь. — Может быть, происходит какое-то затмение, о котором я не знал? — спросил Тони, все еще хмуро глядя в небо. Его чувства внезапно переключились с опасности на предупреждение, и Питер инстинктивно направился назад к Тони, продолжая оглядываться вокруг, ища то, чего он все еще не знал. — Это не затмение, — тихо сказал он. Тони поднял бровь. — Да неужели? Я полагаю, что ты просто любишь читать об этих вещах для удовольствия, не так ли? Днем ты бездомный ребенок, а ночью – астроном? Питер слушал вполуха, шум крови в ушах медленно превращался в один массивный, пронзительный звон. Тони вздохнул. — Ну, я полагаю, ты, вероятно, прав. Следующее затмение должно произойти только через восемь месяцев, и... — Что-то приближается. — Прости? — в голосе Тони звучало недоверие. Что-то приближалось. Оно становилось все ближе и ближе, с каждой секундой, с каждым мгновением, и... — Малыш, я уже говорил тебе, какой ты странный? Слушай, я думаю, будет лучше, если мы вернемся внутрь и поговорим с Брюсом – это Халк, если ты не знал, тоже очень умный парень в своей тайной жизни. Он наверняка знает, что происходит, и... — Что-то приближается. — О чем ты говоришь? Что-то приближалось. Тони вздохнул. — Малыш... Питер... ты ведь Питер, верно? Просто вернись со мной в здание, и мы... Что-то здесь было. Питеру вдруг стало ужасно холодно, словно ему под одежду кинули льда. Он смотрел, как воздух в нескольких ярдах от него меняется, зеленый туман пузырится и кружится вокруг себя, пока, наконец, не уплыл, оставив на своем месте человека. Сердце Питера остановилось, и мир вокруг него смертельно замер. Мужчина улыбнулся, обнажив пожелтевшие и гнилые зубы. — Привет, Питер. Боже, сколько же времени прошло, правда? Как ты поживал последние два года? Сефтис.