Антипатия

Тонкий конверт приземлился на кухонный стол прямо перед Нилом, который пытался справиться со своим завтраком. Ники, который этот конверт и кинул, обошел стол, сел напротив и принялся выжидающе наблюдать за тем, как Нил пережевывал свой французский тост. — Что это? — спросил Нил. — Это тебе, — ответил Ники. — Почта. Я забрал это письмо из вашего первого дома в Рэдхилле. Вы же никуда не сообщали о том, что вы переехали сюда к нам? — Не сообщали, — ответил Нил. — Вот и я так подумал, — кивнул Ники. — Открывай, пришло на твое имя. Нил повертел конверт в руках, пока не отыскал там информацию об отправителе. Конверт был фирменным, на белой бумаге красовался оранжевый герб колледжа Рэдхилла. — Это из администрации колледжа, — пробормотал Нил и вскрыл конверт. Ники встал и теперь маячил у него за спиной, заглядывая то с одного плеча, то с другого. Письмо оказалось коротким, лаконичным уведомлением о незакрытых зачетных работах и мягкой просьбой являться на занятия, так как некоторые дисциплины невозможно было сдать без обязательного процента посещения. Нил и не помнил, когда в последний раз ходил в колледж регулярно. — Ты еще даже месяца не пропустил, а они уже беспокоятся, — сказал Ники, усаживаясь напротив. — Почему они просто не позвонили мне? — удивился Нил. — Во-первых, пытаются держаться своего имиджа, — сказал Ники с улыбкой. — А во-вторых, им совершенно насрать, будешь ты ходить или нет, но если что, их руки будут чисты, письмо же направили. А вот прочитал ты его или нет, им уже начхать. — Но вы ведь тоже не ходите, — Нил с надеждой взглянул на Ники. — С чего ты взял? — усмехнулся Ники. — Вон, посмотри на холодильник, у нас даже расписание висит, кто по каким дням должен ходить. Нил действительно увидел на холодильнике мятый листок, придерживаемый магнитом. Нилу казалось, что он видел этот листок впервые в жизни. На бумажке черным маркером было криво начерчено что-то вроде расписания по дням недели и подписаны фамилии. — Какой сегодня день недели? — спросил Нил. Последнее время ему казалось, что времени не существовало, или, скорее, оно вдруг начало действовать по совершенно другому алгоритму. Оно то летело без оглядки вперед и уносило его с собой, то замирало, как его дыхание в невесомости; оно оборачивалось вспять и превращало его в мальчика с порванными венами, а иногда само превращалось в вечность, как молчаливые сердца мертвецов. — Сегодня совершенно точно среда, — сказал Ники. Нил взглянул на расписание ещё раз и с трудом разобрал имена в нужной клетке. — День второкурсников. — Тогда почему ты дома? — Я дома, потому что дома и ты, — сказал Ники, с укором посмотрев на Нила. — Несмотря на то, что много чего случилось в последние дни, я должен быть постоянно рядом с тобой. По просьбе Ваймака. Если честно, я с ним согласен. — Вчера днем я этого не заметил, тебя не было… — сказал Нил и замолчал. Он не чувствовал присутствия Ники во время их небольшого рандеву с Эндрю на утесах. Он вообще не чувствовал никого, кроме Эндрю. И если он был просто слишком поглощен процессом, чтобы заметить слежку, то тогда Ники… — Эндрю сказал, что прикончит меня, если я хотя бы на километр к вам приближусь, — обиженно сказал Ники. — И знаешь, Эндрю просто так угрозами не разбрасывается. А что? Ты немного побледнел. — Все в порядке, — соврал Нил. Он не должен был позволять себе вспоминать, но ничего не мог с этим поделать, и поэтому всеми силами постарался закрыться от чутья Ники. Сейчас эта способность пригодилась, как никогда. — Ухх, как же ты раздражаешь иногда, особенно теперь, ничего не поймёшь, — буркнул Ники. — Взаимно, — ухмыльнулся Нил. Он снова взглянул на листок с расписанием. В нужной ему клетке красовалось несколько криво написанных слова: Миньярд 1, Миньярд 2, Самый Сексуальный Мексиканец. Наверное, расписание писал сам Ники. — Так значит, ты сегодня прогуливаешь? — спросил Нил у Ники, который в ответ пожал плечами. — Как я уже сказал, я дома из-за тебя, но это не главная причина. Иногда нужно это делать, все нормальные студенты так делают. Это помогает не выделяться. А еще мне не нравится, что у нас одинаковое расписание с близняшками, — сказал Ники. Нил подумал, что если бы Аарон с Эндрю услышали, что Ники назвал их «близняшками», то у Самого Сексуального Мексиканца стало бы не хватать пары конечностей. — По идее, я был старше них, когда умер. Но выглядим мы все примерно на один возраст, поэтому, когда приходится переводиться в новое место, мы тянем жребий. — Сколько раз ты заканчивал универ? — Один, — ответил Ники и виновато улыбнулся. — Мне нравится придерживаться образа парня, который всегда вылетает на четвертом курсе. Не люблю учиться. Но это не значит, что я глупый. — Я этого и не говорил. — Но наверняка подумал. — Нет, — честно сказал Нил. — Черт, — Ники схватился за волосы. — Как ты это делаешь? Я все ещё не могу сказать, врешь ты или нет! — Я развиваюсь, — снова усмехнулся Нил. У Ники была очень полезная и мощная сила, но если не брать ее в расчет, с ним было легко справиться. Нил не мог сказать, каким образом он понимал эту разницу между вампирами, но даже тогда, в прошлом, когда он был еще маленьким мальчиком, тайком сбегающим вместе с Кевином из поместья, он уже чувствовал ее. Он не мог в полной мере сопротивляться отцу или кому-то из старших, выдерживал не больше двадцати минут, хотя однажды он достиг своего максимума — никто не слышал его полчаса. А когда это обнаружилось, отец наказывал его в течение долгих пяти часов и в конце перерезал ему горло. Недостаточно глубоко, чтобы Нил задохнулся и захлебнулся кровью, но достаточно для того, чтобы он потерял сознание и восстанавливался еще несколько дней. Нил встряхнул головой и с трудом поборол желание потрогать шею, где должен был бы остаться тонкий белый шрам. Он должен был чем-то занять себя. Он не мог притвориться, что чувствовал себя в безопасности. Они все были под прицелом, их местонахождение больше не было секретом, Нил мог успокаивать себя лишь тем, что Жан не врал ему насчет личности Рико. Нил верил ему, потому что это означало лишь то, что Рико не изменился. Однако, Нил понимал, что каждую секунду он должен быть настороже. Бездействие мучило его, тревога съедала, а сбежать от всего этого он не мог. Он забыл обо всем этом только в тот момент, когда вчера потерял почву под ногами. Тогда, когда Эндрю был так близко, что можно было окунуться в него, как в океан, позволить ему заполнить собой все мысли Нила и просто… Он уже скучал по Эндрю. И это чувство пугало его до чертиков так же, как и неопределенность. — Что будешь делать с этим? — спросил Ники, кивнув в сторону письма. — Схожу в колледж, — ответил Нил, быстро приняв решение. — Может, узнаю что-нибудь полезное. — Ты сейчас звучишь прямо как Аарон. Нилу не понравилось это сравнение. — Почему? — Среди нас он главный ботан, — сказал Ники. Его слова не звучали осуждающе. — Единственный, кто реально учится. — Все эти годы? — Нет, — Ники мотнул головой. — Он никогда не был таким, по крайней мере, все то время, что я его знал. Только за последние два года, как мы вернулись сюда после тридцатилетнего перерыва, все изменилось. Он поступил на медицинский профиль. Не то что бы здесь прямо так уж профессионально готовили врачей, но из-за спортивного профиля тут появилось и такое отделение. Мне кажется, в основном учат вправлять плечи регбистам, правильно ставить уколы с обезболивающими и накладывать шины на сломанные ноги во время футбольных матчей. — Я не понимаю, зачем ему это, — сказал Нил, хотя его не особенно заботили цели второго из близнецов. Аарон порядком раздражал его и интересовал лишь в том смысле, что был братом Эндрю. — Он же, по сути, мертв. — Но Кейтлин вполне себе жива, — тихо сказал Ники. — Лисица… — Да, — сказал Ники. — Ты разве не понял еще? Нил молчал некоторое время. Он вспомнил лисицу, которая спасла его от Лидии, пожертвовав ногой. Так же он знал и о том, что Аарон чаще других бывал в поселении оборотней. На самом деле, он видел все это, знал и не был удивлен, просто какой-то частью сознания отказывался видеть в Аароне нечто похожее на светлые чувства. Они перекрывались той сценой из воспоминаний Эндрю, где Аарон был разбит, буквально разрушен до основания, где он винил во всем своего брата. Нил вдруг понял, что в какой-то момент вдруг принял определенную сторону в этом конфликте, хоть и не знал до конца всех подробностей, особенно продолжения. — Понял, — сказал Нил. — Просто не мог в это поверить. — Эндрю тоже не верит. Но они оба не рассказывают, откуда вся эта вражда. Мне кажется, Рене что-то знает. Знает. Она хранит это знание бережно, как нечто особенно хрупкое и болезненное. И Эндрю позволил ей поделиться этим знанием с Нилом. — Я тогда, наверное, пойду, — сказал Нил, неловко прокашлявшись, и поднялся с места. У него не было желания даже закончить завтрак. — О, подожди меня, я быстренько соберусь, поедем вместе… — Нет, — резко произнес Нил. Ники выглядел обиженным его тоном. — Извини, я хочу немного побыть один. Пройдусь пешком, успею, наверное, как раз к третьей паре. — Но… — Ничего не случится, — заверил его Нил. — У нас есть передышка. Я верю Жану. — Я бы на твоем месте не был так уверен, — с сомнением возразил Ники. — Я знаю Жана и Рико намного больше вас. Можно ненадолго выдохнуть. Если что-то случится по дороге, я дам тебе об этом знать. — А если это будет слишком быстро, а затем — поздно? — Я сделаю так, что ты это почувствуешь, — сказал Нил. Он соврал. — Хорошо, — кивнул Ники. Но судя по его лицу, он не был убежден. — Я надеюсь, что это не закончится твоим хладным трупом где-нибудь в лесу. — Я тоже, — сказал Нил. Он поднялся к себе и понял, что ему действительно было необходимо какое-то время побыть наедине с собой. Быстро собравшись, Нил так же быстро вышел из дома, не забыв попрощаться с Ники. Он не знал, какие сегодня предметы, не помнил, в какие аудитории ему необходимо было попасть, потому что все это казалось таким незначительным. Эта часть реальности была для него отдаленной и бессмысленной. На улице было пасмурно. По-зимнему светло, облака над головой были плотной серой стеной, подсвеченной где-то изнутри холодным далёким солнцем, но снизу бежали быстро, как будто постепенно замедлялись и наливались обещанными осадками. Когда Нил вышел из дома, в лицо ему ударил холодный ветер. Дорога была сухой, остатки желтой листвы на деревьях выглядели мертвыми, и только зеленые хвойные как будто ждали снега. Судя по небу, ждать им оставалось совсем недолго. Нил застегнул куртку до конца и накинул капюшон. Он пропустил час пик, когда основная часть города отправлялась на работу, пропустил и чуть задержавшихся студентов, опаздывающих на первые занятия. Он мог насладиться одиночеством, которое было необходимо ему, чтобы собраться. Можно сказать, что одиночество за годы бегства стало его безопасной зоной и раздражающим другом, который всегда знал, что сказать. Путь до колледжа стал ему знакомым, но сейчас дорога выглядела другой, как будто он шел по ней впервые. Он оказался в городе, и ничего не изменилось на его пути; те же самые дома, тот же самый асфальт, все еще чистый от снега и грязи, по которому он шел в самый первый раз, когда они с Эбби приехали сюда, когда он только еще изучал все пути побега. Теперь эта дорога была путем домой, к отступлению, которое могло гарантировать ему поддержку и жизнь. Он все еще не до конца верил в это. При свете дня и последнего месяца осени Рэдхилл был молчалив. Редкие прохожие были доставщиками еды, сонными фрилансерами, спешащими в кафе, или студентами, которые шагали дерганно из-за похмелья и не смотрели по сторонам. Нил отмечал каждое присутствие, оказавшееся в пределах его видимости и чутья, и со временем понял, что был в безопасности. За ним действительно никто не следил. Его окружал лишь холод и постепенно сгущающаяся влага воздуха, готовая вот-вот превратиться в неприятные льдинки снега. Когда до колледжа оставалось немногим больше десяти минут, Нил остановился и выдохнул. Одиночество в качестве образа жизни было ему ненавистно, хоть он уже давно свыкся с ним; и все же моменты, когда он мог оказаться в безопасности наедине с собой и не беспокоиться о каждом шорохе, были бесценны. Наступил тот самый момент. Он подключил все свои силы и чутье, ощутил, что вампиров, желающих убить его, в пределах километра вокруг него не было, а все, что располагалось намного дальше, он предпочел поручить оборотням. Он мог бы представить себе, что не бежит, что не боится. Что руки Морияма не висят тяжёлой тенью у его горла, готовые в любой момент лишить его возможности вздохнуть. Он на секунду мог бы даже вообразить, что ему ничего не угрожало. Он мог бы встретиться с вампирами по чистой случайности; отца не существовало, Нил был обычным смертным без ядовитой примеси вампирской крови. Он бы был шокирован, узнав об этом мире. Но он, наверное, не ненавидел бы его в такой степени. Возможно, Эбби была бы жива, и Нил, будучи тем, кем он был по натуре на самом деле — любопытным, живым, любящим ощущать адреналин — он бы погрузился в этот мир без сожалений. Он не представлял живой свою мать, этот факт даже в его воображении оставался неизменным. Он чувствовал грусть по этому поводу, но смирился с ней так же, как все ещё не смирился со смертью Эбби, которая пусть и не была безвозвратной (ведь он потерял Эбби не до конца, и со временем она вернется к нему), но которая ранила его, он скорбел. Только одно осталось бы неизменным: Нил точно также был бы поглощен личностью Эндрю, его прошлым и его настоящим. Он не мог не думать о нем. От этих мыслей страх затягивался узлом под грудью. После того, как они с Эндрю вернулись с Утесов, Нил пребывал в каком-то эйфорийном опьянении. Он не мог думать, не мог отпустить то чувство всесилия и даже бесстрашия. Счастья. Сплошные эндорфины, дофамин и окситоцин. Он был рад, что после всего этого остался один. С того момента он больше не видел Эндрю, и мог понять его: им обоим нужно было время, чтобы прийти в себя. Затем все это сменилось тянущим ожиданием и бесконечными вопросами. Почему, как, что делать дальше. После вопросов пришло чувство вины и жалости к себе, после них — злоба и неопределенность. Эндрю мог поцеловать его из-за своей ненависти, или зависимости от его крови, или из-за того, что пожалел одинокого эмоционального калеку. Нил понимал, что все это неправда, ведь в тот момент, когда намокшая от ледяной воды одежда липла к телу, было так жарко, а океан с ревом и грохотом бросался на скалы, но его не было слышно. Все казалось настоящим и правильным. Нил приказал себе зацепиться за это чувство и не отпускать его. Он обещал себе, что разберется с этим. Ведь, в конце концов, Эндрю помог ему. Он помогал ему одним своим существованием, и это было единственным, что было важно. Нил продолжил идти в колледж, намереваясь успеть к последней паре. Он собирался научиться этой прекрасной способности вампиров: что бы не случилось, не вызывать слишком сильных подозрений. Жаль, что эта способность не могла бы стать его спасением.

***

В колледже было немного шумнее, чем в городе. Нил не был единственным студентом, который решил прийти к одной из последних пар. Все, кто попадался ему на пути, смотрели на него, как на призрака. Возможно, все дело было в блестящих глазах Нила, темных кругах под ними и пластырях на шее, которые он все еще носил, бледной коже или рыжих волосах. Ему хотелось спрятаться под капюшоном толстовки, но это не сильно спасало его — глазеть начинали еще больше. Можно было подумать, что он выглядел, как один из семьи Ваймака. Нил надеялся, что это было не так. На него смотрели не потому, что он был похож на них, а потому, что он был вместе с ними. Нил выдохнул; не хватало только паранойи, потому что он снова был уверен, что ни одного вампира, кроме близнецов, не было поблизости. Он не стал заходить ни в столовую, ни в просторный холл, где мог бы скоротать время за ожиданием. На самом деле, он не совсем помнил, сколько ему нужно было ждать до начала следующего занятия. Еще несколько месяцев назад он бы убил себя за такую невнимательность. Он направился прямиком к доске с расписанием. Рядом с ней стояла какая-то девушка с отсутствующим взглядом. Она была похожа на него самого: искала свою группу, хотя, судя по ее виду, она могла даже не помнить, на каком она курсе. Нил успел заметить, что такие студенты в Рэдхилле были редкостью. Девушка не обратила на него внимания, просто продолжала стоять, пялясь на расписание и иногда покачиваясь из стороны в сторону. Нил встал напротив доски и пригляделся. Он мог бы посмотреть расписание на почте, но после последнего сообщения Рико всегда с неприязнью доставал телефон. Он нашел нужную группу и аудиторию, это была последняя пара для его потока на сегодня. Мировая история, второй этаж, до начала по расписанию значилось десять минут. Он с удовольствием отметил, что ему не придется торчать в общих помещениях дольше положенного. На небольших скамейках вокруг было немного людей. Здесь, как и во всем здании, было просторно и светло. Это место казалось безопасным. Нил чувствовал, что Бетси и Ваймака сегодня не было в колледже. Он снова скользнул взглядом по расписанию; и действительно, фамилия Ваймака в клетке с занятиями у двух курсов была перечеркнута и заменена на другую, незнакомую ему, как и на следующие три недели до конца ноября. Нил от чего-то был горд и благодарен, ведь он знал настоящую причину отсутствия Ваймака. Дэвид не бросит Эбби ни на минуту в этот сложный для всех период. Он не сразу заметил, как девушка, стоявшая рядом с ним, начала искоса поглядывать на него. Сначала это были короткие взгляды, означавшие, что она поняла, что была не одна рядом с доской. Затем эти взгляды сменились более долгими, изучающими. Как будто она узнала его. Нил собрался поскорее уйти. — Эй, — сказала девушка. Нил посмотрел на нее. Чуть ниже его, короткое темное каре. Ее лицо показалось ему знакомым, но он не мог вспомнить, откуда. Его подсознание говорило ему, что она должна была быть красивой, однако в ее виде сквозило нечто болезненное. Ее фигура была худой и темной. — Помнишь меня? — Что, прости? — сказал Нил. Он определенно знал ее. — Точно, мы знакомы. Ах, а я так надеялась, что ты меня запомнишь. — Прости, — сказал Нил, почесав голову. — Наверное, не очень вежливо с моей стороны, но… — Нил Джостен, — произнесла девушка. — Мы были на одной вечеринке. Я пыталась к тебе подкатить, но ты оказался непрошибаем. Давно уже не ходишь? — Да нет, не так уж… Неделю, может две, я не помню точно. — Понима-а-ю, — протянула девушка. Нил точно знал ее, просто картинка в воспоминании не вязалась с тем, что он видел перед собой. Как же ее звали…? — Хлоя, — сказала девушка и протянула ему руку. Он вспомнил ее, они познакомились на той далекой вечеринке. Она была смелой и прямолинейной девушкой. Нил перевел взгляд на ее протянутую руку. Пальцы были тонкими, ногти — кое-где обломанными, кое-где — длинными и заостренными. Он запомнил ее, как здоровую аккуратную девушку, но сейчас он как будто смотрел на кожу героинщицы. — Хлоя, — поприветствовал Нил и пожал руку. — Привет. Рад тебя видеть. — Ты загадочный и интересный, Нил Джостен, — сказала Хлоя. Она задержала его руку в своей. — Сначала думала так в шутку, потому что ты был просто тихим симпатичным парнем в крутой компании. Кто же знал, что все так и окажется. — Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду, — сказал Нил. Он хотел произнести это вежливо, но получилось холодно. — Я была в Райских сумерках, — сказала Хлоя. Нил постарался никак на это не отреагировать. Рука Хлои была холодной. Девушка смотрела на него прямо, Нил не припоминал, что ее глаза раньше были такими большими и темными. — Клевое место. Там тебя знают. Часто бываешь? — Пару раз, — сказал Нил. — Оу, — Хлоя моргнула. — Значит, ты произвел там впечатление, — она сделала шаг ему навстречу, ее зрачки были расширены, светлая радужка почти исчезла. — О тебе спрашивают. — Кто? — Да так, — Хлоя отмахнулась. — Многие на самом деле. Я была на последней вечеринке на Хэллоуин. Кто-то спросил, почему ты не пришел в костюме трупа. Ты же обещал, ты должен быть мертвым. — Я жив, — сказал Нил. Ему было холодно. — Конечно, дурачок, — засмеялась Хлоя. — Но это же Хэллоуин. Тебя там ждали, с твоей тетей вампиршей. — Что? — прохрипел Нил. — Да-да, так и сказали. Нил Джостен в костюме мертвеца и его сопровождающая тетка в костюме вампирши, тоже мертвая. Он сказал… сказал, что сделает меня такой же, как они. Мне больше не нужно будет притворяться, что я интересная. Он сказал, что все будут просто смотреть на меня и боготворить. Мне понравилось это предложение. Но сказал только, что сначала им нужно найти тебя. — Кто сказал тебе это? — спросил Нил и схватил ее за плечи. Хлоя не обратила на это внимания. Она смотрела на него, как фанатичный верующий смотрит на распятие. — Он, — ответила Хлоя, — Или они. Твои друзья, с зубами. Призраки. Нил оттолкнул ее от себя. Он увидел их. Воспаленные следы от укусов в самом низу ее шеи, у основания плеча. Они были неухоженными, девушка как будто не замечала их, как не замечала и взгляда Нила. — Они приходили в бар? — Я не знаю, где познакомилась с ними, — ответила Хлоя. — Вроде бы, на улице. — Как они выглядели? — Я не помню их, но они были похожи на тебя. Красивые. Она разговаривала так, будто находилась под действием веществ. Ее голос был резким, но звучал тихо, иногда она странно растягивала слова, как будто задумывалась над тем, как закончить фразу. — Где они сейчас? — Они давно ушли. Но сказали… Сказали, что вернутся. — Тебе нужно обратиться к врачу, — сказал Нил. Выражение лица девушки не изменилось. — Они что-то дали тебе… Ты ничего не принимала? — Ничего такого, что могло бы мне навредить, — заверила его Хлоя. Она сделала шаг назад. — Но ты прав, мне лучше уйти. Главное, что ты вернулся сюда. Она развернулась, немного покачнувшись, и ушла, больше не сказав Нилу ни слова. Он хотел было догнать ее, но затем решил, что первым делом нужно было найти Эндрю. Он быстро зашагал по светлым коридорам, стараясь не выглядеть напуганным. До начала занятия оставалось не больше пяти минут, когда Нил влетел в нужную аудиторию и безошибочно определил место, где сидел Эндрю. Он мог даже не смотреть на него, просто чувствовал. — Кто-то искал меня, — сказал Нил вместо приветствия, опустившись на соседний стул. Эндрю с любопытством развернулся к нему. Нил думал, что был слишком ошарашен странным разговором, чтобы почувствовать смущение, но он ошибся. От взгляда Эндрю по спине пробежала дрожь. — Кто? Когда? — В ту ночь, когда мы… После того, как забрали Эбби. Это были другие вампиры. Нас не было в городе, они воспользовались этим, чтобы разузнать… Я не знаю, кто это был. Но использовали девушку из колледжа, чтобы добраться до меня. — Мы подозревали, что это может случиться, — сказал Эндрю. Он выглядел спокойным. — Роланд знает что-то? — Если у него в баре появились чужаки, он бы сразу сообщил об этом, — ответил Эндрю, однако достал телефон и быстро набрал сообщение. В аудитории появился профессор. Нил думал предложить Эндрю уйти, но тот мотнул головой и показал ему экран телефона. Там было сообщение Роланда. Я не видел других вампиров. Последний раз кто-то кроме вас заходил еще в начале лета. В аудитории стало тихо. Краем глаза Нил заметил, что профессор начал ходить между рядами и раздавать всем какие-то листы. — Сейчас в городе никого нет, кроме нас, — сказал Эндрю, понизив голос. — А если они посмеют вернуться, то это станет их серьезной проблемой. — Ладно, — нехотя согласился Нил. У него не было причин сомневаться в уверенности Эндрю. — Что это за листочки? Профессор дошел до их стола и молча отдал несколько комплектов бумаг. Нил опустил взгляд, вчитался в название и обреченно выдохнул. — Да вы шутите, — пробормотал он. Промежуточный тест. — Не рановато ли? — Теория закончилась, теперь только тесты и письменные работы, — сказал Эндрю. Аудитория погрузилась в почти идеальную тишину, разве что профессор объявил установленное время для выполнения заданий и пожелал всем удачи. Было в этом нечто сюрреалистичное. Перед Нилом лежали листы с тестами, он различал там вопросы, ответов на которые он не знал. Он огляделся и осознал, что они сидели у окна, в конце ряда. Слева от него, позади Эндрю, было яркое пятно белого света, и когда Нил повернул голову, то увидел, что пошел снег. Где-то далеко от них (а может, и не так далеко, как они считали) что-то приближалось, планировалось, и Нил никак не мог отделаться от ощущения, что упускает это. — Ты собираешься отвечать на вопросы? — раздался тихий голос Эндрю. Слишком тихий, совсем рядом. Никто не должен был их слышать. — Я не знаю ответов, — Нил попытался ответить так же тихо. Эндрю придвинулся к нему ближе, их плечи соприкоснулись. Нил вдруг остро ощутил его присутствие, как будто ранее успел отдалиться от постоянного шепота под кожей и внутренней дрожи. Нил не знал, куда смотреть. Это чувство было новым для него. — Первым правителем считается Октавиан Август, — сказал Эндрю. — Второй ответ. — Что? — Пиши быстрее. Нил отметил нужный вариант. Если подумать, он мог бы и сам справиться с этим вопросом, это был курс общей истории, он знал ответ. Но он не мог думать. — Десять-двенадцать миллионов, около пятнадцати процентов, во втором, — продолжил Эндрю. — Зачем ты помогаешь мне? — Надо побыстрее свалить отсюда, — ответил Эндрю. — Я думал, что ты вообще не придешь. Пиши третий… Эндрю продолжил диктовать ему ответы. Нил обводил нужные варианты, затем началась более сложная часть, где нужно было дать развернутый ответ в виде пары предложений. Эндрю продолжал тихо подсказывать, иногда пропускал вопросы, объяснив это тем, что набрать нужно не больше пятидесяти процентов, чтобы сдать. Нилу нравилось слушать его голос, он позволил себе не вдумываться в смысл слов. Эндрю обычно не говорил много, не делился своими мыслями, а если и делал это, то очень точно и по делу. Интересно, разговаривал ли Эндрю со своими жертвами таким же шепотом? Приближался ли так же близко, его дыхание становилось чуть теплее, а голос проникал куда-то гораздо глубже. Ты слишком, блядь, близко. Нилу хотелось выкрикнуть ему это в лицо, потому что со временем это стало невыносимым. От напряжения он сжимал ручку слишком сильно, ещё бы чуть-чуть, и он бы сломал ее. — Все, хватит, этого должно быть достаточно, — произнес Нил. Эндрю пожал плечами и отстранился, Нил выдохнул с облегчением. До конца установленного времени оставалось еще больше получаса, кроме них никто не сдал свои работы. Они передали бумаги преподавателю, и только тогда Нил заметил, что листы Эндрю были пустыми. — Ты ничего не написал, — сказал Нил уже в коридоре. Вокруг было почти пусто. — Это не повлияет на мои итоги семестра, тот препод должен мне. — И что же ты сделал? — Достал крови для его больной жены, — просто ответил Эндрю. Это прозвучало, как нечто само собой разумеющееся. — Достаточно появляться периодически на его парах. — Какая интересная взятка, — сказал Нил. — Ты уверен, что все ответы были правильными? — Разве это важно? — Нет, это не имеет значения. Мне просто интересно. — Да, уверен. — Признайся, сколько раз ты проходил эту программу и писал этот тест? — Один, в этом году. — Тогда откуда ты знаешь ответы? Только не говори мне, что реально учишься и делаешь домашку. — У меня хорошая память. Нил ждал продолжения ответа и ничего не говорил. От больших окон, мимо которых они проходили, веяло холодом, позади стекол мир успел окраситься в белый. Эндрю продолжил почти у самого выхода. — Я помню все, что видел или слышал хоть один раз. Именно из-за памяти меня направили в разведку. Я мог выучить немецкий язык за неделю. Мне не нужно было даже красть сведения, достаточно было только прочитать. — Фотографическая память? — спросил Нил. — Наверное. На войне было много наркотиков. И мне нравилось это ощущение, когда реальность плыла, становилось не так больно. Я думал, что таким образом могу забыться. Но память не подводила меня даже в те моменты, когда я не мог двигать конечностями от опьянения. Потом я умер и думал, что память притупится. Но этого не случилось. Я помнил все лица и голоса. Тела. — А сейчас... — сказал Нил, но не смог договорить от порыва ветра и снега, ударившего в лицо. Эндрю открыл входную дверь и вышел на улицу. На нем не было куртки, шарфа, снег сразу облепил его фигуру, застрял в волосах. Нил вышел вслед за ним, и остановился, прикрыв лицо и глаза рукавом. Ветер был сильным, но казался не таким холодным. Нил все равно был одет слишком легко для такой погоды. — Долго собираешься там стоять? — спросил Эндрю. Холод не действовал на него, только из-за мельтешащих перед глазами снежинок ему приходилось щуриться. — Идем домой. Я не собираюсь тебя ждать. Нил последовал за ним. Иногда они могли ускоряться, когда Эндрю был уверен, что их никто не видел. Ближе к лесу и нужному шоссе ветер стал тише, снежные хлопья — больше. Они застревали на соснах, неуклюже садились на голые ветки деревьев, где почти не было листьев. Нил ничего не говорил, потому что просто не мог ничего произнести от странного чувства. Ему было не по себе. Потому что вчера Эндрю поцеловал его, а сегодня позвал его домой.

***

Комок снега ужасающе быстро несся прямо ему в лицо. Судя по траектории, он должен был приземлиться аккурат промеж глаз. Судя по скорости, он должен был сломать ему переносицу. Как ни странно, Нил ломал нос лишь дважды за всю жизнь. Один раз его ударил отец, второй раз он врезался в столб на велосипеде, когда ему было около четырнадцати. Этот раз мог бы быть третьим (Нил не верил в силу цифр, но надеялся, что третий раунд — завершающий). Возможно, кто-то другой на его месте не пережил бы этого удара. Нил увернулся за мгновение до предполагаемой встречи его лица со снежком. Эндрю, который шел позади него, поймал импровизированный снаряд одной рукой и тут же запустил его обратно, в отправителя. Им оказался Ники, поймавший свой же снежок затылком. — Ауч! — злобно чертыхнулся Ники и обернулся. Было видно, что он хотел выругаться, но увидев Эндрю и Нила во дворе их дома, передумал. И эта перемена настроения была явно связана не с Нилом. — Нил! Ты жив! Рад тебя снова видеть. Эндрю, не могу сказать о тебе того же. Во дворе перед домом было довольно многолюдно. Парковка была открытой, поэтому дорогие капоты машин покрылись слоем снега. Мэтт и Элисон занимались чисткой машин, остальные присутствующие больше веселились, чем работали. Ники снова собрал горсть снега, ловко скрутил его в небольшой комок и одним быстрым движением запустил его в Кевина. Тот увернулся, но снежок попал в ствол ели, которая по-старчески скрипнула и закачалась, опрокинув на Кевина осевший на хвое снег. Ники рассмеялся, но Кевин был вампиром, и поэтому ответный снежок просвистел мимо уха Ники уже через пару секунд. — Почему вы ведете себя как дети? — крикнула Даниэль, которая присоединилась к Мэтту и помогала убирать снег со стекол и бамперов. — Снега не видели никогда? — Старикам, которым больше сотни лет, не понять, — ответил Ники. — Не будь занудой! — Я беспокоюсь за машины, — сказала Дэн. Но она и не собиралась быть занудой, говорила с улыбкой. Она заговорщически подтолкнула локтем Мэтта, который понял ее без слов и уже готовил снаряд. — Ваймака на вас не хватает, — ворчала Элисон, которая продолжала суетиться со щеткой над своей любимой машиной. Через секунду за ее спиной оказался Ники, который высыпал снег ей за шиворот. Нил наблюдал за всем этим и не мог не рассмеяться. Элисон, конечно же, завизжала. — Смешно тебе, Нил? — Элисон, чьи локоны теперь были влажными сзади, метнула в его сторону острый взгляд. — Ну хорошо, посмотрим, как ты будешь смеяться с полным капюшоном снега. — Я хотя бы не боюсь испортить прическу, — ответил Нил. Это зрелище веселило его. Они все вели себя, как подростки, которыми и должны были быть. Они казались беззаботным, и даже Нил смог почувствовать облегчение и тепло. Через некоторое время он и сам оказался втянут в игривую перепалку, его лицо и руки раскраснелись от холодного снега и смеха. Нил не привык к такому холоду. Они с Эбби обычно передвигались по южной или центральной части Америки, и сейчас Нил понимал, что делалось это не потому, что погода там была приятней. На юге было больше солнца, а значит, там было безопаснее. Нилу нравился снег, нравилось, как светло становилось вокруг и ощущалось, что через полтора месяца наступит Рождество, и оно будет уютным и снежным. Это будущее казалось таким реальным, что Нилу впервые захотелось по-настоящему в него поверить. Перебрасывание снегом превратилось в битву между двумя командами, и Нил тоже участвовал в ней, оказавшись по одну сторону с близнецами (которые удивительно слаженно друг друга подстраховывали), Кевином и Рене. Нил не понимал, зачем они это делали, почему бегали и кричали, как дети. Он просто оказался пойман моментом и был благодарен тому, что этот момент существовал. К сожалению, уже через несколько раундов почти не осталось нормального чистого снега, и им пришлось прекратить эту вакханалию. Они ввалились в дом шумной и мокрой толпой, когда руки у Нила уже успели заледенеть. Вампиры не реагировали на холод, но Нилу было приятно оказаться в теплом доме. Он знал, что это тепло так же поддерживалось ради него. Нил снял куртку и обувь, прошел в гостиную и лениво опустился на диван. К нему присоединились Мэтт и Рене. В руках вампиров были стаканы с кровью. Нил чувствовал ее запах, но не придавал этому значения. Рене принесла ему чашку горячего чая, и он с благодарностью принял ее. Он чувствовал себя в безопасности. Мэтт включил телевизор и принялся переключать каналы в поисках новостей и прогноза погоды. — Я забыл, что здесь бывает холодно, — сказал Мэтт. — Нужно понять, насколько это затянется и как много будет снега. Машины придется переобувать, я забываю об этом каждый год. — Это первый снег в этом году, он растает к вечеру, — сказала Рене. — Тебе не холодно, Нил? — Нет, все в порядке, — ответил Нил. — Сколько же тут каналов, мне не нужны другие штаты… — бормотал Мэтт. Нил не обращал внимания на телевизор, только изредка поглядывал на мелькающие картинки. — Проще в интернете посмотреть… Нил молча согласился с ним, так было гораздо быстрее и проще. Вампиры успевали за изменениями и технологиями, хотя в каких-то моментах их возраст и опыт проскакивали под молодой картинкой. Мэтт переключился на следующий канал, взгляд Нила скользнул по экрану. — Постой, переключи назад, — произнес Нил, резко схватив Мэтта за предплечье. Мэтт удивился, но послушался и щелкнул назад. Нил ненавидел это ощущение. Ненавидел всей душой этот страх, расползающийся по венам. Еще мгновение назад его сердце билось спокойно, а сейчас как будто замедлилось, замерло. Теплое, комфортное забвение лопнуло, оставив за собой холод и тошнотворно резкий запах крови из воспоминаний. На широком экране телевизора шел новостной выпуск, внизу бежала строка заголовка: Предприниматель из Мэриленда движется на север. Нил не хотел этого видеть, не хотел в это верить. Репортеры брали интервью у красивого мужчины в костюме. Мужчина улыбался, отвечал на вопросы, но Нил не слышал его голоса. — Не может быть… — тихо произнес Нил. Этот человек, это существо должно было оставаться в тени. — Нил… — сказал Мэтт. Он тоже смотрел на экран, и если бы мог побледнеть, то побледнел бы. — Кто этот человек? Он похож на тебя. Нил хотел ответить ему, что да, слишком похож, но слова застряли у него в горле. У него был тот же самый цвет волос и цвет глаз. Лицо мужчины было крупнее, черты лица резче, но сходство угадывалось безошибочно. — Мы открываем новые центры в Миннесоте, Северной и Южной Дакоте. Возможно, в следующие два года доберемся до Вашингтона, — с улыбкой сказал мужчина. Нил закрыл глаза. Последний раз он видел лицо отца в своих кошмарах. Теперь он вернулся во плоти, пусть и через экран телевизора, но Нилу казалось, что он стоит перед ним. Улыбается именно ему и обещает: «Мы доберемся до Вашингтона». Как будто он уже знает, как будто просто предупреждает Нила и… — Нил, — Мэтт с силой встряхнул его за плечи. Нил повернулся к нему. — Это…? — Он не должен светиться в СМИ у смертных, — тихо сказал Нил. — Это не в его стиле. Он хотел, чтобы я это увидел. — Он далеко, — сказала Рене. — Мне кажется, что он уже здесь, — сказал Нил. Его трясло. — Отец ничего не делает просто так. Все вампиры, которые были в доме, собрались в гостиной, видимо, услышав сердцебиение Нила. — Ты как будто увидел призрака, — сказала Элисон. — Что случилось? — Нил только что увидел своего ублюдка отца по мэрилендским новостям, — сказал Мэтт. — Нил, ты в порядке? — спросил кто-то еще, Нил не различил голоса. Он резко встал с места и пошел к выходу. — Куда ты?! — кто-то из девушек, возможно, Даниэль. Нил не знал, что делать, внутри все бурлило, сжималось, ему хотелось срочно найти Эбби, сказать ей, что их, возможно, нашли. Но это были слова его страха. Нил должен был подумать головой. Он сделал глубокий вздох, холодный воздух остудил мысли. Если бы отец действительно нашел его, то, возможно, Нила уже не было бы в живых. Натан вышел на публику не затем, чтобы напугать его, а затем, чтобы заставить его выйти из укрытия, наделать ошибок, сбежать. Возможно, они даже не знали, жив ли он, просто увидели нечто подозрительное в действиях младшего сына Кенго. Отец не мог знать, что Нил вообще посмотрит эти новости. Нельзя было не признать, что Натан был чертовски хорош в подобных манипуляциях. Нил здорово разозлился на это. Он хотел быть сильнее, хотел раздавить этих вампиров и всю их систему. Ненависть была сильнее страха. Рядом с ним появился Ники. Он осторожно коснулся его плеча. Нил немного огорчился, ожидая увидеть кого-то другого. — Ты боишься? — спросил Ники. — Да, — честно ответил Нил. — Но это ничто в сравнении с тем, как я зол. — Это хорошо. Мы будем с тобой, что бы ни случилось. — Спасибо.

***

Нил вспомнил о том, что на сегодня была запланирована ночная вечеринка у Роланда только в тот момент, когда спустился вниз, намереваясь заглянуть на кухню, и обнаружил суетящихся вампиров. Элисон с кисточками в руках колдовала над макияжем Даниэль, всевозможные материалы в виде теней, помад и непонятных тюбиков были разложены на журнальном столике в гостиной. Увидев это, Нил удивился: обычно девушки не были фанатками развлечений в баре. Сейчас они все были одеты в черное. — Вы куда-то собираетесь? — спросил Нил. — Конечно, — ответила Элисон, безупречным движением нанося тени на веко Дэн. — И у меня встречный вопрос: почему ты ещё не собран? — Я забыл… — Как ты мог забыть, особенно такой грандиозный повод, — Элисон осуждающе покачала головой. — Вы с Эндрю стоите друг друга. — О чем ты… — Возможно, ты не знал, — сказала Рене. На ней была простая черная блузка, заправленная в черные брюки. Нил никогда не видел ее в таком образе. Даже во всем черном Рене выглядела мягко. На ее лице не было макияжа. — Сегодня четвертое ноября, день рождения Эндрю и Аарона. Эндрю не любит этот день, но мы все равно отмечаем каждый год, ему приходится с этим мириться. Нил вспомнил, что Эндрю упоминал об этом. Тогда он сказал, что Роланд слишком сентиментален. И похоже, все остальные поддерживали эту сентиментальность. — Ты же поедешь с нами? — Конечно, — сказал Нил. Он вдруг почувствовал себя неловко. Он не понимал, как должен был отнестись к этой информации. Братья не знали о существовании друг друга, пока не умерли. А ещё Нил подумал о том, что у него не было никакого подарка. Они с Эбби никогда не заморачивались над днями рождения друг друга. — Вы… Вы подарите им что-то? — осторожно спросил Нил. — Нет конечно, мы же не самоубийцы, — сказал Элисон. — Если сделать что-то милое для Эндрю, он вместо «спасибо» плюнет тебе ядом в лицо. — Ты слишком предвзята насчет него, — поправила ее Рене. — Возможно, но это факт, — Элисон пожала плечами. — Мне кажется, что Эндрю с удовольствием укусит тебя, если ты предложишь ему свою кровь в качестве подарка, Нил. — Элисон, не отвлекайся, — проворчала Дэн. — Я в кои-то веки хочу выйти в свет, сделай меня красоткой. — Ты и так красотка, Дэн, — сказал Нил. — Нил Джостен умеет делать комплименты? Вау, — усмехнулась Элисон. — Так вы… Вы идете всем составом сегодня? — спросил Нил. — Ага, редкое явление. Сегодня не будет только Ваймака, он останется с Эбби — ей ещё слишком рано выходить в места, где много людей. Жан не справится с ней. Нил кивнул, он и сам это прекрасно понимал. В итоге, он развернулся и снова поднялся наверх. Он направился прямиком к комнате Эндрю, быстро постучал и открыл дверь. Эндрю уже успел переодеться. Он застегивал ремешок часов на запястье, когда Нил перешагнул за порог. — Ты не сказал мне, что сегодня день твоего рождения. — Не вижу в этом смысла, — Эндрю пожал плечами. — Зато я вижу в этом смысл. У меня нет подарка. Эндрю оказался рядом с ним так быстро, что Нил даже не успел моргнуть. — Если хочешь сделать мне подарок, — медленно произнес Эндрю. — То просто оденься поприличнее. — Я серьезно. — Я тоже, — сказал Эндрю и кивнул куда-то за спину Нила. — Ники ищет тебя. Нил обернулся и действительно увидел Ники позади себя. — Вот ты где, — сказал Ники и с привычной уверенностью повел к себе в комнату. — Все готово, тебе нужно только переодеться. На этот раз Нил даже не сопротивлялся. Эндрю за ними не пошел. — Сегодня будний день, но все знают, что будет вечеринка, — говорил Ники, пока Нил переодевался за ширмой. — Мы должны быть осторожными. — Если хотите быть осторожными, то лучше вообще не выходить из дома, — сказал Нил. Одежда, приготовленная для него сегодня, была более открытой, чем обычно. Ему было некомфортно. — Есть что-нибудь накинуть сверху? Я замерзну. — Не переживай, — Ники подошел к нему. — Ого-о, вот это да. Стоило давно открыть тебе руки, выглядишь потрясающе. Ты точно не замерзнешь, отбоя не будет от желающих согреть. Уж я бы тебя хорошенько согрел. — Ники, прекращай, — в комнату зашел Аарон. — Тошнит от тебя. — Так ты не слушай, если не нравится, — Ники пожал плечами. — Я же не комментирую твои предпочтения. — Только попробуй что-нибудь сказать… — Я и не собираюсь ничего говорить, я же разумный, адекватный человек. — С днем рождения, Аарон, — сказал Нил, и Аарон в ответ посмотрел на него так злобно, как будто Нил только что сказал какую-нибудь особенную гадость. — Давайте быстрее, все уже готовы, — бросил Аарон и исчез. — Не обращай на него внимания, они с Эндрю сегодня будут собачиться целую ночь. Может быть, даже подерутся. — С этим нельзя ничего сделать? — спросил Нил. — С этим не нужно ничего делать, — ответил Ники. — Они так хотя бы общаются. Нил не видел в этом смысла, но решил не лезть и промолчать. Лучше было сначала разобраться в их ситуации до конца, а потом уже делать выводы и пытаться что-то с этим сделать. — А Кейтлин тоже будет? — спросил Нил. — Нет, скорее всего, — ответил Ники. — Аарон не может пить кровь при ней. Ох, если у них что-то и получится, то Аарону придется стать вегетарианцем. — Разве это возможно? — Нет, — рассмеялся Ники. — В том-то и дело, что невозможно. Сегодня они выезжали на двух машинах. Мэтт был водителем второго автомобиля, где кроме него ехали девушки и, к удивлению Нила, Аарон. Видимо, Ники не шутил про особую вражду между братьями в их смертный день рождения. Нил по привычке опустился на переднее сиденье машины Эндрю и всю дорогу только и делал, что пытался на него не смотреть. Это было сложной задачей. Его отвлекали только мысли об отце. Увидеть его лицо, знакомые жесты, фигуру, это было сродни психологическому насилию, когда самое страшное и уродливое всплывает из подсознательного на поверхность. Он доверил монстрам свою защиту, позволил им находиться рядом с собой, и какой-то мерзкий голосок в его мыслях шептал ему, что все это было ловушкой. Каждый раз, когда он слышал этот голос, то все-таки переводил взгляд на спокойный и жесткий профиль Эндрю. Голос замолкал. Когда они остановились на парковке перед баром, все не сразу вышли из машин. Нил услышал, как на заднем сидении что-то зашуршало, а затем Ники протянул ему вперед что-то темное. — Что это? — Обязательный атрибут сегодняшней ночи, — сказал Ники. — Это традиция. Нил посмотрел на предмет в своих руках. Это была черная маска, закрывающая половину лица, похожая на карнавальную, только более лаконичная, без броских узоров. Нил обернулся и увидел, как Ники надел на лицо точно такую же и завязывал ленты сзади. Остальные сделали тоже самое. Их лица перестали быть знакомыми. Осталось только ощущение опасности, их сущность вдруг вышла на первый план. Нил видел их блестящие глаза в прорезях. Перемена оказалась резкой и невыносимой. Когда Нил надел маску на свое лицо и попытался завязать сзади тонкие черные ленты, то обнаружил, что его пальцы тряслись. Они встретились с остальными уже у входа. Все люди у дверей, охранники и сотрудники тоже были в масках, разве что их образы не были такими черными. Некоторые, наоборот, были одеты в яркие костюмы, как на настоящем маскараде. Нил зашел в бар в компании темных фигур, которые одновременно пугали и притягивали. Нил не ожидал, что это произведет на него такое сильное впечатление и постарался вести себя как обычно, надеясь, что сердце не выдает его. Ему казалось, что он находился во сне, не совсем в реальности. Вспышки света, гулкая музыка и запах алкоголя не помогали. Нил прошел к столику на внутреннем балконе вместе со всеми, однако все внутри него кричало, что нужно бежать из этого места со всех ног, не оглядываясь. Он должен был привыкнуть к ним, должен был доверять им, но оказалось, что достаточно было только скрыть их лица, чтобы мираж из мнимой защищенности и дружбы развеялся. И остались только их рты, которые через некоторое время будут покрыты кровью. — Кажется, мне нужно выпить, — сказал Нил. На этот раз напитки уже ожидали их за столом. Их было много, стопки и стаканы стояли на разных подносах, но вся жидкость в них была одинаковой, темно-красной. Запах крови было невозможно спутать ни с чем другим. Однако, Нил заметил, что о нем самом тоже позаботились — было несколько прозрачных шотов, вода и пара коктейлей, в которых не было крови. Роланд на некоторое время покинул свой пост за барной стойкой и поднялся к ним, чтобы лично поздравить близнецов. Он тоже был в маске, черно-белой, как и его одежда. — Сегодня ночью — все для вас, — сказал Роланд, поднимая тост. — Я знаю, как вы это не любите, но вам придется это терпеть. И в качестве подарка — все люди, которые находятся сегодня здесь, ваши. С днем рождения! Раздался радостный галдеж, все подняли стопки с кровью и выпили. Ники попытался обнять Эндрю, но получил за это неприятный удар в бок, после чего прекратил свои попытки, но не обиделся. — А теперь, оторвемся по полной! — крикнула Даниэль. Нил выпил свой шот с водкой, поморщившись. Ему нужно было некоторое время, чтобы привыкнуть ко всему этому. Ему казалось, что он попал сюда впервые. После второго шота он решил спуститься вниз, на танцпол, потому что больше не мог сидеть на одном месте. Он был взволнован намного больше, чем ему показалось вначале. Нил видел все это уже не в первый раз, да и само место должно было стать ему почти родным заведением. Теперь же он смотрел на то, как темные фигуры в масках растворяются в толпе людей, этих фигур было больше, чем обычно. От каждой из них исходила сила, заставляющая людей обращать на них внимание и игнорировать инстинктивный страх. А затем Нил понял, что сделал большую ошибку, спустившись вниз, потому что почувствовал себя одним из тех, на кого сегодня будут охотиться. Он знал, что здесь никого не убивали и не убьют; его сознание игнорировало этот факт. Он увидел, как рядом с ним раскрываются губы, увидел клыки, приближающиеся к коже и, наконец, кровь. Это был Мэтт, но его лицо было скрыто, Нил не узнавал его. Перед ним был монстр, точнее, этих монстров было много. Нил заставил себя думать иначе, сбегал наверх и выпил еще две стопки, чтобы как-то облегчить восприятие, но алкоголь не помогал. Он ощутил себя жертвой, запертой в клетке с чудовищами. Он не хотел, чтобы эти чудовища знали о том, что с ним происходило. Он закрылся от них, не полностью, но хотя бы попытался сделать так, чтобы они не чувствовали его страха. Под каждой маской мог скрываться кто-то другой. В неоновом свете, под быстрыми вспышками, среди легкой дымки от сигарет и наркотиков мог спрятаться кто угодно. Перед глазами Нила все плыло и под каждой маской он видел лицо отца. Почти бегом Нил промчался к их столику, растолкал людей на танцполе, поднялся по лестнице, перелетая через ступеньку. Он знал, что Эндрю ждал его там, но увидев его, не почувствовал облегчения. Аура вокруг Эндрю всегда была тяжелее и напряженнее, чем у других. Нил тяжело дышал. Он сел на стул и сделал несколько глотков воды. Взгляд Эндрю преследовал его все это время, Нил чувствовал его на своей коже. Нил не знал, сколько прошло времени, прежде чем он нашел в себе силы посмотреть на него в ответ. Глаза Эндрю были темными. Нижняя часть его лица была резким контрастом, линия челюсти — жесткой, как и сомкнутые губы. Эндрю следил за его дыханием. Его взгляд был прикован к месту между ключицами, он наблюдал, как поднимается и опускается грудная клетка Нила с каждым вдохом и выдохом. Глаза Эндрю ловили этот момент, когда тело Нила наполнялось кислородом и поддерживало жизнь, и это было загадкой, таинством, более недоступным для него. Нил сидел неподвижно, позволяя смотреть на себя и изучать. Нил видел перед собой существо, сотканное из острых лезвий и молчаливых убийств, его душа была потемками в кровяных всплесках, а глаза — золотой бездной, в которой можно было увидеть бесконечность сожалений и бурлящее желание. В этой маске Эндрю казался самим воплощением голода; этот голод был не связан с чем-то физическим, в привычном понимании, но в тоже время был настолько силен, что был почти осязаем в его чертах. Этот голод был безграничным, и Нил не видел способа, которым можно было бы утолить его. Он не знал, чего хотел Эндрю, и понимал, что узнает это только в тот момент, когда Эндрю это возьмет. Нил не слышал ничего вокруг, кроме своего дыхания; Эндрю не слышал ничего, кроме биения сердца Нила и шепота его крови. Нил всегда испытывал это странное покалывание на коже в присутствии Эндрю, и сейчас оно было особенно заметным. Нил сбежал от других монстров, чтобы оказаться наедине с другим, еще более страшным. — Ты никого не кусал сегодня, — тихо сказал Нил. — Я могу сделать это в любой момент, — сказал Эндрю. — Но не делаешь, — Нил не мог смотреть на него, но намеренно не отводил взгляд. Это стало его вызовом самому себе, своеобразным способом справиться со страхом. — Ты хочешь? Вместо ответа Эндрю встал и переместился за спину Нила. Нил не поворачивался, просто сидел неподвижно и едва заметно вздрогнул, когда почувствовал прикосновение холодных ладоней на своих плечах. На нем сегодня была свободная футболка без рукавов, которую так нахваливал Ники. Сейчас этот выбор сыграл с ним злую шутку, потому что пальцы Эндрю прикасались к коже. Они казались ледяными. Эндрю приблизился к его шее сзади. Нил чувствовал горячий выдох на коже, но внутри него самого все сковало от холода, спина покрылась липким ледяным потом. Ему хотелось, чтобы Эндрю укусил его. И он боялся этого. Ладони, которыми он схватился за свои колени, дрожали. Нил хотел закрыть глаза, отдаться приятному пьянящему ощущению, которое он помнил еще с того ужасного дня после смерти Эбби, однако сейчас что-то шло не так. Дрожь не была результатом ожидания или предвкушения. Она была результатом паники, которая билась холодом в его груди. Он смотрел вперед, не в силах закрыть глаза, его дыхание было частым и неглубоким. Эндрю замер. — Твое сердце бьется не так, как нужно, — сказал Эндрю. — Ты боишься? — Я… — Тот монстр, которого ты сейчас представляешь, сделал бы это без твоего согласия. Вот так запросто… Когда Эндрю коснулся его кожи губами, Нил резко выдохнул: — Нет. Он скинул с себя руки Эндрю, поднялся с места и развернулся к нему лицом. Все его тело тряслось от ужаса и злобы, ему хотелось разорвать на куски вампира перед собой, вырвать ему его чертовы клыки. — Сними ее, — сказал Нил, не узнавая своего собственного голоса. А затем его руки сами поднялись к лицу Эндрю, он коснулся маски, потом потянулся к затылку и нервными движениями распустил завязки. Эндрю позволил ему это сделать. Маска упала на липкий пол. — Это ты, — Нил говорил немного бессвязно, продолжая касаться лица Эндрю. — Боже, я так рад, что это ты… — Ты ожидал увидеть кого-то другого? — Я не знаю… — Нил опустил голову. Ему было тяжело дышать. — Ты можешь отвезти меня домой? Я не могу здесь больше находиться. — Хорошо, — сказал Эндрю. — Идем. Они быстро спустились вниз. Эндрю написал остальным сообщение о том, что они уходят, но у самого выхода путь им преградил Ники. Было видно, что он весьма навеселе. Нил увидел кровь в уголках его губ и сжал руки в кулаки, сдерживая желание ударить его. Ники вытаращил глаза и широко раскрыл рот. — О. Мой. Бог, — произнес он, едва шевеля губами. Казалось, что рот у него никогда больше не закроется. — Только не говорите, что вы сбегаете домой, чтобы потра— — У Нила паническая атака, — сказал Эндрю. Ники заткнулся. — Слишком много вампиров на квадратный метр. Мы едем домой, скажи всем не возвращаться еще пару часов. — Мне не кажется, что оставаться с тобой наедине сейчас хорошая идея, — сказал Ники, посерьезнев в одно мгновение. — Все в порядке, — сказал Нил. — Хорошо, я понял, — кивнул Ники. Нил не помнил, как они вышли, как сели в машину и сколько ехали. Он пришел в себя только тогда, когда они подъехали к дому. Нил почувствовал себя гораздо лучше, когда зашел внутрь. Было темно, но теперь его окутывало знакомое тепло. Он быстро разулся, скинул куртку и поднялся к себе в комнату, ощущая за спиной спокойное присутствие Эндрю. — Не уходи, — сказал Нил. Эндрю зашел вслед за ним, сел на кровать рядом. Нил с облегчением отметил, что теперь мог спокойно дышать, мысли больше не путались. Он наконец-то вернулся к самому себе. — Я… — начал он тихо. — Мне хотелось убить вас всех. Я не узнавал ваших лиц. — Я знаю, — сказал Эндрю. Он протянул руки к лицу Нила, снял с него маску. — Спасибо, — сказал Нил. — За то, что остался. Молчание было спасательной передышкой. Нил больше не боялся чужого присутствия, он узнавал его, видел знакомые черты, оно волновало его, но в другом, хорошем смысле. Он мог бы чувствовать стыд на свой эпизод, но стыда не было, потому что он знал, что Эндрю поймет его. Потому что Эндрю был тем, кто не спал из-за таких же кошмаров. — Ты помогаешь мне, хотя говоришь, что ненавидишь, — сказал Нил после долгой тишины. — Ты хочешь убить меня, но ты поцеловал меня, и… — Нил выдохнул. — Мы теперь… — Нет, — сказал Эндрю. — Это не так. — Тогда почему? — спросил Нил. — Зачем ты это сделал? Я не могу об этом не думать, мне не нужны гарантии, ничего такого, просто я не понимаю. Это жалость? Я не бедный мальчик, которому нужна помощь. Или это способ надо мной поиздеваться, потому что если это так, он не работает и— Эндрю сократил расстояние и поцеловал его в губы. — Ты слишком много говоришь, — тихо произнес он. — Мне понравился способ, которым ты меня заткнул, — сказал Нил. — Сделай это еще раз, или я продолжу говорить. — Ты угрожаешь мне? — Ага. Эндрю поцеловал его снова. Сначала это было прикосновением губ, затем превратилось в настойчивое движение. Нил выдохнул, приоткрыл рот, его руки потянулись к волосам Эндрю. Он почувствовал тепло, которое переросло в жар, когда поцелуй углубился. Он падал в него, но теперь не было страха, только желание быть ближе. На языке ощутился легкий укол клыков, и Нил с шумом втянул воздух. Эндрю отстранился, но не слишком далеко, его ладони оказались на плечах Нила, в его волосах. Эндрю как будто изучал его. — Ты можешь укусить меня, если хочешь, — сказал Нил. — Если ты голоден. Я в порядке. — Нет, — сказал Эндрю, проведя рукой по его шее. — Не сегодня. — Хорошо, — сказал Нил. — Тогда чего ты хочешь? — Ничего, — ответил Эндрю. — Мне ничего от тебя не нужно. — Ты сказал, что возьмешь плату за обещание. Значит, что-то тебе все-таки нужно. — Ты серьезно собрался умирать? — Нет, постараюсь этого избежать, — сказал Нил. — Хотя это облегчило бы тебе жизнь. — Не могу не согласиться, — сказал Эндрю. Нилу хотелось коснуться его. Было темно, вокруг них не было никого в радиусе нескольких километров, они были одни. И оказавшись наедине, все мысли Нила вернулись к их поцелую, тому ощущению близости, а сейчас это произошло снова, и могло произойти еще раз. Нил потянулся к нему рукой, но Эндрю перехватил ее, сжав запястье. — Ты не любишь прикосновения, — сказал Нил. — И ты знаешь об этом. — Я не против, если ты дотронешься до меня. Эндрю не отпустил его руку. Он толкнул его назад, сам оказался сверху, Нил почувствовал тепло его тела. Он не ожидал подобного поворота событий, но и не был против его. Он просто не знал, что делать. Можно было бы списать это на недавний адреналин, но это не имело ничего общего с тем эпизодом, потому что Нил в полной мере осознавал происходящее. Эндрю поцеловал его, медленно, развел его губы языком и проник внутрь. Он держал руки Нила над головой, вес его тела ощущался теплом и приятной тяжестью. Нил раньше никогда не целовался с кем-то другим так, ныряя в омут с головой. Казалось, прикосновения были повсюду, на его плечах, его груди и животе. Когда Эндрю кусал его губы, Нил не мог сдержать звуков. Внизу живота разливалась приятная тяга, и от этого открытия Нил раскрыл глаза и повернул голову в сторону, разрывая поцелуй. Он тяжело дышал. — Эндрю, — тихо произнес Нил. Эндрю провел свободной рукой по его боку, от груди до бедра. — Это… Ммм… Эндрю поцеловал его в шею, приподнялся и отпустил руки Нила. Через несколько секунд Нил понял, почему он это сделал. Это заставило его буквально задохнуться, он никогда раньше не ощущал подобного от прикосновения к низу живота. Когда Эндрю расстегнул его ширинку и проник рукой под резинку его боксеров, Нил просто выдохнул его имя и поддался ощущениям от прикосновений. Его тело выгибалось и двигалось навстречу Эндрю. Они целовались, беспорядочно касались друг друга, и это могло бы продолжаться бесконечно (Нилу этого хотелось, на самом деле). Но в какой-то момент Нил понял, что больше не может сдерживаться, он был переполнен этим наслаждением, и наверное, прошло не так много времени, как ему могло показаться. Он откинул голову назад, губы Эндрю были где-то в районе его ключиц, и он кончил, со смущающим, громким звуком, вырвавшимся из его горла. Это было так хорошо, что было невозможно. Потребовалось еще немного времени, чтобы он пришел в себя и осознал, что только что произошло. Нил приподнялся на локтях, чтобы поцеловать Эндрю и потянулся к его телу, потому что чувствовал, что Эндрю был возбужден так же сильно, как и он сам. Но Эндрю не позволил ему сделать это. Он встал, отвернулся, Нил видел, как сильно была напряжена его спина. Он не винил его за это. Возможно, для Эндрю это было большим, чем он мог себе позволить в данный момент. — Мне нужно… — сказал Эндрю и замолчал. — Да, конечно, — ответил Нил. Эндрю исчез из комнаты, двигаясь на вампирской скорости. Нил не следил за ним. Он лежал на кровати, прикрыв глаза. Где-то за дверью включилась вода, Нил понимал, что Эндрю нужно было время для себя. Нил вышел из комнаты, когда шум воды прекратился. Эндрю сразу пошел в сторону лестницы, ведущей на крышу, и Нил поднялся за ним, даже не подумав о том, что нужно взять куртку. Снаружи снег прекратился, стало намного теплее. Нил принял зажженную сигарету из пальцев Эндрю и с удовольствием затянулся. Ему нравилось это приятное молчание. Его мысли были ясными, фигура Эндрю рядом с ним выглядела непривычно расслабленной. — Я никогда не испытывал ничего подобного, — сказал Нил. — Но это… — Ты никогда не делал этого с парнем? — Не важно, с кем, — сказал Нил. — Я не думал о таком, в перспективе. Я все время бежал, я не должен был ни к кому привязываться. — Так не привязывайся. Нил улыбнулся. Для этого было уже слишком поздно. Сигареты сейчас были очень кстати. — Ты можешь поспать у меня в комнате, если хочешь, — сказал Нил. Эндрю потушил сигарету о снег, собравшийся на бетонном ограждении, но не отказался от предложения.