***
— Карлос, чай с жасмином на третий столик! — крикнул мне Пит. — Уже несу! — ответила я, подхватывая поднос с заказом. И так каждый день. Это подай, то возьми, этим чай, другим булочку, а третьи вообще чем-то недовольны. Кто бы знал, что работа официанта такая трудная? — Ваш чай. — Спасибо, — кивнула сидящая за третьим столиком посетительница и взяла чашку. Я тем временем уже летела к другому посетителю. — Тяжёлый день? — участливо спросил тот. — Здесь любой день тяжёлый, мистер Бэнс, — выдохнула я. — Присядь отдохни. Пять минут ничего не сделают. — Я бы с радостью, но надо другие заказы взять. — Карлос, нельзя отказывать постоянному посетителю, — наставительно заметил мистер Бэнс и повторил: — Присядь. Я благодарно улыбнулась и села на свободный стул. Ричард Бэнс каждый день приходит в нашу чайную. Его знает весь персонал, в том числе и Хелен, и все знают, что он всегда заказывает зелёный чай с персиками. Сам мистер Бэнс владеет бакалейной лавкой, которую все хвалят за всегда свежие овощи и зелень. — Мои ноги... — пожаловалась я, потирая ноющие мышцы. — Я минуты считаю до закрытия. Или хотя бы до перерыва. — Эх, какая же хилая пошла молодёжь, — добродушно усмехнулся мистер Бэнс. — Я в твоём возрасте, юноша, в поле пахал от рассвета до заката, и то не жаловался. — Вы сейчас как мой дедушка, честное слово, — сказала я, чем рассмешила постоянного посетителя. — Карлос, ты почему сидишь? — Возле меня появилась Тина, одна из моих коллег. — За четвёртым столиком заказали три чашки чёрного чая с имбирём и столько же булочек с маком. — Ладно, ладно, иду. — Я встала и с неохотой вновь принялась за работу. Через два часа объявили получасовой перерыв, и я с расслабленным видом принялась за свой обед — два бутерброда с маслом и колбасой и чай в одолженном (считай присвоенном) у Риккардо термосе. — Колбаса и масло? И это съедобно? — в недоумении спросил Пит. — А ты в чуфой рот не заглядывай, — прошамкала я с набитым ртом. — Тебя манерам не учили? Я махнула на друга рукой, не желая отвлекаться от обеда. Сразу после еды мы снова принялись за работу. В шесть часов чайная закрылась, и я пошла домой. В этом мире давно наступил октябрь, стала прохладнее, и я жалась в своей куртке. Утром было теплее. Пора уже убирать лёгкие вещи. Пустые улицы освещали неяркие фонари. Жутко. Того и жди, выскочит грабитель с ножом. Или хуже. В девять наступит комендантский час. Он действует здесь из-за мафии. И люди, на удивление, ему следуют. Точно не Россия. У нас как минимум половина бы забила болт на любое ограничение. Один фонарь резко погас. Я вздрогнула. Наверно, лампочка погасла. Бывает. Но я ускорилась. Ненавижу темноту. Мой настороженный слух уловил какой-то звук. Что-то похожее на... сдавленный крик? Я помотала головой. П-послышалось. Да мало ли что может показаться в таком тишине. Наверно, это просто кошка. Они громко орут, если им давят на хвосты. Да, это кошка. Повторяя это про себя, словно мантру, я пошла дальше. Но звук повторился, только громче. Нет, это не кошка. Это отчаянный крик молодой девушки. Я остановилась, как вкопанная. Кто-то кричал! Но откуда? И почему? Насколько далеко от меня? "Тебя это не касается. Сверни на другую улицу и иди домой", — билась в голове мысль. И я правда хотела так поступить, но меня словно парализовало, я не могла сдвинуться с места. Какой ужасный крик... Он до сих пор стоит в ушах. Нет, я не могу просто так уйти! Я должна узнать... помочь... Медленно, словно находясь под водой, я пошла туда, откуда, как мне казалось, кричали. Какая-то часть меня до сих пор требовала, чтобы я пошла домой, но меня словно влекло в ту сторону. На негнущихся, дрожащих ногах я дошла до пугающе тёмного переулка и осторожно заглянула за угол. И увидела тело. Молодая девушка, немногим старше меня, лежала в луже крови, при слабом освещении казавшейся чёрной. Этой чёрной жижой пропитались её волосы, фиолетовое пальто, а тёмные глаза на бледном лице немигающим взором смотрели прямо на меня. Я закричала и попятилась. Убийство... Жестокое убийство... Кто это сделал? Где он? Ещё здесь? Надо кому-то сообщить! Да, позвонить Куромаку. Где телефонная будка? Её нет! К горлу подступила тошнота. Надо было идти домой, не строить из себя героя. Зачем, зачем я пошла? Мне страшно! Я хочу домой! На подгибающихся ногах я отошла от страшного переулка и огляделась. Пусто, никого нет. Почему никого нет? Помогите! Я хочу кричать, но если меня услышит убийца? Надо срочно кого-нибудь найти! Сзади меня что-то с грохотом упало. Маньяк! Я не выдержала и бросилась бежать. Домой, хочу домой! Только об этом я могла думать, пока бежала, не замечая ничего, кроме дороги. Я бежала так быстро, что едва не сбила с ног какого-то прохожего. — Эй, полегче! — упрекнули меня. Но затем голос смягчился: — Что это с тобой? Я подняла голову, но в темноте увидела яркие голубые глаза говорившего со мной. — Т-там... там девушка!.. Мертва!.. Убийца!.. — пролепетала я. Мысли путались, страшные образы сменяли друг друга. — Что? О чём ты? — спросили меня. Дрожа, я указала рукой в сторону, откуда прибежала. — Человека... убили... Позвоните Куромаку! Я... не... — Успокойся, парень, я позвоню. — Меня похлопали по плечу. — Присядь пока. К сожалению, скамейки тут нет. Меня усадили на покрытый трещинами асфальт. Я ничего не понимала, я хотела только оказаться в безопасном месте, как можно дальше отсюда. — Мне кажется, тебе стоит отдохнуть, — услышала я, и вдруг на меня накатила волна усталости. Веки отяжелели, и я не могла держать их открытыми. Я закрыла глаза... И мир прекратил существовать.Игра принимает обороты
5 декабря 2021 г. в 14:59
Уже месяц с лишним я живу как Карлос Миллер. Живу как самый обычный парень. За исключением того, что я до сих пор не хожу на учёбу по настоянию доктора Данте и делю квартиру с членом мафии. А так ничего особенного. Подрабатываю, по выходным встречаюсь с новым другом — Питом из чайной. Недавно я получила первую зарплату и на неё купила средства личной гигиены и немного одежды. Правда, часть денег пришлось отдать за квартплату и Чарли. Художник до сих пор обижается на меня за случай с краской. Из-за этого, находясь рядом с ним, я чувствую себя паршиво, поэтому практически не появляюсь в гостиной, где он обычно творит.
О Риккардо я так никому и не рассказала. Нет доказательств, да и страшно, если честно. Если Риккардо узнает, кто его сдал, мне это с рук не сойдёт, а я уже умерла один раз, и повторять это не хочу. Может, когда-нибудь, но сейчас лучше не рисковать.
Ещё я восстановила свои документы, а ксерокопии вернула Куромаку. Иногда, когда выпадает свободное время, я сижу у него в кабинете, помогая комиссару с бумагами. Он относится ко мне настолько хорошо, насколько может относиться начальник к подчинённому. С Николь мы быстро сдружились, она оказалась, как я и думала, весёлой и активной девушкой, которая могла кого угодно заразить своей неуёмной энергией. Я часто участвую в её розыгрышах над коллегами, которым, впрочем, наши проделки нравятся (кроме Куромаку). В полицейском штабе меня все уже знают и ждут, когда я уже начну ходить к ним на практику, а некоторые обещают подогреть для меня место, когда закончу учиться. В шутку, естественно. А когда дома не хватает еды, я обедаю у Льюиса — того самого усатого вахтёра. Этот добродушный дядька прикипел ко мне душой и явно поставил для себя цель откормить меня, а то я "худой, как палка, а это неполадок", по его словам.
Первый месяц моей новой жизни прошёл довольно неплохо, и я даже привыкла, что теперь я Карлос, и с меньшим неудовольствием отзываюсь на это имя, чем было в самом начале. Первые недели, впрочем, было нелегко, и я каждую ночь засыпала с надеждой, что это всего лишь странный сон, и что сейчас я проснусь у себя дома или, в худшем случае, в больнице. Но время шло, а этого всё не происходило. Вряд ли мне снится настолько долгий сон. Поэтому пришлось смириться, используя в качестве психолога собственное отражение (между нами говоря, никудышный психолог). Карлос Миллер, так Карлос Миллер. Я согласна им быть, раз других вариантов у меня нет.