Дикарка

      Обустройство нового дома — очень кропотливое занятие, с которым за три месяца лета Клайд Флинн и его дочь окончательно справились. Обои, не очень красивые, но всё же гораздо привлекательнее, чем голые стены из красного кирпича, смотрелись уже после полной поклейки на второй недели очень привычно и симпатично. Перебои с водой в душе почти прекратились, лампочки перестали моргать после долгого использования, а небольшие, быстроходные, прыткие тараканы, бегающие в ночи по полу на кухне и стенах совсем перестали быть проблемой после того, как Адам привез подарок от своих родителей (ведь, как-никак, молодая особа Лили — «его девушка») небольшое, довольно компактное электрическое устройство, распространяющее необычное поле, которое прогоняет насекомых и грызунов. Поначалу девочка отнеслась скептически, но, когда уже третью неделю не было ни одного таракана на стене, она очень обрадовалась, потому что сначала каждое насекомое приводило в безумную брезгливость и пугало. Тихий, девчачий визг разносился на весь дом, и никакой самоконтроль не помогал. Хотя, когда она во время каждого включения света на кухне стала представлять, что там уйма тараканов, представляла в мельчайших, пугающих подробностях, чтобы потом не удивиться ни капли одному или двум сожителям, пытающихся перевернуться на полу, лежа на спинке и быстро-быстро шевеля лапками.       Отношения между Лили и её папой стали со временем теплее. Она была более терпеливой, а он более терпимым, стал меньше пить, приносить деньги в дом, и на то время не допускал повторную оплошность — платил за эту квартиру. Мир настиг тот дом. Когда лето закончилось, ездила на велосипеде в школу (конечно, путь предстоял дольше, чем от родного дома). И жизнь, новая жизнь среди обычных людей, начала налаживаться.       После того, как Лили с отличием продолжала учиться, ей предоставилась возможность поехать на два месяца в летний детский лагерь. Благодаря учебным заслугам по окончанию смены восьмиклассница, которой скоро предстояло идти в девятый класс, прекрасно справлялась: получила несколько почетных грамот, награду по литературному чтению и медальку, которую дали всему отряду за активность.       Девочка впервые была так далеко от дома, за несколько тысяч километров.       Без папы, без старых друзей и без дяди.       В первые дни она вливалась в коллектив новых ребят, изучала местность, за месяцы училась новому, менялась и развивалась. У неё всё получилось так, как она планировала.       Зато у её отца кое-что пошло не по плану, и этому поспособствовала одна случайность.       Впрочем, случайности не случайны. Судьба сама решает, как, куда и кому их подбросить.       Спеша на работу, мистер Флинн наспех закрыл дверь, натягивая на себя рукава кожаной куртки, пробежал вдоль довольно узкого, темного коридора с обшарпанными стенами и дверьми других квартир, поспешно спускался с лестницы. Зазвонил телефон.       — Да, я иду, — произнес мужчина, завернув в коридор второго этажа коммунальной многоэтажки — там, когда не оставалось мест, на общем балконе сушились вещи и, когда он развешивал их вчера, оставил в другой куртке небольшую связку ключей с работы. Торопясь, мужчина, просматривая фотографии в телефоне, которые ему выслала дочка с лагеря, широко раскрыл дверь на общий широкий балкон, совсем не заметив женщину, идущую ему навстречу с плетеной, коричневой корзиной, наполненной доверху одеждой. Косяк двери ударил в нос, лоб и между глаз. Женщина, не понимая, что произошло, вскрикнула от испуга и внезапности, еле как удержав корзину в руках. Она поставила её сразу же на ближайший стол и прикрыла лицо, пытаясь прийти в норму и сдержать слезы, появившиеся после удара.       — О, Господи! Простите меня! — мистер Флинн, крепко сжав телефон в руке, сделал несколько быстрых шагов в сторону пострадавшей от него соседки по этажу. — Очень сильно ударил?       — Нормально-нормально, — тихо произнесла она, не изменяя своей позы. Пульсирующая боль разбрелась по всему лицо, но с каждой секундой становилась всё менее и менее сильной. Вскоре она улыбнулась, зажмурив глаза и вздернув свой подбородок, чтобы Клайд не видел никакой слезинки. На месте удара — покраснение. Мужчина, заметив это, смущенно и стыдливо подался вперед плечами, подобно скрученному в клубок ребенку, который натворил дел.       — Я правда не хотел… Нос цел? — белокурая пострадавшая ощупала переносицу и положительно кивнула — нос был цел. — Мне очень жаль…       — Нет, нет, ничего, бывает. Я ведь понимаю, что вы тоже, видимо, настрадались когда-то. Поэтому ослепли, да? — её тон из нежного и вызывающего сопереживания превратился в ироническую усмешку. Она оглядела его и изменила улыбку на более мягкую. Флинн тоже улыбнулся и одобрительно такому юмору закивал головой. Безмолвно постояв и смотря в её нежно-голубые глаза, он предложил:       — Может быть, я помогу донести корзину?       — Да, было бы неплохо, — неуверенно ответила белокурая. Она не понимала, что испытала в ту секунду. Мужчина довольно симпатичный, и по нему было видно, что добрый и сопереживающий. Она привязалась к мысли о выдуманной оболочке и поняла, что он ей приятен. Выкинув эту мысль из головы, она всунула Клайду корзину и направилась в свою квартиру.       Он шел за ней по пятам, совсем забыв про оставленную в постиранной куртке связку ключей.       — Как вас зовут?       — Марлен. А тебя?       — Клайд.       — Приятно было не очень, — ответила она. Мужчина усмехнулся и выполнил обещание — помог пострадавшей донести корзину с бельем в дом. Ему не нужно быть детективом, чтобы понять, Марлен замужем и у неё есть маленькая дочь, судя по черной одежде больших размеров и розовеньким маленьким носочкам, которые лежали наверху. Он опечаленно приметил, что неудивительно, что такая очаровательная и остроумная женщина имеет семью, а он глупо решил, что у него её нет, забыл в ту секунду о своей дочери.       Он посчитал, что семья без жены — не семья, и это была его самой главной ошибкой.       За время отсутствия Лили в лагере, Клайд каждую свободную минутку подпитывался безосновательными мыслями, подобно подростку, который мечтает об отношениях, развитие которых почти невозможно. Однако он так привязался к этим мыслям, что каждое утро со скрываемой жадностью в глазах искал встречи с Марлен, и фатально сложилось, она сама тоже была не прочь увидеться с соседом вновь.       Они привязались друг к другу, и эта связь была самой глупой из всех возможных. Лили догадалась об изменениях отца в первый же день приезда. Он стал забывчивее и старался медленнее собираться на работу, пытаясь показать дочери, что вот он, рядом с ней, дома, и сам же выдал себя, переборщив с тотальной и наигранной наивностью.       — Что произошло? — спросила девочка, когда Клайд уже в третий раз, забывая ежеминутно взять шапку во время разговора с дочерью перед выходом.       — О чём ты? — натянув на себя совсем неестественную улыбку, он справа налево мотнул головой, выдав себя и свой ответ с поличным.       — Ты изменился, — вновь сказала девушка, сделав настойчивый шаг в сторону. Она состроила взгляд как можно мягче, чтобы поймать отца на ещё одной лжи.       — Я не изменился, Лили, всё хорошо, честное слово, — и вот его прямой и небегающий взгляд. Он хотел проверить, верит ли она ему.       Каждый человек — личность, и каждого стоит читать с отличительными чертами от другого, но для многих есть общие черты, и многие думают, что искренняя правда заключается в прямом, настойчивом взгляде. Они думают: «Мне же нечего скрывать» (и пытаются выдать эту ложь за правду), смотрят в глаза и выдают себя. Одним из таких людей был мистер Флинн, и Лили давно выучила его настоящие жесты и мимику.       — Ну, ладно. Пока, — улыбнувшись, девочка поцеловала папу на прощание перед работой и закрыла за ним дверь. Она выявила для себя, отец что-то скрывает, и сердце ей не просто так подсказывало, что это «что-то» чревато последствиями. Проводя оставшиеся летние вечера у друзей, она замечала, что когда возвращается с ночевки, дома становится больше немытой посуды, пахнет по-другому. Пахло женским, дешевым, но не очень резким парфюмом. Бывало необычно чисто дома: протерта пыль в середине недели, когда двое убираются только на выходных, вымыт пол. Клайд всегда встречал Марлен в чистом доме.       Легко понять — когда её нет, приходит женщина, причем отец совсем не хочет, чтобы Лили знала об этом. Это было неспроста.       Когда для девочки сошлись все ниточки, она очень сильно разозлилась.       Она осматривала дом, закрывала глаза и внимала в себя запах, пыталась его запомнить и найти такой же по близости, при случайно встрече. Духи с легкостью говорили, что женщина хотела бы представлять из себя нечто большее, чем есть на самом деле, и Лили возненавидела её, ни разу не видя.       Однажды девочка пошла в школу с отцом после очередной драки с одноклассниками и, когда они спускались по лестнице, Лили уловила легкую нотку того же аромата и заметила женщину, резко опустившую свой взгляд.       Слишком легко распознать неловкость, ложь в действиях этих людей, и мисс Флинн начинало это раздражать. Она пригляделась к той женщине.       Следит за собой, старается выглядеть красиво, даже слишком — чтобы просто развесить белье она причесала волосы, можно даже сказать, убрала их в легкую прическу, подкрасила тушью глаза, подняла объём ресниц и воспользовалась помадой немного ярче, чем тон её настоящий губ. И, как бывает в самых глупых комедиях, Лили решила даже не скрывать, что знает о некой связи отца с этой женщиной.       «Случайно» заметив бесконтрольно упавший взгляд отца на Марлен, Лили проследила за ним и как бы впервые заметила женщину, и, актерски пытаясь скрыть удивление, смешанное с брезгливостью и отвращением, ускорила шаг и спустилась по лестнице. Пусть Клайд знает, что Лили гораздо умнее и дальновиднее его. Ей всё известно.       Мисс Флинн умела закатывать драмы с отцом. Раньше, когда началось медленное восстановление отношений, она часто делала это.       Девушка стремительно шла вдоль дороги, прорываясь через небольшие кучки учеников, которые тоже проживали в этом районе городка. Лили слышала, что отец шел за ней. Еле как сдерживая ехидную усмешку, она нервно и показательно поправила лямку рюкзака и ускорила шаг.       — Лили! — произнес мистер Флинн, спустившись на бег и догнав дочурку. — Ты куда? Я бы мог на машине отвезти, — он оббежал её и заглянул в глаза, взгляд которых был направлен совсем в другую сторону. Она специально избегала его. — Лили!       — Да что же тебе надо? — вскрикнула девочка, шмыгнув носом и остановившись посреди улицы. — Что?!       — Ты куда убежала?       — От вас подальше!       — От нас?       — Да прекрати ты, наконец, врать, и так погряз! Каждый день вранье и вранье, вранье и вранье, а я, думаешь, не знаю? Не чувствую? Не догадываюсь? — промолчав, Клайд пересилил себя и ответил:       — Я не хотел говорить тебе этого, потому что знал, как ты отреагируешь…       — А как на это можно ещё реагировать? — Лили с отвращением взглянула на отца с ног до головы, приоткрыв завесу реальных чувств, которые она испытала в начале этого средненького детективного романа. Девочка, не дождавшись ответа отца, двинулась дальше.       Сделать его виноватым и виновным в финале комедии — самая сладкая часть игры. Мужчина стоял посреди дороги, а его обиженная дочка даже не стала объясняться. Впрочем, ему и не нужно было объяснений.       Он встретил другую женщину спустя много лет после смерти своей жены, впервые влюбился и дал волю чувствам, а она, помня только свою любимую мамочку, думала о нем только самое плохое. И он, по своей бескрайней глупости и бесхарактерности (Лили со временем удивилась, что эти черты отца становились намного ярче), открывал родительские форумы, задавал вопросы, читал про похожие ситуации. Обыкновенная, средненькая драма, которая доставила капельку удовольствия мисс Флинн, обернулась в более глубокую и продолжительную, чем явно не понравилась ни одному из участника спектакля.       После этой сцены на улице Клайд стал слишком добр к Лили, поощрял её, интересовался школьными успехами гораздо чаще, и это забавляло девочку. Он чувствует себя виноватым и получил очередную роль страдальца в этой истории. Все отношения, которые они так долго выстраивали, снова стали ухудшаться, медленно, бесповоротно и, когда мужчина понял это, у него опустились руки.       Лили была довольна своей работой и наблюдала за тем, как он снова начал замыкаться в себе. Она не чувствовала себя виноватой, была жестокой и прекрасно осознавала всё.       Эта игра доставляла ей удовольствие. Когда в голове перед сном, в полете мыслей, появлялась одна, говорящая о том, что это эгоистично и бездушно, Лили, почти не раздумывая, гасила её другой мыслью:       «Он заслужил этого. Он должен отплатить за то, что посмел посмотреть на другую, что он забыл маму».       Но её мысли были вправду очень эгоистичны, но потому, что она попросту не хотела и не могла с ними бороться, привыкла к ним. Они вплелись в её сознание прочными и вечными нитями.       Мисс Флинн думала, что он, драматично пропив несколько дней алкоголь на работе, успокоится и всё будет возвращаться на круги своя, Клайд поймет свою глупость и искренне, по душам поговорит с Лили. Попросту говоря — сдастся и отречется от своих глупых чувств (ох, если бы этот настоящий опыт Лили несколько лет назад, когда она была влюблена в Адама… Но, никогда не стоит говорить «если», потому что тогда говорить придется вечно); но всё пошло не по плану.       В третьей четверти девятого класса, когда Адам проводил до дома свою «девушку» и попрощался с ней, сказал, что на каникулах они с Карлосом собираются поехать к его крестному в загородный дом и приглашают её (она, конечно же, согласится, потому что комедия с отцом ей порядком поднадоела, ибо вышла из-под контроля). Дома ждал её очень неприятный сюрприз.       В главном зале сидела она, Марлен, и оживленно говорила о чем-то Клайду. Услышав закрывшуюся дверь, оба посмотрели на вошедшую. Лили сцепилась взглядом с женщиной и делала стремительные шаги к ним, совсем не заметив, что в углу стояло два чемодана: детский, розовенький, и большой, красный.       — Что происходит? — сдерживая себе, Лили заменила маску ненависти и отвращения маской непонимания, и, специально не сдержавшись, дала увидеть первые из них отцу и нежданной гостье. На их лицах промелькнуло волнение, в глазах Марлен — огонек, иронично смешавшийся с отвращением. Этот огонёк Лили запомнила.       — Нужно поговорить, — заметил Клайд, не в силах посмотреть на свою дочь. Он нежно взял хрупкую ладонь Марлен в свои и мягко улыбнулся ей.       Это было очень глупо. Глупо и неразумно.       На левом уголке губ девочки возникла ненавидящая усмешка. Как же легко можно променять для некоторых людей некогда близкого человека, смотреть на него таким же взглядом, таким же теплым, нежным и любовным. Когда-то он также смотрел на Мишу.       — О чём? — после того, как Лили взяла над собой контроль, обратила на себя внимание двух голубков. Её голос прозвучал невинно (насколько это было возможно в тот момент). Марлен решилась говорить сама, и, несмотря на всю неприязнь, Лили была приятно удивлена такой храбрости. Понятно, почему эта женщина приглянулась её отцу — потому что он почти никогда не решал собственные проблемы, все за него делала Миша Флинн. Слабым людям нужны сильные, а сильным — слабые, и это относится равносильно к двум полам.       Бывает и наоборот — сильные ищут сильных, как Лили и Ганнибал, но в тот период жизни девушка решила попробовать развиваться среди слабых. Что касается их, то слабые никогда не ищут слабых — им не хватает смелости даже для этого, и они находят друг друга просто по воле и удачи судьбы. Жаль, что девушка не замечала, как сама постепенно становилась слабой.       Марлен — сильная и нашла себе слабее, потому что устала от такого же некогда сильного мужчины, который перестал её удивлять и очень надоел ей. Решила попробовать что-то новое.       — Ты уже не ребенок, Лили, и мы хотим говорить с тобой честно и откровенно. Я хочу этого, потому что устала скрываться, устала от всего этого сыр-бора, устроенного тобой, — девушка усмехнулась и продолжила слушать женщину в контрольно-расслабленной позе, чтобы она видела — Лили не так-то просто задеть. — Мы любим друг друга, и с твоей стороны очень эгоистично, что ты не хочешь счастья отца. Ты думаешь, что он может быть только с тобой, но твои поступки делают все только хуже, а он… Понимаю и то, что ты очень скучаешь по маме, и я не собираюсь, ни в коем случае пытаться заменить её… но Клайд заслуживает любви снова, и это не значит, что он забыл твою маму.       «Конечно, не значит» — с усмешкой и сарказмом подумала про себя Лили. — «Ты попала в его сеть, Марлен, и не знаешь, как он убивался после смерти моей мамы, говорил, что это его единственная и вечная любовь, что она была его частью, и он потерял половину сердца после её смерти. Хорошо, что я — эгоистка и понимаю это, а он лицемер, и ты поощряешь и оправдываешь это. Значит, ты такая же низкая лицемерка»…       Лили не знала, что делать дальше, что ей ответить: грубость, понимание, ненависть, смирение — столько чувств, столько вариантов, и нет ни одного, который без проблем подошел бы в этой ситуации. Поэтому за долгое время девочка решила закрыть глаза, и, как обычный человек, говорить наобум и спорить, и понимать, и ненавидеть, и грубить, и прощать, и оправдывать, и огромное количество других действий, которые способен совершать один и тот же человек одновременно.       — Живите, если хотите, но ты не смеешь говорить о моей матери, — Лили смотрела в глаза Марлен давящим, холодным взглядом, делая шаг за шагом к двоим. — Если он согласен с тобой в том, что я — эгоистка, пусть будет так. Только подождите моего восемнадцатилетия, я съеду. Надеюсь, ты разрешишь мне хотя бы немного пожить с отцом так, как я хочу, без твоего никому ненужного мнения, — Клайд хотел было заступиться за Марлен, но та мягко положила ладонь на его руку и посмотрела в его глаза с явным и открытым взглядом «пусть говорит свои глупости, она подросток — ей не понять». — Если же я буду нарушать вашу идиллию, только скажите, и я перееду к людям, которым я не буду мешать.       И после этих слов началась одна длинная пьеса, и драма, и комедия, и плохая актерская игра Клайда, его пустые реплики, противоборство Марлен и Лили в споре, начало ссор до тех пор, пока из спальни Лили не вышла маленькая кудрявая девочка с золотистыми волосами — Кейти, дочь Марлен, с которой женщина пришла к своей новой второй половинке. Кейти была напугана криками мамы и долго ждала за дверью, боясь выйти, но, когда наконец, спор пошел на спад, она набралась смелости и вышла.       — Мамочка, что происходит? — спросила та, испуганно смотря на Марлен. Лили удивленно и крайне самодовольно немного повернула голову вправо, осматривая девочку. Слабо закатив глаза, мисс Флинн, когда женщина подошла к дочке, пфыкнула, развернулась и вышла из дома. На эту сцену она потратила много сил, и ей, честно говоря, безумно надоело спорить. Она не собиралась давать слабину, не собиралась внемлить голосу Марлен и отца, потому что прекрасно понимала, если она сделает это — станет такой же слабой, как и они. Оправдания делают людей слабее, а те, кто устал искать оправдания, встают на сторону ненависти, и им после гораздо проще живется.       Лили Флинн направилась к Адаму. Расстояние между городком и её домом быстро сокращалось. Постучавшись, наконец, в дверь их нового дома, Лили дрожала, очень сильно терла уставшие глаза и ждала, пока ей откроют дверь. К счастью, дверь открыл ей друг.       — Что случилось? — успел произнести парень. Лили кинулась на него с объятиями и положила голову на грудь. Испуганный Харрисон, непонимающе обнял лучшую подругу и впустил её в дом. Мама и отец были на работе, младшая сестра — в детском саду, дом остался в распоряжении молодого человека и Карлоса, который сидел на втором этаже. Поднявшись туда, Лили обессиленно села на кровать.       — Кто тебя обидел? Что произошло? Это твой отец? — спросил Адам, сев напротив подруги. Карлос приобнял её, мягко гладил спину, пытаясь успокоить. Для них не нужен был положительный ответ, чтобы понять, что Лили плачет опять из-за отца. — Что он сделал? — Уолтер взял со стола стакан с прохладной водой и дал попить. Она, собравшись с мыслями, рассказала обо всём, стараясь не тратить эмоциональных сил — много из них были растрачены сегодня просто так. Она забывала о контроле, эмоции иссекались просто так.       Парни молча выслушали, успокоили её, говорили фразы, которые по-настоящему могли бы поддержать Лили, если бы она не искала просто людей, которые на тот момент могли пожалеть её. Так девочка осталась у Адама и Карлоса с ночевкой, и он вечером объяснил сухо и кратко всё своим родителям. Миссис Харрисон, которая несколько лет назад, помогла Лили приготовить торт на день рождения дяди, накормила троих друзей горячей запеканкой с мясом и дала им немного денег, чтобы те на ночь купили снэков к фильму.       Она пыталась скрыть глубокую жалость, но девочка, конечно, заметила её и была рада и приятно удивлена.       С того дня началось всё, чего хотела Лили пару лет назад — создание её стержня происходило в доме, где ей не были рады. Особенно Марлен. Она переехала с дочкой в двухкомнатную квартиру, было решено поселить пятилетнюю Кейт вместе с подростком (та была не против, ведь ребенок никогда не виноват. Когда Кейт была дома, Лили старалась совсем не ссориться с отцом и его новоиспеченной возлюбленной).       Лили часто оставалась ночевать у друзей, бывало, после ссор с Марлен, которые довольно сильно потрепали некогда сильной и уверенной девушке нервы. Единственной привязанностью был только отец, который в затишье, по душам говорил с дочкой, успокаивал ей и давал понять, что Лотц (такова была фамилия Марлен и её дочки) на самом деле очень хорошая, добрая, что они похожи, поэтому не могут ужиться вместе.       Он всем своим последующим поведением и заботой привязывал Лили к себе, говорил, что любит, убеждал её в этом, совершал хорошие, по-настоящему отцовские поступки, поддерживал её в трудные минуты, но, когда вновь начиналась ссора Лили с Марлен, никогда не вмешивался, и в глубине души был больше за свою сожительницу, чем за дочь. Лили не смогла вовремя заметить это, находясь в бесконтрольных «эмоциональных горках».       Сначала ссоры, потом примирение, затишье, потом споры, крики, ругань и снова хрупкий мир. Лили не смогла удержать под контролем созданную драму, продолжала любить своего отца, совсем не замечая того, что он стал более холоден к ней.       Холодное отношение теплеет, но остается таким же холодным, потом резко меняется на ледяное и так каждый раз, и девочка не могла увидеть это.       Она дала слабину, выпустила поводья главной роли, ослабла и пропустила довольно властную Марлен в доминирующую позицию.       Пустые бутылки с алкоголем стали появляться в доме чаще, а некогда хозяйственная Марлен прекратила быть таковой. Когда у двоих происходила «сушка», Лили…       Она чувствовала себя поверженной, подавленной. Она всем сердцем хотела оказаться рядом с тем, кто сможет вернуть её сущность, её сосредоточенность, её разум, сознание и характер, но не могла, потому что мысли, закрытые пеленой, продолжали настаивать на том, что Клайд Флинн любит свою дочь больше всех на этой планете. К тому же, тогда она не могла признаться самой себе, что слова, сказанные в хэллоуинский вечер, были бессмысленными и импульсивными несмотря на то, что продолжали оставаться небезосновательными.       За те долгие два года сожительства Лили безумно похудела. Она пережила настоящий ад и, когда приезжала по праздникам к дяде, не могла сказать ему правду, трусила, боясь того, что Ганнибал закончит всю эту пьесу так, как пожелает, а она прекрасно знала, что всё, в таком случае, закончится превосходным ужином с набитым до краев столом. Лектер замечал, что она покрывается мелкой дрожью, которую не в состоянии контролировать, но не расспрашивал, потому что глаза племянницы четко давали понять:       «Не надо. Прошу. Я должна разобраться во всём сама. Всё будет хорошо. Обещаю».       Впрочем, и Лектер наблюдал за деяниями племянницы с интересом и любопытством, ожидая её действий. И единственное, что говорил Ганнибал Лектер при редких встречах:       «Будь сильной».       Каждый раз он чувствовал, что Лили гордо расправляет свои плечи, становится сильнее, увереннее в себе, и приятная мысль о том, что скоро все закончится, грела душу мужчине.       Лили возвращалась домой немного обновленной и отдохнувшей, и так длилось несколько лет.       Ежедневная рутина дома, подсознательное домашнее насилие со стороны отца, которое допустила девочка, ссоры с Марлен и передышка с Адамом, Карлосом и совсем небольшой недельный отдых у дяди.       Мисс Флинн со всеми этими событиями, и, как бы она этому не противостояла несколько лет назад, стала развивать свой стержень с помощью дяди, стала настырнее, тверже, стала возвращать свои позиции дома, стала настойчивее и сильнее, а в ответ этому Марлен и Клайд совсем не обращали внимание на домашнее хозяйство, распивали спиртные напитки. Дошло до того, что в доме появились маленькие пушистые мыши, от которых не защищал прибор, подаренный Адамом.       В моменты, когда Лили не было дома (а это происходило довольно часто), Марлен влияла на свою дочь, заставляла её думать, что соседка по комнате хочет выгнать их на улицу, и оттого на тот момент семилетняя девочка стала раздражать мисс Флинн своим поведением.       Выявив для себя окончательно, что Марлен плохо влияет на отца, настроила Кейт против неё, пытается настроить папу так же, решила, что необходимо вырвать его из цепких когтей этой отвратительной особы.       Ох, как же люди бывают слепы по отношению к родным…