Whispered something in your ear Прошептал что-то тебе на ушко, It was a perverted thing to say Это было пошло, But I said it anyway Но я все равно сказал. Made you smile and look away Заставил тебя улыбнуться и отвести взгляд.
Гарри шумно выдыхает и запускает руки в лохматую шевелюру, немного отъезжая на стуле назад. Его достаточно сильно удивил приход Гермионы к нему не как к лучшему другу детства, а как к главе аврората. Девушка была чрезвычайно серьезна и напряжена, она то и дело нервно теребила край серой хлопчатобумажной рубашки между пальцами. Гриффиндорца сильно пугало и тревожило настроение подруги, в голову лезли разные мысли не самого лучшего характера. Вдруг с его маленькой Герм что-то произошло? Вдруг ее кто-то обидел? А если Малфой шантажирует ее? Поттер бы не простил себе этого. Он обещал себе оберегать Джинни и Гермиону все время, стараясь максимально ограничить их от боли и страданий, что нес этот мир. — Гермиона, — ласково зовет ее Гарри — ты можешь рассказать мне, что произошло? Я постараюсь тебе помочь. — он пододвигает стул обратно, кладя руки перед собой. Девушка сводит брови к переносице и делает несколько рваных вдохов, будто бы набираясь смелости. — Гарри, это касается Малфоя. — отрезает она, замечая, как Поттер удивленно распахивает глаза. Этого он и боялся. Что этот подонок Малфой успел сотворить? — Ты же знаешь, что они с Пэнси Паркинсон поддерживают общение? — Поттер утвердительно кивнул — Я переживаю, что они с Паркинсон могут найти остальных осужденных и устроить самосуд, либо какой-то дебош в «своем» мире, что может быть опасно для жизни магглов. — врала. Она нашла врала своему лучшему другу. И все для чего? Чтобы Драко Малфой не вскрыл себе вены в какой-нибудь морозный декабрьский день? Смешно. Это просто смешно; до икоты и коликов в животе. — Ты уверена в этом, Герм? — тихо спросил брюнет, стараясь скрыть нарастающую панику. Гарри чертовски сильно боялся того, что Грейнджер скажет после. А если этот жалкий хорек снова поднял на нее руку? Или шантажирует? Нет, тогда Поттер однозначно уничтожит его собственными руками, полностью закрыв глаза на служебную этику. Он разобьет Малфою его смазоивую физиономию раньше, чем тот успеет произнести хоть слово. — Уверена. — выдохнула девушка. — Министерство уже приняло решение. Ты же сама была против самого суровой меры наказания? Что ты предлагаешь сделать? — Гарри заваливал ее вопросами, сгорая от нетерпения. Грейнджер закрыла глаза и начала медленно массировать виски. Весь стресс, который копился внутри нее месяцами, давал о себе знать, выливаясь в продолжительную головную боль, что настигала ее весьма спонтанно. — Гарри, у меня есть одна идея, но для этого мне нужно разрешение Кингсли. Поттер удивленно вскинул брови. — Мы не можем ни при каких обстоятельствах их помиловать, ты же это понимаешь? — голос Гарри стал еще тише, будто он боялся, что где-то в комнате в анимагической форме летает Рита Скиттер, которая только и мечтала о том, как бы получить новый заголовок для воскресного номера «Пророк’а». — Понимаю. — Гермиона резко замолчала обдумывая то, что скажет в дальнейшем — У меня есть одна идея. — Рассказывай, я постараюсь помочь. — В общем, — начала шатенка — перед свадьбой Билла и Флер я стерла память родителям, помнишь? — Поттер кивнул — Тогда все пошло, мягко говоря, немного не по плану. Только причина моего провала заключалась в том, что я хотела снять заклинание. Что будет, если мы просто не станет его снимать и оставим все так, как есть? Дадим им плыть по течению без тяжелой ноши воспоминаний. — закончила Грейнджер, немного боясь тех слов, что скажет ее лучший друг. Гарри молчал, обдумывая в голове все то, что сказала гриффиндорка. — Ты хочешь их спасти, Гермиона. — выдал парень спустя несколько минут молчания. Гермиона подняла глаза на друга и кивнула. Конечно, блять, она хотела им помочь. Она хотела спасти Драко Малфоя, и это было ужасно. — Малфой не заслужил этого. Он должен жить с этим чувством вины за то, что сделал с тобой, с Роном, да и вообще со всеми. Да, он помогал нам, но ты уверена, что это было не очередным ходом его игры? Если бы Волдеморт победил, то этого слизняка мало бы волновала твоя дальнейшая судьба? Ему было бы плевать. — выпалил Поттер, вскакивая с кресла. — Он изменился, Гарри! — воскликнула Грейнджер. — Ах, он изменился. — шипит брюнет — Ты себя слышишь, Гермиона? Малфой презирает тебя. Он тысячу раз говорил об этом. — Тогда он был другим, сейчас все не так… — ее голос дрогнул — Ему интересно со мной общаться, понимаешь? — девушка срывается на крик. — Он использует тебя! — рычит Поттер. Гермиона поджимает губы и старается сдержать подступившие к глазам слезы. А если Гарри прав? Что будет с ней, если Малфой все это время лишь лжет и играет? Если ему просто выгодно трахать ее? Нет, это точно не так. Нет… — Пожалуйста, Гарри… — взмолилась Грейнджер. Поттер кидает на нее рассерженный взгляд. — Я не считаю, что ты поступаешь правильно, Гермиона, — говорит он — но помочь я тебе обязан. Мы же друзья. — голос Гарри на мгновение смягчается. Вот она — точка невозврата.When we dance in my living room Когда мы танцуем в моей гостиной, To that silly 90's R&B Под глупый R&B 90-х, When we have a drink or three Когда мы выпьем разок или три, Always ends in a hazy shower scene Всегда заканчиваем нетрезвой сценой в душе.
Малфоя трясло от переполняющих его тело чувств: жгучая обида, ярость и боль, что пронизывали его насквозь. С каждым новым вдохом он понимал, что сейчас, возможно, совершил самую ужасную ошибку в своей жизни. Грейнджер собирается стереть ему память. С чего она вообще взяла, что имеет право забирать у него то единственное, что еще хоть как-то удерживает слизеринца на плаву, не давая окончательно сойти с ума? Она была охотницей, заманила его в свои сети наглой ложью и сладкими поцелуями. Вот, ровно то, чего Драко и опасался. Девчонка просто пользовалась на мгновение потерянной бдительностью. Парень не знал, что сейчас произойдет. Руки так и хотели обхватить ее тонкую шейку и сжать до влажного хруста, а может даже схватить нож для колки льда и провести ровный, практически с хирургической точностью, надрез от уха до уха, прямо под шеей, чтобы перерезать сонную артерию. Грейнджер бы захлебывалась в собственной крови, смотря своими горящими карими глазами прямо на него, взывая о помощи. Только даже в этот момент она бы испытала и половины той боли, что сейчас испытывал Драко. Он хотел причинить ей как можно больше страданий, чтобы гриффиндорка окунулась в эту пучину, утонула в этом болоте призрачных надежд, пустых обещаний и лжи. Что с ним будет после того, как эта выскочка лишит его воспоминаний? На ум приходили только Френк и Алиса Лонгботтом, родители Невилла, однокурсника Грейнджер, которых до сумасшествия запытала его тетка Белла. Мир так тесен. Нет, определенно Драко не хотел для себя такого будущего. А родители Грейнджер? С ними она такой же фокус провернула. И где они теперь? Ах, да, гниют в одной из маггловских психушек. И это называется помощью? Могла бы не втираться к нему в доверие и сразу использовать круциатус, так было бы лучше. При таком исходе Малфой не хотел бы прикоснуться к ее коже, провести языком по нижней губе, в надежде ощутить тягучий вкус меда и чая, который она недавно пила. Драко не мечтал бы каждый раз о прикосновениях ее рук к своему телу. Почему эта сука просто не могла сделать все быстрее? Зачем так изощряться? Решила его наказать его за уход? Это что — своеобразная казнь? Как мило с ее стороны, прямо-таки дух захватывает. Малфой привязался к ней. Парень нуждался в ее обществе, в их глупых спорах и в сексе с ней. Если бы у него спросили про последнее желание перед смертью, то это определенно был бы умопомрачительный секс с Грейнджер. Заслужил ли он такого? Скорее да, чем нет. Что ж, такой мести следовало ожидать. Да, в девчонке намного больше от Слизерина, чем она представляет. — Драко, подожди! — голос Грейнджер раздается по коридору, эхом отражаясь от стен. Не смей оборачиваться, Малфой. Иди. Осталось еще немного. Всего восемь сраных шагов отделяют тебя от выхода. Давай, просто иди вперед и не оборачивайся. Она врала тебя. Врала все это время. Возможно даже имитировала оргазм. Ты представляешь, Драко? Хоть кто-то имитировал во время секса с тобой? Она предала тебя. Хотя, было бы кого предавать. — Малфой, остановись! — девушка истошно кричит, давясь слезами. И он останавливается. Просто встает, словно ебучая статуя, и ждет ее приказа. Драко опять проигрывает в их негласной войне. Жалеет ли он об этом? Возможно. — Чего тебе, Грейнджер? — рычит он — Не рассказала мне еще обо всех подробностях моего уничтожения? Спасибо, я в таких подарках не нуждаюсь. — блондин уже был готов продолжить свой путь к выходу, как горячая девичья рука схватила его запястье. Малфой поворачивает голову в сторону и видит заплаканное лицо Грейнджер перед собой. Макияж был полностью испорчен; помада осталась на поверхности бокала, а вся тушь была размазана по щекам. Сердце болезненно сжалось при виде девушки. Слизеринец никогда не видел ее такой подавленной. Может ей и вправду жаль? Нет. Она сама придумала этого. Не ищи ей оправданий. — Драко, так надо, понимаешь? — шепчет девушка. — Для кого надо, Грейнджер? — Малфой взрывается. — Вы с Пэнси должны жить счастливо, без гнета воспоминаний! — кричит Гермиона — Ты не должен забыть о том, что когда-то связывало тебя с миром магии, должен забыть обо мне. — Я не могу, Грейнджер! — выпаливает блондин — Не могу… — говорит он чуть тише — Почему ты плачешь? - Ты говорил мне то же самое. Она больше ничего не говорит, лишь обнимает его за шею. Драко на мгновение прикрывает глаза и прижимает девушку к себе, осторожно прикасаясь к ее талии. Грейнджер бесшумно рыдает ему в плечо, Малфой чувствует это по намокающей от слез футболке. Он разрывался от желание стереть эти соленые капли с ее лица и поцеловать, вложив в этот робкий жест всю нежность на которую был способен. Драко не имеет права потерять ее. Гермиона стала его маяком в этой непроглядной тьме, что преследовала его с рождения. Только рядом с ней он действительно знал обо всех своих желаниях. Парень хотел бы вечность стоять вот так рядом с ней и вдыхать этот аромат сирени и меда. Вдруг Гермиона отстраняется и кладет руку ему на щеку, плавно поглаживая большим пальцем. — Ты дорог мне, Драко… — шепчет она. — Ты прощаешься со мной? — шепчет Малфой, сглатывая горький ком, что стоял в горле. — Я люблю тебя, понимаешь? — Грейнджер тихо всхлипывает и улыбается сквозь слезы. Малфой наклоняется к ней и нежно целует. Это короткое действие было в разы красноречивее всех слов, которые он мог бы ей сказать. — Не говори такого, Грейнджер, так обычно заканчиваются дешевые второсортные мелодрамы. — Драко был готов сгореть на месте от переизбытка чувств, что сейчас пожирали его изнутри. — Я должна, Драко, должна. — Гермиона еще раз проводит большим пальцем по щеке и обходит парня, двигаясь по направлению к выходу. - Неужели я больше никогда тебя не увижу? - говорит Малфой севшим голосом - Блять, Грейнджер, я так люблю тебя. - Я никогда тебя не забуду. - шепчет она. Девушку трясет, она готова прямо сейчас провалиться под землю и ждать своего распределение на какой-нибудь из кругов ада. Каждый шаг дается ей с трудом, отдаваясь эхом в помещении и тупой болью в сердце. Разве они заслужили такого конца? А можно еще не поздно? Гермиона делает рваный вдох, стараясь изо всех сил сдержать наступающую истерику. Слез уже было. Она сжимает древко палочки в кармане, решаясь на этот отчаянный шаг. — Сделай это, Грейнджер. — шепчет Малфой, поворачиваясь к ней лицом. Его слова разрывали ее душу на миллиарды осколков, которые впивались в сердце. — Прости меня… — тихо произносит она, направляя на блондина палочку. Драко лишь улыбается, позволяя одной слезинке предательски скатиться по щеке. — Обливиэйт…Nothing's gonna hurt you baby Ничто не навредит тебе, детка, As long as you're with me you'll be just fine Пока ты со мной, все будет просто отлично. Nothing's gonna hurt you baby Ничто не навредит тебе, детка, Nothing's gonna take you from my side Тебя никто не заберет у меня.