Konstellation

      — В последнее время вы определенно делаете успехи.       Худощавый мужчина средних лет поправил очки на переносице. Прежде чем перелистнуть очередную страницу истории болезни, он окунул два пальца в специальную гелевую подушечку, стоящую на самом краю стола. Внимательно пробежавшись взглядом по первым строчкам, он снова заговорил:       — За прошедшую неделю доводилось ли вам испытывать необоснованное чувство тревоги?       — Нет.       — Апатию? — мужчина посмотрел на своего собеседника.       — Возможно.       — Бессонницу? Кошмары?       — И то, и другое.       Сделав несколько пометок в карте, мужчина неопределенно кивнул, словно самому себе.       — Нарушения сна проявлялись менее трех раз в течение недели или же более трех?       — Ровно три раза.       — Бессонница являлась следствием кошмаров или же оба эти расстройства не были взаимосвязаны?       — Являлась следствием.       — После резкого пробуждения доводилось ли вам чувствовать такие симптомы как беспокойство, учащенное сердцебиение и дыхание, потливость?       — Только первые несколько секунд.       Черкнув еще пару слов, мужчина удовлетворенно хлопнул в ладоши:       — Что ж, Хатаке-сан, медленно, но верно мы с вами движемся в правильном направлении. Остаточные проявления продолжат исчезать постепенно. Конечно же, это будет происходить в том случае, если вы не решите прервать наши консультации.       — Говорите так, будто у меня есть выбор, — Какаши сидел в мягком массивном кресле оливкового цвета, его безучастный взгляд был направлен на бесшумно движущуюся секундную стрелку настенных часов. Сейчас Хатаке был готов оспорить известный факт о том, что зеленые оттенки способствуют расслаблению. Находясь в этом пресловутом кабинете, где данный цвет преобладал настолько, насколько это вообще было возможно, мужчина чувствовал себя как угодно, но только не расслабленно. До конца сеанса оставалась половина часа.       — Ну, ну, будет вам, Хатаке-сан. У каждого человека есть право выбирать. Однако в вашем положении крайне важно сделать разумный выбор.       — Вот и я о чем…       — А вы сегодня на редкость разговорчивы, — приветливо глянув на своего пациента, доктор наконец-то отложил историю болезни в сторону. — Кстати, как прошло знакомство с новым коллективом? Какие эмоции вызывает у вас новая должность?       — Ничего необычного. В целом, все так, как я и ожидал. С подчиненными предстоит еще много работы.       — Не слушаются вас? — усмехнулся доктор.       — Им не хватает дисциплины, — не особо понимая, к чему ведет психотерапевт, Какаши нахмурился.       — Хатаке-сан, я знаю, что вы один из лучших в своей работе. Более того, вам неплохо удалось показать себя в качестве руководителя. Ваш авторитет сложно игнорировать, хотя бы потому, что на ваших плечах лежит немало заслуг перед родиной. Вы славитесь тем, что привыкли действовать четко, сохраняя холодный рассудок.       — Сарутоби-сама неплохо осведомил вас.       — Так и есть, Хатаке-сан, — неочевидный сарказм пациента лишь позабавил мужчину. — Именно поэтому мне известны о вас и другие подробности. К примеру, я так же в курсе, что ранее на вас поступали жалобы от подчиненных. Причем неоднократно. Причины, я думаю, вы и сами знаете. Именно поэтому я и прошу вас обратить внимание на взаимодействие с коллегами в новом коллективе.       — Будете учить меня, как вести дела? — всем нутром Какаши чувствовал, как его терпение постепенно подходило к концу. Но несмотря на это, голос его оставался максимально спокойным.       — Ни в коем случае, — до сего момента добродушно улыбающийся доктор резко посерьезнел. — Просто хочу напомнить вам о том, что полицейский участок — не боевое подразделение. Будьте помягче.       — Благодарю за ценные советы, — Какаши скрестил руки на груди и снова глянул на время. Часовые стрелки двигались предательски медленно.       — Ваше очевидное недовольство не является для меня загадкой, Хатаке-сан. Я прекрасно вижу, что наши встречи вы считаете вынужденными и воспринимаете их так, словно это очередная, не самая приятная миссия, которую надо просто перетерпеть и постараться поскорее закончить. Я бы мог потратить свое рабочее время на тех людей, которые не отрицают, что нуждаются в моей помощи. На тех, кому эта помощь нужна куда сильнее, чем вам. Поверьте, среди боевых служащих таких людей намного больше, чем вы можете себе представить. Но и вас на произвол судьбы я бросить не могу.       — Что же вам мешает, доктор? — это было довольно странно, но факт того, что ему удалось стереть с лица психотерапевта эту вечную улыбочку, доставлял Какаши удовольствие.       Немного подумав, доктор ответил:       — Хирузен-сама отлично чувствует людей. Он не стал бы попусту тратить ни свое время, ни мое. Будем считать, что я доверяю этому человеку, как самому себе. Если он смог разглядеть, что в вашей ситуации не все потеряно, то я его полностью поддержу. Вы ему небезразличны, Хатаке-сан.       — Чего вы ждете от меня? — Какаши потер переносицу и шумно выдохнул.       — Давайте начнем с малого. Попробуем устранить основные барьеры. Обещаю, ничего сверхсложного, — почувствовав, что пациент сдался, доктор снова повеселел. — Разберем проблему, с которой вам предстоит столкнуться в ближайшее время. С момента нашей первой встречи мне стало понятно, что вы по своей натуре — интроверт. Это не хорошо и не плохо, это абсолютно нормально. Тип личности заложен в нас изначально, и определяется он количеством некоторых гормонов. Но не будем углубляться в ненужные нам детали, — он снял очки и отложил их на край стола. — Ответьте мне на один вопрос, Хатаке-сан. Как часто вы встречаете людей, которые действительно кажутся вам интересными и с которыми вам хотелось бы продолжить общение? Очень часто, часто, иногда, редко, крайне редко?       — Редко, — ответ прозвучал спустя несколько секунд раздумий.       — Это вовсе не удивительно. Помимо того, что вы являетесь интровертом, а им свойственно чувствовать себя комфортно в изоляции, вы еще и человек военный. Военнослужащих с самого начала учат сопротивлению в различных условиях. К примеру, их учат сопротивляться врагу, давлению со стороны, боли, усталости, самому себе... Более того, солдаты куда лучше гражданских умеют контролировать эмоции и в меньшей степени поддаются отчаянию. Члены военных организаций переносят изоляцию от окружающего мира сравнительно легче. Во время боевых действий такие способности ценятся высоко, однако в повседневной жизни — изоляция лежит в основе несчастья.       — Я не совсем понимаю, к чему вы клоните.       — Причиной некоторых ваших расстройств служит именно замкнутость, — приподнятая бровь пациента подтолкнула к тому, чтобы перефразировать предложение: — Возможно, будет понятнее, если я скажу, что частично убрав замкнутость, вы сможете устранить и те самые расстройства? Поверьте, я ознакомился с вашей историей болезни очень внимательно, начиная с пятилетнего возраста, поэтому у меня есть причины так считать.       — Допустим. Что дальше?       — Как и все люди, вы являетесь частью общества, и от этого никуда не деться. Более того, ваша профессия подразумевает регулярные контакты. Иногда вы, сами того не замечая, отталкиваете от себя других. Вы можете делать это неосознанно, просто из-за того, что привыкли к определенной модели поведения. Это может и не доставлять вам дискомфорта, но рано или поздно подобные действия становятся причиной развития замкнутости.       — Доктор, давайте ближе к сути… — в какой-то момент Хатаке показалось, будто слова психотерапевта начали сливаться в один сплошной звон. И только знание того, что до конца сеанса оставалось уже гораздо меньше времени, придавало Какаши сил.       — В вашем случае, Хатаке-сан, очень важно выходить из зоны комфорта и открыто контактировать с внешним миром. Иначе внутренние самокопания и зацикленность на бесконечных размышлениях сведут вас с ума в прямом смысле этого слова.       — С этим у меня нет проблем. Я не страдаю социофобией. Мои ладони не потеют и не трясутся при общении с другими.       — А я и не говорил, что вы социофоб, — одарив пациента снисходительным взглядом, мужчина начал что-то искать в верхнем ящике стола. — В течение следующей недели я попрошу вас акцентировать внимание на некоторых вещах. Что-то вроде домашнего задания. Постарайтесь обратить внимание на собственные движения, ощущения и реакции при общении с людьми. Поддерживаете ли вы зрительный контакт, называете ли собеседника по имени, какие эмоции испытываете, что чувствуете при случайных или же намеренных прикосновениях, и тому подобное…       — Я и сейчас могу вам ответить на все это.       — В том-то и дело, что этого не требуется, Хатаке-сан. Важнее всего, чтобы вы сами отследили эти моменты именно в процессе коммуникации. Благодаря новой работе у вас будет отличная возможность провести этот небольшой эксперимент. Также посоветую вам попробовать проявить взаимную заинтересованность. Поддержите неформальную беседу, узнайте как дела у вашего коллеги, примите приглашение вместе пообедать, и так далее… Я знаю, что говорю очевидные вещи, но именно из этих очевидных вещей и складывается наша жизнь.       В завершение своей пламенной речи доктор передал Какаши несколько брошюр непонятного содержания. Даже не удостоив их своим взглядом, Хатаке убрал бесполезные бумажки в сумку.       — Я полагаю, на этом все? — минутная стрелка наконец-то достигла цифры двенадцать.       — Да, желаю вам всего хорошего. Увидимся через неделю, Хатаке-сан.       Пятничные встречи с психотерапевтом уже сидели у Какаши в печенках. Что бы там ни говорил доктор, выбора у него действительно не было. Перспектива уйти в отставку до сорока казалась куда более убийственной, чем еженедельное нахождение в том тошнотворно-зеленом кабинете. За свою сознательную жизнь Какаши привык к выворачивающему душу чувству адреналина. Постоянные миссии по поимке и ликвидации особо опасных преступных группировок стали для Хатаке чем-то сродни рутины. Однако только в такого рода рутине он чувствовал себя чем-то большим, нежели просто бесполезной субстанцией. Открыть свой небольшой оружейный магазинчик, заняться коллекционированием редких масштабных моделей чего-либо, купить собственную яхту и ходить в мини-круизы… Чем бы там ни занимались военнослужащие в отставке, все это никоим образом не привлекало Какаши.       За первый в своей жизни принудительный двухмесячный отпуск мужчина осознал, что сидеть без привычного дела он не может — это постепенно сводило его с ума. Подсознание разыгралось не на шутку, подбрасывая даже во сне изображения сцен опасных миссий. Всегда твердый в собственных решениях бывший командир наотрез отказался возвращать Хатаке в строй даже после длительного отдыха подчиненного. В какой-то степени Какаши до сих пор не мог до конца понять, за что Хирузен-сама поступил с ним так несправедливо, лишив единственного способа забываться изо дня в день, оставаясь при этом полезным. Долгий и серьезный разговор, направленный на то, чтобы переубедить Сарутоби, так ни к чему хорошему и не привел. Вместо того, чтобы восстановить бывшего капитана спецотряда в должности, старик направил его к военному психотерапевту. Спустя некоторое время, наблюдая за тем, как его подопечный увядает все сильнее, Хирузен предложил компромисс. Ранее старик открыто заявил, что считает, что Хатаке не место на прежней должности, поэтому условия соглашения были следующими: Какаши будет обязан продолжать посещать лечебные сеансы, и за это ему вновь дадут место капитана, но только уже в другом месте.       С первого взгляда предложенные условия показались выполнимыми. Тратить час своего времени сидя в кресле и говорить то, что от тебя ждут, не выглядело чем-то сверхсложным. Однако внезапно озвученная новость о том, что это самое место капитана будет предоставлено ему в обычном полицейском участке, чуть ли не заставила Какаши нервно рассмеяться. Грядущая перспектива вернуться в полицию по прошествии более десяти лет никак не укладывалась в голове. Решив, что хуже уже не будет, Хатаке все же согласился после нескольких дней раздумий.       Пока что было сложно понять, насколько верным оказался сделанный выбор. Но то, что ему больше не приходилось сутками торчать в пустой квартире, не зная, куда себя деть — хоть немного, да радовало. Конечно, от должности капитана полиции ничего масштабного ожидать не стоило, именно поэтому не самый дисциплинированный коллектив не вызвал у Какаши удивления. Он понимал, что подобные мелочи — всего лишь вопрос времени, и решаются они несколькими строгими выговорами. Хатаке заранее поставили в известность, что его предшественник был весьма мягок и разбаловал подчиненных, поэтому, проработав в отделе одну неполную неделю, мужчина еще ни разу не успел рассердиться по-настоящему. В конце концов, в его жизни имели место быть куда более серьезные разочарования…

***

      Первый за неделю обед Сакуры вне полицейского участка состоялся в одиночестве. Как назло, именно сегодня у Яманака оказался выходной. Решив, что такой поворот событий не является поводом для того, чтобы отказываться от вкуснейшего мисо-супа в ресторанчике за углом, детектив отправилась в заведение в компании самой себя. Без нескончаемой болтовни Ино, Харуно удалось закончить обед даже раньше отведенного времени. Вернувшись обратно в участок, она обратила внимание на чрезмерно активное шевеление в районе кабинета Цунаде. Резво шагающая в названном направлении Шизуне чуть не сбила Сакуру с ног. Пребывая в размякшем состоянии, Харуно медленно поплелась к другим детективам, надеясь выведать подробности происходящего.       Сквозь не до конца закрытые жалюзи было видно, что в кабинете Сенджу собралось вышестоящее начальство. Первыми в глаза бросились лейтенанты Ямато и Эбису. Далее в поле зрения девушки попал белый халат, при виде которого ей всегда становилось не по себе — Орочимару собственной персоной соизволил подняться к ним на этаж. Двоих оставшихся мужчин она толком не успела разглядеть, так как недавно присоединившаяся к остальным Шизуне предусмотрительно закрыла жалюзи, полностью скрывая помещение от посторонних глаз. Странно, но капитана по-прежнему нигде не было видно.       — Шикамару, что происходит? — спросила Харуно, нависнув над столом уткнувшегося в монитор коллеги. Парень нехотя оторвался от своего занятия.       — Пока не знаю… Но судя по составу собравшихся, что-то все-таки происходит.       — Они там уже полчаса, — добавил неожиданно появившийся Акимичи. — Нечасто выпадает шанс видеть здесь Орочимару…       — А капитан где? Все еще не появился? — словно невзначай поинтересовалась Сакура у парней. По какой-то причине сегодня Хатаке не было в участке с самого утра, что, конечно же, вызвало волну недовольств и обсуждений со стороны его подчиненных.       — Не-а, понятия не имею, где он шляется, — закинув обе руки за голову, Нара откинулся на спинку стула.       Открывшиеся через несколько минут створки лифта дали ответ на интересующий детективов вопрос. Капитан выглядел так, будто сильно спешил. Его и без того растрепанные волосы пребывали в еще большем беспорядке. А заметно напряженные плечи и хмурое выражение лица подталкивали к мысли о том, что мужчина уже был в курсе внепланового собрания. Миновав дверь своего кабинета, он быстрым шагом достиг офиса Цунаде.       Уже разошедшиеся по своим рабочим местам детективы в очередной раз переглянулись. Такая суматоха всегда являлась следствием чего-то неприятного. Все еще не знающие подробностей младшие коллеги всем своим нутром могли чувствовать, как накалялась обстановка в участке. Скребущее внутри любопытство не давало покоя. О том, чтобы абстрагироваться и продолжить спокойно заниматься своими обязанностями не могло быть и речи.       Ситуация начала проясняться только спустя сорок минут. Первыми кабинет покинули лейтенанты, активно обсуждающие что-то на ходу. Хатаке и еще двое мужчин проследовали в сторону переговорной. Далее вышла Цунаде. Для того, чтобы привлечь внимание детективов, ей не потребовалось много времени — несколько пар глаз и без того были направлены в ее сторону.       — Общее собрание в переговорной. Прямо сейчас, — женский голос был пропитан сталью. Не смевшие ослушаться подчиненные как по команде подорвались с мест.       Детективы оперативно расселись по свободным стульям в переговорной. Обсуждений и перешептываний практически не было слышно — напряженная обстановка и неоднозначные взгляды начальства призывали сидеть тихо. Оглянувшись по сторонам, Сакура обратила внимание на то, что присутствовали далеко не все детективы. Вновь замаячившая перед глазами Шизуне принялась настраивать проектор. На белой доске, расположенной по центру стены, появилось знакомое лого полиции. Стоило Харуно порадоваться, что она так предусмотрительно заняла место поближе к экрану, как вдруг прямо перед ней уселся капитан, частично загородив собой изображение. Недовольно цокнув, Сакура вместе со стулом сместилась чуть правее. Внезапно обернувшийся в ее сторону Хатаке дал понять, что ее самопроизвольная реакция прозвучала слишком громко. Продержав зрительный контакт совсем недолго, Харуно сделала вид, словно демонстрируемая впереди картинка интересует ее куда больше.       — Итак, попрошу внимания, — Цунаде с серьезным видом заняла место рядом с проектором. — Сегодня утром было найдено тело молодой женщины. Жертву удалось опознать: Акане Хашегава, двадцать восемь лет. Скончалась в результате удара ножом в сердце. Помимо этого решающего ранения на теле девушки были обнаружены и другие порезы, но при своевременном оказании медицинской помощи они не стали бы смертельными, — Сенджу с помощью клавиатуры вывела изображение на экран. Фотографии с места преступления выглядели впечатляюще, в плохом смысле этого слова. Женщина пролистала несколько слайдов, параллельно комментируя: — Здесь вы можете видеть неглубокие разрезы в области бедер и живота. Одежда жертвы не разорвана, а всего лишь задрана кверху. По заключению судмедэксперта, убитая не подвергалась сексуальному насилию. Ее тело нашел работник супермаркета, служебная дверь которого выходила в глухой переулок. Убитая лежала за трансформаторной будкой, — остановившись на последнем изображении, Цунаде отошла от проектора. — А теперь перейдем к самому главному. У нас есть все основания полагать, что Акане Хашегава не являлась случайной жертвой «новичка». Тело доставили в морг только два часа назад, поэтому Орочимару еще не успел полностью его осмотреть. Но первичного обследования ему хватило для того, чтобы узнать уже знакомый почерк убийцы. Сейчас он продолжает проверять эту информацию, но ранее уже неоднократно были найдены жертвы женского пола со схожими ножевыми ранениями. Точное описание орудия убийства будет готово через несколько часов, а пока прошу вас еще раз взглянуть на экран, — она снова подошла к столу и увеличила фото в несколько раз, акцентируя внимание на области под грудью жертвы. — Присмотритесь. Из-за крови этот момент не сразу бросается в глаза.       Сакура машинально подалась вперед, пытаясь уловить мелкие детали. При тщательном рассмотрении становилось понятно, что на коже убитой был вырезан какой-то символ. Больше всего он напоминал перевернутый треугольник.       — Позже будут доступны более подробные снимки. Но и сейчас мы с вами можем видеть нечто, похожее на треугольник, заключенный в окружность. Возможно те, кто работает в участке уже более двух лет, вспомнят это дело, — Цунаде придирчиво оглядела помещение.       — Джашинист? — подал голос Шикамару, сидящий позади Харуно.       — Все верно, Нара, — Сенджу одобрительно кивнула. — Стопроцентного подтверждения на счет того, что это тот же самый убийца, пока нет. Но мы обязаны рассмотреть эту версию. Есть также вариант, что сейчас мы имеем дело с так называемым преемником или подражателем. Последний раз его активность была замечена полтора года назад. До того момента он совершал регулярные убийства, в среднем, один раз в неделю. Иногда делал перерывы на один-два месяца. Все убийства по своему характеру напоминают некий религиозный ритуал. В наши дни Джашину уже никто не поклоняется, однако несколько сотен лет назад эта религия имела место быть. Сейчас, похоже, все, что от нее осталось — это вот такие одержимые фанатики. Подробнее информацию касательно религии вы можете изучить самостоятельно. В данный момент важнее всего сделать упор непосредственно на раскрытие личности убийцы и его поимку. Дальнейшие подробности вам объяснит лейтенант Ямато, — закончив свою речь, Цунаде отошла в сторону, уступая место мужчине.       — Нам удалось связаться с подразделением, которое занималось расследованием этого дела полтора года назад. Из-за ощутимого недостатка информации оно было временно приостановлено. Убийца действовал профессионально, поэтому после себя не оставлял никаких существенных улик, которые могли бы привести к зацепкам. Все, что у нас есть — это примерные описания федералов. Они говорят, что это белый мужчина, от тридцати до тридцати пяти лет, очевидно имеющий некоторые психические отклонения. Он втирается в доверие к жертве, сближается с ней, а после — загоняет в угол и приступает к проведению ритуала. Решающий удар всегда приходится в сердце. Но, как показывает предыдущий опыт, остальные множественные порезы убийца наносит еще при жизни.       — Психопат, — заключил кто-то из сидящих позади.       — Именно, — продолжил Ямато. — На телах убитых он оставляет этот самый символ, который вы можете видеть на экране. Чаще всего его интересуют молодые женщины и девушки. Но, как было уже сказано ранее, сексуальных контактов он с ними не имеет. Пока что это все, что нам известно, — кивнув Цунаде, мужчина вернулся на свое место. Сенджу снова подошла к доске, привлекая всеобщее внимание.       — С имеющимися данными мы уже можем приступать к работе. Для начала проверим окружение жертвы, допросим ее близких. Мы обязаны выяснить абсолютно все до мелочей. Велика вероятность, что, вернувшись спустя длительное время, он допустил ошибку, или, возможно, эта девушка была выбрана неслучайно. Этим займется группа Хатаке, — на слова Сенджу капитан, сидящий в первом ряду, коротко кивнул. — Также хочу сказать, что вне зависимости от того, тот же самый это человек или нет, мы не должны забывать, что ранее убийства совершались примерно раз в неделю. С момента смерти жертвы прошел уже один день, поэтому нам нужно работать быстро. Велика вероятность, что в процессе расследования подключатся федералы. Мне еще не давали никаких распоряжений на этот счет, но если брать во внимание тот факт, что в прошлый раз именно так все и было, это может случиться снова. На этом все. За работу.       Как только Цунаде в своей привычной бесцеремонной манере покинула переговорную, остальные тоже зашевелились. Наблюдавшая со стороны за коллегами Сакура в какой-то момент начала ощущать себя странно. Одновременно в ней смешались два чувства: непрошеная жалость и профессиональный азарт. Ни для кого не являлось секретом, что сотрудникам полиции по определению не положено было принимать текущие дела близко к сердцу. Никто не требовал полной блокировки чувств и эмоций, но и порывы проникнуться к жертве и ее окружению ни коим образом не одобрялись. Несмотря на то, что при первом же упоминании всей масштабности нового расследования в душе начало сладко потягивать от предвкушения, сердце едва ощутимо кольнуло от нахлынувшего сострадания. Черт возьми, Сакура могла понять весь ужас этой ситуации как никто другой.       Остановившийся у выхода капитан обратился к подчиненным еще до того момента, как те успели разойтись:       — По приказу Сенджу над этим делом вместе со мной будут работать Нара, Инузука, Сай, Харуно. Присутствующих попрошу сейчас зайти ко мне в кабинет.       Глядя вслед удаляющемуся Хатаке, Шикамару и Сакура переглянулись. Из названных детективов на данный момент в участке присутствовали только они. Не медля более ни секунды, коллеги отправились за капитаном.       — Харуно, закрой за собой дверь, — коротко бросил Хатаке, стоило им с Шикамару войти. — Сай и Инузука сейчас опрашивают работников того самого супермаркета, рядом с котором было найдено тело. У вас будет другая задача. В течение двадцати минут в участок доставят мать убитой. О смерти дочери ей, само собой, уже сообщили. Поэтому вам остается только допросить. Нас интересуют любые подробности личной жизни жертвы. Пока есть время, можете подготовиться и просмотреть, что уже удалось на нее найти, — он протянул папку Шикамару.       — Последние полгода работала на фабрике по изготовлению металлоконструкций? Не очень-то вяжется с ее внешностью… — заглянувший в документы парень неслабо удивился.       — Не забудь задать этот вопрос ее матери. Поскольку у тебя, Нара, больше опыта, основную роль возьмешь на себя.       Сакура, стоящая рядом, ощущала себя так, будто бы ее присутствия вообще никто не замечал. Сдержавшись от очередной реакции недовольства, она лишь молча скрестила руки на груди. Конечно, у нее мало опыта. Откуда же он возьмется, если ее постоянно отодвигают на второй план?       Мать убитой доставили в участок уже через десять минут. Бледную, растерянную женщину сопроводили в свободный кабинет, где никто не помешал бы далеко не самому приятному разговору. За тем, как ее вплоть до самого стула вели под руку, Сакура наблюдала со стороны. Прислонившись спиной к стене в коридоре, она крепко сжимала в руках желтую папку. То, что сейчас чувствовала та женщина, невозможно было описать словами.       Напарник, отлучившийся всего на пару минут, вскоре появился и вывел Харуно из ступора. Частично зашторенное окно, вырезанное в офисной перегородке, открыло Шикамару вид на то, к чему был прикован пристальный взгляд Сакуры. В кабинет они вошли вместе, после чего сели напротив матери убитой.       — Хашегава-сан, здравствуйте. Я детектив Нара. Это моя коллега, детектив Харуно. Мы бы хотели задать вам несколько вопросов.       Пусть Шикамару и постарался начать диалог мягко, предотвратить новую волну истерики женщины это не помогло. Как только она услышала обращение в свою сторону от полицейского, из ее глаз снова потекли слезы. Судорожно всхлипывая, она прикрыла рот рукой.       — Хашегава-сан, возьмите платок, пожалуйста, — Сакура спешно достала из своей сумочки пачку бумажных салфеток и протянула ее матери жертвы. Та, быстро кивая и не переставая рыдать, потянулась за платком дрожащими пальцами.       Заметив, что женщина немного успокоилась, Нара задал первый вопрос:       — Скажите, у вашей дочери были проблемы в отношениях с кем-то из ее окружения? Кто-то мог желать ей зла?       — Нет, я думаю, что нет… Акане и сама никому зла не желала. С самого детства она была доброй… — женщина по-прежнему не могла унять рвущиеся наружу всхлипы. Каждое слово о дочери давалось ей с большим трудом.       — Перед своей смертью она состояла в отношениях с мужчиной? — по напряженной позе Шикамару было заметно, что состояние допрашиваемой не дает ему возможности полностью сосредоточиться на деле. Помнится, он уже не раз жаловался Харуно на то, что плачущая женщина для него страшнее атомной войны. Возможно, именно по этой причине его второй вопрос прозвучал чрезмерно резко и холодно. К сожалению, на мать убитой подобная интонация повлияла не самым лучшим образом. Перестав себя контролировать, она зарылась лицом в ладони и зарыдала в голос. Нара растерянно посмотрел на Сакуру, в надежде, что та каким-то образом поможет ему разрулить ситуацию. Одарив напарника укоризненным взглядом, Харуно взяла инициативу в свои руки:       — Хашегава-сан, пожалуйста, послушайте… Вам сейчас нужно постараться успокоиться, — голос Сакуры и вправду звучал размеренно и успокаивающе. Женщина снова закивала. — Вот так, уже лучше… Сейчас детектив Нара принесет вам воды, — красноречивого взгляда было достаточно для того, чтобы Шикамару активизировался.       — Эм, да. Одну минуту, — все еще пребывая в напряжении, он резко поднялся с места и вышел в коридор, оставив двух дам наедине. Услышав щелчок закрывшейся двери, Сакура попыталась предпринять еще одну попытку установить контакт с допрашиваемой.       — Поверьте, я могу представить, что вы сейчас чувствуете… Я соболезную вам, и я знаю, что эти слова уже, к сожалению, ничем не помогут. Но вы должны постараться и собрать все оставшиеся силы для того, чтобы помочь нам найти человека, отнявшего у вашей дочери жизнь, — поддавшись чувствам, Харуно накрыла руку женщины своей.       — Да, да… Простите… Я отвечу.       — Хорошо. Давайте начнем с места работы Акане-сан. Последние полгода она работала на фабрике, верно?       — Да… Акане работала много и усердно. Как сейчас помню, многие ее знакомые удивлялись, узнав, что такая хрупкая девочка работает инженером на заводе. Но ей там правда нравилось, она говорила мне об этом…       — Вам что-нибудь известно о том, какие отношения у нее складывались с коллегами? Были ли какие-то конфликты, недопонимание? Может быть, она упоминала имена?       — Чаще всего она общалась со своей коллегой, Наоки. Они были подругами и сидели в одном кабинете… — задумавшись на мгновение, женщина уперлась взглядом в стол. Она безостановочно теребила в руках уже влажную бумажную салфетку. — С другими, вроде, тоже проблем не возникало. У них был дружный коллектив. Единственное… Пару раз она упоминала, что начальник проявлял к ней знаки внимания.       — Она говорила, какого рода внимание это было? — Сакура, заинтересовавшись информацией, чуть подалась вперед.       — Говорила, что на ужин звал, подарки какие-то глупые дарил… Но она каждый раз ему отказывала.       — Что-нибудь еще она говорила об этом мужчине при вас?       — Нет, больше ничего не могу вспомнить…       Сакура сделала несколько пометок на лежащем перед ней бумажном листе.       Тем временем Шикамару, возвращающийся в сторону кабинета, где они опрашивали мать жертвы, внезапно столкнулся с капитаном практически у самой двери. Хатаке вопросительно посмотрел на подчиненного, следом перевел взгляд на окно, ведущее в комнату.       — Я не понял, почему Харуно одна производит допрос?       — Да, понимаете… В процессе матери убитой стало плохо, и я вышел за стаканом воды, — оправдываясь, Нара почесал затылок.       — Но ей ведь уже лучше? — Хатаке кивнул на беседующих о чем-то женщин. Допрашиваемая не выглядела так, словно билась в истерике.       — Да, похоже, Сакуре удалось ее успокоить, — Шикамару тоже развернулся лицом к стеклу и уставился на разворачивающуюся за ним сцену. Когда Харуно вдруг взяла женщину за руку, он услышал, как капитан, стоящий совсем рядом, неоднозначно хмыкнул.       — Плохо ладишь с женщинами, Нара? — с иронией глянув на парня, Хатаке заметил его замешательство.       — Не то чтобы… Просто не могу сосредоточиться, когда они ревут.       — Понимаю, это выбивает из колеи. Но любой детектив должен уметь справляться с этим.       Все еще не зная, что лучше ответить на такую слегка неожиданную реакцию капитана, Шикамару лишь кивнул. Хатаке был абсолютно прав в своих словах. Но прожив на этом свете уже почти три десятка, Нара по-прежнему не знал, как победить эту нелепую фобию. Она уже неоднократно ставила его в невыгодное положение. Причем не только на работе.       — Я смотрю, Харуно неплохо справляется и без тебя.       — О, в подобных эм-м... Деликатных вопросах Сакура уже давно превзошла нас. Зря вы считаете, что ей не хватает опыта, капитан, — сказав это, Шикамару было уже пожалел о проявленной прямолинейности по отношению к начальнику. Снова выслушивать нравоучения о дисциплине ему не хотелось. Но дальнейшая реакция Хатаке не соответствовала его ожиданиям:       — Что ж, спасибо, что поделился мнением на этот счет, — сарказм в голосе капитана отсутствовал.       Через минуту Харуно и Хашегава-сан поднялись со своих мест. Сидевшая все это время спиной ко входу Сакура была удивлена, заметив за стеклом две фигуры. Осознав, что Хатаке следил за происходящим, начиная непонятно с какого момента, детектив нервно сглотнула. Произведенный допрос дал свои плоды, но она бы искренне хотела, чтобы проявленная в процессе чувствительность осталась только между ней и матерью жертвы. Вдвоем они вышли из кабинета в коридор, Сакура все еще придерживала женщину под руку.       — Мы закончили, капитан.       Разбитое состояние допрашиваемой не могло не привлечь внимание Хатаке. Складывалось впечатление, что ноги держали ее с трудом.       — Хашегава-сан, сейчас вы можете быть свободны. Детектив Нара вас проводит. Мы с вами свяжемся, если возникнут еще какие-либо вопросы.       Шикамару смиренно перехватил руку женщины, затем неторопливо повел несчастную в сторону лифта. Осознав, что разговора с капитаном не избежать, Сакура обреченно вздохнула. Ну вот, сейчас он расскажет ей о том, что чувства в их профессии надо уметь засовывать куда подальше… Ранее ей уже доводилось выслушивать такого рода наставления от других руководителей. Хатаке от них мало чем отличался. Такой же холодный и безэмоциональный. Черствый сухарь.       — Жду подробностей, Харуно.       — Матери о личной жизни дочери известно не так много. Но она все же рассказала кое-что, за что можно зацепиться. Жертва жаловалась, что на работе чрезмерное внимание ей уделял начальник. По словам допрашиваемой, ничего серьезного: звал на свидания, дарил подарки. Убитая его упорно игнорировала. Возможно, это стало причиной обиды… — Сакура еще раз бегло пролистала свои записи.       — Как вариант. Еще что?       — У жертвы была подруга, по совместительству коллега. Некая Наоки-сан. Возможно, ей известно больше подробностей о личной жизни убитой. В том числе, о ее отношениях с начальником. Знаю, на религиозного фанатика не очень тянет… Но мы же обязаны брать во внимание все версии, — сложив брови «домиком», Харуно подняла глаза на капитана в ожидании вердикта.       Мужчина смотрел на нее изучающе. Размышляя над всем вышесказанным, он невольно закусил щеку.       — Все верно, Харуно. Мы будем рассматривать каждую версию. Сейчас ждем возвращения второй половины группы. После чего будет общее собрание. Пока можешь заполнить отчет.       Возвращаясь на свое рабочее место, Сакура не могла отделаться от непонятного ощущения. Ей казалось, словно капитан хотел сказать что-то еще. Однако она решила даже не пытаться понять, что бы это могло быть. Ведь сам факт того, что Хатаке ни за что ее не отчитал, и без того казался странным.

***

      Ближе к концу рабочего дня атмосфера в участке снова стала подозрительно неспокойной. Возвращающаяся из архива Сакура озабоченно оглядывалась по сторонам. Киба, несущийся ей навстречу по коридору, чуть не впечатал девушку в стенку. Следующий за ним Сай был более аккуратен, именно поэтому Харуно смогла его остановить.       — Эй, вы куда сейчас? Хатаке говорил, будет собрание.       — Дело пока приостановлено. Приехали федералы, — толком так и не ответив на ее вопрос, парень скрылся в одном из кабинетов.       «Федералы?»       Заинтересовавшись полученной информацией, Харуно поспешила поскорее вернуться в общую зону. Количество вопросов в голове постепенно увеличивалось. От мысли о том, что дело, в котором ей уже удалось себя хоть как-то проявить, заберут, становилось немного обидно. Когда Сакура завернула за угол, внимание ее привлек мужчина в черном костюме, сосредоточенно набирающий сообщение в телефоне. Харуно замедлила шаг и остановилась.       «Учиха?»