Дикарка

      Декабрь.       Пора снега, холода и бессолнечных дней.       Зачем же нужно смотреть на солнце, если рядом есть люди, чья душа горит и освещает путь гораздо лучше, чем дневное светило?       У мисс Лектер вновь началась учёба, она ходила на уроки, на переменах и в пути, в автобусе, доделывала домашние задания, потому что иногда ей некогда было даже поспать часок. Не удивительно, что такие дни и ночи были гораздо интереснее любых снов и домашних работ.       За месяц семья Лектер воссоздала инсталляцию тела, сплотившегося с природой во всех смыслах: тело без внутренних органов было найдено в лесу, накрепко сцепленным с деревом с помощью смолы. Пустая голова виновного послужила хотя бы птичкам, оставшимся без гнезда в дни резких похолоданий.       В середине зимней стужи выпал снег. Он оставлял на ресничках Лили крупные белые пушистые хлопья.       Помимо этого дела было найдено ещё несколько ужасных тел, найденных рыбаками в озере. Мужчина, случайно упавший из лодки в момент ещё не стоявшего льда, разглядел в водоёме десятки тел, плававших в толще воды и сцепленных между собой. Убийца не был найден. Эти двадцать шесть тел, оставленных кем-то в озере, были вытащены с помощью аквалангистов, потому главная улика следствия — человек, умеющий погружаться. Последняя жертва умерла месяц назад, в ноябре.       Для всего следственного агентства, тем более для Уилла Грэма, произошедшее было шоком, толчком и встряской. Но это совсем не важно, когда рядом есть твердое плечо, на которое можно опереться, независимо от того, чьё это плечо: мужское или девичье.       — Я принесла тебе кофе с пенкой, как ты любишь, — мисс Лектер сбросила с себя шерстяной шарф, который упал перед входом в кабинет доктора. Туда же полетела шапка. Девушка заботливо протянула кружку с написанным именем мужчины, рядом с которым нарисован зайка с морковкой. — Я сама рисовала.       — Спасибо, Лили, — мистер Грэм отпил горячего напитка. Заметив на лице близкого человека легкую радость и некое удовлетворение, девушка осчастливлено кивнула головой и двинулась к вешалке, чтобы снять полностью верхнюю одежду. Подняв зимние аксессуары и аккуратно разместив одежду на вешалке, Лили взяла радужную коробку с десертом и двинулась к нему, сев рядом, на кушетку. Глаза мужчины тусклы и холодны, взгляд пустой, обречённый.       — Как ты себя чувствуешь, Уилл? — спросила та, прикоснувшись и без того холодной ладонью ко лбу мужчины. — У тебя нет температуры? Ты не заболел?       — Всё хорошо, Лили, не волнуйся. Расскажи мне лучше, как вы вчера съездили с одноклассниками на экскурсию.       — Довольно посредственно, — ни на какую экскурсию девушка не ездила — семья Лектер нагрянула в гости к Эбигейл. — Какая вообще разница? Всё равно на эту экскурсию. Ты в последнее время ел что-нибудь не то?       — Разве что, вчера деликатесы в семье каких-то гурманов, — мужчина вспомнил про ужин, на котором присутствовали лишь трое. Лицо мистера Грэма оживилось улыбкой, от чего девушка нервно усмехнулась.       — Не смешно, Уилл. У тебя на лице все признаки отравления. Мидии были в полном порядке, я хорошо себя чувствую и дядя тоже. Может быть, у тебя аллергия?       — Нет аллергии, я просто… Я просто устал… Я очень устал, — Уильям Грэм закрыл лицо руками, опустив голову и тяжело вздохнув. Глядя на это, Лили неловко и бесконтрольно дрогнула, сердце ёкнуло, к горлу подкатил комок. Она села рядом с ним и положила подбородок на плечо, обняв, насколько дотягивались руки.       — Всё будет хорошо, Уилл… Всё будет хорошо, — она мягко гладила его плечо, давая хоть какую-то поддержку, на какую была способна в тот момент. Грэм не двигался. — Может быть, попросить дядю, чтобы он отвез тебя домой? Ты бы поспал…       — Я не могу спать, Лили. Я нормально не сплю неделю! — он поднял свой взгляд наверх, немного испугав девушку столь громким тоном. Услышав тишину в ответ, мужчина повернулся и встретился с грустными глазами. Протерев собственные, он широко раскрыл руки, Лили сделала легкое движение в его сторону, оказавшись в объятиях, положив голову на колени. — Прости, Лили. Я… Мне просто кошмары… — у него заплетался язык — вчерашний вечер и ночь забрали много сил, он забывал слова, которые вертелись у него в мыслях, его реакция была заторможена. Когда мужчина вновь потянулся за стаканом свежего кофе, Лили убрала его в сторону, выпуталась из объятий и поставила на подлокотник.       — Съешь лучше пончик… Держи, — Лили раскрыла коробку с красивыми, разноцветными круглыми сладкими десертами с натуральными начинками. Уилл взял один.       — Спасибо. Очень вкусно. Мне, наверное, и правда домой лучше.       — Сиди и ешь. Я посмотрю уголь, он должен быть в аптечке, — девушка поднялась с кушетки, отодвинув коробку с десертами в уголок подлокотника. Пройдя к картине, Лили раскрыла доску рядом с ней в стене, достав потайную аптечку. Пошуршав немного и найдя необходимое, даже лекарство, которое могло бы подействовать как снотворное, она повернулась к мужчине. Уилл лежал на кушетку рядом со спинкой и головой ближе к подлокотнику. Мягко улыбнувшись, мисс Лектер положила лекарства на стол, взяла из угла помещения мягкую белоснежную подушку, плед, спрятанный в нижний ящик шкафа, и подошла к нему. Подложив под кудрявую голову подушку и укрыв Уильяма, Лили перенесла еду на столик с лекарствами, подняла пончик, упавший на пол, вытерла влажной салфеткой покрытие.       Он чувствовал рядом с ней себя защищенно, он чувствовал, что в этом месте с этим человеком ему ничего не угрожает… Он в любом месте мог заснуть, но сделал лишь сейчас, равномерно посапывая. Тёмные круги под глазами проявили себя, когда он спал, как никогда раньше. От вида бледной кожи дрожало сердце.       Лили бесшумно сидела напротив, разглядывая его умиротворенное лицо, ставшее таким значимым в её жизни.       Он готов сделать для неё всё, что угодно — не это ли признак настоящей семьи?       Спустя некоторое время в кабинет вошёл Ганнибал Лектер, ещё на пороге, за дверью удивившийся подобной тишине. Настороже приоткрыв дверь, он увидел спящего Уилла и засыпающую в декабрьский вечер Лили. Бесшумно, как он и умеет, сняв пальто и шапку, мужчина двинулся к племяннице, взяв ещё одну мягкую белоснежную подушку.       Обменявшись многозначительными взглядами и поняв друг друга мгновенно, Ганнибал отдал племяннице подушку, в то время, когда сам прошёл к столику со сладостями. Сев за рабочий стол и аккуратно включив лампу, пролившую свой мягкий свет на поверхность темного, твердого дерева, Ганнибал взял предметы великого увлечения.       Девушка в то время легла параллельно Уиллу, смотря с другой кушетки на его спокойное и миролюбивое лицо. Через несколько минут она не смогла заснуть, зато с удовольствием поместилась в пространство фантазий, расписывающее будущее.       Эби и Лили готовят сюрприз на день рождения дяди, пока Уилл везёт огромный торт. Ганнибал на работе и, конечно же, подозревает, что дома его ждет сюрприз, но не такой масштабный…       Как жаль, что мечтания иногда несвоевременно соответствуют фантазиям…       Впав в ту реальность, в то счастье, Лили забылась во времени и даже немного испугалась, когда чертоги памяти плавно превратились в сон.       Ганнибал, сидя за столом, без промедлений решил, что он запечатлеет на пустом, бездушном листке бумаги. Тонкие, точные линии карандаша передавали мельчайшие эмоции на лице двух спящих, лежавших в двух метрах друг от друга. Два мира: мир суровой реальности Лили и мир надежд и страданий Уилла — соединились воедино, во сне и на рисунке доктора Лектера.       Он не решался будить Лили, потому что ночь была трудна и тяжела для обоих, не смел будить Уилла, понимая трудности. Сам же он уже успел поспать час, пока мисс Лектер ездила по городу и доделывала дела. Мужчина, завершив рисунок и положив его под папку с расписанием и заметками, бесшумно вышел из кабинета, закрыв двоих на ключ, оставив запасной на столе.       Он отправился домой, чтобы приготовить ужин, но Ганнибал никак не думал, что ужинать они будут за завтраком.       Лили, проснувшаяся по среди ночи от шума с улицы, испуганно осмотрелась в поначалу незнакомом месте. Она поднялась с кровати, убрала волосы за спину. Сквозь ночную тьму она заметила очертания Уильяма и слабо улыбнулась, вспомнив вчерашний вечер. Её телефон стоял на беспроводной зарядке на столе дяди. Аккуратно, ступая на полную ногу, потому что «цыпочки» лишь ухудшают ситуацию, подошла к нему и взяла в руки устройство, мгновенно понизив яркость экрана.       2:40.       Она ответила на сообщения Эби, написала, что всё хорошо, пожелала спокойной ночи. Заметив мельком лежавшую коробку с пончиками, девушка не смогла себе отказать и взяла один, придерживая салфеткой, чтобы ничего не испачкать.       Мельком та заметила уголок бумаги, торчавший из папки. На том уголке виднелся знакомый стиль тонких линий, мастерски оставленных настоящим художником и творцом. Медленно взяв его в руки, девушка слегка прибавила яркость и насладилась картиной, сдерживая на лице широкую улыбку.       Написав Эби ещё пару сообщений о состоянии Уилла, Лили поднялась со стула и, пройдя мимо окна, сосредоточила взгляд на падавшем снеге. Огромные хлопья поглотили город, окно слегка запотело. Насладившись зимним пейзажем, Лили вернулась на кушетку, взяв с собой зарядившееся устройство.       Через шесть часов прозвенел будильник, пора в школу. К тому моменту доктор Лектер, переночевав ночь в одиночестве, приехал на работу и дописывал один доклад Лили, забытый дома. Звонкий будильник разрушил идиллию в кабинете, заставив всех сидящих слегка дрогнуть.       Рука девушка мгновенно вытянулась к телефону и перевернула его на другую сторону, раздражающий звук исчез. Грэм, явно потерявшийся за долгий сон после длительной бессонницы, проморгался, вытерев глаза и поднявшись с места.       — Доброго утра, — оба повернулись в сторону Ганнибала, поднявшегося с рабочего места и подошедшего к стене кабинета. Легким движением раскрылись три банки с ужином, источавшие пар. — Как спалось?       Уильям неловко улыбнулась, опустив взгляд на пол. Лили, поднявшись с кушетки и сладко потянувшись, приветливо встретила дядю, подойдя поближе и, приподнявшись на носочках, поцеловав в щёчку.       — Вполне неплохо. Спала, как убитая. А ты, Уилл? — девушка, взяв в руки теплый чёрный чай с лимоном, повернулась к мужчине. Тот, свернувший плед и убравший подушку на край спального места, забавно усмехнулся.       — Как убитый… Ни разу не просыпался. Не помню даже, как уснул, — он направился к столику, возле которого стояла семья Лектер и готовила пространство для завтрака. — Может быть, ты подсыпала что-нибудь?       — Ты раскрыл меня, — Лили, спросонья не вошедшая в обыкновенную колею, сказала эти слова неловко и отвернулась к столу так, что Уилл не мог видеть её лица. Взяв пуфик, она села рядом со своей порцией.       — Только не рассказывай Джеку об её преступных деяниях, иначе мы не увидим её на выпускном балу, — заметил Ганнибал, одновременно с Грэмом садясь за стол. Положив руку на сердце, тот сделал серьёзное лицо и четко произнес, приподняв правую ладонь.       — Клянусь.       Девушка тихо посмеялась, подняв взгляд на дядю и переведя на другого мужчину.       — Приятного аппетита.       Отдав Грэму лекарства, в состав которых стали и дополнительные таблетки по совету доктора Лектера от головной боли, Лили поехала с ним в школу. По дороге они не о чём не болтали — но и не звучала мертвая тишина, просто один в машине немного не проснулся.       Остановившись на стоянке, мистер Грэм двинулся в путь домой, к питомцам, потерявших хозяина.       Школьные будни были довольно посредственными, обыкновенными, скучными, обыденными. Она улыбалась, смеялась с одноклассниками, отвечала на вопросы учителей, но всей душой и сердцем жаждала вернуться к семье, домой. После школы заехав в зоомагазин, девушка оплатила именной ошейник для Макса — прошлый где-то затерялся.       — Спасибо, Лили, — мужчина раскрыл пакет и осмотрел со всех сторон позолоченный ошейник с круглой биркой и именем питомца «Макс». В его глазах жила радость — это послужило очередной улыбкой для девушки.       — Ничего не нужно. Я всегда рада помочь. Там дополнительная застёжка — он не сможет сам стащить ошейник.       Отложив в сторону подарок, мистер Грэм, попивавший вчерашний кофе, смотрел на мисс Лектер, севшую неподалёку от него. Заметив на себе пристальный взгляд, Лили немного растерялась и, оглядев одежду бегущими глазами, непонимающе спросила:       — Что? Что не так?       — Нет, ничего, — ответил Грэм, отвлекшись на кофе. — Я просто задумался.       — О чём?       — Да нет, ничего…       — Рассказывай, ты ведь знаешь, я живого в могилу сведу своим любопытством.       — Просто… Я очень рад, что когда-то встретился с тобой. Ты в последнее время — одна из самых близких людей.       — Будем реалистами, Уилл… Я твой самый близкий друг, — девушка одарила окружение искренней улыбкой и, мило дернув уголком губ, ответила серьёзно. — Мне не очень повезло с друзьями в моей жизни. Точнее… им со мной.       — Почему? — Уилл Грэм от интереса получил большее количество бодрости, чем от кофе. Лили никогда не затрагивала тему друзей, потому он внимал каждому слову, смотрел на каждую морщинку на лице. Мисс Лектер, опустив взгляд на пол, перебирала ледяными пальцами кромку футболки. Набравшись силы воли, та ответила:       — Просто… Я… Предала их. У меня повелось так, что с девочками я не способна дружить — увы, но в моей жизни не было женского влияния очень давно. У меня было два лучших друга, и наши отношения закончились не очень хорошо… — девушка не поднимала взгляд, потому что прекрасно знала, что под освещением будут видны её накопившиеся слёзы, застывшие на глазах и прилипшие к ресницам. — В этом виновата только я, потому и не хочу, чтобы ты был моим другом. Я не уверена, что до конца жизни смогу снова вернуться к обыденному пониманию этого слова, без прошлых событий.       — Расскажи, что случилось с ними… — Лили резко подняла глаза и прямиком посмотрела на Уилла, подобно запуганному животному. Мужчина, взяв её за руки, слабо улыбнулся. — Я уверен, что у тебя не было другого выбора, уверен, что ты жалеешь о произошедшем.       — В том то и дело, что не могло произойти иначе… Я жалею о том, что бросила их в тяжелое время.       — Разве твоё время было простым?       — Они были рядом, когда моё время было непростым. Они всегда были рядом, — девушка, заглушавшая мысли, смотрела в одну точку, в пустоту. Тяжело выдохнув, слабо улыбнулась и взглянула на Уильяма. — Потому не хочу, чтобы ты называл себя моим другом. Дружба далеко не вечна. Семья остаётся навсегда. Никогда не найдутся люди, которым ты дороже, чем семье. Я с каждым годом удостоверяюсь в этом всё более и более.       — Лили, — тот пододвинулся чуть ближе, приподняв подбородок девушки. — Тогда я — часть твоей семьи.       Лектер продрогла какой-то нервной усмешкой, заставившей Уилла в ту же секунду крепко обнять подростка. Лили, не любительница думать о грустном, потому что, если начать вспоминать всё плохое — оно просто не сможет закончится, перевела тему на проблемы собеседника.       — И какие у тебя предположения? Как вообще можно погружать живых людей в озеро, прицеплять их, чтобы те ещё и не всплывали… Как ему не холодно? Как он на это способен физически, люди ведь сопротивляются, — Лили, конечно же, была вынуждена строить из себя легкую дурочку.       — Все умершие, в чьих телах не вымылись минеральные вещества и ткани, были подвержены анестезии. Первое тело датируется примерно годом, последний — от двух недель до месяца. Он погружается в специальном акваланге или термокостюме. Он работает явно не в минус себе. Этот убийца имеет психическое расстройство.       — Неужели? — съязвила мисс Лектер, поудобнее устроившись в кресле. Поймав на себе слегка осуждающий взгляд Грэма за юмор, девушка сделала серьёзное лицо, приготовившись слушать.       — Он не осознает, что он с ними делает. Это как у детей — они пихают фантики во все уголки дома, девочки прячут волосы из расчесок везде, где угодно, а потом забывают.       — Но он же не забывает…       — Но он же и не ребёнок. Он чувствует необходимость ежемесячно дополнять тела. За озером следят — ждут очередного появления убийцы. Он испытывает небывалое удовлетворение каждый раз, когда погружается в воду с кем-то. Это напоминает жертвоприношение.       «Нептуну?» — подумала девушка, сдержав ехидную усмешку от злой шутки.       — Ему приятно убивать, он наслаждается от этого… Но я не понимаю, почему он так уделяет внимание телам, которые все равно упаковывает до их полного разложения. Он режет их тела, разрезает кожу, причём не пытая жертв — он делает это при анестезии.       — Он врач?       — Джек не нашел ни одного врача, любящего озеро и имеющего акваланги. Ткани медленно перегнивают, в воде ещё медленнее, на явное разложение уходит больше полугода…       — Может, ему просто нравится резать тела?       — Нравится? С чего такое предположение? Допустим, если б ты была убийцей, чтоб тебе нравилось делать с телами?..       Лили задумалась, опустив глаза на ткань и проведя по ней рукой несколько раз. Она не волновалась, собрала все мастерство и ответила вполне реалистично, не вызвав у Грэма подозрений.       — Я? Ну… Я прочитала довольно большое количество детективов, где описываются интересы убийцы… Я думаю, что главное в убийстве — видеть глаза человека. Если это преступление на почве личных чувств — живой, испуганный взгляд — обязательная часть процесса. Чувствовать наслаждение от того, что ты физически и ментально сильнее — самое ужасающее и прекрасное в убийстве. Может быть, у этого аквалангиста такое же чувство? Может быть, он испытывает наслаждение от того, что сильнее, может быть, он где-нибудь документирует это, использует кровь… собранную кровь… Кровь… А вы не думали, что он — художник?       — Художник?       — Да! — Лили встала с кушетки, обдумывая идею. — Ну конечно же! Ты рассказывал, что тела на какой-то процент обескровлены, судя по анализам самых «свежих». Он размешивает их с краской и рисует картины. Есть ли в городе выставки абстракционистов или импрессионистов или им подобных?       Грэм, угрюмо задумавшись, на мгновение как будто очнулся ото сна и, мгновенно поднявшись на ноги, подошёл к Лили, поцеловал её в волосы, снял с вешалки куртку и, почти ничего не говоря, на выходе, в самом конце, произнес:       — Ты просто умница!       Дверь в кабинет закрылась. Ну что ж… Значит Лили и дядя вернутся домой раньше, чем планировали оба. Гордо усмехнувшись, девушка приподняла подбородок и села на прежнее место, взяв в руки стаканчик с недопитым кофе мужчины. Слишком горький…       В доме доктора Лектера вновь разведен камин. Какао с маршмеллоу, украшенное корицей и гревшее руки двух людей, приятно пахло. Лили, опустившая голову на плечо дяди, нежным взглядом всматривалась в потрескивающее дерево.       — Как доклад?       — Мой учитель не отличил наши с тобой почерки — всё превосходно. Спасибо тебе большое…       — Конечно, Лили… Не за что, — он приложился губами к мягким волосам и, поставив кружку на подставку, взял в руки старый переписной журнал.       На следующее утро в дом нагрянул Уилл, быстро снявший куртку, шарф и шапку, прошедший на кухню. Ганнибал заварил две порции кофе. Мужчина поведал об учителе искусства в гимназии, где могла бы учиться Лили.       — Аккуратно, он горячий, — мужчина сел напротив, когда внезапный гость показался в доме.       — А где Лили?       — Ещё спит.       — Она просто… Гениальна. Если говорить честно, то это она раскрыла художника.       — Неужели?       — Абсолютно верно. Видимо, у неё талант к анализированию от тебя.       — Что верно, то верно. Надеюсь, что ты не говорил Джеку о роли Лили.       — Что? Нет… — Уильям, честно говоря, не помнил, что говорил конкретно агенту, но, не припоминая момента диалога о девушке, он отрицательно ответил Ганнибалу. — Она просто…удивительна.       — Она привязалась к тебе, Уилл. Помнишь, о чём я говорил? Никогда не предавай её доверие. Она этого не сможет вынести и изменится в худшую сторону, и, к сожалению, вернуть её оттуда я более не смогу.       Грэм на мгновение подумал о том, чтобы спросить Ганнибала об её старых друзьях, которых она (по её словам) предала, но решил, что собственными усилиями справится с этим. Она привязалась к нему, а он к ней — гораздо больше, чем представляли оба.       — Я не предам… Сможешь передать ей, что я приглашаю её на открытие небольшой кондитерской в центре города?       — Конечно. У неё сегодня мало уроков, насколько я помню. Открытие во сколько?       — После обеда. Я заберу её из школы.       — Прекрасно. Мне нужно уехать из города по некоторым делам, потому не будет проблематично, если ты сегодня ночью переночуешь у нас в доме вместе с Лили? Чтобы она была не одна. Либо, не смог бы ты вновь приютить её у себя? Мне неловко просить за неё, но…       — Нет проблем, — с радостью произнес мужчина. — Конечно, я не против, чтобы она переночевала у меня. Сколько угодно. К тому же, её комнату пока никто не занял.       Доктор Лектер задумчиво улыбнулся, глядя напрямую в глаза мужчины. Никакой боязни контакта уже давно не было и в помине. Как и обещал, Ганнибал, приготовив завтрак, ожидал Лили и поведал ей о ближайших планах.       — Что он говорил об убийце? — спросила та, взяв в руки свежий, слегка прохладный фрэш.       — Мужчина, тридцати восьми лет, учитель искусства, изготовлял необыкновенные краски и продавал их детям, которые ходили на изостудию. В его доме, в подвале, нашли ещё одно тело — молодого парня.       — Какая замечательная история! — гордо ухмыльнувшись, произнесла та, поднявшись из-за стола и подойдя к холодильнику.       — Конечно. Лили, — подобный тон в диалоге всегда заставлял собеседника посмотреть на другого. Девушка развернулась, слегка нахмурив брови в знак непонимания и глубочайшего внимания. — Будь осторожна. Ты умна, хитра, но бываешь неосторожна. Не забывай о тонкой грани между ролью, ложью и настоящим.       — Разницы уже давным-давно нет. Я в настоящем соединяю и роли, и ложь. Честно говоря, от этого я иногда устаю. Я не хочу учиться, не хочу посещать общественные места, окружающие меня люди начинают меня раздражать. Я жду не дождусь момента, когда это все просто… исчезнет.       — Просто так ничего не случается, Лили. Потому я и уезжаю через несколько часов. Я нашёл в старых записях нечто поистине вдохновляющее, удивительное, неотразимое и ужасающее. Для этого мне нужны несколько подходящих кандидатов.       Девушка слабо улыбнулась и, подождав, пока дядя не начнет есть, принялась за завтрак. Тепло попрощавшись с ним, Лили на несколько часов вновь попала в рутину и, сосредотачиваясь на мыслях, не заметила, как время пролетело мимо.       Уилл, подготовив некоторые материалы на сегодняшнюю лекцию в ФБР, которая должна была пройти днем, приехал за девушкой в школу. Заметив её в компании одноклассников, Грэм открыл окно, чтобы Лили увидела его. Помахав «друзьям», она направилась к машине.       — Привет, — мисс Лектер убрала портфель назад и пристегнулась ремнем безопасности.       — Привет. Как школа?       — Всё отлично. Как всегда.       Грэм, мягко улыбнувшись, завел мотор и двинулся в путь.       Кондитерская в центре города. Свет солнца отражается от панорамных окон многоэтажек. Вечный шум машин для постоянных жителей становится донельзя привычным и родным.       Куча шариков в цвет корицы украшают снаружи помещение, внутри заняты столики, на улице тоже. Уильям, предположив, что люди потянутся в новое место, забронировал столик внутри.       Запах корицы, сахарной пудры, муки, белков, превращенных в глазурь с помощью сахара, одурманивали. Все чувства обострялись, особенно в таком незнакомом, но уютном, по-своему домашнем и атмосферном месте.       — Синнабон, пожалуйста.       — Я буду «Наполеон».       Девушка, взглянув на него, незаметно улыбнулась.       — Из напитков? — милым, приветливым голосом просила молодая девушка.       — Колу.       — Мне Пепси, пожалуйста.       — Поняла. Спасибо за заказ. Ожидайте, — девушка молнией двинулась к главной стойке, где были выставлены на всеобщее обозрение за стеклом вкусности.       — После обеда мне нужно будет поехать на работу. Обещаешь вести себя тихо и неприметно? — спросил мистер Грэм, доставая из сумки кошелёк и телефон.       — Если ты будешь вести лекцию про психологический портрет нового убийцы, я буду визжать и попрошу автограф. Конечно, я буду вести себя тихо…       — Ты думаешь, я впущу подростка на лекцию?       — А ты думаешь, я буду спрашивать? — дрогнув улыбкой в легкой, добродушной, но дерзкой усмешке, Лили пожала плечами. — Проберусь… Поверь, фотографии не сравнимы с тем, что я видела в своей жизни. В любом случае, обо мне не беспокойся. Я смогу провести время… как её зовут? Беверли? С Беверли, если она не занята. Я могу расспросить её обо всех таинствах работы.       — Хочешь в будущем стать судмедэкспертом?       — Нет, мне интересно, как она успевает выпрямлять свои волосы… Честно говоря, — помещение было довольном большим, потому они говорили, слегка приближенные друг к другу, чтобы оба слышали, хотя никто из посетителей слишком не шумел. — Я не уверена, что буду поступать в какой-нибудь университет.       — Почему это? — он был серьёзно заинтересован, на какую-то долю поражен и довольно удивлен. — У тебя огромный шанс, ты очень умная ученица!       — С чего это ты так часто общаешься с ученицами?       — Давай без колкостей, Лили. Я говорю серьёзно. Ты можешь поступить куда угодно.       — Я даже экзамены не выбирала.       — Почему?       — Ну, то есть… Я отметила все предметы, но с результатами контрольных нет смысла идти в высшее учреждение. Это лишняя трата времени в моей жизни. Есть куда более интересные занятия, которыми можно заниматься и без образования.       — Например?       — Я… вполне могу посещать курсы. Любые. От актёрского мастерства до психологии.       — Только с таким сертификатом мало куда берут, к сожалению. Везде предпочитается эта картонка, — он показал руками в воздухе форму диплома. — Или вы с дядей откроете собственное психоаналитическое агентство?       — Боже упаси. Я просто привела пример — из меня выйдет плохой психолог.       — Почему?       — Я не умею поддерживать людей. Теперь уже не умею. Не люблю людей.       Уильям Грэм усмехнулся, после чего ухмылка перетекла в легкий, забавляющийся смех.       — Что? — ответа не последовало. — Что не так? — спросила девушка, переходя на смех.       — Во-первых, ты умеешь поддерживать. Вероятно, только самых близких людей, но ты умеешь. Во-вторых, я бы не сказал, что сопереживание — главное качество психологов…       Лили, вглядываясь в лицо мужчина, плавно спрятала улыбку за усмешкой раздумий. Она замолчала. За столиком спустя несколько секунд стало невыносимо тихо и неловко.       — Ты думаешь, что дядя никогда не сопереживает тебе? — мисс Лектер постаралась оглядеть его без оскорблений или тяжести огорченных глаз. Уилл, осознавший произошедшее, мгновенно набрал воздух, чтобы ответить, но Лили опередила его. — Ты ошибаешься. Психолог не должен показывать открытого сопереживания, люди подумают, что он их попросту жалеет. Но тебя, Уилл… Ты его лучший… друг, если такое слово тебе угодно. Он всегда переживает за тебя, иногда ночами не спит, обдумывая убийства, о которых ты рассказываешь. Он всегда хочет помочь тебе.       Грэм, внимательно выслушавший девушку, закрыл руки в замок и слегка подался вперед к Лили, чтобы та четко услышала его слова.       — В-третьих, все пациенты для психологов — либо кошельки, либо интересные «субъекты». Прошу, не пытайся переубедить меня, что я не отношусь ко второму типажу.       Лили, смотревшая в его голубые глаза, в его чистейшее озеро души, одобрительно улыбнулась прямолинейности и находчивости.       — Это не мешает ему сопереживать, Уилл.       Спустя несколько минут принесли теплую булочку, подоспевшую к первой волне, и одновременно с ним воздушный торт из слоёного теста. Вероятно, мужчина испытывал некую неловкость после их разговора, но, заметив, что в поведении Лили, на её лице нет ни капли неловкости, обиды или разочарования, перестал волноваться.       Насытившись вкусными десертами, попив колы и поболтав, шутя благодаря позитивному настрою Лили, они подошли к стойке. Уильям заручился, что для него оплатить заказ — не проблема. В дорогу они взяли пирожные, украшенные ёлочками и снежком, на работу Уилл купил упаковки пончиков по заказу друзей. Забрав три коробочки с десертами, Лили заметила красивый цилиндрический деревянный сосуд из тёмного дерева, на котором в рамочке было выжжено «На чай и кексик работникам». Раскрыв небольшую сумочку, девушка достала собственные сбережения, положила туда всю мелочь и, раскрыв банку, раскрутив крышку копилки, положила туда зелёную бумажку с изображением Александра Гамильтона. <…>       Как и предполагалось, за Лили никто не пришел. Уилл оставил её в комнате отдыха, где обычно работники отдела обедали, вместе с девушкой оставил и упаковку пончиков для коллег, приложив чек. Мисс Лектер прекрасно знала, что Беверли, судмедэксперту, некогда сидеть с подростком, потому что после пойманного Художника необходимо связать и сверять улики.       Уильям ушёл к Джеку Кроуфорду, его лекция начиналась через пятнадцать минут. Её любопытство брало верх, но она понимала, что не сумеет спрятаться в полной обучающимися аудитории, потому смирилась и прогулялась по «разрешенному» отделу. Ей было скучно — зарядка на телефоне предательски села, общаться было не с кем, книг не было. Лекция длиться полтора часа, и девушка не имела понятия, чем займётся.       Она выходила на улицу, гуляла в ближайшем парке, и на свежем, даже слегка морозном воздухе так замерзла и устала, что с радостью вернулась в агентство ещё до окончания лекции. Разместившись в неплохом кресле и приятно попивая горячий чай с тортиком, Лили ожидала оживления — прихода мистера Грэма. Однако первый человек, который вошел в помещение — девушка азиатской наружности. Её глаза были рефлекторно раскрыты ещё до входа в комнату, она слегка удивила Лили. Но спустя несколько секунд дверь открыл Уилл.       — Спасибо, Беверли, что провела время с Лили. Надеюсь, это было нетрудно…       Женщина потерялась. Её глаза бегали по лицу подростка. Она, мягко улыбнувшись и случайно просыпав на себя немного крошек, приподняла кружку чая в знак согласия.       — Почему это «трудно»? Я вела себя очень спокойно.       Уилл, удивившийся подобным словам от неё, взглянул на женщину.       — Всё точно было хорошо?       — Нет, Уилл… Прости, я совсем забыла про неё. И напоминалка не сработала, прости. Я, пожалуй, пойду…       — До свидания.       Она вышла из помещения, оставив двоих наедине.       — Ты попыталась меня обмануть?       — Попыталась выгородить её.       — В любом случае, не делай так больше… Я же говорил, ты не умеешь лгать, — его серьёзное, даже суровое лицо с несколькими секундами продрогла ироничной улыбкой.       — Хорошо, не буду.       — Честно?       — Честное слово.       — Поехали домой…       В доме Грэма по мере приближения машины усиливался лай собак. Раскрылась дверь и некоторые, обнюхав новую-старую гостью, либо спокойно завиляли хвостом в комнату, не найдя ничего интересного, либо запрыгали от радости.       — Привет, Макс. Привет, Уинстон. И Дэйзи… — девушка чесала каждого по-разному. За ушком, спину и брюшко.       Уильям, взявший портфель и сумку из рук девушки, отнес их на второй этаж, после забрал поводки и вышел со всеми питомцами на улице, отдав половину Лили.       — Холодает…       — Рождество скоро… А там и не за горами дядин день рождения.       — Когда?       — Тридцатого января. Можешь пока думать над подарком.       — Спасибо за разрешение, мисс Лектер.       Они гуляли довольно долго — свежесть так и вдохновляла мистера Грэма, а девушка, видя наслаждения близкого человека, не могла его торопить до тех пор, пока он сам не замерз и не захотел домой. Подозвав к себе собак, он не досчитался одного.       — Где Макс?       Раздался громкий свист. В ответ — ни одного шороха, кроме слабого ветра.       — Он опять убежал?       — Всегда возвращался со свистом, — легкое волнение моментально, на глазах у Лили, превращалось в серьёзную тревогу на лице Уилла. Его действия стали более панические, а голос дрожал, вероятно, из-за холода. И вновь свист, хлопки — в ответ ничего.       Грэм завел в дом собак, пока девушка направилась на поиски через дорогу и небольшой лес. Лесом назвать эти десять деревьев — большое преувеличение.       Находясь между ними, Лили услышала глухой, громкий хлопок — выстрел. Краем уха уловив его источник, девушка ринулась туда, прихватив чуть заостренную, крепкую палку по пути.       Впереди показался дом, огороженный белоснежным забором. За ним был лес, гораздо превышающий по количеству растительности предыдущий. По активным движениям жителей Лили смогла положиться на «шестое» чувство и двинулась туда. Быстро оббегая забор, она подошла к заднему фасаду дома. Мелкая щель помогла разглядеть происходящее.       Там был Макс. Мужчина, державший его за задние лапы. Подросток, уводящий за собой ребенка, их громкие споры и ругань. Макс вырывался и когда у него наконец это получилось, он побежал в сторону маленького и вцепился зубами в рукав куртки. Отец семейства, как предположила девушка, ринулся к детям, отодрал пса, пнул его в сторону забора. Жалкий визг заставил Лили прищурить глаза и нахмурить брови. Двое детей забежали в дом, когда он вновь взял скулящего Макса за лапы и несколько раз с силой ударил того в мусорный бак. В последний раз питомец ударился лишь об землю, упав замертво.       Мерзкая дрожь проникла в каждый мускул на лице Лили. Она скривила нос в отвращении, после чего отстранилась от забора и медленно, бесшумно приложилась к нему спиной.       Наладив дыхание, Лектер поднялась с земли, отряхнулась и двинулась, сторонясь дома, к Уиллу. Она пыталась привести мысли в порядок, но злоба брала верх.       Лили вернулась в дом. Уильяма не было. Раздевшись и сев за стол на кухне, она нежно, задумчиво чесала шерсть на спине Уинстона.