***
Перелет в Аризону занимал всего пару часов, но из-за непогоды рейс задержался, и Питер провел в аэропорту лишних два с половиной часа, маясь от духоты и шума в зале ожидания. Он выпил дрянного кофе из автомата, поразгадывал кроссворд, помотался по залу туда-сюда, пока, наконец, не уселся в угловое кресло, чтобы уставиться пустым взглядом в пол. Элизабет встретила его на пороге секретной квартиры ФБР взволнованная, с рыдающим Нилом на руках, и Питер поспешил обнять и утешить ее, уверяя, что все будет хорошо. Узнав, что в их доме был кто-то связанный с бандитской группировкой, которую Питер помог посадить, она не находила себе места с самого утра. Питер с трудом заставил себя уйти из дома, оставив ее на попечение Моззи, а также двух агентов, дежуривших снаружи. — Ничего, Костюм. Ни жучков, ни камер. Уж мне-то ты можешь поверить, я был очень внимателен. Весь дом Питера был снова перевернут. Фотографии на полках лежали стопкой, картина Нила была снята со стены и стояла на кресле, книги переставлены в шкафах, посуда не на своем месте. Уставший ходить за беспокойными людьми по дому, а потом привезенный в новое жилье Сачмо пришел молчаливо жаловаться Питеру на то, что жизнь Берков снова шла наперекосяк. — Иди ко мне, — Питер обнял Эл, осторожно прижимая к своей груди ее и все еще плачущего Нила, пока Сачмо, виляя хвостом, прижимался к его ноге. — Зай, ты ведь поймаешь его? — в голове Эл звучали испуганные слезы и злая уверенность одновременно. — Клянусь. Ты меня знаешь. Я камня на камне не оставлю, пока не доберусь до этого таракана, чтобы запихать его к его собратьям. — Агенты опять перевернут дом? — Не уверен, что в этом есть смысл, но да — они будут искать отпечатки. Джонс просматривает камеры с нашей улицы. Он осмотрел их новое временное жилье. Ему было тяжело думать о том, что Элизабет придется терпеть эти неудобства из-за его работы, но он не мог позволить остаться ей без присмотра в том доме, пока не будет уверен, что это безопасно. Секретная квартира бюро и агент-охранник: ему потребовалось уговаривать Хьюза, чтобы тот пошел на такие меры. — Питер, приведи хоть какие-то доказательств того, что Мерфи следил за тобой и был в твоем доме? Пока что я не вижу причин для подобного поведения. — Я не знаю, Риз, но поверь, я чую, что здесь что-то не так. Он сказал… — Питер хотел выпалить все, что сказал ему Мерфи в тюрьме, но споткнулся и проглотил слова, заставляя себя остыть. — Что сказал? — Хьюз замер, глядя исподлобья на то, как Питер нервно трет подбородок и упирает руки в бока. — Он сказал кое-что о Ниле, и я понял, что он был в моем доме. Хьюз выдохнул, взял со стола кипу бумаг, которые читал, пока Питер не ворвался к нему, и аккуратно сложил их, постучав ребром стопки по столу. Весь его вид выражал сдержанное раздражение. Питер глубоко вдохнул, готовясь отстаивать свое непредвзятость. — Питер… — Не надо, Риз. Это никак не связано с Кэффри. Уверяю, что мне больше не нужны походы к психологу, чтобы подтвердить свою состоятельность как агента. Какое-то время они молча смотрели друг на друга прежде, чем Хьюз поджал губы, принимая поражение без боя. Питер знал, что он один из его лучших агентов, к тому же они были хорошими приятелями много лет. У Риза не было причин сомневаться в чутье Питера. — Я не сомневаюсь в тебе как агенте, Питер. Но я переживаю о тебе как о друге, — Хьюз подошел ближе и положил руку ему на плечо, заставив Питера слегка растеряться от такого неожиданного проявления поддержки. — Не делай глупостей, Берк. Если ты считаешь, что Мерфи угрожает твоей семье, я, конечно, сделаю все, чтобы их защитить. Но… Не теряй головы. — Не потеряю. Теперь его жена и сын были заперты в этом чужом доме, с кучей привезенных с собой сумок и чемоданов, детской кроваткой и брошенными в коробку игрушками. Питер все еще помнил, как они пытались переехать в Вашингтон и как много времени заняли сборы, упаковки коробок, разбор вещей. А теперь их было трое, и вещей у Нила было больше, чем у них с Эл вместе взятых. — Дай-ка его мне, — Питер забрал из рук уставшей жены ребенка, чтобы она могла спокойно заняться ужином. — В квартире будет сырость от твоих слез, ну, не плачь, малыш, даже Сачмо не плачет. Питер опустился с рыдающим ребенком на диван, расчистив место в углу от одежды и игрушек, и позвал к себе Сачмо. Одной рукой обнимая и укачивая Нила-младшего, второй трепля за ухом собаку, Питер ощутил себя совершенно выжатым. После тяжелого дня вернуться в чужой дом к плачущему ребенку и испуганной жене было еще сложнее. Ему одновременно хотелось остаться здесь, чтобы защитить их, быть рядом, утешить. И сбежать отсюда в Аризону как можно быстрее, чтобы не видеть их плачущих глаз, чтобы делать что-то, что приблизит их к возвращению домой, а не сидеть, сложа руки. Нил вцепился одной рукой в шерсть на голове несчастного пса, другой — в рубашку отца, все еще рыдая и пачкая слюнями его пуговицы. — Дай-ка ему вот это, — Эл протянула Питеру резиновое кольцо, которое он передал прямо в пока еще беззубый рот ребенка. — Скоро ты будешь кусаться больнее Сачмо, — Питер с улыбкой смотрел на то, с каким старанием сын принялся жевать тренажер. — Ммм, — Нил поднял на него взгляд, улыбнулся и протянул ему свою обслюнявленную игрушку. — Па. — Жуй сам, — Питер поцеловал сына в макушку, прижимая ближе к себе, чувствуя, как тревожно колотится сердце. Мысль о том, что кто-то вроде Мерфи был в его доме, ходил по спальне его сына, может быть, смотрел через окно на то, как Элизабет укачивает ребенка, практически вызывала приступ паники. До похищения Эл Келлером Питер, в общем-то, никогда не чувствовал, что его жена находится под прицелом. Это он был мишенью, он рисковал однажды, возможно, не вернуться домой, словив шальную пулю. Иногда после особо опасных дел, во время которых смерть проходила рядом, он задумывался над этим. Что будет с Эл, если он не вернется? Она будет оплакивать его. Ее горе будет глубоким и долгим, но в конце концов оно закончится. Эл встретит другого мужчину и выйдет замуж — молодая, цветущая, она могла найти себе нового мужа с более спокойной профессией и прожить с ним счастливую старость, если Питера не станет. Но теперь все было иначе. У них был сын, и Питер был в ответе за него. Он не хотел, чтобы его ребенок рос без отца, зная его только по фотографиям и рассказам матери. Представить еще одного Нила-сироту было страшно. Конечно, он не останется один. Эл была заботливой матерью, у Питера были друзья, у Нила были бабушки и дедушки. Но разве мог кто-то заменить мальчику отца? Келлер отнял у него близкого друга, но Питер не позволит какому-то Мерфи забрать у его семьи самого Питера. — Завтра я улетаю в Аризону. Мне нужно поговорить с бывшим подельником Мерфи, чтобы выяснить, как тот организует свою работу. Мерфи крадет и сбывает ценности, подставляя своих сообщников. Кажется, он шантажирует их, чтобы получить желаемое. Довольно странный способ сколотить верную команду. — Думаешь… — Эл начала осторожно, сама не желая поднимать эту тему, но все-таки нашла в себе мужество и обернулась, отрывая взгляд от мяса, которое резала на разделочной доске, — это как-то связано с Кэффри? Питер пожал плечами, следя за тем, чтобы Нил-младший не сунул свою игрушку Сачмо в рот. — Я не знаю. Мерфи знал кое-что о Ниле и обо мне. Может быть, они когда-то сотрудничали, но я не нашел никаких связей. Впервые вижу этого Мерфи, и едва ли Нил стал бы связываться с этим человеком. К тому же в последние годы Мерфи был за границей, вернулся буквально недавно… — он потер уставшие виски, пытаясь безуспешно согнать напряжение. — Я не знаю. Все как-то не складывается. Я был у Вудфорда в тюрьме, но он, в отличие от Мерфи, не выделывался и не пытался надавить на меня. Если Мерфи и ведет какую-то игру, то либо за спиной Вудфорда, либо Вудфорд отлично притворяется. По нашим данным, он не контактировал с кузеном много лет, а Мерфи не показался мне человеком, который ради родственных связей решит мстить агенту ФБР. Но пока что это единственное, что связывает Мерфи и меня. Пантеры. Возможно, он готовился к мести, но что-то пошло не так… Наша встреча в тюрьме была случайной, Эл! Это… как иголку в стоге сена найти. Я бы и не узнал о том, что он проникал в наш дом и что-то замышлял, если бы не дело Эстеро и поддельной картины. — Я знаю, что ты во всем разберешься, — Эл уверенно посмотрела на него и улыбнулась, глядя на то, как Нил отчаянно пытается сунуть отцу в рот свое кольцо. — Твой папа его прогрызет, дорогой. У него бульдожья хватка. В ту ночь они спали вместе на разложенном диване. Питер и Эл по краям, Нил между ними, прижавшийся к груди Питера, Сачмо в ногах — даже его решили не выгонять на холодный пол новой квартиры. В семь утра Питер уже был в офисе, заканчивая кое-какие дела, а в обед маялся в аэропорту. Рейс задержали, но уходить домой не было смысла, и Питер застрял. Он пытался провести время с пользой, вися на телефоне с Дианой и Джонсом, но понял, что только мешает им делать работу. Их расследование было полуофициальным, дело против Мерфи было закрыто, как только Эстеро забрал свое заявление и сказал, что они с Мерфи передоговорились. Недоразумение! Питер фыркнул своим мыслям, вспоминая наглую рожу Эстеро. Он рассматривал его с таким странным пристальным вниманием… Берку показался знакомым этот взгляд. Он выпрямился на своем сиденье, крепче сцепляя пальцы. Мерфи. Вот кто смотрел на него так же. Они оба глядели на него сверху вниз, словно знали о нем что-то, чего он сам не знал, мысленно смеясь над его неосведомленностью. Вот почему они оба так бесили Питера! Не просто наглые вороватые хмыри, которых ФБР не могло взять за глотки, потому что не было улик. Они оба имели к Питеру какие-то личные счеты. Берк не любил быть пешкой в чужой игре, всем нутром ощущая, что, чем бы это ни было, оно еще не началось. В животе от дурного кофе, ожидания и переживания свернулся тугой узел тревоги, который не получалось так просто раскрутить расследованием. Питер ехал в Аризону, чтобы стать чуточку ближе к разгадке, но каким-то седьмым чувством ощущал, что идет не в ту сторону. Он не мог это объяснить, у него не было аргументов и доказательств… Агент Берк в его голове велел ехать и поговорить с родственниками и знакомыми Стива. Чем больше они соберут информации о Мерфи, тем легче будет понять его и его планы. Но какая-то часть Питера велела… что? Он не знал, что. Это заставило его вновь оставить свое кресло, бросить унылый взгляд на табло рейсов и отправиться в очередную прогулку по аэропорту в надежде, что его посетит здравая мысль. Хьюз просил его не терять голову, и Питер как послушный ученик следовал этому совету, понимая, что сейчас лучшая тактика — действовать по протоколу. Никаких фантазий. Прибыл рейс из Парижа. Несмотря на непогоду, ему разрешили приземлиться. Питер не стал идти в толпу, развернувшись обратно. Зачем Мерфи звонил ему из Парижа? И почему подсознание Питера подкинуло ему этот номер, когда он умирал? В растерянности Питер остановился прямо посреди зала, не зная, как сложить неподходящие друг к другу частички одного паззла. Ему не хватало какой-то детали, позволяющей все собрать воедино. Или хотя бы рамки, чтобы понимать, в каких пределах он должен действовать. Объявили его рейс, и Питер резко развернулся, чтобы отправиться в сторону своего терминала, понимая, что ушел довольно далеко и теперь будет вынужден отстоять длинную очередь на посадку. Но он и шагу не успел ступить, врезавшись в какого-то мужчину. — Ох, черт, простите. Мужчина уронил сумку, и Питер поспешил помочь ему поднять вещи. — Ничего страшного, со мной такое постоянно, — незнакомец поднял взгляд и улыбнулся. Секундное наваждение заставило Питера вздрогнуть, но тут же пропало. Голубые глаза принадлежали не Кэффри. Узкая челюсть, веснушки, высокие брови с изломом… Акцент выдавал в мужчине француза, прилетевшего на только что приземлившемся рейсе. Питер протянул ему сумку и криво усмехнулся: — Добро пожаловать в Нью-Йорк. — Неплохое начало, — француз кивнул, как раз в тот момент, когда его телефон зазвонил. И Питер двинулся дальше, спеша на рейс, краем уха слыша, как тот отвечает по-английски: — Привет. Да, только что долетел. У них тут жуткий дождь со снегом. Надеюсь, ты звонишь не потому, что вы с моим братом уже успели разнести дом? Как там Рависёр, ты не перекормил его? Рависёр? Он знал это слово: воришка. Питер ухмыльнулся, представляя хитрого рыжего кота, крадущего со стола то, что не положено, и порадовался, что Эл любила собак, которые поддавались воспитанию. Сачмо ничего не воровал со стола.***
— …однажды я решил выгулять хомячка Поля, потому что мне было жалко животину, сидящую в клетке, а этот мохнатый комок, сам понимаешь… он… — Люка пьяно взмахнул рукой, рискуя засветить свои карты, но Нил чувствовал себя слишком рассеянным, чтобы успеть воспользоваться моментом. Пришлось помочь зависшему Люка вспомнить слово, которое он пытался изобразить рукой. — Он сбежал. — Да, — Люка кивнул, и снова отпил из бокала Хеннеси. В ход шла вторая бутылка, третья стояла под столом, еще завернутая в мусорный пакет, в котором они и вынесли ее из винного магазина. Нил соблазнился несколькими глотками, хотя сочетать алкоголь с лекарствами было не самой лучшей идеей. Он ощущал, что его развезло слишком быстро, и крепкие напитки явно не его конек. Нил предпочел бы выкрасть соблазнительную бутылку Шато Латур, но Люка сказал, что раз он не будет пить, они украдут то, что по вкусу ему. В итоге он уговорил Нила выпить за удачное дело, и теперь они оба были не вполне трезвы. — Я искал его по всей улице, ползая под кустами задом кверху, чтобы Поль не расстроился из-за побега своего любимца. А он каким-то образом добрался до своей клетки, и все это время провел в чертовом домике, поэтому я его не заметил. — Кар! — Рависёр попытался отобрать у него из рук карту, а Нил рассмеялся над выражением лица Люка. Это был отличный день. Лучший среди немногих хороших дней в его новой жизни. После того, как они с Люка выяснили, что с любым замком Нил справляется почти с закрытыми глазами, орудуя отмычками так, будто они были продолжением его тела, Люка предложил прогуляться. — Как насчет машины? Нил остановился, осматривая парковку без камер, скрытую от посторонних глаз кустами. В его голове, словно из тумана, с легкостью проступали знания о марках машин, устройстве их замков и способах взлома. Он хитро улыбнулся Люка и натянул перчатки получше. Они вскрыли все три автомобиля, ничего не украв, и ушли незамеченными, когда через парковку прохромала старуха, выгуливающая маленькую собачку. Со смехом Люка похлопал Нила по плечу. — С твоей ногой грабить только старушек, от них ты сможешь быстро уйти и, если что, сразиться тростью. — Я не бью старушек, — Нил улыбался, поспешно хромая за Люка, чувствуя, как внутри все кипит от восторга. Взлом машин давался ему так же легко как дверных замков. — Итак, ты карманник и домушник, посмотрим, насколько ты хорош в более крупных ограблениях, м? Нил посмотрел на воодушевленного Люка, который, подобно ученому, решил провести научный эксперимент. В отличие от мучительного гипноза, когда Нил оказывался уязвимым и беспомощным перед чужим человеком, одновременно борясь со своими страхами и пытаясь окунуться в пугающие воспоминания, то, что делал Люка, было куда приятней. В одиночку с хромой ногой Нил бы не решился заходить, наверное, дальше мелких краж, но с опытным помощником, который был готов подсобить, можно было рискнуть. Его немного жалила совесть, когда он думал об обещании Полю не влезать в авантюры, но… Он должен был узнать, на что способен, должен был понять, кто он такой. И гипноз, в который он с трудом входил, не давал ему нужных ответов, вызывая только панику и мигрени. Люка нашел другой путь — близкий и понятный натуре Нила. — Ну что, готов немного рискнуть? — Люка подмигнул. — Оно того стоит. История Поля о том, как Люка подставил его полиции в подростковом возрасте, еще была свежа в памяти Нила. Но едва ли у него будет другой шанс проверить свои способности так, как предлагал Люка. Жизнь без риска — это явно не о Ниле. Сидя за столиком кафе, они долго наблюдали за винным магазином, обсуждая варианты, на которых можно остановиться. По очереди заглянули внутрь, оценили положение камер и сигнализацию, продавцов и расположение полок с товаром. Люка досталась роль соблазнительного красавчика-покупателя, Нилу, наконец, представилась возможность проявить свое актерское мастерство и под шумок стащить несколько бутылок. Обратно шли пешком, обсуждая дерзкое ограбление. — Ты хорош, Питер, — Люка действительно был впечатлен талантами Нила. — Мелких воришек кругом полно, но действительно хорошего тактика, способного спланировать виртуозно даже маленькое ограбление — не так много. Люди чаще действуют грубо и топорно, но ты просто лицедей. А замки вскрываешь так же ювелирно, как и я. Наверное, порядочный человек не должен радоваться, когда хвалят его воровские навыки, и пару месяцев назад Нил, пребывая в полном раздрае из-за потери памяти, был бы скорее напуган тем, на что способен. Но теперь, когда прошли недели с тех пор, как он смирился с мыслью, что, скорее всего, в прошлой жизни был преступником, такие открытия его скорее радовали. Лучше быть хорошим преступником, который совершает отлично организованные кражи, чем мелким карманником и пешкой, которую притопили свои же подельники. Похвала Люка была приятна, но Нил сам собой гордился, вспоминая аккуратную точную работу, которую он проделал за сегодняшний день. Планирование, исполнение, побег — они с Люка сработали как отличная команда. И Нил вдруг ощутил, как остро ему не хватало этого последние месяцы. Поль, конечно, составлял ему компанию по вечерам, они болтали, смотрели кино, ходили на прогулки и пытались разобраться в деле Нила. Его поддержка помогла Нилу буквально почувствовать почву под своими ногами, и он был благодарен Арно за то, что тот не отвернулся от его проблемы. Но Поль был по другую сторону закона, обычный человек из нормальной жизни — между ними стояла невидимой стеной амнезия Нила. Как только Нил вспомнил бы свое прошлое, с Арно пришлось бы распрощаться — полицейский не может водить дружбу с преступником. Он старался не привязываться сильно к этому человеку, понимая, что однажды прошлое разведет их по разным углам. С Люка все было наоборот. Они знали друг друга несколько дней, но Нил доверял своей интуиции, которая исключала Люка из списка опасных людей. Опасных для него, хотя и не для чужой собственности. С ним не страшно было вдруг вспомнить что-то из прошлой жизни, не нужно было переживать, что можно ляпнуть что-то компрометирующее. Они с Люка были в одной лодке, и это роднило, стирало некоторые границы, позволяло странным образом расслабиться. Нил прикусил губу, понимая, что это было в его прошлой жизни. Командная работа. Он путался в своих ощущениях, не совсем понимая, совершал ли он с кем-то в паре преступления или делал что-то другое — менее противозаконное. Смутные воспоминания, которые нельзя было поймать за хвост, норовили прорваться головной болью, и Нил постарался отстраниться от них, пока мигрень не испортила весь день. Как бы там ни было, раньше Нил был частью команды. До того момента, пока он снова не почувствовал, каково это — работать с напарником, — Нил не понимал, насколько сильно ощущал себя одиноким все это время. — Ты в порядке? — Люка пихнул его локтем в бок, и Нил очнулся от своих раздумий, вспоминая, что они все еще шагают в сторону дома и его новый компаньон что-то рассказывает. — Да, просто понял, что раньше я тоже работал не один. — С Питером-два? — Питером-два? — Надо же как-то вас различать. — Я не знаю. Может, и с Питером. Чувствуя, что настроение Нила изменилось, Люка решил сменить тему. — Как на счет карточной игры? Думаешь, сможешь обыграть меня в покер? — Какие будут ставки? — Я не обкрадываю хромых амнезиков, так что можешь играть на эти чудесные печеньки с предсказаниями, которые я собираюсь купить в булочной мадам Рошаль. Кажется, на сегодня для них двоих было достаточно крупных дел. Нил ощущал себя одухотворенным, но слегка уставшим. Сесть после ужина за карточным столом с бокалом коньяка было неплохой идеей. Сначала игра шла серьезно. Оказавшись по разные стороны колоды, они оба словно вернулись в первый день, бросая друг другу короткие поддразнивающие фразы. Но чем больше коньяка выливалось в стакан Люка, чем быстрее Нил понимал, что они равные соперники, тем меньше внимания они начали уделять игре. Ставки печеньем не прибавляли азарта. В другое время Нил бы насладился, наверное, вызовом серьезного игрока, но на сегодня в его крови было достаточно адреналина. Таблетки, смешавшиеся с алкоголем, сделали его куда более расслабленным, чем он предполагал. Они с Люка начали больше болтать и смеяться над какими-то глупостями, чем играть, пока Рависёр бессовестно таскал карты и печенье со стола, скидывая их на пол Рыжей Люси. Люка все-таки выиграл. — Итак, есть кое-что еще, что мы не проверили, а раз уж я выиграл, то с тебя исполнение. — Мы так не договаривались, — Нил с ленцой отогнал со стола галку, за что получил суровое карканье в лицо. — Да брось, — Люка усмехнулся, доливая остатки коньяка в бокал, — уверен, что тебе интересно. Нил какое-то время смотрел на него, пытаясь понять, что задумал Люка, но любопытство взяло верх. — Ладно, слушаю тебя. — Вскроем сейф у Поля в кабинете? — Ты хочешь ограбить своего брата? — идея перестала Нилу нравиться. — Вовсе нет. Просто вскрытие. Мы ничего не возьмем, только проверим, умеешь ли ты справляться с замками сейфов. Клянусь, — Люка шлепнул ладонь куда-то в область сердца, и Нил задумчиво поджал губы. Влезть в сейф Поля казалось не слишком правильным поступком, отдающим странным чувством дежа вю. Если Поль узнает, что они это сделали, его доверие к Нилу может быть подорвано. Нил не хотел бы терять нового приятеля, ему ничего не нужно было брать у Поля. — Слушай, я слишком пьян на сегодня. — Тем более. Узнаем, как ты хорош, пока находишься не в лучшей форме. Обещаю, мы ничего не возьмем, — Люка отставил пустой бокал. — Ну же, уверен, тебе интересно. Поль даже не узнает. Нил смотрел на Люка с тревожным сомнением. Другого шанса у них могло и не быть. Не влезать же в чужой дома просто так, чтобы поглазеть на деньги в сейфе, который не собираешься грабить. Поль не узнает, если ему никто не скажет. А кроме них с Люка сказать было некому, и они не собирались открывать рот, не так ли? — Но только без воровства, ладно? — Даю слово. Когда Нил поднялся со стула, то понял, что в доме ему тоже пригодится трость сегодня. Пол слегка шатался, в голове шумело. Люка, несмотря на пьяный вид за столом, двигался довольно резво. Спотыкаясь на лестнице и хватаясь за перила, Нил добрался до второго этажа, где находился кабинет Арно. За безвкусной картиной в дешевой раме обнаружился встроенный в стену сейф. — Наверное, это оружейный сейф. Поль хранит там свой запасной пистолет, — Нил присмотрелся к замку. Сейф был простым, несложная комбинация из цифр, которую нужно было подобрать, используя что-то вроде… Люка протянул ему стетоскоп. — Да, оно. Нил опасался, что за шумом в ушах может не расслышать щелчки, но как только он сосредоточился, аккуратно поворачивая замок, все лишние ощущения пропали. Он все еще был слегка пьян и расслаблен, и это, казалось, даже упрощает задачу. На совести скреблись не то кошки, не то галка, но в голове стучала мысль: «Мы ничего не крадем. Это только ради проверки. Поль поймет». Люка внимательно следил то за Нилом, то за замком сейфа, и его губы растянулись в клыкастой веселой улыбке, когда замок щелкнул. — Получилось! — они заглянули внутрь. Небольшая сумма наличных, какие-то документы, пистолет… Люка хотел протянуть руку внутрь, но Нил захлопнул дверцу прежде, чем он успел что-то взять или потрогать. — Не стоит оставлять там свои отпечатки. — Да, ты прав, — Люка поднял руки, сдаваясь и забирая у Нила стетоскоп. Часы показывали половину двенадцатого ночи. Нил осознал, что ужасно устал, когда они покидали кабинет. Не осталось сил даже на то, чтобы нормально принять душ. Алкоголь, всосавшийся в кровь, срубал лучше снотворного, и они с Люка распрощались в холле первого этажа. Кое-как раздевшись, Нил рухнул на постель, закутываясь в одеяло и проверяя на месте ли браслет. Он созвонился с Полем, чтобы убедиться, что тот успешно приземлился, и улегся поудобнее на подушку, прокручивая в голове все события прошедшего дня. Довольно быстро они превратились в крутой калейдоскоп воспоминаний вперемешку со сновидениями. Люка вел Нила по комнатам и предлагал вскрывать сейфы один за другим. Сначала они были попроще, потом замки стали становиться все сложнее, сейфы все крупнее и добыча в них все дороже. Нил старался изо всех сил, прислушиваясь к щелчкам, лихорадочно соображая, как открыть замок побыстрее, поскольку Люка все время его торопил, дыша в затылок и мешая сосредоточиться. Они добрались до последней комнаты с огромной толстой дверью в банковское хранилище, показавшейся Нилу размером не меньше, чем с двухэтажный дом. Рядом с дверью они с Люка казались крохотными, им было даже не дотянуться до замка. — Как я должен его вскрыть? Я не хочу, Люка! — Но нам нужен этот список. Я буду отвлекать, а ты проникни в дом. Люка ушел, и когда Нил обернулся, он понял, что в большой двери сейфа была еще и обычная входная дверь. Он вздохнул с облегчением, понимая, что с таким замком сможет справиться, но ему даже не пришлось ничего вскрывать. Достав ключ из-под камня у порога, он просто отпер замок и вошел внутрь. На этот раз ему не нужно было идти на кухню, Нил сразу поднялся на второй этаж. Знакомые ступени под ногами, коридор, спальня. Даже стены казались здесь родными, фотографии на полке, которые в полутьме он не мог разглядеть. Это был не его дом, но Нил был здесь бессчетное количество раз. А теперь он должен был прокрасться в спальню и вскрыть сейф… Он нервно сглотнул. Сердце стучало слишком гулко от противоречивых желаний. Нил хотел быть здесь, но он не хотел делать то, о чем просил его Люка. И все же он прошел в спальню, снял картину со стены и уставился на небольшой встроенный сейф. Трясущиеся руки действовали сами собой, вскрывая замок, пока Нил пытался понять, где он находится и зачем это делает. Почему так важно было достать содержимое сейфа, и почему он хотел уйти отсюда с пустыми руками больше, чем с добычей. Замок щелкнул, и Нил медленно открыл дверцу. Сначала он подумал, что внутри ничего нет, но в этот момент в темном утробе сейфа зажегся экран телефона. Вибрация отдавалась противным гудением по металлической полке, заставляя Нила скорее взять трубку, чтобы прекратить противный громкий звук. Он нажал на кнопку приема и поднес мобильник к уху, но не успел ничего сказать. Кто-то уже ответил за него. И Нил понял, что слушает чужой разговор. Сквозь белый шум на линии раздавался мужской голос. — …Слушай, мы через многое прошли, у нас с тобой были секреты… Если хочешь поговорить, ну-у, по-настоящему поговорить, я рядом. Комната начала растворяться в едкой темноте, как только он узнал голос говорящего. — Питер! — он выкрикнул знакомое имя, но голос второго собеседника перебил его: — Это все от одиночества? Его голос! Его собственный голос звучал на другом конце линии. Другой Он говорил с Питером. — Питер, ты слышишь меня? Я здесь! Я в доме! — …может быть и так, но ты заслужил немного счастья. И если я чем-то могу помочь, дай знать, — Питер продолжал говорить, не обращая внимания на его крики. — Найди меня! — Нил в отчаянии ударил по дверце сейфа, но звук от удара поглотила густая темнота. Его слова тонули в ней, будто он кричал в воду, а не в телефонную трубку: — Питер! — Спасибо, Питер. Я тронут… — Нет! Не клади трубку! Питер, я в Париже. Гудки на линии звучали так гулко, похожие на гудки с корабля, и Нил понял, что он вовсе не в доме. Он тонет в грязных холодных водах Сены, пока над ним проплывают корабли и лодки. Пробуждение было резким и болезненным. Голова разрывалась от боли, когда он вскочил с постели, тяжело дыша и хрипя, пытаясь откашлять невидимую воду. Нил соскользнул с кровати, с трудом добрался до ванной и освободил желудок в раковину. Его трясло от холода, но бросало в жар, пока он пытался умыться и налакаться воды прямо из-под крана. Только десять минут спустя, ему удалось восстановить дыхание и успокоить желудок, чтобы вернуться обратно в комнату и упасть на кровать. Пить лекарства не было смысла. Вкупе со все еще циркулирующим по крови алкоголем они бы сделали только хуже. Нил чувствовал себя разбитым. Хороший день наподдал ему напоследок отвратительной ночью. Разом навалились вечерние воспоминания. Они с Люка влезли в сейф Поля, пока его не было дома. Да, ничего не взяли, да, Нил и сам тут все обшарил в первые дни проживания, но это было другое. Поль доверял ему, позволил остаться, даже зная, что Нил преступник, но зная так же, что он нуждается в помощи, пока его память не вернулась. Грабить магазины, машины и людей на улице было легко. Нил не знал их, ему было плевать, но шариться за спиной у Поля — чертово предательство. Картины из сна вернулись, заставляя его прикрыть глаза предплечьем, чтобы задавить головную боль, нарастающую под лобной костью. Нил сделал что-то отвратительное, влез в дом Питера… Ограбил его? Похоже, с памятью или без, но Нил в любом случае наступал на те же грабли. Похоже, он неисправим: есть вещи, которые нельзя искоренить, даже отбив себе голову. Прежде, чем он успел сообразить, что делает, Нил схватил мобильник и набрал телефон Поля. — Все в порядке, Питер? Уже поздно, ты еще не спишь? — Я проснулся. И решил, что стоит проведать тебя, — только произнеся это вслух, Нил понял, как глупо звучат его слова: они созванивались с Полем каких-то сорок минут назад. — Кошмары? — в голосе Поля слышалось участие. — Я… — Нил хотел все рассказать, но во рту пересохло и слова застряли, так и не дойдя до губ. Ну, что он скажет? «Мы с братом вскрыли твой сейф, извини, я не хотел»? Будет лучше, если Поль и вовсе ничего не узнает, чем все две недели будет планировать свое возвращение и то как будет выгонять из дома преступников. — Да, кошмары. Не стоило нарушать свой режим. — Тогда ложись спать. Завтра поговорим. Спокойной ночи. — До завтра, Питер… — Нил вдохнул, чтобы исправить оговорку, но Поль уже отключился. Тревога, забытая за необычными дневными делами, вновь вернулась, скрутившись в животе ядовитой змеей. Нил свернулся калачиком под одеялом, дотягиваясь рукой до браслета на щиколотке, и начал считать, успокаивая дыхание. Завтра. Завтра он попросит о помощи Люка. Если Поль не мог помочь найти ему Питера по официальным каналам, а медицина была бессильна, то пришло время испробовать другие способы.