Лишь игра

Шум ливня прерывал всё: слова, мысли и даже внутренний голос, который упорно твердил что-то. Только вот что именно, Дазай не мог вспомнить. Громоздкие капли, что с невероятной частотой падали на землю, на листья густых лесов, на уже промокшую голову шатену. И пускай с его, на данный момент, хлипким здоровьем заболеть было проще простого, на душе стало легче. Мокрый, пронизанный лесом воздух, заставлял охотника чуть приподнять уголки губ. Конечно, всю эту идиллию чуть нарушали промокшие кроссовки и липкие пряди чёлки, но почувствовать душевную свободу оказалось гораздо лучше. Снова заниматься охотой, вернуться в родной дом, полный разной атрибутики и ножей разных размеров и предназначений –всего этого совершенно не хотелось. Осаму уже ощущал это. Он смутно помнил, что когда то тоже хотел просто замереть. И пусть другие люди будут пронырливо опускать голову и с непроницаемым лицом идти на работу, парень хотел остаться в лесу. Дождь отрезвляет и приводит в чувство. Ещё недавние ощущения уходят на второй план, и охотник явно рад этому диссонансу. Ему впервые в жизни захотелось именно действовать. Мори, который в детстве лишил его права выбора, смутные черты родителей, которые точно хотели, чтобы он стал человек высшего общества. Об этих людях парень помнил немногое. Во-первых, его отец точно был высоким и статным мужчиной, ценящимся в деревне, как целитель. Во-вторых, мать его была человеком принципа, и всегда настаивала, чтобы Дазай поступил в городскую школу, в каком-нибудь маленьком городишке. Спорим, она точно не хотела, чтобы вопреки всем советам и подготовки, Осаму рос в лесу будущим охотником на нечисть. И, собственно, всё. Больше он не помнил ничего. Ни нежные руки матери, ни строгие упрёки отца-всё это он знает от других, потому что ничего из этого у него не было. Иногда, сидя на чердаке, он позволял себе мечтать, что было бы, если бы он не пошёл в лес. Он бы, наверное, стал чиновником или дипломатом, но от одной этой мысли его передёргивало. Всю жизнь Дазай стремился к свободе. Такое будущее в четырёх стенах за огромным столом и молоденькой секретаршей, с которой он будет изменять жене, его не впечатляло. Он убегал от Огая. Убегал несколько раз, пытаясь переродиться, подобно фениксу и найти своё место. Конечно, подобные попытки побега не оставались безнаказанными, но мимолётное ощущение свободы и холодного ветра навсегда запечатлевались в его сознании. Чуя медленно покосился на охотника, который беззаботно улыбаясь, подставил лицо струям тяжёлого холодного ливня. Осень- мерзкая пора, как минимум за счёт таким перепадов температуры. Накахара ненавидел межсезонье. Точное время, за которым он всегда мог следовать, было его отрадой. А сейчас, промозглый ливень и устрашающее цветом небо, на которое он всегда поднимал глаза и морщился после быстрый вспышки молнии. -Осаму, -тихо позвал Чуя охотника, и что-то придало интимности моменту. Возможно, это были мокрые пряди парней или притягательные взгляды, -нужно идти. -Да. Идти через ливень было тяжело. Капли неприятно били молотком по плечам, заставляя парня каждый раз морщиться и сгибаться. Охотник уже несколько раз проклял свою слабость и ломоту в теле, но особо не жалуется, если яд пропадёт из тела, он готов и не на такое. Вскоре, когда идти было уже просто невмоготу, парни забежали под несколько деревьев, росших почти вплотную, и образовывая крышу над головами, благодаря невероятно широким веткам. Под ними легко можно было спать и не бояться дождя, если бы только не продрогшее тело Дазая. Охотник настолько замёрз, что даже маленькое дуновение ветра заставляло поёжиться и обхватить себя руками. Осаму сел на землю, как можно ближе к деревьям и согнулся, всем своим видом показывая защищённость от внешнего мира. -Дазай, -позвал Чуя и присел рядом с охотников. На поднятый взгляд охотника Накахара поджал губы, не зная, что ему делать. Его тело было всегда холодным навсегда одинокий. Даже если он как-нибудь попытается согреть уже почти превратившегося в ледышку парня, добром это не кончится. –Мы переночуем здесь, а после отправимся дальше. Помнишь, в самом начале, -как далеко это было, -ты ночевал у меня? Охотник осторожно кивнул. -Как ты мог заметить, это не моё жильё. -Но там были картины, -решил высказаться парень. Вампир нахмурился. -Так ты всё-таки видел? У тебя. Верно, много вопросов. Дазай снова кивнул, быстро потирая ладонями предплечья. -Обещаю, когда мы выберемся, я всё тебе расскажу. -Зачем я тебе? –охотник решил всё-таки высказать столь волнующий его вопрос. Он помнил, что в прошлый раз ответа так и не получил, и теперь уверен, что добьётся своего. –Я столько раз думал об этом, у меня есть много теорий, я знаю много легенд, но я хочу услышать это от тебя. Взгляд Осаму стал смешанным: решительность, прозрачность страха и капля обречённости. Чуя долго смотрел на него, размышляя, сказать ему правду или оставить, как есть. На самом деле, вампир уже думал о том, чтобы рассказать всё, и пусть Дазай сам решает: остаться с ним или уйти. Но почему-то, то, что охотник согласиться пугало его больше. -В детстве, охотники убили моих родителей и родственников. Осаму кивнул, а после прошептал «Я знаю». -Возможно, ты не помнишь, но мы встречались в детстве, точнее, я встречался с Мори, а ты был посторонним наблюдателем. Охотник наклонил голову на бок. Вот этого он точно не помнил, образ вампира никогда не казался ему знакомым, так почему воспоминания об этом напрочь стёрлись? На самом деле, многие моменты казались блеклыми и стёртыми. Взять хотя бы родителей. Его забрали не в таком уж и раннем возрасте, так почему же он едва помнит их лица? -Ты был совсем мелким, -вдруг усмехнулся вампир, -лет двенадцати, и крепко держался за плащ Мори. У тебя уже тогда был самоуверенным взгляд. Чуя запнулся, а потом поднял голову и всмотрелся вдаль. -Тогда я совершил ошибку, и отдал книгу Огаю. Дазай поморщился. -Книгу предков? -Да, а взамен он отдал мне бесценную вещь. Книгу, способную менять будущее и не только. С её помощью можно было попадать в разные миры, но конечно, он обманул меня. –Накахара почему-то радостно усмехнулся и поправил рыжие кудри.- Такой простой фокус, на который поведётся каждый наивный. Вампир замолчал, и Осаму наконец решил высказаться. -Знаешь, когда ценен фокусник? Пока его секреты: как именно он заставляет исчезать монеты или фрукты- не выходят наружу. Тогда люди избавляются от таких, как он- бесполезных. Мори рассказывал мне в детстве, какие существа больше подвластны манипулированию, как заставить их делать то, что нужно. Для этого нужно сделать так, чтобы они восхищались такой. Ну, а если охотник без статуса, и с собой у него один нож, то можно сразу ложиться под когти оборотня. Чуя пристально смотрел Дазаю в глаза, всматриваясь в самые мелкие крапинки. На свете существует столько описания глаз, а Накахара не мог точно определить, какого они цвета. Ни одно описание не подойдёт ему, такие редкие цвета, смешанные воедино. Он вдруг поддался какому-то неведомому чувству и слегка коснулся его губ своими. Совсем легонько, но этого было достаточно, чтобы разогнать холод. -Надеюсь теперь ты согрелся, -прошептал Чуя, немного отстранившись.