***
Естественно, Нил не послушался Эндрю. Точнее сказать, не то что бы не послушался, он просто не придал значения его последним словам. Они стёрлись из памяти на фоне всего остального. После этой странной встречи случилось ещё кое-что более странное: Эндрю перестал появляться в колледже. Нил заметил его отсутствие на следующий день, когда явился в столовую. Ники снова сидел отдельно от «семьи», совершенно один, но и на этот раз тоже позвал Нила к себе. Он увлек его болтовней и рассказами, так что Нил не стал задавать вопросов. Ещё через день ситуация повторилась, и Хэммик обмолвился, что у Эндрю «расстройство пищевого поведения», что бы это ни значило. Ничего примечательного, в целом, не происходило. Разве что по местному телевидению и во всех газетах мелькали тревожные новости о кровавом убийстве. Студенты, жадные до сплетен, рассуждали на эту тему в перерывах между занятиями, и Нил, как нельзя хорошо умевший прислушиваться к окружению, выяснил, что где-то в лесу убили мужчину. Довольно кроваво. Новостью поделились члены его семьи, а один из сыновей, возможно, был свидетелем. Но мальчишка больше не разговаривал. Местные сплетничали о том, что убийцей был волк или медведь, это был не первый случай подобных зверств. Нил не стал придавать этому большого значения, потому что это не касалось его напрямую, но тему на досуге решил изучить. Если им все же когда-нибудь придется бежать через лес, лучше было бы знать, что могло таиться в его недрах. Пусть это и были лишь сплетни. На третий день, в конце одного из перерывов между занятиями, к нему подошёл сотрудник администрации колледжа и попросил зайти к Бетси Добсон, в рамках обязательного обследования. И только тогда Нил снова вспомнил о последних словах Эндрю. Кабинет Бетси Добсон располагался в конце длинного медицинского крыла. На золотистой табличке, прибитой к темной двери, было написано: Бетси Джо Добсон. Заведующий отделением спортивной психологии. Ведущий психотерапевт. Нил недолюбливал психологов. Если ему попадался кто-то действительно знающий свое дело, то значит, врать и закрываться приходилось искуснее. Это стоило больших усилий. Приходилось прислушиваться к вопросам, наблюдать за реакцией, жестами, а также следить за своим невербальным поведением. Каждое новое учебное заведение требовало обязательного посещения кабинета психолога. И зачастую Нил был рад, что обычно там сидели одни недоумки. Нил негромко постучал в дверь, и почти сразу получил в ответ нейтральное «Входите». Первым, что бросилось ему в глаза, когда он открыл дверь, были цвета. Точнее, их отсутствие. Комната была темной, выполненной в спокойных коричневых и темно-зеленых тонах. Жалюзи на окнах были закрыты; Нил никогда не бывал в таком мрачном кабинете врача. — Чем могу помочь? На диване у окна сидела молодая женщина. Нил не заметил ее сразу, потому что она как будто сливалась с интерьером, была такой же темной и спокойной. Но когда она оторвала взгляд от книги, лежавшей у нее на коленях, и обратилась к нему, Нил почувствовал ее. Ощущение присутствия этой женщины вдруг стало таким сильным и давящим, что казалось, будто голову сверху накрыли теплым одеялом. Ее взгляд, в отличие от мягкой внешности, был острым, режущим. Сердце Нила заколотилось. Но Бетси Добсон, словно почувствовав его волнение, окинула взглядом всю его фигуру, а затем кивнула в сторону места рядом с собой. — Проходи, присаживайся. Я профессор Бетси Добсон. Как тебя зовут? Нил чувствовал ее голос не ушами, а у себя в голове. Его интуиция посылала ему странные звоночки, но не кричала об опасности, а всего лишь просила быть настороже. — Нил Джостен. Я перевёлся недавно, мне сказали зайти к вам. — О, — Бетси улыбнулась. Ее лицо выражало симпатию и доброжелательность, но в то же время напряглось. Она опасалась его, подумалось Нилу. — Я ждала тебя немного раньше. Тебе не передавали мою просьбу? Нил еле сдержался, чтобы не усмехнуться. Он запомнил то послание, которое на деле являлось ничем не прикрытой угрозой и демонстрацией неприязни. — Что с лицом, Нил? — хохотнула Бетси. — Неужели Эндрю немного переборщил? Нил понял, что Бетси Добсон была чрезмерно проницательным специалистом. — Все в порядке, я просто забыл, — сказал он. — А ты замечательно врешь, — сказала Бетси. — Так или иначе, присаживайся. Нам нужно с тобой только познакомиться. Нил осмотрелся в поисках места для себя, но в кабинете негде было присесть. Только на диван рядом с Бетси. — Не переживай, я не укушу тебя. Но если тебе некомфортно, то я могу принести стул. — Все в порядке, — снова сказал Нил. Он подошел к дивану и сел на противоположный его край; места было достаточно для личного пространства. — Так значит, «в порядке» — твоя любимая фраза. Очень хорошо. Для начала просто представься, расскажи о себе немного. Может быть, чем ты интересуешься вне учебы. Что угодно. Нил решил начать с базовой информации, прощупать почву. И хотя все это было в той или иной степени ложью, он рассказывал это так часто, что слова звучали правдиво для любого собеседника. Он и сам был готов поверить в свою историю. Бетси задала ещё несколько вопросов. Совершенно ненавязчиво, с лёгкой улыбкой и непринуждённым тоном. Так они проболтали несколько минут, и Нил почувствовал, что расслабился. Он даже посмеялся разок над ее штукой про здешние лекции. Минуты шли. Нил рассказывал про проекты Эбби, про свои успехи и интересы (выдуманные), не смог выразить однозначного мнения насчёт этого города и колледжа, и Бетси с ним согласилась. Он говорил легко, даже слишком, хотя ожидал, что ложь будет даваться ему сложнее, чем обычно. Ощущение комфорта и доверия буквально окутывало его, что-то шептало ему на ухо, просило его опустить стены, расслабиться. Нил обратил внимание на то, что кончики пальцев стало покалывать, как от лёгкого онемения или долгого нахождения в воде. Сама реальность стала казаться мягче, и даже начала выглядеть вполне себе приемлемой. И вот тогда Нил понял, что что-то шло не так. Он находился в этом состоянии не по своей воле. — Прекратите, — сказал он, остро взглянув на Бетси. — Это не сработает со мной, хватит. Он ожидал реакции. Какая-то часть его надеялась, что он ошибся, и что женщина перед ним удивится, сочтет его ненормальным и скажет, что ему все кажется. Но Бетси Добсон не оправдала его ожиданий. Она улыбнулась и моргнула. Вокруг них как будто лопнул мыльный пузырь, и реальность, настоящая и холодная, вернулась в ту же секунду. — Ты молодец, — сказала Бетси, и расслабленно облокотилась на спинку дивана. — Ты даже не представляешь, каких усилий мне стоило это провернуть, и все равно ты справился. Другого я от тебя и не ожидала. Ты всегда был сильным, Нил. — Вы говорите так, как будто давно меня знаете. — Мы с тобой давние знакомые, на самом деле, — Бетси согласно кивнула. — Поэтому теперь, когда мы закончили это небольшое представление из твоей качественной, о, я бы сказала великолепной, лжи и моего смирения с ней, я предлагаю тебе сыграть в игру. И на этом наш сеанс будет завершен. Нил медлил. Все чувства и инстинкты вернулись к нему, теперь он снова мог разумно мыслить и, естественно, не доверять. Он не ощущал страха от Бетси, но был уверен, что где-то скрывался подвох, который впоследствии мог стоить ему многого. Однако, он мог сказать, что совершенно точно находился в безопасности. — Какую игру? — коротко спросил он, решив поддаться любопытству. Никто и никогда не давал ему ответов, а сейчас, возможно, он нащупал путь, ведущий если не ко всем вопросам, то хотя бы к одному из них. — Сделаем раунд игры в правду. Ты честно расскажешь мне о том, что я хочу узнать. В обмен, я правдиво отвечу на один твой вопрос. Идет? Нил был удивлен ее предложением. Слишком подозрительно, она так просто готова была дать ему именно то, что он хотел, и самое главное в том, что Нил не чувствовал злого умысла. Он вспомнил похожее ощущение, которое испытал совсем недавно; то самое принятие и нелепое доверие, если можно было его так назвать, как рядом с Кевином. — Можно попробовать, — наконец, произнес Нил. — Я оставлю за собой право спросить первой, Нил. Не мог бы ты рассказать о кошмарах, которые тебя беспокоят? Нил не стал задаваться вопросом, откуда она знала. Ее глаза видели его насквозь, проникали в самые потаённые уголки его сознания, как бы хорошо оно не было защищено, и находили частицы и отголоски чего-то страшного, потерянного и невидимого для Нила. Кошмары, как кривое зеркало, отражали самую его суть. Нилу хотелось понять их, но в то же время, он боялся этого своего единственного страха. — Что именно вам хотелось бы знать? — осторожно спросил Нил. — Что именно тебе снится? И как часто. Нил молчал некоторое время. Он чувствовал, что Бетси снова пыталась подтолкнуть его, протягивала свою невидимую руку и предлагала помощь. Не навязывала, а именно предлагала; за Нилом оставалось право принять ее или отказаться. Он выбрал второе. Наваждение исчезло. — Мне снится… Монстр. Существо. У него мое лицо, очень похожее, или, может быть, это я сам. Содержание всегда меняется, но суть остаётся одна и та же. Он мучает меня, пытает так сильно, что я больше не чувствую боли. А еще… — Нил поднял взгляд на лицо Бетси. — Он пьет мою кровь. Выпивает все до последней капли, но я не умираю. Постепенно я восстанавливаюсь, и все повторяется. Между бровей Бетси залегла морщинка. Она не смотрела на Нила в ответ, хмурясь и, видимо, думая о чем-то своем. — Во сне ещё кто-то есть? Кроме тебя и монстра? — Нет, больше никого. После этих слов Бетси заметно расслабилась. — Хорошо. Этого достаточно, спасибо, Нил. Ну что ж, теперь твоя очередь. Задавай вопрос. По правде говоря, вопросов в голове у Нила было так много, что выбрать один было очень сложно. Правильного вопроса не существовало. Нил даже не был уверен, что получит правдивый ответ. Возможно, стоило всё-таки подождать, ведь что-то упорно подсказывало ему, что лучше не торопиться — он должен узнать все в свое время. А может быть, это присутствие Бетси и ее странная способность каким-то образом влияли на него и остужали голову. — Как вы это делаете? — спросил Нил. — Точнее… Не как, а что именно вы делаете? Я имею в виду вашу способность. Бетси аккуратно улыбнулась, и судя по ее лицу, она была довольна вопросом. — Я умею в некотором роде управлять разумом, — ответила она. — Наверное, лучше всего это можно сравнить с гипнозом. Я могу заставить тебя чувствовать себя лучше или хуже, могу подтолкнуть к решению или действию. Могу читать людей, как открытую книгу. Если постараться, могу заставить видеть то, чего нет. Это если в общих чертах. С кем-то работает лучше, с кем-то — вроде тебя или Николаса — гораздо хуже или вообще не работает. Но за всю мою долгую жизнь особенно сложных персонажей встречалось не так уж и много. Достаточно тебе такого ответа? — Откуда вы меня знаете? — вместо ответа жадно спросил Нил. Он был впечатлён ее словами, но почему-то совсем не удивлен. Ее откровенность подкупала, и он невольно ухватился за последнюю соломинку. — Я обещала только один вопрос, — сказала Бетси. — Но кое-что я могу ответить. Я помогла тебе убежать, в самый первый раз. Ты не помнишь этого, тоже благодаря мне. Так что считай, я друг твоего детства. На этом все, наш сеанс на сегодня закончен, хотя у меня остался один маленький вопрос, безопасности ради. Ты же за последние годы ни разу не сдавал кровь на анализ, верно? — Верно, — ответил Нил. — Что бы ни случилось, я не должен этого делать. — Отлично. Прошу тебя придерживаться этого правила и в Рэдхилле. С бумажками и заключениями я помогу, можешь не ходить на обязательный медосмотр. Нил просто кивнул в ответ. Услышанная информация, эти жалкие, но драгоценные крохи правды, оседали в его голове, как будто он только начал собирать паззл. Ему хотелось запомнить и проанализировать каждое слово Бетси. Ему нужно было время, но времени у него не было. Они попрощались, и Нил направился к выходу. На плечах тяжело оседало жгучее любопытство, груз недосказанности давил, но Нил понимал, что ещё час назад он не мог рассчитывать даже на это. У самой двери Бетси Добсон окликнула его: — Нил! Первое время здесь… Хотя бы несколько недель, держись, пожалуйста, рядом с Ники. Пока все остальные не привыкнут. — Остальные… О ком вы? — Я думаю, ты меня прекрасно понял. Тебе лучше поторопиться, а то не успеешь дойти до стадиона. Нил понял, что большего он не добьется, и вышел из кабинета, на прощание махнув Бетси рукой.***
Стадион Рэдхилла был похож на громадное спящее животное, но только со стороны. Изнутри же его можно было назвать райским местом для любителей спорта. Этот стадион был не самым большим из тех, которые доводилось видеть Нилу за время скитаний, но был сделан добротно, с размахом. Коридоры были светлыми и широкими, как и внутри самого колледжа, стены увешаны разномастными постерами и фотографиями, так что создавалось ощущение, что об этом месте действительно заботились. Нил слышал, что два года назад здесь провели капитальный ремонт, поэтому все оборудование, белые с серым трибуны и оранжевые беговые трассы светились новизной. Обычно занятия проводились в одном из трёх спортивных залов, но сегодня на повестке дня стояла лёгкая атлетика. Погода располагала к бегу, в воздухе было не так много влаги, как последние несколько дней, а светлое небо, хоть и закрытое плотным полотном из облаков, не обещало осадков. Дышалось легко. Нил быстро переоделся и вышел к полю. Несмотря на спортивный профиль, оказалось, что общую физическую подготовку посещало не так уж и много студентов. Второкурсников насчиталось не больше двадцати человек, включая Нила, и к его удивлению, почти половину из них составляла компания Ники. Как обычно, они держались немного обособленно, но не враждебно, просто остальная часть студентов не горела желанием подходить к ним и предпочитала восхищённо шептаться за спиной. Ученики колледжа обязаны были носить общую спортивную форму, совершенно обычную, состоявшую из базового набора одежды для разных дисциплин и времени года. Но та семья, облаченная в ту же самую форму, выглядела иначе. Только сейчас, когда они были наравне с общей массой студентов, Нил увидел, насколько же сильно они отличались. Он рассматривал их с жадностью и интересном, пытаясь понять, что же с ними не так. Они двигались, смеялись, общались друг с другом, но движения их были более размеренными, как будто каждый из них контролировал абсолютно каждый мускул в своем теле. Они были безупречными. Ники на этот раз был вместе с ними. Обычно Нил видел его в компании Кейтлин, которой сейчас на поле не было, или кого-то другого (этим другим зачастую был он сам), могло даже сложиться мнение, что Ники намеренно избегал свою семью или даже не ладил с ними. И сейчас Нил увидел, что это было совершено не так. Ники смотрелся в их компании до крайности гармонично и был, как и всегда, довольно оживлен. Кевин первым из всех заметил Нила и махнул ему рукой в знак приветствия. Между тем, Эндрю так и не объявился. — Ну что, ребята, кто не успел размяться, советую поторопиться, сделаем тестовый забег через пятнадцать минут. Нил обернулся на голос. Его обладателем оказался мужчина, на вид ему можно было дать лет тридцать пять, наверное, не больше, он был высок и подтянут, можно даже сказать, моложав. Его внешность и голос располагали к себе, внушали уверенность и защиту; он выделялся, и это бросалось в глаза. Остальные студенты, казалось, этого не замечали, и в обычном режиме продолжили или начали разминаться. — А ты, должно быть новенький. Нил Джостен, верно? — мужчина шагнул к Нилу. — Меня зовут Дэвид Ваймак, гоняю по полю всех оболтусов с первого до последнего курса. И не ставлю зачёты автоматом. Этот был тот самый старый знакомый, о котором говорила Эбби. Нил так и не узнал, что их связывало, но теперь, глядя на этого человека, не сомневался: именно ему они обязаны своей безопасностью на данный момент. — Все верно, сэр. — Проблемы со здоровьем есть? Травмы? Я должен составить для тебя нагрузку. Медосмотр прошел? — Все в порядке, — сказал Нил, а затем добавил, вспомнив недавний разговор. — Я только что от Бетси Добсон, а об общем медосмотре я уже позаботился. — Отлично, — сказал Ваймак. Он не подавал вида, что понял намек Нила. — Тогда разминайся, сейчас побежим десять миль, для начала. На самом деле, Нилу не требовалась разминка. Однако он послушно отошёл в общую зону и выполнил все необходимые упражнения. Через некоторое время тренер скомандовал всем приготовиться, и студенты вереницей потянулись к линии старта. Беговые круги делились на пять достаточно широких полос, но с учётом количества человек, им вполне хватало и трёх. С двух полос на внутренней стороне круга даже не убрали снаряды и планки для прыжков. Забег начался по свистку. Нил чувствовал свое тело. Вначале оно было легким, мышцы воспринимали нагрузку с радостью, и первая пара миль пролетела незаметно. Нил чувствовал себя свободнее, когда бежал. Он мог ни о чем не думать, слушать только свист воздуха в ушах и свое размеренное дыхание. Во время бега ему нравилось дышать полной грудью, не хватало лишь крыльев за спиной, чтобы расправить их и по инерции оттолкнуться от земли, оседлать воздушный поток и улететь к чертовой матери. Ему хотелось разогнаться, быть быстрее ветра. На половине дистанции Нил заметил, что общая масса студентов разделилась. Впереди всех, с поражающе равномерной скоростью бежали шесть человек: Ники с его семьей, состоявшей из двух девушек, близнеца Эндрю (Нил так и не узнал, как его зовут), Кевина. Шестым, замыкающим группу лидеров, был сам Нил. Ники тоже обратил на это внимание, и, поравнявшись с Нилом, спросил: — А ты неплохо бегаешь, да? — совершенно ровно, без единого намека на одышку. — Как видишь. — Если хочешь немного веселья, попробуй обогнать Элисон. Вон та блонди, бежит первой. Нил скептично выгнул бровь. — Это того стоит? Судя по ее виду, она терпеть не может проигрывать. И прибьет меня на месте, если я даже попробую. — Ты чертовски прав, — Никки заговорщически улыбнулся. — И именно поэтому это того стоит. Это заинтересовало. Нил немного ускорился и, аккуратно обогнав всех остальных, добрался до Элисон. Девушка не подала виду, что заметила его, она смотрела прямо перед собой, ее движения были отточенными, а тело словно представляло собой отлаженный механизм, не знавший сбоев. Тогда Нил ускорился ещё немного, чтобы быть на шаг впереди. Он был совершенно точно уверен, что бежал быстрее, но Элисон все ещё бежала рядом с ним, на одном уровне. Они отделились от общей группы на несколько метров, и когда Нил обернулся назад, чтобы проверить, действительно ли они ускорились и ему не показалось, он увидел на лицах некоторых из них понимающие улыбки. Они не отставали, просто теперь соблюдали безопасную дистанцию. Ники подмигнул. Нил прибавил ещё, намного больше, чем раньше. Ему необходимо было точно отмерять скорость и дыхание, чтобы со стороны это не казалось странным. Он не должен был быть быстрее обычного девятнадцатилетнего спортсмена. Сейчас он бежал на этой самой грани. Все мышцы его тела разогрелись, в висках начало стучать, но это было приятным ощущением, до предела было ещё очень далеко. Но тело его уже предвкушало. И тогда Нил заметил реакцию со стороны Элисон. Она так и не посмотрела на него, но уголок ее рта дернулся, в намеке на улыбку. Она сделала рывок вперёд и через мгновение оказалась на два метра впереди Нила. Это было разрешение на вызов. Скорость Элисон стала быстрее скорости спринта, на уровне рекордсменов. Поразмыслив и оглядевшись по сторонам, он принял вызов и за несколько шагов догнал ее. Они пролетели пол мили даже не запыхавшись. Нил снова глянул назад, и совсем не удивился, когда увидел оставшуюся группу на том же самом расстоянии от них с Элисон. Они тоже ускорились, но не принимали участия в этом негласном соревновании. Нил заметил, как Ники и Кевин бегло пожали руки, а девушка позади них, с белоснежным каре, стукнула по их сцепленным ладоням. Как будто разбила спор. И тогда Элисон перешла на новый уровень. С каждой секундой или может быть даже быстрее, она наращивала скорость. Это было невероятно. Нил все ещё успевал за ней, однако секунд через десять понял, что начинает дышать чаще. А это свидетельствовало только об одном: если бы обычный человек посмотрел на них со стороны, то не смог бы уследить за движениями их ног. Слишком быстро. Ещё немного и они превратятся для посторонних глаз в два ветряных потока. Сердце Нила стучало где-то в горле. Его захватил азарт, подкрепленный адреналином и избытком кислорода в крови от частого дыхания. Он был почти счастлив в тот момент. И позволил себе забыть, что на них смотрели. Элисон напоминала пулю, пущенную из дула и рассекающую воздух. На определённом участке она резко свернула вправо, на полосу внутреннего круга. И когда перед ней возникла трёхметровая планка, которые ставят для прыжков с шестом, она, не сбавляя темпа, оттолкнулась от земли и взмыла в воздух, грациозно перепорхнула высоту и легко приземлилась. Казалось, это не стоило ей совершенно никаких усилий. Ее тело продолжало работать четко, и даже Нил, с его зрением, начинал пропускать ее шаги. Он понимал, что она таким образом дразнит его, но на такой скорости у него попросту не было времени думать и размышлять, способен он повторить подобное или нет. У него было полсекунды на то, чтобы принять решение. Останавливаться было нельзя. Он просто оттолкнулся от земли. Он чувствовал, как напряглись его ноги, как сработали суставы. Он чувствовал каждую клеточку своего тела и каждую мышцу. А затем время замедлилось, и ощущение невесомости показалось необычайно долгим, как будто пространство решило наградить Нила, чтобы он мог как следует проникнуться этой свободой. Он смог перепрыгнуть, но приземлился не так легко, как Элисон. Девушка опережала его на несколько метров, и было видно, что это далеко не ее предел. Нил же начинал чувствовать напряжение. Лёгкие переставали справляться с необходимым объемом воздуха, для такой скорости, а сердце требовало больше кислорода, который сгорал быстрее, чем поступал. Раздался свисток, Нил чудом различил его среди шума и свиста в ушах. Это был сигнал о том, что они на финишной прямой. Расстояние, для кого-то немаленькое, но сейчас показавшееся несущественным, было преодолено за секунды. Элисон пересекла финиш первой, на три метра впереди Нила. Она резко остановилась, как будто такой силы, как инерция, в мире не существовало. Локон к локону, ни капельки пота на безупречном лице, и ни единого намека на усталость. Нил не мог похвастаться таким гладким финишем, потому что совершенно точно знал, что глаза его сейчас лихорадочно блестели, а волосы пропитались потом. — А ты не плох, — сказала Элисон, хлопнув ладонью по его спине. — Можем как-нибудь ещё разок устроить, а то— — Рейнольдс! Твою же мать, — раздался разъяренный голос тренера Ваймака. Он шагал им навстречу, зажав под мышкой планшетку. Выглядело довольно комично. — Ты какого хрена тут устроила? — И ты ещё говорил нам держаться от него подальше? — Элисон ткнула пальцем в Нила. — Да таких экземпляров, как он, ещё поискать надо! Безумие полное, я в восторге. — На вас смотрели во все глаза… — Брось, ты же знаешь, я просто очень хорошо попрошу Би, и она позаботится обо всех свидетелях. Ты разве не ожидал чего-то подобного? Ваймак устало потёр переносицу. — Разгребайте все сами. Рене, собери студентов в самой дальней раздевалке и позвони Би. Вообще, все вместе туда шагайте. А ты, — Ваймак вдруг резко повернулся к Нилу. — А ты молодец. Но автомата все равно не жди. Все, расходимся, быстро! Нил тем временем все ещё приходил в себя. Он решил подождать, пока все разойдутся, потому что ему хотелось побыть одному, хотя бы пару минут. Он понимал, что произошло нечто невероятное. Он не был дураком и не пытался таковым притворяться, ведь ещё с самых ранних воспоминаний он знал, что его тело — особенное, что оно обладает такими качествами, которых другие люди могут испугаться. Но с тех же самых ранних воспоминаний он понимал, что эти способности не только вредят ему, но и помогают выживать. А ещё делают его ещё больше похожим на монстра. Как оказалось, в Рэдхилле он был не единственным монстром. Но те, другие, все же отличались от него. Стадион затих и опустел. Рене, как и велел Ваймак, отвела всех остальных в дальнюю раздевалку, вторую, на противоположном конце стадиона. Нил остался совершенно один и сидел на скамье, прислушиваясь к биению своего сердца. Оно радовалось. Все же, те ощущения на дорожке были восхитительными. Пугающими, возможно, если задуматься, но от этого не менее захватывающими. Посидев минут десять в тишине, Нил решил, что нужно уходить. Он ушел с поля, вернувшись в раздевалку, чтобы забрать вещи. Внутри, ожидаемо, было пусто. В этой комнате, помимо шкафчиков, на свободных стенах висели газетные вырезки с фотографиями и коллажами, сделанными вручную. Кое-где они были новыми, где-то старыми, выцветшими. На них была запечатлена спортивная история Рэдхилла. Нил увидел старую статью, посвященную победе футбольной команды колледжа в национальной студенческой лиге, в начале семидесятых годов. И со старой фотографии на него смотрело совершенно такое же, как в настоящее время, лицо тренера Ваймака. Нил даже подумал, что ошибся, что это был обман зрения от перенапряжения. Но протерев глаза и приглядевшись, он увидел то же самое. Дэвид Ваймак, не старше и не моложе нынешнего. Когда-то, лет в двенадцать или тринадцать, Нил мечтал быть бессмертным. В том возрасте он ещё обладал детской наивностью и стремлениями, которые рубились на корню необходимостью убегать. Но пока что это не мешало ему мечтать. Он любил мистические рассказы, знал древние легенды, которые были пронизаны идеей бессмертия. Вечная жизнь и неуязвимость означали для него конец бегства. Однажды Эбигейл, которая на тот момент ещё не стала для него родным человеком — они пробыли вместе всего года два или три — сказала ему одну фразу, которая въелась в голову и немного поумерила его фанатичную романтизацию бессмертия. «Знаешь, Нил, бессмертие не даётся просто так. Оно стоит очень дорого. Эта цена непомерная, и не каждый может ее заплатить. И если ты внимательнее будешь читать свои сказки, то обнаружишь, что каждый бессмертный в них — несчастен». И глядя сейчас на фотографию Ваймака, Нил невольно задумался о том, что не может быть такой долгой жизни, без изменений. Это же очевидно. Из мысленного ступора его вытащил внезапный грохот где-то в коридоре. Что-то тяжёлое ударилось о стену, зарычало. Нил осторожно подошёл к выходу из раздевалки и прислушался. Можно было не напрягать слух; уже в следующее мгновение раздался разгневанный вопль Ваймака. — Что ты натворил?! — прорычал он. Послышался ещё один удар. Теперь Нил безошибочно мог определить, что это был звук столкновения черепа со стеной. — На этот раз ты сильно проебался, Эндрю, мне сложно будет это исправить. — Я сделал то, что должен был. Услышав этот голос, Нил замер. Это действительно был Эндрю. — Должен? Мало того, что так близко к их территории. Они же мне все яйца выкрутят! Но это ещё меньшее из зол. Обязательно надо было его убивать? Не буду пытаться взывать к твоему чувству морали, потому что, блядь, его у тебя просто нет, но ты нарушил свое обещание. Твою же мать! — Он был гнилым мусором, только и всего, — в отличие от Ваймака, который был в бешенстве, Эндрю был совершенно спокоен. — Ты что же это, теперь в падальщики заделался? Эндрю, это чужая жизнь! Я запрещаю тебе ими распоряжаться. — Ты же в курсе, что мы не одни и нас прекрасно слышно? — ответил Эндрю. Нил затаил дыхание. — Мне уже похер. Ладно, пошли, с радостью послушаю, где ты шлялся все эти дни. Голоса исчезли. А Нил не знал, что делать со всем услышанным. Но разобраться с этим ему не дали, потому дверь в раздевалку распахнулась, открыв перед Нилом вид на знакомую ему компанию из пяти человек. — Что с лицом, Нил? — усмехнулся Ники. Они возвышались над ним, пусть даже некоторые и были ниже ростом, как холодные, каменные статуи. — Да кто вы все, блядь, такие?! — выпалил Нил. Видимо, напряжение внутри него достигло своего предела. Он не смог сдержаться. — Кто мы такие? — усмехнулся Ники. — После всего того, что ты сегодня вытворял, Нил… Лучше бы тебе спросить кое-что другое. Кто ты такой? Действительно, кто?