«Что, если бездна не вокруг нас и не внутри нас — мы и есть бездна?»
Каждый из нас хочет от кого-то или чего-то сбежать. Каждый заложник чьих-то убеждений или слов. Слепо идти вперёд и не знать причины своих действий. Зрячие же смело делают шаг, возможно, в будущую пропасть перед собой, которая с каждой секундой приближает тебя к настоящему. Есть ли смысл и вовсе сбегать, когда неизвестность, которая пугает настигнет так или иначе? Утреннее солнце принимает пост, уходящей луны, а затем одаривает своими тёплыми лучами холодную землю, которая пропиталась осенним ветром. Воздух снова наполнился удушающим газом и другой отравой, извергаемой машинами, гул которых уже заполнил проснувшийся город. Тихий шелест опавшей листвы на ветру сообщал о скором наступлении зимы, а морозный воздух пробегал по каждой частичке не закрытой одеждой коже. Птицы улетают на юг, чтобы пережить там холодные времена в тепле. Только надоедливое карканье ворон, сидящих на голых ветках, слышится отовсюду эхом; чёрные пятна, сливающиеся с серым и скучным пейзажем университета, разбавляли унылость вокруг. — Оставь его, — голос, наполненный сдержанной злостью, пытался унять брата, стоявшего рядом с ним во дворе университета. Продолжать разговор при всех в столовой и внутри самого корпуса было нельзя, где чужие и заинтересованные уши поджидали на каждом шагу, поэтому Хосок вывел его на улице, где окружали только холод и деревья. — Не понимаю о чём ты, — пожимая плечами, отвечает Тэхён и пытается ещё больше спровоцировать брата, но тот знает все его закидоны и глупые способы вывести из себя, поэтому молча реагирует на его напрасные попытки, сохраняя своё самообладание. Глаза его были устремлены в согревающий напиток, от которого исходил белый пар и сладкий бодрящий аромат. — Джин мне всё рассказал, поэтому — неожиданно замолчав, Хосок пристально посмотрел в тёмные карие глаза, цвет которых на свету становился более насыщенным и светлым настолько, что можно было разглядеть сквозь призму подлинник, скрывающийся во власти своей тени, который мирно дремал, — я уже предпринял свой метод. От шутливости на лице парня и яркости в глазах не осталось следа после слов брата. Нахмуренные брови и оскал выражали раздражимость, а рука сдавливала в кулак стенки пустого стаканчика. Но его не так легко поймать в ловушку, как кого-то кролика в лесу. Это он охотник и ловит добычу, которая, поджав хвост, сбегает от него в страхе. Напрасно. Всё равно поймает и удовлетворит свою жажду. — Ты блефуешь, — кратко смеясь, выпаливает Тэхён и выбрасывает бесполезный стаканчик от кофе в урну. — К слову, ты меня и научил играть в покер, — с издёвкой подмечает парень, подходя к двери университета, возвращаясь в учебную рутину. Даже ученик может перешагнуть своего учителя и видеть, как тот становится его добычей в игре. Красный сигнал светофора возвращает из вчерашних воспоминаний. Заявление брата не даёт покоя и брошенный им ребус до сих пор не разгадан в голове. О каком таком методе он говорил? Лицо Хосока в тот момент было без доли лжи и блефа. Спокойствие и рассудительность, как всегда. Гордость для родителей, которых он старается не разочаровывать. Отец всегда за границей налаживает дела в компании и продвигает бизнес, пока преемник учится этому ремеслу, чтобы перенять бремя на свои плечи и продолжать развивать семейное дело. Обеспеченная жизнь уже гарантирована. Тэхён не родной его брат. Но любит и дорожит им, даже больше, чем родные братья могут. Когда он внезапно исчез, то Хосок старался найти его по семейным связям, но оказалось проще сделать это вместе с Джином — другом из университета, где они учились вместе по направлению кинологии. Спустя месяц поисков всё было бесполезно, пока он сам не позвонил. Единственное, что пробормотал: «не волнуйтесь, я хочу сам всё понять». Что понять, Тэхён сам толком и не знал. Звонки были раз в месяц каждому. Хосок рассказывал, как проходит обучение и как дела дома, а Джин сообщал ему, что происходит в университете и докладывал то, чего парень не мог сам найти будучи полностью отданный на самостоятельную жизнь в чужой стране. А через три года он вернулся обратно домой, узнав то, что так тщетно искал. Час пик на дорогах даёт немного подумать о насущных мыслях, которые так и лезут из головы вон. То, что он узнал за эти годы было всего лишь началом, а вот настоящая игра уже началась. — Ебаная пробка. Если опоздаю на первое занятие, то заставят круги наяривать вокруг поля, — от дома до университета у Тэхёна на машине занимает без пробок полчаса, но даже с ними полтора часа, но не два, как сейчас. Парень нервно отбивает бит по рулю машины и выпускает пар серого дыма через окно, скуривая вторую сигарету, которая никак не помогает расслабиться. Подумав о том, что срезать это наилучшее решение и сократит его путь оно стало в следующие секунды наихудшем, когда Тэхён увидел таких же гениев мысли, как и он, которые тут уже час стояли. Спустя полчаса маршрут кое-как сдвигается, и водители авто заводят двигатели, чтобы скорее тронуться с места и не опоздать на работу, пока это возможно. — Блять… — протяжно произносит парень, когда понимает, что опоздал на целый час. Обычно студентам, которые опаздывали на конкретное время просто давали наказание в размере их опоздания на беговой дорожке вместе со своим четвероногим. Но, чтобы целый час бежать, наматывая круги после всех пар, где студенты активно проводят свои будни на площадке, дрессируя собак, вполне выполнимо, когда ты опоздал на какие-то жалкие десять минут. Быстро находя глазами свободное парковочное место и стремительно подъезжая к учреждению, он заглушает двигатель своего мерседеса. Даже через длительное отсутствие тренировок парень не потерял физическую подготовку и всё также мог перебежать через несколько ступеней за раз. Распахивая двери и в темпе проходя контроль, устремляется по бесконечному лабиринту из коридорных стен. Настолько бесконечные, что голова начинает кружиться и мутнеть в глазах. Ноги благо помнят, куда нужно бежать. Парень мотает головой и трёт пальцами глаза, но одышка не даёт спокойно и ровно дышать. Откуда взялась усталость и слабость в ногах, он не понимал. — Что за херня со мной? — мелькнуло в одурманенной голове, и повернув за угол, резко сталкивается, но не падает на холодный пол, выложенный белой плиткой с небольшими чёрными геометрическими узорами на ней, матовое покрытие которых успокаивало и растворялось постепенно в глазах, словно в тумане. Последнее, что парень успел увидеть перед тем, как полностью потерять самоконтроль — яркие, как звёзды глаза, в которых было удивление, а горячая рука удерживала от падения, ухватив уже не в первых раз его талию.***
Небольшая настольная лампа освещала почти пустую комнату, заполненная густым мраком, которая включалась и выключалась по щелчку мальчика, сидящего за кухонным столом. Около неё стояла переполненная пепельница, от которой исходил из самой верхушки сероватый дым с неприятным запахом, а рядом с ней лежала ещё одна пачка сигарет. Игрушки валялись среди осколков по всей комнате, а стены были пропитаны ароматом недешёвых алкогольных напитков. — Хочешь? — вежливо предлагает мягкий детский голос, доставая новую сигарету из пачки и пододвигает к себе ближе пепельницу, на которой скопившаяся серая пирамида разрушалась, оставляя дымчатый размашистый след на деревянном столе. Парень стряхивает рукой сигаретный пепел на пол, забросанный пустыми пачками тех же сигарет и выкидывает к ним оставшуюся грязь с пепельницы, опустошая её. Презрительный взгляд исследовал комнату на наличие изменений, пока отсутствовал здесь. Кроме погрома, ничего не изменилось, и всё оставалось прежним. Комната была студией, где зал и кухня не были разделены, лишь старинный стол ограничивал их друг от друга. — Он разбил зеркала и твою любимую бутылку коньяка, — усмехнувшись сообщает мальчик, и зажимает губами сигарету, поджигая её спичкой, а затем машет рукой, чтобы та погасла. Тот не успевает закурить, как парень рядом отнимает, втягивая почти половину и тут же выдыхает ядовитый дым, заполняя комнату табачным запахом, который режет глаза. Мальчик расплывается в усмешке, смотря на его действие. Знает, что тот начинает злиться и счастлив снова видеть его в родном для них месте. Внутри злорадствует и трепещет от его возвращения сюда. — Где он? — твёрдо спрашивает он. — Убежал в слезах и заперся в комнате, — щёлкая кнопку на лампе, отвечает ему, смотря на уходящий и снова приходящий свет лампы. Втягивая до самых краёв сигареты, он встаёт из-за стола и тушит её по столу, оставляя мальчика в полном одиночестве и в разрухе вместе со своими игрушками, быстро направляясь к лестнице, до которой уже не доходил ламповый свет. Подошва обуви сдавливала до оглушающего хруста куски осколков до более мелких крупиц, сообщая запертому в комнате, что приближается прямо к нему. Мальчик, уставившись глазами в лампу, задумчиво хмыкает и тихо произносит: — Я помогу тебе, но только в этот раз. — Тэхён-а, — протянул его сиповатый голос, — я знаю ты там. Кто тебе разрешал их вообще трогать, тварь! — громкие шаги всё ближе и ближе надвигались к комнате, а скрежет кусочка стекла от любимого коньяка, поднятый с пола, царапал по стене и сдавливал уши парня, сидящего в страхе и ожидающего хозяина этих шагов, — разве я разрешал выходить из комнаты? Как ты вообще её открыл? Думаешь, что тебе хватит сил принять это? Голос по ту сторону уже был здесь. Постукивание в деревянную дверь не прекращались, будто любезно просили впустить по-хорошему, даже через закрытые ладонями уши было отчётливо слышно. — Уйди, — через всхлип просил Тэхён, сжимаясь в углу комнаты напротив двери. — Открой, блять или я выбью её! — приказывал он, выдёргая изо всех сил ручку двери. Сквозь зажмуренные глаза шли слёзы, дрожь по телу не отпускала, а гул сердца не унимался. Чернота, наполненная комнатой, сдавливала тело парня казалось, что всё пространство вокруг уменьшалось. Из стен тянулись оживлённые руки. Хотелось сбежать отсюда, но куда ещё дальше бежать уже и так в самом конце. Откуда почти не выбраться самому, и никто другой не поможет, лишь собственными силами возможно выйти. Где бесследно пропадают в забвение и не находят выход. — Тэхён, я уже здесь, — нашёптывал прямо в его ухо, — открой глаза. Но Тэхён не хочет их открывать, когда знает, кто напротив него. Хотя, нет. Он хотел его видеть, но не таким. Мягкий и нежный голос так и продолжал приказывать открыть глаза. Тёплые, как стакан тёплого чая чужие руки обхватывали холодные щёки, а знакомый аромат на губах оставлял чужое обжигающее дыхание, заставляя подчиниться и открыть мокрые от слёз глаза. — Проснись же! — пробивающий резонанс оглушал и резко заставлял проснуться. Ярко-карие глаза блестели от крупиц падающих слёз, но оставались такими же тёмными и бесконечными, будто пропасть. В тот момент, когда он открыл их, то Чонгук сразу же упал в эту бездну тэхёновых глаз. Это не родные, но и не чужие глаза, однако он не мог оторваться от их бесконечной красоты. Тэхён всё-таки утянул его в эту пропасть глаз, из которой Чонгуку теперь будет сложно выбраться. Но падать в обнимку с ним, возможно не худший исход. Система снова даёт сбой, но это уже не торнадо, а будто вулкан поблизости вспыхнул. Жгучая лава, которая разливается по всему телу и не даёт возможности дышать, захлёбываясь в ней. Весьма проблематично, когда чужие руки почти намертво сжимают в объятиях и не отпускают. Пожарные почти вовремя успевают потушить пламя, пока Тэхён снова его не зажигает тихо, выдыхая прямо в горящее чонгуково ухо: — Не уходи… прошу. Тушить теперь бесполезно, поэтому все силы направляются на восстановление работы процессора, который уже не выдерживал и мог взорваться в любую секунду. Благо спасти удалось, когда Тэхёна резко отталкивает от Чонгука рука Хосока. — Вы чем тут занимаетесь? — хмуря брови и почти в ярости, спрашивает парень. — Хо, твой брат внезапно потерял сознание и… — Чонгук неловко чешет лоб, смотря в пол и бегая глазами из стороны в строну. — Тэхён-а, что произошло? — в испуге повернувшись к брату, который стоял позади Хосока и смотрел также в пол в растерянности, не зная, что сказать и постепенно приходя в реальность. Внезапная тишина обрушилась в последующие секунды. Хосок и Тэхён стояли в стороне и о чём-то шёпотом говорили, а Чонгук смотрел на спину парня и не понимал в чём дело, лишь на мгновение он смог увидеть глаза Тэхёна из-за спины, которые смотрели с презрением и будто с обидой на него. О чём эти двое говорят Чонгук не мог расслышать, лишь наблюдать и догадываться. А затем Хосок взял Тэхёна за руку и ушёл вместе с ним, дрогнувшим голосом сказав: — Иди в класс, Чонгук. Профессор Ли не любит опоздания.***
Красивые линии подбородка выглядели острее, чем металлические струны на скрипке, а звук исполняемый ею разрезал, даже прочные предметы. Мягкие подушечки пальцев плавно передвигались по аккордам, словно волны спокойного и тихого моря. А в самом центре этого моря играла буря, затягивающая в глубину вод. Отточенные до идеала движения смычка пробивали воздух и подчиняли всё пространство вокруг себя. Звук настолько режущий, что мог бы укоротить опущенные длинные ресницы музыканта, которые максимально были близки к этому эпицентру. Весь зал был эпицентром, захваченный бушующими волнами моря и только с каждой секундой этот всплеск становился агрессивнее и напористее. Одна волна давила другую волну своей силой. Но дирижёр не позволял разрывать этот единый баланс звука. Под его рукой море было контролируемо. — Стоп! — разрывая руками воздух и прекращая совместную игру на скрипках, — Чонгук, ты играешь не в такт со всеми. Сначала опоздал на урок, а затем и вовсе не следишь за нотами, выходя из общего баланса. Ёнсу замени его, — оборачиваясь к залу, обращается к парню профессор Ли, — на сегодня для тебя урок закончен, Чонгук. Можешь идти. Озадаченные глаза смотрели прямо на Чонгука, который молча закрывал нотную тетрадь и освобождал место для Ёнсу. Все были удивлены, даже сам Ёнсу, который непонимающим взглядом смотрел на Чонгука, проходя мимо него на сцену и старался понять, что произошло с парнем. Идеальная игра вдруг превратилась в ничтожное подобие последующих звуков. Никогда не ошибался и не давал поводу профессору усомниться в своём ученике сейчас растерянно уходил. Везде есть те, кто лучше других и профессор знал таких. Своих студентов он никогда не обнадёживал и говорил прямо, какие они. Демонстративная игра профессора показывала уже всем студентам и буквально раздавливала их чуть ли не унижала, крича о том, что никто здесь ещё не достиг такого мастерства, но были приближённые хотя бы на шаг к этой высоте. Пятеро из всех могли показать насколько этот маленький сделанный шаг дорог и стоит ли делать его. Сидящие внизу, завистливо смотрели и понимали, что этот шаг стоил их усилий и многочасовой работы, чтобы оказаться среди лучших на этой сцене. В эту пятёрку несомненно входили Чонгук и Чимин. Каждый ждал, когда кто-нибудь сделает промах, чтобы занять его место и этот день настал. Но никто и вправду не мог поверить, что это будет именно Чонгук. Видно не всегда можно быть совершенным и постоянным, так думали сокурсники, почти насмешливо встречая своими глазами. — Правильно говорят, чем выше поднимешься, тем больнее падать, — перешёптываясь вслед, говорит кто-то, пока Чонгук укладывает на своём месте нотную тетрадь. — Тише, а то бедняга услышит, — тихо хихикая и косо смотря на макушку впереди сидящего парня, просит другой. — Чем? Ушами? Они у него сегодня были? Я даже нормальную игру не слышу теперь — бурчит парень, расчищая уши и скалясь посматривая на Чонгука. Все смотрели, скалясь на него. Надменно и удушливо. Будто ждали этот день, когда смогут компенсировать свои неудачи, отыгрываясь на нём, и бросать издёвки, на которые ему совершенно плевать. Не в первой раз и не в последней слышит, поэтому тратить свои нервы, разбираясь с этим, он не хочет. Но оспорить их слова не может, когда внутри осознает, что это правда. Уши будто водой залиты были, точнее слезами Тэхёна, которые он невольно успел увидеть. Столько вопросов, которые заполняли мысли и не давали сосредоточиться на игре. А ещё стук сердца, который сбивал с ритма. Урок заканчивается уже для всех и профессор Ли напоследок говорит о том, как важно следить за состоянием скрипки и беречь руки от повреждений, заканчивая тем, что благодарит за урок своих учеников, за их усердия и старания. Но в меру, не преувеличивая. Чимин, дослушивая речь профессора, обгоняя других, спускается со сцены и встаёт прямо перед другом, который складывал скрипку и смычок. — Не смотри на меня так, я просто не выспался — опережая Чимина, перехватывает Чонгук. — Чимин-радар говорит, что ты врёшь, — закрыв глаз и положив правую руку на его правое плечо, издаёт звук пикающей машинки, исследуя парня на ложь в его словах. Чимин никогда не слышал от друга такой игры на скрипке, даже не выспавшимся или заболевшим он играл всегда без колебания и ошибок. Явно знал, что дело в другом, и это что-то серьёзное. Чонгук вздыхает, закатывая глаза, и улыбается в ответ. — Но… — присаживаясь рядом с Чонгуком, — я в первый раз видел у тебя такие пустые глаза во время игры. Можешь не говорить правду, но не лги самому себе, — пристально смотря в удивлённые глаза парня, строго сказал Чимин. Чонгук внезапно почувствовал себя маленьким ребёнком, которого отчитывает родитель за проступок. — Ты умеешь быть серьёзным? — с сарказмом спрашивает Чонгук, — погнали на следующий урок, — усмехнувшись, договаривает Чонгук, забрасывая за плечо рюкзак. — Вот же, засранец, — проговорил про себя Чимин и последовал за Чонгуком, выходя из зала.***
Скучная лекция про философию о жизни ещё больше давила на и так забитую хламом головой Чонгука. Слушать нудные размышления о небытие слегка утомляло и усыпляло. Кто бы ему самому смог разъяснить мысли и расставить всё по местам в голове, как профессор, который умело объясняет свой материал. Чонгук не слишком заморачивался над решением возникающих проблем. Плыл по течению, не напрягаясь. А когда сбивался с пути, то ничего не делал и плыл дальше. Чтобы решить проблему, приходилось много думать и искать её решение. Больше всего голова болела, когда заставляли делать выбор и выбрать что-то правильное, или полезное, или удобное. Выбор перед чем-то словно загонял в тупик. Но нет чего-то правильного. Это становится правильным или неправильным только после принятия решения, хотя для каждого понятие правильности индивидуально. О том, что выбор есть всегда, Чонгуку говорил брат и советовал с умом подходить к принятию решений, от которых могут быть хорошие или плохие последствия. Однако мысли его насчёт решения задачки про Тэхёна прерывает, вставший шорох вокруг от собирающих вещей однокурсников и уходящих домой. Из-за надоедливых мыслей, даже и не заметил, когда закончилась лекция. Чонгук следом собирает свои вещи и, протирая сонные глаза, смотрит на время. У Чонгука была подработка, которая не мешала учёбе и совпадала с расписанием занятий. Сейчас же он благополучно опаздывает на неё и быстро выбегает из аудитории, успевая врезаться в чью-то спину. — Опять столкнулись, — мягкая улыбка встречает Чонгука, оборачиваясь к нему лицом, — сегодня утром я доставил тебе проблемы, — и медленно объясняясь, глаза Тэхёна были направлены в окно и на секунду посмотрев в его глаза, добавил — прости, наверное, я напугал тебя сегодня. — Он умеет извиняться? — вскинув бровь, подумал Чонгук, — с тобой всё в порядке и это главное, поэтому без проблем. — Когда я обнял тебя, забудь об этом. Я был не в себе, поэтому перепутал… кое с кем, — неловко почёсывая затылок, уткнувшись глазами в пол, проговорил Тэхён. — Забудь? Перепутал? — мысленно переспрашивал Тэхёна Чонгук, на секунду зависая, и затем отвечает — мне всё равно, это не моё дело. Извини, мне нужно спешить на работу, — и пробормотав слова, спешно бросает взгляд на парня и, разворачиваясь, уходит. — И чего ты подслушиваешь чужие разговоры? — посмотрев краем глаза на Джина, который стоял спиной к стене и смотрел задумчиво в окно. — Больно интересно, — фыркая отвечает парень, — и почему же вы с ним так резки? — Ты нашёл то, что я просил? — оборачиваясь к Джину, спрашивает Тэхён. — Нашёл, господин Ким, — протяжно сообщил тот, — я отправил файл на почту. Не забудь удалить, как прочитаешь, а то… — Отлично, — резво перебивает Тэхён, подходя к Джину, — теперь моя очередь действовать.