Миры, где мы встречались

Если уж быть совершенно объективным по поводу того, что сейчас собирается происходить, то Джейла откровенно изначально была против подобных махинаций со своим лицом. Она и сейчас против, сказать честно. Просто Ухура умеет уговаривать, или как вообще называется это у обыкновенных людей? Джейла знает лишь сдаваться, и то, что сейчас делала Нийота, казалось ей проигрышем войны массовых масштабов. — Зачем? — резко спрашивает она, как всегда бойко и звонко, и только редкие люди знакомы с тем, как она умеет смущенно бормотать или шептать. Ухура одна из них, пусть и не первая. Первым был Скотти. Скотти бы такого точно не позволил. Он бы позвал её выпить, она бы утащила его из машинного отделения на своих сильных белоснежных плечах, спрятанных в красную форменную рубашку. Закинула в каюту, кинув туда же гаечный ключ три на четыре вместо игрушки на ночь. А потом бы, если бы ещё было не слишком поздно для неё, уставилась бы во все глаза в окошко иллюминатора, жуя яблоко. Не сочное, но довольно сладкое. С солью в самый раз. Но приходится сидеть тут и терпеть. Каждая женщина — художник в душе. Они рисуют на своём лице, полностью предаваясь творчеству. Кожа Джейлы — как белый холст. Можно сделать столько всего, что Ухура лишь радуется, что ей наконец позволили дотрагиваться светло-шоколадными руками до неё. — Это глупо. — Вовсе нет, — пожимает плечами связистка, смешивая прямо на верхнем чужом веке розовым с оранжевым, — Будет красиво. — Если не будет, то я утоплю мистера Спока в машинном масле, — на полном серьёзе отвечает девушка. Ухура смотрит на неё, так и застыв с кисточкой в руках. А после начинает смеяться, да так сильно, что Джейле становится неловко. Слишком странные люди — она не привыкла, что после угроз начинают веселиться. — О, поверь, милая, все станут тебя благодарить, — фырчит Нийота, проводя кисточкой по брови, оставляя зелёный след.