«Наверное, ни одна близость на свете не может сравниться с двумя взглядами, которые открыто и решительно встречают друг друга и уже не отпускают»
Терпкий сигаретный дым испаряется в холодном осеннем воздухе. Фонари около клуба озаряют темноту вокруг, которая скопилась здесь, но звёзд на небе, как и луны не видно. Клубная музыка доносится и до выхода на улицу около, которого Хосок стоит и докуривает, собираясь возвращаться обратно в тепло. Слишком прохладно. Из-за внезапных мыслей, даже и не понял, когда успел замёрзнуть и прикончить две сигареты. — Не думал, что эти двое встретятся… — выбрасывая окурок в урну и проговаривая вслух мысли, а после возвращается в душный и громкий зал. — Минуточку! Значит ты его нёс на руках до больницы, поэтому тебе пришлось выбросить те кроссы, которые я тебе подарил в помойку? — предъявляет Чимин, выскакивая из-за стола. — Вся подошва насквозь промокла и отклеилась. В обувном сказали, что ничем не могли помочь — оправдывается Чонгук, стараясь успокоить друга, подливая ему в стакан ещё выпивки. Эти кроссовки Чимин подарил Чонгуку в прошлом году. Он заметил, как друг хотел их купить, но ценник на них отнял это желание, и он разочарованно прошёл мимо. Чимин был счастлив, когда увидел его удивление на лице от подарка. Всё равно бы потратил их на какие-нибудь дорогие и редкие виски или другой алкоголь, а так порадовал друга и сделал приятный подарок для важного человека. — Не бузи, ты ему новые сможешь подарить взамен старых, — врывается в насущный разговор только, что вернувшийся Хосок. — Проводил брата? — интересуется Чонгук у него. Парень садится за стол к остальным и утвердительно кивает Чонгуку, допивая свой горький напиток. — Нам бы тоже по домам? — мямлит опьяневший Чимин, которого уже клонит в сладкий сон. — Кстати, почему ты не рассказывал о брате? — светловолосый направляет бокал на Хосока и, моментально вырубаясь, падает на стол лбом, но успевает пробормотать слова. — А ты и не спрашивал до этого, — отбирая бокал, бурчит Хосок, — похоже, что он уже готов. Парни оплачивают счёт за напитки и хватают с обеих сторон уснувшего на столе Чимина, закидывая его руки себе на плечи и волочат к выходу, у которого уже поджидает такси. — Уверен, что доедешь сам? — с беспокойством спрашивает Хосок, укладывая Чимина на заднее сиденье авто. — Мамуль, у меня есть деньги на автобус, и я помню дорогу домой, — дразня, отвечает Чонгук. — Вы оба, как дети малые… — закатывая глаза, говорит Хосок, а затем указывает на Чимина, который разлёгся на весь ряд и начинает тихо храпеть, — хотя из всех вас этот храпун не сравнится. Будь осторожен, — и заботливо прощается с другом, закрывая за собой дверцу такси. Чонгук коротко смеётся и провожает парней взглядом. Осенняя ночь ещё больше сгущается и, проходя по дороге к автобусной остановке, можно было затеряться в этой темноте. Людей на улице в это время уже мало и только свет из магазина вместе с уличными фонарями освещают путь. Почти тихо, только гул ветра и транспорта гуляет вместе с Чонгуком, сопровождая его до остановки. Пять минут, десять минут и парень, смотря на часы, осознаёт, что последний автобус ушёл полчаса назад. На такси денег уже нет и единственный выход — это поймать попутку, которая довезёт его домой. Надеяться на то, что кто-то остановится и подвезёт его в такое время, действительно, глупо, поэтому остаётся идти домой пешком. — Щеночек, тебя подбросить? — Чонгук, облегчённо собирается сказать «да», но вовремя останавливается, видя за рулём чёрного мерседеса знакомую ухмылку. — Нет. Я на автобусе, — отвернувшись, отвечает парень. — Разве они в такое время ещё ходят? — спрашивает водитель, смотря на наручные часы на правой руке, а сам уже точно знает, что не ходят. Около Чонгука висел стенд с расписанием автобусных остановок, поэтому врать бесполезно. — Ходят, — уверенно отвечает Гук. Сам не знает, но почему-то именно в эту машину он не хотел садиться и уж тем более быть наедине с парнем, который сидел за рулём. Чонгук запомнил этот взгляд, который затягивал внутрь, как чёрная дыра в космосе. В последний раз его также затягивал кошмар, который маленький Чонгук не забудет. Затянуло так, что едва выбрался не без ран, естественно. Раны, которые остались глубоко в душе и не дают нормально спать, а с появлением этого парня, и вовсе бессонница настала. — Почему врёшь? — чёрный мерседес сдвигается с места, медленно подъезжая к Чонгуку. Освобождая руль, Тэхён ложится скрещенными руками на опущенное стекло своего автомобиля, следом укладывая на них свой подбородок и находясь прямо перед чужими глазами, которые снова не поспевали реагировать на действия парня, лишь с раздражением поглядывали на него, — врать — плохо, даже маленькие дети знают об этом. — Кто бы говорил? — с недовольством бубнит Чонгук, но вспоминает о том, как Хосок волновался за его состояние и с ноткой заботы в голосе добавляет, — ты сам должен быть сейчас дома. — Ты прав. Тогда я поехал домой, а ты жди свой автобус, — поддакивая, отвечает Тэхён и возвращается обратно за водительское сидение, а затем прикусывает нижнюю губу и медленно давит на газ, как будто выжидая, что его остановят. — С-стой! — Чонгук останавливает отъезжающий мерс и выдыхает пар холодного воздуха, поспешно отвлекаясь на звонок из дома и понимает, что нужно скорее возвращаться обратно — только потому, что я опаздываю домой. — Ну да, разумеется, — открывая дверцу переднего сиденья и вежливо приглашая парня сесть в машину, кивает темноволосый и заводит двигатель своего мерседеса. Неловкие несколько минут проходят спокойно и тихо, пока Тэхён не нарушает эту длительную паузу. — Так ты ждал меня? — заинтересованно спрашивает парень, поглядывая на задумчивое выражение лица Чонгука, которое отражалось в окне. — Я ждал, когда закончится операция — уточняет парень, отводя глаза от мимо проезжающих домов и деревьев на Тэхёна, и быстро возвращая всё своё внимание обратно на скучные, тёмные переулки. Не то, чтобы он смущался, и ему было неловко рядом с ним, но внутри Чонгука что-то подозрительное намекало на его счёт. Если бы он не был братом Хосока, то точно бы не сел в эту машину. — А есть разница? — Если бы я прошёл мимо, то ты бы сейчас не сидел здесь и не смеялся… — тихо произносит Чонгук, всматриваясь в тёмные переулки, заснувших улиц. Резкий толчок вперёд из-за внезапной остановки машины прямо на дороге прерывает слова Чонгука, которые он не успел договорить, — блять, какого хрена? — рычит он, поднимая голову с панели машины и снова не успевая опомниться встречает чужие глаза перед собой, взгляд которых был ещё более мрачнее и затягивал быстрее, чем в прошлый раз. — Тогда бы я сдох, — хмыкая, отвечает Тэхён, — поэтому благодаря тебе я жив. Твоя награда, щеночек — от удара или от нежного касания чужих губ на его щеке, но голова Чонгука кружилась, а в глазах всё темнело. Нет, он не потерял сознание, а, наоборот, вспыхнул, как самые яркие фейерверки в ночном небе. Тэхён внимательно следил и специально не закрывал глаза, чтобы убедиться в том, что его благодарность понравится парню. Попадание безошибочное. В то время, как внутри все спасательные бригады пытались потушить огонь, а другая перезагружала главную систему от неизвестной ошибки, чонгукова рука бессознательно нащупывает и нажимает на ручку дверцы, после чего парень вываливается прямо на землю. Тэхён удивлённо смотрит на упавшего Чонгука и пододвигается на его сиденье, чтобы ближе увидеть зрелище своими глазами. Но из-за темноты почти ничего не видно, а пряди волос закрывали те самые важные части лица, которые Тэхёну не было видно. Шестое чувство сегодня не подвело, но координация точно проиграла. Его неуклюжесть и невинность забавляют Тэхёна. Всего лишь шутка, но в какой-то момент он хотел больше, чем просто подразнить парня. Если бы тот не выпал, то возможно бы зашёл сегодня дальше, чем позволено. Но он знал, что сейчас слишком рано. Нужно подождать подходящий момент. Чонгук ещё несколько секунд сидит и смотрит вниз с опущенной головой на асфальт. В голове всё смешалось. Вся комната была в бардаке, будто торнадо прошло и снесло аккуратно уложенные вещи. Торнадо по имени Тэхён, который сейчас, не скрывая, хихикает над ним, а видеть эту довольную ухмылку и высокомерный взгляд ему не хотелось. Когда его лицо само выражало смешанные чувства. Злость, недовольство, возбуждение, интерес. Что из этого преобладало он сам не знал. Чонгук неспешно поднимается на ноги и отряхивает себя от дорожной пыли. Во второй раз по своей воле он в эту машину не решился снова сесть. Сидел он в ней в первый и в последний раз, так думал парень. — Обиделся, что ли? — продолжая хихикать, спрашивает Тэхён и смотрит, как тот уходит, — это же маленькая шутка. — Шутка? Я для него шутка, что ли? — мысленно переспрашивает Чонгук, нахмуривая брови. Сейчас преобладает явно злость. Но парень игнорирует его слова и идёт дальше. Тэхён даже не думает бежать и возвращать его обратно. Зачем? Обычно его пытаются любым способом остановить и вернуть, но не он. Ещё и уговаривать. Прямое попадание по гордости, которая уж слишком была завышена. — От меня бесполезно сбегать, щеночек, — пристально следует глазами за уходящей спиной парня, которая исчезает заворачивая за угол дома, зажимает зубами кнопку сигареты и возвращается обратно за руль автомобиля.***
Утренний лай разносится эхом по дрессировочной площадке, где студенты уже полностью были поглощены обучением своих четвероногих друзей. — Взять! — отдаёт команду мужской громкий голос, кидая мячик в сторону. Здесь студенты произносят такие команды каждый день и по несколько раз своим подопечным. Однако не у всех получается приручить питомцев. В отличие от всех других собак, только она не слушалась никого из студентов. Снова не тот. Оглушительный хохот других студентов мигом разносится по площадке, когда парень терпит неудачу. Суровое место, где ошибкам и провалом нет места. Каждый до зуба должен быть наточен к любым физическим нагрузкам и быть способным к полной гармонии со своим четвероногим сослуживцем. — Прошло уже три года, а она до сих пор никого не слушается? — интересуется парень, почёсывая мягкий животик лабрадора. — Его ждёт — уточняет другой и даёт вкусное лакомство за отлично выполненную команду ярко-коричневой овчарке. — Этот придурок бросил её и съебался, ничего не сказав. А я должен с ней возиться? — хмуря брови, возмущённо предъявляет студент, скалясь на рядом лежащую овчарку, которую эти трое не интересовали. Глаза её были устремлены куда-то вдаль и реагировали на любого человека, которого замечали, надеясь поймать своего среди всех них. — А вы я как слышу специалисты дрессировки?! Ты так и будешь её чесать? Уже пора на бег переходить. Другой и вовсе перекормить решил. Мигом на снаряды — отчитывает каждого инструктор, ударяя журналом по голове. — Так точно, инструктор Ким — отвечают единогласно двое парней и пулей вылетают вместе со своими подопечными на выполнение упражнений. — Не думал, что дело в тебе, а не в Юне? — раздражённо спрашивает инструктор студента, который сидел в стороне, подбрасывая вверх ещё один тренировочный мячик для дрессировки. — Ну, а ты? Будешь упрямиться и не выполнять команды, то будут проблемы. Не нужно ждать его… — обращаясь в чёрные одинокие глаза, которые смотрели ждали в этой дали своего друга. — Юна, ко мне, — низкий голос подзывает овчарку к себе, и та мигом бежит в долгожданные руки и глядит в знакомое любимое лицо, лая от счастья, — ты такая большая и лохматая, — смеётся парень, поглаживая чёрные бока Юны. Смоляные кое-как уложенные волосы блестели также, как чёрная шерсть его питомца породы немецкой овчарки, которая считается универсальной среди кинологов. От этой пары исходила уверенность и неприступность. Голос инспектора Кима был всегда непоколебим, а глаза никогда не показывали страха и нервозности. Одним словом — крепость. Крепость, которую никому не хватит сил снести и захватить в свою власть. Лишь с лучшим другом он мог немного снять оборону и открыть двери в свою душу. С тем другом, который бесстыдно и бесследно исчез без объяснений, но изредка звонил все эти три года. Сбежал. Никому ничего не сказав. В его стиле. — Сокджин, — отрываясь от игры с Юной, окрикивает его Тэхён, — ты тоже вырос за эти годы, — рассматривая инспектора Кима с головы до ботинок с высокими берцами, подмечает парень. — А ты остался таким же, как и в последней день перед отъездом, — сухо отвечает Джин. — Что тебя сюда привело? — Соскучился по тебе, по Юне, — мягко улыбается в ответ и чешет за ухом собаки, которая активно виляет пушистым светлого окраса хвостом. На спине у неё было характерное для её вида чистокровных чепрачной масти породы немецкой овчарки V-образное чёрное пятно, которое распространяется на бока, живот и заканчивалось на верхушке хвоста. Низ же окрашен в светлый тон, захватывая живот, грудь, шею и лапки. Обязательная и отличительная черта — чёрная маска, которая покрывает морду и края ушек животного. — Так значит ты видел его? — задумчиво спрашивает Джин. — Видел, — вглядываясь в глубокие угольные глаза, которые напомнили ему о чужих щенячьих и параллельно отвечает напротив стоявшему другу. — Может не стоит? Оставь эту затею, он здесь ни причём, — серьёзный, твёрдый взгляд его начал обеспокоено смотреть на Тэхёна, на лице которого появились искры. — Я уже начал, — сказал Тэхён, повернувшись к Джину, — забавно то, что щеночек сам нашёл хозяина, — и, переводя взгляд на Юну, поглаживая чёрное пятно на спине, — они запоминают своего хозяина и других уже не могут признать, всегда бегут к первому из всех. Ему самому знакомо это. Он мог приручить любого человека к себе и веселиться, пока такого желает. Одаривал ошейником, угощал любимым лакомством, нежно гладил и хвалил за выполненные команды, ругал за неподчинение и, когда нужно дёргал за поводок, либо и вовсе отпускал питомца. Однако слишком привязанные к нему возвращались и выли до боли, до бессилия. — Нужно злиться и отчитывать его, а не вилять от счастья хвостиком… — вздыхая, говорит Джин Юне, — Тэхён-а, надеюсь с тобой всё в порядке, — вслед сказал Джин своему уходящему другу, который оставил его с двумя овчарками.***
— Чтоб ещё раз я поверил тебе и уехал спокойно домой. Не отвечал на звонки и сообщения. А теперь и вовсе соплями сидишь шмыгаешь. — Тихо, Хосок. Мы же в столовке, — шмыгая носом, просит Чонгук и унимает шум, который поднял друг. — Реально, Хо. Поешь котлетки лучше, — затыкает парня Чимин, поднося к открытому рту ложку с котлетой, как маленькому капризному ребёнку. Хосок слегка морщится от котлеты, которой тыкают почти по носу. Парень снова хочет продолжить поучительный разговор с Чонгуком, но открывает рот, который тут же затыкается предложенной едой светловолосым. — Жуй, блять, а не болтай, — сердито приказывает Чимин во второй попытке, которая увенчалась победой. Затем, смотря на время, собирает вещи и прощается с парнями. Сейчас у него дополнительный курс, который преподаёт его любимый профессор. — Если бы не твой брат, то я… — Чонгук вовремя прерывает себя, понимая, что сказал случайно вслух. — Мой брат? Ты его видел, когда ехал домой? — опешивает Хосок, глотая сухой кусок котлетки, — так он меня обманул?! Не дай Бог ему попасться мне на глаза сейчас… — не сдерживая, гневно говорит парень. Но не говори вслух того, чего бы не хотел в реальности. — Какая неожиданная встреча, — улыбаясь, приветствует Тэхён парней за обеденным столиком. А затем обнимает брата за плечи, но Хосок смахивает его руку и отталкивает назад, вставая из-за стола. — Ты же обещал поехать домой. Слушай, мне всё равно с кем ты, — Хосок тыкает пальцем в грудь Тэхёна, — можешь шляться, где хочешь, но… — не договаривает парень и сразу замолкает. Чужая ладонь сдавливает почти до хруста в кулак указательный палец и тут же отбрасывает его в сторону, делая несколько шагов вперёд и утыкается в его глаза. — Но, что? Не сравнивай его со мной, — разозлившись рычит парень, — от тебя тошнит. — Это от тебя тошнит! — резко поднимаясь из-за стола, выпаливает Чонгук и поворачивается лицом к Тэхёну, от которого отделяет обеденный стол, — твой брат искренне заботится о тебе, а ты только и делаешь, что плюёшь на его заботу, — злость пробирает парня и моментально перекипает, отрывая из уст каждую букву, — ты кусок дерьма. Если первые слова чонгуковой тирады Тэхён пропускал мимо ушей, то последние два расслышал чересчур чётко. Словно пёс с цепи сорвался и укусил руку своего хозяина. Но это был далеко не пёс, а глупый щенок, который бессмысленно тявкал на него. — Повтори последние слова, — переключая взгляд на Чонгука, разжимая кулак и отпуская палец брата, который почти посинел. — Кусок дерьма, — ещё твёрже и увереннее в голосе, чем в первый раз повторяет Гук. Люди вокруг возмущённо смотрят на разборки парней. Вокруг перешёптывания и обсуждения. Всем интересно, что там происходит. Столовая место для еды, а не для разборок, но тут многие рассказывают друг другу о нашумевших историях, разнося лживые и даже придуманные сплетни о людях. — Успокоитесь оба, — бегая глазами по столовой и замечая, что они привлекли много чужого внимания к себе, спокойно говорит Хосок, — если ты на этом закончил, то уходи отсюда, — и выпроваживает глазами брата, указывая на выход из помещения. Внутри у самого тоже всё кипит, горит, полыхает синим пламенем. Уйти? Сейчас, когда только самое интересное впереди. Тэхён чувствовал, как Чонгук тоже кипит. Чувствовал через расстояние, которое отдаляло обоих и одновременно сдерживало. Пробуждает интерес узнать насколько далеко тот может шагнуть и не сгореть сразу, смотря в его глаза. Яркие и светлые, как утреннее солнце чонгуковы глаза не проигрывали им, но Тэхён ещё тогда на сцене заметил их мрачность и одиночество. От начала и до конца песни он всматривался в эту пустоту, которая пленяла и заманивала. Теперь есть кому сопротивляться этому плену, но сможет ли сам он устоять перед чужими и не упасть в чёрную бесконечную темноту. И никто из них не желает падать первым. Только после, когда уже противник будет ждать тебя в самом низу.