Инструктаж по выживанию в игре Мафия

На следующий день мне предстояло побывать в кабинете Куромаку. Мда, слишком трудная задача для человека незнающего. Ну и где он находится? А GPS уже изобрели? А то он может пригодится.       Подумав, я решила рискнуть и спросить у своих соседей. Риккардо меня напрягал, поэтому я обратилась к Чарли.       — Но ты вроде сказал Куромаку, что помнишь, — удивился он.       — Да... — протянула я, потирая затылок. — Просто... я...       — Не надо, я понял, — перебил меня Чарли. — Тебе было неловко об этом говорить, ведь ты и так многое забыл.       — Эээ... да, ты правильно понял. — А на деле я просто испугалась, что это выглядит слишком палевно.       Художник с сочувствием улыбнулся.       — Слушай. — Он рассказал мне, как добраться до штаба полиции. Куромаку просил меня заглянуть в обед, и время до этого я подумала посвятить знакомству с соседями.       Ох, и сожителей же себе выбрал Карлос! Неужели у него настолько всё худо с деньгами?       Я решила на завтрак сварить себе кашу и потому стала искать небольшую кастрюльку. Но её нигде не было. Как, впрочем, и других кастрюль.       — Чарли! — окликнула я проходящего мимо кухни художника. — А где у вас лежат кастрюли?       — А тебе какая нужна? — попросил уточнить он.       — Маленькая. — Они держат разные кастрюли в разных местах?       — Я её на балконе оставил, — ответил Чарли и ушёл.       Что кастрюля делает на балконе? Недоуменно нахмурившись, я пошла в указанное помещение и сразу нашла нужную кастрюлю. Вот только...       — Почему в кастрюле краска? — вскричала я, вбегая с несчастной посудиной в зал.       — Спроси Чарли, это он всю посуду извёл на свои краски и лаки, — спокойно ответил Риккардо, листая газету.       — Мне некуда их девать, — добавил сам Чарли, разводя руками.       Я приоткрыла рот от шока.       — А чистая посуда в этом доме имеется?       — Я же сказал, Чарли использует всё, — повторил Рик.       — Тогда я могу вылить?.. — снова спросила я, но едва я договорила, как художник вырвал из моих рук кастрюлю, немного расплескав содержимое, и так злобно на меня посмотрел, что я испугалась, а не ударит ли он меня этой посудиной.       — Не смей! — воскликнул он, прижимая кастрюлю к себе, словно от неё зависела его жизнь. — Ты не понимаешь, для чего нужна эта краска! Она... — Дальше я перестала что-либо понимать. Он так психует из-за краски?       Риккардо наблюдал за нами с заметной радостью. Как я поняла позже, он радовался, что не ему одному теперь доставалось из-за красок.       — Ладно, ладно, я понял. — Я примирительно подняла руки. — Обойдусь бутербродами.       Я вернулась на кухню и залезла в холодильник. Там я обнаружила лишь сыр и масло. Небогато.       Бурча под нос, в какую же дыру я попала, я позавтракала двумя бутербродами, чаем и найденной случайным образом в углу шкафа конфетой. Повторюсь: небогато.       Мне хотелось вернуться в зал, но взбешённый Чарли до сих пор стоял у меня перед глазами, и я трусила. Кто знает, может, и впрямь запустит в меня кастрюлей. Или чем-то другим, раз в кастрюле "драгоценная" краска.       С минуту я сидела на кухне, но в конце концов решилась пройти через зал, дабы спокойно посетить ванную. Зубной щётки у меня, увы, нет, но вчера я видела ополаскиватель. Надо бы купить щётку. Только вот...       Я остановилась на пороге комнаты. А на что купить? И чем платить за квартиру? У Карлоса вообще есть деньги? Только сейчас об этом подумала. Наверно, он все свои сбережения потерял при аварии. Это что же, значит, мне надо искать работу? Ну вот, а я снова понадеялась пожить беззаботной студенческой жизнью. Хотя... Может, у его родителей попросить? Всё-таки родной сын попал в аварию, должны помочь. Мда, чувствую себя мошенницей. Вроде это сейчас мои родители, но в то же время ощущаю себя странно.       Поняв, что долго стою на одном месте, я наконец прошла в зал. Там я увидела собирающегося на работу Риккардо и Чарли, с безумным видом черкающего по мольберту краской из пресловутой кастрюли.       Я посмотрела на Рика, и он тот час ответил на мой не заданный вопрос:       — Не спрашивай. Вдохновение. Также бывает ночью, и нередко.       Я могла лишь смиренно вздохнуть и протопать в ванную. Говорят, что понедельник день тяжёлый, но сегодня четверг, а мне уже хреново.       Адекват квартиры ушёл на работу, а Чарли было не до меня, поэтому я не придумала ничего лучше, как прогуляться. По городу, окрестности которого не знаю. Одна. Говорю же, лучше вариантов не придумала.       Погода оказалась не такой уж и плохой для конца сентября, поэтому утепляться я не стала. Впрочем, другой одежды, кроме больничной, у меня всё равно не было. Ааа, мне срочно нужны деньги!       Гуляя, я заметила, что многие дома в городе старые, имеющие не больше пяти этажей. Мне это напомнила Советский Союз. Да и года подходящие. Но вроде это не СССР. Наверно.       Незаметно для себя я дошла до парка. Стоп, как? Откуда я пришла? А как я вернусь? Цитирую Космо из "Волшебных покровителей": "Это худший выбор в истории!" Правда, я произношу это не с таким восторгом, как он.       Не зная, что ещё делать, я зашла в парк. Опавшие листья шуршали под ногами, и я их бесцельно пинала. Интересно, сколько сейчас времени? Надо у кого-то спросить.       Я оглядела пустой парк. Только у кого спросить? Неужто я единственная бездельница на весь город? Вау, какие все работяги.       Я двинулась дальше. Не, неужели я одна? Какого чёрта? Ау, люди! Я от досады пнула попавшуюся на глаза банку из-под газировки и скучающе проследила за её "путешествием". Она остановилась у мольберта, за которым стоял симпатичный юноша с грязно-голубыми волосами.       Я подошла поближе и узнала в нём одного их восьмёрки Королей. Как там его звали? Помню, у него странное имя, связанное с непогодой. Дождик? Тучка? Эээ, Дождевик? Остановлюсь на Дождике, это хоть мужского рода и мило звучит.       Я подошла к парню и из-за его спины взглянула на мольберт. Дождик рисовал осенний пейзаж. Что ж, виды я видала получше, но у парня явно талант.       — Красивый пейзаж, — оценила я.       Дождик вздрогнул и резко обернулся на меня. Вид у него при этом был такой испуганный, что я невольно отпрянула. Это он так на меня отреагировал?       — Ой, простите, — извинился Дождик. — Я не ожидал увидеть кого-то ещё в парке.       — Тоже извиняюсь. Не хотел... не хотел пугать. — Чуть "не хотела" не сказала, блин. — Кстати, меня зовут Карлос, — протянула я руку. Мне не помешал бы ещё один знакомый.       — Зонтик. — А, вот как его зовут! В отличие от Чарли, он рисовал в перчатках, из-за чего в краске были они, а не его руки. Мне он определённо начинает нравится.       — Знаешь, у тебя неплохо получается, — снова я похвалила картину нового знакомца.       — С-спасибо, — смутился Зонтик. — Это просто мои почеркушки.       — Это ты называешь почеркушками? — поразилась я. Боже, мои рисунки на ИЗО — это почеркушки!       — Я не художник, — возразил парень. — Это так, хобби.       — Хобби не отменяет таланта.       Зонтик смутился ещё больше. Так, пора менять тему, а то мой новый знакомый скоро станет как вареный рак.       — Зонтик, а ты не знаешь, случаем, сколько сейчас времени? — поинтересовалась я. Так когда мне к Куромаку идти?       Парень немного задрал рукав коричневой кофты и посмотрел на небольшие аккуратные наручные часы.       — Пол-двенадцатого, — ответил он. Ого, как я, оказывается, долго гуляю! Чувствуется, скучно мне.       — Зонтик, ты не можешь мне помочь?       — Что случилось? — участливо отозвался он.       — Как я могу отсюда дойти до полицейского участка?       — А что-то произошло? — тот час испугался Зонтик.       — Нет, у меня просто встреча с Куромаку, — поспешила я успокоить его. Что он так перепугался?       Зонтик выглядел встревоженно, но всё-таки мне ответил:       — Он недалеко. Тебе надо лишь выйти из парка с восточного входа, перейти дорогу и повернуть направо. Ты его сразу увидишь.       — Спасибо большое, — поблагодарила я его и, попрощавшись, двинулась по указанному маршруту. Менее чем через 10 минут я уже стояла перед зданием участка. Это было невысокое строение, покрытое светло-коричневой штукатуркой, которая местами осыпалась, обнажая обожжённый кирпич. Но, несмотря на это, полицейский участок выглядел чище и аккуратнее других зданий в городе.       Я зашла в просторный вымытый холл и подошла к добродушному на вид усатому дядьке за столом вахтёра.       — Вам чем-то помочь? — осведомился он при виде меня.       — Здравствуйте. Где я могу найти комиссара Куромаку? У нас с ним назначена встреча, — перешла я сразу к делу.       — К сожалению, его сейчас нет на месте. Его вызвала к себе судья Байрен. — Судя по опечаленныму лицу вахтёра, это было плохо. — Но Вы можете подождать его тут. Вы несильно торопитесь?       — Нет, — махнула я рукой и села на стул рядом. Этот дядька на вид сговорчивый. Может, удастся узнать что-нибудь про город и его жителей?       — Видите ли, я не местный и ничего здесь не знаю, — начала я, включив вид запутавшейся потеряшки. — Вы не могли бы мне что-нибудь рассказать о вашем городе?       — С удовольствием, — сразу оживился вахтёр. — Что Вас интересует, молодой человек?       — Что за человек судья Байрен? Вы сразу помрачнели, когда сказали о ней.       — Неприятная она женщина, — скривился дядька. — Каждый раз, когда она вызывает комиссара, он становится более хмурым и нервным, чем обычно, а после разговора с ней у него такой вид, словно всю ночь провёл на дежурстве. С судьёй Байрен лучше не связываться.       Вот как. Запомним. Хотя вряд ли мне придётся иметь дело с судьёй.       — А это правда, что у вас тут орудует мафия? — Не зря же игра называется "Мафия".       — Увы, да, — вздохнул вахтёр. — У нас тут неспокойно. Но полиция тоже не дремлет! Часть этих поганцев давно уже сидит за решёткой! — добавил он воодушевлённо.       — Куромаку, видимо, хороший комиссар? — спросила я про своего "начальника".       — Лучший! Он очень много делает для нашего города! Бывает, попадётся дело какой-нибудь замудрённое, так комиссар ни за что не успокоиться, пока не решит его. Даже, порой, ночует у себя в кабинете. К счастью, Николь всегда ему помогает.       Николь? Это одна из Дам? Не та, случаем, у которой синие волосы? Или я путаю?       Наш разговор прервало появление Куромаку. Он вошёл в холл, уставший и раздражённый. Это на него так судья подействовала?       — Здравствуйте, комиссар, — поздоровалась я, привлекая к себе внимание. Куромаку удивился моему присутствию здесь.       — Карлос? Что ты здесь делаешь? Я же просил зайти ко мне после обеда.       — Мне было нечего делать, — объяснила я. — Риккардо ушёл на работу, а Чарли чуть не убил меня из-за краски. Образно говоря, — поспешно добавила я, вспомнив, что общаюсь с комиссаром.       Куромаку устало вздохнул.       — Тогда иди за мной.       Я попрощалась с вахтёром и последовала за комиссаром. Мы шли по полутёмному коридору, мимо нас сновали сотрудники полиции, которые отдавали честь Куромаку, едва завидев его.       Кабинет Куромаку представлял собой комнату с серыми стенами, на одной из которых висела карта города, и закрытыми жалюзями на окнах. На одинокой вешалке висели шляпа и пальто, а на письменном столе лежали стопка бумаг, телефон с барабаном (у меня такой же был в детстве, только игрушечный) и пепельница с давно догоревшим окурком сигареты. Ни дать ни взять, кабинет детектива из нуарных фильмов.       Куромаку сел за стол и кивком головы указал мне на стоящий рядом стул.       — Ты что-нибудь вспомнил о родителях? — спросил он. Я помотала головой.       — Что ж, — вздохнул комиссар. — Придётся мне пересказать тебе то, что ты мне сказал в первую нашу встречу.       Меня напряг его голос.       — Это что-то плохое?       Вопреки моим надеждам, Куромаку кивнул.       — Я не знаю точно, что у тебя с родителями, но ты сказал, что они будут только рады твоей гибели, поэтому ты предпочёл бы, что бы они не знали, если с тобой произойдёт несчастный случай. Поэтому ты не дал мне их номера. Ты не собирался доставлять им такое... удовольствие.        Я округлила глаза. Что? Я уж напридумывала, что Карлос сирота, готовилась к вести о смерти родителей, а тут это! Что же такое произошло, что мои родители... родители Карлоса хотят от него избавиться? Это родители такие скотины или Карлос вовсе не такой ангел, как кажется на первый взгляд?       — Я так сказал? — уточнила я, не веря. Куромаку кивнул.       — Именно так.       Я опустила голову. Проклятье! Вот почему у меня не осталось воспоминаний Карлоса? И чему верить? Может, Карлос соврал? Или Куромаку решил воспользоваться "моей" амнезией в своих — не представляю, правда, каких — целях? Хотя, зачем ему это? И какие могли быть причины у Карлоса, если солгал он? А может, никто не лжёт и Карлос действительно настолько не в ладах с родителями? А ведь и не проверить никак!       Ничтожество!       Я вздрогнула. Что? Кто это?       — Вы сейчас что-то сказали? — спросила я у комиссара.       — Нет, — нахмурился он. — Карлос, с тобой всё в порядке?       — Проваливай! Чтобы ноги твоей не было больше у нас в доме!       — С радостью! Лучше жить одиноким отшельником, чем с такими родителями, как вы!       Вау... Это что, воспоминания Карлоса? Ну надо же, они всё-таки остались. И как вовремя появились.       — Кажется, я припоминаю... — Я придала лицу задумчивое выражение. — Да, я Вам это сказал. Мои родители... не сильно меня любят.       Куромаку промолчал. И это всё? Ни сочувствия, не радости, что Карлос начал шевелить мозгами? Будь я на самом деле Карлосом, я бы обиделась.       Несколько секунд мы сидели молча, пока я не спросила:       — Вы что-то ещё хотели сказать?       — Есть кое-что. — Комиссар прямо посмотрел на меня. — Ты не задумался над тем, чтобы найти работу?       — Не один раз, — горько усмехнулась я.       — Есть варианты?       Я покачала головой.       Ничего не говоря, Куромаку написал что-то на клочке бумаги и протянул его мне. Он написал номер телефона и адрес.       — Что это?       — Одна моя знакомая, Хелен, недавно открыла чайную и сейчас набирает персонал, — объяснил комиссар. — Думаю, тебя это заинтересует.       — Спасибо! — отблагодарила я его.       — Не благодари, — отмахнулся Куромаку. — Ты под моим надзором будешь проходить практику, когда снова начнёшь учиться, и я буду нести за тебя ответственность. Можно считать, что ты уже начал практиковаться и круг моих обязанностей несколько расширился.       — Потому что у меня отшибло память, а родителям на меня плевать?       — Да.       Ага. То есть, Куромаку что-то вроде моего неофициального попечителя? Может, ещё и с одеждой поможет? Ладно, шучу.       Словно прочитав мои мысли, Куромаку спросил:       — Как понимаю, твои вещи пострадали при аварии и у тебя нет другой одежды, кроме той, что тебе дали в больнице?       Я покраснела. Не очень приятно признавать, что ты едва ли ни нищенка. Тем более признавать перед другими.       — Ты не против походить так ещё день? Завтра могу отдать тебе что-нибудь из своих вещей.       Я бомж! Мне уже одежду предлагают! Моя гордость такого не выдержит! Но лучше это, чем ходить в одежде, взятой больницей не пойми откуда.       — Спасибо, — пробормотала я, смущаясь ещё больше.       Куромаку снова отмахнулся от благодарностей.       — Зайдёшь завтра после обеда. Не раньше, — добавил он твёрдо.       — Обещаю придумать, чем себя занять завтра до обеда, — заверила я его. — Это всё? Я могу идти?       Комиссар кивнул. Я встала со стула и распрощалась с ним. Но самом выходе я едва не столкнулась с рыжей невысокой девушкой в очках.       — Ой, прошу прощения, — извинилась я, отходя в сторону.       — Карлос! Ты уже здесь! Я думала, ты заглянешь позже! — неожиданно узнала меня рыжая. А кто это? Я её не помню.       — Что-то случилось, Николь? — спас положение Куромаку. Секунду, это Николь? А кто тогда Дама с синими волосами?       — Только что сообщили об ограблении банка мафией.       Комиссар резко встал.       — Убитые есть? — спросил он, направляясь к выходу.       —Да. Два банкира и один посетитель. Народу в банке было немного.       Я вытаращила глаза. Мафия ограбила банк и убила трёх человек! Посреди дня!       Я мышкой выскользнула за Куромаку и Николь, чтобы узнать подробности, но про меня не забыли.       — У тебя ещё есть вопросы, Карлос? — поинтересовался у меня комиссар тоном, который я сразу узнала. Точно так же мой бывший начальник, Дмитрий Семёнович, выпроваживал меня из помещения во время важного совещания с коллегами-учёными. Моё присутствие здесь излишне.       — Н-нет, комиссар, — ответила я. — Я уже ухожу. До свидания, Николь.       — Пока, Карлос! — помахала она мне рукой.       Все дела сделаны, и теперь можно вернуться домой. Надеюсь, там никого нет...       Выйдя из парка, я немного поплутала по городу, пока наконец не нашла свой дом. К счастью, мои надежды сбылись, и квартира встретила меня тишиной.       Я завалилась на диван. Мне надо многое переварить. Родители Карлоса, опека Куромаку, совершённое мафией преступление... Мне кажется, для одного дня слишком много известий.       Живот требовательно заурчал. Ах да, я же с утра ничего не ела. Я сползла с дивана и прошла на кухню, где нашла не вскрытую пачку макарон и не нашла кастрюли, в которой эти макароны можно сварить.       Ой, да знаете что? Пусть катиться Чарли со своими выкрутасами к чёрту! Я хочу есть! Я сейчас возьму кастрюлю, вылью всю жижу, что в ней есть, и сварю макароны. Я не художник, святым духом не питаюсь и начинать не собираюсь.       Найдя подходящую посуду, я без зазрения совести вылила её содержимое в туалет, отмыла её как следует и поставила кипятиться в ней воду. В тот момент, когда я вовсю мешала плавающие в кипящей воде макароны, хлопнула входная дверь, и на кухне, судя по голосу, показался Риккардо.       — Что ты делаешь? — с подозрением спросил он.       — И тебе привет, — напомнила я соседу о манерах, не поворачиваясь к нему. — Я варю макароны.       — В чём? — В его голосе звучало изумление.       — Я освободил одну из Чарлиных кастрюль.       Рик испугался не на шутку.       — Ты что? Чарли тебя убьёт!       — Это лучше, чем сдохнуть от голода, — заметила я невозмутимо, помешивая макароны.       — Ты самоубийца, — вздохнул Риккардо.       — Я не хочу жить на одних бутербродах. — Я наставительно подняла указательный палец, всё ещё стоя спиной к Рику. — И, Риккардо, ты тоже соскучился по нормальной еде, не так ли?       — Ну, вообще-то, да...       — Тогда кончай жаловаться и иди мой руки. Обед готов. — Я торжественно повернулась, но сосед уже исчез мыть руки. Ну вот, весь эффект испортил.       Я уже расставила тарелки с едой, а Рик всё не возвращался. Что он так долго? Дело двух минут, не более, а он как будто душ принимает.       Вышел он минут через пятнадцать. Он был одет в полосатую чёрно-серую кофту и бежевые брюки, хотя уходил на работу в другой одежде.       — Ты фе уходил в другой одефде, — заметила я с набитым ртом. Эх, к этим макаронам бы ещё котлету, было бы прекрасно.       — Я испачкался на работе, — ответил он, садясь за стол.       — Настолько, что грязь даже на лице? — указала я на тёмное пятно на его виске. Риккардо молча стёр это пятно.       — Бывает.       Интересно, где он так измазался в оружейном магазине? Убил, что ль, кого-то, тестируя пистолет? Ха-ха!       — Позволь повторить: ты самоубийца.       — Боже, неужели Чарли так будет злиться? — усомнилась я.       — Ты уже забыл, что было утром?       Я и бровью не повела. Тогда меня это напугало, признаю, но сейчас меня это ребячество только раздражало.       — Помню-помню, но мне всё равно. Послушай, Риккардо. У меня отшибло память, я бомж без денег, который даже одежду сменить не может. После такого лишать себя еды я не позволю. — Я угрожающе направила на Рика вилку.       — Ладно, я понял тебя. — Он поднял руки. — Только вилку убери.       Я удовлетворённо улыбнулась и продолжила трапезу.       Снова хлопнула входная дверь, и на кухню ввалился Чарли, который, казалось, был грязнее, чем утром.       — Приятного аппетита! — пожелал он нам. — Вы еду заказали?       — Нет, я сам сварил, — ответила я, указывая на кастрюлю.       Глаза художника расширились.       — Ты... ты вылил лак? — проговорил он.       Его угрожающе тихий голос меня нисколько не напугал. Ну, ладно, совсем чуть-чуть. Но не больше.       — Чарли, — начала я менторским тоном, — я знаю, что вы, художники, народ особенный, у вас вместо крови радуга и вы способны питаться одним воздухом неделями, но есть же и обычные смертные вроде нас с Риккардо, которые не в силах побороть столь примитивную нужду, как потребность в питании. Так что, будь добр, не забывай об этом и задумайся на досуге, стоит ли всю посуду в доме расходовать на краски и прочие божественные атрибуты, чтобы я и Риккардо не умерли от голода.       Во время моей поучительно-издевательской речи Чарли буквально прожигал меня взглядом, а Риккардо с трудом держался, чтобы не засмеяться. Но я ещё не закончила.       — И, кстати, если ты вздумаешь что-то сотворить с этими макаронами, чтобы снова наполнить кастрюлю какой-то жижой, я забуду про твой статус небожителя, возьму хорошо известную нам утреннюю кастрюлю и волью в тебя краску из неё, и тогда в больнице полежишь ты, только с отравлением. Я понятно объясняю?       Вместо ответа Батлер с побагровевшим лицом круто развернулся и едва ли не выбежал из кухни.       — Ну ты, конечно, дал, — поражённо вымолвил Риккардо спустя минуту молчания и с уважением посмотрел на меня. — Я и не надеялся когда-то поставить его на месте.       — Он это заслужил, — скромно заметила я, хотя внутри меня всю распирало от гордости.       — Не боишься, что он тебе отомстит?       — Ночью не прирежет, и на этом спасибо. — Чарли же на это не способен?       Вечер прошёл спокойно, разве что Чарли метал в меня убийственные взгляды, но это не беда.       Когда я уже готовилась ко сну, ко мне зашёл Риккардо. Он что-то прятал за спиной.       — Сегодня за обедом ты упомянул, что у тебя нет сменной одежды, поэтому я решил порыться в своих вещах, — сразу начал он и протянул мне аккуратно сложенные рубашку и брюки. — Я их уже давно не ношу, а они только зря занимают место в шкафу.       — Спасибо, Рик! — благодарно воскликнула я, прижимая стопку к себе (когда я начала так радоваться бесплатной одежде?..).       — Риккардо, — проговорил он. — Попрошу не называть меня Риком.       — Ох, ладно.       — Спокойной ночи, Карлос, — пожелал мне Рик (в мыслях никто не запрещал).       — Спокойной! — успела ответить я ему, прежде чем он закрыл дверь. Я посмотрела на свою новую одёжу и уступила прежней, женственной себе — какая девушка не любит повертеться перед зеркалом в обновке?       Я переоделась и пошла осматривать себя в ванной. Рубашка была мне великовата, но тёмные брюки сидели просто идеально.       — А всё-таки я симпатичный парень, — тихо проговорила я, крутясь перед зеркалом. Стройной тело, тонкие руки, выпирающие ключицы. Правда, лицо немного смазливое, но тоже ничего. А если улыбнусь... Дамы, встаньте в очередь. Я серьёзно. Карлос такой милашка. Милашка с вредным характером Елены Мышовой, то есть, меня, ха-ха! Секунду... Эм, а как мне с девушками быть? Конечно, для всех я парень, но я не парень! Я не смогу поцеловать девушку! Не-не-не! Это слишком для меня.       Мда... Плюс пункт в список "Над чем подумать на досуге". Переступить себя и вступить в отношения с девушкой или остаться без пары? Хотя ещё можно пойти путём полегче и сделать Карлоса геем, но надо ещё такого же гея найти. Понятно, проще мне остаться без партнёра. Надо жалеть остатки нервов.       Я устало взъерошила волосы и заметила небольшое красное пятно на грязно-белой раковине, за краном. Наверно, краска. Я пожала плечами и снова вернулась к своему отражению. Только сейчас я заметила, что на плече рубашки тоже красуется красно-багряное пятно. И на краску оно не было похоже.       Я максимально приблизила плечо и присмотрелась к пятну. Оно было похоже на... запёкшуюся кровь?       — Может, Рик поранился на работе? — неуверенно предположила я. Но на рубашке нет дырки в этом месте, как и шва.       Я другими глазами взглянула на пятно на раковине. Оно больше мне не казалось пятнышком краски. Я коснулась его. Вязкое, липкое, тёплое. Как медленно свёртывающаяся кровь. И я вспомнила. Риккардо по возвращению долго находился в ванной, а когда вышел, был в другой одежде. И я не видела, как он выглядел, когда вернулся. Я всё время простояла к нему спиной. А пятно на виске? Оно тоже было тёмно-красным.       — Убитые есть?       —Да. Два банкира и один посетитель.       Я в ужасе отшатнулась. Я живу с мафией...