Дикарка

      Все дети рано или поздно взрослеют…       Обычно это начинается, когда ребёнок переходит в среднюю школу. Пятый класс — новые знакомства, больше учеников, новые друзья, больше уроков. Каждый из пятиклассников сразу даёт понять, чего он стоит. Средняя школа делает учеников выносливее, а для Лили переход в другую школу — лишь новая история, игра, в которую ей не терпелось сыграть, узнать новое и просто обзавестись новыми интересными знакомствами.       Стоит сказать сразу, что за период обучения в пятом по девятый класс интересных знакомств было не так много.       Точнее — одно…       Но этот молодой человек придёт в школу только во второй половине учебного года, а до тех пор Лили в новой школе смогла намёками и параллельными, не вызывающими действиями добиться любви у учителей. Умная девочка, которая активно участвует в конкурсах, читает стихи, играет в сценках для начальной школы — чего ещё надо, чтобы привязаться к этому ребёнку? Она добрая, открытая, милая, всегда поможет, если о чём-то попросить.       Сложно сказать то же самое о новых одноклассниках, которые попали в класс к Лили после перераспределения всех учеников из трех близлежащих школ. Конечно, многие, как Карлос, остались учиться в родном городе, но другие были вынуждены отправиться в другую вечернюю школу в том же городе.       Из-за этих изменений в средней школе девочки появились новые лица, некоторые ей не очень симпатизировали.       Появилась одна новенькая девочка — Мая — тихая, спокойная, почти не отвечает на уроках, но очень красиво рисует. С ней Лили смогла завязать прочные приятельские отношения. Ещё три мальчика — оболтусы, с них как с гуся вода — ни ума, ни сообразительности, а ещё хулиганы! Всем учителям сразу понятно, что с возрастом из троицы ничего не выйдет. Только конфликты, ссоры и скорый перевод в другую школу.       В классе Лили появился другой мальчик по имени Эдди. Он очень отличался от предыдущих — умный, сообразительный, для своего возраста имеет очень хороший слог, пишет стихи, прозу (небольшие рассказики, если не преувеличивать. Однажды одноклассник выхватил на перемене, поднял над головой и прочел вслух). Учителя недоумевают, что такой вундеркинд забыл в обыкновенной школе, но, впрочем, они были рады, что одним «умником» больше.       Для каждого из детей средняя школа стала новой ступенью в их жизнях…       Для пятиклассницы Лили, которая продолжает мыть волосы любимым с детства шампунем с запахом клубники, которая звонко и искренно смеется, продолжая умело замещать свои эмоции и врать окружающим, новая школа принесла несколько проблем. Впрочем, проблемами это назвать нельзя, потому что их последствия почти незаметны, следовательно, это были почти незаметные неприятности.       Для того, чтобы девочка перешла из начальной школы в средние классы, ей необходимо было доказать свою психологическую уравновешенность. В старой начальной школе ограничились фактом, что Лили ходит к психологу, а при переходе в пятый класс необходимо подтверждение, что ребёнок «нормальный», иначе он попадет в программу для «особо одаренных»… Ганнибал Лектер, который заработал хорошую репутацию настоящего, элегантного джентльмена в городишке за несколько лет, выдал своей племяннице документ, который подтверждает то, что её ментальное здоровье в норме.       Клайд, отец Лили, был рад, когда увидел этот документ и поверил в то, что его дочка здорова, ведь за эти несколько лет доктор Лектер очень многого наплёл отцу девочки, чтобы та как можно чаще оставалась у него.       Мистер Флинн не иначе, как наивный ребёнок…       Когда Ганнибал пояснил, что для подтверждения этого документа требуется продолжить приёмы у него, то Клайд надулся и как-то по-детски пфыкнул, отвратительно попытавшись скрыть это. Он был крайне этим недоволен.       Это внесло первую, почти незаметную прореху в отношениях Клайда и Лили. Он хотел, чтобы дочка оставалась дома, а она, конечно же, не желала сидеть в своей комнате и смотреть сериалы, как предлагал её отец.       «Будь как обычный подросток!» — говорил Флинн, глупо полагая, что перед ним — та маленькая девочка, которая, как и все остальные дети, меняется в подростковом возрасте. Как бы он удивился, узнав, что Лили меняется постоянно…       Кроме этой небольшой неприятности появилась другая — Лили стало не хватать времени на три секции. За три года она научилась кататься на коньках, разучивала танцы на льду, участвовала в групповых выступлениях. Однажды её команда заняла первое место в конкурсе штата!       Это было зимой, когда она училась в четвертом классе. Пять девочек из команды «Феерия» долго и упорно тренировались, занимались по несколько часов каждый день перед выступлением. Ганнибал возил на занятия Лили каждый раз, когда это требовалось, и молча наблюдал, сидя на скамейке за происходящим на катке. Он наблюдал за каждым грациозным движением руки, удивлялся, как такое маленькое существо может быть таким изящным и красивым, вспоминал, как Лили только училась ходить, а сейчас она перед ним создает удивительные фигуры, разгоняется до невидимой скорости и спокойно отдается прохладному ветру, закрывая глаза от удовольствия и раскидывая руки в стороны.       Лили была такой красивой в платье, которые были у всей команды одинаковые, танцевала так спокойно, уверенно, что Лектер, присутствуя на конкурсе, не сумел сдержать себя и под конец танца, когда его сердце на пике изнывало от волнения, а разум не мог избавиться от мыслей: «только бы она не упала», «только бы у неё всё получилось»; не смог контролировать себя.       Его глаза стали со стороны стеклянными, но на самом деле они были мокрыми. Он неловко потёр их рукавом пальто и, когда, наконец, девочки построили финальную фигуру, а Лили удачно села на шпагат, в музыкальной композиции прозвучал финальный аккорд, Ганнибал Лектер восторженно поднялся со скамьи и громко захлопал в ладоши. Он не мог сдержать улыбку.       Глаза его горели таким восхищением и такой любовью… безумной гордостью и радостью…       Другие родители последовали его примеру, переживая за своих дочек. Вскоре большая часть трибун поднялась и зааплодировала.       Лили видела своего дядю, видела его улыбку, и сама еле как сдержала маленькие, детские слезинки. Она была счастлива — всё получилось! Всё получилось так, как хотела она! Одна из девочек допустила небольшую ошибку, неловко споткнувшись о неровность на льду, но всё прошло прекрасно!       На следующий вечер Ганнибал Лектер приготовил большой стол для своей племянницы, устроив ей сюрприз. Абсолютно новые, уже готовые блюда дожидались девочку…       В тот же вечер доктор Лектер был вынужден поддаться влиянию Лили и выйти на каток сам. Девочка всеми способами подстраховывала дядю на городском катке, где мигали новогодние гирлянды, где играла весёлая музыка. Поначалу мужчине было совсем неловко на льду — раньше не приходилось кататься, но вскоре, спустя круг вдоль борта, Ганнибал смог ехать на перегонки с племяшкой, но выиграть ему не удалось ни разу, потому что Лили была проворнее и быстрее.       Насчет фехтования можно сказать, что успехи были гораздо меньше — сначала много чего не получалось, ей не хватало ловкости и резкости, потому что доминировала плавность в коньках, но уже в третьем классе, спустя огромные усилия, Лили начинала выигрывать в дуэлях. У неё появилась превосходная реакция, которая хорошо сыграла на руку в катании на коньках, да и, чего уж скрывать, хорошо послужила в будущей жизни. Ожидания о фехтовании не оправдались — после двухлетнего занятия она могла делать всё, чему хотела научиться. Когда появился выбор об уходе из секции, фехтование было на первом месте.       С плаванием не всё было хорошо. Лили нравилось быть в воде. Спустя год она научилась быстро плавать, прыгать с вышек разной высоты. Самое сложно для неё было — научиться задерживать дыхание. Тренируясь каждое воскресение на занятиях и несколько раз в неделю в ванне, Лили на момент обучения в пятом классе могла задерживать дыхание почти на две минуты с активным плаванием под водой.       Сначала она ныряла неосторожно, у неё около двух недель болели уши. Ганнибал капал капли, успокаивал её, потому что ощущения, когда в ухе шипит жидкость, создаёт вакуум, почти полностью поглощает звуки, не самое лучше, которое испытывала девочка.       Когда она не давала капать в уши, говоря, что это очень больно, доктор Лектер провёл ещё один серьёзный разговор, пытаясь казаться суровым, но, конечно же, никакой суровостью и не пахло.       — Бусинка, — устало и опечаленно произнёс Ганнибал, прикоснувшись к холодным пальцам племянницы. Он смотрел ей прямо в глаза, она никак не смела отводить взгляд несмотря на то, что вся внутренняя полость средних ушей безумно болела. — Поверь мне, боль — лишь отговорка. Это слова трусов, которые не способны терпеть. Слышишь меня? — Ганнибал говорил настойчиво, Лили в ответ лишь незаметно кивнула. — Боль пройдёт, а твоя сила воли останется у тебя навсегда. Возьми над собой контроль и терпи. Знай, что потом будет лучше, хорошо? — следующую фразу доктор Лектер говорил очень редко, только в крайних случаях, когда знал, что настойчивые слова не помогут Лили понять всю серьезность разговора. Ганнибал прикоснулся к щеке малютки и мягко посмотрел на неё, как на маленькую девочку (впрочем, для родителей дети в любом возрасте — маленькие). Он ласково спросил. — Ты же не хочешь разочаровать меня?..       Он, конечно же, прекрасно знал, что Лили не хочет разочаровать его. Она любит его, хочет, чтобы он гордился ею и, теряя контроль, она верит его словам и отрицательно мотает головой. Лектер говорил эти слова очень редко, а когда говорил, уверял себя, что они сказаны для блага Лили.       — Когда тебе больно, сосредоточься, закрой глаза и представь, что боли больше нет. Уменьши её физическое влияние на себя, Лили. Возьми себя в руки. Я знаю, что ты можешь сделать это, — Ганнибал смотрел на малютку, держа её лицо в своих руках, внимательно вглядываясь в её глаза безмолвно на протяжении минуты. Когда девочка взяла себя в руки, захотела доказать дяде, что она способна. Медленно закрыв глаза, она представила, что её ушки слышат, ей не больно. Конечно, она сделала это не сразу, но волевой контроль эмоций помог. Новый опыт — Лили спустя несколько минут сумела подавить физические ощущения и сосредоточиться на своём разуме.       Доктор Лектер взял её холодные пальцы в свои теплые руки, Лили кивнула в знак того, что готова. Мужчина поднялся и снова закапал в левое ухо. Девочка совсем не дергалась — была сосредоточена на своем. Она вспомнила свою первую поездку на велосипеде, когда разбила коленку. Мама успокаивала её, гладила по голове, а когда всё прошло, разрешила скушать перед обедом порцию мороженого. Лицо Лили было спокойным, мягкие черты ничего не выражали. Казалось, что девочка на мгновение умерла. Лектер, довольный результатом, улыбнулся, погладил племяшку по распущенным волосам и уложил на подушку, на правое ухо.       После болезни она не ходила в бассейн ещё два месяца, а когда её уши зажили, плавала и ныряла только в шапочке. Со временем страх повторно заболеть прошёл, ведь лечиться ей было не больно. С тех пор для неё любая боль — лишь небольшая неприятность.       И в начале учебного года Лили должна была выбрать в каком кружке остаться заниматься. Она очень хотела бы продолжить и плавать, и кататься на коньках, но времени на оба занятия ей не хватило бы. Она выбрала коньки и каталась на них с удовольствием, обучаясь новому.       Со временем Ганнибал Лектер начал преподавать своей племяннице музыку, водил её в театры на оперу, на балет, на мюзиклы и спектакли. Ей больше всего нравился балет — в опере много непонятных слов, а следить за действием и читать либретто одновременно — неудобно.       С игрой на музыкальном инструменте всё прошло гораздо проще, чем ожидала Лили. Ей не очень хотелось обучаться этому, потому поспособствовали дальнейшему прогрессу слова дяди:

«Ты ведь не хочешь разочаровать меня?..»

      Лили не хотела, поэтому легко поддавалась на манипуляции и обучилась игре на фортепиано, которое стояло в гостином зале дома дяди. Она не могла держать спину ровно, руки либо падали на клавиатуру, либо стояли столбом — мягкости в игре не было никакой. Ганнибал сразу это понял и начал разучивать с племянницей произведения, где никакая мягкость и игривость не нужна. «В пещере горного короля» — первый дуэт Ганнибала и Лили. Она думала, что играет очень плохо, потому что сравнивать себя могла только с дядей, а он был мастером своего дела.       Иногда ей очень не хотелось играть, она переводила тему разговора на книги. Девочка продолжала читать. В пятом классе она была знакома со всеми произведениями из программы обучение старших классов (кроме того, многие из книг не входили в обучение). Ей нравились многие авторы: несколько русских классиков, Иоганн Гёте, Уильям Шекспир, Оскар Уайльд, Шарлотта Бронте, Чарльз Диккенс и другие. Литература для неё стала любимым предметом, теоретические знания выводили её на олимпиады, конкурсы. Лили выигрывала и была счастлива, ведь прекрасно знала, что дядя за неё гордился. Это важнее всех побед.       С пятого класса Лили начала опаздывать на первый урок, потому что ложилась позже из-за ночей у дяди, когда она помогала с его произведениями как в кулинарии, так и картин. К сожалению Ганнибала, Лили не разбиралась в эстетике, в цветах — не могла подобрать оттенки, подправить детали в работе у поистине красивых (а не ужасно красивых) картинах. Мужчина видел, что с возрастом ей стало скучно заниматься с цветами, красками, шкурами, стёклами — всем, чем обычно Ганнибал украшал свои работы. В один вечер он заметил, что ей так не хотелось с ним заниматься, что она была готова пораньше поехать домой, а не оставаться с ночевкой, как это бывает обычно. Доктор Лектер, конечно же, расстроился, Лили это знала и ей было стыдно. Ганнибал отпустил её домой.       На следующий день его настроение было хуже, чем обычно. Он грустил, ему было одиноко. Когда ему одиноко, и Лили нет рядом, мужчина рисует или создаёт музыкальные композиции. На небольшом листе тонкими линиями нарисовано истерзанное тело в позиции, обнимающее невидимое существо или же прижимающее руки к груди, которую сожгли до скелета.       Он обтянут паутиной, за спиной нимб и ангельские крылья из толстой чёрной проволоки, как представлял себя художник. Ангел, который пал на Землю и не выдержал испытания огнём. Его сожгли, потому что он хотел спасти смертного от гибели, приписанной судьбой. Это против закона небесного, и потому ангела покарали. Ему выжгли душу, и больше он никогда не вернулся на небеса.       На следующий день, когда Лили зашла к дяде перед школой, чтобы забрать одну книгу, увидела на рабочем столе рисунок. Он ей очень понравился. Девочка не глупа и сразу поняла, что это произведение создано вчера. Она неловко подошла к дяде и предложила создать эту работу вместе, потому что ей это было любопытно и, к тому же, она хотела загладить вину перед дядей. Они проводили ночи в пути по разным дорогам в разные штаты, оставляя тела довольно редко, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, но когда Ганнибала достигала Музы, то он напоминал о своем существовании через газеты и статьи, где более всего потешалось его самолюбие через оскорбления и страх читателей. Из-за таких ночей Лили иногда опаздывала или даже пропускала первые уроки.       Начало октября. Очень тепло, лето продолжается в осени, забыв о своем окончании. Солнечные лучи прорываются сквозь окна и теплом щекотят лицо пятиклассницы. Ганнибал давал ей спать подольше, несмотря на то, что Лили просила будить её, когда она не просыпается от будильника, который иногда не выполнял свои функции должным образом.       Доктор Лектер готовил на кухне две порции бенедикта с пастрами. Он очень старался приготовить пастрами — мясное блюдо, которое сначала маринуют, затем запекают, а потом томят на медленном огне. Процесс это долгий и трудоемкий: важно правильно подобрать специи, не ошибиться с температурой и соблюсти другие нюансы классического рецепта. Бенедикт состоял из свежей и мягкой бриоши, двух жареных жидких желтков куриного яйца, измельченного шпината, помидоров, лука, свежего эстрагона, сливочного масла, соли, немного хрена и перца. В свою порцию Ганнибал Лектер вместо капельки хрена добавил белого сухого вина.       Приятный и аппетитный запах разнесся по всему дому, однако, Лили проснулась не от него. Всему виной — ударившееся в окно комнаты птица. Звонко, но негромко вскрикнув от испуга, девочка внезапно раскрыла глаза и села на кровать, отчего вокруг всё немного потемнело и закружилась голова.       Ганнибал Лектер слышал выкрик своей племянницы и, бросив полотенце, которым вытирал чистую посуду, на стол, поднялся по лестнице на второй этаж и вошёл в комнату, когда Лили стояла возле открытого окна. Увидев, что с ней всё хорошо, мужчина слабо выдохнул и подошел к ней, чтобы узнать, что её так испугалась.       Мисс Флинн высунулась в окно, наблюдая за упавшей на землю умершей птичкой. Увидев дядю, она мягко улыбнулась и прикрыла окно.       — Доброе утро, — произнесла она, подходя к своему телефону. За несколько секунд после пробуждения Лили успела посмотреть время на телефоне и прекрасно знала, что урок начинается через полчаса (когда ехать до школы десять минут, а идти — около двадцати). Она не спорила с дядей о том, что он снова не разбудил ей — она была благодарна, потому что лишние полчаса для неё стали спасительными. Приятный запах, доносившийся с первого этажа, подействовал на пятиклассницу успокаивающе, а птица послужила лишь будильником и капельку смутила девочку, потому что та не верила в приметы. Зря.       — Доброе, — ответил Ганнибал. — Тебя испугала та птица?       — Она ударилась в окно… Иногда я не понимаю себя, то сплю без задних ног, когда звучит будильник, то просыпаюсь, когда маленькая синичка врезается в окно, — доктор Лектер слабо улыбнулся своим мыслям. Он, когда племяшка уснула, бесшумно вошёл в её комнату и выключил будильник, и такое происходило не в первый раз. Её чуткий сон никак не сравнивался с усталостью, одолевавшей ученицу по ночам.       Он не хотел воспитать Лили не пунктуальной, конечно же нет! Но она не может отоспаться за бессонную неделю за одни сутки — она подросток и не высыпается, сколько бы не спала. Когда она несколько раз просыпалась с будильником после двух или трехчасового сна, то весь день чувствовала себя уставшей, вялой и почти недееспособной, не могла контролировать себя, свои эмоции, бывало, что говорит глупости окружающим. Ганнибалу становилось жаль малютку, и он давал ей хоть немного поспать, а после лично извинялся перед учителем, когда подвозил её до школы.       — Вероятно, ты забыла включить будильник ночью, потому что очень устала за вчерашний день, — произнёс Ганнибал, направившись к выходу из комнаты. — Умывайся и спускайся вниз на завтрак.       Лили улыбнулась и кивнула головой, заправляя подушку в наволочку, потому что за ночь та полностью вывалилась. Она почистила зубы, расчесалась, умылась, переоделась, взяла портфель и спустилась на первый этаж — за всё время пребывания дяди в небольшом городке, она практически переехала к нему, к сожалению своего отца. Клайд работал и часто ночевал дома в одиночку, но Лили иногда не замечала его, ведь с дядей было интересней. Она чувствовала себя свободной, потому что могла говорить, о чём думает, и она была в состоянии думать и делать всё, что угодно.        С дядей она чувствовала себя живой…       — Как вкусно пахнет! — произнесла Лили, оставив портфель в углу и подойдя к столу. Она говорила это каждое утро, когда просыпалась у дяди, и это было совсем не лицемерие.       — Бенедикт с пастрами. Тебе добавить грецкий орех, Лили?       — Нет, спасибо. Это выглядит и так превосходно. Уверена, что на вкус будет гораздо лучше. Хотя, куда ещё лучше?.. — искренняя и светлая улыбка пятиклассницы появилась на её лице ярче, чем в комнату врывались утренние лучи десять минут назад. Её комплименты звучали всегда так, как будто она произносит их впервые, и Ганнибал уже не мог без них, ведь они вошли в привычку у обоих.       Лили попробовала пастрами без всего, и одна нотка приготовленного человеческого мяса заиграла на её рецепторах подобно увертюре в исполнении одного инструмента. Девочка хотела большего и, собрав несколько ингредиентов, прочувствовала невообразимый концерт вкусов. Пряное мясо со сладко-солёным желтком и приятно пахнущим эстрагоном сумела поразить своим концертом голодную Лили. Она широко раскрыла глаза и принялась кушать быстрее, чтобы поглотить всё наслаждение за одну минуту. Ганнибал замечал это и принимал это насчет торопливости, некой дикости и невозможности длительного наслаждения. Чтобы избавить племянницу от такой привычка, мужчина влиятельным голосом говорил ей:       — Не торопись, Лили, — а она невинным голосом отвечала:       — Но это очень вкусно!       — Поэтому наслаждайся. Учись растягивать удовольствие…       Лили поняла для себя, что ей этому не научиться ещё многие годы. Конечно, она не смела сказать дяде дерзости и грубости в роде: «А каким ты был в детстве?», поэтому приостанавливалась и старалась делать вид, что умеет растягивать удовольствие, но на самом деле ей хотелось всё и сразу, и Ганнибал знал это, с незаметной безобидной усмешкой поднимал взгляд на немного театрально замедлившуюся Лили.       Закончив с обедом, Лектер дал племяшке контейнер с перекусом, двое надели верхнюю одежду и поехали в школу.       — До вечера! — произнесла девочка, побежав в школу. Вдогонку Лектер улыбнулся и вернулся домой. По расписанию у него сегодня три пациента, поэтому Лили может прийти к нему только вечером.       Она уже опоздала на десять минут, извинилась и села рядом с Карлосом, кротко, тихо, но быстро произнеся:       — Привет.       — Опять опоздала?       — Тебе бы в экстрасенсы записаться, — усмехнулась девочка, доставая из портфеля учебник по языку, тетрадь, пенал и дневник. Когда она закончила и перевела взгляд на учителя, Карлос прикрыл глаза, протянул руку к подруге и, изображая экстрасенса, нахмурив лоб, низким тоном произнёс:       — Кажется, сегодня весь день после уроков ты проведешь у меня дома! — тихо произнес парень.       — Почему же это?       — Потому что завтра среда, и у нас совместная домашка, — немного гудящим голосом говорил кудрявый парнишка, слабо щелкнув подругу по носу. — На этот раз не забудь, хорошо? Завтра последняя возможность представить проект, — продолжил говорить он обычным голосом.       — Да знаю я, знаю, дома материал оставила, — солгала Лили. Она забыла о проекте по истории, и никакого материала у неё не было. — Давай в часа четыре приду к тебе, и сделаем всё за полтора часика.       — Ладно, — Карлос хотел ещё что-то сказать, но повышенный голос учительницы заставил обратить двоих учеников внимание на другой предмет вместо истории.       — В пятницу вы писали эссе, и я проверила его. Могу сказать, что у нас четырнадцать незачетов в классе, нужно работать над ошибками, — учительница языка была самой пожилой учительницей. Её голос иногда скрипел, многих детей она не любила, других не воспринимала всерьёз. Обаяние Лили действовало на неё, но в связи с тем, что пятиклассница опаздывает чаще всего только на урок языка, отношение учительницы стало немного ухудшаться. — И, мисс Флинн, я бы на вашем месте внимательнее относилась учёбе, а то как-то вы распоясались, — некоторые индивиды в классе повернулись к однокласснице. Повисло неловкое молчание.       — У меня незачёт? — выдав напущенную контролем эмоций дрожь в грустном голосе, она опечалила свои глаза.       — У тебя тройка. Я, конечно, извиняюсь, но ты написала такую отсебятину…       — Правда? Можно посмотреть? Может быть, это не моё эссе?       — Нет, твоё, — миссис Халбер взяла бумагу с учительского стола и начала зачитывать:

«У каждого человека своя мораль. Все мы — личности, у каждого свой внутренний мир, место, где хранятся эмоции, мысли, убеждения, из которых происходит мировоззрение, из которого появляется мораль. Мораль крепко связана с понятием веры. Во что человек верит, то и есть. Если он верит в настоящую дружбу, значит для него понятие дружбы — основа для морали, её особый институт…»

      Учительница, не дочитав и десяти процентов от вступления, откинула листок в сторону стола.       — Где факты, Лили? Столько воды, столько непонятных, ненужных слов, столько списанного из интернета…       У Лили это была первая тройка в жизни, она хотела решить всё мирным путём. С миссис Халбер случаются иногда такие «залеты», как называют это некоторые.       — Я не списываю с интернета.       — Правда? Я вчера специально вписала несколько твоих предложений, это цитаты из научных статей, непопулярных книг.       — Я их читала, а цитаты запоминаю. У меня хорошая память на это.       — Слабо верится, — у миссис Халбер плохое настроение. Если бы Лили не контролировала бы себя, то с усмешкой нахальства и презрения взглянула бы на неё, опустив голову на бок. Ей взгляд бы прожёг учительницу дотла, но благодаря замещению эмоций, Лили подумала, что ей очень грустно. Она взволнованно и умоляюще смотрела на женщину, а та продолжала унижать ученицу при всем классе. — Где доказательства? Зачем такое сложное вступление?       «Если для вас мое вступление сложное, могу дать вам почитать несколько книг…» –подумала девочка, но сразу выкинула эту мысль из головы, чтобы она не помешала её актерству.       — К тому же, — продолжала женщина. — У тебя всё написано неправильно.       «Как может быть чьё-то мнение неправильно написано?..» — подумала Лили, но с грустным непониманием спросила на самом деле:       — Почему?..       — Нужно было основываться на тексте, который я вам предложила. Там все очень четко было прописано. Вот, послушайте… — женщина взяла работу «на отлично».       «Ваш текст про цветочки, лепесточки и мир во всём мире? Правда? А я недавно видела, как вы пнули бездомную кошку, когда та подгадила на колесо вашей машины. Либо будьте на сто процентов «моральными», либо не притворяйтесь — вам это не идёт», — мельком подумала Лили, приготовившись слушать другое сочинение, ведь текст о «настоящей» морали пятиклассница не смогла дочитать даже до трети.       — Эдди, умница, написал именно так, как надо, как правильно!       «Ммм… Теперь «как вы хотели» и «правильно» — это две одинаковые вещи?..» — Лили незаметно сжала крючок парты, чтобы сдержать себя от негодования.       — «Мораль возникла давным-давно. Люди осознали, что одни поступки помогают другим, а другие — мешают. Группа второго типа всегда становятся источниками несчастий для других людей. Они эгоисты, которые делают всё, чтобы насолить другому, обидеть слабого. Они скрываются среди нас, наших знакомых и, к сожалению, очень близких людей, и только мы, хорошие люди, которые решили творить добро, сможем победить, предотвратить бедствия. Полицейские ловят убийц и делают жизнь мирного населения спокойной. Благодаря им торжествует добро…» — женщина с таким наслаждением прочитала сочинение Эдди Уокера, что не могла остановиться и прочла его полностью. По объёму оно было больше, чем сочинение Лили, красочность текста (девочка сама это заметила) была выше, ярче, слушать было приятнее, чем её работу.       Она не вслушивалась в основную мысль. В ней ничего, кроме «бла-бла-бла… Мы хорошие…бла-бла-бла… Преступники плохие» не было сказано. Лили Флинн поняла, что не справилась с этим заданием, что впервые её текст стал одним из худших (несмотря на то, что он получил тройку, а не незачет, Лили серьёзно подошла к этой проблеме и вывела для себя итог, что она не умеет писать и ей нужно провести серьёзную работу для этого).       Лили очень завидовала Эдди, хотя пыталась скрыть это за ширмой своих опечаленных эмоций. Весь оставшийся день она искоса на него смотрела, и только Карлос видел это, уверял, как настоящий друг, что её эссе — крутое, что оно написано сложно для уровня пятого класса и училке этого не понять, поддерживал свою подругу, но она только молча и задумчиво кивала головой.       Одной из вредной привычек Лили было — накручивать себя. Ох, если бы этот процесс был схож с стереотипным накручиванием большинства девочек-подростков…       Её мысли летали в голове, сплетались, одна подсоединялась к другой, другая прицеплялась к третьей, у второй отрезали конец, она намертво отпадала, появлялась четвёртая, которая соединяла первую и третью, но от четвертой, подобно ветвям на дереве, выходила пятая, шестая и седьмая мысль до тех пор, пока самые толстые ветки этого размышления не сделались для Лили единственной верною правдою.       Она написала плохое сочинение, из-за уважения ко всем педагогам (которое, по ей мыслям до этого умозаключения, было почти незаметным, но оно было, но очень неравномерное и непостоянное) она приняла некоторые части мнения миссис Халбер, вынесла собственные замечания и заметки по тексту и «воды» в нём, но, осознавая всю глупость этого естественного чувства, чувства зависти, обвинила Эдди в том, что если бы он «не выпендривался и написал обычное сочинение», то её бы эссе получило пятёрку. Она признавала, что эссе Эдди написано хорошо, также понимала, что он пишет всегда хорошие сочинения, но признать, что кто-то что-то сделал лучше неё было невыносимо.       «Синдром отличника» — подумают некоторые. Это правда, которая заставляет ребенка одновременно ненавидеть и себя за свои промахи, и окружающих, которые усугубили и высмеяли эти промахи перед всем классом. Виноватым в этой истории оказался Эдди, который превосходил Лили в писательском таланте. Если бы Эдди Уокер был противным мальчишкой, хулиганом, и ему просто повезло родиться с задатком, который развился в превосходный талант, Лили не обратила на него внимание, почти не обратила бы внимание на свою тройку, потому что прекрасно знала, что преуспевает в других занятиях, на других уроках, конкурсах, соревнованиях, но… Эдди и там тоже преуспевал.       Это было похоже на закрытое противостояние, внутреннее противостояние, которое придумала Лили и в котором сама же проиграла. Недетская зависть возникла к своему однокласснику, но она её молча скрыла в себе, с улыбкой перекусив с другом новым вкусным сэндвичем.       После школы Карлос проводил Лили до дома, она пообещала прийти в четыре часа с подготовленным теоретическим материалом про мифологию древнего Египта, чтобы у него на компьютере создать презентацию, распределить слова и отчитать их.       Чтобы сделать хорошую презентацию и угодить преподавателю требовалось много кропотливости, это трудоёмкая работа, которая требует терпения, особенно у пятиклассников, которые впервые создают подобные масштабные проекты. Первую половину проекта они выполнили на уроке технологии — создали совместную пирамиду из множества небольших кубиков, склеенных между собой. Вторая — презентация.       Лили села за компьютер и провела около часа поиска в интернете — хорошего материала мало. Она взялась за несколько энциклопедий и нашла хорошие истории, которые можно отксерокопировать у Карлоса и распределить с ним, а в школу принести три энциклопедии про мифологию древних цивилизаций. Пятиклассница сразу смекнула, что художественные источники очень понравятся мистеру Камски, учителю истории.       Ученица сделала уроки, собралась к Карлосу, но, пройдясь по лестнице в беззвучном доме, на мгновение утонула в поглощающей тишине. Вакуум мыслей возник в голове. Она, простояв на одной ступени бездвижно около десятка секунд, спустилась вниз, заглянув на кухню. Лили увидела гору грязной посуды и опечаленно вздохнула.       О папе никто не заботится…       Иногда ей правда кажется, что она променяла его на дядю, начинает забывать его…       Посмотрев на время в телефоне, Лили решила пока хоть немного заняться домашним хозяйством. Доехать на новом велосипеде, который превышал по размерам предыдущий и который подарил дядя перед пятым классом, было очень легко.       Лили сначала помыла в горячей воде посуду — она чувствовала неприятное жжение, когда для других вода казалась кипятком, а всему причиной холодные ладони девочки. После заглянула в холодильник — три бутылки пива, недоеденный салат, половина бургера из ближайшей забегаловки, кола и несколько любимых конфет Лили, которые обычно появляются в продаже за полтора месяца до Хэллоуина. Девочка положила одну конфетку в карман и решила, что после дяди зайдёт в магазин, купит чего-нибудь на карманные деньги (которых было, впрочем, довольно много. Чем больше заслуг, больше поощрения…) и переночует сегодня дома.       Когда кухня была сравнительно чистой, а из гостиной выкинуты коробки мусора, Лили выехала из дома к Карлосу. Она почти не опоздала (разве две минуты можно считать опозданием, когда только три светофора горят по одной?..). Двое начали выполнять долгую работу. Карлос умел делать презентации, Лили выделала главный текст, чтобы написать его на слайде. Историк сказал, что одно или два предложения на слайде должно быть, что просто картинками не обойтись. От работы за компьютером отвлекла миссис Уолтер, мама Карлоса, которая принесла несколько кусков пиццы.       — Твоя мама такая милая, — заметила Лили, откусив кусочек. Нежный сыр вытянулся на расстоянии руки, девочка удивленно посмотрела на другу и хихикнула.       — Она? Да, она милая, — в голосе пятиклассница послышалась неуверенность, огромная неловкость. Карлос попытался скрыть, что он покраснел, но разве от Лили можно что-то скрыть?.. Она заметила все перемены в лице друга, поняла, что на самом деле миссис Уолтер не такая милая, либо милая только с ней, но промолчала. — Только редко бывает дома, — добавил, чтобы оправдать свою неловкость, Карлос. Лили ничего не сказала.       Спустя час двое доделали свой проект и «прогнали» его по ролям. Оба пообещали друг другу, что хорошо отчитают текст. Лили оставила три толстых энциклопедии у Карлоса и сказала, что вместе они поедут в школу на велосипедах.       Теперь её путь лежал к дяде. По времени у него уже не должно быть пациентов, но, к удивлению девочки, когда она вошла в дом, увидела сидящую женщину в приёмном зале, когда с любопытством заглянула внутрь.       — Лили, иди в комнату, мы скоро закончим, — сказал дядя, увидев лицо девочки в проёме дверей.       — Нет, что вы, я уже ухожу, — произнесла женщина. По её голосу можно было понять, что она плакала. — Я и так задержалась… Спасибо вам, доктор Лектер, — Ганнибал взял в ладони её дрожащие руки и сопереживающе посмотрел в глаза.       — Ничего, миссис Фрэй… До послезавтра.       Женщина болезненно улыбнулась и направилась к выходу. Лили сумела разглядеть её бледное лицо, сухие губы, впавшие глаза и уставшие черты. Когда миссис Фрэй увидела девочку, мягко улыбнулась, насколько ей позволяло душевное состояние, и вышла из дома, сказав перед уходом:       — До свидания, — дядя Лили учтиво кивнул и проводил пациента. Дверь закрылась.       — Это миссис Фрэй, у которой похитили дочку, да? — тихо спросила пятиклашка, идя в приёмную.       — Да, — Ганнибал не был удивлен познаниями своей племянницы — городок небольшой, и все всё знают.       — Мне её жаль.       — Мне тоже, — Лектер пошёл в сторону кухни. Любому бы человеку стало жаль эту женщину.       Она жертва домашнего насилия, её муж выкрал дочку и уехал неизвестно куда. Снаряжены поисковые группы. Миссис Фрэй не в состоянии находиться в своём старом доме, не в состоянии спать и есть. Ей посоветовали обратиться к психологу, а в городишке только один — доктор Лектер.       Ему было жаль эту женщину. Единственная мысль, что Лили мог кто-то выкрасть, не давала покоя. Он не мог лишиться её так же, как лишился Миши, потому и сопереживал.       Ганнибал и Лили приготовили совместный ужин — картофельная запеканка с яблоками, орехами и бужениной. Это личное изобретение Лили — она соединила то, что нравится с мясом. Получилось довольно недурно. Лили спустя какое-то время снова попала в беспамятство, как дома, на лестнице. Ганнибал заметил стеклянные глаза, когда возвращался с знаменитой книгой Патрика Зюскинда.       — Лили? — девочка не обратила никакого внимания, воображая себе, что Эдди рано или поздно обойдёт её по всем предметам и будет смеяться над ней (хотя, он никогда бы такого не сделал — характер и сущность не зловредные). — Лили? — голос прозвучал немного громче, доктор Лектер сел напротив племянницы, положив книгу на стеклянный стол. Девочка наконец пришла в себя. — Ты в порядке?       — Да… Всё хорошо, я просто немного задумалась, — кротко произнесла Лили, сев поудобнее в кресле.       — О чём задумалась? — заинтересованно спросил мужчина. Лили замолчала.       Что будет, если она расскажет всё дяде? Он станет учить её писать сочинения? Она желала дойти до этого самой. Скажет, что виновата только она, а Эдди просто умный ребёнок? Возможно. Лили в моменты задумчивости изрядно принижала свои способности. Она делала это не ради того, чтобы её жалели, а потому что думала, что ни на что по правде не способна.       — Лили. Ты ведь знаешь, что можешь мне рассказать обо всем угодно, — девочка со слабой усмешкой перевела взгляд на дядю. Она может рассказать, но какие будут для неё последствия?..       — Хорошо. В моём классе есть мальчик, который написал эссе гораздо лучше, чем я. Его сегодня учительница так обхвалила, что меня никогда никто из школы так не поощрял. Мне стало очень… завидно.       — Зависть присвоена каждому человеку, как бы он это не скрывал, Лили. Это человеческий порок, и он будет существовать до тех пор, пока существуют люди. Мы просто должны уживаться с ними. А насчет твоего одноклассника… ты не должна доказывать. Ни в школе, это уж точно. Мне ты доказываешь все своими действиями и мыслями, для меня — никто с тобой не сравнится, даже если ты написала какое-то эссе хуже. Однако, если ты хочешь доказать что-то себе самой, то сделай то, что не сможет твой одноклассник. Не прибедняйся, Лили, это твоя самая отрицательная черта. Ты можешь всё, что захочешь, — девочка покраснела и улыбнулась детской улыбкой, кивнула головой и поблагодарила дядю.       — Спасибо, — он усмехнулся, остановившись на лице племянницы и, спустя мгновение, переведя дыхание, взял книгу.       — Патрик Зюскинд «Парфюмер. История одного убийцы», — мужчина протянул племяннице книгу с полуобнаженной женщиной с ярко-красными кудрявыми волосами, красной розой и красной помадой на губах, умиротворенно закрывшей глаза.       — Я о ней слышала. Обязательно прочту, — Лили положила книгу в портфель.       Наступил самый долгожданный момент вечера — воспоминания. Лили возвращалась в чертоги памяти всё реже и реже, потому что, когда она делала это раз в месяц, воспоминания были яркими, полными, как никогда раньше. Всё потому, что девочка копила в себе скуку по ним. Оба закрыли глаза, сосредоточившись на тиканье часов.

Тик… Так… Т…и…к Т…а…к

      Всё кругом замолчало.       Лили была в парке аттракционов летом перед первым классом вместе с мамой, папой и дядей. Вчетвером они прошли через дом с приведениями — на папу свалилась лестница с жутко смеющимся скелетом, и каждый раз эта бедная жертва при каждом новом заходе неловко вскрикивает от такой внезапности, прописанной в сценарии. Клайд громко вскрикнул, отшатнулся на другую часть дорожки и чуть ли не свалилась за ограждение. Миша звонко засмеялась, но, увидев испуганное лицо супруга, замолчала, тихо посмеиваясь и ведя за ручку маленькую Лили.       В этом доме были и оборотни, и призраки, и ошеломляющих размеров мягкие пауки, которые прыгали на своей паутине, Дракула, его невеста, которая держала в руках большой кусок человеческой ноги.       Ганнибал, увидев тот экспонат, усмехнулся.       По пути в доме с привидениями была мертвая супружеская пара скелетов, которые разговаривали на кровати, признавались друг другу в вечной любви. Миша с легкой иронией посмотрела на своего мужа и двинулась вперед. Лили пугали не экспонаты, не декорации, а громкие, очень громкие крики, взрывы, полыхающий огонь из пола, по бокам, за ограждениями, но самое страшное предстояло увидеть в самом конце.       В доме с призраками внезапно отключился свет, инструктор говорил, что произошли какие-то неполадки, звонил в «службу обслуживания», а через пять секунд в круглом помещении со всех сторон выносятся к центру девушки с окровавленными глазами, раскрытым черным ртом, в белом порванном платье. Из-под девушек горит ярко-белый свет. Крик, доносящийся со стороны каждой девицы, очень громок, такой реалистичный, как будто кого-то и правда режут.       Маленькая мисс Флинн вскрикнула и бросилась в ноги первого попавшегося взрослого. Это была мама. Она обхватила девочки и крепко прижала к груди, Лили зажмурила глазенки и задрожала, как осенний лист на ветру.       Когда свет включился, Ганнибал и Клайд увидели расстроенное лицо Миши, прижимающей к себе Лили. Так произошло со всеми детьми в помещении. Что уж говорить, последнего «представления» любой бы испугался из-за рефлексов, а не из-за того, что страшно. Ещё и такой хор громыхающих криков… Теперь ясно, почему этот дом — самый страшный дом с приведениями штата, где можно впускать детей только старше пяти лет под ответственность родителей.       Группа вышла на улицу. Лили крепко держала Мишу за ручку. Девочка не плакала.       Её просто напугали крики и яркий свет…       Она стеснялась того, что повела себя, как трусиха, и шла до следующего аттракциона молча.       — Что ты хочешь: сахарную вату или попкорн? — спросила Миша, посадив дочку на скамейку. Лили молчала, опустив свою голову. — Хэээй. Подумаешь, испугалась… Как же там не испугаться?! Скажу по секрету, — девушка приблизилась к ушку своей дочери и прошептала. — Папа закрыл лицо руками и выбежал из комнаты, — Лили улыбнулась, переведя взгляд на Клайда, который стоял в очереди за билетиками на другой аттракцион. Увидев улыбку дочки, мужчина помахал ей рукой, а Миша продолжила шептать. — Я, кажется, слышала, как он визжал… — Лили тихо засмеялась, помахав папе ручкой. Миссис Флинн улыбнулась и погладила дочку по голове. — Посиди рядом, пожалуйста, Ганнибал. Я пойду возьму сахарную вату… и попкорн, — Миша подмигнула дочке, мягко положив на плечо нежную ладонь, и направилась в ближайших ларек. Доктор Лектер сел рядом с племянницей и посмотрел на неё, по-доброму улыбаясь.       — Ты храбрая, Лили. Я тоже испугался, но назвать себя трусом я не могу!       — Ты испугался? — с надеждой в голосе спросила девочка. Ну как он, Ганнибал, мог бы ответить отрицательно на вопрос, который нёс прямую мольбу ответить «да».       — Да, Лили, я испугался. Всё дело в звуке, а не в трусливости. Поверь мне, существуют вещи, которые гораздо страшнее громких криков, яркого белого цвета в полной темноте и страшных манекенов в лохмотьях. Таких вещей я не боюсь. Уверен, что и ты когда-нибудь тоже не испугаешься…       Лили поняла, что пора возвращаться в мир, к величайшему сожалению. Она пообещала, что сегодня будет ночевать дома. Дядя был погружен в размышления, когда девочка открыла глаза. Она благоговейно улыбнулась, взглянув на такое близкое и родное лицо. Неловко взяв его руки в свои холодные пальцы, она вернула его в реальность.       — Мне нужно идти. Я хочу сегодня ночевать дома, с папой. Мне стыдно, что я почти всё время провожу у тебя, а про него как будто забываю… Спокойной ночи, — Лили поцеловала дядю в щечку. Ганнибал Лектер понимающе кивнул, приложившись губами к макушке мягких волос девочки.       Она села на велосипед и заехала в ближайший продуктовый магазин, который был открыт до 23:00. Лили взяла свежий хлеб, макароны, минеральную воду, упаковку яиц и бекона. Положив пакет в корзинку перед рулем, девочка вернулась домой. Мистер Флинн был очень рад видеть дочку дома. Они вместе приготовили. Лили ела немного. Двое поболтали, и около двенадцати часов девочка легла спать в своей комнате, включив ночник и крепко прижав к себе мистера Стивенса. Ей казалось, что она не может спать у себя дома без этого милого и памятного ёжика.