***
Они бежали некоторое время, Тони все время спотыкался, пока его способность двигаться медленно возвращалась к нему, поэтому Питер практически тащил его всю дорогу. Он бежал по извилистым переулкам, пока, наконец, давление его чувств не ослабло, и тревога об опасности не начала ослабевать. Питер посадил Тони на снег, и встал рядом, чтобы немного передохнуть. Старк тоже пытался отдышаться, и они оба просто стояли в тишине, ничего не говоря, их дыхание рассеивалось в холодном воздухе перед ними. Наконец, через несколько минут, Тони поднял голову. — Что ж, это было настоящее спасение. Питер неопределенно кивнул, проводя рукой по влажным от пота волосам. — Итак, все остальные пошли обедать или они просто хотели отдохнуть от героизма? Думается мне, что они оставили это молодому поколе... — Они у Сефтиса, — перебил его Питер. Он слишком устал, чтобы его хоть как-то задевали замечания Тони. — Они пошли искать вас, все, кроме Брюса. И я... — Питер остановился, внезапно вспомнив, что у него в руке маска и подключенное радио. Он быстро натянул балаклаву на голову. Сплошные помехи. Он прижал рацию к уху, постукивая по ней, пытаясь заставить ее работать, но ничего не получалось. Он попытался заговорить, ожидая, что кто-нибудь ответит, но ничего не было слышно – только тишина. Он выругался, снял маску и несколько мгновений возился с ней, прежде чем окончательно сдаться. — Дай угадаю, — начал Тони, — мама с папой не отвечают на звонки? — Нет, — ответил Питер, все еще глядя на маленький радиоприемник внутри ткани, который, как он теперь мог видеть, был явно сломан. — Боюсь, я не взял с собой телефон – оставил его в машине. Так что, если только у тебя случайно нет одного в заднем кармане – что, конечно, возможно, потому что все подростки в наши дни носят с собой дюжину телефонов – а в противном случае, похоже, нам не повезло. Питер покачал головой, прислонившись спиной к каменной стене здания. — Мы должны связаться с Брюсом, — тихо сказал он. — Если мы не будем выходить на связь слишком долго, он может сделать какую-нибудь глупость и... — Ну, мы не можем допустить, чтобы Брюс сделал какую-нибудь глупость. Когда Брюс решает сделать что-то глупое, он склонен делать это до самого конца. Тони с трудом поднялся на ноги, и Питер поднял голову, ошеломленно глядя на него, прежде чем быстро подбежать, чтобы не дать ему упасть. — Мистер Старк, остановитесь... вы не можете... паралич еще не совсем прошел, и... — Ну, кажется, у тебя все в порядке, — парировал Тони. Его ноги начали дрожать, и он был вынужден схватиться за Питера, чтобы остаться стоять, к его большому раздражению. — Это потому, что я не такой, как вы, — сказал Питер, пытаясь успокоить Старка. Они постояли несколько мгновений, пытаясь удержать Тони в вертикальном положении, пока, наконец, ему не удалось простоять неподвижно более десяти секунд, и Питер нерешительно отпустил его. Мужчина остался стоять, но было ясно, что он никуда не денется. И это было хорошо, потому что Питеру нужно было время подумать. Они должны были найти способ вернуться на базу, к Брюсу и Пеппер. Им нужно было перегруппироваться, перестроиться и составить план, как спасти Стива и остальных членов команды. Им нужно было выяснить, как окончательно победить Сефтиса и Зеленого Гоблина. — Нам нужно... нам нужно найти кого-нибудь, — размышлял Питер вслух. — Воспользоваться их телефоном или... или найти ресторан и воспользоваться их телефоном. Нам нужно... — Ну, если ты еще не заметил, пацан, то сейчас середина ночи. Все рестораны закрыты, так что, если мы не найдем какого-нибудь доброжелательного самаритянина, которого на самом деле не существует в этом городе, я думаю, нам не повезет. — О, правда? — спросил Питер, не в силах скрыть раздражения в голосе. — Ну и что же вы предлагаете? — Легкотня, — ответил Тони. — Башня Старка. Питер нахмурился. — Я думал, вы продали ее. Тони бросил на него короткий, ошеломленный взгляд, прежде чем ответить: — Да, но на самом деле у меня здесь есть несколько башен, хочешь верь, хочешь нет. Просто не все они названы в мою честь. Но во всех смыслах и целях все они – Башни Старка. Но на ту, куда нам нужно попасть, действительно есть мое имя, но это всего лишь инициалы. Питер нахмурил брови. — Значит, вы просто переделали внешность, чтобы выглядеть менее эгоистичным? — В значительной степени. Это также хорошие места для хранения аварийных костюмов, если я каким-то образом окажусь в центре города, скажем так, голым. Питер боролся с желанием закатить глаза и вместо этого сосредоточился на насущной проблеме. — Окей, прекрасно. Мы пойдем в Башню Старка. — Похоже на план. — Хорошо. — Прекрасно. — Замечательно. — Отлично. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, и Питер с удивлением заметил на лице Тони легкую улыбку. Он был еще больше удивлен, поняв, что на его лице тоже появилась улыбка. Но когда он осознал, что говорит со Старком, его улыбка медленно угасла. Отступив назад, Питер несколько мгновений оглядывался по сторонам, прежде чем направиться к одной из стен. Надев маску, он быстро начал подниматься. — Эй, — начал Тони, — что ты де... — Мы должны понять, в какую сторону идти, — ответил Питер, находясь на полпути к крыше здания. — И самый быстрый способ узнать это – выяснить, в каком направлении находится Башня Старка. Он добрался до верха здания и осторожно выглянул из-за края, рассматривая горизонт города перед собой. Он осматривал здания, его глаза поднимались и опускались, а голова медленно поворачивалась, пока он следил за различными формами и размерами бесчисленных небоскребов. Наконец, он заметил ее. Там. Она возвышалась среди других зданий, и хотя Питер никогда раньше не обращал на нее особого внимания, на самом деле на ее вершине виднелись большие и яркие инициалы Т-С. Отлично. Что ж, это было замечательно. Когда они доберутся до башни, то смогут связаться с Брюсом и подобрать костюм для Тони. Лучшего результата и быть не могло. Если не считать того, что он находился на другом конце города, и прогулка туда займет больше часа. А учитывая пробки в Нью-Йорке, поездка, вероятно, будет такой же длинной. Дерьмо. Повернувшись, Питер пополз вдоль стены здания, постепенно спускаясь, пока не оказался на полпути к земле, после чего без проблем спрыгнул, тихо приземлившись на ноги. — Знаешь, это жутковато, — прокомментировал Тони, глядя на Питера слегка нахмуренными бровями и беспокойными глазами. — Я имею в виду, что взобраться на здание – это одно, я видел это много раз. Но ползать вверх ногами и во все стороны, чтобы даже гравитация не действовала на тебя? Это что-то новое. — Башня слишком далеко, — сказал Питер, игнорируя замечания Тони о его способностях к лазанью по стенам. — Дорога туда займет больше часа. Это слишком долго. — Значит, мы пойдем быстро, — пожал плечами Тони. — У нас обоих рабочие ноги. Мы просто будем идти целеустремленно и быстро. — У меня рабочие ноги, — подметил Питер. — Ваши все еще под вопросом. — Эй, у меня все отлично. — Да? Хотите поспорить? Как насчет того, чтобы попробовать пройтись? Прищурившись и запрокинув голову, Тони несколько мгновений пристально смотрел на Питера, потом выпрямился, оттолкнулся от стены и пошел. Сначала он споткнулся, но быстро выровнялся, и Питер сердито вздохнул, глядя, как мужчина идет по переулку. Он шел медленно и осторожно, но шел. По крайней мере, пока он не споткнулся и чуть не упал. Подавив стон, Питер быстро подбежал к нему и нырнул под его руку, обхватив мужчину за плечо. Черт бы побрал упрямство Тони Старка. — Хорошо, — согласился Питер. — Но если вы упадете, то я не стану вас поднимать. — И тебе не придется, — ответил Тони. — Может, я и стар, но еще не настолько. Они приблизились к концу переулка, и Питер увидел огни улицы всего в нескольких метрах. — Если мы кого-то найдем, то попросим у него мобильный, — заявил Питер, когда они подошли к концу улицы. — Стив и остальные в опасности. Мы должны добраться до Брюса как можно скорее, и... Питер забыл, о чем хотел сказать, как только они вышли из переулка на тротуар. Снег. Повсюду лежал снег. Снег на тротуаре, на улице, на уличных верандах. Ряд магазинов, в которые они вошли, был закрыт, свет выключен, двери закрыты, и более полутора футов снега лежало у их ног. Питер моргнул. Когда... когда это так много снега выпало? Оглядевшись, Питер понял, что снег все еще идет. Это были не просто маленькие белые пятнышки, а большие, массивные хлопья, которые лениво кружились, падая на землю, громоздясь друг на друга, поднимаясь все выше и выше. Из-за них воздух был густым, хлопья падали неуклонно, но уверенно, искажая пространство вокруг них, делая почти невозможным видеть дальше собственного носа. И не было похоже, что снегопад скоро прекратится. — Что ж, — легкомысленно прокомментировал Тони. — Похоже, в ближайшее время мы не найдем никого с мобильным телефоном. Питер предпочел не отвечать.***
Они шли вместе около пятнадцати минут, рука Тони лежала на плече Питера, а рука Питера обнимала его за спину, пока, наконец, Старк не отмахнулся от него, заявив, что теперь он достаточно отошел от паралича, чтобы идти самостоятельно. Питер отпустил его, но ни разу не отвел глаз. Независимо от того, ненавидел он его или нет, в конце концов, это все равно был мистер Старк. Они прошли уже больше десяти кварталов по направлению к башне, когда Питер заметил дрожь. Он смотрел прямо перед собой, пытаясь думать только о том, как переставлять ноги – если он позволит своему разуму ускользнуть, он никогда не вернет его обратно – когда внезапно он почти почувствовал, как Тони дрожит рядом с ним. Он замедлил шаг, потом нахмурился, заметив, что руки Старка обхватили друг друга, а рубашка с длинными рукавами почти не защищала от холодного декабрьского воздуха. Было достаточно тепло, чтобы снежинки были большими, но легкий ветерок, который дул со всех сторон, все еще был довольно кусачим, что заставляло хотеть бежать в теплый дом. Питер, конечно, этого не заметил. Его улучшенное тело, хотя и не было устойчивым к непогоде, по крайней мере, замерзало дольше обычного человека. Он так долго был один, что почти забыл, насколько отличается. — Вы замерзли, — заметил Питер, неодобрительно хмурясь на Тони за то, что он не сказал этого раньше. Хотя он, конечно, не был удивлен: Тони был гораздо более гордым, чем он сам — Я в порядке, — отмахнулся Тони, дернув рукой. И Питер, возможно, наполовину поверил бы ему, если бы его рука не дрожала, пока он махал. — Вам нужна куртка, — сказал Питер, оглядываясь вокруг, как будто теплая зимняя одежда могла внезапно выскочить из ниоткуда. — Или свитер. Мы не можем продолжать идти, если вы собираетесь превратиться в эскимо к тому времени, как мы доберемся до башни. Они находились в тупике города, где торговали более мелкие купцы и фактически никто не жил. Пройдет еще какое-то время, прежде чем они доберутся до улицы, на которой, возможно, есть люди – если они вообще есть в это время после полуночи посреди того, что казалось огромным снегопадом. А это означало, что им нужно что-то найти, и желательно как можно скорее. К счастью для Питера, рыскать по переулкам и мусорным контейнерам в поисках предметов первой необходимости стало его привычкой. Вопрос был только в том, где лучше всего искать. Мусорные баки, конечно, отлично подходят для еды, но это не совсем то место, где можно найти теплую одежду. По крайней мере, не обычные мусорные баки. Но это была совсем другая история. Питер лишь несколько раз осмеливался покопаться в чьем-нибудь личном хламе, надеясь, что их нет дома или что его не видят соседи. Риск всегда был слишком велик. Только сейчас была середина ночи, и все должны были спать. И необходимость была срочной. Так что ему оставалось только найти жилую улицу. Он был уверен, что кто-то должен быть поблизости, эй – может быть, он даже мог бы постучать в чью-нибудь дверь, и, может быть, они захотят дать ему свой мобильный или... Что-то знакомое привлекло внимание Питера, и его мысли остановились. Этот фонарный столб... Эта витрина, эта... эта улица... все это выглядело довольно знакомым... Глаза Питера расширились, когда он внезапно понял, где находится. Они были в его районе. В его части Нью-Йорка. Они были на улице, на которой он не раз просил милостыню, и многие из торговцев которой были достаточно любезны, чтобы время от времени предлагать ему еду. Чердак – во всяком случае, то, что от него осталось – находился всего в нескольких кварталах вниз по переулку, а ресторан Джулиана – в нескольких кварталах дальше. Он был практически дома. Огни уличных фонарей мягко сияли сквозь падающий снег, бросая на заснеженную улицу тот же теплый свет, который Питер видел прошлой зимой; тот же теплый свет, который падал на него всякий раз, когда начинался дождь или когда он сидел один на улице в темноте ночи, ожидая восхода солнца. Он не ожидал, что в горле у него вдруг встанет ком, а в глазах вдруг вспыхнет жар. Он не знал, что чувствует, и не мог ничего объяснить. Он знал только, что прошло уже несколько месяцев с тех пор, как он был здесь в последний раз, несколько месяцев с тех пор, как он вообще думал об этом месте. Он скучал по этому месту, скучал по рутине того, что стало единственной надежной нормой в его жизни. Все всегда оставалось по-прежнему, каким бы безумным ни был день. Как заведенные часы. — Эй, пацан? — окликнул его Тони. — Ты в порядке? Питер моргнул и, обернувшись, увидел Тони, стоящего дальше по улице и смотрящего на него с поднятой бровью и вопросом в глазах. Питер оставался на месте несколько мгновений, продолжая осматриваться, прежде чем его ноги, наконец, начали двигаться, и он направился к Старку. — Что? — спросил мужчина, когда Питер подошел к нему. — Все в порядке? Ты... ты что-то увидел или... — Ничего особенного, — быстро ответил Питер, проглотив комок в горле. — Я просто... Я просто... И вдруг его осенило, и глаза Питера расширились. Чердак. Чердак был разрушен, да, но под досками был отсек, отдельный от того, где он хранил свои деньги. В нем хранились другие важные предметы первой необходимости, такие как консервы и одежда, на случай, если кто-нибудь когда-нибудь найдет это место и заберет все, что сможет увидеть. Он рано понял, что нужно готовиться ко всем неприятностям, которые могут произойти в независимости от того, какими бы маловероятным они ни казались. И он был уверен, что где-то в этом тайнике, если он не сгорел, есть свитер и, может быть, даже куртка. Питер почти побежал вперед, прежде чем свернуть в переулок на полпути вниз по улице. — Эй, ты куда?! — крикнул Тони ему вслед. Он уже было подумал, что Питер не вернется, но в следующую секунду Питер внезапно оказался рядом с ним, обхватил его за талию и почти потащил по снегу в переулок. — Эй, да будет тебе известно, если бы я не был в таком состоянии, то я бы дал тебе хорошего пинка под зад. Никто не может справиться с Тони Старком, понимаешь? Особенно когда они не говорят ему, куда, черт возьми, они... Не успев даже сообразить, что происходит, Тони обнаружил, что стоит перед остатками сгоревшего и частично обрушившегося здания, окруженного желтой лентой, покрытой снегом, предупреждающей людей держаться подальше. Предупреждение, которое Питер явно игнорировал. Старк наблюдал, как Питер карабкается по стене, как будто это было ему не впервой, как будто это не была плоская вертикальная поверхность, покрытая льдом и снегом. Питер прополз через теперь уже пустое пространство, где когда-то была часть стены, ступив на место, которое было его домом в течение последних двух лет. Все было так, как он оставил, когда в последний раз был здесь со Стивом. Ему хотелось оглядеться, заглянуть в комнату, которую он сделал своей, спокойно подышать, но снизу донесся громкий шепот Тони, и Питер был вынужден снова переключить внимание. — Эй, пацан! Не мог бы ты рассказать мне, что происходит? Я знаю, что глава «Старк Индастриз» для тебя ничего не значит, и, учитывая, что я сейчас без костюма, Железный Человек так же ничего не значит, но я был бы очень признателен, если бы ты не бросил меня здесь, чтобы на меня набросился какой-нибудь бездомный, ищущий денег, или... Понимая, что ему нужно заткнуть Тони рот – и к тому же устав от его жалоб, если быть честным – Питер наклонился, протянул руку и выпустил паутину, которая обмоталась вокруг тела мужчины. После нескольких минут протестов и уговоров Питеру, наконец, удалось заставить Тони взять себя в руки, и в течение следующих нескольких секунд он тихо и быстро тянул Старка на чердак. Мужчина бормотал что-то о безопасности и высоте, но Питер не слушал. Как бы ему ни хотелось побыть здесь немного и просто осмотреть комнату, он знал, что должен действовать быстро. Это был всего лишь крюк на пути к башне, чтобы они могли разогреть Тони до того, как получат костюм, и, в конце концов, нашли способ освободить Стива и остальных от Сефтиса. Обыскав пол, Питер пересчитал доски, пока наконец не нашел нужную. Опустившись на колени, он просунул палец в углубление одной из досок и поднял ее. Его глаза встретились с нетронутой грудой одежды и еды, и Питер не мог не закрыть глаза, вздохнув с облегчением. — Так как же ты узнал, что это здесь? — беспечно спросил Тони, когда Питер начал рыться в тайнике. — Я жил здесь, — рассеянно ответил Питер, перебирая обрывки одежды в поисках куртки или свитера. Господи, для бездомного парня у него было слишком много вещей. — Оу, — ответил Тони. — Какое это прекрасное место. Тут, безусловно, прекрасный... кхем, вид. И довольно много места, я имею в виду – определенно более чем достаточно для одного человека. Двоим тут может быть немного тесновато, но одному... одному тут просто прекрасно. Я признаю, что здесь немного сквозит, но эй – не каждое место может быть идеальным, я прав? — затем последовала пауза. — И я полагаю, что эти прекрасные знаки на стене просто для украшения? Питер поднял глаза и его взгляд упал на слова, все еще высеченные на стене, где Гоблин в последний раз оставил их: «Мы еще встретимся, Человек-паук». Питер хмыкнул и вернулся к своим поискам. После этого наступила тишина, но, как всегда, Тони никогда не мог долго молчать. — Итак, этот... этот Человек-Паук. Это действительно ты, да? — Раньше был, — ответил Питер, не обращая особого внимания на мужчину за спиной. Может быть, он засунул свитер на самое дно, под банки с едой и водой... — «Раньше был». Это звучит та-а-ак детально. Есть какая-нибудь причина, по которой ты решил снять плащ? Из того, что сказал Стив, похоже, что город мог бы использовать кого-то вроде тебя. Питер протянул руку в пустоту – боже, как они дошли до этого разговора? – проталкиваясь мимо пары джинсов, чтобы добраться до того, что он считал свитером. — Ну, когда все забывают, что ты был супергероем, а тем более забывают, что ты вообще существовал, это как бы становится препятствием к спасению мира, — ах, вот он. Наконец-то. — Значит, из-за того, что люди забыли, как ты их спасал, ты решил, что больше не будешь их спасать? Ты просто сказал «к черту все это» и ушел, вот так просто? Питер замер, когда до него дошел смысл сказанного. Он медленно вытащил свитер из-под пола, повернулся и посмотрел на Тони с нахмуренными бровями и потемневшими, ошеломленными глазами. — Простите? — выдавил он. Тони смотрел на него сверху вниз, засунув руки в карманы. — Я просто хочу сказать, что если единственная причина, по которой ты был в супергеройском бизнесе, была в признании и славе, то я не думаю, что это очень хорошая причина, чтобы быть в нем. Спасение людей – это нечто большее. Ты должен быть готов отдать все ради кого-то – даже если это кто-то, кого ты не знаешь. Ты должен быть готов умереть за них. И если от славы и признания было уже слишком трудно отказаться, то, может быть, и хорошо, что ты отошел от дел. Какая бы близость ни возникла между ними, какое бы дружеское взаимопонимание ни возникло между ними, оно было мгновенно разрушено – и Питер вдруг обнаружил, что в его груди бурлят гнев и ярость, к которым он не был готов, и ему потребовалось мгновение, чтобы проглотить слова, которые готовы были сорваться с его губ, и держать кулаки прижатыми к бокам. — Я уже все бросил, — сказал он, вставая. — Я отдал все, что у меня было, чтобы защитить всех тех, о ком я заботился, — он шагнул вперед, глядя Тони прямо в глаза, и заговорил тихим голосом: — Но ясно, что это было ошибкой, — он сунул свитер в руки Старка и пошел прочь. Питер шагнул к краю обвалившейся стены, пытаясь подавить свой гнев и спрятать его туда, куда прятал всегда. Он крепко скрестил руки на груди, стараясь не обращать внимания на человека, стоявшего в нескольких футах позади него. Мужчина открыл рот и сделал глубокий вдох, и Питер уже был готов вмешаться и сказать ему, что именно у него на уме, как вдруг по спине у него пробежал холодок, а уши начали напрягаться. — Пацан, — мягко начал Тони, но Питер тут же поднял руку, шикнув на него, и Старк, к счастью, замолчал. Раздался скрип шин по снегу и шум работающего мотора. Послышалось, как открылись двери, а затем их закрыли. Он услышал шаги, за которыми тут же последовали голоса. — Чувак, я не знаю, что они думают, мы здесь узнаем. Мы уже просканировали периметр вокруг склада, и кем бы ни были эти ребята, они уже давно ушли. — Босс сказал нам прочесать область до конца, поэтому мы прочешем область до конца. На мгновение воцарилась тишина, и шаги стали приближаться. Питер отступил в тень, навострив уши, и Тони повторил за ним. — Что именно, по словам Осборна, он опять видел? Какой-то ребенок в черном и старик, похожий на Тони Старка? Теперь он пытается сказать, что этот парень похож на Тони Старка или что он и есть Тони Старк? Потому что, позволь мне сказать, если он имеет в виду, что парень, с которым он только что заключил крупную сделку, пытается проникнуть в его компанию, тогда у нас есть более серьезная история, чем просто некоторые негодяи. — Твоя догадка не хуже моей, Брайан. Но я был бы осторожен, принимая во внимание то, что говорит Осборн. Мужик немного чокнутый, если хочешь знать мое мнение. — Только не говори этого боссу. Он все время твердит о том, как однажды обедал у Осборна, как какой-нибудь знатный гость или что-то в этом роде. Осборн точно знает, как кормить чье-то эго. Питер увидел вспышки фонариков, бегущие по снегу в переулке и по стенам. Его взгляд проследил за тем, где шаги Тони и его начинались всего в нескольких футах выше, поскольку они шли немного по другому маршруту, нежели полицейские. Но если бы копы подошли поближе, они заметили бы следы и увидели, что они ведут прямо на чердак. Питер сжал кулаки, пальцы на левой руке приблизились к запястью. Нет, он не мог. Они были копами. Они не имели к этому никакого отношения. Он никогда не мог напасть на полицейского. Свет приблизился, и сердце Питера бешено заколотилось. Он присел на корточки, напрягая мышцы, готовый прыгнуть в любую секунду. Даже если это полиция, он не мог позволить им найти их. Если они попадутся, то никогда не доберутся до Брюса и Пеппер, и они никогда не найдут Стива и остальных Мстителей до того, как Сефтис убьет их – если он уже этого не сделал. Питер смотрел, как огни приближаются к рельсам. Ближе... и ближе... и ближе, и... — Дэн, говорю тебе, здесь очень холодно, и снег не прекратится в ближайшее время. Не знаю, как ты, но наша смена почти закончилась, и я бы не хотел провести остаток ночи, оттаивая в своей постели. Давай просто уйдем отсюда. Сегодня мы никого не найдем. Огоньки продержались еще мгновение, прежде чем внезапно развернуться и исчезнуть в темноте. Из-за дыхания, которое Питер и не подозревал, что задерживал, у него внезапно закружилась голова, и он прислонился спиной к стене, закрыв глаза. Он слушал, как полицейские вернулись к своей машине, сели в нее и уехали. Они были в безопасности. По крайней мере, на данный момент. — Пацан? — прошептал Тони через мгновение. — Они ушли? Питер кивнул, проглатывая адреналин, который снова подступил к горлу. Последовала пауза, затем: — Ты... со своим слухом, тебе... удалось услышать, что они сказали, или... — Осборн донес на нас полиции, — ответил Питер, вставая. — Он утверждал, что мы – или, по крайней мере, ребенок в черном и старик, похожий на Тони Старка – вломились в его лабораторию. Они будут искать нас всю оставшуюся ночь. — Что? — переспросил Тони, скорчив гримасу. — Зачем мне, Тони Старку, врываться в лабораторию Оскорп? Кто вообще поверит, что я пытался украсть технику у Оскорп? Все наоборот, это он попытается украсть у меня технику. На самом деле, клянусь, он, вероятно, когда-то так и сделал, когда... — Нам нужно добраться до башни, — перебил его Питер. Он знал, что Тони бессвязно бормочет, потому что нервничает, и не мог винить его. Торчать в центре города без костюма в компании случайного ребенка со сверхспособностями в качестве защиты – это, вероятно, заставило его более чем немного понервничать. — Пошли, — скомандовал Питер и протянул руку. Тони бросил на него недоверчивый взгляд, затем неуверенно взял протянутую руку. В следующую секунду Питер перекинул Старка через край, подвесив его на паутине, и осторожно опустил его на землю. Бросив последний тоскливый взгляд на свой пустой, холодный и заснеженный чердак, Питер последовал за ним. Как только они оба оказались на земле и Тони надел свитер, они начали пробираться через задние переулки к Башне Старка. Теперь им придется избегать больших улиц, чтобы их никто не увидел. Но до Башни Старка было еще далеко, и ночь только начиналась, а снег продолжал падать. Питер мысленно выругался. «Ненавижу зиму».***
Они шли молча около двадцати минут, Питер вел их по закоулкам и малоизвестным тропинкам, пока они шли к Башне Старка. На какое-то мгновение Питеру показалось, что они могут спокойно проделать весь путь, но тут Тони открыл свой большой рот. — Кажется, что мы собираемся хорошо провести некоторое время вместе, я должен сказать, что у меня есть довольно много вопросов к тебе. «О, — подумал Питер. — Радость-то какая». Даже не дожидаясь ответа, Тони продолжил: — Прямо сейчас я хотел бы знать, какого черта все так беспокоятся о твоей груди? Стив сказал, что внутри тебя что-то есть, что... этот Сефтис – или как его там – кажется, думает, что внутри тебя что-то есть, и теперь Зеленый Гоблин – или милый старый Норман, как я люблю его называть – кажется, готов убить тебя, чтобы заполучить это. Итак, каких бы беглецов ты ни хотел укрыть, это твое дело. Но когда моя голова окажется на плахе, что ж, тогда... наверное, мне хотелось бы знать, за что я умираю. Глаз Питера дернулся, и он подавил саркастическое замечание, которое так хотел бросить Тони, или, скорее, желание просто сказать ему, чтобы он отвалил. Ему уже рассказали обо всем, что произошло, и он не нуждался в том, чтобы Питер рассказывал ему все заново. И он так ему и сказал. — Я думал, мистер Роджерс рассказал вам, что у меня есть. — Ну, мистер Роджерс не тот, у кого в груди что-то есть, не так ли? И я предпочитаю получать информацию непосредственно из источника. Питер испустил нескрываемый вздох, зная, что если он не удовлетворит любопытство Тони, то будет слышать об этом до конца их прогулки. — Во мне живет душа Наблюдателя, — сказал он, ныряя под большой навес вдоль переулка. — Очевидно, когда он – он, кто бы он ни был – был убит, он решил, что я буду таким же хорошим местом для жизни, как и любое другое. И, очевидно, душа – или сущность Наблюдателя, что бы это ни было – довольно ценная недвижимость, поэтому Осборн взял на себя миссию забрать ее себе, даже если ему придется убить меня, чтобы получить ее. — А этот парень Сефтис, он... — Это он убил Наблюдателя. Теперь кажется, что Наблюдатель наложил на меня какое-то... заклинание из Гарри Поттера, и Сефтис не может меня убить. Так что вместо того, чтобы убить меня, он собирается убить всех остальных. Потому что почему бы и нет, черт возьми? Они молча прошли еще несколько ярдов, после чего Тони снова заговорил. — Так... ты всегда знал, что у тебя внутри есть этот Наблюдатель? Ты просто решил никому не говорить, или... или это часть твоих... твоих особых способностей? Питер стиснул зубы. Серьезно? — Я не знаю, когда он появился, — коротко ответил Питер. — И насколько я знаю, он не имеет никакого отношения к моим способностям. По крайней мере, не мои нормальные. Все это сделал паук. — Ладно, теперь еще один вопрос: твои... твои силы, или.. что бы это ни было. Дело в том, что ты можешь лазить по стенам и выпускать паутину из рук. Ты хочешь сказать, что получил все это из-за... из-за паука? — Ну, насчет паутины я ничего не знаю, — сказал Питер, сворачивая из переулка на улицу. Им придется немного пройтись при свете, если они хотят добраться до вереницы переулков, которые в конечном итоге приведут их прямо к Башне Старка. — Это более... свежая способность. Я не знаю, из-за меня это произошло или... из-за чего-то другого. Раньше я так же пользовался паутиной, только ее приходилось делать самому. — Самому? — Ага. Это были механические веб-шутеры. Я сделал чертеж, нашел детали и построил их. А паутинную жидкость изготовил в своей школе. — В... школе. — Ага. — Значит, ты умный. Типа, наверное, не заурядно-умный, но в тоже время на самом деле умный. Умнее остальных. Тони часто говорил, что Питер был вторым самым умным человеком сразу после него, и хотя это звучало как шутка, часть Питера любила верить, что он действительно имел это в виду. Боже, его до сих пор ошеломляло то, что он на самом деле здесь, с Тони, что они одни прогуливаются в середине снегопада по почти пустым улицам, направляясь в Башню Старка, чтобы взять костюм. Всего четыре месяца назад он сидел у себя на чердаке в одиночестве, обдумывая последние детали своего плана покинуть город и никогда больше не возвращаться; никогда больше не видеть Тони, его тетю или Мстителей. И вот теперь он шел и разговаривал с Тони, как будто последних двух лет не было, как будто они просто прогуливались по улицам, вспоминая старые времена. Это было просто смешно. Но, конечно, все было по-другому. Он был совершенно другим человеком, не таким, как два года назад, когда Тони знал его, но это не имело значения, потому что Тони больше не знал его. И кроме того, как болезненно ясно дал понять Тони, он уже не был таким желанным или любимым, как когда-то. Как он мог забыть об этом? Голос Тони раздался сквозь свежий воздух, нарушив тишину, которая на мгновение опустилась на них. — Ты с ними работаешь? Питер нахмурился, не уверенный, что правильно расслышал. — Что? — Осборн и этот... этот Сефтис. Ты с ними работаешь? Питер притормозил, потом медленно обернулся. Уличные фонари отбрасывали оранжевое сияние на постоянно падающий снег. Он сверкнул глазами. — Вы серьезно? Тони уставился на него, но его взгляд не дрогнул. — Я только хочу сказать, что с тех пор, как ты появился, эти парни тоже появились. Вот тогда-то и начались все наши проблемы – когда появился ты. Питер не мог поверить своим ушам. Был ли Тони... как он мог намекнуть... как он мог действительно верить в это... он же был... Он был его наставником, его другом. Он был ему как отец. И теперь – воспоминания или нет, но теперь он действительно верил, что был им – что он на стороне Осборна и Сефтиса... — Нет, — выплюнул Питер опасно низким голосом. — Я не с Сефтисом, или с Осборном, или с кем-то еще, о ком вы можете думать. Почему вы... почему вы вообще начали так думать, я не... я не знаю, как, черт возьми, вы могли так думать, когда вы... когда вы... — Питер повернулся и пошел прочь, пытаясь подавить свой гнев, но, как змея, внезапно выбравшаяся из клетки, он обнаружил, что не может сдержать его. Он снова обернулся, на этот раз не в силах сдержать крик. — Я не могу... не могу поверить, что ты действительно это сказал! Я имею в виду, я знаю, что ты ненавидишь меня, но ты серьезно думаешь... ты серьезно думаешь, что после всего, что ты видел, после всего, что Стив – чертов Капитан Америка – сказал тебе, ты все еще думаешь, что я тайно на их стороне? А?! Как, черт возьми, ты мог подумать, что я один из них?! — от злобы, закипающей у него внутри, все мысли перемешались, и он уже перестал уважать Тони так, как раньше. Он даже произвольно перешел с ним на «ты» – настолько он был вне себя от ярости. Тони открыл было рот, чтобы ответить, но Питер уже подошел к нему, ткнул пальцем в лицо и оборвал прежде, чем тот успел заговорить. — Я потерял свою жизнь ради тебя! — отчаянно выкрикнул он. — Я потерял из-за тебя всю свою чертову жизнь, и вот как ты меня благодаришь?! Обращаешься со мной как с дерьмом, используя любую возможность, чтобы унизить меня, чтобы я знал, что я нежеланный, и теперь обвиняешь меня в работе с Осборном и Сефтисом? В самом деле?! — Питер отступил назад, качая головой с безучастным смехом. — Мне следовало уехать из этого города, как только он стер все ваши воспоминания. Я должен был взять первый билет отсюда и отправиться в Орегон или даже в Канаду. Я должен был это сделать, пока был далеко от всех вас. — Пацан, я... — А что насчет тебя? Что насчет тебя, а?! Это из-за тебя мы все вляпались в эту историю! Если бы ты только послушал меня, если бы ты только послушал кого-нибудь, ты бы понял, что Осборн пытается обмануть тебя! Ты бы знал, что он уже запустил свои пальцы в «Старк Индастриз», что, как только вы закончите сделку, он найдет способ надуть тебя и захватить твою компанию, но ты все равно пошел! Ты все равно, блядь, пошел! А теперь из-за этого Стив и все остальные попали в плен! Теперь они у Сефтиса, потому что они пошли за тобой! Они пытались спасти тебя! И я застрял, спасая кого-то, кто думает, что я работаю с чертовым врагом. — Пацан, Питер, я... — Почему?! — крикнул Питер, делая шаг вперед к Тони. — Почему ты вообще... как ты вообще мог подумать, что я работаю с Сефтисом?! А?! Отвечай! Просто ответь мне, ты, эгоистичный сукин сы... — Потому что я видел тебя во сне! Слова застряли у Питера в горле, и он вдруг понял, что не может говорить. Он уставился на Тони широко раскрытыми глазами, его грудь тяжело вздымалась от переполняющего его гнева. Тони уставился на него, и теперь, когда Питер разглядел его получше, он понял, что мужчина выглядит пораженным, что он выглядит сердитым – но не на Питера. По крайней мере, не совсем. Старк еще мгновение смотрел на Питера, потом перевел дыхание. — Последние два года у меня были эти... эти сны. Почти каждую ночь, и все они... все они сумасшедшие, хотя сны у всех такие. Разница только в том, что... в том, что ты был в них. Или, по крайней мере, кто-то очень похожий на тебя. И разговаривал он совсем как ты, — последовала пауза, затем Тони продолжил: — Сначала я думал, что сошел с ума, продолжая встречаться с тобой во сне, — фыркнул он. — Я даже спрашивал об этом у психотерапевта. Она решила, что ты был либо плодом моего воображения, либо тем, что произошло из-за того, что я видел столько безумного дерьма, либо... либо ты что-то олицетворял. То, от чего я не хотел отказываться. То, что я потерял. Я пытался разобраться в своей жизни, пытался понять то, что я не хотел отпускать, и отпустить это. Пеппер думала, что я втайне хочу семью, но я... хотя я всегда хотел детей, я... я понял, что просто... я не мог заставить себя их завести. Ещё нет. Я даже отказался от кофе на какое-то время – безумие, я знаю. Но что бы я ни делал, ты все равно снился мне. Во сне мы все делали вместе. Мы сидели в моей мастерской, что-то строили, или... или я удивлял тебя в школе, прячась на заднем сиденье, когда Хэппи заезжал за тобой. У тебя просто... у тебя просто всякий раз появлялась ярчайшая улыбка, когда ты видел меня. И я чувствовал... — он сглотнул. — Я тоже чувствовал себя счастливым. Это было похоже... впервые в жизни у меня появилась причина для существования. Помимо создания империи, помимо Мстителей, помимо Пеппер, это было похоже на... как будто у моей жизни появилась цель. Как будто кто-то действительно нуждался во мне. Не потому, что я был Железным Человеком, или потому, что я был Тони Старком, а потому, что... просто потому, что я – это я. Жар обжигал глаза, и Питер сглотнул, комок внезапно застрял в горле. Но Тони еще не закончил. — Я начал с нетерпением ждать наступление сна, как бы безумно это ни звучало, потому что вместо того, чтобы постоянно видеть кошмары и прошлое, я теперь видел тебя. Ты был как... как одеяло безопасности, этим... этим невероятным, обволакивающим комфортом. Что-то, чего я должен был ожидать в конце дня, зная, что бы ни случилось в моих снах, в моих кошмарах, это не будет иметь значения, потому что ты будешь там, — Тони покачал головой. — Ты даже был со мной, когда я заново переживал события войны с Таносом. Ты... ты запрыгнул на космический корабль, когда он улетал, и пробрался внутрь, а потом стало слишком поздно возвращаться на Землю. Я был... я был в ярости, и я был... в панике. Поскольку это была не игра, у меня не было для тебя предохранителя, если что-то случится... — Тони сглотнул. — А потом, когда Танос щелкнул пальцами, ты... ты исчез... — Но ты вернул нас, — прошептал Питер, и слезы навернулись ему на глаза. — Все исчезли, но ты вернул нас. Ты вернул меня. Ты спас нас всех. Мы живы благодаря тебе. Я жив благодаря тебе. Они уставились друг на друга, но ни один из них не мог ничего сказать. Потом, наконец, Тони прервал тишину: — Так вот... вот почему я думал, что ты работаешь с Сефтисом. Когда я впервые увидел тебя на крыше с Осборном – или Зеленым Гоблином – я подумал... я подумал, что мой разум играет со мной злую шутку, что я наконец-то сломался, потому что теперь я видел в реальности плод своего воображения, а потом... а потом я... — он вздохнул. — Поэтому я решил, что кто-то морочит мне голову, что кто-то заставляет меня видеть вещи из моего сна, чтобы я думал, что сошел с ума, чтобы... чтобы украсть секреты, или каким-то образом пробраться к Мстителям, или... — он сделал еще один вдох. — Я думал, Осборн и Сефтис послали тебя, потому что каким-то образом узнали, что ты снишься мне каждую ночь. Потому что они думали, что я буду доверять тебе. Вот почему я спросил, работаешь ли ты с ними. Вот почему я подумал, что ты можешь быть врагом. Теперь я вижу, что это не так, и мне... мне очень жаль. Наступила долгая тишина, после которой ничего не было слышно из-за шума падающего снега. Питер не знал, что и думать, но в то же время он думал обо всем. О Тони, о Сефтисе, об Осборне, о Тони, о Стиве и команде, о Тони, о Тони. Он не мог в это поверить. Он думал... он думал, что Тони ненавидит его, что из всех людей он будет последним человеком в мире, который помнит его. Он все еще не помнил его, это было ясно, но сейчас... чтобы теперь узнать, что он... что он снился ему с тех пор, как был забыт, он... — Я думал, вы меня ненавидите, — прошептал Питер, стараясь, чтобы его голос не дрожал. Когда ярость отступила, он вновь стал официально обращаться к Тони, но ни Тони, ни сам Питер не заметили этой перемены. — С тех пор, как я появился на базе, вы были таким засранцем. Я имею в виду, вы всегда были ослом, но... но не таким. Только не для меня. Я думал... Я думал, что вы никогда не узнаете, кто я, потому что слишком сильно ненавидите меня. Тони издал короткий смешок, бросив взгляд на Питера. — Ну, ты и сам не протягивал оливковую ветвь, парень. Ты довольно быстро дал понять, что я тоже не на первом месте в твоем списке любимчиков. Что-то в Питере перевернулось при этом замечании, гнев в нем внезапно снова поднялся, как волна, вновь накатывающаяся на берег. Он старался сдерживать агрессию и не вливать ее в слова, но даже он слышал злобу в собственном голосе. — Ну да, трудно сделать счастливое лицо, когда человек, которого ты когда-то считал своим отцом, терпеть не мог даже быть рядом с тобой. Улыбка на лице Тони исчезла, и его собственные красные глаза сверкнули. — Пацан, ты злишься на меня с момента нашей первой встречи, так что не пытайся свалить все на меня. Так что же я сделал? Что я тебе сделал, Питер? Что я такого сделал, что ты так рассердился на меня? — Вы забыли меня. Питер тяжело вздохнул, потом еще раз, потом еще. Он боролся со слезами, заставляя их оставаться в глазах и не падать на лицо, но было уже слишком поздно. Он уже чувствовал, как их жар струится по его щекам, а холодный воздух быстро превращает их в лед. — Вы забыли меня, мистер Старк. Вы оставили меня одного, в этом... в этом городе, совсем одного. У меня никого не было. Вы сказали, что всегда будете прикрывать меня, что, пока я рядом с вами – и даже когда вас рядом нет – вы будете помогать мне, когда я в этом нуждаюсь. Что ж, мне нужна была ваша помощь, мистер Старк, я нуждался в ней больше, чем когда-либо прежде. А вы... а вы просто... Он знал, что это иррационально. Он знал, что ошибается. Он знал, что Тони ни в чем не виноват, что он ничем не мог ему помочь, потому что не знал, кто он такой, и в этом не было его вины. Но все же то, что медленно росло в нем последние два года, наконец-то вырвалось наружу, и Питер не мог игнорировать тот факт, что в глубине души он был зол. Он был так зол. На Тони, на Мстителей, на Сефтиса, на всех – потому что его забыли, и он остался позади. Он потерялся, и никто никогда не знал, что он пропал. И где-то в глубине души он ненавидел их за это. Но эта обида была неправильной. Он ошибался, и он знал это. Никто не заслуживал его гнева, кроме самого Сефтиса. Мстители не виноваты, что у них отняли память, и Тони не виноват. Это была вина Сефтиса. И в конце концов, если быть честным, это была его вина. Потому что он был тем, кто сделал выбор, чтобы их воспоминания были стерты. Это он ударил молотком и вынес приговор. Он был причиной того, что его жизнь была такой, какой она была сейчас. И что еще хуже, он ничего не мог с этим поделать. И никогда не мог. — Почему ты не нашел нас? — спросил Тони, нарушая повисшую между ними тишину. — Почему ты не сказал нам, кто ты? Мы... я... я поверил бы тебе. Я видел тебя во сне, я бы знал, что ты говоришь правду, или, по крайней мере, что ты можешь говорить правду, или... — Мне сказали, что если я когда-нибудь подойду к вам, Сефтис убьет вас, — ответил Питер. — Но даже если бы он этого не сказал, откуда мне было знать, что вы помните меня? Откуда мне было знать, что вы можете знать, кто я, когда моя собственная тетя смотрела мне прямо в лицо, говорила со мной и все еще не имела понятия, кто я? Тони долго смотрел на него, а он смотрел в ответ, и слезы все еще жгли его глаза, пока он пытался задерживать дыхание вместе со своими слезами. Боже, он... он все-таки сломался. Он поклялся повернуться спиной к своему прошлому, он поклялся двигаться вперед, жить своей жизнью – но вот он здесь, теряет контроль перед самим Тони, который все еще не помнил его, и он не... он не знал, что сказать, или сделать, или... Тони сделал тихий, дрожащий вдох, и глаза Питера слегка расширились, когда он осознал, что Старк – человек, который когда-то был его наставником, его кумиром, его... его отцом – что его глаза покраснели и блестели от непролитых слез. Только это было не так... Тони не... он никогда не плакал, он даже близко не подходил к тому, чтобы плакать, он был... он был Тони Старком, он был Железным Человеком, он был... И прежде чем Питер понял, что происходит, Тони шагнул вперед и обнял его. — Пацан, — выдавил Тони. — Питер, я... прости. Я должен был... Я должен был быть там. Я должен был остановить его. Он не должен был так поступать с тобой, а я... я не смог спасти тебя... мне жаль. Мне так жаль. Поначалу Питер был слишком ошеломлен, чтобы что-то предпринять. Но потом, медленно и осторожно, он поднял руки и обнял Тони в ответ. И слезы потекли.