Снег на губах

       Драко усаживается за гриффиндорский стол рядом с Невиллом. Все, кто только что уныло болтал за завтраком, поднимают на него изумленные взгляды. — Ты не ошибся столом, профессор? — с ироничной усмешкой кидает Блейз, но глаза его сверкают весельем. — Привет, дружище! Наконец-то ты снизошел до нас, до простых учеников! — Привет всем! Забини, запомни этот знаменательный день! — Драко оглядывается в поисках Гермионы. — А где? — её нет и он вопросительно поднимает бровь. — Что-то потерял? — мурлычет Паркинсон с довольной ухмылочкой, тыкая вилкой в сосиску на тарелке.       Уизли хмыкает, разглядывая слизеринца из-за кружки с кофе. — Ты пришёл на завтрак? — Полумна удивлённо раскрывает шире свои огромные серые глаза. — Ты давно не приходил на завтрак. Значит потеплеет… — Точно, Лу, тут к гадалке не ходи! — Блейз прыскает в кулак, а Паркинсон с Уизли откровенно посмеиваются. — Вот от тебя, Лавгуд, я такого не ожидал. — фыркает Драко и спрашивает строже. — Так где она? — Кто? Макгонагалл? Трелони? — Пэнси явно нарывается на очередную грубость. — А, вспомнила, Миллисента Булстроуд!       Малфой раздражённо рычит: — Вы все отупели что-ли? Вы знаете, о ком я! — Так о ком же? — не замолкает вредная слизеринка. — Всё, я пошёл! — его совершенно не устраивает такой разговор и непонятное отношение друзей.       Видимо, за эти двенадцать дней отшельничества и погружения в учёбу он как-то незаметно растерял их поддержку. Как в старые добрые времена… Просто чудесно! — Даже чаю не попьешь, профессор? — Томас и Финниган, оказывается всё это время следили за разговором, и ехидно скалятся в стороне.       В ответ Драко брезгливо морщит нос, намекая на их отработку у Хагрида, и поднимается со скамейки, чтобы самому поискать Гермиону. Он помнит, что сегодня у неё Травология, История Магии и курсы по магической медицине. — Драко, она у Макгонагалл! — подаёт голос Лавгуд, она не смотрит на него — намазывает булочку маслом и отдаёт её Блейзу. — У них с утра собрание старост! — Спасибо, Лавгуд, ты все-таки хороший человек… в отличие от этих всех! — Он окидывает друзей разочарованным взглядом и быстрым шагом удаляется из Большого зала.       У кабинета директора Драко ждёт до самого звонка на урок, расположившись в нише у окна. Но когда все старосты выходят, оказывается, что Гермионы среди них нет. Его решимость немного меркнет. Малфой надеялся, что они помирятся с утра. Но какое-то предчувствие начинает грызть его, пока он идёт на пару по Прорицанию.       Он ещё вчера понял, как непростительно был груб с ней. Холоден. Заносчив. Что она скажет после его идиотского: «Бывает…» на её грустное «Я скучала…»? Гермиона ждала его решения, была готова начать всё сначала, а он безжалостно оттолкнул её… Драко одолевают сомнения и он понимает, что, кажется, упустил тот самый момент для естественного примирения.       Чёрт! Надо было нормально, по-человечески поговорить, высказаться и всё выяснить. И, возможно, в это утро он бы наслаждался не влажными снами, а своей любимой гриффиндоркой!       Он злится на себя, невнимательно слушая профессора Трелони, которая пространно изъясняется о нитях судьбы, о притяжении сердец и прочей ерунде.       До обеда Драко впервые за день встречает Гермиону в коридоре третьего этажа. Она спешит навстречу, но не видит его. Лавирует между бегающими младшекурсниками, крепко обнимая книгу с изображением целителя в лимонной мантии. Здоровается с кем-то из толпы. Мило улыбаясь, отдаёт кому-то какие-то бумаги, машет рукой своей однокурснице Патил, крича: «Идём быстрее, Парвати, нас ждут!» и вдруг встречается с ним глазами. Её взгляд тут же мрачнеет. Драко останавливается, ожидая, что и она остановится, но Гермиона крепче сжимает книгу и, опустив голову, проносится мимо. Он не успевает и слова сказать, как гриффиндорка исчезает за поворотом, сливаясь с толпой.       Что?       Проклятье! Вот чего он добился своим вчерашним идиотским поведением!       Драко выдыхает и трёт глаза. Всё будет сложнее, чем он предполагал.       Он находит её в библиотеке вечером. Нет, точнее, Малфой озадачивается поиском книги по зельеварению для четвёртого курса. Но слышит её тихий смех за стеллажами и совершенно забывает зачем пришёл.       Он предполагал, что найдёт её здесь. Ожидал, что Гермиона, как всегда загружена учёбой, по уши в книгах и пергаментах, но она… Она сидит за одним столом с Хиггсом и как ни в чём не бывало смеётся! Что за хрень тут вообще происходит?! — Теренс, это не смешно! — Драко слышит в её голосе игривость и нервно сжимает кулаки. В его отсеке сумрачно и никого нет и оттуда прекрасно видно, что творится за столом у соседних полок. — Тем не менее, ты смеёшься! — самодовольно произносит слизеринский ублюдок. — Я могу быть невероятно остроумным, если захочу. — Видимо, не часто хочешь. — усмехается она, закатывая глаза. — Вот именно сейчас, в данную минуту, я очень хочу. — Драко сжимает челюсти, когда Хиггс двусмысленно дёргает бровью и продолжает елейным голосом. — Гермиона, я заметил, что ты ни с кем не встречаешься, почему бы тебе не попробовать со мной? Я понравлюсь тебе, дай мне шанс… — Знаешь, моё первое впечатление о тебе не настраивает на дальнейшие встречи… — она, изображая ужас на лице, машет головой из стороны в сторону. — Теренс, мне хватило. — Ну это было один раз, случайно… Кому понравится, когда его бьют по щекам? — А какой девушке понравится ответный удар кулаком в лицо? — она пожимает плечами.       Хиггс, кажется, начинает раздражаться. — Я же извинился. И готов сделать всё, что ты захочешь… Я был хорошим мальчиком, — он растягивает рот в подобии улыбки и склоняется к ней ближе. — Ты ведь помнишь наш договор?       Гермиона краснеет и, хмурясь, поджимает губы. — И я ни разу его не нарушил, — он хитро улыбаясь, подмигивает ей.       Драко чувствует, как звереет.       Этот скот строит глазки его девушке, что за придурок! А она… Она улыбается в ответ! Они ещё и тайны какие-то свои обсуждают! Что их может связывать, чёрт побери? — Поэтому сейчас от тебя не пахнет фекалиями зуву! — она усмехается, а Драко скрипит зубами от ярости.       При чём тут это? Что за бред? — Ты спасла меня от позорной вони! — притворно смеётся в ответ ублюдок. — Ты настоящая героиня и спасительница! И я, должен, просто обязан, пригласить тебя на свидание, чтобы отблагодарить за это! — Да ладно тебе! — она качает головой. — Свидание? — Да, свидание, чего мелочиться! — браво отвечает тот.       Вот идиот!       Драко нервно сглатывает, ожидая, что же ответит Гермиона. А она, на секунду задумывается, краснеет и, мило улыбаясь, говорит: — Хиггс, прости, но я не могу.       Получи, уродец! — Гермиона, я не тороплю… Подумай. Моё предложение в силе до субботы! Хорошо? — Теренс прикасается кончиками пальцев к её ладошке лежащей на книге, а Драко чувствует, как яростная магия стремительно набирает силу.       Гермиона аккуратно убирает руку и, улыбаясь, кивает, а ублюдок с довольной миной убирается из секции, в которой они так мило болтали.       Драко выходит из-за полок полный ярости. Грейнджер поднимает на него взгляд и вздрагивает от неожиданности, а он не может ничего поделать с внутренним огнём из смеси ревности и злости, и срывается: — Зря отказала ему! Не понравится — сотрёшь память!       Она на миг замирает, оторопев. Моргает, сжимает губы и хмурится. А в карих глазах вспыхивает гнев. — Спасибо за совет, — чеканит холодно. — Если ты внимательно слушал, то мог заметить — я ещё не отказала ему! — Отлично! Вот и давай, вали с ним на свидание! — Малфой кипит от злости. — Хороший вариант! Уж лучше, чем какой-то бывший Пожиратель, который и ногтя твоего не стоит! И медицинская магия пригодится! Уверен, этот урод обласкает так, что мало не покажется! — Серьёзно? — Гермиона вдруг вскакивает с места и подходит к нему ближе, брови нахмурены, лицо пылает румянцем. — Ты слышишь себя? Что ты говоришь вообще? Что ты делаешь?       Она еле сдерживает слёзы и сжимает ладони в кулаки. Её волосы колышутся от всей той энергии, что трещит между ними. Драко готов рвать и метать! Он ревнует, как дикарь, и несёт полную чушь, чувствуя к ней сумасшедшее притяжение и почему-то ненависть, а Гермиона чуть ли не пылает от возмущения.       Малфой не может остановиться: — Грейнджер, что-то не нравится? Ты всегда можешь использовать Обливиэйт!       Она кусает губу, и её лицо меняется, словно он только что ударил её по очень больному месту. — Драко, почему ты так жесток?! — выкрикивает Гермиона громко.       В библиотеке замирают шуршание и тихие разговоры, все головы поворачиваются к ним. А он смотрит на неё долгим взглядом, делает два шага, чтобы встать совсем близко и зло усмехается. — Я жесток? — произносит он тихо, изображая удивление, словно она несёт какую-то ерунду. — Почему ты всё усложнил? Всё же было так хорошо! — так же приглушенно шипит Грейнджер, стараясь не привлекать внимание. — Я усложнил? — он почти выплевывает эти слова. — Я не обманывал тебя! Я не лез в твои мозги, чтобы сделать там то, что захочется, а потом не ходил с огромными невинными оленьими глазами, делая вид, что ничего не было! — Да, Малфой! Да, я сделала это! — она качает головой, разглядывая его так, словно впервые увидела и от этого у него всё переворачивается внутри. — Сделала… Но как ты не можешь понять, я больше не собираюсь так поступать ни с кем! И особенно с теми, кого люблю! Пойми это наконец!       Драко задерживает дыхание.       Особенно с теми, кого люблю! — Это не принесло мне ничего хорошего в обоих случаях! — продолжает она совсем тихо. — И если ты не веришь, тогда я… Мы… Нам нужно…       Она сжимает губы, а в её глазах, как бриллианты, сверкают слезы.       Нам нужно расстаться?       Драко шумно втягивает воздух носом, ожидая продолжения. Но она тяжело вздыхает и усаживается за стол. — Тебе решать… — заканчивает Гермиона. — Ты уже всё решила за нас! — рявкает он, не желая сдаваться. — Ты всё испортила раньше, чем что-то началось! — Значит, так? — Она неверяще качает головой, по её щекам пробегают слезинки, но она из последних сил держится и сердито кидает. — Отлично, Малфой! — Отлично, Грейнджер! — он выпрямляется и гордо вскидывает голову. — Упрямый дурак! — громко шепчет она, когда он отворачивается к выходу. — Что? — Ты самый упрямый дурак, которого я знаю! — произносит Гермиона, глядя на него так, как когда-то давно, на третьем курсе, когда он схлопотал от неё удар в нос. — Не подходи ко мне больше никогда! Ненавижу тебя! — Да пошла ты! — Он разворачивается на каблуках и исчезает из секции.       Вот и помирились! Чёрт возьми!       В голову приходят слова Нарциссы: «Драко, в порыве злости не говори ничего, как бы это ни было сложно. Лучше вообще забудь, что умеешь говорить! Чаще всего это приводит к плохим последствиям!»       Мама, как же ты была права!

***

      Как он мог?!       Гермиона больше не может читать и писать, слёзы льются градом, руки трясутся, голова отказывается думать о чем либо, кроме того, как она ненавидит Драко Малфоя!       Да сколько можно наказывать её?! Жестокий! Вредный! Упрямый глупец!       Она провела двенадцать дней, ожидая его решения и надеясь, что все будет, как раньше. Терпя его холодность, глядя на его надменный профиль издалека. Плакала и винила себя в том, что всё испортила. Но неужели так сложно было понять её и простить? Неужели у него не хватило великодушия и его любовь была лишь словами! После всего того, что между ними произошло, после всех этих тёплых дней любви и счастья, он просто оттолкнул её.       Всё, конечно же, можно списать на ревность и напряжение между ними. Но в этот раз Гермиона не хочет его понимать. Хватит! Она больше не может плакать, и если всё вот так закончится, значит так тому и быть!       Больше не будет в её жизни этого гадкого слизеринца! Да как он смеет?! Ведёт себя, словно она сделала что-то совершенно ужасное! Драко казался ей добрее и умнее. И вот случилось что-то и он показал себя настоящего. Наконец-то спали её розовые очки! Малфой, как был, так и остался придурком!       На следующий день она просыпается с уверенной мыслью, что больше не прольет ни слезинки из-за него. Всё. Никакого Драко Малфоя в жизни Гермионы Грейнджер!       Она видит его белую шевелюру в коридоре, когда болтает с Теренсом. Резкий ненавидящий взгляд серых глаз и Малфой исчезает с горизонта с гордо поднятой головой. Гермиона пытается не смотреть ему в спину, слушает Хиггса, а настроение падает на нижний уровень. — Я не давлю, но ты ведь идёшь со мной на свидание? — раздражающе уверенная речь Теренса нервирует её. — Нет, ты давишь! — огрызается она недовольно. — И я подумала и решила, что никуда не пойду с тобой!       Гермиона не слышит, что говорит слизеринец ей в спину. С ним она уж точно не будет встречаться, пусть он хоть звезду достанет с небес. Грейнджер не настолько в отчаянии, чтобы бросаться к этому ублюдку в объятия — совершенно нет желания быть девочкой для битья.       Она сбегает с урока по Истории Магии, когда к горлу подступает тошнота. Резко и противно. Гермиона хватается за шею, чтобы утихомирить приступ. Живот скручивает от боли.       Что это? Последствия вчерашнего нервного срыва? Болезнь? Проклятье? Или что-то ещё хуже?       Гермиона спешит вниз. Ей нужен свежий воздух, много воздуха и она хочет выйти во двор. Спускается с лестницы в холл у Большого зала и вдруг ей в нос бьёт едкий запах гари. Запах, который она ненавидит с тех самых трагических событий в Хогвартсе.       Мимо, пронзительно воя, пролетает знакомая белая полупрозрачная сущность. Она же должна быть с Малфоем! — Обманутая Ведьма! — кричит Гермиона вслед и непонятно почему, следует за ней, сердце начинает бешено колотиться, предчувствуя что-то ужасное. — Мисс Роуз!       Привидение останавливается, услышав свое настоящее имя. — Я не могу с вами говорить, мисс Грейнджер! — завывает оно горестно. — Дети и мистер Малфой горят в кабинете зельеварения! Мне нужно к директору…       Гермиона в ужасе вскрикивает: — Горят?! Бог мой! Нет!       Она сразу же поворачивает к подземельям и несётся к кабинету. Успеть! Только бы успеть! Только бы никто не пострадал!       Гермиона бежит так быстро, как никогда не бежала! Даже в лесу Дин, когда они с Гарри и Роном спасались от охотников.       Она с ужасом наблюдает, как гарь чёрными удушающими мохнатыми змеями оплетает коридор слизеринского подземелья. Гермиона бросается к двери и тут же отскакивает от неё — жар обжигает руки. Слышится знакомый ужасающий рёв, и в щель замка вырывается красная огненная лапа.       Мерлин, это же Адское пламя! Она узнает голос этого монстра даже во сне. Что же делать?! Если горит дверь, значит все пути к выходу перекрыты. Там нет окон, лишь толстые стены. Им не спастись. Они все погибнут! Драко погибнет!       Боже, нет! — Малфой! — отчаянно кричит она, хватаясь за волосы. — Драко!       Дверь скрипит под воздействием силы Адского пламени. Зверь пытается вырваться! Если это произойдёт, то он безжалостно сожрёт весь замок и всех остальных! — Отойдите, мисс Грейнджер! Нам нужно заложить дверь или огонь уничтожит школу и погибнет гораздо больше учеников! — слышит она прерывающийся голос Макгонагалл за спиной. — Но как же?! Не надо! Там же дети! Там Драко! — кричит Гермиона, она пытается наброситься на директора, но та быстрым движением магии отталкивает её в сторону.       Дверь снова вздрагивает от удара, словно на той стороне бесится разъяренный бык. — Мисс Грейнджер, я не хочу этого делать, но… — Макгонагалл сжимает тонкие губы и поднимает палочку. Она произносит нараспев неизвестное Гермионе заклинание и синие сверкающие нити опутывают деревянную поверхность превращая её в камень…       Малфой и его ученики остаются за стеной… Отрезаны от всех, наедине с Адским пламенем… Им не выжить… — Вы убили их! Они погибнут! Там же даже воздуховоды перекрыты толстыми железными решетками! И вода не потушит Адское пламя! — слезы ручьями изливаются на щеки, но Гермиона сжимает кулаки и лихорадочно соображает. — А что если призвать на помощь эльфов, они же спокойно аппарируют в Хогвартсе? — Это невозможно. В замке могут аппарировать только они, а люди не пройдут сквозь стены! Но! — директор никогда не выглядела настолько постаревшей и опустошенной. — На первом этаже над зельеварением склад! Это наш единственный шанс! Обманутая ведьма говорит, что они спрятались в кладовой! Мисс Грейнджер…       Но Гермиона уже не слышит Макгонагалл. Ноги сами несут её к лестнице.       Точно! Да, да, это шанс! Есть возможность вытащить их через потолок!       Гермиона, как мантру повторяет молитву.       Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы они дождались! Чтобы они выжили! Чтобы Драко что-то придумал и продержался! Он же умный и хитрый! Он слизеринец и может что-то придумать!       А если он погибнет? Или уже…       Сердце раздирает на тысячи кусков. Она вытирает дурацкие слёзы.       Нет, он не погибнет!       Бешено работая локтями, Грейнджер прорывается сквозь толпу спешащую к выходу. Все перепуганы, и профессора тоже, но они пытаются удержать учеников от столпотворения и выводят всех из замка стройными рядами.       За спиной слышится голос профессора Стебль усиленный Сонорусом: — Прошу вас, без паники, не устраивайте давку! Ребята, идите быстро, но не толкайтесь, по парам!       Около склада толпится несколько человек. — Блейз, Рон? Профессор Флитвик! Что будем делать? — кричит Гермиона, сходу открывая дверь и забегая внутрь помещения в котором хранятся новые котлы, парты, стулья и всякий нужный школе инвентарь.       Она ощущает через подошву, как же сильно нагрелся пол и кричит: — Кидайте остужающее, скорее! — Стой, Гермиона! Ты куда! Надо подумать, что делать! — возмущается Рон, глядя, как она уверенно скидывает туфли, оставаясь в одних гольфах, и наступает на горячий каменный пол. — Некогда раздумывать! Сейчас надо действовать! Охлаждайте пол! — в моменты опасности её мозг соображает с бешеной скоростью.       Грейнджер бежит в проходе между партами и ящиками, кидая за собой, куда только возможно, охлаждающие заклятия и вдруг в самом углу чувствует, что камни не такие горячие. Нет, они еле теплые! Вот оно! Наверно, именно тут и находится кладовая! Осознание заставляет её задрожать. Слезы брызгают на щеки.       Есть надежда! Они могут быть живы! — Они здесь! — орёт она что есть мочи.       Гермиона пытается пробить камни магией, удалить, заставить исчезнуть, но ничего не получается. Искры заклинаний бьются об пол не причиняя ему ни малейшего вреда. Хогвартс нарастил свою силу после войны и его стены стали нерушимыми. — Что же делать? — чуть не плачет она от досады. — Запоминайте, мисс Грейнджер! Solvunt tutela salutis, propter *! И чертите руну камня и исчезновения! — Флитвик с готовностью встаёт рядом и направляет палочку в пол. — Нельзя чтобы на детей что-нибудь свалилось! Если они живы, конечно… — добавляет он тихо, а Гермиона мотает головой: — Они живы… — её палочка тоже направлена вниз. — Закройте дверь! — кидает она парням, пока профессор бормочет заклинания. — Нужно выкачать часть воздуха! Пламя захочет прорваться! Не будем его кормить!       Блейз и Рон раскручивают палочки, повторяя руну заклинания сгущающего воздух, а она и Флитвик слой за слоем снимают каменные плиты в полу, очерчивая ровный круг. Как только последний слой исчезает, сизый дым столбом врывается на склад. Гермиона рвёт рукав от своей рубашки и смачивает его струёй воды при помощи Агуаменти.       Она склоняется над дырой в полу и выкрикивает: — Драко! Драко, вы здесь? Вы живы? — Грейнджер? — слышится его изумленный хриплый голос и кашель детей. — Я прыгаю к вам! — предупреждает она. — Нет!       Не слушая предостерегающих криков профессора и друзей, она бросается в дыру. Гермиона чувствует себя, как в том кошмаром сне, потому что пола не видно, ничего не видно, лишь густой дым. И она летит вниз и это не сон, это кошмарная реальность. Только в этой реальности её подхватывают сильные руки и когда дым рассеивается, она видит, что это Малфой. Он ставит её на пол. Сердитые глаза сверкают серебристым огнём сквозь туманную завесу, щеки покрыты чёрными пятнами сажи. — Грейнджер, какого чёрта? — хрипит он, тяжело дыша. — Драко! — она так рада видеть Малфоя живым, что не думая ни о чём, бросается ему на шею, и вдруг слышит плач за спиной. — Надо спасать детей!       Испуганные третьекурсники — гриффиндорцы и слизеринцы теснятся у полок с ингредиентами и наполненными зельем склянками. Девчонки плачут навзрыд. Мальчишки удерживают тех, кто без сознания. — Гермиона, как ты там? Я прыгаю за тобой! — кричит Рон в дыру. — Нет, Уизли, я тебя ловить не буду! Ты раздавишь кого-нибудь! Тут слишком тесно! — реагирует Драко.       Деревянная дверь кладовой кабинета зельеварения со стоном вздрагивает, склянки с зельями валятся на пол, отчаянно звеня. Хорошо, что они небьющиеся! — Огонь хочет прорваться! — кричит Малфой и отталкивает Гермиону за свою спину, он поднимает палочку, чтобы продолжить защищать укрытие. — Я удерживаю эту дверь уже минут пятнадцать, Грейнджер! Почти ни одно моё заклинание не сработало, кроме усиливающего. Мы не успеем спастись все! Бегите! — Нет, Драко! — упрямо возражает она. — Отнеси детей наверх! Ты летаешь! Ты сильнее! Спасай их! Я помогу! — Ты должна спасаться! — спорит он. — Давай, трансфигурируй лестницу, левитируй их! — Это долго! Не будь ты таким упрямцем!       Он поворачивается к ней и нервно смеётся. На его глазах слёзы: — Я же самый упрямый дурак, которого ты знаешь! Гермиона… скажу то, что должен был сказать ещё вчера… Я люблю тебя и простил! И ты меня прости… Спасай детей и уходи сама!       Сердце усиленно бьёт о грудную клетку от его признания, от того, как искренне с любовью он смотрит на неё… Словно прощается…       Гермиону это злит.       Нет уж, она не собирается с ним прощаться! Никаких прощальных «Я люблю тебя!» Она не может потерять Драко, потому что он её любимый упрямый дурак! Она ни за что не отдаст его Адскому пламени! Гермиона отталкивает слизеринца. Вскидывает палочку и удерживает дверь усиливающим заклинанием не хуже Драко. Из щели появляется огненный хвост. Огонь ревёт, пробиваясь к своим жертвам. — Быстрее, Драко! — визжит она в ужасе и тот, гневно ругаясь сквозь зубы, ускоряется. Он берёт под мышки двух девчонок и взлетает в дыру на потолке. Там Забини и Уизли помогают вытащить детей. Слышится голос Макгонагалл: — Слава Мерлину, вы живы!       Гермиона, вся мокрая от пота, закрывает нос тряпкой и держит из последних сил оборону, не забывая бросать охлаждающее. Она уверена, что скоро Адское пламя поглотит дрожащее дерево и набросится на неё. Его могут выдержать только каменные стены замка и магия, которую использовала Макгонагалл. Но счёт идет на секунды, директор не успеет спуститься к ней…       Чёрные дымные лапы ползут по стенам, а огненные всполохи всё ближе и ближе подступают к её ногам. Стены дрожат от мощного напора огня жаждущего пробраться к своим жертвам. Она оборачивается, когда Драко поднимает последних детей, Макгонагалл и Флитвик помогают ему, левитируя тех, кто без сознания. — Грейнджер! Всё! Отпускай! — кричит Драко, хватает её за талию, и они вылетают из полыхнувшего ярким испепеляющим огнём помещения.       Слышится взрыв. Что-то грохочет под ногами. Они еле успевают выскочить в коридор. От падения на пол их спасает Забини: — Ну вы даете! Думал, больше вас не увижу! — он ободряюще хлопает Малфоя по спине. — Блейз, и не мечтай… — хрипит тот.       Гермиона оглядывается по сторонам, стараясь отдышаться. Мадам Помфри и Рон помогают еле стоящим и задыхающимся от кашля детям. На помощь бегут и другие восьмикурсники. Финниган в шоке смотрит на всклокоченного грязного Малфоя и на неё, чёрную от дыма. Гермиона внимательно следит, как Макгонагалл замуровывает дверь на склад инвентаря, чтобы огонь не вырвался. Она делает пометку на подкорке мозга, расспросить директора об этом мощнейшем заклинании, удерживающем Адское пламя.       Кто-то открывает окно и Гермиона наконец вдыхает глоток свежего морозного воздуха. Она и не замечает, что всё это время крепко держит Драко за сюртук и дрожит от избытка адреналина. Её пальцы впиваются в его локоть. А он так же крепко зажимает её талию одной рукой, внимательно изучая состояние своих учеников. Но когда их глаза встречаются, он озабоченно проходится по ней взглядом. — Грейнджер! Ты в порядке? — Драко ощупывает её, оглядывает открытые участки тела. — Нет ожогов? — Всё в порядке! Я навела охлаждающие чары прежде, чем лезть в пекло! — она недовольно убирает его руки. — Ты точно в порядке? — он трогает её лицо, с тревогой и довольно бесцеремонно поворачивая её голову из стороны в стороны. — Да, да! Всё хорошо! — она прослеживает обоженную полоску кожи на его щеке. — У тебя тут…       Гермиона протягивает палочку и заживляющим заклинанием заставляет рану затянуться. Драко резко хватает её за запястье. — Ты не должна была… — начинает он сердито, но его перебивает разгневанный голос директора: — Мистер Малфой! Что произошло? Адское пламя? Это немыслимо! Как это могло случиться?       В коридоре наступает тишина. Нескольких человек, кто был без сознания уже левитировали в больничное крыло. Многие с подозрением косятся на Малфоя. А тот оглядывается на Гермиону. Опускает голову и сухо кидает: — Не доглядел… Каюсь… — Что произошло, объясните, пожалуйста? — возмущенные голоса восьмикурсников сливаются с вопросом директора.       Гермиона находит его горячую ладонь и сжимает. Все обиды отходят на второй план. Она будет защищать Драко, потому что верит, что он не виноват в случившемся. Он молчит, но Гермиона чувствует, как он пытается вытащить свою ладонь из её. — Мистер Малфой! — Директор сжимает губы, её седые брови сходятся у переносицы. — Вам придётся давать показания в Министерстве, чудо, что вы все не погибли… — Он не виноват! — резкий девичий вскрик останавливает все разговоры, третьекурсница с Гриффиндора встаёт с пола. — Директор Макгонагалл, это не он начал! Профессор Малфой нас спас!       Все третьекурсники оборачиваются на ссутулившегося в стороне Роберта Хиггса. Стоящий около слизеринских ребят Теренс недоуменно хмурится и грубо толкает младшего брата в плечо. — Это ты сделал, придурок?       Роберт дёргается в сторону, порываясь сбежать, но жёсткая рука цепко удерживает его: — Это ты, мелкий тупица? Это же тёмная магия! Ты что, охренел? — не отстаёт тот. — Откуда ты знаешь это заклинание?       Роберт всхлипывает и закрывает лицо рукой. Он не может вырваться из жесткой хватки брата и цедит еле слышным голосом: — Я не думал, что будет так… Это он… Он сказал, что это не страшно… Только попугать… Он сказал, это будет смешно… — Кто сказал?! — рявкает Хиггс, багровея от ярости.       Гермиона сильнее сжимает руку Драко. Грубость Теренса вызывает у неё подсознательное желание защищать. — Тео Нотт! — истерично громко кричит Роберт и получает от брата сильнейшую оплеуху. — Теренс, я не виноват! — Придурок! Как ты мог слушать этого урода! Он всегда делает что-то исподтишка! Чёрт! Ты же знаешь, как расстроится мать! Идиот! — тот замахивается ещё раз. — Мистер Хиггс, прекратите рукоприкладство! — возмущается Макгонагалл. — Нужно найти Теодора Нотта! — Да я готов придушить этого мелкого ублюдка! — Теренс все же поддает младшему брату ещё один ощутимый подзатыльник. — Он чуть не убил нас! — кричат третьекурсники.       Пока в коридоре гудят шумные споры, Драко склоняется к уху Гермионы. Щекочет его громким жарким шёпотом: — Грейнджер! Я не договорил! — он хватает её за талию и поднимает в воздух, устремляясь прямо к открытому окну.       Она кричит, но не от страха, а скорее от неожиданности. Февральский морозец холодными вихрями залетает ей под юбку, а Драко, не слушая её гневные крики, несёт их куда-то наверх, крепко удерживая. — Драко, ты совсем с катушек съехал? — Для девушки, которая как дурная, лезет в пекло, ты слишком боишься высоты! — Мне холодно, дурак! — Сейчас согреешься!       Они забираются в её комнату через окно. Но вместо предполагаемых горячих объятий, Драко встаёт посреди её спальни и, скрестив руки на груди, сердито произносит: — Зачем ты полезла в огонь?       Гермиона раздражённо закатывает глаза. Начинается! Драко в своём репертуаре! Опять этот недовольный тон! А ведь совсем недавно признавался в любви!       Она срывает с себя порванную рубашку и резко кидает её на пол: — Я спасала детей! И тебя! Хотя ты этого и недостоин! — Я тысячу раз просил не спасать меня! — он старательно не смотрит на её грудь, но глаза сами сползают к её розовому кружевному лифчику. — Сумасшедшая! Как будто никого другого нет в Хогвартсе! — Я должна была бросить вас умирать? Ничего не делать? — возмущается она, снимая порванные гольфы.       Драко сглатывает, оглядывая её обнажённые ноги. — Ты могла погибнуть, дура! — говорит он, прищуривая глаза. — Какая тебе разница? И хватит называть меня дурой! В последнее время ты слишком часто так меня называешь! — она стаскивает почерневшую от сажи юбку, которую можно только выкинуть. — Потому что оказалось, что так и есть! — его голос прерывается и кажется, что он теряет мысль, увидев, что под юбкой прятались такие же розовые трусики. — Ты… Эм… глупая дура! Я всегда считал тебя умной, а ты лезешь в пекло, как будто у тебя девять жизней! — Да, да! — срывается она на крик, адреналин всё ещё полыхает в её крови и она чувствует, что сейчас просто взорвётся от возмущения. — Что ты ещё про меня узнал нового? Да, я дура, я стираю всем память направо и налево, я не жалею себя, когда нужно кому-то помочь! Я неидеальная, некрасивая, неумная! — она злится и подходит к нему ближе, эмоционально размахивая руками. — Только ты у нас белый и пушистый, невероятный и непогрешимый Драко Малфой! — Ты не некрасивая! — он оглядывает её снизу вверх и обратно, и когда она заводит руку за спину, чтобы расстегнуть лифчик, раскрывает в изумлении глаза шире и спрашивает. — Что ты, чёрт возьми, делаешь? — Я хочу принять душ! — Гермиона только тогда понимает, что по рассеянности устроила ему стриптиз и останавливается.       Её щеки покрываются ярким румянцем. Она поспешно отводит руку. Сделав вид, что так и задумывалось, Гермиона продолжает возмущаться: — Какая тебе разница, красивая я или нет? Глупая или умная! Я не твоя… Ах!       Она вскрикивает, когда его горящие губы вонзаются в её рот и громко стонет, когда язык Драко ласковой стрелой проникает внутрь. Сильные руки крепко обхватывают её за талию, и Гермиона забывает, как дышать. Он стонет в ответ. Сладко, долго и ненасытно целует её, скользя по её телу ладонями. Изучая и вспоминая любимые изгибы тела. А она судорожно и жадно гладит и сжимает его плечи, его спину, зарывается пальцами в серые от сажи волосы, целует с таким отчаяньем, словно боится, что Драко сейчас исчезнет. — Моя малышка… Моя смелая, умная, красивая… — шепчет он, отпуская её губы и давая им обоим глотнуть воздуха. — Моя, Грейнджер! Я не хочу, чтобы ты рисковала… — Я не растаю… — но она тает под лаской его горячих рук. — Ты слышишь меня? Я не хочу потерять тебя…       Гермиона закусывает губу. Слезы увлажняют её глаза. Сегодня она слишком много плачет. — Драко, а я не хочу потерять тебя! ---------------------------- * Solvunt tutela salutis, propter — Ослабь защиту спасения ради (лат.)