Тело Эдди Уокера было найдено в русле реки другого штата спустя две недели.
Благодаря везучему случаю и судьбе, на успокоение Ганнибала, Лили никто не видел и на следующее утро, во время допроса, никто даже не подозревал её. Девочка была слишком подавлена после вчерашнего разговора с дядей. Полицейские не стали её мучить, видя, как она переживает из-за смерти одноклассника. Однако, один каверзный вопрос всё-таки задали. Они узнали об их недомолвках учеников от учителей, спрашивали про то, что Эдди часто в последнее время поправлял её работы.
Ганнибал, который присутствовал на допросе вместо Клайда, хотел уйти и завершить расспросы, потому что у его племянницы слабые нервы после гибели матери; с такими вопросами они подорвут ментальное здоровье племянницы. Однако, Лили всё же ответила:
— Да, мы с ним не особо дружили. — Её лицо выражало непонимание от подобного вопроса. Девочка прекрасно знала, если она будет активно возмущаться от такой «нелепицы, наглости и пустых обвинений», она точно покажется виноватой. А если бы она отреагировала очень спокойно, как будто ей наплевать, это выглядело бы с её стороны нереалистично, потому что до этого девочка играла роль сочувствующей одноклассницы. Лили постаралась найти середину, идеальный баланс, и, благодаря своему опыту и уверенности в себе (ведь дядя был рядом), она нашла его. Почти сразу, чтобы не давать повода для работников полиции в её виновности («Обманщик может поменять скорость речи за одно предложение: увидев, что ему верят, он ускоряется и начинает говорить более активно и уверенно» — Лили прочла это в одной книжке) сделала вид, как будто поняла, куда допрашивающие клонят, немного шире открыла глаза и слабо приоткрыла от удивления рот. — Но мы с ним никогда не ссорились! В ошибках в эссе и проекте виновата я, он совсем не причём… — её глаза устало и испуганно перевелись на дядю, на секунду удивив его. Он подумал, что Лили не справляется, но на следующую секунду опроверг свои безосновательные мысли. — Я не убивала Эдди, — слабым и чуть ли не плачущим голосом говорила Лили, который с легкостью растрогал девушку, которая сидела за столом напротив. — Я… Он… Он очень нравился мне… я хотела подружиться с ним, но… но… — она начинала заикаться. Доктор Лектер, как подобает любящему дяде, обнял Лили, и она тихо зашмыгала носом, слабо плача ему в грудь.
Мужчина посмотрел на двух офицеров осуждающе, гладя племяшку вдоль волос.
Бедную девочку довели до слёз…
Их отпустили.
Лили с торжествующим видом сидела в машине. Гордая усмешка Ганнибала давала понять, что всё прошло хорошо. Двое вернулись домой.
На похороны Эдди пришли все. Лили показала себя во всей своей красе. Она ловко примостилась к маске грусти для родителей одноклассника. Она привязалась к подобной личине так, что иногда забывала, кто являлся настоящим убийцей парнишки. В школе о нём старались не говорить. Его парту поначалу обходили стороной, со временем, перестали делать это. «Время лечит…» Единственного, кого оно лечило дольше всех — Магнус. Он очень скучал по лучшему другу. Лили и другие ребята поддерживали его, сопереживали, помогали пытались отвлечь, развлекали. Мальчику становилось легче.
За несколько месяцев чувство печали у большинства перешло в чувство доброй памяти о мальчике, который проучился около полутора месяца, но стал почти для всех хорошим знакомым, который помогал с домашними заданиями…
Лили из всей этой ситуации вынесла для себя новый опыт и знания, примерила много интересных масок и ролей.
Ганнибал Лектер выезжал несколько раз в загородный дом, который принадлежал ему уже много лет. Он часто пустовал в другом штате, ожидая хозяина. Там они, совсем никуда не торопясь, проводили выходные и рождественские праздники, готовя превосходные блюда и практикуясь.
Девочка решила уйти из секции, потому что её полностью поглотили другие увлечения. Теперь она успевала везде — у папы, у дяди и в школе — идеальный баланс, размеренная жизнь, которая однажды пошатнулась…
В январе после каникул и праздников пятиклассники вернулись в школу. В конце первого учебного месяца их обрадовали — в классе новый ученик.
— Адам Харрисон, знакомься. Можешь сесть на любое место, — ответил новый классный руководитель пятиклассников — мистер Камски, учитель истории, у которого раньше собственного класса не было. Адам сел позади Карлоса, там раньше сидел Магнус (сейчас он сидит на месте Эдди).
Новенький казался немного выше остальных, возможно, из-за черной футболку с какими-то неизвестными для Лили символами, которые выглядели безобидно, и брюк.
У него были серо-голубые глаза, пышные вьющиеся рыжие волосы, которые напоминали тёплую шапку на его макушке. Адам приветливо улыбался, когда его представляли. Ему было очень неловко. Он, как многие, переживал, видя новых одноклассников. У него были светло-коричневые, можно даже, сказать, оранжевые веснушки. Теперь Карлос и Адам могли бы побороться, у кого они выражены ярче. Его округлое лицо выглядело миловидно. Лили заметила для себя, что милые люди чаще всего дружелюбны, а, как известно, некоторые противоположности притягиваются. Девочка по взгляду Харрисона поняла, что он открытый, и завести с ним дружбу для неё будет проще простого.
Так и произошло на первом же уроке — уроке истории. Всех распределили по парам для совместной работы по вопросам в параграфе, Карлос оказался в паре с Адамом, но, будучи лучшим другом Лили, несколько раз двое обращались к ней за помощью и советом.
— Меня зовут Лили, — ответила девочка, протянув через проход между партами руку для рукопожатия.
— Очень приятно, — было бы глупо, если б Адам представился ещё раз. Его неловкость и смущение вызвали на лице девочки улыбку. Мальчик был болтливым донельзя, но очень забавным и с хорошим чувством юмора.
Мисс Флинн прекрасно знала, что они подружатся, и старалась не напрямую влиять на это, чтобы добиться своей цели. В следующий же вечер Карлос, Адам и Лили сидели дома у третьей после долгой прогулки по городу и пили чай с кексиками без изюма, потому что Лили, как и многие дети, терпеть его не могла и часто не ела, выковыривала из блюд дяди, если они там присутствовали. Ганнибал понял, что ей не нравится изюм, и прекратил добавлять его.
Кексики с шоколадом, купленные по пути домой в одной небольшой пекарне, были очень вкусными. Адам рассказывал о своей прошлой школе, об одноклассниках, с которыми он общался, и с некоторыми из них поддерживает связь до сих пор.
— Почему твоя семья переехала в наш городок? — спросила Лили, узнав от мальчика то, что он живёт с мамой, папой и младшей сестрой в другом районе, где строятся пятиэтажки.
— Папе дали работу в нашей школе, он учитель искусства, к тому же, недалеко отсюда есть город, в котором можно записаться на секции.
— Лили там уже занималась, — сказал Карлос, поставив кружку с мастером Йодой на стол.
— Правда? — немного удивленно спросил Адам. Лили не была похожа на спортсменку, как он думал.
— Да. Чаще всего я на коньках каталась, мы с командой выиграли несколько конкурсов. И ты хочешь на…?
— На футбол. Это единственная бесплатная секция, потому что на неё ходит очень много ребят, и в Доме Молодёжи хватит школьной справки и дипломов.
— А на коньках нельзя было, я платно занималась. У меня и дипломов-то спортивных не особо много было — только за шашки.
— А в шахматы играешь? — спросил Харрисон.
— Нет, не играю. Мой дядя пытался научить, но у меня ничего не получилось. Я всё время проигрывала ему, стало неинтересно.
— Да и мне ты тоже проигрывала, — заметил Карлос. Лили солидарно кивнула — шахматы, продумывания ходов сложно давались ей.
— Я не умею, — новенький взял ещё один кекс. — Не моё это. Я больше люблю побегать, попрыгать, поиграть в футбол и в бадминтон, чем сидеть и зубрить.
— Не обязательно же зубрить, — немного смущенно сказала девочка. — Впрочем, все люди разные, и у каждого свои интересы.
— Тоже верно…
Лили понимала, что они очень разные, но с Адамом ей стало со временем очень просто говорить. Бывало, что она рассказывала что-то ему, не делясь со своими вымышленными проблемами только с лучшим другом, ведь со временем у неё их стало двое.
Ганнибал Лектер, когда племянница рассказывала о новом однокласснике, заметил, что она слишком положительно настроена по отношению к нему. Он прекрасно знал, что рано или поздно их дружба прекратится, поэтому реагировал спокойно или плавно сменял тему, которая была интересна обоим.
После того как в школу пришёл Адам, учиться для Лили стало интереснее, время пролетало незаметно.
Для неё быстротечные дни сопровождались подготовкой ко дню рождения дяди, который будет тридцатого января. Девочка откладывала от карманных денег очень много, потому что ей некуда было тратить. За две недели до торжества она зашла в сувенирный магазин и попросила у мистера Боу (старичок лет шестидесяти, добродушный до невозможности, которому девочка иногда помогала по-дружески отнести письма по пути на почту) нанести на рукояти гравировку
«Любимому дяде»,
«Самый лучший»,
«Самый сильный»,
«Самый добрый»,
«Всегда с тобой. Лили».
В набор-чемоданчик входит пять ножей необычной формы и (на охват девочки) удобные, которых она никогда не видела у дяди. Мистер Боу спокойно продал их, потому что знал и Ганнибала Лектера, и милую, добрую Лили.
Она очень надеялась, что подарок понравится дяде — она потратила всё-всё. На её удивление, пришлось даже разбить старую копилку, чтобы хватило на подарок, красивый пакет и большую-пребольшую раму для фотографий, по краю которой проходит металлическая позолоченная лоза, извиваясь вокруг. Лили решила собрать все фотографии, которые были у неё в альбоме дома, создать коллаж и поместить в загадочную рамку. Ещё одним из важных подарков был торт.
Лили четко и безотлагательно заявила, что приготовит вкуснейший торт сама. Дядя доверился ей, думая, что единственным подарком будет кондитерское изделие.
Ганнибал на свой день рождения всегда готовил званый ужин, приглашал немного гостей (примерно десять-пятнадцать человек из знакомых в городке и за его пределами), небольшую труппу музыкантов, устраивал бал в просторной приёмной, обещал Лили, что все блюда они будут готовить вместе. Однако за несколько дней до торжества поставил своё обещание под сомнение.
— Ты уезжаешь? — непонимающе выпытывала девочка у дяди, который собирал небольшой чемодан с вещами. В коридоре стояла черная сумка, которую предварительно Лектер вынес из подвала. — А как же праздник?
— Он, конечно же, будет, Лили, не волнуйся. Я успею вернуться к тому времени. Мы начнем готовить с тобой утром, чтобы успеть к вечеру. Мы всё сделаем, — Ганнибал ласково поцеловал племяшку в макушку, приобнял за плечи и довёз до дома, после чего уехал по делам.
Он должен был сделать это один, потому что не был уверен на все сто процентов в безопасности плана.
Дело в том, что одна из его пациенток, миссис Фрэй, у которой пропал ребёнок, умерла пару дней тому назад. Её тело нашли в доме за несколько сотен километров, который раньше принадлежал родителям её мужа. По версиям следствия, она решила вновь (до этого женщина уже приезжала в дом и говорила о его местонахождении полицейским) вернуться, и там, к сожалению, её настиг мистер Фрэй, который недавно переехал в этот домик, чтобы постоянно менять своё расположение. Следов дочки не было найдено. Предположительно, она тоже умерла, но в другом месте.
Ганнибал уже выбрал на свой ужин одно из главных блюд — мистер Фрэй.
Мужчина, так как его вызывали на допрос, как психолога, после смерти миссис Фрэй, смог узнать довольно много информации с помощью элегантной обходительности в полицейском участке. У него появились несколько предположений, куда тот мог поехать в следующий раз, и где был, возможно, живой ребёнок.
Миссис Фрэй рассказывала Ганнибалу многие детали, которые опустила в полиции. Впрочем, они бы там не особо пригодились, про них бы просто забыли, потому что те выглядели маловажно на фоне других.
Семья Фрэй до приезда в городок жила в другом штате. Жили они довольно бедно, в захудалой квартирке многоэтажного дома, в районе не с лучшей рекомендацией. Им пришлось временно поселиться туда, потому что возникли проблемы с долгами мужа. Там он и рассчитывал найти мужа погибшей, отправляясь туда от загородного домика, в котором было тело.
Как бы Ганнибал не оценивал людей, любовь к маленькой Лили заставила мужчину сопереживать пациентке, и поэтому он не мог допустить, чтобы такой человек продолжал свою жизнь. Когда он говорил племяннице, что успеет вернуться в день своего праздника, то очень преувеличивал, потому что сам в это не особо верил. Он должен был найти Густава Фрэя и убить его — для доктора это был бы лучший подарок. Ганнибал был готов медленно и четко идти по следу убийцы, чтобы найти его — многого мышления не нужно.
Спустя долгие уговоры, огромное количество обмана и манипулирования, доктор Лектер нашёл Густава. За несколько часов до двенадцати ночи двадцать девятого января, на пороге своего дня рождения, Ганнибал нашёл убийцу среди пьяных и замерзших бездомных под мостом (к сожалению, ребёнка при нём не было), связал его, затащил в багажник машины и ввёл в наркоз, чтобы довести до дома. Он не хотел его никак украшать, облагораживать — только взять всё необходимое, оставив лишь кости.
Домой мужчина вернулся ранним утром в свой день рождения.
В подвале он занялся первичным этапом приготовления ужина — добыванием мяса. В меню торжества входило несколько позиций. Для них был необходим желудок, мозг, сердце и, конечно же, человеческая вырезка. Вся. Несколько органов, которые не были нужны на вечер, например, язык и печень, Лектер запаковал и убрал в холодильник, в котором уже лежали части других людей. После того, как Ганнибал сжег оставшиеся ненужные крупные части тела в печи, убрал кости в пакет. Лектер шёл спать, потому что в те мгновения отдых был необходим — ведь на собственном празднике нужно выглядеть бодрым.
Лили не спалось. Она надумала много всего плохого: куда поехал дядя, почему не рассказал ей? Такое же чувство она испытывала, когда пропала Миша Флинн.
Ночью, прижав мистера Стивенса к себе и уткнувшись в подушку лицом, девочка не заметила, как несколько слезинок соскользнули по щеке, промочив наволочку. Она хотела позвонить дяде, спросить, всё ли с ним в порядке, но его просьба не беспокоить оказалась сильнее желания пятиклассники. Примерно в раннее утро тридцатого января, когда солнце ещё не встало, а доктор лишь недавно уехал, Лили еле как уснула.
Утром Ганнибал Лектер забрал свой праздничный костюм из химчистки, докупил необходимое в городе, позвонил труппе, чтобы они прибыли по его адресу в 17:00. Немного раньше обязались приехать пятеро прислуг, которые занимались тем, чему имениннику в день рождения делать было не положено — разносить и уносить блюда, мыть посуду и переносить мебель, если это понадобится.
Девочка провела два этих дня, тщательно скрывая торт от дяди, на кухне, готовя так, как учила мама.
Это было очень трудно. Сначала нужно было придумать эскиз — она рисовала и на уроках, и на переменах карандашами и ручками в блокнотике торты, перечеркивала, рисовала снова, добавляла, вырывала листочки и в раздраженном и разочарованном легком бешенстве, которое видели только Карлос и Адам, выкидывала в мусорку все неудавшиеся идеи.
Если что-то получалось — это было праздником для маленькой Лили. Она обводила торт в кружок розовым текстовыделителем, писала на той же страничке пояснение, что изображено, чего не хватает и нужно купить.
Всего у неё осталась одна идея, самая лучшая. Хороших было мало, как бы она и не выжимала их из себя.
Торт был среднего размера, такого же, как когда-то на день рождения дочки готовила Миша Флинн. На пятнадцать гостей (и то это, вероятно, максимальное количество), хватит — это главное.
Девочка прекрасно знала, к кому обращаться за помощью с украшением. Мама Адама раньше занималась кондитерскими изделиями на дому, хорошо работала с мастикой, велюром и карамелью. Этого было намного больше, чем достаточно.
Сам торт Лили готовила одна, найдя кулинарную книгу в подвале, в коробках. Перед приготовлением самого торта девочка экспериментировала, тренировалась до тех пор, пока она не смогла сделать мягкие, вкусные коржи. Лили сделала их немного тверже, чтобы потом, когда настал черед пропитки, они не размякли совсем, но и не стали твердыми и резиновыми.
В книге мамы написано, что она использовала фрукты: киви, голубику, клубнику. Почему-то с огромным восклицательным знаком написано, что бананы добавлять ни в коем случае нельзя. Когда Лили читала рецепты, со слабой улыбкой замечала, что мама также, как и дядя, иногда любила пробовать новое, меняя рецепты.
Накануне дня рождения она создала вкусную, ни капли не приторную, свежую и натуральную начинку, крем бисквиты, некоторые из них пропитала сиропом и малым слоем сметаны.
Вечером пришла мама Адама, взяв с собой все имеющиеся и сохранившиеся после переезда инструменты. Она знала, как будет выглядеть торт, Лили обговорила все детали и убрала кое-что ненужное из украшений. Пятиклашка настаивала, что у неё есть сбережения и она заплатит за услугу, и дружба с Адамом никак на это не влияет. Поначалу женщине было неловко, но со временем, поближе познакомившись с «открытой» девчушкой, с легкостью и наслаждением выполняла некогда любимое занятие.
Для украшения миссис Харрисон использовала воздушный шар, чтобы на нём горячим шоколадом создать большие, особенные листочки, похожие на паруса. Шоколад на шариках, которые обычно используют клоуны в цирках для создания фигурок зверюшек, застывал в холодильнике.
Украшением служили ягоды, которые достала миссис Харрисон в городе на торговом рынке. Синяя голубика и тёмно-синяя, подобно беззвездному небу в глубокой ночи, ежемалина, ежевика, которые примерно одинаковые по вкусу, но, что логично, в одной прослеживалась нотка привкуса малинки. Также, ежемалина была немного продолговатой, чем ежевика.
Сам торт внешне был почти черным. При очень ярком освещении он выглядел как темно-темно-коричневый, потому что был покрыт аэрографом черной пищевой краской. Изделие стояло на подносе. Торт, украшенный шоколадными лепестками в несколько рядов наверху, напоминающими декорации в театре, так и манил к себе. Одни прячутся за другими, придавая волшебную таинственность. Также они украшали торт внизу, прикрывая с одной стороны, подобно одежде, закрывающей тела женщин и мужчин на картинах великих художников. Подарок усеян ягодами на верхней плоскости, перед несколькими шоколадными листьями, вокруг, по боковой стороне с помощью пищевого клея, и на дне торта, создавая впечатление, что они лежат на белоснежном подносе.
Вечером, перед сном, добродушно попрощавшись с миссис Харрисон, девочка убрала торт в холодильник на ночь, чтобы тот начал пропитываться. Лили очень надеялась, что дядя выполнит свое обещание и приедет к празднику.
Он выполнил.
Утром девочка уже не спала. Она сидела на кухне и переписывалась с Адамом и Карлосом в их групповом чате, чтобы отвлечься от поездки дяди. Они звали её на пробежку. Она верила, что он приедет, он обещал успеть, но её сердце терзало чувство разлуки, которое развивается подобно ветру, снося все разумные мысли на своем пути. Задумавшись, пятиклассника начала крутить телефон на столе, подобно юле, прижимая указательный палец к экрану.
— Лили?.. — спросил мужчина, приоткрыв дверь на кухню и приветливо улыбнувшись.
— Дядя! — девочка спрыгнула со стула и крепко обняла его, уткнувшись носом.
Он здесь, и все глупые мысли исчезли также быстро, как и появлялись в ночи. Девочка немного отстранилась и, широкой, светлой и всё такой же детской улыбкой улыбнулась. Глазки горели счастьем.
— С днём рождения! — Лектер мягко улыбнулся, опустился пониже, чтобы быть лицом на уровне племяшки, ответив добрым, безумно соскучившимся голосом.
— Спасибо…
Волна накрыла мисс Флинн с головой, активность теперь владела ею.
Ей нужно было что-то делать! У дяди день рождения, а она сидит за телефоном на кухне!
В ней родилось второе дыхание. Она обошла Ганнибала и безмолвно побежала на второй этаж, взяла платье из шкафа, упакованное в чехол, туфельки снизу, коробочку с украшением, положила всё это на кровать, подарок для дяди поставила рядом. Засунув вещи в спортивную сумку, девочка взяла всё и быстро спустилась по лестнице.
Когда она, словно ураган, промчалась мимо дяди, остановила на мгновение свой взгляд и открыла холодильник. Ганнибал увидел закрытую картонную коробку, в которой лежал торт. В высоту коробка была около сорока сантиметров. Мужчина подумал, что содержимое очень тяжелое и помог племяннице, вытащив и поставив десерт на стол.
— У тебя сегодня праздник, и почти всё на кухне буду делать я. Ты, разве что, иногда помогай, хорошо?
— Хорошо, — мужчина усмехнулся и учтиво кивнул, взяв из руки большой серый пакет с замком и красным небольшим бантом в углу. Он был закрытым. И не нужно быть детективом, чтобы догадаться, что там его подарок. Лили надела куртку, переодела обувь, закрыла дом.
Двое двинулись на место проведения торжества — в дом Ганнибала. Изначально он планировал снять какое-нибудь большое помещение в центре города, но, посчитав всех гостей, решил, что приемная в его доме — прекрасное место для танцев, а кухня хорошо подходит для ужина.
— Как съездил? — спросила Лили в машине.
— Мистер Фрэй мёртв. Его тело будет использовано в сегодня. Можно сказать, что я съездил довольно успешно, — девочка, наконец, поняв смысл поездки, смущенно улыбнулась.
Какой же она глупой была, всякого надумала… Пятиклассница поскорее избавилась от прошлых мыслей и с гордостью смотрела в будущее. Она решила, что подарит дяде подарок ближе к празднику, чтобы «нагулять» праздничное настроение.
Когда Ганнибал и Лили приехали домой, переоделись в рабочую одежду, убрали торт и достали из холодильника необходимые продукты, девочка занесла одежду в комнату, повесила платье на вешалку, высвободив из чехла, подарок поставила рядом.
Одним из любимых блюд Лили было угощенье из поэмы Гоголя «Мёртвые души», которую девочка прочитала несколько лет назад. Содержание и сюжет ей не понравились, а вот идея старославянского блюда пленила. Оно называется «Няня», состоит из мозга, желудка, гречи, вырезки и приправ по вкусу. Желудок вычищается, фаршируется мозгами, гречей, луком, вырезкой (в оригинальном рецепте — бараньи ноги) и запекается под крышкой два или три часа.
Это блюдо самое долгое по готовке, поэтому два поварёнка начали с него. Лили перебрала гречку, пока дядя отдельно варил мозг, кости при разных температурах. После девочка очистила желудки, промыла. Некоторые худые места, которые могли прорваться в духовке, она зашила толстой кулинарной нитью. Лектер резал лук, пока его племяшка разбиралась с желудками, сливал воду с мяса и ставил новое. Насыщенный запах пришлось выпустить, открыв форточку в окне. К тому же, от высокой температуры и пара все стекла запотели.
Ганнибал и Лили, когда и человеческие мешки, и все их будущее наполнение были готовы, отделили мясо от костей, нарезали и, буквально, принялись набивать желудки. Четыре полных, плотных желудка хватит для пятнадцати гостей, даже много останется (и это не проблематично, потому что блюдо Лили могла кушать постоянно, да и Клайду, когда он впервые попробовал, тоже понравилось). Наконец, первое блюдо отправилось в духовку.
Из сердец мужчина собирался делать филе под ягодным соусом. Убрав крупные прожилки, сухожилия, Ганнибал принял предложение девочки сделать ещё и второе блюдо — бефстроганов с пастой. Поставив на газ две кастрюли с несколькими сердцами внутри вариться на медленном огне, одну половину ингредиентов положил коптиться, впитывать соки в сковороду, чтобы приготовить бефстроганов, а будущее филе отправил в печь, чтобы оно насыщалось теплом. Лили варила пасту с соусом «Песто», заменив кедровые орешки грецкими, предварительно измельчив.
На кухне торжествовало спокойствие, музыка патефона, раритетные пластинки, бережливо сохраненные Ганнибалом.
Девочка помогала дяде, а он — ей.
Идиллия…
Несмотря на то, что они действовали быстро и чётко, не допуская ошибок, ведь кулинарное мастерство у обоих хорошо развито, Лили требовалось ещё многому научиться, но она творила шедевры по-своему, в своём стиле и прекрасными по вкусу, который никто, даже Ганнибал, ведь он готовит иначе, не сможет повторить. Несколько раз за время готовки мужчина поднимал глаза на свою племянницу и, довольный ею и своим влиянием на неё, опускал взгляд и продолжал готовить, удовлетворенно усмехаясь.
Когда три вида горячих блюд были готовы и ждали в теплой печи, оставалось около двух часов до приезда гостей. Труппы музыкантов ещё не было. Осталось приготовить фуршет. Это было просто, потому что полуфабрикаты в процессе готовки главных блюд были уже готовы и ожидали воссоединения с другими ингредиентами. Собрав на шпажки тонкие слайсы мяса, овощей, ароматических яблок, брускетты и натурального утиного паштета, который изготовила одна контора в городе, владеющая несколькими фермами в разных штатах, доктор Лектер чувствовал приближение торжества.
В процессе Ганнибал и Лили решили, что на закуску приготовят ещё печень и языки. В первом случае — в тарталетках средних размеров удачно будет смотреться закуска, состоящая из сметаны, сыра, оливкового масла и зелени с капелькой лимонного сока. Лектер поставил вариться печень и языки, которые нужны были для второго блюда — тонко нарезанных и наколотых на шпажки с грецким орехом.
Спустя время горячие блюда были превосходно украшены и разложены по белоснежным тарелкам.
Приехала прислуга. Все закуски были расставлены на медных подносах, которые стояли на нескольких столах по периметру приемной. Пустой зал с завораживающей люстрой, настенными часами и картинами ждал, пока не приедут гости, не зазвучит музыка и не разовьются платья, танцы. Сервировкой стола на кухне под чутким руководством хозяина занимались пятеро работников, в холодильнике стояли несколько бутылок с игристым шаманским, красным вином и безалкогольным шампанским с имбирём для Лили.
Труппа приехала за час до начала.
Когда всё, наконец, было готово Ганнибал и Лили прошли в свои спальни, чтобы переодеться.
Мужчина подготовил для себя тёмно-синий костюм-тройку и галстук, в котором он выглядел очень строго, элегантно. В тот же момент костюм был довольно легким и в нём легко было вальсировать.
У Лили было красивое, новое платье в пол тёмного ультрамаринового оттенка, корсет из атласной ткани, синие розочки на талии, по оборочке которых золотой нитью выделены лепестки, юбка с небольшим, лёгким кольцом, и синяя вуаль, подобно морской волне, которая плавно плывёт по полу. Лили выглядела как морская королева, взявшая себе на память земные цветочки.
Девочка всегда хотела поехать к морю или океану. Ганнибал дал слово, что, когда она закончит школу, двое переедут на морское побережье, купят домик и будут каждый вечер засыпать под шум ночного прибоя…
Лили надела на ручку небольшой серебряный браслетик с красивыми цветочками, лозой и кристалликами; который ей подарил на десятилетие дядя, надела туфли и вышла с подарком на первый этаж. Ганнибал поправлял некоторые детали горячих блюд. Девочка, тихо зайдя на кухню, мягко шурша оборкой платья по полу, смотрела светлыми глазами на дядю. Он поднял взгляд, осмотрел с ног до головы Лили и расплылся в светлой улыбке.
— Ты красавица… — произнес Лектер. Она чуть-чуть покраснела, улыбнулась и покружилась вокруг своей оси, крепко держа довольно тяжелый пакет в руках. Платье поднималось вверх при кружении, как облачко, как волна. Лили очень нравилось это. Остановившись, девочка подошла поближе к дяде и протянула ему пакет.
— Это тебе.
Смущенно улыбнувшись, не в силах потерпеть минуты, когда Ганнибал откроет подарок, Лили не сводила взгляд с сильных и рельефных пальцев дяди. Он вытер руки, поспешно обошел стол и поставил пакет на пол. Лили села напротив. Мужчина раскрыл замок подарочного пакета. Первым достал раму с коллажем из их совместных фотографий, которые хранились только у Лили. Она знала, что дядя откладывает фотографии как память, чтобы потом насытиться воспоминаниями сполна, но была уверена, что такой подарок порадует его. Она не ошиблась.
Глаза дяди бегали по фотографиям.
Вот: он учит Лили кататься на велосипеде — фото, которое в самом начале заезда возле гаража сделала Миша.
Вот: её первый учебный день, и Ганнибал сидит с ней за одной партой на перемене.
Вот: они вместе выпекают булочки на ярмарку. Эту фотографию, как и многие другие, делала младшая сестренка доктора Лектера.
Все они — след воспоминаний. Очень важный и вечный след, который послужит им долгую и верную службу.
Уголок губ слегка подергивался в улыбке, лицо выражало наслаждение, ностальгию и счастье. Спустя время, вдоволь насмотревшись на фотографии, Ганнибал благодарно посмотрел в глаза своей племяшки. Та нервно пробегала пальчиками по оборке платья, чуть закусывая губу, ожидала реакцию дяди.
«Хоть бы ему понравилось. Хоть бы ему понравилось…»
Он вытащил второй подарок из пакета — деревянный чемоданчик, обитый плотной тёмной кожей. Два легких щелчка замка. Чемоданчик открылся, и перед глазами Ганнибала появился набор наточенных, нержавеющих ножей с гравировками на рукоятях.
Осмотрев под лучами искусственного света, аккуратно достав из мягкого внутреннего покрытия чемоданчика ножи, Лектер прочел все надписи:
«Всегда с тобой.
Лили…»
Сердце Ганнибала Лектера было полностью растрогано. Мягкие черты лица выражали благодарность, тёплая улыбка застыла на губах. Он положил все ножи обратно в футляр и легким движением кисти подозвал Лили. Она слезла со стула, неловко подошла, постукивая каблучками по полу, и попала в крепкие объятия дяди.
— С днём рождения, дядя Ганни.
Он слабо, как-то нервно, но по-доброму и со всей любовью, которая главенствовала в тот миг в его сердце, поцеловал Лили в волосы, продолжавшие пахнуть клубничкой, приложился щекой к её макушке и, ласково гладя малютку, произнёс:
— Спасибо, бусинка…
Девочка была счастлива.
Она была рада больше, чем её дядя. Ей доставляло безумное удовольствие то, что она смогла порадовать самого родного человека, который всегда готов защитить её, помочь в любую минуту несмотря ни на что…
Вскоре начали собираться гости. Пятнадцать человек — все приглашенные пришли.
Вечер начинался с ужина, Ганнибал сидел на краю одного стола, Лили — другого. Каждый из гостей произнес тост в честь дня рождения такого замечательного, умного, образованного, душевного человека, как Ганнибал Лектер.
На столе стояли несколько блюд. Гости брали то, которое желали, но каждый, почему-то, избегал встретиться взглядом с «няней». Лектер объяснил, что это блюдо состоит из бараньего желудка, мозгов и мяса. Когда Лили первая опробовала это блюдо, то, пытаясь скрыть это, заискрилась от восторга — это очень аппетитное, плотное и вкусное блюдо, впрочем, как и все на этом столе.
После первого, недолгого ужина начались танцы.
Ганнибал пригласил главную леди того вечера — свою племянницу. Она была ниже его ростом, почти не умела танцевать, но, в который раз с легкой душой доверившись дяде, доверилась ему вновь и закружилась в водовороте вечера.
Конечно, это выглядело более мило, чем красиво и эстетично. Но не для Лили. Она впервые была на званом ужине, впервые танцевала с дядей среди пар других людей.
Девочку хватило всего лишь на один непродолжительный танец — закружилась голова и стало неудобно в непривычных туфельках, хотя они были на небольшом каблучке. Она подошла к столу с закусками и попробовала язык — нежный и тает во рту, но немного, на вкус Лили, пересолённый. Видимо, для термической обработки самого зловредного органа человека понадобилось много соли, чтобы соскоблить все плохие слова, сказанные некогда тем человеком.
Заметив, что между танцами перерывы в десять — двадцать, а то и тридцать минут, Лили спокойно выдохнула и вернулась на кухню, чтобы налить сок. К её удивлению, на кухню пришел дядя.
— Что-то не так? — спросила девочка, ища в столе трубочки с фигурками фруктов.
— У тебя всё хорошо?
— Да, — непонимающе ответила Лили. — Я просто захотела сока… — взглянув на дядю, девочка схватилась за мысль, что он волнуется, чтобы та не чувствовала себя отчужденной и одинокой на этом празднике. Слабо улыбнувшись, Лили с театральным укором произнесла: — Как именинник может оставлять своих гостей? Так ведь не делается, дядя, — её тон сменился более серьезным и понимающим. — Это твой праздник. Ты пригласил знакомых — веселись! Я найду чем заняться до следующего танца, не волнуйся. Всё прекрасно.
Ганнибал усмехнулся ямкой над губой, учтиво кивнул головой и закрыл дверь в рабочую кухню. В другом помещении стоял стол для гостей, а далее, в зале, его ожидала шумная компания коллег и приятелей, которые считают, что являются хорошими друзьями именинника.
Лили забрала стакан с соком и трубочкой, поднялась в комнату и созвонилась по скайпу с Адамом и Карлосом.
— Как проходит праздник? — спросил Адам, делая у Карлоса домашку по языку.
— Хорошо. Здесь все такие красивые, шикарно танцуют. Мне ещё многому стоит научиться.
— Твоему дяде понравились подарки? — спросил Карлос, после чего рыжий друг продолжил:
— А торт?
— Подарки очень понравились, — произнесла девочка, расплывшись в улыбке. — А торт будет в конце праздника на чаепитии. Он его ещё не видел.
Так и произошло.
После танцев, живой музыки, повторных ужинов из одной ресторанной порции блюд, ещё одного вальса Лили, уже ближе к двенадцати, чувствовала себя довольно уставшей после долгого дня, который состоял из времяпрепровождения с дядей.
Торт остался напоследок.
Когда прислуга освободили стол от посуды и накрыли его заново: принесли блюдца, чайные чашки, ложечки для сахара и другие столовые приборы, Ганнибал вернулся с последним подарком вечера.
— Этот торт, как и некоторые блюда, которые вы пробовали ранее, был приготовлен моей племянницей Лили. Для меня он будет таким же сюрпризом, как и для вас, — Лектер медленно приподнимал верхнюю часть цилиндрической белоснежной коробки до тех пор, пока с легким, почти незаметным выдохом заметил, что украшения не задеты.
Девочка сидела в нескольких метрах от дяди и наблюдала за тем, как многие люди начинали аплодировать.
Ей стало очень неловко, потому что внешнюю оболочку она только помогала делать. Эти люди аплодируют, даже не попробовав то, над чем долго старалась Лили… Они судят по оболочке и совершают глупую ошибку.
Ганнибал за долгие годы изучил свою племянницу и мог прочитать в её взгляде то, что не мог прочитать никто другой. Поняв её мысли, мужчина слабо усмехнулся и приступил к нарезке торта, произнеся со слабой долей укора в голосе в сторону гостей:
— Разве не главнее то, что находится внутри?
Лили поймала на себе многозначный, пропитанный иронией взгляд дяди и улыбнулась.
Наконец, торт лежал перед каждым гостем и, после благодарности за вечер, как и гостей к хозяину, так и хозяина к гостям (он не хвалил более Лили, потому что видел, что она смущается не на шутку и ей очень неловко. Девочке не нужно было слышать, что он гордится ей. Она это знает.), началось чаепитие.
Свежий заваренный чай давал легкий и манящий ароматный пар, а внутренний, пропорциональный разрез торта с загадочным цветом начинки, выполнили важную работу — особое впечатление. Гости один за другим пробовали нежное, свежее, насыщенное и тающее во рту творение Лили, запивая чаем.
Девочка ждала, когда дядя попробует её торт. Он, также как и она, следил за реакцией гостей. Немного наклонив голову, Лили, как и её мама шесть лет назад, заглядывала Ганнибалу в рот, желая узнать его мнения о торте. На секунду девочка испугалась, что её подарок оказался провальным, и она расстроила дядю, потому он торт и не пробует…
Именинник, без всякой наигранности, зажмурил глаза от удовольствия. Распробовав торт и узнав некогда коронный рецепт своей младшей сестрёнки, Ганнибал раскрыл повлажневшие глаза и неловко вытер их пальцами, положившись локтем на стол.
Всё получилось, Лили поняла это.
Её сердце почти что упало под ноги, настоль оно безмерно билось в груди.
Лектер поднял взгляд и посмотрел сквозь небольшое расстояние, которого, казалось, между двумя и не было, на Лили.
Их не разделяли гости, тех попросту как будто не было.
Двое видели друг друга, и их эмоции выражали все гораздо лучше слов.
Лили улыбнулась немой, почти бездыханной, умиротворенной улыбкой, внимая каждой секунде задумчивого, пораженного
его взгляда.
Только
они — и больше никого вокруг не было.
Они могут сделать всё, что угодно: свернуть горы, творить правосудие и жить.
Жить так, как никто раньше не жил.
Это была их обоюдная мечта, но Лили слишком рано пообещала, что будет с дядей всегда.
Никогда не говори «никогда». Никогда не говори «всегда».
