Пока ты не выросла

Следующие две недели мы с Мартой и Светкой проводим у моей второй бабушки в деревне. Антон и Никита не смогли поехать, потому что у них дела на работе, и я невольно злюсь на брата, который может проводить с моим парнем всё свободное время. А ещё я ужасно скучаю по Нику и с каждым днём всё больше жалею, что нас прервали в тот вечер в моей комнате. Потому что мне уже недостаточно просто разговоров и поцелуев, я хочу большего и с каждым вечером трачу всё больше времени, фантазируя об этом, от чего сама же и смущаюсь. — Значит, ты созрела, — заключает Марта, когда я рассказываю ей о своих переживаниях. Светка в это время помогает бабушке лепить пирожки, а мы получаем несколько лишних минут, чтобы посекретничать. — Можешь смело отдавать ему свою девственность. — А что, если я пожалею об этом? Что, если это будет слишком быстро? — засыпаю её вопросами, невольно покусывая нижнюю губу. Марта хмурится. — Если ты уверена в нём, то не пожалеешь. Главное, что в этот момент тебе будет с ним хорошо, а всё остальное не имеет значения, — уверенно заявляет она, хоть у неё самой в этом опыта в общем-то маловато. Но если не верить Марте, то кому тогда? — Даже если потом вы вдруг расстанетесь, ты запомнишь этот опыт настолько приятным, насколько это возможно. Вот что важно. Просто пойми, что девственность — не самое ценное в твоей жизни. Да, не следует лишаться её бездумно, но, чёрт возьми, она не определяет тебя как личность. Потеряв её, ты не станешь испорченной, распутной или неправильной. Даже если не будешь с Никитой, даже если потом в твоей жизни будет много мужчин! Это твоё тело и только тебе решать, что с ним делать. Остальное — ерунда и предрассудки. А если ты передумаешь, ничего плохого тоже не случится. Не позволяй никому давить на тебя, ведь это только твоё решение. — Я не позволю, — обещаю, обнимая её. В этот момент я понимаю, что уже всё для себя решила. — Спасибо… Пару минут мы сидим в тишине, но затем я спохватываюсь, подумав о том, откуда в её голове настолько взрослые мысли. — Твоя мама сказала мне это, когда я встречалась с Сомовым, — отвечает она, и я понимающе киваю, вспоминая о её летнем романе с парнем из параллельного класса. Насколько я знаю, у них так и не случилось ничего серьёзного, а потом Марта застала его в объятьях старшеклассницы. — Она помогла мне осознать, что я слишком спешу. Тогда я просто хотела поскорее стать взрослой, но теперь понимаю, что взрослость определяется способностью самостоятельно принимать решения и брать за них ответственность. Я знаю, что ты сможешь это сделать. Я улыбаюсь, и в этот момент к нам заглядывает Светка, которая укоряет нас в том, что мы снова секретничаем без неё. Шумно выдыхаю и сообщаю ей о своём решении, из-за чего она визжит едва ли не на весь дом. Даже бабушка бросает пирожки и спешит к нам, чтобы узнать, не позвать ли священника. Когда каникулы заканчиваются, мы снова возвращаемся в город. На вокзале нас встречает Никита, и я не могу сдержать чувств, припадая к его губам прежде, чем он успевает заговорить. Парень сжимает меня в крепких объятьях и отвечает с не меньшей страстью, из-за чего Светка снова вопит, распугивая прохожих. Ник сообщает нам, что родители уехали на выходные к маминой маме, которая уехала на отдых и не знала, с кем оставить кота. Забирать его к нам домой было категорически запрещено, потому что Персик привык засыпать только на своей любимой бархатной подушке в своей прекрасной квартире с обоями успокаивающего нежно-зелёного цвета. Поэтому мама с папой поживут там пару дней, пока я побуду под присмотром Антона. Правда, брат сразу сказал, что приедет домой, только если меня начнут убивать, и желательно, чтобы я предоставила неопровержимые доказательства, потому что он занят записью новой песни и не собирается выгонять из постели очередную музу ради своей приземлённой сестрёнки. В общем, на эти выходные я останусь одна, ведь Марта будет отрабатывать отгулы в магазине, а Света — сидеть с младшей сестрой, потому что её мама впервые за последние семнадцать лет решила выбраться на свидание. — Побудешь со мной немного? — прошу я Никиту, когда мы остаёмся только вдвоём. Он помогает мне отнести вещи в комнату, хоть большую часть моего багажа пришлось оставить в кухне. Бабушка снова передала нам кучу овощей, фруктов и консервации, которую мы с Мартой и Светкой чудом дотащили до автобуса. — Конечно, — улыбается парень, оставляя мой чемодан возле кровати. Он тоже увеличился, потому что у меня появились два вязаных платья и свитер. — Я как раз хотел предложить тебе помочь разобрать вещи, — с этими словами он открывает верхнюю полку шкафа, и я едва успеваю закричать «Нет!», прежде чем на него начинают падать его портреты. О нет… — Что это? Это… я? — Это не то, что ты подумал, — шепчу, краснея до кончиков ушей. Теперь он подумает, что я одержима им. Хотя нет, теперь он поймёт, что я одержима им. — Разве? — хмыкает Ник, возвышаясь надо мной. Мне хочется закрыть лицо руками. — Я подумал, что ты прекрасно рисуешь… Может быть, я бы даже мог стать твоей моделью… Если ты этого хочешь? А разве не видно, как сильно я этого хочу?! — Было бы здорово, — шепчу я, едва удержавшись от желания захлопать в ладоши. Со мной явно что-то не так. — Мы могли бы начать прямо сейчас… если у тебя есть время, конечно. — Ради тебя у меня всегда есть время, малыш, — улыбается он, целуя меня в макушку. Он усаживается на стул, а я начинаю готовить кисть и краски. — Нормально, если я так сяду? Эта рубашка мне подходит… или мне её снять? — Сними, — срывается с моего языка прежде, чем я успеваю осознать, что говорю. Я тут же спохватываюсь, густо краснея. — Эмм… если тебе так будет удобно… В следующий момент Никита молча расстёгивает рубашку и бросает её на диван, оставляя мне на обозрение обнаженный торс и кубики пресса. Светка бы визжала от восторга… да и я сейчас завизжу… Ох… Нужно отвлечься. — Сядь, пожалуйста, прямее, чтобы я могла видеть… — начинаю я и тут же спохватываюсь. Если я скажу «кубики», то точно буду выглядеть извращенкой. — Чтобы освещение правильно падало. — Так лучше? — спрашивает он, выпрямляя спину. Я качаю головой, ведь теперь он выглядит слишком напряженным. — Покажешь, как надо? — Нужно, чтобы поза была более расслабленной, — бормочу я, обхватывая его за плечи. Кожа кажется обжигающей, и я чувствую, как меня бросает в дрожь. — Ммм… — Так? — шепчет Ник, снова меняя положение и наклоняясь ближе ко мне. Я почти чувствую его дыхание на губах. — Так хорошо? Я могу выдавить из себя только какое-то мычание, сосредоточившись на изучающем взгляде его глаз и жаре дыхания. Но парень, похоже, и не ждёт вразумительного ответа, потому что в следующий момент он подаётся вперёд и накрывает поцелуем мои приоткрытые от нетерпения губы. Кажется, ещё секунда, и я сгорю… Но разве может быть что-то приятнее, чем сгореть в его руках?