***
Гермиона никогда не чувствовала себя так неловко. Драко и этот лысый чуть не подрались на глазах у всех. Хорошо, что она схватила несносного блондина за руку и вытащила из кинозала, пока на шум не среагировала охрана. — Что ты творишь?! — возмущённо восклицает она. — Хотел подраться с магглом? Тебе мало проблем? Они быстро оделись в гардеробе и теперь стоят друг напротив друга на промозглой улице полной гуляющего народа. Он в чёрном длинном пальто, а она в своём светлом сером пуховичке. Драко пожимает плечами: — Этот лысый урод меня достал! И мне было тесно и маггловские фильмы такое дерь… Короче, дрянь! — Если бы ты смотрел внимательнее, то понял, что это хороший фильм, с глубоким смыслом! — нервно кидает она. — И что за смысл? — Смысл в том, что главный герой всю жизнь был скрягой и потерял всё, даже свою единственную любовь. У него могла быть любимая женщина, семья, друзья, а он всё это… — она взглянула на возвышающегося над ней Драко. — Просрал? — закончил он за Гермиону и так пронзительно оглядел её лицо, что её сердце затрепыхалось в груди. — Хм… Ну да… — она закусила губу, чувствуя, что снова краснеет от его взгляда. Зачем он так смотрит? Это нужно прекращать, а то она сорвётся и бросится к нему на шею… Нет, нет, она должна повернуться и уйти. Ей трудно, но Гермиона всё же заставляет себя произнести: — Ладно. Я пойду. Пока… — Хорошо. — Драко согласно кивает головой, не двигаясь с места и ничего не делая. Он даже не останавливает её. Гермиона отворачивается и идёт вперёд. Подальше от него. Туда, куда глаза глядят. Ноги, как-будто наливаются свинцом. Каждый шаг даётся с таким трудом, словно на неё кинули какое-то заклятие. Ей ужасно хочется обернуться и посмотреть хотя бы на его удаляющуюся спину. Просто посмотреть. Одним глазком. Гермиона осторожно оглядывается и резко останавливается — Драко, засунув руки в карманы и подняв воротник, идёт следом за ней. — Малфой! — Мне в ту же сторону! — говорит он с еле заметной полуулыбкой, а в серых глазах сверкают весёлые искорки. Это уж слишком! — Тогда мне в другую! — Гермиона хочет пройти мимо него, чтобы на самом деле пойти в противоположную сторону. Но он вдруг перехватывает её под локоть. Тянет к себе ближе, чтобы проходящие мимо люди не толкали её. — Грейнджер, хм… я должен тебе за поп-корн… — они почти обнялись, стоят посреди толпы рассматривая друг друга. — Давай угощу ужином… Говорит неуверенно, но Гермиона чувствует, как его пальцы жёстче сжимают её за талию. По спине бегут толпы мурашек. Она кладёт ладонь на тёплую ткань его пальто. — Нет, спасибо, я не хочу есть, — пытается оттолкнуть, а Драко настойчиво прижимает и увлекает к витрине магазина соседствующего с кинотеатром. — Ты веришь в судьбу? — спрашивает, ослабив захват. — Ты про интриги Паркинсон? — Гермиона смотрит в стекло, за ним сверкает яркими огоньками большая елка. — К черту Паркинсон! — Он стоит рядом, ловит её взгляд в отражении. — Я про нас… Гермиона вздрагивает. Нас? О чём он? Что ещё Драко хочет ей сказать такого? Неужели передумал? Или решил что-то добавить ко всему сказанному ранее? Она понимает, что не выдержит этих разговоров и тихо произносит: — Про нас? Нас не существует… — Грейнджер… Давай поговорим… — его холодные пальцы скользят по её ладони и она непроизвольно закрывает глаза. — У тебя замёрзли руки, пойдём куда-нибудь, согреемся… Все кафе забиты, и они еле находят столик в шумной маленькой забегаловке около парка. Там тепло, но Гермиону немного трясёт. Она знает, что это от его близости. Драко сидит напротив, поворачивает кружку с горячим кофе длинными пальцами, смотрит так, что у неё сжимается все внутри, а сердце замирает. Малфой молчит, а она не может выдержать тяжесть этого молчания. Ей нужно что-то говорить, заполнить тишину между ними словами и она спрашивает: — Ты любишь Новый год? Драко поднимает брови, удивляясь её вопросу, и не раздумывая, отвечает: — Да… Раньше любил. В детстве. — Расскажи об этом. — просит Гермиона, отпивая свое какао полное растаявших зефирок. — Как проходили твои праздники? Драко смеётся своим мыслям, а она улыбается в ответ. Ему так идёт эта милая мальчишеская улыбка. — Рождество мы обычно праздновали семьёй, а вот Новый год… — его глаза загораются. — У нас в мэноре собирались все. Это было весело… Толпы гостей, подарки, танцы, много сладостей и родители не следили за нами — веселились в мраморном зале для торжеств. Я обожал таскать итальянские конфеты, которые привозила мама Забини, невероятно вкусные, с карамелью. Паркинсон доставала нас конкурсами, а мы с ребятами прятались от неё, чем доводили до слёз. А потом всё равно играли, Крэббу и Гойлу от неё доставалось больше всех. А под самый конец торжества мама устраивала поиск сокровищ по всему мэнору. Обычно самым богатым уходил Забини! Драко смеётся, вспоминая подробности праздничных вечеров в родном доме. Тёплые взгляды, тепло вокруг, Гермионе кажется, что она тает от его улыбки. — Как здорово! А какие подарки тебе дарили родители? — спрашивает, наслаждаясь его искренней радостью. — Подарки? — задумывается Драко. — Так… Была новая форма для квиддича, потом запонки с изумрудами, ещё книги… Да много было подарков, всё и не упомнишь… Как она могла забыть — перед ней единственный отпрыск самой богатой аристократической семьи в магическом мире… По крайней мере, так было раньше. Видимо такая же мысль промелькнула и у Драко и она ловит грусть в его серых глазах. Воспоминания заставили его нырнуть в не самые приятные моменты своей жизни. Она хочет вернуть его улыбку и спрашивает: — Ну, а какой из подарков запомнился тебе больше всего? — а Драко грустно усмехается и отвечает: — Мне запомнился подарок матери, в том году… Она подарила защитный оберег. В виде дракона. — Он опускает взгляд в стол, разглядывает чашку. — Я потерял его в битве за Хогвартс… Они замолкают. Повисает тяжёлая пауза и кажется, что весёлый шум в кафе, это что-то из другого мира, что-то инородное. Гермиона протягивает руку и нежно гладит его пальцы: — Мне очень жаль… Он перехватывает девичью ладошку, сжимает, посылая по всему её телу ворох мурашек и сумасшедших бабочек: — А мне нет… Пусть он остаётся в прошлом, пусть всё это дерьмо останется в прошлом. Важно только настоящее… Только здесь и сейчас… Он жадно пожирает её глазами, а Гермиона краснеет и открывает рот, чтобы ответить, но её перебивает добрый старческий голос: — Молодые люди, нам бы не хотелось вам портить свидание, но у вас есть свободные места… — Рядом стоит пара милых старичков в тёплых пальто. — Можно немного погреться за вашим столиком? На улице так холодно сегодня… Они улыбаются, держась за руки, и жмутся друг к другу, замерзшие, со счастливыми добрыми улыбками на морщинистых лицах. Гермиона не успевает ничего ответит, как Драко тут же освобождает свое место и теснит её на диванчике: — Прошу вас, садитесь. — О, спасибо! С праздником вас! Старички помогают друг другу снять верхнюю одежду и усаживаются напротив Гермионы и Драко. Тихо переговариваются, смеются, заказывают какао и пару пирожен. Гермиона с теплом на сердце наблюдает за ними, как ласково седой старичок поправляет тёплый платок скрутившийся на шее у маленькой старушки. И вдруг чувствует, как длинные прохладные пальцы Драко захватывают её ладонь под столом. Она замирает. Каждое такое прикосновение отдаёт электрическими разрядами в низ живота. Ей трудно сосредоточиться. А он, как назло, придвигается ближе и шепчет ей на ухо, щекоча дыханием с привкусом кофе и шоколада: — Гермиона, я хотел тебе сказать… Она еле сдерживает стон. Боже, Драко… Ну почему ты так действуешь на меня? Ей хочется прижаться к нему ближе, хочется схватить за воротник, притянуть к себе и поцеловать… Обнять за широкие плечи, скользить руками по стройному торсу и спине, вдыхать его запах. Но нет, нельзя. Она должна удержать себя от этого сумасшедшего поступка, вырваться из плена его обаяния. Гермиона тяжело вздыхает и с замиранием сердца ждёт, что же он скажет. — Грейнджер… — продолжает он тихо. — Помнишь, я сказал, что нам нельзя быть вместе, потому что я испорчу тебе жизнь? — Помню… И очень хорошо. — она облизывает губы, а Драко сглатывает, опуская взгляд на её рот. — Я всё ещё так думаю, — говорит он, а Гермиона дёргается и нервно кусает губу. Сейчас ей хочется сбежать и она толкает Драко. — Я хочу уйти… — Подожди… Куда ты? — он держит её, но она злится, вырывается. — Пусти… Я ухожу, мне здесь душно! — Подожди. — Драко пытается её остановить, но она возмущённо дышит ему в лицо и настойчиво толкает сильнее: — Пусти… — Грейнджер, да выслушай ты меня! — Нет! Я уже всё слышала… Больше не хочу! В течении нескольких секунд они сверлят друг друга глазами. — Грейнджер, я не могу без тебя… — говорит Драко громче, не обращая внимания на затихших соседей рядом. Гермиона прикрывает глаза. Мерлин! — Нет, я могу без тебя… Я же жил как-то до знакомства с тобой… до того, как узнал тебя настоящую… — продолжает Драко уверенно. — Я могу… Она распахивает глаза с одним только желанием — убить его за эти жестокие игры! Ей так и хочется достать палочку и заколдовать Малфоя, чтобы он больше не мог говорить. — Но я не хочу без тебя! — горячо произносит он далее и от этих слов Гермиона выдыхает и вновь взлетает в облака. — Ты нужна мне, понимаешь! Мне нужно видеть тебя, говорить с тобой, слышать твой смех… — Он склоняется к её уху и хрипло шепчет, задевая губами мочку уха. — Мне нужно касаться тебя… Гермиона прерывисто вздыхает. Неужели он хочет… Быть вместе…***
Из кафе они сбегают через десять минут. Гермиона задумчива и немногословна, а Драко хочется остаться с ней наедине, чтобы свободно, без лишних глаз, высказать всё, что хранит его сердце и душа. На его признание она ничего не отвечает и он понимает, что слов мало. Что, возможно, она считает его придурком, который говорит, а потом думает. А может Гермиона и правда решила, что без него ей будет лучше. Она торопливо спешит по парку, словно бежит от дементора, а Малфой следует за ней, желая догнать и всё выяснить наконец. — Грейнджер! — зовет он, но она не останавливается. Драко тут же оказывается на её пути. Гермиона с разбегу врезается в его твердую грудь и чуть не сваливается у его ног, но он подхватывает её за талию: — Грейнджер, ты от меня убегаешь? Малфой замечает, что на её щеках поблескивают капли влаги и это точно не растаявший снег. — Чёрт, Гермиона! Ты плачешь? — Драко, пожалуйста… — она хочет вырваться, но слишком слабо, Малфой склоняется к её лицу, целует мокрые щеки и она всхлипывает. — Пожалуйста, отпусти… — Гермиона… Прости… — Чего ты хочешь от меня? — кричит она и вырывается из его объятий и отступает от него подальше. — То отталкиваешь, то бежишь за мной! Чего ты хочешь? — Хочу тебя. — произносит Драко прямо и она сжимается под его жарким пронзительным взглядом. — Я же сказал, что не отказываюсь от своих слов, я и правда думаю, что не достоин… Но я буду последним идиотом, если отпущу тебя! Я хочу быть с тобой! Хочу с тобой встречаться. Хочу попробовать… Хочу любить тебя, Гермиона… Гермиона всхлипывает и закусывает губы, неверяще качая головой. Дрожит. Он делает к ней шаг: — Теперь тебе решать, хочешь ли ты нырнуть в это со мной, готова ли ты встречаться с бывшим… с тем кто я есть? Гермиона обнимает себя руками, кидает недоверчиво: — А вдруг меня снова кто-то обидит, обзовет, ударит из-за того, что мы вместе, и ты сразу исчезнешь? Или кто-то скажет, что ты испортишь мне жизнь и ещё что-нибудь в этом духе? — Поттер… — Он закатывает глаза. — Да! Он проговорился о вашем разговоре! — восклицает Гермиона гневно. — И он не имел права что-то тебе внушать и лезть в наши отношения! — Нууу, — тянет он. — Тогда и отношений-то как таковых не было… И я считаю, что в чём-то он был прав… — Гермиона хмурится, а Малфой добавляет, сжимая кулак, — Но если кто-то ещё раз скажет, как и что мне делать, этот человек пожалеет, что вообще открыл рот! Надоело слушать всех вокруг! Наслушался уже! Хочу слышать только себя и свое сердце! Последние слова заставляют её поднять взгляд. Драко любуется ею, а Гермиона смущённо улыбается его пламенной речи. — А если кто-то посмеет тебя хоть пальцем тронуть, я оторву ему руки. — продолжает он, сердито нахмуриваясь. — Порву за свою девушку! — Драко… — Гермиона все ещё дрожит, огоньки гирлянд на деревьях отражаются в её карих сверкающих глазах. Уже стемнело, холодный ветер гуляет между деревьями в парке, и вокруг никого нет. Они стоят одни на дорожке. — Грейнджер, ты согласна? — спрашивает он, надеясь, что не выглядит слишком нуждающимся, хотя на самом деле так и есть. — Согласна испортить свою жизнь рядом со мной? Гермиона усмехается: — Ты делаешь мне предложение? Он закрывает глаза и смеётся: — Самое ужасное предложение в твоей жизни… Вместо ответа, Гермиона бросается в его объятия. И Драко облегчённо выдыхает, горячо обнимает её, поднимает над землёй, целует в щеки, губы, глаза. — Дурак ты, Малфой… Я же… Ммм… — она порывисто целует его в ответ, гладит его холодное лицо ладонями. — Драко… Мы со всем справимся! Всё будет хорошо! — Всё будет хорошо… — вторит он ей. — Ты со мной… Драко не верит своему счастью! Грейнджер с ним, и он словно обретает крылья. Ему хочется взлететь, и в этот раз причина, толкающая его в небеса самая прекрасная, кудрявая, притягательная. И любимая… Она снова в его руках! Он поднимает их вверх и Гермиона понимает, что они летят, только когда её волосы взметаются от порыва холодного ветра. — Что ты творишь, сумасшедший! Посреди Лондона! Нас же увидят! — кричит она испуганно, вцепляясь в воротник его пальто. — Я боюсь, Драко! — Не увидят, на нас отражающие чары! — он смеётся, наблюдая за ужасом в её глазах и шепчет. — Не бойся, я держу тебя и никогда не отпущу! Она не может отвести от его лица напряжённый взгляд. Малфой знает — она всё равно боится. — Грейнджер, посмотри вниз! — шепчет он. — Посмотри, как красиво… Гермиона осмеливается взглянуть на город под её ногами. И в восхищении восклицает: — Чёрт возьми! Это невероятно! Ночной Лондон горит праздничными огнями, гирляндами и новогодними ёлками, где-то сверкают яркие шапки салютов. Грейнджер восторженно наблюдает, как ослепительные искры долетают до подошв их обуви, когда они пролетают над одним из грохочащих внизу фейерверков. Ахает от неожиданности и прижимается теснее. Робко улыбается. Греется в тепле его рук. — Драко, ты правда меня не отпустишь? — спрашивает, касаясь кончиком носа его носа. — Ни за что… — Он ловит её губы, холодные и очень желанные. Сладко и долго целует, обводит горячим языком, настойчиво толкается глубже и она подаётся навстречу, с громким стоном открывает рот и впускает его. Драко кажется, что он сходит с ума. Голова кружится от её теплоты и нежности, её тела, ласковых рук и губ. Сердце грохочет в груди, взрываясь фейерверками, в унисон с теми, что сверкают на земле под ними. Он чувствует, как дрожит сила удерживающая его в воздухе. — Грейнджер, я теряю концентрацию… — шепчет в её мягкие податливые губы и резко аппарирует с холодного неба над Лондоном в тёплую квартиру Забини. Они продолжают страстно целоваться в темноте, мягко ударяясь о твёрдый пол ногами. В голове шумит кровь, а поцелуи настолько обжигают, что они сбрасывают верхнюю одежду. Им жарко, и они жадно стремятся дотронуться друг до друга. Коснуться каждого участка тела, быть ближе, кожа к коже… Драко тащит её в спальню. — Где мы? — шепчет она, когда они в очередной раз спотыкаются обо что-то в темноте. Он неохотно отрывается от неё, его пальцы сжимают её округлую попку обтянутую джинсами: — Мы на квартире у Забини… — Здесь ты проводишь каникулы? Один… Ах… — шепчет Гермиона, тихо постанывая, когда его ладони скользят наверх по её телу, задевая грудь и сжимая её. — Я больше не один… Его пальцы легко касаются пуговиц на её рубашке. — Драко, что ты делаешь? — Это моя пижама, Грейнджер, верни её… Она тихо усмехается и её кожа покрывается мурашками: — Не надо, оставь мне… — Я очень люблю эту пижаму… — Драко раскрывает ворот и наклоняется к ней. — Жадный мальчишка… — вздыхает она, когда его горячие губы ложатся на косточки ключиц и Драко мягко и влажно проходится по её шее сладкими поцелуями. Гермиона горит от этих чувственных медленных касаний. В животе все переворачивается, и без того бешено бьющееся сердце, готово выскочить из груди. Он снова захватывает её губы в плен своих жарких жаждущих поцелуев. — Я так скучал… — шепчет Малфой, рвано и часто дыша. — Хочу тебя… Хочу, моя красивая… Моя смелая… Моя волшебная девочка… Его хриплый шепот вибрацией проходит по всему телу концентрируясь жаром внизу живота и она тихо стонет. Её пальцы ласково врываются в его пепельно-белые всклокоченные волосы: — Я тоже скучала, Драко… — Гермиона! — рычит он. И наконец срывает с неё свою рубашку. Гермиона без лифа и это вызывает еще один его хриплый стон от которого она теряет устойчивость. Колени подгибаются, а Драко обхватывает Грейнджер за талию, покрывая её грудь горячими влажными поцелуями. Целует и сосёт, лижет её соски, а она выгибается ему навстречу. — Сладкая… Моя сладкая… — шепчет он, с удовольствием смакуя каждый дюйм её бархатной нежной кожи. — О, Боги! Драко! — Гермиона кусает губы, желание просто разрывает её. — Хочу тебя! Кровать Забини кажется им райским облаком, когда они падают на неё уже полностью обнаженные. Драко, как и всегда, наводит противозачаточные чары. Гермиона благодарно целует его, притягивая ближе, скользит руками по его спине и широким плечам. Он склоняется к ней, устраиваясь между её бёдер и нависает на локтях. Красивая, невероятно красивая, обнажённая, она лежит под ним, сверкая полным вожделения взглядом. Это заводит его ещё сильнее и он жадно припадает к ней, ласкает губами и языком её щёки, губы, шею, спускаясь к груди. Одной рукой гуляет по талии и скользит вниз, задевая чувствительную влажную бархатную кожу между ног. Гермиона тихо хнычет и выгибается навстречу его пальцам. Острые разряды возбуждения пронизывают её тело, когда Драко так правильно проводит по её нежным складочкам. — Драко… Пожалуйста… — она обвивает его торс ногами, тянет к себе и он подаётся бедрами вперёд. Комнату наполняют звуки стонов. Гермиона кусает губы, когда он плавно входит, наполняя её. Она цепляется за его плечи, лихорадочно целуя, хватая его тёплые мягкие губы, а Драко продолжает движения, доводя их обоих до дикого острого иступления. И им обоим кажется, что они снова взлетают… или не кажется… Каждое движение, каждый вздох и всхлип, скольжение пальцев, страстные поцелуи и посасывания, все это подкидывает их выше и выше. Внутри зарождается что-то яркое и мощное… Они кончают почти одновременно. И если Гермиона тихо ахает и шепчет: — Драко… Боже… То он крепко сжимает её и хрипит ей в кудри, неистово целуя её шею и продолжая вбиваться, изливаясь в неё до последней капли: — Грейнджер… Чёрт возьми, какая ты… Как же я… Чёрт… Моя девочка… Моя… Когда будоражущее чувство превращается в искристое тепло распространяющееся по всему телу, они продолжают крепко обниматься и целуются, ловя разгоряченное дыхание друг друга. Гермиона гладит его влажную от пота спину. Ноготками проводит линии. — О, как хорошо… — мурчит он, зажмуриваясь от удовольствия.— Люблю, когда чешут спинку. Она смеется и продолжает рисовать ногтями узоры на его коже. Неожиданно в комнату врывается столп голубого света. Драко отрывается от Гермионы, чтобы увидеть, что перед ними танцует Патронус Блейза Забини — крылатый пегас. — Малфой! — укоряюще произносит светящееся эфемерное животное. — Я только что был в квартире! Не знаю, с кем ты там ломаешь мою кровать… хотя, догадываюсь! Бери её и тащите свои задницы ко мне в шале! Быстро! Гермиона закрывает глаза, её щеки полыхают румянцем. — Забини слышал, как мы… — она смущённо хихикает и прячется под одеяло. — Грейнджер… Мы теперь вместе, пусть хоть весь мир услышит! — усмехается Драко, ныряя к ней и вдруг добавляет другим тоном, совсем серьёзно. — Если, конечно, ты не хочешь скрыть нашу связь… Гермиона обхватывает его хмурое лицо руками: — Нет, я не хочу этого скрывать… — Грейнджер, я пойму, если это так… — добавляет он, кусая щеку изнутри. — Это не так! Давай, пойдём в душ! А потом к Забини в его шале! Я не намерена скрываться! Он мягко усмехается и обнимает её, тянет к себе, тепло целует в губы: — Ты невероятная, Гермиона… Ты чудо! И я клянусь, ты не пожалеешь, что дала мне шанс! Я хочу чтобы ты знала — всё, что происходит между нами, для меня очень серьёзно… Очень… Он готов уже сказать ей те важные три слова, что висят на кончике языка, но она перебивает: — Драко, для меня это тоже серьёзно… Смотри, я покажу тебе… Грейнджер щёлкает пальцами: — Акцио палочка! Волшебная палочка влетает в её ладонь, а Драко изумляется её способности так легко призывать волшебный инструмент. Гермиона выводит в воздухе руну, вызывая Патронус. Небольшая симпатичная выдра появляется над кроватью, освещая их бело-голубым свечением. — Гарри, Джинни и Рон! Не беспокойтесь за меня! Со мной все в порядке! — она оглядывается на озадаченного Драко и добавляет с хитрой улыбкой. — Я с Малфоем! И выдра исчезает в воздухе. Драко хмурится, друзья всегда были важны для неё: — Ты уверена? — Драко, возможно, они не сразу привыкнут к тому, что мы вместе, но я уверена в том, что делаю. — Гермиона кутается в одеяло, а он падает на подушку, закрывая глаза и тихо смеясь: — Вот теперь они точно будут беспокоиться!