***
Питер быстро вскарабкался по зданию, ползая вверх и назад, туда и сюда, стараясь переползать только через темные окна. Он знал, что должен действовать быстро, потому что, хотя сейчас была середина ночи и здание было закрыто, это не означало, что кто-нибудь не наблюдал за башней. Он не был на YouTube уже много лет, и ему очень хотелось бы, чтобы так и оставалось. Находиться так высоко на здании, держась только клейкими руками и ногами, было как глоток свежего воздуха – чувство, которое Питер не осознавал, что забыл, что упустил. Оказалось, он многое забыл и упустил. Через пару минут Питер, наконец, добрался до окон пентхауса. Скользнув пальцами по краю одного из стекол, Питер попытался открыть его, но оно не поддавалось. Он нахмурился. На самом деле он не хотел ломать его, у него было чувство, что там была не одна мера безопасности, готовая кричать и вопить, как только он пробьется внутрь. И он действительно не хотел привлекать к себе внимание, даже если владелец здания и самого пентхауса находился прямо под ним. Значит, ему придется силой открыть окно. Взлом замков на окне снаружи был бы невозможен для любого другого человека, но Питер, безусловно, мог это сделать – он просто боялся, что его пальцы не смогут достаточно быстро восстановиться. Но это нужно было сделать. Поэтому, не теряя больше времени, Питер прижал пальцы к крошечному выступу стекла и толкнул. Замки на окне щелкнули одновременно, и стекло распахнулось. Не обращая внимания на свои порезанные и теперь кровоточащие пальцы, Питер тут же порвал занавеску и проскользнул внутрь. Сначала ему показалось, что все идет гладко. Он вошел внутрь, он был в нужной комнате и теперь все, что ему нужно было сделать, это найти дверь, которая вела к костюму Тони, сказать пароль и войти внутрь. Но никогда не бывает так просто. Не успел Питер сделать первый шаг, как маленький красный огонек внезапно упал ему на грудь. — Назовите себя, — раздался голос П.Я.Т.Н.И.Ц.ы. — Или вас расстреляют. «Какого черта?! — подумал Питер, застыв на месте. — Тони абсолютно ничего об этом не говорил». — Назовите себя, — повторила П.Я.Т.Н.И.Ц.А. — Или вас расстреляют. — Я... я Питер Паркер, — быстро сказал Питер, застыв на месте, словно каменная статуя. — Питер Паркер не признается. Назовите себя, или вас расстреляют. Черт. — Я Питер Паркер! Я... я Человек-Паук, я... — Питер Паркер и Человек-Паук не признаны. Приготовьтесь к выстрелу через три, два, один... Питер отпрыгнул в сторону как раз в тот момент, когда дротик пролетел в воздухе, едва не задев его шею. Он тут же перекатился, увернувшись, когда за ним полетели новые дротики. Сквозь хаос он смог разглядеть место, откуда стреляли дротики, и, быстро щелкнув запястьями, он пустил по ним свою паутину. Машины один раз фыркнули, потом затихли. Питеру потребовалось несколько мгновений, чтобы одновременно вздохнуть и осмотреться, после чего он поднялся на ноги. — Начинается процедура блокировки, — объявила П.Я.Т.Н.И.Ц.А, и Питер вздрогнул, когда решетки начали опускаться на все выходы вокруг него. «Черт возьми, нет». — П.Я.Т.Н.И.Ц.А, П.Я.Т.Н.И.Ц.А, нет! — крикнул Питер. — П.Я.Т.Н.И.Ц.А... П.Я.Т.Н.И.Ц.А, выполняй... выполняй протокол Э.Д.И.Т! Ничего не произошло, и прутья продолжали опускаться, и Питер прорычал себе под нос, прежде чем крикнуть: — Выполняй протокол: «даже мертвый, я герой»! Решетки остановились как раз перед тем, как собирались закрыться, и через мгновение они начали подниматься вверх, зажегся свет. — Протокол Э.Д.И.Т принят, — спокойно произнесла П.Я.Т.Н.И.Ц.А, как будто она только что не пыталась убить Питера. — С возвращением, босс. Питер тяжело вздохнул, на секунду задумавшись, что именно он сделал, чтобы заслужить это. Через несколько мгновений он поднял голову и встал, оглядывая пентхаус в поисках двери, за которой, по словам Тони, хранился костюм, и быстро понял, насколько плохо спланирована эта так называемая «идея». Пентхаус был массивным, и внутри было так много дверей, которые могли привести к многочисленным сейфам и мастерским. Тони сказал, что костюм хранится за «дверью», но за какой именно? Питер быстро подошел к окну и выглянул наружу. Он знал, что Тони сказал, что предпочел бы остаться на земле, но Питер не желал повторять еще один раунд с П.Я.Т.Н.И.Ц.ей. Поэтому, не медля больше ни секунды, Питер прижал пальцы к запястью, прислушался, как паутина треснула по стеклу и натянулась, и выпрыгнул из окна. Он грациозно приземлился на землю, не обращая внимания на растерянность и вопросительный взгляд Тони. Ни о чем не спрашивая, он схватил Старка и поднял их обоих. Как только они оба оказались в пентхаусе, Тони сразу же начал кричать. — Что... что, черт возьми, это было?! У меня нет... у меня нет... у меня нет моего костюма! Я мог бы... я бы мог бы упасть... Мучительная головная боль теперь начала с новой силой пульсировать, и Питер старался говорить спокойно. — Я бы не уронил вас, мистер Старк, вы были в полной безопасности... — Ты что, шутишь?! Это была самая опасная вещь, которую я когда-либо делал – а я сделал тонну небезопасного дерьма в свое время, пацан! Ты не мог... Я думал, мы договорились, что я останусь на гребаной земле... — Ну да, я бы вам с радостью позволил это, если бы ваш глупый ИИ не пытался убить меня! — парировал Питер. — И еще вы даже не сказали мне, в какой гребаной двери находится ваш костюм! — крикнул Питер, но на самом деле не собирался повышать голос. — Я же сказал, что в той, которая ведет в спальню! — Нет, вы не сказали! — крикнул Питер. — Да, я сказал. — Нет, вы не... Питер моргнул. Потом снова моргнул. Воспоминание о словах Тони, точно указывавшего, в какой именно двери находится костюм, медленно просочилось в его сознание, и затылок начал гореть. Он был прав. Тони был прав. Он сказал Питеру, где находится костюм; он не просто послал его без какого-либо плана. Он точно сказал ему, куда идти и что делать. Головная боль усилилась, и Питер прижал ладони к лицу, вонзая их в глазницы. Он совсем забыл. Ему сказали, что делать, они обсудили план, и... и он совершенно забыл. Как будто он вообще не обращал на это внимания. Питер слушал, как Тони задержался еще на мгновение, а потом куда-то ушел. Он слышал звуки щелкающих кнопок и низкий голос Тони, отдававшего команды ИИ, после чего тот взял костюм и пристегнул его к руке. Через несколько мгновений он вернулся, но тишина осталась. Питер не знал, когда он сел, но в какой-то момент ему удалось добраться до стула, и его голова упала на руки, располагавшиеся на столе. Голова раскалывалась от боли, и он чувствовал, что его вот-вот стошнит. Все это, наконец, настигло его разум. Последние несколько месяцев, новая связь с Мстителями, появление Сефтиса. Это ошеломило его. Ведь действительно, какого черта происходит? Вот он сидит в пентхаусе Тони Старка в центре Нью-Йорка, на высоте пятидесяти этажей над землей, помогает миллиардеру забрать его костюм, чтобы они могли отправиться на поиски пропавших Мстителей и... и это... это было... Это было просто смешно. Он не должен быть здесь. Он не должен был быть здесь. Он должен был вернуться на чердак, на улицу, заработать достаточно денег чтобы уехать из Нью-Йорка и начать жизнь где-нибудь в другом месте. Теперь ему было восемнадцать. Он был взрослым. Он мог найти работу и делать все, что ему заблагорассудится, без всяких запретов закона, которые все это время дышали ему в затылок. Он мог бы накопить достаточно денег, чтобы, в конце концов, снять собственную квартиру или даже купить собственный дом, а потом найти девушку, жениться, завести детей и, может быть, собак и кошек, забыть о Мстителях и о том, что он когда-то был Человеком-Пауком, и... и иметь всю эту старую пригородную мечту, потому что она была чертовски привлекательнее и лучше, чем этот кошмар, в который он попал, и... Питер втянул в себя воздух, пока его мысли буйствовали. Ему не было суждено когда-либо увидеть Тони снова, ему не было суждено когда-либо увидеть Мстителей. Это была жизнь, которую у него отняли, которую он только что смог наконец-то отпустить, и теперь все это вернулось снова, только это не было его планом. Все это – иметь дело с Сефтисом и Аскаром, а теперь и с Тони, и со всеми остальными – этого не должно было случиться, это не входило в его планы, так почему... почему, черт возьми, он здесь, и... — Воу, воу, пацан, тебе нужно успокоиться. Ты слышишь меня? Нужно успокоиться, нужно перевести дух. Сделай вдох – тебе нужно перевести дух. Питер! Руки лежали на его плечах, тряся его, и Питер поднял голову, умудрившись сделать глубокий вдох. Его зрение было расплывчатым, когда он встретился взглядом с Тони, и он едва мог разглядеть настороженное беспокойство и плохо скрываемый страх. — Пацан, — медленно произнес Тони, — ты со мной? Ты... ты должен сказать мне, что не так. Что случилось, Пит? — Мистер Старк, — выдавил Питер. Он неловко пошевелился, схватив Тони за руку, и его пальцы запутались в свитере. — Мистер Старк, я не могу... я не могу этого сделать. Я не... я не должен быть здесь, я не... я не должен делать ничего из этого. Я не могу... я не могу... Он чувствовал, как рука Тони легла на его руку, мягко сжимая ее, и боль другого рода пронзила живот Питера, и он никогда не желал больше, чем сейчас, чтобы последних двух лет никогда не было. — Пацан... Питер... о чем ты говоришь? Что ты не должен делать? Я не понимаю. Питер покачал головой, пытаясь взять себя в руки и в то же время объяснить, что именно он имел в виду. Потому что Тони должен был знать. Ему нужно было знать, что Питер – фальшивка, что он мошенник. Ему нужно было знать, насколько он на самом деле слаб. Каким же бесполезным он был на самом деле. — Я не могу... Я забыл, мистер Старк. Я забыл, что вы сказали. Я забыл, что вы сказали о костюме, и я... я все испортил. Я не делал ничего подобного уже два года, и в первый раз, когда я делаю это, я... — Питер судорожно вздохнул. — Я не герой, мистер Старк. Я больше не герой. Я больше не Человек-Паук. И я не могу... не могу притворяться. Я не могу помочь вам спасти остальных, я не могу вернуть остальных, потому что... потому что я недостаточно силен. Я недостаточно хорош. Даже когда я был Человеком-Пауком, я никогда не был достаточно хорош. Я... я попадал в невообразимое количество бед, и вам приходилось столько раз выручать меня, и... и... я не смог победить Сефтиса раньше, а теперь мы здесь, и Стива и остальных забрали, и... и я... — Питер задыхался от собственных слов и пытался сделать еще один вдох, но его голос не переставал дрожать, как бы он ни старался успокоиться. Боже, у него был нервный срыв прямо перед Тони Старком. У него был нервный срыв на глазах у Железного Человека. У него был нервный срыв перед человеком, которого он привык считать отцом. Ему хотелось сбежать. Ему хотелось сбежать, как он всегда сбегал. Бег стал его второй натурой, он стал... он стал его выходом. Это стало его единственным способом избежать дерьмовой участи, которую он получил, и теперь... Внезапно, прежде чем Питер успел понять, что происходит, теплые руки обхватили его, а его подбородок прижался к плечу. Это было не просто плечо. Плечо Тони. Ничего не было сказано. Тони молчал, и Питер тоже. Они просто сидели рядом, не произнося ни слова, пока теплые слезы текли по лицу Питера. Похоже, в последнее время он часто стал этим заниматься. Через некоторое время Тони откинулся назад, и Питер отвернулся, не желая, чтобы мужчина видел его лицо. — Послушай, пацан, — тихо начал Тони. — Я знаю, что в последнее время ты через многое прошел. И я могу не вспомнить, кто ты, кто... кто такой Человек-Паук. Но я могу сказать тебе одну вещь: если я был тем, кто завербовал тебя, и ты помог нам победить Таноса, тогда... хорошо... все, что я могу сказать, это то, что ты больше, чем просто какой-то парень с несколькими особыми способностями. Нужно иметь гораздо больше, чтобы быть кем-то, кого я смогу заметить. Чтобы стать Мстителем, нужно гораздо больше. Питер ничего не ответил, и через мгновение Тони продолжил, тяжело вздохнув: — Пацан, я не могу вернуть остальных сам. Мне нужна твоя помощь. Так что не... не бросай меня сейчас, ладно? Не оставляй меня. Кем бы ни был этот парень, мы сможем его остановить. Я имею в виду, мы же остановили Таноса. Если мы смогли остановить его, то сможем остановить кого угодно, верно? Питер хотел сказать «да». Ему хотелось улыбнуться, согласиться и заверить Тони, что он будет прикрывать его спину, несмотря ни на что; что он Человек-Паук, что он сильный, что Тони может доверить ему найти остальных Мстителей и спасти их. Он хотел сделать все, что когда-то уже сделал. Он хотел, чтобы все было так же, как было раньше. Но это было не так. Прошло два года, и как бы ему ни хотелось, чтобы ничего не изменилось, реальность была такова. Все изменилось. Он изменился. Но Тони был прав. По крайней мере, сейчас Питеру придется взять себя в руки. Он должен сделать глубокий вдох и закончить бой, как бы ему ни хотелось сбежать. Потому что остальные нуждались в ком-то, кто мог бы их спасти, и по какой-то причине он и Тони были единственными, кто может это сделать. Они и Брюс. Питер моргнул, затем быстро повернулся к Тони. Но Тони уже опередил его. — П.Я.Т.Н.И.Ц.А, позвони Брюсу, — сказал он. Через несколько мгновений голос Брюса эхом разнесся по квартире. «— Тони!» — Привет, Беннер. Они продолжили беседу: Брюс убедился, что с Тони все в порядке, а Тони заверил его, что он в полном порядке, если не сказать, что немного замерз. Вскоре послышался голос Пеппер, испуганный и встревоженный, но в конце концов Тони удалось успокоить и ее. Питер пытался сосредоточиться, пока все обсуждали, что происходит и что им делать дальше, но головная боль, которая мучила его раньше, вернулась в полную силу, и события последних двадцати четырех часов наконец настигли его, когда усталость накрыла его тело, как тяжелое одеяло. Он изо всех сил старался держать глаза открытыми и не высовываться из-за стола. ... — итер... Питер! Питер подпрыгнул, его глаза резко распахнулись, когда он поднял голову и встретился взглядом с Тони. В комнате воцарилась тишина, что, вероятно, означало, что разговор с Брюсом закончился. Это означало, что Питер заснул. Упс. Но вместо выговора или саркастического замечания, которого Питер почти ожидал, он увидел лишь плотно сжатые губы и взгляд, который Питер не мог разобрать. — Пошли, — сказал мужчина, жестом приглашая Питера встать. — Давай уложим тебя в постель. — Но мистер Старк, — возразил Питер, — мы должны найти мистера Роджерса и остальных, и... — Сейчас половина третьего ночи, пацан, и мы понятия не имеем, где они. Стив позаботится о них. Кроме того, ни один из нас ничего не сможет сделать, если не сможет твердо стоять на ногах. И не знаю, как ты, но мои ноги все еще оттаивают, и я действительно не хочу возвращаться туда прямо сейчас вне зависимости от того, будет на мне железный костюм или нет. Питер хотел спорить, хотел убедиться, что остальные в безопасности, но с каждой секундой его веки, казалось, опускались все ниже и ниже, и одеяло усталости, которое накрыло его, теперь превратилось в густой туман. Поэтому Питер неохотно встал и последовал за Тони в одну из спален, где его чуть не толкнули на кровать. — Иди спать, пацан, — сказал Тони. — Утром мы решим, куда идти дальше. Питер кивнул и увидел, как мужчина коротко улыбнулся ему, прежде чем выйти из комнаты. Оставшись один в темноте, Питер едва успел скинуть ботинки, прежде чем снова рухнул на кровать и крепко заснул.***
Когда Питер проснулся и увидел время, у него чуть не случился сердечный приступ. Десять двадцать пять утра. Было десять двадцать пять, а он все еще лежал в постели, Мстители все еще были в плену, он был в Нью-Йоркском пентхаусе Тони Старка на пятьдесят этажей выше земли и... Питер споткнулся, стоило ему выбежать на кухню. — Мистер Старк! Мистер Старк, мне так жаль, я... Его взгляд остановился на Тони, который сидел за столом перед голограммой, сложив руки на груди и уставившись на карту Манхэттена, выглядя более усталым, чем Питер когда-либо видел. Услышав громкого Питера, он поднял голову и вопросительно приподнял бровь. Питер постоял немного, переводя дыхание, недоверчиво глядя на Тони и недоумевая, какого черта он все еще сидит. — Паркер, — небрежно сказал Тони, все еще настороженно глядя на него, словно не был уверен, собирается ли молодой человек прыгать на потолок или нет. — Доброе утро. Питер нахмурился и покачал головой. — Мистер Старк, нам пора! Нам нужно найти остальных, и... — Эй, притормози там, ковбой, мы пока никуда не пойдем. Ты видел улицу? Нахмурившись, Питер посмотрел в окно. Снаружи все было совершенно белым. Если он думал, что прошлой ночью был сильный снегопад, то это была настоящая метель. Все, что он мог видеть, были только снежинки; он даже не мог разглядеть небоскреб, который должен был быть прямо через улицу перед ним. Подойдя ближе и выглянув в окно, быстро стало ясно, что, хотя темнота сменилась светом, видимость теперь была близка к нулю. — Там ты ничего не увидишь, — заметил Тони, вернувшись к своему голографическому столу. — И даже в костюме я, скорее всего, влетел бы в здание или врезался в фонарный столб. И кроме того, в данный момент я предпочитаю держаться в тени. Неожиданность – это, пожалуй, единственное, что у нас есть на данный момент. Питер продолжал смотреть в белую бездну, качая головой. Это было просто смешно. После всего произошедшего, после того, как они спасли Тони и добрались до башни – они вот так просто застряли здесь из-за дурацкой метели. Ну почему его вечно сводит с ума эта чертова погода? — Давай, пацан, — сказал Тони. — Пойдем, поешь чего-нибудь. Я не часто нахожусь здесь, так что, боюсь, единственное, что у меня есть из съедобного – это хлопья. Миски в шкафу. Питеру хотелось сделать что-нибудь еще, кроме как сесть и позавтракать, но поскольку было ясно, что в данный момент они ничего не могут сделать, он неохотно схватил миску и, навалив себе немного хлопьев, сел за стол. Некоторое время они сидели молча, пока Питер ел, а Тони смотрел на голографическую карту, как будто взгляд на нее каким-то образом придавал ей смысл. Питер боролся между тем, чтобы промолчать и спросить Тони, о чем тот думает; он не хотел вмешиваться, но в то же время хотел знать, что происходит, чтобы, возможно, помочь. В конце концов победило последнее. — Что вы ищете? — спросил он. — Это прислал Брюс. Похоже, именно сюда этот Сефтис забрал остальных. Это последний район, где был обнаружен аварийный маячок Стива, прежде чем все стихло. Мои спутники сканируют местность на наличие каких-либо признаков того, где они могут находиться. Питер не знал, что Стив нажал аварийную кнопку. И то, что тот внезапно отключился, могло означать только то, что... что... Питер сглотнул и снова сосредоточился на еде, стараясь не обращать внимания на чувство вины, которое пронзило его грудь, стараясь не обращать внимания на голос, который громко кричал в глубине его сознания о том, что это все его вина, что если бы он только держался подальше от них, как и должен был, ничего бы этого не случилось, и все были бы в безопасности. Они просидели в тишине еще минут двадцать, отсутствие комментариев Тони свидетельствовало о том, насколько серьезной была ситуация, а также о том, как мало он, вероятно, спал прошлой ночью. И снова Питер пожалел, что Тони не разбудил его, а дал поспать. — Эй, Пит? Питер моргнул, не осознавая, что отключился, и снова повернулся к Тони. — Д-да? — Я тут подумал... если хочешь, можешь нарисовать мне костюм, который ты когда-то носил. Как Человек-Паук. Знаешь, по моему честному мнению, Мальчик-Паук – лучшее имя. Или Паук-Линг. У меня есть мастерская в задней части дома с достаточным количеством техники, чтобы я мог сделать тебе костюм. Как тот, что был у тебя раньше. Если хочешь. Тогда ты мог бы вступить в бой хоть с какой-то защитой. Питер моргнул. Потом снова моргнул. Питер не сразу ответил, и Тони быстро продолжил: — Или я могу дать тебе железный костюм. Как хочешь. На самом деле это не имеет значения. Питер долго смотрел на Тони, потом, наконец, отвел взгляд. Он не знал, что и думать об этом предложении. Или что сказать. С одной стороны, он думал, что такой возможности у него больше никогда в жизни не будет. Он никогда не думал, что снова увидит костюм Человека-Паука или что-то связанное с его прежней личностью. Человек-Паук был тем, что втянуло его во всю эту заваруху с самого начала, и он уже давно похоронил топор войны и продолжил свою жизнь без всяких супергеройств. Он всегда говорил, что, если бы костюм остался у него, когда он впервые очнулся на улице, он бы сжег его сам. Потому что он пережил это. Потому что он этого не хотел. Потому что он в этом не нуждался. И тот факт, что он никогда больше не сможет получить костюм, делал принятие еще более легким. Но теперь, когда у него появилась возможность снова увидеть костюм, подержать его, надеть, он... ну, он... ...он не хотел этого. Чем больше Питер думал об этом, тем больше ему казалось, что надеть этот старый костюм будет все равно что сунуть руку в огонь. Он тут же отшатнулся от этой мысли и больше не хотел иметь с ней ничего общего. — Спасибо, мистер Старк, но я... я в порядке. Мне... Он мне не нужен. Я не хочу этого. Пожалуйста, не сейчас. Я пока не хочу этого. Если Тони и удивился, то не подал виду. — Ладно, пацан, все в порядке. Тогда ты возьмешь железный костюм? Питер на секунду задумался, потом покачал головой. — Нет. Я... я действительно силен, мистер Старк. И я могу прилипать к стенам и выпускать паутину из своих запястий. Со мной все будет в порядке. Тони, казалось, и вполовину не принял этот ответ, но спорить не стал. — Тогда ладно, как скажешь. И кстати, я хотел спросить – что это за «мистер Старк»? Я думал, мы знакомы. Я думал, что, будучи моим падаваном* и все такое, ты начнешь называть меня по имени. Питер моргнул, застигнутый врасплох внезапным поворотом разговора. — Э-э-э, я имею в виду... Я просто... Я просто всегда называл вас мистером Старком. Это просто... это то, что я всегда делал, — он замолчал на мгновение, когда до него дошли остальные слова Тони, и чувство, которого он не испытывал уже долгое время, охватило его, когда он понял, что Тони только что сделал отсылку на «Звездные войны». — И... и я никогда не был вашим падаваном, — тихо сказал он, глядя в сторону. — Если бы это было так, я бы точно не называл вас по имени, а называл бы Мастером. — Ну что ж, тогда мы не можем спорить с семантикой. Если Мастер – это то, как ты должен называть меня, то пусть будет так! Я не буду с тобой спорить. Питер быстро сообразил, что сказал, и резко обернулся, широко раскрыв глаза. — Нет! Нет, я не это имел в виду! Я просто имел в виду, что если бы мы были в «Звездных войнах», то именно так я бы вас и назвал. Только... только я не ваш падаван! Я не... я не ваш ученик, и никогда им не был, я был просто глупым ребенком, который пытался казаться важным, и... — Питер остановился, увидев ухмылку на лице Тони, и быстро замолчал. Его лицо вытянулось в раздражении. Улыбка Тони погасла, и он снова повернулся к голокарте, прижимая пальцы к вискам. Питер нахмурился. — Что случилось? — спросил он. — Вы в порядке? — Ничего страшного, просто болит голова. Ничего такого. Питер открыл было рот, чтобы продолжить расспросы, но Тони ловко сменил тему. — Ну, это займет некоторое время, — сказал он, откидываясь на спинку стула, — так почему бы нам не поболтать? Посмотрим, не смогу ли я немного освежить свою старую память. Итак, Пит, откуда ты? Где ты вырос? Что ты делал до всего... этого? Питер подавил вздох, но, поскольку ему больше нечего было делать, решил ответить на вопросы Тони. — Я вырос в Квинсе. Уехал в Мидтаунскую среднюю школу. Тони присвистнул. — Средняя школа, в которую нелегко попасть. Надо быть очень умным, чтобы достичь их планки. Питер поморщился. — Ну да, я могу сосчитать до десяти, если вы об этом. — А семья? Мама? Папа? Дедушки, бабушки? — Мама и папа умерли, когда мне было восемь. Почти уверен, что мои бабушка и дедушка тоже мертвы. Жил с тетей и дядей. Мой дядя умер, когда мне было четырнадцать. И моя тетя... ну. Она где-то рядом. — Но она не помнит, кто ты. Молчание Питера было достаточным ответом. Тони снова повернулся к голокарте, отодвигая стул на ножках. Он задал еще несколько вопросов – какие задания он выполнял вместе с Мстителями, как тетя справлялась с его шатаниями по городу и сражениями с преступниками, какими были его старые друзья и кто когда-то были его любимыми учителями. Питер изо всех сил старался отвечать на них как можно быстрее и неопределеннее, потому что, хотя он и знал, что Тони ищет, чем бы отвлечься, ему не хотелось вспоминать каждую деталь, пока он шел – или бежал – по дорожке памяти. Наконец, спустя час, позвонил Брюс. «— Привет, Тони», — вяло поздоровался он, и Питер понял, что его исследования тоже идут не очень хорошо. — Привет, Беннер, — ответил Тони. — Есть что-нибудь новое? «— Не хочу это говорить, но нет – у меня ничего нет. Пеппер просматривает все свои контакты, чтобы попытаться найти Осборна, но ничего не может найти». — Хм. «— Ты знаешь, Тони... Мне неприятно это говорить, но, возможно, нам придется его выманить. Я знаю, что это не идеальный план, но сейчас я не вижу другого выхода. Тебе придется просто залезть в костюм и полетать вокруг... я не знаю... устроить сцену? Позвать его?». Мужчина не ответил, теперь кусая кончики пальцев, глаза практически сверлили дыру в карте, но Питер знал, что на самом деле он не смотрел на нее. «— Тони?». Старк по-прежнему не отвечал, и Питер понял, что он пытается найти любой выход, какой только может придумать. И он был прав, что беспокоился – потому что прямо сейчас их секретность была единственной вещью, которая была на их стороне; если они откажутся от этого, у них больше не будет превосходства – каким бы мелким оно ни было. И правда заключалась в том, что не было никакой гарантии, что Тони, выйдя в роли Железного Человека, сделает то, на что они надеялись. Осборн может вообще не показаться, они могут даже не увидеть его из-за снега, и они все равно не будут знать, где он, каким-то волшебным образом узнают, где их временная база. И, в конце концов, с Сефтисом все это становится в два раза опаснее. Но сейчас, похоже, другого выхода не было. «— Тони, у нас мало времени. Мы должны найти Стива и остальных, и мы должны найти их сейчас. Чем дольше они будут там одни, тем больше вероятность, что этот Сефтис...». — Отлично, — сказал Тони, падая на стул, ножки которого со стуком ударились об пол. — Я выйду сегодня днем. К тому времени снег должен ослабнуть, так что кто-то должен будет меня увидеть. Будем надеяться, что это будет Осборн. Питер нахмурился, и его сердце забилось быстрее. Нет. Нет, это было неправильно. Он знал, что другого выхода нет, но все равно это было неправильно. Он не мог позволить Тони пойти туда одному, против Гоблина и Сефтиса. Если они оба решат напасть на него, Питер никак не сможет найти их и помочь ему. С Гоблином он, конечно, справится, но с Сефтисом... «— Извини, Тони, но это самый быстрый способ». — Не волнуйся, Беннер, со мной все будет в порядке. Просто не хочу снова отморозить себе задницу. Нет, нет, он не будет в порядке. Должен быть другой путь, должен быть другой вариант... «— На этот раз не забудь упаковать свое теплое нижнее белье». Сердце Питера теперь стучало в ушах, и он зажмурился, пытаясь успокоиться; он же только что вернул его – он только что вернул Тони, хотя на самом деле его здесь не было, не так, как когда-то, но он улыбался, смеялся и бросал саркастические комментарии, и он был здесь, они были вместе, и... «— Тони, Пеппер на линии». — Мисс Поттс. «— Тони! Ты не можешь туда идти! Подожди еще немного, я найду кого-нибудь...». Думай. Думай. Должно было быть что-то еще, должен был быть другой вариант, должен быть... — Пеп, не волнуйся, все будет хорошо. «— Нет, Тони, у тебя больше никого нет...» Конечно, что-то должно было быть, и... Питер резко открыл глаза. — Я знаю, куда нам надо идти. Все голоса смолкли, и Тони посмотрел на Питера, настороженно приподняв, бровь. Наступило молчание, пока Питер прокручивал в голове план, прежде чем, наконец, продолжил: — Прямо сейчас нам просто нужно найти Нормана Осборна, верно? Это наш лучший шанс найти остальных. Тони с любопытством посмотрел на него. — Верно... — Но мы же не хотим, чтобы он знал, что мы все еще пытаемся его найти, верно? Тони прищурился. — Верно. — Ну, если социальные сети и спутники не могут его найти, то остается только одно! Тони покачал головой. — Я не понимаю, пацан. Питер наклонился вперед. — Кто самый раздражающий человек в мире для миллиардера-знаменитости, мистер Старк? Мужчина нахмурился, как будто он действительно задумался, но прежде чем он успел открыть рот, Питер ответил за него: — Бульварный журналист. Тони поднял бровь. — Бульварный журналист? — повторил он. — Ага, — настаивал Питер и ухмыльнулся. — И мне кажется, я знаю, куда идти.