***
— Итак, Питер, — начал Джо, закрывая за собой дверь небольшого кабинета. — Или лучше сказать, Паук. Что привело тебя сюда? Хотя, на самом деле я думаю, что настоящий вопрос заключается в том, что привело тебя на ресепшн, а не на крышу? Питер облизнул губы, пытаясь придумать, что и как он должен сказать. Должен ли он просто выпалить это, или... — Я вижу, ты завел друзей, — заметил Джо, глядя на Тони. — Могу я спросить, кто это? Питер взглянул на Тони, который все еще не снял очки и шарф. По правде говоря, он не произнес ни слова с тех пор, как они прибыли в Bugle, предоставив Питеру полностью придерживаться курса. Питер сел за штурвал, сам того не зная, и теперь, когда он понял, что это он, а не Тони, управляет кораблем, он не мог не почувствовать внезапного страха. — Эм... — начал Питер, не зная точно, как сказать. — Это... Явно нетерпеливый, Тони прервал его, сорвав с себя шарф и очки. Глаза Джо расширились и стали похожи на два блюдца, когда он узнал, кто стоит перед ним. — Тони Старк, — сказал он тихо, словно не веря собственным словам. — Что вы... что вы здесь делаете? — его взгляд скользнул к окну, выходящему в большой офис, жалюзи которого были опущены, но не совсем закрыты. Сделав несколько быстрых шагов, он подошел и закрыл их. Он еще секунду смотрел на Тони, потом перевел взгляд на Питера. — Питер? — Я... Я говорил тебе, что когда-то был с Мстителями, верно? Джо долго смотрел на него, прежде чем на его лице наконец появилась улыбка. — Говорил. Ну что ж. Что я могу... что я могу сделать для вас двоих? — Нам нужно найти кое-кого, — быстро сказал Питер. — Он создает проблемы в городе. Парень в зеленом костюме, который летает на планере. Ты ведь слышал о нем, верно? — Ах, да. Зеленый Гоблин. Джеймсон очень гордился этим. Боюсь, я мало что могу вам сказать, его давно не видели – по крайней мере, наши ребята. А зачем он вам? Он что-то украл? — его взгляд обратился к Тони с последним вопросом, и Старк, наконец, заговорил. — Что ж, если вы не видели Грини, то, возможно, вы видели его более жизнерадостное альтер-эго – Нормана Осборна? При этих словах глаза Джо расширились, и он быстро перевел взгляд с одного на другого. — Норман Осборн? — недоверчиво повторил он. — Из «Оскорп Индастриз»? Вы что, шутите? — Хотел бы я, чтобы это было шуткой, — с горечью проговорил Питер. — Короче говоря, он кое-что у нас забрал. И мы должны вернуть это – немедленно. Джо несколько мгновений смотрел на них обоих, прежде чем ответить: — Могу я спросить, что именно он у вас забрал? Я хотел бы знать, в какую ситуацию попадут мои ребята, когда я их отправлю на поиски. Мне не нужно, чтобы кто-то оказался в больнице. Питер сначала не знал, что сказать: должен ли он рассказывать Джо все или нет, но прежде, чем он успел подумать об этом, Тони уже заговорил. — У него Капитан Америка и еще трое из моей команды. Он работает с кем-то, и если мы не найдем их сейчас, наши, скорее всего, будут убиты. Если еще не убиты. Услышав это откровение, Джо долго молчал; его рот сжался в тонкую прямую линию, а тело замерло. — Ну, это не совсем похоже на то, чем должна заниматься такая газета, как наша, или такой помощник, как я. — Поверь мне, — вмешался Тони. — Если бы это был не единственный вариант, нас бы здесь не было. Но это именно он и есть – единственный вариант, поэтому мы здесь. Так ты поможешь нам или нет? Джо хмуро посмотрел на Тони, прежде чем провести рукой по волосам. — Я поговорю со всеми, попробую что-нибудь выяснить. Я уверен, что у Джеймсона есть кто-то на Осборна, они, по крайней мере, знают, где он был в последний час или около того. Но это займет некоторое время. Я позвоню вам как минимум через полчаса. — А что мы будем делать до тех пор? — грубо спросил Тони. Питер легко мог сказать, что он расстроен, а когда он расстроен, то становится еще более требовательным, чем был до этого. Он хотел найти других Мстителей и уже давно устал ждать. И Питер тоже. — Дайте мне тридцать минут, — Джо отошел от них, его глаза потемнели, а голос стал суровым. — Рядом со зданием есть лоточник. Идите поешьте, а я начну собирать информацию. — Моих ребят удерживает какой-то псих здесь, в Нью-Йорке, и ты хочешь, чтобы я пошел за хот-догом на обед?! — Это именно то, что я хочу, чтобы вы сделали. И если вы хотите, чтобы я начал искать ваших ребят – вы сделаете так, как я сказал. Питер видел внутреннюю борьбу Тони с реальностью ситуации, и, наконец, через несколько мгновений Старк издал недовольное рычание и направился к двери. — Мистер Старк, ваш шарф! — быстро прошептал Питер. Сделав короткую паузу и злобно натянув на себя шарф, прикрывая лицо, Тони, наконец, ушел. Питер стиснул зубы, удивляясь, как ему раньше удавалось иметь дело с Тони. Взглянув на Джо, Питер натянуто улыбнулся. — Спасибо, Джо, — сказал он. — Серьезно, я знаю, что не так хорошо к тебе относился, а теперь... Джо похлопал его по плечу и улыбнулся. — Мы можем поговорить об этом позже, Питер. А сейчас, я думаю, тебе лучше пойти за своим другом, пока он не попал в беду. Поправив шарф и куртку, чтобы прикрыть лицо, Питер кивнул. — Я потом все объясню, — сказал он. — После того, как все это закончится, я... Я все тебе расскажу. — Я уже много услышал, — с улыбкой ответил Джо. — А теперь иди, тебя друг ждет. Заглянув в дверь лифта, Питер и в самом деле увидел, что Тони нетерпеливо смотрит на него с другого конца помещения. — Увидимся, Джо, — сказал Питер, прежде чем выйти. — О, и Питер! — крикнул ему вслед Джо. Питер оглянулся. Джо улыбнулся. — Я рад, что ты нашел дорогу домой.***
Лавочник снаружи, конечно же, был с хот-догами, и именно там Питер обнаружил себя стоящим на снегу с инкогнито Тони Старком, с удовольствием поедающим сосиску с сыром чили, кетчупом и содовой. Иногда он все еще не мог поверить, как далеко зашел. В последний раз он ел хот-дог полтора года назад, когда нашел на земле несколько долларов и когда он еще не понимал, что нужно экономить каждую копейку. Тогда хот-дог был восхитителен на вкус, но сейчас почему-то казался еще более восхитительным. — Слава богу, у меня в пентхаусе есть небольшой запас наличных на случай непредвиденных обстоятельств, а? — самодовольно заметил Тони, откусывая большой кусок от своего хот-дога. — Если вы называете тысячу долларов «мелкими» наличными, то да. Спасибо богу за вашу мудрую бережливость. — Это наполняет твой желудок, не так ли? Питер покачал головой и продолжил есть, пытаясь не обращать внимания на тот факт, что, хотя он провел бесчисленное количество ночей буквально голодая на своем чердаке, свернувшись калачиком от голода, в спальне Тони в пентхаусе лежала неиспользованная пачка денег. Теперь, очевидно, каждый имел право на свои деньги, Питер не сомневался в этом. Но он должен был признать, что что-то все еще завистливо вертелось внутри него из-за заметной разницы между его жизнью и жизнью Тони. — Думаешь, они действительно найдут их? — скептически спросил Тони, откусывая еще кусочек. — Это Bugle, — ответил Питер. — Это станет сенсацией, замаскированной под настоящую газету, так что они, по крайней мере, достаточно умны, чтобы разобраться во всем этом. Кроме того, я уже говорил вам – я доверяю Джо. — Он, кажется, действительно нормальный, надо отдать тебе должное, но как насчет его подчиненных? Смогут ли эти крысы выполнить свою работу, не разрушив наше прикрытие? — Знаете, мистер Старк, если бы вы просто успокоились и позволили им делать свою работу, тогда да... может быть, они... — Я возьму одну с тройной порцией сыра, пожалуйста, и... бутылку воды. Уши Питера дернулись, кожа на затылке начала покалывать, и все его чувства мгновенно пришли в полную боевую готовность. Он знал этот голос. — Это выглядит фантастически... Тони что-то говорил ему, но Питер не слушал. Он обернулся, его глаза метались туда-сюда в поисках... — Спасибо, Фрэнк! Сердце Питера остановилось, и он полностью замер, когда его глаза наконец-то уловили источник голоса. Мэй. Она была по другую сторону фургона с едой, но теперь стояла ближе к тротуару, откусывая большой кусок от своей еды. Волосы у нее были короче. Намного короче. Вместо того, чтобы течь по ее спине, они теперь едва доставали до плеч. Она выглядела замерзшей, завернутой только в осеннюю куртку и тонкие варежки. На мгновение Питера разозлило отсутствие на ней теплой одежды. Она всегда плохо готовилась к зиме; вероятно, она положила свою зимнюю одежду в шкаф и еще не потрудилась ее достать. Теперь, когда бушевала настоящая метель и стояла минусовая температура, она дрожала в своих осенних сапогах. Если бы Питер был там, он бы сказал ей несколько дней назад, что ей нужно достать теплую одежду из шкафа. На самом деле, он и сам бы достал их... — Пит? — голос Тони, наконец, прорвался в сознание Питера. — Пацан, на кого ты смотришь? Питер моргнул, его мышцы расслабились, и он глубоко вздохнул. — Это... не важно, — сказал он, пытаясь отвернуться, но не в силах сдвинуться дальше, чем на дюйм. — Просто... ничего особенного, — он откусил еще кусочек, стараясь не отрывать глаз от земли. Но, конечно же, он не мог, и через несколько секунд он снова посмотрел вверх, наблюдая, как Мэй спокойно стояла одна, потягивая воду и жуя свой хот-дог. Она была так прекрасна. Возможно, она выглядела немного по-другому, немного старше, но она была тем же человеком, которого он помнил. Та самая женщина, которая растила его восемь лет. Та самая, которую он видел и с которой разговаривал много месяцев назад. Минута прошла в молчании, прежде чем Тони тихо спросил: — Кто она? Питер сначала не ответил, но теперь, когда Тони уже так много знал о его жизни, он поймал себя на том, что заговорил, прежде чем смог остановиться. — Она... она моя тетя. Или... или была ею. Я жил с ней после смерти родителей. С ней и ее мужем. Дядя Бен. Это был человек, которого он уже давно пытался похоронить, но время от времени тот все же умудрялся воскреснуть, напоминая Питеру, насколько тяжелее стала его жизнь, когда он ушел. Образы проливного дождя и мертвых глаз, глядящих на него, мелькали перед глазами, и Питер быстро отогнал эти воспоминания. — Ух ты! — воскликнул Тони. — Это твоя тетя? Серьезно? Она... необычайно привлекательная. Я, может, и женился, но зрение не потерял. Ты уверен, что это твоя тетя? Я не думал, что она так красива. Знаешь, вместо тети Мэй ты мог бы просто называть ее тетя к... — Красотка, — закончил за него Питер, слегка раздраженный. — Да, я знаю. Это давным-давно устарело, мистер Старк. — Тони. Питер нахмурил брови. — Что? — Тони. Зови меня Тони. Я уже говорил тебе, что ты все время называешь меня мистером Старком, хотя мы якобы знаем друг друга много лет – это абсурд. Все, кого я знаю, зовут меня по имени. Только не называй меня Старком – так меня называют только своенравные злодеи и предатели-друзья семьи. И боги грома. — Твое имя Энтони, — возразил Питер, не сводя глаз с Мэй. — Как насчет того, чтобы отныне я звал тебя просто Энтони? — Мне очень жаль, но этого имени не существует. — Уверен, что это есть в твоем свидетельстве о рождении. — Э-э, я думаю, что это не так... Кроме того, откуда ты знаешь, что я его не менял? — Потому что ты ненавидишь неудобства, а необходимость сидеть и подписывать миллиарды бумаг будет большим неудобством, и... — Эй, это... Питер дернулся, и его глаза расширились, когда он внезапно понял, что делает. Он беззастенчиво смотрел на Мэй, смотрел так пристально, что даже не заметил, когда она начала смотреть в ответ. Не заметил, как ее брови начали смущенно хмуриться, а глаза расширились от узнавания. Он и не подозревал, что его шарф был спущен, пока он ел, и в итоге он оставил свое лицо открытым миру. И вот она идет к нему, а Питеру негде спрятаться. Питер отшатнулся и тут же налетел на Тони. Он хотел развернуться и убежать, но прежде, чем инстинкты полностью взяли верх и заставили его бежать в переулок, Мэй уже подошла к ним. — Простите, что прерываю, но вы... — когда Мэй сократила расстояние между ними, ее глаза, казалось, наконец-то увидели одежду Питера и мужчину, стоявшего позади него. Ее глаза расширились, и она тут же попятилась. — Ох, мне так жаль... Я думала... я думала, что вы кто-то, кого я знаю, но я... Кажется, я ошиблась... Питер ничего не сказал, но теперь, когда Мэй стояла прямо перед ним, он не мог отвести взгляд. Услышав молчание Питера, вмешался Тони. — Все в порядке, мэм, ничего страшного. Я... — Это ты, не так ли? — спросила Мэй, глядя на Питера с некой напряженностью. — Парень, который вломился в мою квартиру. Парень, который вломился в мою многоэтажку, но ничего не украл. — Ты вломился в ее квартиру? — недоверчиво перебил ее Тони. — Серьезно? Мэй подняла глаза, наконец-то заметив старика, и отпрянула. — Это... это твой отец? Питер замер, его глаза оставались широко раскрытыми, так как он не был уверен, что ответить. — Да-да, — подскочил Тони, вставая на место Питера. — Позвольте спросить, кто вы? Словно внезапно вспомнив о хороших манерах, Мэй тут же выпрямилась, расправив плечи. — О, я... Я Мэй Паркер. Приятно познакомиться... эм... вот только ваших имен я не знаю. — Говард Поттс, — легко соврал Тони, явно не в первый раз придумывая фальшивое имя на лету, — а это мой сын Энтони. — Рада познакомиться с вами обоими, — ответила Мэй, пожимая Тони руку. Она попыталась пожать руку Питера, но его руки оставались крепко прижатыми к бокам. Поза Мэй стала расслабленной. — Вы знали, мистер Поттс, что ваш сын вломился в мою квартиру прошлым летом? Она всегда так поступала, когда пыталась собрать информацию. Она бы сделала вид, что у него проблемы, заявив о том, что она уже знала, как будто она действительно знала все, хотя на самом деле она не знала почти ничего. Но на самом деле это не имело значения, потому что, если в конце концов она не узнает, чего хочет, она либо фальшиво улыбнется и отпустит его с невысказанным обещанием провести еще один допрос, либо она... просто запрет его в комнате, пока он не скажет ей правду. Однако это было до того, как он получил свои силы. После этого ей просто нужно было использовать его комплекс вины, и он выплескивал всю правду к ее ногам. По крайней мере, почти всю правду. Были вещи, о которых даже Мэй не могла знать. — Э-э... — начал Тони, подыскивая слова. — Э-э, да. То есть нет. Я знал, что он сбежал куда-то ненадолго – подростковый период и все такое – но я не знал, что он вломился в вашу квартиру. Я очень сожалею об этом. Могу я дать вам что-нибудь в качестве... компенсации? Хотите? Мэй снова посмотрела на Тони, вскинув брови. — О боже, нет! Он ничего не взял. По крайней мере, насколько мне известно. Он просто... он просто вломился. Он выглядел... расстроенным. Это многоэтажная квартира, поэтому я была удивлена, как он вообще смог войти, но как только я обернулась, он исчез, и... И, наверное, долгое время после этого я задавалась вопросом, все ли с ним в порядке, — она еще несколько мгновений смотрела на Питера, не в силах отвести глаз. Наконец, она откинула голову назад и продолжила, оторвав взгляд и снова повернувшись к Тони. — Но ясно, что с ним все в порядке. Это... это хорошо. Это очень хорошо, — она слегка улыбнулась. — Мне всегда было интересно, что с тобой сталось, на правильном ли ты пути или нет, но теперь... Думаю, теперь я знаю. Последовала еще одна неловкая пауза, никто не двигался, никто не знал, что сказать. Наконец, Мэй снова заговорила: — Так что... могу я спросить, если ты ничего не крал, то почему... почему ты был там? Питер ответил не сразу – потому что это была Мэй, и это был всего лишь второй раз за два года, когда он разговаривал с ней. И она разговаривала с ним и смотрела на него так, как он не видел, казалось, целую жизнь, и как, черт возьми, он должен был объяснить ей, что ворвался в ее квартиру, потому что не мог больше выносить разлуки с ней, и... — Мы там жили раньше, — сказал Тони, нарушив молчание. — Мы... мы начали там – он, его мать и я. Наверное, он просто хотел увидеть свой старый дом. Питер сглотнул, сразу же поняв по поднятой брови Мэй, что, несмотря на все усилия Тони, он совершил ошибку. — О, правда? — спросила Мэй. — Я полагаю, ваш сын мог быть совсем маленьким, когда вы переехали. У него неплохая память, если он смог вернуться. — Ох, — сказал Тони. — Что ж... тогда он, должно быть, вломился не в ту квартиру Мэй криво улыбнулась. — Да, должно быть, это так, — она на мгновение замешкалась, прежде чем сделать шаг назад. — Ну, думаю, я должна идти. Уже темнеет, а мне нужно успеть к вечерней мессе в церкви Святого Иоанна. Жить одной становится одиноко, так что иногда приятно просто выйти и повидаться с людьми, верно? — она усмехнулась. — А потом я вызвалась помочь там, так что мне лучше приехать пораньше, чтобы узнать, не нужна ли им помощь с приготовлением, — Мэй помолчала, нахмурилась, а потом негромко рассмеялась. — Что я говорю? Мне так жаль, что вы меня даже не знаете, а я вам тут все уши прожужжала. Ну... тогда до свидания. Приятно было познакомиться, мистер Поттс. Энтони, — она кивнула Питеру, задержав на нем взгляд еще на несколько мгновений, прежде чем повернуться и уйти. Наконец молчание Питера прервалось, когда он шагнул вперед. — Постойте! Мэй остановилась, потом обернулась и вопросительно посмотрела на Питера. Питер с трудом подбирал слова. — Я... Я просто хотел сказать, что мне... мне очень жаль. За то, что вломился к вам. Я не должен... Мне не следовало этого делать. Я просто... Я просто... — Питер сглотнул. — Я кое-что забыл, когда мы... когда мы переезжали. И по какой-то глупой, безумной причине, я подумал... я подумал, что смогу это вернуть. Я думал, что смогу найти это снова. Но это все равно не давало мне никакого права врываться, и я... Извините. Мне очень, очень жаль. На последних словах его голос дрогнул, и он понадеялся, что Мэй не заметит комок, который он чувствовал в горле. Но это была Мэй, и по выражению ее лица было видно, что она уже поняла. — Все в порядке, Энтони, — мягко сказала она. — Правда. Ты напугал моего парня больше, чем меня. Ну, бывшего парня, наверное. Питер моргнул, странное ощущение пробежало по его груди. — Подождите, вы... вы расстались? — спросил он. Мэй с минуту смотрела на него, прежде чем ответить: — Да. По работе он должен был отправиться в Огайо на пять лет. Он попросил меня поехать с ним, но я отказалась, — она тихонько хихикнула. — Не то чтобы я влюблена в Нью-Йорк, я всегда думала, что мне понравится город поменьше или даже деревня, но... но я просто не смогла заставить себя покинуть его. Ещё нет. Это как... как будто что-то удерживает меня здесь, — она улыбнулась Питеру. — Наверное, можно сказать, что я тоже кое-что потеряла. Дело в том, что я просто еще не знаю, что это такое, — она глубоко вздохнула. — Мне очень жаль. Я продолжаю болтать, а вы, вероятно, не хотите ничего слушать, так что... так что я просто пойду, — она в последний раз кивнула Тони и Питеру. — До свидания, — с этими словами она повернулась и, наконец, ушла. Питер долго смотрел ей вслед, в глубине души ему хотелось броситься за ней и обнять ее, обнять, как обнимал, когда умерли его родители, обнять, как обнимал, когда умер Бен. Но его ноги твердо стояли на земле. — Почему бы тебе не пойти за ней? — тихо спросил Тони. — Почему бы просто не сказать ей правду? Последовала долгая пауза. — Теперь у нее своя жизнь, — наконец ответил Питер. — По крайней мере... это единственная жизнь, которую она знает. Кто я такой, чтобы просто пойти и уничтожить эту жизнь? Перевернуть ее, как слон в посудной лавке. Она бы так растерялась. Она начала бы сходить с ума, а когда она выходит из себя, я тоже выхожу из себя и... — Питер перевел дыхание. — И, в конце концов... в конце концов, будет лучше, если я просто позволю ей спокойно прожить свою жизнь. У нее все просто прекрасно. Ей не нужно, чтобы все было иначе. — Пацан, не хочу тебя огорчать, но ее жизнь уже изменилась. Она просто не знает этого. И то, что кто-то чего-то не знает, еще не значит, что это неправда. Истина есть истина, независимо от того, кто ты и где находишься. Питер моргнул и, наконец-то посмотрев на Тони, со смехом проглотил комок в горле. — С каких это пор ты стал таким философом? — Ты что, шутишь? Как ты думаешь, кто произносит все мотивационные речи, когда нам приходится сражаться с плохими парнями? — Я думал, это Капитан Америка. — Тц. Но как ты думаешь, кто вдохновляет его быть таким вдохновляющим? Питер покачал головой, моргая от жара в глазах, и бросил обертки от еды в мусорное ведро. Он как раз собирался сказать что-то еще, попросить Тони произнести мотивирующую речь прямо здесь и сейчас, но как только он открыл рот, передние двери Bugle распахнулись, и оттуда выбежал Джо. — Питер! Питер резко обернулся, его кожу покалывало, когда Джо приблизился, его чувства шептали, что что-то не так. Джо остановился с легкой, но безумной улыбкой на губах. — Мы нашли его. Глаза Питера расширились. — Осборна? Джо покачал головой. — Нет. Зеленого Гоблина. В последний раз его видели на крыше Святого Иоанна. Вроде бы он ничего не делает, но... — Святой Иоанн, — повторил Питер и похолодел внутри из-за мысли, которая пронеслась у него в голове. Тетя Мэй. Она направлялась в церковь прямо сейчас, и если там прятался Осборн, если там прятался Зеленый Гоблин, то... Не дожидаясь ни секунды, Питер повернулся и побежал. Он едва слышал, как Тони кричит ему вслед, едва слышал протесты мужчин и женщин, когда он проталкивался сквозь них, звуки разъяренных машин, ревущих клаксонами, когда он бежал через дорогу. Но все это не имело значения, потому что он должен был добраться до тети Мэй, он должен был найти ее, он должен был остановить ее, прежде чем она войдет прямо в яму опасности. Он мчался по улицам, петляя туда-сюда, ноги сами вели его, хотя он и не был уверен, какой дорогой пошла Мэй. Но то, чего не хватало его знаниям, восполнили инстинкты – и прежде чем он понял, где находится на самом деле, в поле зрения внезапно появились шпили собора Святого Иоанна. Он остановился, крутанувшись и мотая головой в поисках Мэй. На улице почти никого не было, но это была главная дорога к Святому Иоанну, главная дорога, по которой Мэй наверняка пошла бы, так что она должна была быть где-то здесь... — Пацан! Питер обернулся и увидел Тони, бегущего за ним, совершенно запыхавшегося и выглядевшего так, словно кто-то только что ударил его в живот. — Мистер Старк, она должна быть здесь – она должна была пройти этим путем, она должна быть здесь, она... — Пацан... Пит... просто... просто придержи лошадей на одну чертову... одну чертову секунду, ладно? Она... она, может быть, даже не... возможно, она даже не пришла сюда, она могла... — Тони сделал еще один вдох. — Возможно, она передумала, или решила вернуться домой, или... или... — Это ищете? Питер и Тони подняли глаза и увидели Зеленого Гоблина в воздухе на планере, его большие желтые глаза и маниакальная ухмылка пронзали вечерние сумерки. Женщина, которую он держал в руке, повисла в воздухе, брыкаясь и крича, ее глаза были полны ужаса. Тетя Мэй. И Питер увидел красный цвет. Не дожидаясь ни секунды, Питер вытянул запястья и выпустил паутину, зацепив ее за планер. Со всей силы, которая у него была, он дернул ее влево. Гоблин и тетя Мэй полетели в сторону, едва не перевернувшись и едва не ударившись о землю, прежде чем планер успел выровняться. Гоблин остался на месте. Но Питер и не думал оставаться на месте. Он отпустил паутину и побежал к ближайшей стене, запрыгнул на нее и тут же взобрался наверх так быстро, как только мог. В следующую секунду он оттолкнулся от стены и бросился в воздух к планеру. Его пальцы едва коснулись металла, прежде чем двигатели взревели и Гоблин с Мэй взмыли в воздух. Слишком низко, чтобы выпустить паутину, поэтому Питер беспомощно рухнул на землю; гогот Гоблина эхом отдавался в его ушах. — Если ты ищешь своих друзей, то уже слишком поздно. Жребий брошен, и их исполнение назначено. Но не бойся, ты увидишь их в последний раз, прежде чем они встретят свою смерть. Питер слышал щелчки и жужжание костюма Тони, но не сводил глаз с Мэй и Гоблина. — Отпусти ее! — отчаянно закричал он и выпустил еще одну паутину, которая снова приклеилась к днищу планера, после чего попытался потянуть его вниз, но двигатели планера сопротивлялись. Несколько мгновений он боролся, не желая отпускать его. Двигатели переключились на более высокую передачу, и Питера внезапно подбросило в воздух. — Почему ты вообще о ней заботишься? — спросил Гоблин, когда они взмыли в небо. — Не похоже, чтобы она тебя помнила. Ты для нее ничто! Ты никто! Зачем рисковать жизнью ради кого-то, кто даже не знает о твоем существовании? Питер стиснул зубы, когда его ноги начали болтаться в воздухе в поисках опоры, но Гоблин поднял их выше самого высокого здания в городе. Облака почти полностью рассеялись, последние лучи заходящего солнца едва освещали небо. Мэй продолжала кричать, Гоблин теперь держал ее только за ручку сумочки. Питер не мог видеть ее лица, но каждое чувство и инстинкт в его теле знали, что она окаменела. Затем, когда Питер уже собирался подтянуться к планеру, он услышал безошибочно узнаваемый звук двигателей Железного Человека. Его взгляд упал на Тони, когда он подлетел к нему, его глаза и дуговой реактор ярко светились в темноте. Питер видел, как он потянулся к нему, в нескольких секундах от того, чтобы схватить его, когда внезапно сверху выстрелила зеленая ракета, столкнувшись с костюмом и взорвавшись, отправив Железного Человека обратно на землю. Гоблин запел: — Паучок-малютка забрался на карниз... Питер откинул голову назад и увидел, как Гоблин вытащил что-то, похожее на металлический шар. — ...спустился Гоблин и вытащил паучка! Гоблин бросил ему этот шар. Питер отреагировал инстинктивно, отпустив одной рукой паутину и выпустив другую из запястья, поймав бомбу и едва успев отбросить ее, прежде чем она взорвалась. Но он все еще был недостаточно быстр, и через несколько секунд бомба взорвалась, огонь и взрывная сила ударили Питера в спину. Он закричал, когда взрыв разорвал и сжег его кожу; запах горящих волос и ткани достиг его носа, когда огонь тлел на его теле. А потом вернулся Тони. Он появился из ниоткуда, и прежде, чем Питер понял, что происходит, его схватили сзади и внезапно оторвали от паутины. — Держись! — крикнул Тони, и Питер увидел, как Тони поднял руку, собираясь послать заряд энергии в сторону Гоблина. — Нет! — закричал Питер. Он схватил Тони за руку и дернул ее вниз: заряд пролетел мимо Гоблина и планера. — Питер! — крикнул Тони. — Что, черт возьми, ты делаешь?! — Ты попадешь в тетю Мэй... — Я сброшу его с планера, а потом заберу твою тетю! Неужели ты всерьез думаешь, что я попытаюсь ее убить... Их спор занял слишком много времени, и только в последнюю секунду чувства Питера закричали, что что-то должно произойти. Питер едва успел повернуть голову, как раздался взрыв, и внезапно он выпал из хватки Железного Человека. Все произошло менее чем за секунду. Падая, Питер открыл глаза и с ужасом увидел, как Гоблин снова посмотрел на него и со своей ужасной улыбкой отпустил тетю Мэй. Питер наблюдал, как ее тело парило в воздухе над ним, падая все быстрее и кружась, а ее крики, наконец, достигли его ушей. Питер прицелился и выпустил паутину, еще раз сумев попасть в планер, заставив себя остановиться. Он протянул левую руку, собираясь выпустить паутину в Мэй, как вдруг Железный Человек появился снова. Питер мог только кричать. — Спаси ее! Мэй быстро превращалась в тускнеющее пятнышко, и Питер мог видеть секундное колебание Тони, прежде чем он, наконец, повернулся и начал спускаться вниз так быстро, как только мог. На мгновение Питер позволил облегчению захлестнуть его. Но его облегчение было недолгим, когда он начал раскачиваться взад и вперед, и он быстро вернулся к опасности, все еще нависавшей над ним. Питер выстрелил своей паутиной, едва успев схватить и отбросить еще одну бомбу, прежде чем начал карабкаться по паутине к планеру. Гоблин начал раскачивать планер взад и вперед, пытаясь сбить его, но Питер не отпускал. Приблизившись к днищу планера, он сделал единственное, что, как и прежде, должно было сработать, и, не раздумывая ни секунды, сунул руку в двигатель планера, ухватился за провода и металл и потянул. Планер рванулся вперед, заставляя и его, и Гоблина беспорядочно метаться по небу. Пока Гоблин кричал и пытался удержаться на ногах, Питер вцепился пальцами в край планера и подтянулся на борт. Это был настоящий хаос. Места едва хватало для одного человека, не говоря уже о двух, но Питеру было все равно. Прямо сейчас все, о чем он заботился – это заставить Гоблина подчиниться, уничтожить его, вернуть ему весь ужас и страдания, которые он ему причинил. Теперь, после того, как он покусился на жизнь Мэй, это стало последней каплей. Он бил и пинал его, уклоняясь от ударов и возвращая их, когда Гоблин пытался сопротивляться. Ему удалось нанести Питеру особенно сильный удар в голову, и Питер почувствовал, как по его виску потекла теплая кровь. Но с помощью рефлексов и прекрасного чувства равновесия он выпрямился и снова начал сражаться. Гоблин больше не удерживал высоту, и Питер не собирался сдаваться так легко. Но он не мог увернуться от всех ударов, и прежде, чем он успел даже осознать это, рука Гоблина метнулась вперед и обвилась вокруг его шеи. В следующую секунду планер перевернулся вверх тормашками, хотя разрушенный двигатель заставил их дергаться и метаться взад-вперед. Ноги Гоблина, очевидно, были закованы в металл, так как он оставался на месте. На мгновение все, что Питер мог сделать, это попытаться вздохнуть. — Вот почему только дураки становятся героями, — прокричал Гоблин, перекрывая шум сломанного двигателя и свист ветра. — Потому что никогда не знаешь, когда какой-нибудь сумасшедший придет с садистским выбором – пусть умрут все твои друзья, семья и миллионы людей, которые стоят на твоем пути – или страдай так, чтобы никто из них даже не знал о твоем существовании. Ты сделал свой выбор, Человек-Паук, и сам видел, как вознаграждаются герои. Питер закашлялся, борясь с железной хваткой Гоблина, пытаясь обхватить пальцами металлическую руку, чтобы вырвать ее, чтобы освободиться, чтобы он смог дышать. Он поднял голову и встретился взглядом с темными желтыми глазами Гоблина. Гоблин фыркнул. — Мы те, кем хотим быть, Человек-Паук. Я сделал свой выбор – и я буду править богатствами этого мира. Ты сделал свой выбор – и теперь ты умрешь. Он должен действовать быстро, и действовать немедленно. Отпустив руку Гоблина, Питер откинул плечо и ударил его прямо в руку со всей возможной силой. Металл разлетелся вдребезги, и Гоблин закричал, когда его рука с противным звуком хрустнула и, кажется, сломалась. Внезапно освободившись, Питер прицепился своей паутиной к планеру и поднялся вверх, пока его ноги не столкнулись с ногами Гоблина, вырвав их из захвата металла. Гоблин начал падать, пытаясь развернуться. Питер повис на планере, наблюдая, как Гоблин положил руку на металлическую грудь, исчезая в черном небе внизу. Мир над ним взорвался, когда планер разлетелся на миллион осколков, и Питер снова начал падать. Вокруг него не было небоскребов, и с тем, как высоко он был и как быстро падал, он знал, что даже если ему удастся выпустить паутину, он, в конечном итоге, врежется в здание или землю с такой силой, что даже он, вероятно, не выживет. Но Мэй была в безопасности. И это было все, что имело значение. Тони спас ее, он был в этом уверен, и Гоблина больше не будет. Питер закрыл глаза и позволил себе упасть.***
Прошло около десяти секунд, когда Питер вдруг почувствовал быстро приближающийся предмет, и его глаза распахнулись. Прежде чем он успел осознать, что происходит, он внезапно оказался в тисках металла и нанотеха, сильные руки обхватили его и отказывались отпускать. Питер снова закрыл глаза. Тони. Они спускались вниз, пока Тони не выключил двигатели и медленно не спустился на землю. Он поставил Питера на ноги, но не отпустил. Шлем тут же убрался, но броня осталась. Разъяренные, но полные ужаса глаза Тони встретились с глазами Питера. — С тобой все в порядке? — спросил он, оглядывая Питера с ног до головы. Он слышал, как П.Я.Т.Н.И.Ц.А в костюме сканирует тело Питера на наличие повреждений. У него были множественные ушибы, серьезная рана головы, рана в боку и ожоги второй степени вдоль спины. Он видел, как зубы Тони сжимаются все крепче и крепче, а глаза темнеют с каждой новой раной. — Питер! — снова крикнул Тони, и Питер понял, что отключился ненадолго. — Я в порядке, — пожал плечами Питер. Он повернул голову, пытаясь разглядеть в темных переулках хоть какие-то признаки жизни. — Где... где тетя Мэй? Она ранена? С ней все в порядке? Неужели она... — Она в порядке, — быстро заверил Тони, но гнев в его голосе все еще присутствовал. — Она не пострадала, я велел ей бежать, как только мы коснемся земли, и она побежала. Она в безопасности, Питер. Поверь мне – она в безопасности. Облегчение накатило на Питера волной, за которой быстро последовало тяжелое одеяло изнеможения. Он отшатнулся, едва не рухнув на землю, если бы Тони не вылез из костюма и не подхватил его. Его нежные объятья резко контрастировали с абсолютной яростью в его голосе. — Что, черт возьми, это было? — спросил он, указывая на небо. — Что... Почему ты не мог подождать, а? Почему ты не мог просто позволить мне пристрелить этого ублюдка с самого начала, чтобы избежать всей этой неразберихи, и... — Я не позволю тебе причинить боль тете Мэй! — выпалил Питер в ответ, не имея ни малейшего желания драться, но отказываясь позволить Тони уйти, предположив, что он был неправ. Он наблюдал, как Тони покачал головой, глядя на него, явно пытаясь сохранить самообладание. Он повернулся, отошел на несколько футов и провел обеими руками по волосам, прежде чем снова повернуться к Питеру. — Знаешь... знаешь, все говорили, что я сошел с ума, завербовав четырнадцатилетнего мальчишку... — Мне восемнадцать, мистер Старк, — сердито перебил его Питер. Почему он вообще так волнуется? Это была слишком бурная реакция, на них чуть не напали, Гоблин забрал его тетю, а он... — Нет! — крикнул Тони, подходя к Питеру, пока тот не оказался почти прямо перед его лицом. Он продолжал шагать вперед, заставляя Питера отступить. — А если бы кто-то погиб? Виноват был бы ты. А если бы погиб ты... виноват был бы я. И я не хочу, чтобы это было на моей совести. — О чем, черт возьми, ты вообще говоришь?! — крикнул в ответ Питер. — Я спасал свою тетю, ублюдок! И я бы спас ее снова, я бы спас ее тысячу раз, и если бы это означало, что я должен умереть, чтобы сделать это, я бы... — Твоя тетя? — прервал его Тони, нахмурив брови и сердито глядя на Питера в замешательстве. — О чем, черт возьми, ты говоришь? Это не имеет никакого отношения к твоей тете! Все это произошло из-за того, что ты расколол этот чертов паром пополам, и... — Это было больше трех лет назад! Какого черта ты вспоминаешь о том, что случилось три гребаных года назад... Питер внезапно остановился, у него перехватило дыхание. — Ладно, очевидно, ты ударился головой или что-то в этом роде... — Мистер Старк. — ...потому что теперь ты становишься просто смешным, и мне жаль, Питер, но это не сработает. Мне придется взять костюм, и... — Мистер Старк. — Что?! Питер прижал руку к ране на боку, глядя на старика широко раскрытыми, недоверчивыми глазами. Тони моргнул, гнев в его глазах медленно уступил место замешательству, когда все, что он только что сказал, дошло до него. — Питер... — Мистер Старк, — повторил Питер. — Питер... Я... Питер наблюдал за эмоциями, которые играли на лице Тони, наблюдал, как его гнев уступил место замешательству, как замешательство уступило место неуверенности, и как неуверенность уступила место широко раскрытым глазам, которые смотрели на него с таким выражением, которого Питер не видел у него более двух лет. Они продолжали смотреть друг на друга несколько мгновений, не решаясь сделать первый шаг, пока, наконец, Тони не прочистил горло. — Ну, это... это было приключение. Его глаза, все еще широко раскрытые, начало щипать, и Питер не хотел двигаться. Потому что если бы он пошевелился, то атмосфера, которая упала на них, была бы разрушена, а если бы она была разрушена, то то, что шептало в его голове, оказалось бы ложью; надежда, которая внезапно кристаллизовалась в его груди, была бы разрушена, и он бы умер... и он бы... Тони застонал и прижал пальцы к вискам, зажмурив глаза. — Знаешь, когда твою память стирают, а потом загружают обратно, это совсем не круто. Ты знаешь, что у меня уже два месяца подряд болит голова? Слава богу, все кончено. По крайней мере, я на это надеюсь. Придется спросить Капитана, как у него дела, ведь он... ну ты знаешь... во всем разобрался. — Мистер Старк, — прошептал Питер, и Тони, наконец, посмотрел на него с мягкой улыбкой на губах. — Привет, карапуз. Ноги Питера внезапно потеряли всякую силу и он упал на колени, его зрение внезапно затуманилось, и он снова пытался дышать. Но вместо того, чтобы бороться с рукой, сжимающей его горло, он боролся с рыданиями, пытающимися вырваться изнутри. Тони внезапно оказался на земле перед ним, и прежде чем Питер понял, что происходит, он был заключен в крепкие объятия. Был момент – момент, когда он не был уверен, что ему следует делать, когда он не был уверен, было ли все это реальным, или это был просто какой-то сложный сон. Однако через несколько секунд он медленно обнял Тони за спину и крепко вцепился в его куртку, держась изо всех сил, когда крики наконец-то вырвались из его горла. — Я с тобой, малыш, — прошептал Тони ему на ухо. — Я рядом. Это было не так, как с Баки или Стивом; с ними он все еще чувствовал непреодолимую потребность оставаться под контролем, безжалостное стремление отталкивать их, держать на расстоянии вытянутой руки, настаивать на том, что они ничего не могут сделать, чтобы что-то изменить. Потому что, по правде говоря, он чувствовал, что их вернувшиеся воспоминания были счастливой случайностью – чем-то, что он не мог объяснить и никогда не мог надеяться воспроизвести это в ком-то еще, кого он когда-то знал или любил. Но Тони... Тони был другим. Он всегда был другим. Это он появился в его квартире, а сладкоречивая тетя Мэй почти шантажировала Питера, чтобы он помог ему с боем в Германии. Он был тем, кто взял его под свое крыло, кто научил его жизни, которую он когда-то хотел жить, о помощи другим, о помощи себе. Затем он пошел дальше и начал жить в соответствии с титулом наставника, приводя его в свою мастерскую и обучая всему, что он знал о механике, технологиях и нанотехнологиях, а потом случился Танос, и они все чуть не умерли и... и... Он стал ему как отец. Хотел ли кто-нибудь из них этого или нет, но так оно и случилось. Питер привык полагаться на него так, что это все еще продолжало шокировать его, Старк внезапно заполнил место, которое было вырвано дважды до этого, и было вырвано в третий раз, когда его воспоминания были стерты. Питер был полон решимости никогда больше не позволить кому-то занять это место, потому что он не мог этого вынести, он просто не мог больше этого выносить – но теперь... сейчас... Питеру вдруг вспомнилось, как они обнимались, сражаясь с Таносом, как он чуть не погиб, но Тони вернул его. Именно тогда он узнал, как сильно Тони заботится о нем, и то, как другие иногда ласково называли его сыном Тони, это... это больше не казалось нелепым преувеличением. Волосы на затылке Питера вдруг встали дыбом, и он поднял голову, зная, что за ними кто-то наблюдает. Его взгляд на мгновение метнулся по сторонам, прежде чем остановился на фигуре, едва скрытой тенью переулка. Его сердце подпрыгнуло в груди. Мэй смотрела на него, нахмурив брови и потемнев, как будто пыталась разгадать сложную головоломку, ответ на которую оставался вне ее досягаемости. Питер отстранился от Тони, удивляясь, почему она все еще здесь. Она должна была бежать – любой здравомыслящий человек убежал бы как можно дальше от драки. Так почему же... — Мэй? — крикнул Питер. Он оттолкнулся и медленно поднялся на ноги, Тони поднялся вместе с ним. Мэй сделала шаг вперед, потом еще один, и Питер быстро сократил расстояние между ними. — Мэй, что случилось? — спросил он. — Вы... вы ранены? Вам нужна помощь? Вам нужен врач или... — Кто ты? — спросила Мэй. — Я... Я чувствую, что знаю тебя, но... но я не... — она еще несколько мгновений смотрела на Питера, потом крепко зажмурилась и обхватила голову руками. — Я не могу... Я не... Питер опустил глаза, и у него защемило сердце. — Мэй, — начал он, нежно беря ее руки и опуская их. — Мэй, идите домой. Вам не следует здесь находиться. Это... это опасно. Вам нужно вернуться домой, где безопасно. Вы меня слышите? Темные глаза Мэй встретились с глазами Питера, и она нахмурилась. — Я знаю тебя, — вдруг сказала она, и это был уже не вопрос. — Я знаю тебя, не так ли? И ты меня знаешь. Мы... мы знаем друг друга. Верно? Питер сглотнул, не зная, что сказать. Он не хотел смущать Мэй больше, чем она уже была, и она, вероятно, нуждалась в докторе – не было никакого шанса, чтобы она была в полном порядке после нападения Гоблина. — Вам нужно в больницу, — тихо сказал Питер. Он отпустил руки Мэй и отстранился, но Мэй тут же схватила его за запястья, отказываясь отпускать. — Я знаю тебя, — повторила она дрожащим голосом, и на этот раз Питер увидел, как на ее глазах выступили слезы, как она прикусила нижнюю губу, как ее пальцы впились в его руку. — Я знаю тебя. Ты... ты очень важен для меня. Ты очень, очень важен для меня, но я... Я просто не могу... Внезапно раздался шум, и Питер узнал в нем мелодию звонка Мэй. Мэй инстинктивно вытащила телефон, все это время не выпуская руку Питера. Экран несколько раз вспыхнул белым, затем потемнел. Они все уставились на него в смутном замешательстве, прежде чем Мэй двинулась, чтобы убрать его. Но как раз в тот момент, когда она собиралась положить его обратно в карман, из динамиков раздался глубокий смешок, и через секунду на экране появилось лицо. Питер застыл, и по его венам внезапно потек лед. Тот же самый шум раздался над ним, и Питер посмотрел на экран ближайшего рекламного щита, чтобы увидеть, как мигают те же огни, и через мгновение появилось то же самое лицо, и другой рекламный щит дальше по улице сделал то же самое. «— Граждане Нью-Йорка, — сказал мужчина, его голос гремел вокруг них. — Я приветствую вас сегодня вечером на неописуемом мероприятии, легендарном акте развлечения, на котором вы все должны присутствовать в первом ряду». Все инстинкты Питера кричали об опасности при виде человека перед ним. Сефтис. Он стоял в темной комнате, но Питер едва мог различить деревянные балки и камень, которые лежали позади него в той комнате, где он стоял. «— Вы не знаете меня, — продолжал Сефтис, — но скоро узнаете. Я не представляю опасности ни для кого из вас. Все ваши отцы и братья, ваши матери и сестры, все ваши дети в безопасности...». Глаза Питера сузились, он выпрямился, глядя на лицо на рекламном щите над ними. «— ...все, о чем я прошу – это чтобы вы поклялись мне в верности. Преклонитесь передо мной, позвольте мне взять под контроль этот город, и ни один человек больше не умрет». Тони пошевелился рядом с ним, его слова озвучили собственные мысли Питера: — С кем, черт возьми, он думает, что разговаривает? «— Может быть, вы думаете, что кто-то спасет вас? — застенчиво спросил Сефтис. — Но будьте уверены, они этого не сделают. Ибо, как вы можете видеть, за моей спиной находятся самые могущественные герои Земли, и они довольно... нездоровы». Шагнув в сторону, свет внезапно залил комнату позади него, и глаза Питера расширились. Все они сидели на полу с повязками на глазах, со связанными руками и ногами. Их головы то падали на бок, то прижимались к груди, и было ясно, что все четверо были без сознания. Стив, Баки, Наташа, Клинт. Они выглядели невредимыми, но Питер знал больше, чем кто-либо, что внешность может быть обманчивой. «— Непобедимый Железный Человек тоже здесь», — сказал Сефтис. «Ложь, — подумал Питер. — Все больше и больше лжи». «— Но его смерть будет сохранена напоследок. Видите ли, я хочу, чтобы вы все знали наверняка, что вас никто не спасет. И чтобы убедиться, что вы это знаете, я устрою вам пир. Праздник для глаз». Сефтис улыбнулся и наклонился, подняв факел в поле зрения, его огонь с ревом ожил мгновение спустя. «— Вы увидите, как ваши герои – ваши спасители – умрут раньше вас. Вы услышите их крики и почувствуете их боль, как если бы она была вашей собственной. А потом вы все поклянетесь мне жизнью, и мы будем жить в мире – вместе». Кривая улыбка обнажила пожелтевшие зубы, и через секунду экраны погасли. Несколько мгновений воцарилась тишина. Наконец, заговорила Мэй: — Что... что, черт возьми, это было?! Питер отвернулся от Мэй и посмотрел на Тони, встретившись взглядом с его темными серьезными глазами. — Он собирается убить их на глазах у всех, — сказал Питер. — Он сделает это. Он не блефует. Только не об этом. Он сделает все, чтобы получить то, что хочет. — Тогда, очевидно, нам нужно их найти, — ответил Тони. — Но мы все еще не знаем, где они. И это было правдой. Их друзья умрут, Нью-Йорк будет сопротивляться, а затем, несомненно, подвергнется нападению, и в данный момент они понятия не имели, где они находятся. Им придется воспользоваться техникой Тони. Им придется буквально пролететь над Нью-Йорком, сканируя каждое здание, ища тепловые сигнатуры, ища все, что указывало бы на то, что Сефтис держит всех в заложниках, и... — Я знаю, где это. Тони и Питер нахмурились и повернулись к Мэй. — Что? — спросили они в унисон. Мэй неуверенно посмотрела на них. — Комната, в которой они находились. Я там уже бывала. Это одна из комнат в Святом Иоанне. Святой Иоанн – это не только собор, но и колледж. Комната, в которой они находились, находится в старом общежитии, которое мы теперь используем для благотворительных мероприятий. Тони и Питер долго смотрели на нее, пока ее слова, наконец, не подействовали и чары не рассеялись. Без предупреждения Питер схватил Мэй и поцеловал ее в щеку. — Мэй, ты гений! — чуть не закричал он. — Пошли, Пит, нам пора, — прервал его Тони, но Питер услышал в его голосе уверенность – тон, который говорил, что на их стороне больше ничего нет. Теперь у них в руках была одна хорошая карта. — Иди домой, Мэй, — еще раз сказал Питер, отступая. — Я... я найду тебя. После всего этого я найду тебя и обещаю, что все объясню – обещаю! Питер отступил назад, бросив последний взгляд на неуверенное, но кивающее лицо Мэй. Затем вместе с Тони он исчез в темноте.