Мисс Гарстин

Рассказывала Китти взволнованно и сбивчиво, Уолтер то и дело вынужден был переспрашивать и уточнять. Наконец, вырисовалась картина, хотя и невнятная. Китти похитили прямо из собственного дома. Кто и зачем – тайна, покрытая мраком. Похитители не представились. Они ничего не требовали, ничего не пытались выяснить. Общение сводилось к минимуму. Она не знала, куда идёт пароход, на который её привезли и – иначе не скажешь – погрузили ночью. Её держали пленницей неподалёку от машинного отделения (по крайней мере, Китти так предполагала из-за постоянного ритмичного шума, перекрывающего её вопли), в каюте, разделённой на две части. В одной условной комнате, всегда запертой, находилась Китти, в другой – похитители. Надо отдать им должное: скорее всего, ради собственного удобства, но всё же - они поселили пленницу в «комнате», к которой примыкала уборная. Их было минимум двое, возможно, больше, но к ней всегда заходил один и тот же человек – громила, с которым она впервые встретилась в своей гостиной. Он никак не реагировал на мольбы, требования и крики, лишь приносил еду либо забирал пустые тарелки, да попутно убеждался, что Китти на месте и ничего не вытворила. Когда пароход встал в порту, Китти — опять же, иначе не скажешь — выгрузили и привезли в какой-то дом. Дороги она не видела, потому что глаза были завязаны. Ясно было, что вот-вот придёт кто-кто, кто будет задавать ей вопросы или же предъявлять претензии. Дожидаться момента истины Китти не стала. Она хотела знать, кто и зачем её похитил, но ещё сильнее хотела выбраться. Её снова держали в запертой комнате, но долгая дорога да усталость ослабили бдительность и внимание преступников. Замок на оконной решётке оказался проржавевшим, слабеньким. Китти удалось его открыть и выбраться наружу, после чего она помчалась подальше от проклятого дома. Через забор она перелезла с прытью, которой прежде в себе сроду не замечала. Бежала куда глаза глядят. Понимала, что улица, люди, звуки и запахи кругом неимоверно незнакомые, но не могла ни удивляться, ни анализировать. Всё, на чём она была сосредоточена, это бег. Бежать. Бежать, бежать, бежать, как можно скорее и как можно дальше. Она не оглядывалась — боялась, что у неё разорвётся сердце, если она увидит позади преследователей. Звать на помощь и кидаться к прохожим Китти не могла. - Я мало что слышала из разговоров похитителей, но слово «консульство» там совершенно точно мелькало не раз и не два. Ничто не мешало предполагать, что Китти выкрали с подачи некоего консульского работника, возможно, высокопоставленного. Если всё впрямь так, чем для неё обернётся обращение в полицию и любое публичное появление? Только тем, что в итоге она всё равно попадёт к заказчику похищения. История категорически неправдоподобная, но именно потому Уолтер в неё поверил, ведь при желании легко можно бы выдумать что-нибудь гораздо проще и вразумительнее. Китти пришлось просить убежища в доме Уолтера. Уолтеру пришлось согласиться – не оставлять же несчастную девушку одну без помощи в столь скверном и опасном положении. - И Вы действительно не знаете, что им от Вас нужно? – в который раз спросил он, когда она сидела на диване в его гостиной и нервно пила чай. - Не имею ни малейшего понятия. - Совсем никаких предположений – из-за чего они могли Вас похитить? – не унимался дотошный Уолтер. - Ни единого. – Китти солгала. Одно предположение у неё было. Даже не предположение, а уверенность.