Дикарка

      Несмотря на то, что поначалу Лили было очень тяжело без дяди: не с кем было поделиться сокровенными мыслями, не у кого было ментально отдохнуть, пока она не приспособилась замыкаться в себе в подвале, там, где когда-то Лили увидела ледяное тело своей мамы; не с кем было повеселиться, реже стали появляться новые книжки, не осталось завораживающих совместных работ и превосходных завтраков, обедов и ужинов, пока она училась делать всё самостоятельно.       Ганнибал и Лили, по непоколебимой просьбе девочки, которую мужчина с удовольствием и полным пониманием принял, виделись только по праздникам: на его дне рождения, на её, в Рождество; и она проводила одну неделю на летних каникулах в доме дяди.       Около десяти дней за три сотни шестьдесят пять дней в году они виделись.       Спустя долгих и сложных три года и одиннадцать месяцев двое: Ганнибал и Лили наконец встретятся, как он и предполагал.       Только и Лили в тот вечер была бесспорно права — за время без особенного влияния дяди она изменилась. Её поменяла жизнь, и, в ответ всему замыслу фатализма, одновременно оправдывая его и опровергая, Лили поменялась сама.       Девочка, руководствуясь всем тем, к чему так привыкла за всю жизнь, смогла с легкостью делать вид, что рада за Адама и Карлоса. Через довольно большое время эта маска так въелась к лицу Лили, что стала правдивой. Она была рада за них, видела их счастье, поддерживала, помогала им. Влюбленность в Адама становилась слабее, после долгих лет наблюдения за счастьем друзей, она полностью исчезла.       Главной целью для Лили стало — понять себя, изучить, довести эмоции до тотального контроля, создать в себе тот стержень, о котором она говорила дяде.       Со временем она добилась всего, чего желала…       — Думаешь, она придёт сегодня? — спросил Карлос, подходя к особому месту троих в парке, где когда-то, в ноябрьский вечер, нашли маленькую Лили. Там почти никто не гуляет, поэтому подростки собирались и обсуждали то, что при людях обсуждать было затруднительно.       — Конечно, придет, — ответил другой, сев на скамейку. — Опаздывает, — оба замолчали, посмотрев на экраны смартфонов.       — Мы просто используем её, — вслух произнес молодой человек.       — Она наша лучшая подруга, и готова сделать всё, чтобы мы были счастливы. Она очень добрая, ты сам это знаешь. Лили знает, что мы выполним любую её просьбу в любой момент.       — Знаю, но… — Карлос замолчал, увидев едущую на старом велосипеде, купленном на заработанные деньги в магазинчике «Тысяча мелочей» прошлым летом, подругу. Активно крутя педали, она в повороте затормозила, произведя яркое впечатление на друзей. В корзине велосипеда лежал пакет с продуктами.       — Простите, — Лили спрыгнула, поставив подножку. — В магазине очередь.       — Ничего, — добавил Адам, поднявшись со скамейки. — Что покупала?       — Да, так, по мелочи. Всё равно папа не занимается продуктами, ужин на сегодня купила.       — Лили, ты правда не обязана устраивать нам встречи, — неловко произнес Карлос, слабо улыбнувшись. Девочка сосредоточилась на его глазах, плавно подошла к нему и положила руки на плечи.       — Мне совсем не сложно. Ну что. Едем? — спросила та, энергично хлопнув в ладоши. Адам, переведя довольный взгляд на своего молодого человека, кивнул и сел на сиденье своего велосипеда, Карлос сделал то же самое.       Трое держали путь в дом Лили Флинн, сегодня у них совместная ночевка. Только она помогает Карлосу и Адаму, двум невезучим подросткам, семья одного из которых абсолютно верующая и не терпит «содомии». В случае Адама всё также плохо, его отец гомофоб, и не дай Бог узнает о том, что его сын нетрадиционной ориентации.       Ребята договорились между собой, что будут притворяться, что Лили в отношениях с Адамом, а Карлос их лучший друг. Просто двое поменялись ролями, для девочки это не впервой.       Когда Клайда, отца Лили, не было дома, они собирались с ночевкой у неё, в гостевой комнате оставались Карлос и Адам, проводившие целомудренно, свободно и спокойно проводя друг с другом время, продолжая развивать отношения, а их подруга спускалась в свой давно созданный уголок в подвале — уголок под лестницей рядом со стеной, где висели гирлянды, мерцали красные, желтые, зеленые, фиолетовые огоньки, на полу лежал очень теплый ворсовой фиолетовый плед, несколько мягких подушек и колыбель Ньютона.       Там девочка погружалась в себя и по-настоящему отдыхала, отправлялась в мир воспоминаний и фантазий.       Однажды, за праздничным столом в доме семьи Карлоса, куда были приглашены Лили и Адам, зашел разговор о современном поколении, и, конечно же, о «проблеме» — ЛГБТ. Лили сидела между двумя друзьями и незаметно держала ладони других под столом, чтобы они молчали, ничего не говорили, потому что в случае Карлоса — лгать он не умеет, а в случае Адама — часто не контролирует агрессию.       И делала Лили это из чистой и искренней любви к друзьям. Вероятно, из-за того, что взаимодействие с главным другом девочки было прекращено, она стала добрее и более открытой.       Лили меньше уставала и зачастую была погружена в реальную жизнь. Проблемы почти всегда решала единолично, никогда не прибегая к помощи друзей и, конечно же, отца.       С ним отношений не было почти никаких. Когда он был дома, дочка была в школе. Клайд стал часто злоупотреблять спиртными напитками, его уволили, спустя полгода ему удалось найти менее оплачиваемую работу охранника в городском торговом центре, особая часть зарплаты уходила на бензин, потому девочке пришлось самой искать вечернюю и выходную подработку.       Её отец никогда не упоминал, что на доме уже несколько месяцев висит большой долг за неуплату, по своей глупости думал, что сможет его погасить. Но, к своему сожалению, он не смог.       Но пока в тот день дом всё ещё принадлежал семейству Флинн, Лили пригласила двоих друзей на ночевку.       Они поели подогретую покупную пиццу в микроволновке (да, для девочки привыкание к подобной пище происходило очень долго, но со временем она смогла найти самое лучшего из самого худшего), посмотрели одну серию недавно вышедшего сериала и разошлись по дому. Лили налила воду в большую кружку с принтом «Звездных войн», взяла небольшой перекус и спустилась вниз.       Как всегда, сосредоточившись на столе, где раньше лежала мама, провела, как в детстве, своими ледяными пальцами по столу, вспоминая, каким было её тело на ощупь. Уютно разместившись на своем полюбившемся месте, Лили аккуратным и легким движением дернула один шарик колыбели, и равномерная череда монотонных звуков заполнила подвал; она закрыла глаза.

Тук. Тук. Тук. Тук. Тук. Тук. Тук…

      И снова родной дом… И снова счастливая мама, обрадованная приходом дяди, заглядывающая ему в рот, когда тот дегустирует торт, приготовленный на день рождения Лили. И снова утро, подарок, велосипед, педали, первое падение, первый, немного болезненный, но светлый и детский смех девочки, немного испуганное и взволнованное лицо Миши, задумчивая, безмолвная улыбка.       И только так Лили отдыхала, чувствовала себя лучше всего. Она делала перерывы между погружениями в воспоминания, как учил дядя, чтобы они оказались насыщеннее, не «изнашивались» и не становились скучней. В другое время, когда срок не наступал, Лили включала какой-нибудь фильм или сериал, пока два её друга проводили столь долгожданный час наедине.       Двое обнимались, миловались, шутили, разговаривали, но вскоре они звали Лили и проводили всю ночь вместе за просмотром нового фильма (обычно их выбирал Адам), прогулкой или настольной игрой.       Так и в тот день. Адам и Карлос, поговорив друг с другом, позвали Лили, но та не ответила, потому что её мысли в куда более приятном месте. Рыжий парнишка спустился в подвал и застал уснувшую девушку на мягком пледе, несильно толкнув её в спину несколько раз. Мисс Флинн вышла из мира грез и вернулась в спальню. Так они проводили вечера.       Летнее утро расстроило, поразило трех подростков одним из происшествий. Более всех, конечно же, была поражена Лили.       — Пока, — произнес Карлос, махнув рукой, открыл входную дверь. На ступени упал широкий белый конверт. Мальчик поднял его и прочитал вслух отправителя. — Управляющая компания… Коммунальные услуги, — парень передал конверт хозяйке. Подобных она никогда не видела. Поскорее раскрыв его, Лили достала письмо с красным штампом, особо выделявшимся среди таблиц и текста, написанным средним шрифтом.

«Выселение»

      — Что?! — сорвалось с языка девочки тихо, два её друга одновременно шагнули в её сторону, всерьез заинтересовавшись, что произошло. — Какого… — она продолжила вчитываться. Увидев в одной из самых нижних граф таблицы сумму долга, накапавшего за время неуплаты, её глаза округлились. Отец не выплачивал налог, вывертывался, уверял себя, что обязательно заплатит с помощью связей, но такого не произошло.       — Что там? — спросил Карлос, вернувшись, переступив через порог.       — Нас выселяют… — нескоро добавила она, перечитав, пробежавшись несколько раз по страницам письма, скрепленных одной скрепкой. Она держала в себе текст, графические изображения, в итоге говорящие, что семья Флинн обязана выселиться в течение недели, предоставив все документы на собственность в управляющую компанию или оплатить долг.       Такой суммы, конечно же, не было. Клайду и его дочери пришлось съехать в назначенный период. Лили полыхала от злобы, когда отец приехал с суток. Она чуть ли не кинула ему этот проклятый документ в лицо, пыталась говорить спокойно, но, не в силах контролировать себя, сорвалась на крик. Клайд своим непривычным и редким криком старался приструнить дочь, но та была сильнее, у неё было право возмущаться, а у него не было.       Он пропил деньги, проиграл.       Лили в поведении отца успокаивало единственное, что он оплачивает счета, но нет же! Он делал это только для галочки, вводя ничтожный процент от всей задолженности.       Когда наступил этот сложный период, двое друзей были рядом, успокаивали подругу, помогали ей собрать все вещи, одним словом — поддерживали всем, чем могли, и Лили, на несколько часов забывая, кто она на самом деле и на что способна, чувствовала себя обыкновенной девочкой, которую поддерживают лучшие друзья.       — Спасибо, — неловко сказала та, когда Карлос и Адам помогали погружать коробки вещей в грузовую машину. Адам, забавно усмехнувшись, подмигнул и, как всегда весело произнес:       — Нет проблем. У меня, по крайней мере. С Карлоса же трое потов сошло, да? — тот игриво повернулся, оглядев парня искристым взглядом. Другой, по силе явно уступающий своей второй половинке, устал. Ему было тяжело, но виду он не понял, потому что очень хотел помочь всеми способами Лили, ведь у её отца не было денег даже на то, чтобы нанять грузчиков.       — Всё хорошо, Лили, — добавил веснушчатый мальчишка, передав коробку своему молодому человеку, чтобы тот поднял и поставил её в грузовое отделение к другим вещам. Вытерев тыльной стороны руки лоб, на которой осталось несколько мокрых, соленых линий, исчезнувших после быстрого вытирания о брюки, Карлос добавил. — Мы всегда готовы прийти к тебе на помощь. Пакеты с твоими временно необходимыми вещами я оставил в коридоре, погрузим их в корзины и поедем ко мне. Мама разрешила, чтобы ты жила месяц у нас, но, если твой отец не найдёт новое жилье, уверен, ты сможешь у нас жить до окончания школы, а потом мы вместе поступим в колледж, — Лили неловко усмехнулась, растирая плечи руками, скрещенными на груди. В тот летний день было прохладно и немного ветрено.       — Иди в дом, проверь коробки, вдруг, какие-то остались, — сказал Адам, заметив, что девочка немного дернулась от холода. Она понимающие и послушно, подобно маленькому ребенку, кивнула. На её уставшем лице заиграла мягкая и добрая, искренняя улыбка. Лили положила руки на плечи обоих друзей и мягко прижала их к себе, обнимая в благодарность. Это продолжалось несколько секунд. Адам и Карлос ответили взаимностью: первый мягко похлопал по лопатке, а второй, не стеснявшийся нежностей и честности, открытости в чувствах, обнял подругу.       Она вернулась домой, проверила, что больше коробок не осталось, и после того, как Лили Флинн выключила весь свет, перекрыла воду, газ, закрыла все окна, и, грустно осознав, что пора прощаться с местом, родным, в котором она провела самые беззаботные времена своего детства, тяжело вздохнула. Выйдя на абсолютно пустое пространство, на первом этаже, девочка вздернула подбородок, подняв взгляд на потолок, после посмотрела направо, там вход в гостевой зал, налево — кухню.       Грустно выдохнув, мисс Флинн взяла несколько легких пакетов с одеждой. В последний раз, ещё не выйдя с порога, осмотрела дом вокруг: такую родную лестницу, кухню, такие родные стены, на которых когда-то четко прослеживался рост дочурки Миши Флинн. Она открыла дверь и в то мгновение, сопровождающееся бурей мыслей, бушующий в голове, поняла, что её дядя помогал содержать дом, когда жил в городке. Слабо усмехнувшись, Лили зажмурила глаза и, запомнив дом, вышла на улицу, плотно затворив дверь. Закрыв её на ключ, она неряшливо, даже грубо отдала его отцу, который большую часть времени работы друзей девочки, болтал со знакомым-водителем.       Карлос и Адам взяли пакеты, без слов, с пониманием чувств, которые испытывает их подруга, сели на велосипеды, и трое двинулись в путь.       Хорошо, когда есть те, кто может позаботиться о тебе, хорошо, когда таких искренних и настоящих людей много и, к сожалению, некоторые из них достаются не совсем искренним и настоящим людям. Она впервые за очень долгое время ощутила на своей душе скоблящееся, скребущееся, неприятное режущее ощущение в груди — совесть. Девушка корила себя за то, что она неправильная, дикая, отвратительная, по сравнению с ними. Ей достались такие хорошие друзья, всегда помогающие в сложное время. Всегда. Также Флинн осознавала, что, знали бы двое абсолютно всю правду о лучшей подруге, «самой открытой, честной и доброй», то они не приняли бы её. Потому гадкая и глупая мысль о признании была отвергнута сразу, и Лили подавляла то неприятное ощущение — совесть.       Мисс Флинн провела в доме лучшего друга около полутора месяца, пока её отец не сумел заработать на захудалую квартирку в многоэтажке, располагающийся не в лучшем районе соседнего города. Миссис Уолтер, мама Карлоса, очень по-доброму относилась к лучшей подруге своего сына и глубоко в душе верила, что двое любят друг друга и делают вид, что Лили встречается с Адамом, чтобы Карлосу не пришлось начинать неловкий разговор о первых отношениях с родителями. Она думала, что её сын боится, что родители не примут Лили по каким-то религиозным причинам и молчал.       Каждый верит в то, во что верит, а в то, во что веришь, то и есть.       Когда Клайд Флинн нашел, наконец, квартирку, миссис Уолтер приготовила много вкусностей, которые долго бы сохраняли свой срок годности, дала девочке немного карманных денег и с Богом отправила в путь, пожелав удачи. Карлос и Адам проводили подругу в новый дом: стены обшарпаны, но новые обои, довольно обычные и дешевые, уже многими рулонами лежали вдоль стен. Окно выходило на лестничную спасательную площадку. Две комнаты: главная и спальня. Совсем небольшая кухонька и туалет с ванной в разных комнатушках метр на метр. Мужчины не было дома. Если бы был, то не избежал укоризненного взгляда дочери. Но она, все еще испытывавшая в душе сопереживание и любовь к папе, изо всех сил скрывала этот взгляд.       Ребята перекусили, поболтали, день клонился к вечеру. Лили, очень уставшая, выдохнувшаяся за эту тяжелую неделю, безумно хотела спать. Проводив друзей, она легла на кровать, но уснула нескоро — непривычная обстановка тревожила.