Антипатия

Этой же ночью Нилу приснился новый кошмар. Возможно, он был не таким уж и новым, но в первый раз Нил видел его так ярко. Сначала он даже не понял, что спит. Его тело не тонуло, держалось на поверхности теплой, родной жидкости. Что-то подсказывало, что до дна не достать ногами. Темная кромка воды касалась его лица, волосы на затылке были мокрыми, но уже засохли на лбу. Он был расслаблен и словно парил внутри облака. Поверхность воды была неподвижной. Раскрытые ладони, как на распятии, были обращены вверх, а тело почти полностью погрузилось в воду. Глаза его были широко раскрыты и безвольно смотрели вверх, на глянцевый потолок, ничего перед собой не видя. Можно было не пытаться вглядываться в свое собственное отражение на потолке; картинка была ему болезненно знакома. Темная вода на самом деле была багряно-красной и пахла очень приятно — свинцовой жизнью на грани смерти, его силой и спокойным чувством завершения. Конечно же, это была его собственная кровь, пролитая в море студёной родниковой воды. Где-то маячило воспоминание о том, как кристально чистая, голубоватая жидкость смешивается с другой, густой и темной, постепенно теплеет, будто наполняясь солнцем, и это было завораживающее зрелище. Он наблюдал за процессом как будто со стороны. Ему казалось, что он наконец-то был один. Никого не было слышно, и только откуда-то со стороны доносились звуки музыки; Боб Дилан все пытался достучаться до небес. А Нил парил где-то в невесомости. Он знал, что за ним вернутся и что кошмар повторится снова. В воде было так хорошо, и так не хотелось, чтобы это безмятежное состояние исчезало. Можно было бы просто все закончить. Если выбирать конец, то сейчас он предпочел бы только такой — тихий, одинокий и спокойный. Он пошевелился, почти не прикладывая усилий; вода замедляла движения, но он мог позволить себе не торопиться. И все произошло очень гладко. Он просто опустился под воду. Сверху накрыло мягкой шапкой темноты. В коконе из кровавой воды Нил будто вернулся куда-то совсем далеко к своим истокам, к самому началу. Уши забились жидкостью, и в вакууме стали слышны удары его сопротивляющегося сердца. Эти удары ультразвуком разносились по всему бассейну, но не покидали поверхности. Нил открыл глаза и увидел одно лишь багряное полотно. Через некоторое время его тело, которое ранее казалось безжизненным, осознало, что воздуха больше нет, что звуков больше нет, как нет и будущего. Оно завопило о помощи, и последние капли воздуха покинули лёгкие через раскрытый в немом крике рот. Нил захлёбывался своей же собственной разбавленной кровью. Он почти задохнулся, но кто-то вытащил его за шкирку из воды, как обессилевшего, полумертвого котенка. Открыл глаза он уже в реальности. Над ним нависало обеспокоенное лицо Эбби. Она, видимо, разбудила его. — Нил, что тебе снилось? — спросила она тихо. Ее маленькая холодная ладонь опустилась на вспотевшую макушку Нила. — Я… — сказал Нил. — Кто вытащил меня? Он задал вопрос Эбби так уверенно, как будто она точно должна была знать на него ответ. — Мы с Бетси вытащили тебя, — сказала Эбби. — Это же все случилось из-за меня, да? — сказал Нил. Он горько усмехнулся, закрыв ладонью глаза. Он все ещё находился на грани между сном и реальностью, голова кружилась и жужжала от скопившегося напряжения, как будто что-то хотело вырваться наружу, но не могло. Нил смутно осознавал, что уже бывал в таком состоянии. И что через некоторое время он уже не вспомнит, о чем они говорили и почему он сделал те или иные выводы. Наверное, за все годы, проведенные вместе, Эбби уже не раз оказывалась рядом с ним посреди ночи, прибежав на крики или почувствовав неладное, и не раз отвечала на его сонные вопросы. Наверное, в эти моменты она всегда была откровенной. Нил не запоминал их. — Не из-за тебя, глупый, а из-за нашей доброты. Мы просто убежали из ада и прихватили тебя с собой. — Спасибо, — сказал Нил. Он не знал, за что именно он благодарил ее, но знал, что никогда раньше этого не делал. Она была для него единственной родной душой, насколько бы безразличен он иногда не был. — Не благодари меня, — тихо сказала Эбби. — Я до сих пор не знаю, правильный ли это был выбор. Нил почти не слышал ее последних слов. Он уснул.

***

Новый день был непривычно светлым. Солнце не показывалось, но облака были тонкими, и все небесное полотно было одной огромной флуоресцентной лампой. Дома, воздух и люди казались прозрачными и засвеченными, от блеска чистых капотов на парковке перед колледжем слезились глаза. Звуки превратились в белый шум. Нил Джостен жмурился от режущего света. Он чувствовал себя подопытным на медицинском столе, он был связан по рукам и ногам, ослеплен и беспомощен. В широких коридорах колледжа было шумно, но голоса и слова невозможно было расслышать из-за тревожного круговорота из обрывков мыслей и стука пульса в горле. Никто не замечал Нила, отрешенно шагающего по светлому дереву. Его взгляд не цеплялся за вещи и фигуры. Он был обращен внутрь, к вчерашнему воспоминанию и бегству. Огромный волк, с кровью в пасти, рыжая лисица, чудом выжившая в схватке. Они быстро скрылись в лесу, оставив Нилу единственно возможный и логичный выбор — бежать. Он не был напуган увиденным, но тогда его сковал странный ступор, ощущение того, что все эти монстры были частью него самого. Внутри него желание убежать боролось с желанием погнаться за ними и задать все мучительные вопросы, которые теперь съедали его заживо. Ники встретил его на полпути к поселению. Он непринужденно насвистывал и, заметив Нила, сразу подошел к нему. Но улыбка Ники тут же угасла. Видимо, по взгляду Нила в тот момент можно было понять, что произошло нечто ужасное. — Нил? — спросил Ники. Они стояли в лесу, вокруг было тихо, и только со стороны поселения доносились звуки движения. — Все в порядке, — ответил Нил. Он знал, что его голос отличался от обычного своего состояния, но ничего не мог с этим поделать. — Идем, я все посмотрел, можно возвращаться. — Я вижу, что что-то случилось, расскажи мне… — Все в порядке, — сказал Нил, жестче и увереннее. — Не спрашивай ничего, уходим быстрее отсюда. Они долго не могли найти Аарона. Ники названивал ему каждую минуту, но постоянно натыкался на автоответчик. Естественно, это усилило его подозрения и укрепило веру в то, что Нил не договаривал. Но в тот момент, Нил нисколько не заботился о его чувствах. Аарон возник перед ними спустя полчаса поисков, расспросов местных жителей и безрезультатных звонков. Местные все еще недовольно морщились при каждом упоминании невысокого блондина, прибывшего сегодня вместе с автобусом туристов из колледжа. На самом деле, они даже не пытались скрыть свое презрение и недовольство. — Почему ты не отвечал на звонки? — сказал Ники, как только увидел его. — Кейтлин ранена, — коротко ответил Аарон. На некоторое время повисло напряженное молчание. И к удивлению Нила, Аарон, который раньше как будто не замечал его, теперь разглядывал его с напряженным интересом и холодностью, даже осуждением. Нилу оставалось только догадываться о молчаливой смене такого отношения. И что же, догадки у него были, одна страшнее другой. Аарон был совсем не похож на Эндрю. Только с первого взгляда, издалека, можно было перепутать их, но стоило подойти чуть ближе, разглядеть хотя бы выражение лица, и различий становилось больше, чем сходств. В Аароне не было той убийственной остроты, что пронизывала насквозь личность Эндрю; не было в нем и маниакальной отрешенности, незаинтересованности миром вокруг. Аарон с виду был спокойнее, но это впечатление было обманчивым. По обрывкам фраз и косых взглядов, Нил почему-то понял, что Аарону было о ком переживать и за кого бояться. Это делало его уязвимым. И сильным, только по-другому. Если Эндрю был смертью воплоти, то Аарон был надеждой на жизнь. — Клан потребует от нас ответов, — продолжил Аарон. — И в первую очередь, отвечать придется Эндрю. А затем — ему, — Аарон кивнул в сторону Нила. — Если, конечно, Эндрю не прикончит его раньше. — Может, нам пока что спрятать его у нас дома? — сказал Ники. — Я буду постоянно рядом, чтобы не выбешивать Эндрю… — Если вы не заметили, я вообще-то стою рядом, — сказал Нил. — И либо вы напрямую говорите мне все как есть, либо нам с вами не по пути. — Да кому ты нужен, — язвительно бросил Аарон. — Ты же как-то выжил за все эти годы, вот и вперед. Убегай. — Да что я сделал такого, что ты меня так невзлюбил? — спросил Нил. — Ты буквально увидел меня пару недель назад. — Само твое существование — опасность, — сказал Аарон. — А своим появлением здесь ты притащил за собой кое-кого, кому здесь не место. — Ты говоришь так, как будто я был в курсе! — Вот только не надо строить из себя невинную овечку… — Хватит, — сказал Ники. Нил и Аарон недовольно притихли. — Во-первых, Нил действительно не в курсе, а во-вторых я не вижу смысла в спорах кто прав, кто виноват. Нужно решить, что делать. — Знаете, что, — сказал Нил. — Мне уже это все осточертело. Как разберетесь между собой, то скажете мне. Я сваливаю. Если честно, у меня и без вас голова сейчас лопнет от того, что я видел. — Для начала расскажи, что ты видел, — сказал Ники. — Рыжая, что гналась за мной от самой Флориды, — ответил Нил. — Огромная лиса, которая пыталась ее загрызть. И волк. Что я должен подумать насчёт всего этого? — Сначала нужно поговорить с Ваймаком, — сказал Ники. — Без обид, Нил, но здесь решение не только мое. — Отлично, — сказал Нил. — В любом случае. Я сваливаю. Он действительно ушел. Временной промежуток между автобусами был слишком длинным, и в итоге Нил поехал назад вместе со всеми остальными. Они больше не разговаривали. Нил занял место у окна, и Рене тихо опустилась на сидение рядом с ним. Слишком сумбурно. Присутствие Рене успокаивало, вносило хотя бы некое подобие уверенности и умиротворение. Нил подумал, что наверное, она тоже обладала какой-нибудь силой, похожей на способность Бетси. — Ты тоже умеешь творить всякие штуки с разумом? — спросил Нил. Рене ответила не сразу. Она медленно подняла взгляд, тихо вздохнула и улыбнулась, очень мягко, с толикой извинения. — Нет, мне далеко до Бетси. Да и поле деятельности совсем другое. Я не могу изменить твоих мыслей и чувств, — сказала она. — Я могу лишь показать тебе, дать понять, что чувствуешь ты и другие. Назовем это обостренной эмпатией. — Спасибо. Хоть кто-то со мной честен. — О нет, — усмехнулась Рене. — Я всего лишь отвечаю на вопрос, но не больше. Эти диалоги и события прокручивались в голове Нила, как в причудливом калейдоскопе. Он не мог ни на чём сфокусироваться, разобрать детали и сделать выводы. Ему нужно было дойти до кабинета химии. Этот предмет был совершенно не нужен и не обязателен в программе, но Нилу приходилось довольствоваться результатом своего выбора, который он сделал наобум, лишь бы заполнить дыры в расписании. У него было ещё время, но голова трещала так, что он больше не в силах был терпеть присутствие других. Он свернул в первый попавшийся кабинет, показавшийся ему пустым. Внутри царил спасительный полумрак. Жалюзи на окнах были опущены и плотно закрыты, так что дневной свет почти не проникал внутрь. Комната была небольшой, а посреди нее, на одном из столов, сидел Кевин. Нил не был удивлен, увидев его одинокую фигуру. И уже во второй раз присутствие Кевина не показалось ему обременительным. — Привет, Нил, — сказал Кевин. Он что-то записывал в тетрадь на коленях. — Ты как? Нил впервые задумался над ответом на этот вопрос. Он не должен был Кевину ничего, ни правды, ни лжи, не был ему ничем обязан. По сути, Кевин Дэй был очередным незнакомцем на его пути и должен был оказаться таким же безликим, как и все остальные. За годы бегства Нил повидал множество таких людей. Но Кевин казался ему другим. — Очень странно, если честно, — сказал Нил. — Голова идёт кругом. Ты не против, если я немного посижу здесь? — Конечно, оставайся, — сказал Кевин. Он отложил свои тетрадь и ручку в сторону. — Я слышал о том, что произошло вчера. Нил немного напрягся. Насколько он знал, Кевин принадлежал семье Ники и Аарона, так что, теоретически, ему должны были рассказать обо всем, что случилось. Возможно, даже больше, чем самому Нилу. Наверное, Нил молчал слишком долго, потому что Кевин вдруг сказал: — Я знаю, кто она. Та рыжая девушка. Я не видел ее сам, но почти уверен, что знаком с ней. — И кто же она? — спросил Нил. — Пережиток ужасного прошлого, — ответил Кевин. — Знаешь, я всегда был очень сильным и целеустремленным человеком. Я всегда верил, что у меня одно предназначение и что я иду по единственно верному пути. И когда я понял, что это не так и что до определенного момента мне просто не с чем было сравнивать, я был… Раздавлен. Опустошен. Ваймак буквально поднял меня из могилы. Но я до сих пор не знаю, что делать с этим дальше. — Зачем ты мне это рассказываешь? — спросил Нил. — Не знаю, мне просто кажется, что… Ты поймёшь меня. — Мы точно раньше с тобой не встречались? — Это я первый задал тебе этот вопрос, — улыбнулся Кевин. — Мне не нравится наше общение. — Что? — удивился Нил. Настрой Кевина сбивал его с толку. — Не пойми меня неправильно, ты мне симпатичен, правда. Просто это как-то всё слишком недосказанно и отстраненно, ты не находишь? — Я за всю свою жизнь сказал и услышал правды меньше, чем страниц в твоей тонкой тетрадке. Я привык. — Эндрю на самом деле помог мне… Адаптироваться к новой жизни и к новому себе. Так что в некотором роде я считаю его своим близким другом, не просто сводным братом. Он во многом помог нам всем. По-своему, конечно, где-то слишком жестко, как в случае с Элисон. Но его нельзя за это винить. Если нам тяжело, то ему тяжелее втройне. — Что с тобой произошло? — Можешь спросить у него, на досуге, — улыбнулся Кевин. Нилу совсем не нравилась эта улыбка. — Если тебе будет интересно. — Как скажешь. Они просидели некоторое время в тишине. Тишина рядом с Кевином уже начинала входить в привычку, но чутье подсказывало Нилу, что на самом деле Кевин не был тихим по своей природе. Когда пришло время уходить, Нил тихо попрощался и вышел в коридор. Там снова было светло и шумно, так что головная боль вернулась. Ему пришлось пройти несколько этажей, чтобы понять, что он находился не в том корпусе. Слишком сложно и утомительно, чтобы быть правдой. Ему пришлось выйти на улицу и даже спросить у прохожих студентов дорогу. К счастью, он успел вовремя. Когда он зашел в нужную аудиторию, в голову сразу ударило ощущение давящего присутствия и напряженного наблюдения. Он не сразу увидел источник, ведь аудитория была залита холодным светом из высоких панорамных окон. На каждом столе поблескивали стеклянные колбы, подставки и инструменты, студенты же незаинтересованно общались между собой в ожидании преподавателя. Аудитория оказалась маленькой и переполненной, так что к своему собственному удивлению, а затем ужасу, Нил обнаружил единственное свободное место в правом дальнем углу, по соседству с человеком, которого Нил ожидал увидеть на занятии меньше всего. Эндрю смотрел на него. Его яркие глаза казались стеклянными, их цвет смешивался со светом из окон. Эндрю немного щурился, как будто ему было неприятно смотреть или глаза болели от света. Когда Нил подошёл к его столу и взглянул на него сверху вниз, не садясь, как будто спрашивая разрешения, Эндрю лишь пожал плечами и перестал сверлить его взглядом, отвернувшись к окну. Преподаватель появился спустя несколько минут. Нил был напряжен и не понимал ни слова из того, что говорил профессор, потому что рядом с Эндрю невозможно было находиться, особенно так близко. Нил мог бы сравнить его с бочкой радиоактивных отходов, настолько вредных, что уже после нескольких минут нахождения в радиусе действия тело и мысли будут разрушены невидимыми ядовитыми частицами, от которых спасения не было. Это ужасно раздражало. Нил не мог сидеть спокойно, по всему телу кожу покалывало, как будто на ее поверхности носились маленькие холодные искры. — Сиди спокойно, — сказал Эндрю. — Ты раздражаешь меня. — Кто ещё больше кого раздражает, — сказал Нил. — Можешь ответить мне на один вопрос? Эндрю пожал плечами. Нил расценил это как согласие. — Что случилось с Кевином? Он кажется… потерянным. Эндрю медленно повернул голову к Нилу. Кажется, он не ожидал такого вопроса. — Почему бы тебе не спросить самого Кевина? Я смотрю, вы с ним сблизились, — сказал Эндрю. — Он сказал мне, что ты его лучший друг, — сказал Нил. — И что я могу поговорить с тобой. — Кевин слишком хорошо обо мне думает. — Так ты расскажешь? — Не сейчас, — Эндрю снова отвернулся. — Возможно, тебе стоит кое-что знать, потому что вы с Кевином нужны одним и тем же людям. Точнее, Кевин больше не нужен, но… Эй, там говорят, что нужно достать приборы и разложить стекла для реакций, они под твоей стороной стола. Нил потянулся за подставкой, которая действительно стояла в ящике под столом с его стороны. Он случайно коснулся какого-то острого края и на мгновение его палец пронзило резкой болью. Нил поднял руку, так ничего и не достав, и увидел небольшой, но кровоточащий порез на указательном пальце. Ничего серьезного, всего лишь пара красных капель на коже. Нил не увидел, но буквально почувствовал, как замер рядом с ним Эндрю. Вокруг них копошились люди, звенели приборы, колбы стучали друг о друга, но за их столом застыла тишина. Нил почему-то не мог вздохнуть. Он перевел взгляд на своего соседа. Эндрю был неподвижен. Что-то происходило с его глазами, они то ли темнели, то ли разгорались оранжевыми всполохами. — Черт, — тихо выругался Эндрю. — Что с тобой? — спросил Нил. — Тебе плохо? Эндрю выглядел болезненно. Но не в том смысле, что он ослаб или, может быть, ему было больно, нет. В чертах Эндрю разливалось безумие, его тело застыло камнем от напряжения, и только дрожащие ладони выдавали то, что бушевало внутри него. — Беги, — прошептал Эндрю. Он произнес это тихо, звук со свистом пронесся где-то в голове Нила, как в гипнотическом трансе. В его голосе было что-то, заставившее сердце Нила налиться кровью и потяжелеть, это чувство было похоже на глубокий, природный страх, на инстинктивное чутье при опасности. — О чем ты… — Беги, мать твою, — повторил Эндрю, уже жестче. — Я все равно догоню тебя. Больше повторять не пришлось. Нил вскочил с места, даже не забрав свои вещи, и бросился к выходу из аудитории, мельком крикнув профессору, что порезался и идёт за аптечкой. Он краем уха слышал, что его пытались остановить и что нужная ему аптечка есть в каждой аудитории, но Нил уже выбежал из помещения. Он двигался быстро, пустые коридоры позволяли ему не волноваться о свидетелях. Его главной задачей сейчас было как можно скорее вырваться из поля зрения Эндрю и убежать так далеко, как это возможно. Он чувствовал погоню. Возможно, погоня ещё даже не была физической, но ментально он был на прицеле. За ним волочился шлейф из запаха крови, и Нил даже не сомневался, что именно по нему его и будут преследовать. Он выбежал на улицу, затем в сторону леса, где под кронами и густой хвоей было не так светло. Как будто зеленоватая, бархатистая тень могла бы скрыть его от горящих глаз. Сердце снова гулко стучало в ушах, его удары были сильными и частыми. Реальность наполнилась шепотом крови и шелестом ветвей, и снова его пульс и его вены как будто общались с преследователем, звали его. Нил не мог этого остановить. Он не успел убежать далеко вглубь леса. Он сразу почувствовал, как что-то изменилось, он больше не был один. Резко остановившись, Нил дышал. Он не сильно запыхался и дышал часто скорее из-за адреналинового всплеска, чем из-за реальной усталости. Все его тело и инстинкты были заряжены и остры. Эндрю возник перед ним из ниоткуда, просто появился среди массивных стволов, словно материализовался из теней. Он не дал Нилу отреагировать, сообразить, что будет дальше и убежать. Эндрю напал на него так быстро, что Нил даже не успел моргнуть, и только дыхание с сухим шумом покинуло его легкие, когда Эндрю припечатал его спиной к дереву. Нил видел его взгляд; сощуренные, янтарные глаза смотрели жадно, но неуверенно. Позади этих глаз происходила борьба, и только благодаря этой борьбе Нил все ещё дышал. — Эндрю… — выдавил Нил. — Что ты делаешь? — Что я делаю? — с усмешкой сказал Эндрю. — Я изо всех сил пытаюсь не разорвать тебя на куски. — Почему ты так ненавидишь меня? — Потому что ты продолжаешь выпендриваться, когда тебе сказали сваливать, — Эндрю улыбнулся. Нил сделал вид, что не заметил этой улыбки. Потому что она изменилась. Нил отказывался в это верить. — Ради твоего же блага. Но ты продолжаешь вертеться рядом, и все никак не уймешься. Но что меня бесит больше всего, так это то, что ты делаешь это не специально. Потому что ничего не знаешь. — Так может, просветишь меня? — Если бы я мог, то сделал бы это. Если бы я сам все знал, я бы исполнил это предсмертное желание, прежде чем убить тебя. Нил пытался думать. Он должен был что-то сказать, потому что в глазах Эндрю исчезали последние вспышки сознательности. — Тебе нельзя убивать, так говорил Ваймак, — сказал Нил. — Если бы ты знал, насколько сильная моя выдержка, насколько сильно я чувствую и насколько сильно держу себя в руках, то ты сам вскрыл бы себе вены и предложил их мне в качестве небольшого утешения. Я не знаю, кто ты, Нил. Но это… Эндрю схватил его за запястье. Кровь из пореза на пальце тонкой линией стекла по ладони и ещё не успела высохнуть. Эндрю не отрывал от нее взгляда. — Это… — снова повторил он, но уже тише. — Это сводит меня с ума. И я ненавижу это всей душой. Ненавижу того, кто я есть, и ненавижу тебя. Он поднес ладонь Нила ко рту. Только сейчас Нил заметил, что Эндрю не дышал до этого. А сейчас он сделал вдох. Эндрю втягивал воздух долго и медленно, пока все его легкие и голова не заполнились запахом крови. Нил не чувствовал его, но судя по лицу Эндрю этот запах существовал и действовал, как дурман. Эндрю поднял голову и снова улыбнулся. Сердце Нила зашлось в настоящей истерике. От того, что он увидел, в голову ударила волна ледяного ужаса. Нил содрогнулся и не мог дышать, он не слышал ничего, кроме своего собственного сердца. Он смотрел на эту улыбку, открытую и безумную, на эти клыки, смертельно острые на концах, и в его сознании что-то стремительно трещало по швам, рассыпалось и рушилось. То, что он видел перед собой, так близко, задело что-то в его душе, и все кошмары, мучающие его в течение многих лет, вдруг стали реальностью. Он знал, что Эндрю не был тем самым монстром, но он стал спусковым крючком, триггером, давшим ужасу и панике разлиться в его голове и отравить его. Он не мог ни пошевелиться, ни закричать. Возможно, он не боялся реальности. Он боялся того, что было там, в кошмарах. Эндрю снова склонился к его ладони. Когда его губы коснулись пореза и окрасились красным, когда его язык прошёлся по маленькой ранке, прощупывая и вкушая алую влагу, Нил не мог оторвать от него глаз. Эндрю нежно, почти благоговейно, пробовал на вкус и втягивал в себя кровь, усиливая тем самым ее поток, как будто был мастером в этом. Только тогда, почувствовав язык Эндрю на своей коже, Нил смог выйти из оцепенения. Паника достигла наивысшей точки и на смену холодному страху пришла отрешенная ясность. Нил выдернул руку из хватки Эндрю и оттолкнул его от себя. Эндрю не стал нападать снова. Он стоял молча и смотрел перед собой в одну точку. Когда он посмотрел на Нила, то в его взгляде снова появилась осознанность. И сожаление. Он сдержался. — У нас гости, — сказал Эндрю. Он немного пошатывался, с ним что-то происходило. Он посмотрел вниз, под ноги, и через некоторое время закрыл ладонью свои глаза. — Кто здесь? — спросил Нил. — Собаки, — сказал Эндрю. — От них несёт псиной за километр, будут здесь через пару минут. — Благодаря им я все ещё жив, не так ли? Тебе не нужны свидетели. — Ты жив, — сказал Эндрю, надавив рукой на свои глаза. — Только потому, что я не хочу быть монстром. — Твоя семья… Ники… Ваймак… Кевин… Вы все такие? — Какие? — усмехнулся Эндрю. — Вампиры. Нил и сам не понял, как смог произнести это. Он не осознавал смысла этого слова, его суть не добиралась до сознания. Он словно летел на автопилоте. — Именно, — сказал Эндрю. — Ты попал в точку. А затем Нил рассмеялся. Наверное, это был истерический смех от пережитого, может быть, последствия шока и страха. Он хохотал, как сумасшедший. — Вампиры, — выдавил он сквозь смех. — Я все думал, что дело в каких-нибудь высших силах, загадочных существах, а на деле все оказалось так банально… — он выдохнул. — Такое клише. Вампиры. Что-то зашевелилось среди деревьев. Через некоторое время они были окружены. Джереми, высокий и широкоплечий, поравнялся с Нилом и встал перед ним, как будто заслоняя его от Эндрю. Отдаленно Нил понял, о каком запахе говорил Эндрю. Стоя позади Джереми, Нилу казалось, что его закутали в волчью шерсть. Но запах все ещё не казался ему неприятным. — Эндрю Миньярд, — сказал Джереми. — Либо ты даёшь мне внятное объяснение тому, что здесь происходит, либо я позволю своей стае сделать то, что они хотят сделать ещё с того момента, как ты нарушил договор. — О, мы всего лишь разговаривали, — сказал Эндрю. — Нил, — Джереми повернулся к Нилу. — Ты как? Он ничего тебе не сделал? — Нет, все в порядке, — ответил Нил. Это было правдой. Да, возможно в какой-то момент он думал, что его попросту сожрут, но этого не случилось. Ничего не случилось. — Этим кровососам нельзя доверять, — сказал Джереми. — Хотя я ни к кому не отношусь предвзято, но этот… — он кивнул в сторону Эндрю. — Самый нестабильный тип из всех, кого я знаю. Идём с нами, мы сможем защитить тебя. Ты будешь в безопасности с нами в резервации. — От кого это вы собрались его защищать? — сказал Эндрю. — Не от меня ли? — И от тебя в том числе. Но если ты не в курсе, вчера мы загнали вампиршу, но она смогла убежать. Она пришла за ним, и даже не отрицала этого. И значит теперь… — Джереми устало вздохнул. — Она приведет других. Я не могу позволить невинным умирать на моей территории. Эндрю рассмеялся. — Джереми, — сказал он. — Ты ведешь себя как хренов Капитан Америка. С такими речами тебе дорога только в проповедники. Не суетись, мы сами разберемся. Если ты помнишь, это не только твоя территория. Я скажу, чтобы Ваймак позвонил тебе. Эндрю достал телефон и быстро набрал сообщение. Звонок раздался почти сразу же, и Эндрю передал трубку Джереми. Нил не слышал, о чем они говорили, потому что Джереми отошёл подальше, но он видел, как тот хмурился и возражал. У Нила начинала болеть голова. Ему больше не было тяжело воспринимать присутствие Эндрю, он как будто свыкся с ним. Но все, что он узнал сегодня, начало заполнять пробелы в общей картинке его существования, и эти открытия приятными не были. Джереми вернулся с недовольным лицом и хмурым взглядом, он только и сделал, что сказал своим людям «Уходим, все в норме», после чего те удалились так же быстро, как и пришли. Эндрю и Нил снова остались наедине. К Нилу вернулось сознание, страх прошел, но он по-прежнему не знал, чего ожидать. — Ну что же, — сказал Эндрю. — Добро пожаловать в семью. Держись от меня подальше.