***
После тёплой встречи, вкуснейшего ужина за большим деревянным столом с видом на шикарную наряженную ель и недолгих посиделок у камина, Блейз провожает Гермиону и Драко в их комнату. — На втором этаже немного прохладно, но зато спится хорошо. Но если уж совсем замёрзнете… — он указывает на большой дизайнерский камин перед которым расстелена огромная медвежья шкура. — Камин согреет… Думаю, вам понравится… — Забини, как так получилось, что ты и Луна вместе? — не выдерживает Гермиона. Она уже задавала этот вопрос ранее, когда те уселись вместе в кресло перед камином. Когда Забини нежно поцеловал Полумну в плечо. И когда подруга в ответ обвила его шею руками и прильнула ближе. Но Паркинсон начала стонать, что если они, включая Гермиону и Драко, будут нагло ласкаться, морально издеваясь над ней и Дафной, то она превратит обе парочки в кроликов. Всё внимание тут же переключилось на вздорную слизеринку. Забини усмехается, в этот раз никто не мешает ему ответить: — Мы встречались с Луной в мой последний учебный год в Хогвартсе… До её похищения… Он бросает взгляд на Драко, тот нервозно выдыхает. Гермиона знает почему. Полумну похищали Пожиратели Смерти и она три месяца жила в подземелье Малфой-мэнора. А Блейз продолжает рассказ: — Всё началось очень странно, у меня была проблема с моим лучшим другом… — Блейз! — Драко предупреждающе качает головой из стороны в сторону. — Да, Малфой! Один мой друг находился в тяжелой депрессии и совершенно съехал с катушек! — продолжает тот. Гермиона видит, что рассказ Блейза задевает Драко, и поэтому ей ещё сильнее хочется услышать эту историю. Ей интересно всё связанное с Малфоем. — Мы с ним поссорились и подрались… — Забини неумолим. — Единственный раз в жизни! — Драко раздражённо вздыхает, усаживаясь на большую кровать, стоящую посреди комнаты у стены, напротив огромного панорамного окна. — Неужели это подтолкнуло тебя в объятия Лавгуд? — Ты оставил меня с разбитым лицом и вывихом плеча, после того, как я спас тебя от… — Блейз резко замолкает, сбивается под убийственным взглядом серых глаз. От чего он спас Драко? Гермиона закусывает губу. Ужасающая догадка пронзает её мозг. Но она старается не думать об этом. — Мне повезло, что Полумна проходила мимо. — продолжает мулат, как ни в чём не бывало. — Она помогла мне добраться до больничного крыла. И была такая смелая и одновременно смешная. Тоненькая и светлая, как солнечный зайчик… я улыбался, как дурак, всю дорогу до лазарета, несмотря на боль. Ну и… потом мы начали тайно встречаться… Вот только война нас раскидала в разные стороны… — Он широко улыбается. — Думал, что она забыла меня. Но нет… Я встретил её в «Трёх метлах» в тот вечер, когда мы с Малфоем виделись в последний раз. — Что? Ты ещё успел и с ней пообщаться? — усмехается Драко. — О нет, тогда мы с моей крошкой только переглянулись. Но одного взгляда на неё хватило, чтобы понять, что чувства не погасли и я не могу без неё… Гермиона переводит взгляд на Малфоя и его глаза загораются. " — Я могу, но не хочу жить без тебя!» — кажется так он сказал сегодня. — Ладно, не буду вам больше мешать своей болтовней! Отдыхайте! Завтра нас ждёт насыщенный день! — хитро подмигивает Блейз, наблюдая за их переглядываниями, и кивает в сторону шкафа. — Там есть пижамы! Это если замёрзнете! Он быстро исчезает из комнаты. А Гермиона послушно достаёт две чистые гостевые пижамы из старинного шкафа в углу комнаты. Но уверенная твёрдая рука тут же отшвыривает их в сторону. — Я не дам тебе замёрзнуть… И для этого ты должна раздеться… — тихий хриплый голос Драко совсем рядом и от него по всему её телу бегут сумасшедшие мурашки. — Это совершенно нелогично… — смущённо улыбается Гермиона. — У нас с тобой всё нелогично… — усмехается он, раскрывая на ней все ту же принадлежащую ему пижамную рубашку, и целует в хрупкое оголенное плечо. Гермиона вдруг вспоминает рассказ Блейза и останавливает его ладони, пытливо заглядывая в серые глаза: — В тот день, ты хотел… Покончить с собой? От неожиданности он хмурится. Моргает и сжимает челюсти. — Прости… Я не хотела быть грубой… — Она готова дать себе по губам за несдержанность. Это не тот вопрос, который она может позволить себе задать в это мгновение! А Драко разворачивается и кидает волшебной палочкой заклинание — в камине с характерным треском зажигается огонь. Становится уютнее и теплее. Драко тянет её на медвежью шкуру. Он говорит спокойно, но смотрит в сторону, на всполохи пламени: — Я часто думал об этом в том чёртовом году… — Гермиона усаживается на его колени и следит за тем, как красиво жёлтые блики отражаются на его бледном словно высеченном из мрамора лице. — Но я бы не сделал этого. Блейз всё неправильно понял, пристал ко мне с помощью… А я тогда был, так сказать, на взводе… Короче, мы подрались и я бросил его в том коридоре, избитого в кровь… Он, наверно, никогда мне этого не забудет… Драко следит за её реакцией, а Гермиона грустно гладит его по плечам и вдруг на её лице появляется улыбка: — Конечно не забудет! — он недоверчиво изгибает бровь, а она добавляет. — Ты же помог ему найти свою любовь! — Чёрт, точно… Неожиданная и странная парочка, согласись? — усмехается он и Гермиона чувствует, как его тёплые большие ладони приходят в движение, оглаживая её спину и спускаясь к ягодицам. — И они не одни такие… Странные… Желание тотчас заставляет её выгнуться ему навстречу. Она обнимает его за шею и её губы мягко проходятся по острой линии его подбородка. — Драко, поцелуй меня… — прерывисто шепчет она. Малфой сглатывает, его глаза темнеют, как ночное небо над их уютным домом в горах, и он нетерпеливо приникает к её губам своими, крепко обхватывая её за задницу. Гермиона стонет от удовольствия, когда его язык ласково оглаживает её рот. — Хочу тебя… — бормочет он. — Хочу, свести тебя с ума… — Ты уже… — Нет… Я хочу ещё… Вещи разлетаются в стороны. Она лежит на мягкой шкуре обнажённая, подсвеченная дрожащими бликами огня, а Драко жадно исследует её тело губами. И это действительно сводит её с ума. Столько страсти в этом сдержанном закрытом парне! Гермиона выгибается от каждого его поцелуя, сладкого и одновременно жгучего. Драко медлит и это еще сильнее раззадоривает её. Она чувствует себя самой прекрасной и желанной в мире. Его губы божественно вкусно обхватывают, посасывают и ласкают её грудь. Его ладони скользят по всему её телу, повторяя каждый изгиб. Он спускается между её бёдер, ложится на живот на тёплый медвежий ковёр и она громко стонет, когда он подхватывает её за ягодицы и касается там горячим ртом. Его волшебный язык кружит по самому чувствительному местечку её тела, а она понимает, что никто кроме него никогда не делал этого с ней. Он единственный, кто видел её полностью обнажённой, целовал её всю, каждый дюйм её тела, и кто каждый раз доводил её до умопомрачительного оргазма. — Грейнджер… — шепчет он, вылизывая её так сладко, как-будто у неё там кондитерская фабрика. — Ты невероятно вкусная… Нереально… Вкусная и красивая… Очень красивая… Она теряет связь с реальностью, от его слов и прикосновений кружится голова. А когда он проникает в неё двумя пальцами, она замирает от острого пронзающего чувства. — Боже, Драко! — кричит Гермиона, чувствуя что под его властью все ощущения скручиваются в одном эпицентре тела внизу между её бёдер. Сдерживать это невозможно. Его пальцы и язык превращают её в тряпичную куклу. Он двигается всё быстрее и быстрее, вознося её всё выше и выше на самый пик. И весь мир перестает существовать на какое-то время, когда тысячи звёзд взрываются в её теле и она кончает, изгибаясь и выстанывая: — О, Боже! О, Боже, Драко… Боже, как хорошо… — пока он не останавливается. Драко поднимает свою светловолосую голову и облизывается так нахально, пристально глядя ей в глаза, что она не сдерживает ещё одного тихого стона. Мерлин, он похож на демона искусителя, а его аристократический идеальный язык — прекрасен, как и весь он в целом! Драко ложится рядом. Гермиона громко и часто дышит, ловит его влажные от её смазки губы и они долго и медленно целуются. В комнате слышны лишь звуки поцелуев и уютное потрескивание огня в камине. — Мне нравится, когда ты называешь меня своим Богом, Грейнджер… Совсем, как в моих снах… — шепчет Драко. — Измучила меня совсем… Гермиона слушает, прижавшись к нему всем телом: — Что? Тебе снятся сны про меня… — Про нас… Мне снится, что мы в моей гостиной в Хогвартсе, я стою у твоих ног на коленях… И мы… Он говорит и говорит, а Гермиона испуганно кусает губу… Ему снится воспоминание, которое она стёрла! Чёрт! Что происходит? Что она сделала не так?! Мерлин, она должна рассказать ему правду! Она не может скрывать то, что натворила в ту самую первую ночь… В самом начале их пути… Но не сейчас. Это может испортить такой прекрасный миг, день, ночь… Нет, она расскажет позже… Обязательно расскажет… Гермиона хочет отвлечь его от этих воспоминаний. — Драко, я хочу пить… — облизывает пересохшие губы. Он ласково, как кот, трётся щекой о её волосы и оглядывается, ищет что-то за спиной: — Кажется, здесь есть бар… У Забини должен быть бар с напитками, или это не дом Забини… Малфой усмехаясь, встаёт с медвежьей шкуры и дефилирует, совершенно не стесняясь, полностью обнажённый к серванту у окна. Гермиона восторженно следит за его потрясающим телом. Он очень стройный, но широкоплечий, на его спине перекатываются мышцы, а упругая поджарая задница так и напрашивается на поцелуи… Великий Мерлин, он великолепен! Она облизывает губы. Новая волна возбуждения накатывает на неё. Гермиона тихо встаёт с ковра и следует за ним, как завороженная. Произносит чуть хрипло: — Кажется, твоя спина хорошо зажила… — Ты уверена, что сейчас смотришь именно на неё? — ухмыляется Драко, не оборачиваясь. Он наливает в бокалы какой-то напиток. Когда её губы касаются нежной кожи его спины, а ладони скользят по его груди и торсу, оглаживая мышцы и полоски шрамов, он шумно вздыхает и замирает с бутылкой в руке. — Грейнджер… Но она не останавливается. Она целует все горячее, облизывая и покусывая бледную шелковую кожу. Гермиона трётся об него грудью, наслаждаясь этими прикосновениями, а её пальцы спускаются ниже, к его паху. Когда её губы касаются нежной кожи его ягодиц, Драко разворачивается к ней и, ошеломленно открыв рот, наблюдает, как она встаёт перед ним на колени. — Нет… — качает он головой, но ставит бокалы обратно. — Теперь я хочу попробовать твои сладости… — шепчет она, разглядывая его возбужденное достоинство совсем близко, едва касаясь его губами. Драко нервно смеётся, но тут же замолкает и беспомощно вцепляется в край серванта, когда она бросает на него возбужденный и очень голодный взгляд снизу вверх. Гермиона хотела сделать это с ним. Хотела попробовать. И она облизывается и… — Грейнджер… Что? Ооох… — Он тихо стонет, сжимая зубы, когда её красные пухлые губы нежно обхватывают головку члена, а пальцы крепко сжимают ствол. Гермиона чувствует, как её лицо заливает румянец. То что она с ним делает, так заводит её, а он под движениями её рук, губ и языка, как будто теряет себя… Он ломается… Дышит тяжело и шумно… Облизывает губы… Тихо стонет… Смотрит на неё и словно не верит в то, что происходит… А она не жалеет его, делает всё так бесстыже, громко и сладко, мучительно медленно, что он не выдерживает пытку. — Гермиона, иди ко мне, малышка… — хрипло просит он. Драко тянет её к себе, подхватывает на руки и с рычанием укладывает на кровать. Разводит её колени в стороны и резко входит, и они оба громко стонут. Гермиона тянется к его губам. И он почти пожирает её, двигаясь в ней гораздо жестче, как никогда ранее. Но ей это нравится. Её тело вновь подбрасывает на невероятную высоту. Она кусает его плечо, когда он поднимает её бедра выше и входит ещё глубже. Он склоняется к ней, утыкаясь в её волосы носом. — Гермиона… Моя… Только моя… — шепчет он громко, жадно целуя и покусывая кожу на её шее. И Гермиона вновь срывается в эту пропасть… Вместе с ним… После страстного секса, усталость наваливается на неё, словно она целый день копала в теплице мадам Спраут. Драко притягивает её ближе и, уже почти засыпая, шепчет: — Не жалеешь, что сейчас здесь, а не с друзьями? Она медлит, прежде чем ответить. Да, конечно, она скучает по друзьям, но именно сейчас чувствует себя там, где должна быть и с тем с кем ей хочется быть. Рядом с ним её душа и сердце. Он принимает молчание за ответ и понимающе хмыкает: — Хм… Новый год надо встречать с родными и друзьями, я понимаю… Если хочешь… Эм… Она сонно усмехается и обнимает его крепче, целует в плечо: — Хочешь избавиться от меня? Драко прижимается щекой к её кудрявому затылку: — Ну уж нет… Ты моя, никому тебя не отдам… Гермиона тихо улыбается. Ей нравится его собственнический настрой, хотя она всегда была против эгоизма в отношениях. — Да, я твоя, Драко… — шепчет она. И слышит, как учащается стук сердца в его груди. Драко медленно выдыхает, а она поднимает на него взгляд. Он пристально смотрит на неё. В его глазах так много чувств, и он медленно притягивает её ближе, целует в уголок губ: — Люблю тебя… — произносит Драко, не отводя от неё свои серые большие глаза. Гермиона с замиранием сердца кусает губу. Он сказал это. Просто произнёс. Не в порыве страсти, не по пьяной горячке. Драко сказал это обдуманно. Он любит её. И Гермиона это видела в каждом его движение и взгляде. И ей не хочется отвечать ему сейчас, говорить о своих чувствах и портить этот волшебный момент. Она видит по его улыбающимся глазам — Драко знает, что она чувствует к нему. Она должна рассказать ему правду! Она не может скрывать от него… Но не сейчас. Нет, она расскажет позже… Обязательно расскажет… Гермиона целует его розовые губы, мягкие, опухшие от ласк. Чувство удовлетворения и безразмерного счастья разливается в её груди и она тихо засыпает на его плече.***
Блейз не шутил, когда говорил, что следующий день будет насыщенным. Это было весело. И даже надменные взгляды Дафны не портят впечатление от развлечений, которые предлагает Забини. Гермиона наслаждается чистым горным воздухом, смеется над шутками слизеринцев и общается с Полумной. Вдвоём с Драко они катаются со снежных гор на санках, обнимаясь и целуясь в вихрях снега. Он поднимает её над лесом и они летают любоваться горными видами. А после обеда ребята устраивают эпичную битву снежками. Двое парней, против четверых девчонок. Насмеявшись и замёрзнув до сосулек на рукавицах, они дружно купаются в горячем источнике для которого рядом с домом сооружен круглый бассейн. Хорошо, что у Полумны нашёлся лишний купальный костюм для Гермионы. Она производит фурор, когда выходит ко всем в ярко красном купальнике с белой меховой оторочкой и трусиками стрингами. Блейз встречает её свистом, а Луна объясняет, что это вообще-то предназначается для игр другого рода. Лучше бы она этого не говорила. Драко и так заводится от слишком откровенного наряда Гермионы. — Я хочу тебя, как сумасшедший… — шепчет он, пока остальные о чем-то болтают, греясь в тёплой воде, скрытые от них завесой дымки. — Я куплю у Лавгуд этот купальник за любые деньги, лишь бы ты его почаще надевала… — Драко, тише… — Гермиона смеётся, краснея под цвет своего одеяния. — Ты хоть понимаешь, как сильно сводишь меня с ума? — Он садит её на себя и она чувствует, что он не врёт. — Мерлин, Драко, остановись… — шепчет она ему на ухо, пытаясь не усугублять ситуацию. Гермиона хочет отодвинуться, а он мягко, но настойчиво тянет её обратно в свои объятия. — Я хочу зубами срывать с тебя эти красные тряпки… — продолжает он, слизывая капли воды с её щеки. Она тихо смеётся и дрожит от возбуждения, не в силах совладать с колдовской магией его сексуального голоса, а Драко словно дорвался до сладкого после жёсткой диеты. — Я не думала, что ты такой любитель красного… — она щиплет его за ладонь, которая нагло гуляет по её телу под водой. — Сам не знал, что люблю красный… кажется, я заразился какой-то гриффиндорской болезнью… — его пальцы сползают ниже, между её ног и ощутимо гладят там, заставляя трепетать ещё сильнее в его руках. — Драко… Я прошу тебя… — Гермиона в ужасе раскрывает глаза, а он нахально подмигивает, но его прерывает возмущенный голос: — Эй, чета Малфоев, вода уже кипит от вашего страстного шепота! — ругается Пэнси, а Гермиона ловит раздраженный взгляд Дафны, следящей за ними. Гермиона не раз видела эту холодную маску на лице Гринграсс. Она не знает точно, что у той на уме, но догадаться не сложно — слизеринка осуждает их с Драко отношения. — «Плевать! Не ты первая и не ты последняя!» — думает Гермиона и, сжав губы, отвечает ей таким же презрительным взглядом. Несмотря на этот неприятный момент, дальнейшее время проходит очень даже не плохо. Они все вместе греются в шикарной сауне, ужинают, пьют глинтвейн с имбирём, спорят и обсуждают что-то. К вечеру Гермиона так устаёт, что когда их весёлая компания размещается около камина с бокалами шампанского, чтобы встретить Новый год, она думает, что уже не сдвинется с этого мягкого дивана и ничто не выдернет её из объятий Драко. Он сидит рядом, обнимая её. Это и непривычно и так правильно. Быть с ним рядом на глазах у всех. Знать, что он любит её, чувствовать его тёплую ладонь на бедре. Ловить его влюбленные взгляды и улыбку. Для полного счастья ей немного не хватает друзей. Она так хочет, чтобы Гарри, Джинни и Рон в этот вечер были рядом, но… Это, наверно, было бы слишком хорошо. Так не бывает, чтобы всё и сразу… Она грустно вздыхает и отбрасывает тяжёлые мысли, чтобы вникнуть в очередной спор Блейза и Дафны. А когда споры надоедают, Паркинсон затевает игру, и вот они сидят и обсуждают свой первый раз. С кем, где и сколько им было лет. Кто не хочет рассказывать, должен спеть или станцевать. — Мой первый мужчина сейчас рядом со мной… — признается Луна. Она сидит на коленях у Забини, который расположился на ковре у камина. Блейз ловит её ладони и тепло целует. — Жаль, ты не моя первая… — А мне не жаль. Ты очень умелый и мне это нравится… — спокойно продолжает блондинка, щекоча пальчиками его подбородок. — Воу-воу! — глаза Пэнси расширяются, словно она узнала что-то невероятное. Блейз обнимает свою девушку крепче. — Обожаю тебя, мудрая моя девочка… — тихо шепчет он и под раздраженные крики Гринграсс и Паркинсон громко продолжает. — Ладно-ладно! Моей первой была девушка с Шармбатона. Помните, как у парней срывало от них крышу? — В смысле? Это ж сколько тебе было? — подсчитывает Паркинсон. — Четырнадцать? — Ага… — Он смеётся и бросает взгляд на Драко. — Помнишь, как нас с ней Снейп выгонял из кладовки рядом с его апартаментами? — Я не буду об этом говорить при девчонках! — закатывает глаза Малфой. — Давай без подробностей! — А что? Что там произошло? — любопытствует Пэнси, округляя глаза в предвкушении интересного эпизода из жизни мулата. — Да я кричал, как дикий осёл, когда кончал! — хохочет Забини. И все остальные к нему присоединяются. Только Полумна мечтательно хмыкает: — Покричишь так сегодня ночью? Для меня? Гермиона чуть не сваливается с дивана от смеха. — Теперь, когда будет кричать осел, я буду представлять тебя! — Пэнси, громко хохоча, вытирает слезы с красного лица. — Блейзи — иии-а! И-а! — А ты Грейнджер, кто был твоим первым? — вдруг слышится холодный голос Дафны. Все затихают. Гермиона оглядывается на Малфоя. Ей не хочется говорить это при всех. Она знает, что ему будет неприятно услышать любое имя. Не только Рона Уизли. — Я лучше сыграю на фортепиано. — она кивает в сторону чёрного инструмента, стоящего у украшенной ели. — Хотя я давно не играла… Драко хмурит брови и допивает залпом напиток из бокала. — А что такого случится, если мы узнаем, кто был твоим первым? — Дафна цокает. — Это кто-то неприятный? Снейп или Филч? — Она язвительно усмехается. — Даф! — Предупреждающе рявкает Паркинсон. Малфой разглядывает Гринграсс с холодным презрением. Но Гермиона пожимает плечами, успокаивающе пожимает руку своего парня и со смешком следует к фортепиано. Гладит чёрный лакированный бок. — Нет, Дафна, мой первый мужчина не был неприятным, он замечательный человек. — она садится на банкетку и открывает крышку, бросая влюблённый взгляд на Драко, который внимательно следит за ней. — Но зачем вспоминать прошлое, когда рядом такое прекрасное настоящее? — Я люблю тебя, — произносит она одними губами, глядя в серые глаза и они загораются, а на лице Драко появляется изумленная сдержанная улыбка. Первые несмелые аккорды заполняют тёплую гостиную прекрасными звуками. Она слышит, как восхищенно вздыхает Полумна и хмыкает Паркинсон. — Бах… «Прелюдия до мажор». — слышит Гермиона и её подталкивают к краю банкетки. — Давай добавим темпа! Драко садится рядом и его длинные пальцы начинают уверенно и легко танцевать по клавишам, подгоняя её и создавая более объёмные трели и переливы мелодии. — Откуда ты знаешь? Это же маггловская музыка! — торопится она за ним, но уровень её мастерства не настолько хорош. — О, старая добрая классика магглов была любима моей бабкой! Она требовала, чтобы я играл это и нанимала для меня лучших учителей. Все каникулы у неё я просиживал за инструментом. А мне хотелось гулять и играть в квиддич с друзьями. — рассказывает он, не отвлекаясь от исполнения мелодии. — Бедный маленький Драко! — хихикает Гермиона, а он в ответ игриво подталкивает её плечом. Они смеются и играют в четыре руки, прижавшись друг к другу плечами и стараясь не сбиться. — Я не буду рассказывать, кто был моей первой женщиной! — громко объявляет Драко, не прекращая игры. — Отделаюсь «Прелюдией»! — Да все и так знают, что это я! — смеётся Паркинсон. — О нет, это не ты! — отвечает Драко, что заставляет Пэнси обидчиво надуть губы: — Значит ты обманул меня! — Да, так и есть! Слизеринка открывает рот, чтобы ответить что-то гневное, но тут камин содрогается. Под мелодичную трель огонь в нём становится зеленоватого цвета… И из него в комнату выпрыгивают Гарри Поттер, Джинни Уизли, Невилл Лонгботтом и… Рон Уизли. Музыка резко обрывается. Пэнси, которая хотела пройти мимо камина, чтобы накричать на обманщика, вдруг врезается в крупную фигуру Уизли. Она в шоке пищит и чуть не падает на пол. Но тот подхватывает её, спасая от падения. — Ронни! — вырывается у той от неожиданности очень тонко и беспомощно. Она шокировано оглядывается на всех, кто находится в зале и, побледнев, резко отталкивает его: — Что, чёрт возьми, происходит? — Сюрприз! — усмехается Блейз и встаёт с ковра, встречать гостей. — Мы вас заждались! Гермиона от неожиданной радости вцепляется в ладонь Драко. И замечает, что тот не удивлён. Он сухо кивает Поттеру, а тот отвечает ему таким же спокойным приветствием. — Ты знал, что они придут? — изумляется она. — Я их сам и позвал… — Драко самодовольно дергает бровью. — Ещё утром написал письмо и Блейз отправил с совой. И открыл для них камин. — Что ты сделал? Драко?! — Гермионе кажется, что её отпавшая челюсть больше не вернётся на место, но Малфой указательным пальцем аккуратно поднимает её подбородок обратно: — Твои друзья здесь, вперёд, Грейнджер! — он качает головой в сторону камина. Гарри, виновато и несмело улыбаясь, открывает объятия для Гермионы и она, не сдерживая визгов радости, бросается к друзьям.