Артём, что ты сделал?

* Часом раньше * Не задерживаясь долго в студии, Алишер поехал прямым маршрутом, что называется «за добавкой». «А нахрена покупать бухло, когда можно нахуяриться на месте?» — вдруг подумал он. Эта мысль пришлась ему очень по душе и маршрут был тут же перестроен. Осев в одном из любимых баров, исполнитель продолжил крутить в голове одни и те же вопросы: «Как быть со Славой? Чем его задобрить? Как извиниться перед ним?» Бокалы стремительно сменяли друг друга перед звездой русского рэпа; одни, с целью донести своё содержимое лично до Моргена, появлялись, и делали это довольно быстро, словно не по его, а по их собственному желанию; другие, отдавшие этому парню всё лучшее, что было в них, исчезали, как только он переставал обращать на них внимание или даже просто смотреть в их сторону. Чем-то они отдалённо напоминали ему толпу фанатов. Подобное сравнение заставило его усмехнуться; Алишеру стоило больших усилий сконцентрироваться на своей проблеме, а точнее — на поиске её решения. «Обиженным девушкам дарят розы, — лениво, но последовательно размышлял Морген, — а чем, блять, Слава хуже девушки? Он как сука. Только он лучше суки… Он моя сука…» Мысли становились всё путанее и казались какими-то уж слишком громоздкими, а голова — чрезмерно тяжёлой. Тогда Моргенштерн попросил счёт и, расплатившись по нему, быстрым шагом направился к мерину, где его ждал охранник. Несмотря на уверенную, хотя и изрядно синусоидную походку, Алишер даже никуда и ни в кого не врезался, чему Азиз удивился, но чётко исполняя свои обязанности не подал виду. — В цветочный, — сходу заявил Алишер и на немой взгляд охранника добавил, — в круглосуточный цветочный! Морген так загорелся идеей, что не чаял поскорее воплотить её. Разумеется, в такой спешке не до объяснений — к чёрту их, всё же очевидно! Азиз терпеливо нашёл ближайший круглосуточный цветочный магазин, не менее терпеливо стоял рядом и по мере необходимости помогал рэперу выбирать «самые лучшие и самые свежие!» розы, которые точно «он оценит». Всю дорогу до дома рэпер сокрушался о том, что его мать более не занимается флористикой. Из-за спешки, которую развёл пиздодельный деятельный Моргенштерн, они с Азизом уложились в довольно сжатые сроки, чему первый был очень рад; у охранника не было причин не разделить его радость. Когда они приехали, он вместе со своим боссом аккуратно собрал розы, напутствуя того в процессе, как лучше и удобнее нести цветы до комнаты. Впрочем, вряд ли экзальтированный рэпер внял его советам — уж очень ему хотелось побыстрее «осчастливить» «своего мальчика», который «да какой нахуй спит!» в столь раннее время суток; дело шло к утру. — Дальше я сам, — твёрдо решил Морген. «Незачем портить такой личный момент!» — думал он. — Ну, я пошёл, — зайдя с огромной охапкой роз в дом, изрёк Моргенштерн. Его лицо светилось счастьем от предвкушения скорой сцены прощения. Он себе это так и представлял: он входит к Марлоу, осыпает его этими прекраснейшими во всей стране, выбранными специально для него розами, а тот сразу же бросается ему на шею. — Пожелай мне удачи! — Удачи! — покорно, но искренне отрапортовал смело двинувшемуся в путь Моргену Азиз. — Пошёл на хуй! — радостно ответил Алишер. В его голове была каша, и то, что ему не желали «ни пуха ни пера», а если бы и желали, то послать надо было бы именно «к чёрту» было мелочью и не играло совершенно никакой роли в счастье Тагировича. — Слава, я иду! — радостно выкрикнул он, поднимаясь по лестнице и заглушая собственным топотом свой голос. Остановившись перед закрытой дверью, Морген, кое-как высвободил от роз одну руку и, нажав на ручку, от души пнул дверь.