Недетский взгляд

Проскользив между высоких островерхих башен, Дани метнулась к мостовой, нырнула мимо открывшейся высокой двери следом за неторопливым человеком в серой ливрее, просочилась под ногами равнодушных охранников и, никем не замеченная, преодолев просторный светлый зал, понеслась вверх над ступенями широкой мраморной лестницы на второй этаж. Рассыпаться дымом было весело и щекотно. Дани нравилось это новое удивительное чувство, когда она сама — без помощи папы или дядюшки Эмиеля — велела своему телу стать почти невесомым и позволяла ветру подхватить себя. Мамочка, конечно, попыталась запретить ей это делать. Слишком опасно, говорила она, никогда не знаешь, куда очередной сквозняк унесет тебя, а Дани была еще слишком мала, чтобы контролировать свои силы полностью. Мамочка волновалась за нее, но очень скоро поняла, что запрещать девочке нечто настолько увлекательное — и настолько естественное, по словам дядюшки Эмиеля — было совершенно бесполезно. Но Дани пообещала, что не станет пользоваться этой способностью слишком часто и не будет вылетать за пределы столицы без присмотра. Эту клятву пока что исполнять было довольно легко — внутри городских стен тоже было много чего интересного. У очередной двери девочка остановилась, приняла привычную форму и педантично постучала в темную резную створку. Папочка всегда говорил, что входить без стука к тем, кого не хочешь побеспокоить, было ужасно неприлично, и на сей раз Дани решила вспомнить об этом наставлении. Беспокоить бабушку Рию она точно не хотела. Дверь распахнулась перед ней через пару мгновений, словно по ту ее сторону уже с нетерпением дожидались гостей. Бабушка удивленно моргнула, не обнаружив посетителя на уровне своих глаз, нахмурилась, явно готовая захлопнуть створку обратно, и Дани поспешила сказать: — Доброе утро! Рия опустила взгляд, и брови ее удивленно изогнулись. — Милая! — воскликнула она, — как ты тут оказалась? Дани смущенно пошаркала ножкой, потупилась, замешкавшись с ответом, но бабушка уже улыбалась. — Заходи скорее, — пригласила она, — я немного занята, но, если хочешь, пошлю кого-нибудь за чаем и булочками. Дани величественно переступила порог и серьезно посмотрела на бабушку. — Я пришла по делу, — объявила она весомо, — дядюшка Эмиель просил кое-что тебе передать. Рия, видно осознав всю серьезность возложенной на маленькую принцессу миссии, кивнула и сделала короткий приглашающий жест в сторону своего стола. Дани прошествовала к нему, вытащила из небольшой надетой через плечо сумки тряпичный сверток и попыталась положить его на столешницу, но, конечно, не смогла до нее дотянуться. Бабушка, сразу осознав свой промах, поспешила к девочке и приняла посылку из ее рук. — В синей склянке — снадобье от твоей мигрени, — сообщила Дани, постаравшись в точности повторить слова дядюшки Эмиеля и даже его наставительный тон, — а в баночке с цветочками — крем от мамы. Его надо наносить прямо перед сном и не смывать. Рия аккуратно развернула сверток, бегло осмотрела его содержимое и, обойдя стол, сунула посылку в один из ящиков, снова повернулась к внучке. — Спасибо, моя дорогая, — кивнула бабушка, — я не думала, что Эмиель пришлет тебя, и могла бы сама зайти за снадобьями вечером, но так даже лучше. Ты помогла мне сохранить немного драгоценного времени и заслужила награду. Давай я все-таки пошлю за булочками? Дани на секунду задумалась. Дядюшка Эмиель, отправляя ее с поручением к бабушке, попросил девочку не слишком задерживаться — он хотел провести с ней очередной урок обращения с пробуждающимися способностями. Но принцесса догадывалась — еще пару часов наставник, увлекшись своей работой, и не вспомнит о ней. Можно было провести это время в компании бабушки и свежих булочек, но, с другой стороны, Дани еще хотелось погулять по городу, пока ее не хватились. Выбор был сложный, но, в конце концов, она могла пожертвовать несколько минут и сделать бабушке приятное. — Ладно, — великодушно согласилась Дани наконец, — я могу ненадолго задержаться. У большого круглого окна расположился невысокий столик с двумя удобными плетеными креслами — должно быть, здесь бабушка Рия принимала посетителей или проводила свободное время, отвлекшись от очень важных дел. Маленькая принцесса взобралась на мягкую бархатную подушку, устроилась и принялась ждать угощения. Хозяйка, раздав указания подоспевшему служащему — похоже, тому самому, следом за которым Дани влетела в здание, или просто очень на него похожему — уселась напротив гостьи. — Как твои дела, Дани? — завела Рия светский разговор. Мамочка учила принцессу, что в подобных случаях собеседник вовсе не нуждался в полной истории твоей жизни, не хотел слушать о твоих неприятностях, а просто надеялся получить вежливый ответ «Все в порядке, спасибо». Но бабушка смотрела на Дани с искренним любопытством, и та решила не следовать маминому совету. — Я получила письмо от моей подруги Лилии, — поделилась она таким же, как у Рии, светским тоном, — дядюшка Эмиель прочитал мне его и помог написать ответ. Лилия пишет, что Лео, ее пес, съел дохлого голубя, и его всю ночь тошнило. Но сейчас уже все в порядке. Лицо Рии не дрогнуло от таких новостей, она лишь понимающе кивала. — И что же ты ответила? — спросила она наконец. — Я рассказала, как спасла рыбку, когда мы с дядюшкой Эмиелем ходили гулять в лес, — ответила девочка. — Да что ты говоришь! — всплеснула руками бабушка, — а я об этом ничего не знаю. Как это произошло? Дани готова была уже удариться в объяснения, но в дверь кабинета деликатно постучали, и отправленный за булочками человек зашел и быстро, с небывалой сноровкой разложил на столике перед собеседницами свою добычу. — Чай будет через минуту, — сообщил он, поклонившись, и Рия снисходительно кивнула ему. Решив, что история про рыбку могла немного подождать, Дани ухватила одну из булочек, быстро высосала из нее весь воздушный белый крем и принялась хрустеть крошащейся корочкой. Бабушка отчего-то наблюдала за ней со странным отстраненно-счастливым выражением на лице, точно ничего более умильного не видела за всю свою жизнь. После первой булочки во рту стало липко и сладко, и Дани с нетерпением взглянула на дверь, когда в нее снова постучали. Но вместо обещанного чая на пороге объявился дядюшка Мэнно — принцесса заметила, что он вошел, не дожидаясь приглашения. Мэнно застыл, взирая на открывшуюся картину, которая, похоже, не вызвала в нем ни капли умиления — его лицо осталось сосредоточенно бесстрастным. — Дани? — спросил он так требовательно, будто девочка вместо бабушкиного кабинета проникла прямиком в его супружескую спальню. Рия поднялась сыну навстречу, протянула руки, и он, шагнув к ней, склонился и поцеловал матушку в щеку. — Дани принесла лекарства от Эмиеля и Литы, — пояснила она, — и я пригласила ее выпить чаю. Мэнно снова покосился на девочку. — Значит, тебя теперь используют, как посыльного? — спросил он немного насмешливо. Дани, не удостоив его ответа, гордо вскинула подбородок и принялась деловито облизывать липкие пальцы. — Присядь с нами, — великодушно предложила Рия, но кресел у окна стояло всего два, и Мэнно отрицательно качнул головой. — Я пришел обсудить состав делегации в Третогор, — заговорил он, совершенно позабыв о присутствии Дани, — решение нужно принять до вечера. — Не терплю, когда меня подгоняют, — сообщила Рия незнакомым прохладным тоном, прямо взглянув на сына снизу-вверх, — кроме того, решение уже принято. Но наши, хм… партнеры получат его, когда получат. — У меня есть несколько предложений, — уже куда более покладисто ответил Мэнно, — и я хотел бы их обсудить, — он покосился на Дани, и та вдруг почувствовала себя лишней. — Мне пора, — сообщила девочка и спрыгнула с сидения, — дядюшка Эмиель велел не задерживаться. — Но, милая! — Рия отстранилась от сына и взглянула на внучку, но было видно — она совсем не возражает против того, чтобы девочка удалилась восвояси, — а как же чай? Дани беззаботно отмахнулась и, отвесив родичам быстрый вежливый книксен, рассыпалась дымом и вылетела сквозь приоткрытую створку окна. Дядюшка Эмиель всегда говорил ей, что подслушивать — мысли ли, разговоры ли — было некрасиво и неправильно. И не то чтобы беседы взрослых оказывались такими уж занимательными — большинство из них Дани просто не понимала. Но в этот раз она решила задержаться ненадолго за окном бабушкиного кабинета и узнать побольше о том, что Мэнно назвал таинственным незнакомым словом «дилюгация». Кто-то, похоже, собирался ехать в далекий Третогор, и девочка, хоть и понимала, что этим кем-то явно была не она, не могла унять искушение пофантазировать о невиданном чужом городе, в котором она никогда не бывала. За свою короткую жизнь Дани успела посетить только несколько предместий — по большей части, совершенно одинаковых — и Вызиму, когда ездила туда вместе с мамочкой на день рождения Лилии. И то путешествие так впечатлило маленькую принцессу, что теперь она то и дело мечтала, как, став немного взрослее, отправится в иные города, к незнакомым красивым зданиям, огромным загадочным лесам, полным удивительных диких зверей, к широким рекам и, может быть, даже к морю. Дядюшка Эмиель и папа были довольно скупы в своих рассказах о местах, в которых побывали, хотя повидали до рождения Дани, должно быть, весь мир — но словно не хотели об этом вспоминать. Однако ее любопытство с лихвой удовлетворял друг бабушки Рии мастер Лютик. При каждом удобном случае виконт рассказывал о том, как на пару со своим спутником, легендарном ведьмаком Геральтом, изъездил весь Континент, сражался с монстрами и снискал большую славу по ту и эту сторону Ярры, которую почему-то упорно называл Яругой. Дани же, слушая его, жадно внимая каждому слову, представляла, как она присоединяется к их компании — и вместе с отважным ведьмаком и неотразимым бардом — прекрасная и опасная — спасает людей, переезжая из деревни в деревню, из города в город, и вместо щедрой платы, скромно принимает лишь восхищенные сердечные благодарности. — Регис и Лита шлют тебе лекарства? — услышала Дани из-за окна взволнованный, неузнаваемо изменившийся голос дяди Мэнно, — ты больна, мамочка? — Нет, родной, — ответила Рия мягко, — меня мучают головные боли, но Эмиель обследовал меня и сказал, что это от переутомления. А Литины крема — так и вовсе нужны для того, чтобы немного обмануть время. — Ты такая бледная, — не сдавался Мэнно, и Дани уже начала подозревать, что истории про Третогор и дилюгацию так и не дождется, — не обманывай меня. — Ну спасибо, — рассмеялась бабушка, — раз уж даже ты заметил мой нездоровый цвет лица, значит, мне точно пора взять небольшую передышку и съездить в Туссент на целебные воды. А Лите сказать, что ее притирки совсем не помогают. На пару мгновений воцарилась тишина, но потом Рия снова тихо хмыкнула и заговорила: — Я пошутила, Мэнно, — заверила она сына, — сегодня я выгляжу не лучшим образом, потому что расстроена. Но это ерунда. Графиня вчера вечером сбежала, и я не могу ее найти. Но Юлиан заверил меня, что, проголодавшись, она сама вернется. «Совсем, как я» — он сказал. Хотел меня рассмешить, дурачок. Дани, готовая уже отправиться по своим делам, насторожилась. Графиней звали любимицу бабушки Рии — большую, пушистую, лениво-величественную трехцветную кошку. И вот, случилось страшное — Графиня исчезла, и маленькая принцесса, зная натуру этого самодовольного вальяжного животного, любившего только возлежать на коленях хозяйки или на удобных подушках и взирать на всех вокруг презрительным взглядом, сильно сомневалась, что она могла сбежать сама, без посторонней помощи. По всему выходило, что Графиню похитили, и вскоре, должно быть, бабушка получит послание с требованием выкупа. Мастер Лютик рассказывал, как, заманивая в ловушку какого-то новиградского бандита, позволил ему украсть себя, чтобы Геральт выследил преступника, и они могли схватить его. Сейчас происходило нечто подобное — только бабушка была уверена, что Графиня просто заблудилась. А значит, только Дани, проницательно разгадавшая планы похитителя, могла спасти кошку — совсем, как Геральт. Не тратя больше драгоценного времени, Дани взялась за дело. Начать расследование следовало от дома бабушки Рии — красивого трехэтажного здания в районе Старого города. В саду резиденции, окруженном высоким забором, Графиня иногда прогуливалась, выслеживая птиц и бабочек, которых ей все равно лень было ловить. Перелетев над пиками заграждения, Дани, не привлекая к себе внимание подстригавшего кусты человека, пронеслась в маленькую резную беседку, в которой бабушка часто сидела по вечерам в обществе Графини и миловалась с мастером Лютиком — любопытная принцесса, невидимая, несколько раз заставала их за этим занятием. Обходительный кавалер, виконт помогал бабушке расстегнуть узкий корсаж, сгонял Графиню с колен хозяйки, и та, недовольно вздернув хвост, вспрыгивала на перила и осуждающе взирала на них. Дани умела ориентироваться по запаху — дядюшка Эмиель говорил, что эта ее способность была лишь отчасти связана с нюхом, и в большей степени оказывалась способностью чуять низших тварей на уровне, который он называл «энегерчическим». Дани не знала, что это значит, но сейчас навык этот был очень кстати. Она быстро ощутила след Графини — кошка, похоже, сидела на этих перилах совсем недавно, видимо, накануне — в очередной раз наблюдая за тем, как мастер Лютик и бабушка Рия обнимались, не обращая на нее внимания. Дани последовала за тонкой ниточкой терпкого кошачьего запаха, путаясь в невысокой траве, до самого забора. Там след поднимался выше — по увивавшим заграждение гибким ветвям дикого винограда. Судя по всему, Графиня и впрямь самостоятельно добралась до этой лазейки, вскарабкалась вверх и перемахнула на улицу. Это, однако, еще ни о чем не говорило — кто-то мог магией или иным способом подманить бабушкину кошку, дождавшись подходящего момента. С чего иначе Графине было убегать? Она знала ведь, что Рия и мастер Лютик рано или поздно отлипнут друг от друга, и она снова сможет вернуться на любимое место на коленях хозяйки. На улице отследить Графиню было сложнее. Здесь воедино мешались множество запахов, ведущих в разные стороны. Один — похожий на тот, что искала Дани, но более резкий, почти неприятный — тянулся по брусчатке мостовой вниз, в сторону новых кварталов. И Графиня, судя по всему, следовала за этим духом по пятам. Дани с трудом смогла отделить ее след от первого, более сильного, который мог бы, пожалуй, почуять и самый обычный человек. Принцесса летела совсем низко, не отрывая внимания от мостовой, и не заметила, как в конце концов оказалась в соседнем квартале. Здесь располагались магазины и лавки, а выбранный девочкой путь вел в сторону Торговой площади. След, однако, резко сворачивал от основной улицы вбок, в узкий полутемный даже посреди белого дня проулок. Но Дани, конечно, не боялась темноты. Она отважно поспешила вперед, но вдруг замерла, заслышав приглушенные голоса. — Смотри, Дафна, вот они, — говорила пока невидимая принцессе женщина, — я же говорила, он привел подружку. — И какую красивую, — поддакнул второй голос — немного хриплый и, Дани показалось, довольно зловещий, — кис-кис, кошечка, иди сюда. Пойдешь со мной — я тебя угощу. Если до сих пор Графиню и не собирались похищать, то теперь сомнений не оставалось. Коварные женщины, приславшие вместо себя кота, собирались выманить и схватить бабушкину любимицу. И Дани должна была этому немедленно помешать. Дядюшка Эмиель строго-настрого запретил ей нападать на людей. Он говорил об этом так серьезно, что Дани, испугавшись его тона, пообещала — и ему, и самой себе — никогда этого не делать. Но Графиню нужно было спасать! Маленькая принцесса припомнила, чему ее однажды научил папа — такие, как они, могли управлять людьми, и не причиняя им физического вреда. Усилием воли заставлять смотреть в другую сторону, засыпать и испытывать целую гамму разнообразных чувств. Сосредоточившись, Дани аккуратно протянула нити собственной магии вперед по проулку, даже не видя похитительниц, нащупала их, проникла за границы их сигнатур и, как пускают воду по пересохшему руслу реки, открыв шлюзы плотины, позволила своей силе заструиться по протянутым нитям. Через мгновение одна из женщин панически оглушительно завизжала. Вторая последовала за ней, они обе принялись причитать и вопить, Дани почувствовала судороги ужаса, охватившие их тела. — Прочь отсюда, — велела она шепотом, и похитительницы, продолжая кричать, побежали по улице, не разбирая дороги. Графиню Дани обнаружила у высокой глухой стены одной из лавок. Кошка жалась в углу, опустив назад уши и распушив и без того толстый хвост. — А вот и ты! — радостно проговорила девочка, и тут же заметила рядом с Графиней — в такой же напуганной позе — огромного рыжего кота, обладателя резкого запаха, приведшего принцессу сюда. Кот щерился и низко рычал. — Не бойтесь, они ушли, — заверила кошечек Дани, и теперь вместо животного ужаса излучала умиротворяющее спокойствие. Коты заметно расслабились. Графиня, фыркнув, принялась даже вылизывать розовые подушечки на передней лапе. Маленькая принцесса осуждающе посмотрела на притихшего рыжего кота. Тот взирал на девочку нагловатым зеленым взором, — а ты, — заговорила Дани с ним, — как ты мог служить этим злым теткам? — кот фыркнул и отвернулся, полузавалился на спину и обратил все свое внимание на шерстяные кругляшки между задних лап, — Хотя, должно быть, они держали тебя в заложниках и заставляли на себя работать! — догадалась Дани, смягчившись, — хочешь, я отведу тебя к бабушке Рии вместе с Графиней — вы ведь подружились, да? Там вам обоим будет хорошо. Девочка, присев рядом с вновь подобравшимися животными, обе ладошки положила им на спины — дядюшка Эмиель еще давно, когда Дани сама не владела этим искусством — научил ее, что, коснувшись живого существа, такие, как они, могли брать их с собой, превратившись в дым. Кошки, успокоенные магией, не сопротивлялись. Принцесса принесла спасенных прямо к дверям бабушкиного кабинета, опустила их на пол и, решив оставаться скромной и не претендовать на немедленную похвалу, постучала в дверь и спряталась в тенях. На этот раз, открывая, бабушка сразу опустила глаза, а потому немедленно заметила Графиню и ее спутника, всплеснула руками и воскликнула: — Мэнно! Ты только посмотри! Сразу почувствовавшие себя, как дома, коты, обойдя хозяйку и обтерев хвосты об ее ноги, прошествовали в кабинет, и Дани прильнула к закрывшейся двери, чтобы послушать, как сильно обрадовалась бабушка. — Графиня, — смеясь заговорила Рия, — ты сбежала, чтобы привести кавалера? Кто же так поступает, глупая моя? Здравствуйте, господин кот. Приятно познакомиться. Мэнно, — обратилась бабушка к дяде, — может быть, ты возьмешь его к себе? Девочкам будет полезно научиться заботиться о братьях наших меньших, а этот малыш, похоже, очень покладистый. — Мама, Изольда беременна, — мрачно напомнил Мэнно, — мы даже в гости к тебе больше не ходим, потому что ее мутит от кошачьего запаха. — Какая ерунда, — хмыкнула Рия, — если его отмыть и вычесать, он не будет ничем пахнуть. Но, раз не хочешь, я оставлю его себе. — …и через пару месяцев вместо двух кошек у тебя будет двенадцать, — фыркнул Мэнно. — Я же не возражала, когда мой сын привел в семью одну девочку, а теперь их уже три, — осадила его бабушка, — у меня большой дом, а ты только взгляни на этого красавца. Иди сюда, котик. Будешь Графом для нашей Графини? Охваченная радостным торжеством, Дани вернулась на улицу с чувством выполненного долга. Теперь она могла наконец не только представить, но и ощутить то, что, должно быть, ощущали Геральт и Лютик, спасшие очередных напуганных селян. И тут же к принцессе пришло осознание — если в столице орудовала одна банда, похищающая котов, их могло быть и больше! О безопасности людей-жителей Города Золотых Башен заботились гвардейцы Императрицы, но у животных таких защитников не было, они оставались буквально брошены на произвол судьбы. Дани решила — она должна была взять на себя миссию по их спасению, а потом непременно написать об этом в следующем письме Лилии. Подруга будет так ей гордиться! И немножко завидовать, конечно. Случай спасти очередное беззащитное существо представился Дани очень быстро — она едва успела вновь вернуться в Торговый квартал. В одной из подворотен рядом с мясной лавкой крупный краснолицый мужчина бил палкой худого серого пса. Собака пыталась уворачиваться от ударов, рычала, скулила, но человек крепко держал ее за загривок и, нанося удар за ударом, приговаривал: — Теперь будешь знать, грязная шавка! Так тебе, паскуда! Дани действовала быстро — и точно так же, как, спасая Графиню и Графа. Почувствовав прикосновение ее магии, мужчина замер с занесенной палкой, разом побледнел, потом выронил свое оружие и, заголосив на всю улицу, ринулся к дверям лавки и захлопнул их за собой с такой силой, что вывеска, изображавшая жирного розового поросенка, опасно закачалась. Дани коснулась умиротворяющей волной припавшего к земле и жалобно скулящего пса, и тот, сразу успокоившись, подскочил, ухватил зубами с открытого прилавка длинную связку свиных колбасок и, размахивая ею на бегу, понесся прочь, в полутьму подворотни. Дани проводила его удовлетворенным взглядом. — Не благодари, песик, — сказала она ему вслед, — тебя больше никто не обидит, пока в городе есть Дани, защитница слабых! Тот же трюк принцесса проделала со злой крикливой женщиной, разгонявшей через открытое окно несчастных голубей. Ощутив прикосновение магии принцессы, злодейка, похоже, лишилась чувств — по крайней мере, отшатнулась от рамы, исчезла из вида и не издала больше ни звука. Голуби, курлыча, вернулись на обсиженный подоконник, а Дани, пролетая мимо них, ласково огладила их жесткие гладкие перья. Для одного дня подвигов было достаточно — да и дядюшка Эмиель, должно быть, уже заждался ее. Принцесса поспешила ко дворцу, пообещав себе, что завтра, улизнув из дома, продолжит свое благородное дело. Регис и правда ждал ее, но не стал ругать за опоздание. Дани слышала его мысли и почти всегда знала, что он чувствовал, а потому была уверена — дядюшка Эмиель, в отличие от мамы, совсем не беспокоился, когда принцесса, как он сам говорил, «познавала мир». Девочке не терпелось рассказать любимому наставнику, что сегодня прогулка ее совсем не ограничивалась познанием, поделиться, какую стезю избрала для себя. Но дядюшка Эмиель попросил ее сесть к столу и начал свой урок — а Дани решила отложить рассказ на потом. Времени у них было предостаточно. Через час, когда красноречие Эмиеля почти иссякло, в дверь его лаборатории без стука вошла мама. Регис и глазом не моргнул — Лита никогда не тратила с ним время на формальности, он успел к этому привыкнуть и относился «философски» — это слово всякий раз отчетливо звучало в его сознании. — Нужно послать весточку Риэру, — с порога заговорила Лита, едва обратив внимание на дочь, — он, должно быть, уже уехал из Каэр Морхена, но домой, похоже, не торопится. — Что случилось? — с любопытством спросил Эмиель. Мама страдальчески подняла глаза к потолку. — В городе происходит что-то неладное, — ответила она, — и, видимо, нам не обойтись без помощи ведьмака. Давно надо было поступить, как Анаис и тот эльф-наместник, и завести во дворце собственного охотника на чудовищ. — Детлафф этого не оценит, — мягко напомнил Регис. Лита хмыкнула. — Может, тогда Детлафф, чем слоняться без дела и страдать, разберется с тем, что в столице завелось чудище, доводящее до истерики мирных жителей? — выплюнула она, — за сегодня я получила целых три донесения. Кто-то напал на сестер вар Ырын в районе площади, на мясника Томмунда в его лавке и на горничную графини Вальборо. Все четверо рассказывают, что вдруг испытали смертельный ужас, хотя вокруг никого не было. Регис, нахмурив брови, покачал головой. — Серьёзное дело, — заметил он, — и ты права — надо послать за Риэром. Я отправлю ворона, не волнуйся. Лита удовлетворенно кивнула и наконец обратила взор на притихшую, старавшуюся стать совсем незаметной Дани. — Здравствуй, девочка моя, — улыбнулась мама, — как твои уроки с Эмиелем? Не очень скучно? Дани, сдерживая подкатившие слезы, покачала головой. — Вот и умница, — одобрила мать, — мне надо идти, — обратилась она уже снова к Эмиелю, — докладывай мне о том, как продвигается дело. — Так точно, мой генерал! — потешно прицокнул каблуками Регис. Выпроводив Литу, он обернулся к Дани и, конечно, сразу заметил перемену в ее настроении — девочка была готова разрыдаться. — В чем дело, малышка? — Эмиель поспешил к принцессе и присел на корточки рядом с ее стулом, успокаивающе коснулся руки. — Это я — то чудище, — всхлипнула Дани. Регис прищурился. — Что ты имеешь в виду? — переспросил он, но вместо ответа принцесса открыла для него свое сознание, и Эмиель, окунувшись в воспоминания девочки, через несколько минут вздохнул и покачал головой. — Дани, я ведь говорил тебе, что нападать на людей нельзя ни в коем случае. Даже на плохих людей. — Я не нападала! — принялась защищаться принцесса, — пальцем их не тронула, ты же видел… — Пугать их до полусмерти — тоже значит нападать, — терпеливо разъяснил Регис, — я думал, ты это поняла. — Но они мучили животных! И хотели украсть Графиню, — запротестовала Дани. Эмиель, придвинувшись, ласково приобнял ее за плечи, и она, тихо не по-принцессочному хлюпая носом, прижалась к нему. — Я все понимаю, — согласился Регис тихо, гладя Дани по волосам, — и, кажется, знаю, как тебе помочь. Она подняла на него заплаканные глаза, полные надежды. Эмиель улыбнулся. — Давай я научу тебя, как воздействовать на людей, не насылая на них смертельный ужас, — сказал он, — и делать так, чтобы они сами выполняли то, что ты от них хочешь. Дани улыбнулась сквозь слезы. — Давай! — радостно согласилась она.