Снег на губах

— Зачем ты пришла? — это первое, что Драко спрашивает на следующий день.       Он холоден, отталкивающе отстранён. Пытается прочитать записи Слизнорта, сидя за профессорским столом в кабинете зельеварения. — Во-первых, доброе утро! — язвительно отвечает Гермиона и подходит ближе, чеканя шаг. — Во-вторых, я пришла проследить за твоим уроком и помочь тебе, если понадобится. — Во-первых, ты мне здесь больше не нужна. Во-вторых, я справлюсь! — сухо бросает он, не поднимая взгляда.       Гермиона закрывает глаза и сжимает кулаки. Ну что за человек! Неужели… Это все из-за того, что он увидел её вчера с Роном? Ревность? Она закусывает губу и вспоминает.       Драко влюблен в тебя…       Нет, не может быть… Вот же он, сидит и не хочет взглянуть на неё. — М-м, Драко, — она подходит ближе и опирается ладонями о стол, напротив него. — Что ты вчера делал рядом с гриффиндорской гостиной?       Он наконец-то удостаивает её вниманием. Его глаза задерживаются на её рубашке. — Я… Хм… — Он прокашливается, а Гермиона выпрямляется и отходит от стола, чтобы не смущать его своим сегодняшним видом.       Она надела розовый лифчик и белую рубашку, без жилетки. Как оказалось, розовый предмет нижнего белья нахально просвечивал через тонкую ткань, но Гермиона заметила это не сразу, а только после того, как все проходящие мимо парни, чуть не свернули шеи, разглядывая её.       Драко не отстаёт от них. Его взгляд упирается в её грудь, и она громко цокает языком: — Малфой! Я задала вопрос!       Он суживает глаза. Ловит её возмущённое раскрасневшееся лицо и медленно произносит: — Мне что, нельзя ходить в том коридоре? Или это только вам, гриффиндорцам, можно там обжиматься и сосаться?       Ревнует… Это ясно как божий день! — Мы не сосались! — Да мне плевать! — Малфой снова поглощен чтением или делает вид, но Гермиона не отстаёт: — Мы с Роном просто друзья… — Похрен! — Мы разговаривали. — Меня это не волнует… Зачем ты мне это рассказываешь? — не поднимая головы цедит он. — Чтобы ты не думал, что я снова с ним встречаюсь после того… После… — Гермиона не знает, как выразиться правильнее.       Предательства? Измены? Унижения? — Ты думаешь, мне это интересно? — равнодушно кидает Драко.       И ей невероятно больно от холода его слов. Ему неинтересно. Ему плевать. А она уже размечталась, что он что-то чувствует к ней…       Гребаная Паркинсон со своими «уж я-то вижу, уж я-то знаю»! — Да, наверное, тебе это не интересно… — она грустно пожимает плечами и разворачивается к своему столику в углу. — Но я все равно буду присутствовать на уроке, таков договор. Сейчас придут третьекурсники, Слизерин и Гриффиндор. Ты ещё с ними не работал… — Я был у Макгонагалл, — слышит она в спину.       Оборачивается и видит, что Драко смотрит на неё с бесстрастным выражением лица, хотя и готов отвечать. — Она вызывала тебя? Что-то случилось? — хмурится Гермиона с беспокойством. — Нет… — он вдруг усмехается, а она чувствует, как её сердце тает от его полуулыбки. — Ничего страшного не случилось. Я просто взял аванс… — Зачем тебе деньги? — задаёт Гермиона вопрос, не ожидая, впрочем, что он ответит.       Но Драко хмыкает и спокойно произносит: — Купить подарки дорогим мне людям… Скоро Новый год, если ты не забыла… — Маме? — она садится за свой стол, и они смотрят друг на друга из разных концов кабинета. — Ну, да… — А ещё кому? — продолжает она допрос, на что Драко вздыхает и закатывает глаза: — Грейнджер… Что я тебе говорил про твой маленький любопытный нос? — Ладно, я просто так спросила. Вежливый интерес. — Она вытаскивает книгу по рунам, ей нужно подготовиться к уроку и изучить руны скандинавских магов по которым она пишет эссе. — Хм, больше похоже на наглое любопытство… — доносится до неё. — Я хочу подарить подарок девушке… Которая мне нравится…       Гермиона поднимает на него изумленный взгляд, но он не смотрит на неё. — Что? Девушке? — восклицает она неожиданно громко даже для себя.       Драко сжимает губы и смеётся, качая головой: — Представляешь, мне нравятся девушки! Грейнджер, я натурал, если что… — Да иди ты… — смущённо хихикает она. — Думаешь, я сомневаюсь?       Уж в чём, а в этом она точно уверена. Проверено, так сказать, на практике.       Они молчат. Слышно, как тикают старинные часы на стене. Гермиона облизывает губы и осторожно продолжает: — Драко, а кто эта девушка? — Нет, Грейнджер… — бросает он, не поднимая взгляда от тетради, но на его губах играет лёгкая усмешка. — Я просто… — мнется она, а Драко вскидывает голову и делает большие глаза: — Слушай, Грейнджер, это замечательная девушка… И… Отстань от меня!       Он снова погружается в учебный материал, и она уже не смеет его беспокоить. Ей очень хочется думать, что эта замечательная девушка — она. В животе танцует хоровод бабочек при одной только мысли, что она нравится Драко, и он хочет купить ей подарок. Гермиона сцепляет руки в замок и украдкой следит за ним, а Малфой сосредоточенно читает, не обращая внимания ни на что. Через пару минут он не выдерживает и, поднимая брови, бросает ей: — Грейнджер, не сверли меня глазами! — Ты чувствуешь мой взгляд? — игриво спрашивает Гермиона. — Какой чувствительный…       Сверкают белые зубы, он закусывает нижнюю губу, сдерживая ухмылку: — Я очень чувствительный, Грейнджер…       Гермиона смеётся и укоризненно качает головой: — Малфой…       А он вдруг становится серьёзным и разглядывает её. Гермиона ощущает себя совершенно голой под его прямым изучающим взглядом. Ей кажется, что она чувствует, как он трогает её. Касается нежно. Осторожно. Любуется. Она сглатывает, не в силах прервать происходящее. Напряжение, растущее между ними, того и гляди лопнет электрическими разрядами…       Хватит, Драко, или я сейчас сгорю…       Драко вздрагивает, когда в кабинете раздаётся стук. Пришли ученики. Он встряхивает белой чёлкой, приходя в себя, словно смаргивает наваждение. — Грейнджер… — произносит Драко с еле заметной хрипотцой, а она с готовностью выпрямляется. — Чтобы ни произошло, сиди молча! — строго произносит он и открывает дверь, взмахнув рукой.       Класс потихоньку заполняется третьекурсниками — слизеринцами и гриффиндорцами. Кто-то смотрит на Драко зло, кто-то равнодушно, а кто-то с интересом. Им давно известно, что именно он, Драко Малфой, будет вести урок. Директор Макгонагалл предупредила их об этом на общем собрании и провела лекцию, в которой звучали слова об ошибках, о прощении и о мире. Школьники встретили новость совершенно без энтузиазма.       Гермиона хорошо знает, кто из них потерял родных на войне, а у кого родители были в рядах Пожирателей. Эти подростки только выглядят как дети, но в их глазах читается недоверие и взрослая ненависть. И они могут быть жестокими.       Урок начинается в полнейшей тишине. Все настороженно ждут, что скажет Драко. Он встаёт из-за стола и спокойно объявляет: — Я ваш новый преподаватель зельеварения. И я, как вы знаете, не профессор. Но для субординации можно называть меня профессор Малфой. Кому это кажется неправильным, не обижусь на мистера Малфоя. Сегодня мы…       Его неожиданно перебивает наглый голос: — Что за херня? — младший брат Теренса Хиггса, Роберт, зло рычит со своей парты. — Почему мы должны слушать какого-то Пожирателя Смерти?       Он копия брат, такой же высокий, темноволосый, но худее и резче. И он нахохлившись ждёт, что же ответит новый преподаватель зельеварения на его дерзкий выпад. — Мы не хотим этого профессора! — медленно произносит девочка, сидящая рядом с ним, тоже слизеринка, в поддержку своего однокурсника. — Даа, мы не хотим учиться у тебя, Малфой! Ты преступник! — слышится голос светловолосого парнишки с Гриффиндора. — Да, не хотим! — поддерживает его ещё один гриффиндорец.       Гермиона уже открывает рот, чтобы прекратить бунт, но Малфой кидает на неё строгий взгляд и почти незаметно качает головой из стороны в сторону. Он говорит так, как сказал бы Снейп, тихо и угрожающе: — Закрыли все рты!       На четырнадцатилетних детей это никак не влияет, только ещё сильнее злит. — Сам заткнись, придурок! Мы поймаем тебя после уроков и изобьем! Да, ребят? — кричит Хиггс. — Мой брат уже бил тебя!       Гермиона не выдерживает. Вскакивает со своего места: — Мистер Хиггс, за подстрекание к драке вам первое предупреждение! Ещё раз услышу или увижу что-то в подобном духе, и вы будете отчислены! — Я буду жаловаться! — кричит он, оборачиваясь к Гермионе. — Мисс Грейнджер, я не хочу у него учиться!       Гермиона вдыхает побольше воздуха в лёгкие, чтобы ответить что-то очень гневное, но слышит насмешливый голос Драко и останавливает себя. Класс всё свое внимание снова переводит на «профессора». — Кому ты хочешь жаловаться, Хиггс? — язвительно спрашивает Драко. — Папочке? Это же он сидит рядом с моим в соседней камере? Я не ошибаюсь? Вперёд, иди, жалуйся! Не забудь передать моему отцу привет!       Роберт краснеет, как свёкла. Его передергивает от слов Малфоя, но он не сдаётся: — Я буду жаловаться в Министерство Магии! — Ты думаешь, в Министерстве не знают, что ваши уроки ведёт бывший Пожиратель? — голос Драко спокоен, и Гермиона усаживается на место, надеясь, что он справится. — Да иди ты! — выплевывает Роберт. — Мистер Хиггс, минус пять баллов со Слизерина! — Гермиона поражается уверенности Драко. — Ублюдок! — тихо рычит Хиггс. — Ещё минус десять баллов за оскорбление преподавателя! — продолжает «профессор» с ледяным спокойствием.       Слизеринцы сердито шипят на Хиггса, и тот замолкает, недовольный и красный от злости. — Я бы хотел прояснить вопрос. — медленно продолжает Малфой, его голос холоден, как льды Антарктики, он скрещивает руки на груди и выглядит ещё более уверенным и статным, кажется, пара девочек с Гриффиндора открывают рты от восхищения. — Вы всё знаете про меня. Так вы думаете. Вы читали газеты. Слышали, что говорили ваши родители. Сплетничали. Но… — Он пожевал губу. — На самом деле, вы ничего не знаете обо мне! Ни-че-го!       Класс молчит. Гермиона хочет поймать его взгляд, но Малфой смотрит куда-то вперёд, сквозь стену, желваки играют на его скулах. — И я не буду перед вами оправдываться. Что сделано, то сделано. Прошлое не изменить, но можно создать новое будущее. Лучшее будущее, — хмыкает он. — Мне дали шанс! И я постараюсь им воспользоваться. Я отличник по предмету зельеварения и могу, да! Я могу вам дать массу полезных знаний! Кто хочет аттестоваться в этом году, будем с вами работать, кто не хочет — на выход!       Тишина в классе говорит о том, что на выход сегодня никто не пойдёт, и он приступает к обьяснению темы урока. А Гермиона наконец выдыхает.       Мерлин, он вроде бы справился!       Она понимает, что все это время, пока Драко говорил, сжимала острые края книги по рунам так сильно, что у неё занемели пальцы. Гермиона ужасно переживала за него, но кажется зря.       «Хватит за него беспокоится, он достаточно умен, чтобы разрешить любую ситуацию» — успокаивает она себя, наблюдая, как Драко объясняет, в чем опасность гноя бубонтюбера и показывает безопасные способы его получения.       Всё вроде бы идёт хорошо, ребята работают тихо, хотя в классе ещё витает дух напряженной настороженности. Когда Гермиона отвлекается на рунологию, погружаясь в тему скандинавских мифов, Малфой вдруг, за пятнадцать минут до окончания урока объявляет: — Все, кто выполнил задание, можете идти. И ты, Фергюссон, тоже иди… Только тихо. — говорит он, сквозь зубы. — Я сам уберу за вами… Идите…       Ребята быстро собираются и под возмущенным взглядом Гермионы убегают из кабинета. — Малфой! — кричит она, когда последний ученик выходит. — Зачем ты отпустил их так рано?       Драко вдруг меняется в лице.       И она шокированно наблюдает, как по его щекам бегут слезы, он сжимает челюсти и стонет, как от сильнейшей боли. — Помоги мне… — еле выговаривает Драко и поворачивается к ней спиной, а Гермиона вскрикивает от ужаснейшего зрелища представшего её глазам.       Его сюртук забрызган каплями гноя бубонтюбера, который разъедает ткань и кожу на его спине. Гермиона не замечает как вскакивает с места и оказывается рядом с ним. Драко мучительно кусает губы и пытается сдержать слезы, но она знает, как ему больно. Гермиона на себе прочувствовала эту боль, когда на четвёртом курсе ей прислали письмо полное прожигающего кожу гноя, и она ходила два дня с забинтованными руками. — Черт возьми! — кричит она в ужасе. — Скорее раздевайся! Кто это сделал? Драко, почему ты… Мерлин!       Она почти рвёт на нем сюртук, мелкие чёрные пуговки разлетаются в разные стороны. А Драко отворачивается от неё, стыдясь своих слёз. — Осторожно… Грейнджер… — шипит он, задерживая дыхание, когда Гермиона снимает с него чёрное одеяние. — Прости… Черт! Ещё и футболка! — чуть не плачет Гермиона, глядя, как Драко мучается от разъедающей острой боли, и она старается осторожнее стащить с его тела белую ткань.       Она знает, что магию применять нельзя — останутся шрамы!       Слизеринец стискивает зубы и крепко хватается за стол, когда тонкий трикотаж с тихим треском отлепляется от его кожи пораженной ожогами и кровь ручьями стекает на пол. — Прости… — шепчет Гермиона, её руки дрожат, она ласково берет его за ладонь и тянет за собой в подсобку. — Пойдём, там должно быть обезболивающее…       Он тяжело вздыхает и плетется за ней, сжимая её пальцы. Гермиона находит там и обезболивающее и кровоостанавливающее и мазь от ожогов. И пока он выпивает зелья, усевшись на высокий табурет, она осторожно покрывает его спину мазью, тихонько касаясь её пальцами. — Драко, ты видел, кто это сделал? Это Хиггс? — спрашивает она, а он комкает ткань своих брюк на коленях, терпя её болезненные прикосновения. — Я не видел, возможно, это он. Слизнорт говорил, что нужны глаза на затылке. Чёрт… Я, наверно, заслужил это… — глухо произносит Малфой. Вся его напускная уверенность, которой он был окутан в начале урока, лопается, как мыльный пузырь.       Но он не заслужил этого. Его спина ужасно выглядит и, хотя кровь остановилась, раны покрывающие её будут мучить его несколько дней зудящей болью. Нет, такого не заслужил никто, и Драко тоже! — Малфой, не говори так! — возмущённо восклицает Гермиона. — Никто не имеет права делать это с тобой! Надо было задержать класс для выяснения!       Но он упрямо качает головой: — Нет! Никто из них не увидит моих мучений и особенно моих… Слёз! Надоело… Больше не хочу это терпеть… Ах ты, чёртовы подштанники Мерлина! — Гермиона дотронулась до особенно глубокой раны на лопатке, и Драко содрогнулся от новой волны жгучей боли. — Потерпи, пожалуйста! Я сейчас… — ей так жалко его и она старается быть нежнее. Дует на раны и касается невесомо. — Тебе все ещё больно? — раны не зарастают в мгновение ока, но хотя бы начинают покрываться корками. Его спина похожа на кору дерева, изъеденную короедами. — Как там всё? — спрашивает он, пытаясь увидеть причинённый ему урон.        Он заглядывает себе за плечо, но это не совсем возможно. Ему снова больно от резкого движения и новые потоки слез льются по его щекам. — Хорошо… Скоро будет, как раньше… — врёт она.       Хочется что-то сделать чтобы утешить его, но она не знает что. — Спасибо… — выдавливает Малфой. — Надеюсь, ты не скажешь Макгонагалл? — Он поворачивается к ней лицом, стискивает зубы, его губы дрожат. — Драко… — начинает Гермиона успокаивающим голосом. — Нет, не говори ей! Она снимет меня с уроков, а мне… Мне нужна эта подработка! — продолжает Драко настойчиво. — Грейнджер, ты сделаешь это для меня? Не расскажешь? — Драко, но надо найти и наказать того, кто это сделал… — Я знаю, кто это сделал! Я поговорю с ним, — произносит он и видя, что её рот открывается, чтобы возразить, добавляет. — Только поговорю. Без применения силы или магии. — Драко… Хорошо… — Гермиона сдаётся, но не уверена в правильности своего решения.       Он горбится, опираясь локтями в колени. Вытирает мокрое лицо ладонью. И Гермионе снова хочется пожалеть его, утешить. И она не знает, что её толкает на это, но склоняется и нежно целует Драко в плечо. В его белокожее обнажённое плечо.       Мерлин…       Он громко и прерывисто выдыхает и закрывает глаза. — Грейнджер… Зачем это? — тихо произносит, выпрямляясь. — Это чтобы быстрее зажило… — шепчет она в его нежную кожу.       Гермиона видит, как мурашки покрывают всё его тело. Драко пытается дышать не так часто, сдерживает себя. — Грейнджер… — желваки на его скулах играют, а пальцы резко сжимают колени. — Не надо… Не делай так…       Она не слушается и мягко целует ещё раз, но теперь уже выше, в основание шеи, где под бледной кожей пульсирует голубая венка. Её тянет к нему… Ей хочется его целовать… Хочется трогать пальцами, губами… Ещё и ещё…       Драко тихо стонет: — Мерлин… Ты издеваешься?       Гермиона и сама готова застонать… Она совсем сошла с ума… Что она делает… — Тебе больно? — спрашивает снова, а Драко смотрит на неё немного одурманенным взглядом и качает головой: — Как только ты… поцеловала меня, я перестал чувствовать боль. — Такого не может быть… — Гермиона зеркалит его движение. — Может… Ты же волшебница, помнишь? — Драко протягивает к ней ладонь, но она делает резкий шаг назад, а он задыхается: — Ты что, играешь со мной? — Нет… — Гермиона не играет, но ей снова страшно.       Если она сделает шаг к Драко, то точно пропадёт, ответит ему, сдастся во власть его чар. Она излишне прониклась им, впустила в свое сердце, и уже не сможет ничего стереть из его памяти, никогда. Просто потому что это будет слишком жестоко и нечестно по отношению к нему. Гермиона с сомнением топчется, не зная что делать — сбежать от Драко, а значит и от себя, или броситься к нему, схватить за плечи и… — Грейнджер… Не надо играть со мной, слышишь? — произносит он, поедая её взглядом. — Да, я… Я… Не знаю, что на меня нашло… — во рту пересыхает и Гермиона облизывает губы, а Драко следит за движением её языка и выдыхает: — Мне понравилось… — Драко… Я пойду… — она дрожит, утопая в его серых темнеющих озёрах глаз. — Подожди… — его руки вдруг оказываются на её талии, он мягко сжимает её пальцами и тянет к себе, к своему полуобнаженому торсу покрытому белыми резкими шрамами. Гермиона смотрит на эти шрамы, которые оставил на Драко её лучший друг, и как сквозь туман ей слышится тихое: — Грейнджер… Можно…?       Она понимает без слов. Сердце готово выпрыгнуть из груди, бьётся внутри, как маленькая птичка, а бабочки в животе щекочут и сходят с ума. — Нет… — шепчет Гермиона, а сама подаётся вперёд.       Драко скользит губами по её щеке: — Так нет или да? — тихо шепчет и еле слышно стонет, покрывая её лёгкими поцелуями в лоб, глаза, скулы, а Гермиона дрожит, как последний осенний листочек, который ещё не сорвался с ветки…       И она срывается…       Гермиона ловит его влажные и солёные от слез губы своими. А Драко с прерывистым выдохом накрывает её рот, обхватывает её крепче и целует, целует, целует. Всё жарче и настойчивее, сводя её с ума. Он словно уже умеет летать и тянет её за собой, в воздух, все выше и выше, прямо к небу. По крайней мере, она перестаёт ощущать, что вокруг что-то есть. Гермиона парит в невесомости. Его губы заставляют её забыть обо всем на свете, и она отвечает ему, унося и его за собой. Их языки нежно сплетаются в чувственном танце. В её животе уже полыхает огонь, а он так близко, что она чувствует, как же сильно он желает её.       Гермиона чувствует, как крепкие руки Драко приходят в движение, и её тело покрывается мурашками под его ладонями. Спина, плечи, шея… Его пальцы плавно спускаются на её грудь и он сжимает её.       Гермиона выгибается. Тихо стонет ему в губы. — Можно? — снова спрашивает он, отпуская её рот из горячего влажного плена.       Она не понимает, чего он хочет, но кивает, и его руки растегивают пуговицы. Драко раскрывает её рубашку, серые глаза жадно разглядывают: — Кружево… Я так хотел увидеть этот розовый лифчик… — шепчут его губы, которые тут же оказываются на её груди.       Драко целует, не прекращая согревать её жарким дыханием: — Какая у тебя нежная кожа… А запах… Ландыши, м-м… От тебя пахнет весной…       Он прижимает её к себе одной рукой, а другая медленно спускает розовое кружево с её небольшой упругой груди. И он стонет от вида, который открывается ему. Гермиона закусывает губу от осознания, что он восхищён ею. Снова. Тот горячий вечер проносится перед её глазами. Но для Драко это впервые. И ему нравится то, что он видит… Её ноги подкашиваются, в животе горит пламя. Он подхватывает её. Притягивает ближе. Его колено у неё между бёдер. Гермиона на выдохе касается его возбужденной чувствительной промежностью.       Мерлин!       Так хочется потереться об него! Гермиона невыносимо хочет этого и начинает движение вверх по его бедру, задевая его напряжённый пах… — Гермиона… Мерлин… — хрипло выдыхает он.       Грейнджер издаёт тихий полустон, когда тёплые мягкие губы хватают её напряжённый розовый сосок. Драко легко облизывает его, а потом чувствительно прикусывает и снова лижет, и сосёт. И повторяет то же самое с другой грудью. Она тихо хнычет и всхлипывает в ответ на каждое настойчиво дразнящее касание губ и языка. Её пальцы зарываются в светлые вихры, склонившегося к её груди парня. — Драко… Боже… Ах… — стонет Гермиона, делая движение вверх и вниз по его бедру. — Гермиона, какая ты сладкая… Хочу… Хочу целовать тебя… — шепчет Драко, зацеловывая её груди.       Она думает, что сходит с ума. Каждый его поцелуй, каждое слово, сказанное жарким шепотом в её кожу, движение тела к ней, прикосновения длинных пальцев, жар внизу живота захватывают её настолько, что когда его рука вдруг оказывается у неё между ног, настойчиво поглаживая через ткань трусиков, она чувствует, что её тело больше не подвластно ей. Все её ощущения скручиваются тугой горячей пружиной внизу живота, и она вытягивается в струнку. Глаза закрываются, и Гермиона с прерывистым несдержанным вскриком взрывается в сокрушительном оргазме.       Драко стонет в ответ, хватает её рот губами, словно хочет выпить её экстаз, как вино, и вдруг морщится и резко отрывается от неё со вскриком: — Гермиона! Моя спина! — Ай, прости! — она задыхаясь, отскакивает от него, её руки в лечебной мази и его крови… — Чёрт возьми! Драко! Я не хотела!       Гермиона еле стоит на дрожащих ногах, испытывая послеоргазменный шок, а Драко вдруг смеётся, хотя на щеки ему снова брызжут слезы. — Грейнджер, я готов терпеть эту боль. Это ничто, по сравнению с тем, что сейчас было…       Она сдерживает дыхание и нещадно краснеет. Мерлин, какая досада, как она могла настолько забыться! Малфой был так ласков с ней, а она расцарапала ему поврежденную спину! Дура! На неё наваливается удушающая горькая волна стыда. — Прости… — говорит Гермиона тихо, с сожалением, чувствуя, как и по её щеке сбегает слезинка. — Грейнджер… Гермиона… — Он тянется к ней и стирает соленую каплю с её кожи. — Не плачь… — Нет-нет, я не плачу, это дождь. — Она слабо улыбается, вспоминая его ответ в тот вечер. — Я не хотела, чтобы тебе было больно… — О, я думаю, ты ещё не раз мне сделаешь больно… — тихо говорит Драко.       Гермиона нервно сглатывает, ловя и пытаясь понять его эмоции. Какие странные слова. Что он хотел этим сказать? — Почему ты так говоришь? — шепчет она, разглядывая его порозовевшее лицо, всклокоченные светлые волосы и опухшие от поцелуев губы. — Предчувствие…       Она недовольно фыркает, и поскорее поправляет лифчик. Драко с интересом наблюдает за ней, вытирая слёзы со своих щек. — Грейнджер, — он усмехается. — Красивое белье! А вот рубашка лишняя… — Драко, я прошу тебя… — Гермиона ещё сильнее краснеет и быстрее встаёт за его спину, чтобы остановить кровь из ран, которые она сковырнула в порыве страсти. — Сейчас снова будет немножечко больно… — Я же говорил… — кидает ей Драко, закусывая губу. — Прости, я не специально… — Я вам не помешал? — слышатся тяжёлые шаги и в подсобку заходит Аберфорт Дамблдор.       Он очень похож на своего брата Альбуса — такая же борода, высокий рост, но шире в плечах. Увидев его, Драко резко выпрямляется и снова охает, его раны отдают жестокой болью.       Гермиона только и может, что благодарить провидение, за то, что Аберфорт пришел не тогда, когда она стонала в руках Драко. — Добрый день, профессор Дамблдор! — звонко приветствует она.       Тот деловито проходит за спину Драко. — Добрый ли? Что это? Как это случилось? — Хмурится он, разглядывая ожоги, кивает Драко. — Кто тебя так, малец? — Это Драко Малфой. Он ведет зельеварение у младших курсов. — объясняет Гермиона.       Драко поднимает взгляд на Аберфорта и смотрит на него прямо и уверенно, но Гермиона видит, как напрягаются его плечи и ладони сжимаются в кулаки. — Я знаю, кто он… — бормочет Дамблдор. — Нечего так на меня смотреть! Тебе надо к Помфри! — Я не пойду к ней. Это я сам, нечаянно… — врёт Драко и бросает на Гермиону взгляд, говорящий «Помалкивай!». — Ладно, сам… — ворчит брат бывшего директора. — С этим тебе поможет не мазь, а настойка… И шрамов не будет…       Мужчина деловито лезет на верхние полки, звеня склянками и вытаскивает синюю бутылку с непонятным содержимым. Малфой недоверчиво оглядывается и чуть не кричит от боли, когда грубые руки начинают покрывать его спину холодной настойкой смоченным в ней бинтовым тампоном. А после Аберфорт крепко заматывает Драко бинтами, не слушая его недовольное шипение, тихие ругательства и вскрики.       Гермиона следит за этим действом, закусывая губы и переживая за Малфоя, но Дамблдор делает всё так быстро и мастерски, что она боится вставить слово и испортить его настроение. Аберфорт человек с характером, пусть уж лучше он помогает, чем злится и ворчит.       Дамблдор вытирает руки тряпкой: — Всё… И будь в следующий раз осторожнее с гноем бубонтюбера! Давайте, топайте отсюда, у меня сейчас урок начнётся…       Гермиона ловит уставший и потухший взгляд Драко, он осторожно соскакивает с табурета и поворачивается к Дамблдору. Хмурится. — Я хотел сказать… Спасибо… — Малфой снова кидает на неё взгляд, странный, смесь отчаянного стыда и злости, и произносит сквозь зубы. — Я не хотел убивать вашего брата…       В подсобке становится тихо. — Я знаю… — хмыкает бородач скептически. — Не хотел и не убил… А я вот иногда хотел его прибить… Удачи, малец! Накинь это. — он протягивает свою тёплую черную мантию и тихо усмехается, скрывая улыбку усами.       Значит, вот что означал этот странный взгляд Драко. Прощение. Он хотел попросить прощения и присутствие Гермионы его смущало. И Аберфорт снова удивил Драко. Сначала вылечил, а потом показал всем своим видом, что не держит на него зла. Насколько известно Гермионе, младший брат Альбуса Дамлдора не был с ним слишком дружен, но Драко этого не знает, и он стоит посреди подсобки, немного ошарашеный неожиданным ответом и медленно натягивает черную мантию: — Эм… Спасибо, я верну… — Гермиона, вы встречаетесь? — спрашивает вдруг Аберфорт без обиняков.       Гермиона уже у выхода оборачивается и не знает, что и ответить. — Нет, мы не встречаемся! — резко говорит Драко, видя её недоумение. — А в чём собственно дело? — Тебе надо завтра ещё раз смазать спину, — седовласый бородач протягивает ему бутылку с настойкой. — И перебинтоваться чистыми бинтами. — Я смажу, мне не трудно. — краснеет Гермиона, покрываясь мурашками.       То, что случилось в подсобке, и ранее, в тот самый вечер, встаёт перед её глазами яркими эротическими картинками. И Драко, как назло, смотрит на неё так, словно Гермиона его подарок…       Мерлин, на что она подписалась…