Домино

20 февраля 2018 года

— Твою ж..! Запутавшись в рукавах собственной рубашки, Чонгуку кое-как удаётся надеть её правильно, хотя видит Бог, делать это на ходу, будучи потным после тренировки по футболу, - дело крайне гиблое. Ибо чёртова рубашка раза три упорно одевалась неправильно, а сам Чон едва ли ту не разорвал, пока пытался сладить с непослушной тканью, что так неприятно облегала взмокшее тело. Наказание какое-то, а не жизнь. Теперь он опоздал. И ладно бы это был урок физики или биологии, например. Но то была литература, которую, как бы Чонгук не старался, а стабильно проваливал. Задание за заданием. Выше тройки с минусом парень так и не осилил. Может, это говорит о глупости носителя фамилии Чон. А может, просто сложно разобраться в чём-то, где нет чётких формул и правил. Уже давно задумывается о том, чтобы попросить кого-нибудь о помощи. Репетитор парню явно не помешает, даже наоборот: поможет спасти табель. Остановившись посреди пустующего коридора, Чонгук решил отдышаться и не спешить. Он и так на не очень хорошем счету у профессора Ли, если уж и опаздывать, то стоит хотя бы подобающую отмазку придумать. Тренировка вообще не вариант, ведь все те с кем он вместе там был, сейчас смирно отсиживают лекцию об очередном английском произведении. Нужно что-то более веское, чтобы ни претензий, ни выговора. Смахнув тыльной стороной ладони оставшуюся испарину со лба, парень вошёл в ближайший мужской туалет, решив, что пока ничего не придумает, лучше посидит там. Всяко лучше, чем торчать посреди коридора. Внутри, стоя к вошедшему Чонгуку спиной, стоял какой-то парень у окна. Бормочущий что-то нечленораздельное, похожее на "упал с лестницы, пришлось оставшийся путь ползти", Чон тут же замолчал, поняв, что не один. Он уже хотел зайти в одну из кабинок и тихо продолжить свои размышления там, но не смог сдвинуться с места. Парень, стоявший у окна, видимо, уловивший шум позади себя, развернулся, и так Чонгук смог увидеть его лицо. Но не оно привлекло его внимание, а руки. Засученные рукава белой рубашки, однотипной той, что Чонгук едва не разорвал сегодня, открывали вид на тонкие, довольно-таки бледные руки, практически полностью покрытые чем-то красным и жидким, что едва ли являлось акварелью. Замерев на месте, парень глаз от окровавленных рук оторвать не мог. Едва ли вежливо так пялиться, особенно... В подобной ситуации. Какая бы ситуация там не произошла. Однако, вежливость - последнее, о чём способен сейчас думать Чон. Не будь он в таком откровенном шоке сейчас, то скорее всего как дебил тыкал бы в парня напротив пальцем, восклицая: "Бля, парень, ты течёшь!" Хорошо, что молчит. Точнее, молчал. — Э-э... Ты в порядке? "Да, отлично, молодец Чонгук. Классный вопрос! Ещё пластырь или подорожник предложи приложить." — саркастично пронеслось в голове, но вообще... Что ещё он мог сказать? Люди многочисленные порезы на руках просто так не оставляют. Пожалуй, самочувствие этого парня, то единственное - что интересует сейчас Чонгука в первую очередь. Медленно опустив какой-то затуманенный взгляд на свои алые конечности, парень стал разглядывать их так, будто до сих пор и не осознавал, что истекал кровью. — Я слишком не аккуратный, — тихо произнёс он, едва выражая досаду, а после и вовсе поднял на Чона сощуренные из-за улыбки глаза, — Но всё хорошо. Выглядит куда хуже, чем является на самом деле, так что не парься. Собственно... На этом можно разойтись. По крайней мере об этом подумал Чонгук. Возможно, просто мимолётное желание сбежать и не иметь с этим "хуже, чем является на самом деле" никаких дел вообще. И всё же из-за мысли о том, чтобы просто уйти сейчас, оставив этого парня одного в пустом туалете с окровавленными руками, - заставила Чона разозлиться на себя. Он этому улыбающемуся не доверяет. Ага, вот так возьмёт и свалит на урок литературы, сбегая подальше. "Бля, литература..." — едва не взвыв от факта, что его уже больше половины урока нет, Чонгук вдруг резко встрепенулся, внимательно оглядев парня перед собой. — Слушай, тебя не Чимин зовут? — блондин удивлённо приподнял брови, — Просто ты ведь на курс старше, я мог перепутать имена. Лично же не знакомы. Пару секунд окровавленный всё ещё удивлённо взирал на внезапно оживившегося Чонгука, после чего всё-таки кивнул, подтверждая догадку младшего. — В списке учеников на успеваемость твоё имя всегда стоит высоко, — Чимин вопросительно приподнял бровь, — Просто я сам хочу значиться в первой десятке. Ну или хотя бы в двадцатке. Потому и слежу за ним. Но те у кого есть проблемы даже с каким-то одним предметом, выше сороковых мест не поднимаются, — Чон удручённо отвёл взгляд в сторону, — А раз твоё имя так высоко, значит у тебя нет проблем ни с одним из предметов. Включая литературу. Лучше бы он был лохом в физике, ей богу, она хотя бы в целом считается достаточно серьёзным предметом, но литература... Даже самому себе признаваться стыдно, не то что кому-то постороннему, да ещё и вслух. — А у тебя с ней проблемы? — Чонгук нехотя кивнул, — И какой средний бал? Но вот такое говорить уже реально стыдно. И стрёмно. Но чуть помедлив, парень всё же ответил. — Два и восемь. Секундная тишина, а после до слуха Чонгука доносится звонкий смех. Парень невольно хмурится. Он о помощи попросить хотел, какого чёрта над ним смеются! — Кажется, всё и правда плохо, — Чон наконец перевёл взгляд обратно на Чимина. Тот и правда вновь улыбался сейчас, но не было похоже, что он глумится над парнем. Это могло расслабить, если бы не одно "но". Признавать перед кем-то свои недостатки или и того хуже слабости, - всегда тяжело. А Чонгук являлся тем самым человеком, для кого подобное ощущалось достаточно неловко. А потому делать этого не хотелось в принципе. Хотелось собраться с силами и всё преодолеть самому, а для всех со стороны казаться смышлёным, самостоятельным и не нуждающимся в чьей-то там помощи с пониманием каких-то там книг. Но сколько бы Чон не собирался с силами и не старался всё брать под свой контроль, а даже до тройки средний бал поднять самостоятельно так и не смог. Ему нужна помощь, вот реально нужна. А Чимин кажется идеальным кандидатом, ибо объяснять всю ситуацию ещё раз перед кем-нибудь другим Чонгук уже вряд ли решится. К тому же... Может, если Пак займёт себя репетиторством, то резать руки больше не будет резона? По крайней мере, Чонгук намерен пристально за этим следить. Разумеется, тайно. И если Чимин согласится помогать. — Может, ты согласишься стать моим репетитором? Если, конечно, найдёшь время и будешь не против! — последняя фраза сказана с лёгкой паникой. Это вызвало у Пака невольную усмешку. Он вдруг перевёл задумчивый взгляд на собственное отражение в зеркале, что широким пластом висело над умывальниками. Чонгук не знал, что именно так пристально разглядывал на себе Пак, хотя смутно догадывался, что руки. А вот то, какие при этом крутились у того мысли в голове, понять было невозможно, так как рассматривая лицо, Чон осознавал лишь то, что парень перед ним вдруг стал крайне серьёзным. — Не против, — тихо, почти шёпотом произнёс Чимин, заставив младшего невольно вздрогнуть, — Но я смогу приходить лишь где-то в пол седьмого, в семь. Много дополнительных занятий, раньше не получится. Подойдёт? Закончив говорить, Пак наконец оторвал глаза от созерцания собственного отражения, и Чонгук вновь столкнулся с его взглядом. Серьёзным, проницательным взглядом. Ни то чтобы была причина, но Чон вдруг довольно чётко ощутил собственное волнение из-за невнятных опасений. Чего конкретно он опасался, парень так же не понимал. — Конечно. Как тебе удобнее.

26 занятий спустя

— Я не понимаю, — прозвучало серьёзным тоном раз в пятнадцатый за вечер. Чимин же вместо того, чтобы закатить глаза или столкнуть свою ладонь с поверхностью лба, лишь перевернул страницу небольшой книги, ни единым мускулом не выражая раздражения или чёткой убеждённости в том, что его "ученик" - дебил. А Чонгук не дебил, он просто немножечко не втыкает. — Что именно? — лишь коротко уточнил Пак. — Ну, — парень откинулся на спинку стула, — Финч же доказал невиновность своего клиента, так почему того парня всё равно посчитали виновным? — Потому что он темнокожий, — просто ответил блондин, всё ещё не отрывая взгляда от едва пожелтевших страниц. — Да понятно, что он темнокожий, но Аттикус же доказал, что тот ни черта не делал. Парня вообще-то ещё и подставили, что тоже на суде чётко показали. Чон возмущался относительно спокойно, хотя уже начинал беспокоиться о том, как будет готовить доклад по этому произведению. Профессор Ли может, мягко говоря, не одобрить позицию Чонгука касаемо тупости некоторых сюжетных решений. — Ты что, правда не понимаешь? — Пак наконец поднял взор на собеседника, заговорив с Чоном с весьма очевидной иронией в голосе, — Не важно, виновен он или нет. Он темнокожий, а у таких людей в то время не было практически никаких прав. Их притесняли, унижали, да и за людей то толком не считали. Как бы хорошо Аттикус не продемонстрировал невиновность подсудимого, пойти против белых и отпустить парня они не могли. Потому, когда присяжные вышли с вердиктом, даже в глаза Финчу не смотрели. Он ведь сам указал на это, уже осознавая каков вердикт ещё до его оглашения. Чонгук недовольно скрестил руки на груди, лишь сильнее хмурясь. — Ты утверждал, что у тебя проблемы лишь с литературой. Но по-моему есть и явные трудности с историей, — коротко выдохнув, закончил Чимин, так же устало откидываясь на спинку стула. Комната погрузилась в тишину. И пока один тихо пыхтел от недовольства произошедшим в книге, второй, кажется, дремал, выбившись из сил. Пак был лишь на курс старше Чонгука, но забот, судя по всему, у того было в разы больше. Как и обещал, парень стабильно приходил вечерами ради внеклассных уроков по литературе. Но так же стабильно как и его приходы, с Чимином была его усталость. Чон знал, что помимо основных занятий, Чимин так же посещает много дополнительных кружков. Научных кружков. Потому не удивлялся видя уставшую тушку, что преданно волокла себя, дабы просвещать за Гомера, Шекспира и прочих. Правда порой Чонгуку казалось, Чимин устаёт не столько от учёбы, сколько от жизни. В такие моменты он каждый раз порывается отказаться от занятия, предлагая блондину просто поиграть в игры или же посмотреть фильмы. Но Чимин соглашается лишь тогда, когда на следующий день у Чона не стоит в расписании литературы. То есть пока что они лишь раз сыграли в Марио (что привело к крайнему росту самооценки Чонгука, ибо Пак, кажется, и тетрис не осилит, не то что что-то "посерьёзнее") и глянули вместе два фильма (один Чонгук не осилил, ибо страшно вырубай, а второй половину проревел, из-за чего Чимину ещё пришлось его успокаивать, благо, вроде сам расслабился). То, что Чимин ответственный - это здорово, но временами Чонгук беспокоился, что тот слишком сильно загоняет себя, порой напрочь забывая про отдых. А помня их первую встречу... — Это тупо, — внезапно прервал тишину Чон, всё ещё продолжая бухтеть из-за книги. Чимин едва вздрогнул, а после довольно резко мотнул головой, чтобы прогнать сонливость. — Никто с этим и не спорит. Особенно автор. По сути, сама история потому так и пошла, чтобы показать читателям неправильность и абсурдность того времени, — он зевнул, смахивая слезинку из уголка глаза, — Если это понять и всё правильно расписать, то у профессора Ли не будет поводов ставить низкую оценку. Чонгук лишь шумно выдохнул. — Я понял, — сказано недовольно, но смиренно, что заставило Пака невольно усмехнуться, наблюдая за младшим. — Хорошо, — едва улыбаясь уголками губ, Чимин встал со стула, начиная собирать свои немногочисленные вещи, — Я тогда не буду оставлять тебе свои записи. Пройдись по книге ещё разок, подумай обо всём и начни готовить доклад. Уверен, тут ты и без моих пометок справишься. Пока Пак говорил, параллельно запихивая исписанные тетради обратно в свою сумку, он несколько раз притормаживал, начиная чесать вдоль своих запястий. Сосредоточенный на раскладывании своих конспектов, сам парень, скорее всего, своих действий даже не замечал, зато за ними весьма пристально и настороженно наблюдал Чонгук. Уже месяц прошёл с той их встречи в мужском туалете и те раны, которые Чон лицезрел, будучи в полном шоке и растерянности, сейчас, наверняка, уже затянулись. С того раза Чимин никогда более не закатывал рукава своих рубашек, и потому парень понятия не имел, какого сейчас состояние его рук. Но время от времени Чонгук замечал, как сосредоточившись на чём-то, Пак, не замечая собственных действий, невольно начинал чесаться. Он не делал это сильно и красных пятен на белой ткани от этого не появлялось, но каждый раз, замечая подобное, Чонгук начинал нервничать. Снова и снова появлялась мысль, что он видит что-то очень важное, только вот не понимает что именно. Возможно, в тот раз Чимин был неосторожен, и в раны занеслась инфекция. Возможно, сам Чимин даже не осознаёт этого, будучи вечно занятым, или понимает, но из-за нехватки свободного времени игнорирует. Может, Чонгуку стоит вырубить его и потащить на своих двоих куда-нибудь в больницу. А может, он слишком загоняет себя, и кожа Пака просто не очень хорошо реагирует на ткань их униформы, но из-за дресс кода у того нет выбора, вот и терпит, время от времени начиная чесаться. А может, Чонгук всё-таки дебил и совершенно не понимает то, что прямо перед ним. Прямо как с литературой. Вроде бы, видит буквы, вполне может складывать их в слова и, вроде как, даже осознаёт их значение, но вот смысл текста целиком... Зачастую даётся ему крайне тяжело. Возможно и сейчас тупит? Только уже не с каким-нибудь произведением, а с Чимином. Хотя и старается думать. Но пока, единственное что у Чона получается на ура, - нервничать из-за того, за чем наблюдает. — Слушай, хён, — неловко ёрзая на месте, парень решил, что не хочет сейчас выпускать Пака из под своего "надзора", по крайней мере, пока тот чешется, — Может, хочешь что-нибудь глянуть? Я на тех выходных пару новых фильмов скачал, можем оценить. Не парься, не мелодрамы, реветь не буду, — стараясь выглядеть беззаботным, Чонгук хотел рассмеяться над самим собой, но издал лишь нервный смешок и затих, взволнованно наблюдая за Паком, который даже не затормозил во время чужой речи. — Вообще-то мне понравилось, я бы глянул ещё пару мелодрам с тобой. Эта реакция бесценна, — улыбнувшись шире, блондин выпрямился, натягивая лямку школьной кожаной сумки себе на плечо, — Но давай в другой раз. Сегодня был тяжёлый день и пусть вся домашка готова, мне ещё нужно кое-что для химического кружка на завтра подготовить. Так что я лучше быстренько разберусь с этим, а потом спать, — явно представляя, как падает в объятия одеяла, Чимин устало прикрывал глаза, — Так что я пойду... — Постой! Чимин уже хотел поднять руку и махнуть Чону на прощание, но замер посреди чужой комнаты, удивлённо смотря на младшего. — Да? Чонгук стоял, подорванный с места самим собой, возле рабочего стола и с широко распахнутыми глазами, открывал и закрывал рот, не находясь, что сказать. Вообще, за прошедший месяц их занятий, они с Чимином, можно сказать, неплохо так сдружились. Чонгуку нравилось с ним заниматься, Пак терпеливый и хорошо всё разъясняет, но... Если подумать, Чон совершенно ничего о нём не знает. Он не знает, что именно он увидел тогда в туалете, не знает, что к этому привело и не знает, почему Чимин временами чешет запястья. Он просто знает, что от своего неведения испытывает беспокойство, но спрашивать о чём-либо не решается, боясь, что начнёт лезть не в своё дело, и Чимин больше не захочет с ним общаться. Потому, стоя сейчас перед Паком, парень довольно ясно понимал, что нервничает и беспокоится за новоиспечённого друга, но все эти эмоции не помогают ему решить, что именно стоит сказать. — Всё в порядке? — Чимин уже сам выглядел взволнованным. Честно, Чонгук без понятия всё ли в порядке. Ответ зависит от того в порядке ли всё у Чимина, а Чонгук правды не знал и узнавать не решался, хотя и хотел. Они не настолько уж и близки, чтобы можно было спокойно начать расспрашивать о чём-то личном. Особенно о порезах на чужих запястьях. — Д-да. Конечно, — он медленно опустился обратно на стул, — Просто меня всё ещё расстраивает ситуация с судом. Не хочется по новой в это окунаться, да ещё что-то там расписывать для профессора Ли. Надеялся, что получится оттянуть и расслабиться. Чимин расслабленно хмыкнул. — Здорово, что ты так проникся историей, но постарайся просто проанализировать всё со стороны наблюдателя. И главное, - не забывай, что наблюдаешь за выдуманным сюжетом. Может, так будет легче, — улыбнувшись, он таки поднял ладонь вверх, махнув Чону, — Ладно, до завтра Чонгук. Удачи с докладом. И покинув небольшую комнату, Чимин ушёл, направившись, должно быть, в сторону своей. А Чонгук так и остался сидеть за письменным столом, гипнотизируя обложку "Убить пересмешника", пока из состояния транса его не вывел вошедший в комнату сосед.