«Привяжет она к себе чем-то, чего не видно, а порвать — нельзя, и отдашь ты ей всю свою душу». М. Горький
В первый раз она не берет трубку на следующей неделе после матча. Гермиона уже должна была получить его колдофото в квиддичной форме и Драко ожидает бурной реакции. Он набирает номер. Но, как ни странно, в трубке отзываются долгие гудки. Малфой вновь и вновь тыкает на кнопки, а с того конца провода режет уши всё тот же противный протяжный звук. Звук говорящий о том, что где-то далеко его любимая девушка не смогла быть рядом с маггловским аппаратом связывающим их страны на пару часов… Драко готов взорвать бестолковую маггловскую штуку. Что происходит, чёрт возьми? С ней что-то случилось? Может быть что-то с её матерью… Или… Чёрт, да всё что угодно могло произойти! Он не может стоять тут и гадать! Драко срывается с места. Мозги лихорадочно соображают. Надо узнать, что происходит и побыстрее, только как это сделать? На его удачу, среди толпы магов в холле Министерства, ему встречается куратор Дживс. Острым взглядом тот ловит растрепанное настроение своего подопечного и кивком указывает следовать за собой. В маленьком кабинетике Драко не садится на предложенный стул. — Дживс, мне нужна помощь, — начинает он с порога. После того случая с пожаром, если не раньше, когда умер его отец, аврор потеплел к Малфою. Он общался с ним по-отечески, словно не был старше всего лет на десять. И в этот раз он хмурится и кивает головой, показывая свою готовность выслушать: — Помогу, чем смогу… О чём ты? — Гермиона… Грейнджер. Ты же знаешь, что она сейчас в Австралии? — Дживс вновь качает головой. — Мы созваниваемся. И сегодня она не взяла трубку, — Драко старается сдержать огонёк тревоги в груди, но это трудно получается. Он кусает щеку изнутри и, прислоняясь спиной к двери, нервным движением зачесывает светлую чёлку. — У тебя есть возможность прямо сейчас узнать, как она там? Всё ли в порядке? Дживс задумывается: — Малфой, это Австралия… Прямо сейчас это невозможно. У меня есть вариант заслать знакомого человечка проверить её, но это дело не одного часа… Возвращайся пока в Хогвартс, я напишу тебе что и как, или отвечу по каминной связи ближе к ночи… А вообще, не беспокойся раньше времени, могло случиться всё что угодно, любая досадная мелочь. Может что-то со связью… Драко благодарно кивает и отправляется в школу. Ответ приходит ближе к ночи в виде Патронуса. Мерцающий медведь озаряет голубым светом полутемную гостиную и басом куратора вещает: — Малфой, мой человек нашёл её. С мисс Грейнджер всё в порядке. Возможно, она не смогла позвонить, потому что её мать очнулась. Твоя девушка находилась в палате, поговорить с ней не удалось. Позвонишь ей в следующую субботу. Призрачный медведь тает в полутьме, а Драко облегчённо выдыхает. Что ж и на этом спасибо. Если её мать очнулась, есть надежда, что Гермиона вернётся скорее, чем предполагалось. Это радует. В приподнятом настроении он ставит «Превосходно» за короткое эссе одному из лодырей с третьего курса Слизерина, может это подстегнет мальчишку взяться за учёбу. Но на следующей неделе от Грейнджер не приходит ожидаемого письма, а к телефону вместо неё подходит какой-то мужик. — Гермиона? — удивленно переспрашивает он. — Не знаю… Это кафе, многие звонят с нашего аппарата… — Понятно, — Драко сбит с толку. Он уже не может ничего понять. Грейнджер второй раз его динамит. Это напрягает. — Ну, если вы встретите её… Мистер… — начинает он. — Мистер Бергман. — Да, мистер Бергман. Может помните её. Очень красивая девушка. Тёмные кудрявые волосы. Карие глаза, не тёмно-карие, а светлые, с золотыми крапинками… Эм… На носу и щеках веснушки, маленький рот… небольшого роста, стройная… Мужик на том конце провода задумчиво хмыкает: — Ну… Вроде приходила такая девушка. В голубом сарафане. Но я давно её не видел. — Да, это скорее всего была она! Если вдруг она заглянет, передайте, что мистер Малфой ждёт от неё письма, звонка, чего-нибудь… — чувствуя наступающее раздражение, произносит Драко и добавляет. — Пожалуйста. Но ни через неделю, ни через две от неё никакого движения, ни письма, ни новостей. Ничего. Он все также по субботам приходит звонить ей из Министерства и пишет письма, но в ответ тишина. Беспокоить куратора ещё раз не позволяет гордость. Драко уверен, что если бы с ней произошло что-то действительно серьёзное, в Англии бы трубили об этом на каждом углу. Гермиона словно растаяла, как туман… Тихо исчезла из его жизни и только её колдография весело улыбалась с полки и посылала ему воздушный поцелуй. В середине мая становится совсем невмоготу и Драко обращается к Уизли. Они никогда не обсуждали с ним Гермиону. Это была негласно закрытая тема между ними. Но неизвестность, непонимание, тоска по любимой стирают остатки гордости и в один из вечеров, когда они играют в шахматы в шахматном клубе, Малфой спрашивает как бы между прочим: — Не знаешь, как там дела у матери Гермионы? Уизли закусывает губу и деловито двигает своего ферзя на его короля. Белый король в ужасе падает и убегает со старинной пошарпанной доски. — Вот так тебе, Малфой! Полный разгром! — радостно комментирует рыжий свой ход и переспрашивает. — У матери Гермионы? Да вроде всё хорошо. А ты… Ты же общаешься с Герм? Хм… Или что? Он кидает подозрительный взгляд: — Вы что поссорились? — Нет… В том то и дело, — Малфой никогда в жизни не позволил бы раскрыть детали отношений с любимой девушкой даже другу, не то что Уизли. — Что случилось? — тот отвлекается от шахмат и настойчиво вперивается в него взглядом. — Давай, Малфой, выкладывай! Пэнси говорила, что ты не в духе последние дни. Предполагаю — это не связано с уроками. Драко закатывает глаза. Пэнси словно взяла над ним шефство после того случая с отравлением веселящим дымом. В последнее время он называл её няня Паркинсон. — В общем… — Малфой жуёт губу, а рыжий прищуривается в ожидании. — Короче, Гермиона не разговаривает со мной и не пишет. Что произошло не понимаю… Если бы с ней что-то случилось, думаю мы бы первыми узнали, но… Всё было хорошо… Вроде бы… Рон удивленно поднимает брови. — А ты что не знаешь? Драко уже злится. Да что он такого должен знать? Сказал же, что не общается с ней! — Она же уехала в джунгли Амазонки. С этим… Как его… С Рольфом Саламандером, — выдаёт Уизли. Что? Малфой шокировано раскрывает глаза и откидывается на спинку стула. Куда? С кем? — Уехала… Но почему? — эта неожиданная новость совершено сбивает с толку. Уехала в джунгли с каким-то мудилой? Что за нахер? И слова не сказала… Драко, злясь, отпихивает доску и пошатнувшиеся волшебные шахматные фигурки возмущённо галдят, топая ножками. — Что за бред? — хмурится он, сверля Уизли горящими яростью глазами. — Она не сообщила тебе? — Рон пожимает плечами и спокойно продолжает, помогая некоторым упавшим шахматам подняться со стола. — Гермиона звонила Гарри и Джинни недели три назад и сказала, что мама в порядке и она согласилась помочь Рольфу с поисками некоторых волшебных животных. Вроде как о них рассказывал его дед. Они решили вместе написать книгу — «Волшебные существа Амазонки». Гарри расстроился, что она пропустит роды Джин. И странно, что Герми тебе об этом не сказала. Значит, ты все-таки не хило накосячил и поэтому она сорвалась с этим Саламандером непойми куда… Он хмыкает с видом знатока. А Драко усиленно вспоминает, когда и чем он мог обидеть Грейнджер, из-за чего бы она так резко перестала с ним общаться, да ещё и сбежала от цивилизации с каким-то непонятным типом. Уж точно ничего не могло случится, когда они разговаривали по телефону. Он с нетерпением ждал каждого сеанса связи. И обычно они много смеялись и болтали обо всем на свете. Драко смущал её пошлыми намёками и шутками, а в последний раз Гермиона сама смутила его, рассказав свой невероятно горячий эротический сон, который так завел Драко, что он до конца разговора оставался в приподнятом настроении. Их общение всегда заканчивалось долгими прощаниями, признаниями в любви и смехом… Нет, дело в чём-то другом… А если что-то с письмом? Чёрт… Он его даже не перечитал, просто сунул в конверт колдофото с матча и отдал своему филину. Но он помнил каждое слово — ничего обидного или оскорбительного там не было… — Знаешь, Малфой, она не из тех девчонок, кто обижается по мелочам, — Уизли тяжёлым хлопком по плечу вытаскивает его из напряжённой мыслительной деятельности. А то Драко не знает, какая она… Только у себя в гостиной Малфой может расслабленно свалится на диван и схватиться за голову от досадной нервирующей беспомощности. — Чёрт возьми, что за хрень происходит?! — он притягивает магией колдофото Грейнджер. Проводит пальцем по её загорелому личику. А она снова и снова посылает ему воздушный поцелуй. — Как это понимать? — сердито спрашивает он у её движущегося отпечатка. — Вместо того чтобы вернуться ко мне, ты уехала непонятно с кем в какие-то опасные дебри… Ничего не сказав… Почему ты делаешь это со мной? Снова… То поднимаешь меня в небо, то рывком скидываешь на землю. — Он закрывает глаза, чтобы не видеть её добрый светящийся взгляд и выдыхает сквозь зубы. — Дерьмо! Злая обида и непонимание сжимают сердце до боли. Драко сидит какое-то время, разглядывая колдографию. Пытаясь увидеть хоть малейший намёк, подсказку. Он хочет понять, но загадочное поведение его девушки не поддается логике. Друзья и работа отвлекают Драко от мучительных мыслей о причине этого странного бойкота. Он знает от Уизли, что Гермиона пишет Поттеру письма. Каждый раз из нового места, пользуясь маггловской почтой и ответить ей нельзя, как будто она решила спрятаться от всего мира. Хорошо хоть сообщает, что у неё всё хорошо и она планирует вернуться в Англию к холодам… У неё всё хорошо… без него… Вот так… И почему-то это знание грызёт его душу до дыр… У него тоже всё хорошо, как ни странно. Вся эта непонятная история с Гермионой заставляет его зажать свои чувства в кулак. У Малфоя экзамены, детвора и ещё проект Лонгботтома, который предложил использовать землю рядом с мэнором для посадок необычных волшебных деревьев. Драко легко соглашается на это. Малфой-мэнор давно не вызывает в его душе тёплых чувств. Да и мама не хочет возвращаться в дом, где вершилось зло. Она лишь просит не трогать родовой склеп, оставить мёртвых родственников в покое. После долгих размышлений Драко отписывает старинный мэнор Малфоев больнице Святого Мунго, забирая в свое пользование большую часть земли. С озером, рощей, охотничьим домиком и склепом. Ему хватит этого сполна. И пару акров земли он отводит под экспериментальные посадки Невилла. О его даре в фонд больницы трубят все газеты. И в заголовках больше не пишут «Бывший Пожиратель». После дружеского матча и колдографии рукопожатия с Золотым мальчиком на всех первых полосах, его называют ни больше ни меньше, а «лорд Драко Люциус Малфой» или «подающий надежды меценат и молодой профессор». Всё, как она и хотела. У Драко даже возникает подозрение, что Гермиона перед отъездом запугала газеты и заставила их забыть, кем он был. Если бы это так и было… Если бы Грейнджер была рядом, он бы сейчас отчитал её за то, что она снова защищает его… Хотя, если честно, Драко всегда это нравилось. Приятно было чувствовать её заботу во всем. Она заботилась о нём с того самого дня, как поцеловала в сугробе. И ему так не хватало её сейчас, когда природа пела о любви цветущими яблонями, сочной молодой травой и жарким почти летним солнцем. — Добрый день, профессор Малфой… — знакомый голосок вырывает его из хоровода мыслей. Он открывает глаза и на миг ему кажется, что он видит Грейнджер. Перед ним предстаёт тонкая, как осинка, смуглянка Джефферсон. Она держит в руках букет из ландышей. Ландыши… Хрупкие белые соцветья качаются под лёгким ветерком. — Держите, это вам! — улыбается девчушка, загораживая своей кудрявой копной волос свет солнца согревающего поляну у Черного озера. — Можно я посижу рядом? Сегодня так жарко, как будто уже лето, правда? Драко сглатывает и, кусая щеку изнутри, кивает головой: — Садись… — букет оказывается в его ладонях, а Джефферсон садится рядышком. Совсем близко. Хочется отодвинуться, но он замер и сидит, глядя на цветы в своих руках. Ландыши… Он окунается в белые душистые соцветья носом и его пробирает мурашками. Этот аромат… Грейнджер… Маленькая гриффиндорка что-то бодро рассказывает, но он не слышит её, он слышит голос Гермионы… Он слышит её заливистый смех. Перед глазами встаёт её радостное лицо, улыбка, карие глаза в которых плещется солнце. Гермиона… Её имя, как талая вода бегущая по камням, как солнечный зайчик ударяющийся в стену его комнаты, как шелест молодых клейких листочков весной… Моя весна… Драко тяжело вздыхает. Ему снова слышится её смех. Как будто она где-то рядом кружится в ярких солнечных бликах, счастливая и прекрасная. — Профессор Малфой, я уже все придумала, — воодушевленно рассуждает Джефферсон. — Мне осталось всего несколько лет. Закончу школу и пойду учиться на колдомедика. Я люблю лечить людей. А потом мы с вами поженимся. Купим дом. И я рожу вам троих детей… Драко недоверчиво усмехается и оборачивается к ней, откладывая цветы на траву. — Джефферсон, ты, смотрю, уже все распланировала? — и все-таки эта девчонка очень напоминает ему Грейнджер. — Но один момент ты не учла. Та откидывается на траву, опираясь на локти, и вопросительно поднимает тёмные брови: — Я вроде всё продумала. Вам со мной никогда не будет скучно, я симпатичная, похожа на маму. А когда вырасту, буду ещё краше… Я здорова. И вы мне нравитесь. Вы хороший… И красивый… Драко поднимает бровь, поражаясь её уверенности и откровенности. Ложится на траву рядом, устремляя взгляд в чистое синее небо. Ветви одинокого дуба медленно шевелятся от дуновения свежего ветерка с озера: — Джефферсон… Амалия, — так кажется зовут эту шуструю малышку. — Есть одна небольшая проблема, или большая… Но это не позволит твоим мечтам сбыться. — И какая же? — Я однолюб. И моё сердце давно и бесповоротно занято, — это звучит ужасно жалко, но это правда. Она громко фыркает и задорно смеётся: — Во-первых, профессор Малфой, это не мечта, а план, а во-вторых, уж будьте уверены, со мной вы забудете мисс Грейнджер! Тем более она исчезла куда-то из вашей жизни. А любовь — это огонь и, если не поддерживать его, не подпитывать действиями, то она остывает и проходит! Мудрая маленькая гриффиндорка… Но права ли она? Любовь проходит, как болезнь? Возможно так было бы лучше для него. Не чувствовать этой гнетущей тяжести, когда её имя вдруг пронзает весенний воздух. — Джефферсон, брысь отсюда! — слышит он запыхавшийся сердитый голос Паркинсон. Малфой поднимается с травы. Слизеринка торопливо несётся по тропинке, она в красном коротком платье и такая же красная от бега. И выглядит разъяренной. Амалия хмыкает, но поступает умно. Видя взбудораженное состояние его подруги, она пожимает руку Драко быстрым лёгким движением и шепча: — Моё предложение в силе! — убегает с поляны. — Что ты тут торчишь? — набрасывается Паркинсон. — Няня Пэнси, что опять? Я поел и честно отсидел официальную часть. — Он одет в парадно-выходной костюм и стоит, сунув руки в карманы. — Серьезно, Паркинсон, ты достала уже носиться за мной… В Большом зале проходит Выпускной, а он настолько опустошен после экзаменов и вообще всего, что настроения находиться среди веселой толпы нет. — Малфой! Грейнджер просила меня присмотреть за тобой! Этим я и занимаюсь! — её глаза сверкают и он вдруг видит, что она взбешена, как никогда. — Ты знаешь, что я сейчас узнала?! — Хм, я не могу этого знать, включи свой мозг… — хмыкает он. — Я узнала почему тебе не пишет Грейнджер! — кричит она, и от её вопля с дерева срывается стая птиц. — И это не смешно! Она думает, что ты женишься на Астории Гринграсс! Что за бред? Драко смотрит на слизеринку, словно та сошла с ума: — С чего бы ей так думать? — Дафна! Она всё подстроила! Я нашла у неё вот это! «Ежедневный пророк»! — Паркинсон кидает ему газету, старый номер. — Там работает её тетка и она, по просьбе Даф, изменила информацию, которая ушла в Австралию! Смотри, на первой странице внизу… Он раскрывает газету двухмесячной давности и в самом низу видит свое колдо с матча и афишку написанную крупным чёрным шрифтом: «Молодой лорд Драко Люциус Малфой и юная леди Астория Гринграсс объявили о помолвке. Они назначили свадьбу на июнь. Драко Малфой так объясняет поспешность своего поступка: «Я понял, что жизнь слишком коротка, чтобы ждать. Мы с Асторией созданы друг для друга и поэтому решили не тянуть с бракосочетанием.» — Зачем Даф сделала это? — произносит Драко ошеломленно. Но тут же сжимает газетный лист в кулаке и решительно направляется к Хогвартсу. Он убьёт эту суку! Не просто так эта змея притихла после той грязной мерзкой сцены в его спальне! Дрянь! Подлая злобная дрянь! — Драко! — кричит ему вслед Пэнси. — Если ты хочешь задушить Дафну, то ты опоздал! И это ещё не всё! — Что ты имеешь ввиду? — бросает он, не снижая скорости. — Она перехватывала твои письма… — Паркинсон догоняет Драко на тропинке, торопливо и неловко семеня за ним на высоких каблуках. — Я устроила ей такое! И она во всем призналась! Только тут Драко замечает, что щека его подруги расцарапана, а на плече у неё красное пятно, как от удара. Он резко останавливается. — Вы что, подрались? Пэнси тормозит рядом, врезаясь носками чёрных туфлей в землю. Она скрещивает руки на груди и часто дыша, сердито выдает: — Послушай меня, Малфой! После вручения аттестатов, мы зашли в нашу комнату и из её шкатулки выпали твои последние письма для Грейнджер! Представляешь?! И да, я избила её, как последний маггл! Связала при помощи Инкарцеро и обещала уничтожить навсегда волосы на её тупой башке, если она не признается во всём! Не ожидала я, что Даф настолько подлая тварь! Она сказала, что раз ты не достался ей, то Грейнджер тебя тоже не получит! Она изменила текст твоего письма, которое ты отправил в тот день, когда отходил от отравления! И свою невинную сестрёнку приплела в эту историю! Сучка получила от меня достаточно тумаков и сбежала домой! Внутри Драко всё ещё горит ярость. — Ты уверена, что она действительно поняла, что натворила? — выплевывает он, оглядываясь на замок. — Что именно эта стерва написала Гермионе? — Она… написала от твоего лица, что ты получил всё, что хотел от Грейнджер. Что ждать её тебе надоело. Что Гермиона достала со своими проблемами и ты решил выбрать девушку, которая действительно тебе подходит. Что… — Пэнси видит, что каждое её слово заставляет его мрачнеть всё сильнее, и резко замолкает. Он кусает губу. Сука! Чёртова сука! Гринграсс так просто не сойдет с рук её гнусная подлость! Не сегодня, так через какое-то время она своё получит. Если бы не Пэнси, которая, как бешеная гарпия, рьяно бросилась выбивать из своей подруги правду, он бы никогда не узнал, что случилось на самом деле. Всё встало на свои места. И молчание Грейнджер уже не выглядит странным капризом на пустом месте. — Драко, что ты будешь делать теперь? — спрашивает Паркинсон, осторожно трогая его за рукав. Малфой ловит в её глазах сожаление, словно это она, а не её подруга, испоганила его отношения с любимой. — Я буду её ждать, — решает он и в его положении это единственный выход: искать Гермиону, сидя в Англии невозможно. Драко легко сжимает тонкое запястье слизеринки: — Не беспокойся обо мне… Паркинсон, ты была мне прекрасной девушкой, невыносимым врагом и стала… Очень хорошим другом. Спасибо. Пэнси, ошеломленная его словами, смаргивает слезинку. Неожиданно смеется: — Вот тебя пробрало, Малфой, — и тепло, по-дружески обнимает его. — Люблю тебя, мой друг. Драко усмехается и отвечает ей таким же коротким объятием. И всё-таки ему повезло, что у него есть такие друзья. А Гермиону он дождётся. Она когда-нибудь всё равно вернётся в Англию и они поговорят… Они обязательно все выяснят. И будут вместе.***
Письмо от Грейнджер приходит пятого июня. Драко все ещё в Хогвартсе, доделывает дела и планирует временно переехать на квартиру к Блейзу, пока не купит свою жилплощадь в Лондоне. Макгонагалл уговорила его в следующем учебном году продолжить работу профессора Зельеварения. Старушка никогда не была щедрой на похвалу, особенно для Драко, но в этот раз привела десятки доводов, почему он должен остаться. И он согласился. Не ради денег, естественно. Хогвартс стал его крепостью и спасением от гнетущего чувства одиночества. Да и пока не кончится условный срок, Малфой не готов покинуть школьные пенаты. Снаружи всё ещё есть те, кто ненавидит его за прошлое и мечтает отомстить. Поэтому в этот день он строит планы далёкие от празднования своего рождения. Он думает как же совместить обучение в Академии и работу. Письмо Грейнджер, как гром среди ясного летнего неба, врывается в его размеренные мысли о планировании. Драко вскрывает конверт не веря в то, что это происходит на самом деле. Она написала. В сердце загорается надежда на то, что она узнала правду. «С днем рождения, Драко!» — читает он первые строки, его руки дрожат, дыхание сбивается… «Я много думала. И решила, что не буду держать на тебя зла, ненавидеть или донимать расспросами. Драко, твоё письмо сломало меня… За два часа до того, как я получила его, проснулась моя мама. В тот день я обрела и потеряла одновременно. И был момент, когда я не хотела жить. Потому что факт того, что тебя больше не будет в моей жизни, убивал меня. Словно я заплатила тобой, чтобы вернуть маму. Ты написал мне, что время и расстояние дали тебе возможность понять, что наша связь была ошибкой. Но я не верю в это. Ты любил меня, я это помню. Помню каждый твой взгляд и все твои слова. Наши разговоры… Нашу любовь… Это было искренне, по-настоящему. Я всё ещё люблю тебя. Но это уже не важно. Драко, скоро ты женишься. Ты сам так решил и я не могу ничего изменить. Я уехала подальше от всего, от мира, от связи. От тебя… И вряд ли когда-нибудь вернусь в Лондон. Я написала тебе это письмо, чтобы ты знал, что я принимаю твой выбор. Я люблю тебя и желаю только одного — счастья. Если это то, что ты действительно хочешь, тогда совет вам и любовь. Спасибо, что ты был в моей жизни. Был моим хорошим, моим самым дорогим и любимым мужчиной. Я никогда тебя не забуду. Прощай. Уже не твоя малышка.» Его сердце сжимается от сильной боли. Предательские слезы прочерчивают горячие дорожки на щеках и Малфой нервно вытирает их ладонью. Она не могла вот так легко поверить в это дерьмо! В то, что он разлюбил её, в то, что он мог променять её, самую потрясающую девушку в мире, на кого-то другого! «Грейнджер, ну почему ты веришь тому что видишь?! Ты же все правильно помнишь! Всё именно так было и есть! Вот он я, жду тебя, как верный пёс! Я не могу без тебя! Дура! Дура! Чёрт, я убью эту суку Гринграсс!!!» Ему нестерпимо хочется заорать, чтобы всё вокруг взорвалось к чертям! В бессильной ярости Драко сжимает кулаки и комнату тут же сотрясает от резкого выброса его дикой неконтролируемой магии. Все рамки и стеклянные предметы лопаются и со звоном рассыпаются, кофе брызгает на ковёр, а старый диван заваливается к камину… Драко выдыхает последние капли своего гнева и устало садится на пол, у сломанного дивана. Рука нащупывает на полу что-то похожее на конверт. — «Моему сыну Драко » — читает он знакомый каллиграфический почерк. Мерлин! Письмо отца. Драко и забыл про него. День рождения начинается с «незабываемых» подарков. Он еле отказывается от мысли уничтожить находку. К боли от письма Грейнджер добавляется ещё и мерзкая тоска по отцу. Они оба бросили его. Радует только, что Грейнджер, Слава Мерлину, жива… А вот отца уже не вернёшь… «Сын, когда ты получишь моё письмо, меня уже не будет на этом свете.» — с тяжёлым вздохом Драко читает последнюю весточку от мертвеца. — «Я своё пожил. Не хочу быть причиной твоего позора и мучений Нарциссы. Вы оба очень дороги мне, чтобы обрекать вас на бедное и жалкое существование. Поэтому я сделаю то, что сделаю. Так нужно. Знаю, это будет выглядеть, как самоубийство. Но это скорее казнь. Я сам себя казнил. За то, что в погоне за идеальным миром, я уничтожил нашу семью. Моей главной целью должна была стать забота о тебе и твоей матери. Но я, глупец, ослепленный ненавистью к магглам и желанием власти, выбрал неверную дорогу, отмахнулся от вас и поставил на кон всё. И всё потерял. Я не буду просить прощения, сын. Скажу только, что наш последний разговор по душам это вся та правда, которую ты должен помнить обо мне. Возможно, когда-то я был неправ по отношению к тебе, несправедлив и слишком придирчив, но ты вырос достойным человеком. А значит я все-таки что-то делал правильно. И твой выбор я тоже принимаю. Пусть мисс Грейнджер рождена от магглов, она всё же самая непревзойденная ведьма. Я видел её в деле. Она лучшая. Умная и смелая, именно такая женщина должна быть рядом с тобой. Как бы я ни кривился от того, что она магглорожденная, это прекрасный выбор. Я могу только благословить тебя. Сын, бери от жизни только самое лучшее! Будь сильным, решительным, добивайся и живи так, чтобы потом не было мучительно больно, что ты что-то упустил или испортил. На этом всё. Нарциссе я не буду писать. Незачем её лишний раз будоражить. Надеюсь, твоя мать поймёт меня. Передай только, что я её любил. Она моя единственная, любимая, прекрасная женщина. Мой нежный цветок… Прощай.» Пергамент падает на пол. А Драко хватается за голову. Мысли хороводом закручиваются в его голове. Об отце, о Грейнджер… О том, как всё-таки несправедлива к нему жизнь… Сегодняшний день можно официально считать днем прощаний. И ему страшно хочется напиться. Он уверен, что Блейз готовит для него вечеринку-сюрприз. Только вот веселиться Драко отвык. Он выскальзывает из своей комнаты и быстрым шагом направляется к выходу из замка, чтобы броситься в летнее небо и немного проветрить мозги. Решить наконец, как же ему быть и что делать дальше со своей жизнью.***
Декабрь подкрадывается совершенно неожиданно. Так и хочется удивленно воскликнуть: — Скоро же Рождество! Да и как тут заметить наступление зимы, когда они с Рольфом уже какой месяц бродят по жарким джунглям в поисках брагустинов и радужных сопелок. Сегодня её общительный спутник необычно молчалив и задумчив. Они сидят на камне, засунув ноги в тёплые ласковые волны Атлантического океана на пляже маленького курортного городка Рота в жаркой Андалусии. — Рольф, ты уверен, что хочешь в Англию? Там сейчас зима, снег… — спрашивает она. Снег и он… Он там… Сердце всё ещё болит от воспоминаний о бывшем парне. Он всё так же снится ей каждую ночь, красивый с уверенной улыбкой, нежно целует и клянётся в любви. Обманщик и предатель! Она сглатывает комок. Прошло больше полугода, а рана от его удара всё ещё кровит. То письмо, словно острый проклятый нож Беллатрисы, нанесло ей болезненный и незаживающий шрам. И Гермиона не хочет вновь встретится с тем, кого не смогла забыть спустя время, бродя по самым опасным уголками Южной Америки. Стереть его из памяти оказалось не так-то легко. Рольф неожиданно смеётся. Он всегда так добр и наивен. — А я давно не видел снег! Там мои родители и сестры… И знаешь что? Помнишь, я говорил, что директор Хогвартса звала меня на место профессора по уходу за магическими существами? Я написал ей письмо. — Что? Ты согласился? — её соломенная шляпка от резкого движения падает в воду. — Ой, лови! Здесь магглы, я не могу колдовать! Рольф быстро спрыгивает с камня и хватает головной убор за соломенный бок. Саламандер высокий, стройный и очень подвижный парень. Сколько раз он успевал подхватить и спасти Гермиону от падения в пропасть своими длиннющими руками. Его светлые зеленые глаза озорно сверкают, когда он запрыгивает обратно, оставляя мокрые следы. — Да! Я хочу попробовать! — воодушевленно произносит он, убирая выгоревшие кудрявые лохмы цвета пшеницы движением широкой ладони. — Я же люблю детей! Люблю животных! Минерва предлагает хорошую зарплату и собственный дом! Гермиона смеётся, представляя, как же он удивится, когда увидит дом Хагрида построенный под размеры полувеликана. Но Рольф неприхотливый маг. Он из тех, кто рад всему на свете. Самый большой оптимист во всей Англии. — А в Лондоне нас ждут в издательстве. И твои друзья соскучились по тебе, я уверен, — он загребает её в тёплое полуобъятие. — Ты пишешь им, а они тебе нет, но это не значит, что они тебя забыли! Поехали! Давай же! Не упрямься! Она закатывает глаза: — Разве тебе можно отказать, неугомонный!***
Светящаяся кошка прыгает к нему на стол, проскальзывает мимо чашки с горячим кофе и садится в блюдо с миндальными меренгами. — Профессор Малфой, добрый вечер! — голос старушки-директора заставляет Драко с недовольным вздохом отвлечься от интересной маггловской книги. О, Великий Салазар! Он так хотел сегодня отдохнуть от работы. После вчерашнего Святочного бала его душа и тело желали денёк покоя. Дети, наконец-то, после обеда разъехались по домам и в школе царило задумчивое мрачное безмолвие. И только десять учеников должны были сейчас тихонечко сидеть у ёлки в Большом зале. «Возможно, это они причина появления Патронуса Макгонагалл в моей гостиной… » — думает Драко с досадой. — Извините, не хотела вас беспокоить! — кошка дергает полупрозрачным хвостом. — Но у нас намечаются гости! Приедет мистер Саламандер со своей женой. Если помните, Хагрид просился на пенсию и я долго искала ему замену. И вот наш дорогой, талантливейший и добрейший Рольф согласился его заменить! Драко хмурится. Откладывает книгу. Мистер Саламандер? Тот самый, добрейший и талантливейший? И с какой такой женой, интересно, он ведь не был женат. Он же таскается с Грейнджер по джунглям последние полгода. От мысли, которая острой догадкой пронзает его мозг, становится немного нехорошо. Ну нет… Не может быть… Она не могла… — Я прошу вас, профессор, встретить их в холле, минут через тридцать. И проводите, пожалуйста, дорогих гостей ко мне в кабинет. Спасибо. Кошка испаряется, а он сосредоточенно хмурит лоб, обдумывая услышанное. Возможно, этот «добрейший» действительно женился на какой-то такой же малохольной и притащил её в Хогвартс. Не может быть, чтобы это была Грейнджер… Нет… Нет, нет и ещё раз нет… И Поттер ничего не говорил о том, что Гермиона возвращается, да и о том, что она вышла замуж тоже. Но он мог скрыть от него эту информацию. Это же Поттер… Драко бросает сердитый взгляд на колдографию в красной рамке, которую ему подарила рыжая-пока-ещё-Уизли. На ней Драко с ужасом в глазах держит на руках мелкого орущего, как мандрагора, наследника Поттера, рядом хохочет нерадивая мамаша, а очкастый папаша закатывает глаза. «Спасибо» женушке Блейза, Луне Лавгуд-Забини, что поймала и запечатлела этот «прекрасный» миг! Драко решает не терять времени. Встретить, так встретить. Он натягивает свой самый новый сюртук, причесывает и укладывает магией волосы. Улыбается своему отражению — за лето и осень он избавился от юношеской худобы и выглядел, как статный молодой мужчина. Довольно неплохо, если сравнить с ним же, но год назад. Посмотрим, что там за Саламандер с женушкой… Малфой не спеша следует в холл, но у лестницы вдруг останавливается. Он слышит голоса. Гости уже здесь. Высокий кудрявый парень в черной теплой мантии и девушка… Небольшого роста, стройная… В синей вязаной шапке… Смеётся и этот смех ему кажется очень… знакомым… Драко замирает. Холодная волна понимания накрывает его с головой. Это ОНА! Внутри всё переворачивается… Гермиона… Здесь… Совсем рядом… Он резко выдыхает, хватаясь за стену ладонью. Вся его самоуверенная бравада исчезает, уступая место болезненному желанию броситься в холл, чтобы дотронуться до Грейнджер, жадно трогать её руки и лицо, утащить к себе в комнату, говорить с ней, обнимать, целовать и не только… Чтобы удостовериться, что она не кажется ему и не снится! Драко еле сдерживает свой порыв. Ведь получается что она, чёрт возьми, замужем! Он кусает губу и закрывает рот ладонью, чтобы в сердцах не ругнуться во весь голос. Грейнджер вышла замуж! Проклятье! А чего он хотел? Она думала, что Драко женат, а этот уродец был рядом, и он добрейший и талантливейший… Мерлин, нет… Драко чувствует, как рот заполняет солоноватая кровь из прокушенной губы. Он залечивает ранку движением палочки и прислоняется к лестнице. Прячется, чтобы тайно следить за парочкой, понимая, что только так он может разглядывать Гермиону бессовестно долго. Она больше не его. Правильная и рассудительная до кончиков ногтей, Гермиона вряд ли бы вышла замуж за этого парня просто потому что ей это резко взбрендило в голову. Хотя… у неё были порывы горячности в определённые моменты. Но это ничего не меняет — она замужем! Она больше не может быть с ним. Это осознание отдает горечью и Драко еле сглатывает сухой ком сдавивший горло. Грейнджер не видит его. Снимает свою синюю вязанную шапчонку из которой на свет выпрыгивают каштановые кудри, а на пол сыпятся серебряные снежинки. Она звонко смеётся и поворачивается к своему мужу. — Гермиона, давай я отряхну тебя, — он смотрит с нежностью и аккуратно смахивает снег с её плеч. — Англия встретила нас небывалым снегопадом… А Драко напряженно сжимает челюсти, ощущая глубоко в сердце всплеск мучительной ревности. — Я отвыкла от снега, — её маленькие ладошки легко проходятся по плечам спутника. — Рольф, я так замёрзла! — Это с непривычки, скоро ты снова превратишься в английскую морозоустойчивую леди. Грейнджер улыбается ему, закусывая губу. Загорелая и худенькая. Стала еще тоньше с тех пор, как они прощались в коридоре Хогвартса. Муженек вообще кормит её? Кудрявые волосы Грейнджер выгорели и отросли почти до талии. Упрямые, как и их хозяйка, завитушки локонов рыжими и светло-русыми искрами прыгают у её красивого лица. Она убирает их за уши, но те вновь и вновь щекочут её порозовевшие от мороза щеки. — Что вы делаете? — чей-то шепот заставляет Малфоя вздрогнуть. — Вы подглядываете или подслушиваете? Или то и другое? Джефферсон! Она и так целыми днями крутится рядом с ним, и не поехала на каникулы домой, наверно, чтобы совсем свести с ума. Девчонка выглядывает из его укрытия и, увидев Гермиону, расстроенно вздыхает: — Она вернулась… — Она вернулась, — хмыкает он. — Вот дерьмо! — мелкая гриффиндорка смотрит на него волчонком. — Амалия! Минус пять балов с Гриффиндора! — сердито шепчет Малфой. — За сквернословие! — Да мне плевать! Хоть сто! Вот он, переходный возраст в самом разгаре! Драко шикает, чтобы она прикрыла рот, а негодная девчонка отрицательно трясёт кудрями и яростно шепчет: — Так чего же вы стоите тут и прячетесь? Хватайте её! Обнимите и поцелуйте! — Тихо, Джефферсон! — он готов придушить эту мелкую занозу. — Идите, или я сама пойду и расскажу, как вы по ней плачете ночами в подушку… — Силенцио! — кидает он, еле сдерживая гнев, а та зло прищуривается и, показав язык, выбегает из-за лестницы. Гермиона оборачивается на шум и Драко не остаётся ничего другого, как выйти из своего укрытия.***
Мерлин! Драко… Нет… Гермиона и не думала, что встретит его в Хогвартсе. Но он здесь. И идёт к ней навстречу, как будто её сны вдруг становятся реальностью. Невозможно красивый. Мерлин, какой же он красивый! И такой высокий! Как она раньше не замечала этого. Или он ещё вытянулся за лето… Невероятно высокий. Отросшие светлые, почти белые волосы уложены в аккуратную причёску. А его широкие плечи… Так и тянет побежать к нему и ухватиться за эти плечи, растормошить его шёлковые волосы пальцами, зацеловать его сжатые губы, чтобы они стали мягкими и ярко-розовыми… Он в сюртуке, но не чёрном, как обычно, а темно-синем с серебристой оторочкой по краю, воротник расстегнут и оттуда выглядывает серебристый шейный шелковый шарф. Синий цвет оттеняет его серые глаза и она бы утонула в этих серо-голубых океанах, если бы он ей позволил… Драко похож на сказочного принца. Но есть одна проблема, он не её принц. Гермиона моргает, когда понимает, что слишком долго пялится на своего бывшего парня. Что голова её кружится и ноги слабеют с каждым его шагом навстречу. Что сердце сжимается, когда он смотрит на неё своими невероятными глазами. Смотрит ледяным острым взглядом и ей становится еще холоднее. — Привет… То есть, здравствуйте, — хрипло приветствует он. — Грейнджер. О, нет! Его голос… Этот голос тысячи раз шептал ей о своей любви, желании, о том, какая она красивая и как нужна ему, а эти губы… Гермиона пресекает свою бурную память и фантазию, и сухо бросает в ответ: — Здравствуйте, профессор Малфой, — она старается выглядеть хладнокровной и злой, но румянец, будь он проклят, тут же выдаёт её волнение. — Познакомьтесь, это Рольф Саламандер. Драко делает вид, что не заметил протянутой загорелой мужской ладони. Бросает на Рольфа скучающий взгляд и, поворачиваясь к лестнице, произносит: — Вас уже ждут, прошу в кабинет директора. Он всё такой же несносный человек. Гермиона чувствует всеми фибрами души его злость. Она быстрее проходит мимо. Быстрее, чтобы не вдохнуть знакомый манящий аромат его парфюма. Чтобы не дотронуться до него. Ей так сильно хочется этого, словно он магнит, а она состоит из железа. Она чувствует, как дрожит, а сердце готово вырваться из груди. К нему… Нет, она выдержит сегодняшний вечер. Ради Рольфа, а потом сбежит из Англии. Потому что больно, жить рядом с Драко и не иметь возможности прикоснуться к нему. И она не сможет дышать, если увидит его с другой…***
— О, Мерлин, как я рада вас видеть! — слышит он радостные крики Макгонагалл, оставляя парочку в кабинете директора. Да, Грейнджер знает, где кабинет Маккошки, но Драко все же позволяет себе удовольствие следовать за четой Саламандеров по коридору, глядя, как округлая попка его бывшей девушки соблазнительно двигается под тонким шерстяным платьем. У неё идеальная задница, на его вкус. В Грейнджер всё так, как ему нравится. Малфой замечает, как она напряглась, когда увидела его. Как нервно кусала губы, привлекая к ним ещё больше внимания. Как волнуясь и краснея разглядывала, поедала глазами его рот. Не надо быть ясновидящим, чтобы понять, она всё ещё хочет его… Гермиона никогда не умела скрывать свои чувства. Как же он скучал по ней. Мерлин… Что же она натворила, глупая. Если её муж собирается работать в Хогвартсе, значит Гермиона будет мелькать перед Драко постоянно и он чувствует, что вряд ли удержится. Малфой не сможет просто смотреть на неё. И у него два выхода — либо уволиться, чтобы не видеть Грейнджер и не разрушать её брак, либо остаться и заставить её развестись. Добиться этого всеми способами и вернуть её. Только вот нужно ли это самой Грейнджер? Макгонагалл на радостях через час вызывает всех преподавателей в комнату отдыха, чтобы познакомить с новым сотрудником. В комнате, где они часто собираются чтобы попить кофе или чай и обсудить учебный процесс, не так уж и много народу. Несколько профессоров уехали домой на Рождество. Но те кто остался, с радостью воспринимают новость. — Мисс Грейнджер, я была бы счастлива и вас заманить поработать во благо обществу! — довольная Макгонагалл не может наглядеться на свою любимицу. Всё говорит о том, что она тоже не знала о приезде Гермионы. Как, наверно, не знают и Поттер с остальными. Вот такой сюрприз. — О, спасибо, — Грейнджер стреляет в него осторожным взглядом и сжимает губы в еле заметной неуверенной улыбке. Соглашайся… — Но нет, вынуждена отказаться. Я собираюсь в Австралию. Соскучилась по родителям… Она уедет в Австралию? Вот так скоро… Драко сверлит её взглядом. Он не хочет, чтобы она уезжала. Пусть Гермиона замужем, но она нужна ему здесь… Он вновь кусает губу и хмурится. Когда собрание заканчивается, все скорее устремляются к выходу. А Малфой окликает Гермиону, пока её муженек открыв рот следует за Макгонагалл, слушая рассказы о прекрасных возможностях, которые даёт преподавание. Они с Грейнджер остаются одни. Наедине. Впервые за долгое время. И в комнате будто сгущается воздух. — Что, даже фамилию его не взяла? — начинает он и мысленно ругает себя за слишком резкий обвинительный тон. Не с этого надо было начинать разговор. — О чем ты? — спрашивает Гермиона, стоя к нему спиной, словно собираясь сбежать. — Как будто ты не поняла! Она оборачивается. Облизывает губы и несколько секунд смотрит на него, медленно покрываясь румянцем. Но потом тихо выдыхает и произносит, сверкнув сердито глазами: — Это не твоё дело. В комнате становится слишком мало воздуха. Он оттягивает шейный платок, чувствуя, что задыхается, а она переводит взгляд на его пальцы и моргает. Драко замечает, как она нервно сглатывает. Он пытается дышать рядом с ней, но становится только хуже. От неё больше не пахнет ландышами, скорее чем-то экзотическим, манго и какими-то цветами. Она пахнет жарким летом и это еще больше влечет к ней, словно она огонь, зовущий согреться рядом. Малфой наблюдает за каждым её движением, как голодный. За её тонкими пальцами, пытающимися спрятать локоны за ухо, за её длинными дрожащими ресницами и губами, которые она снова облизывает. Его ломает от желания впиться в эти прекрасные губы… — Я… Пойду… — Грейнджер неуверенно пятится к двери. — Да, конечно… Он же ждёт тебя, — Драко гордо поднимает подбородок и заставляет себя шагнуть от неё в другую сторону. Она молча закусывает губу и уходит из кабинета, а он провожает её долгим взглядом, как влюблённый первокурсник. Вот и поговорили. Первый разговор за полгода. Он еле сдержался, чтобы не напасть на неё. Черт, он дико хочет её. А она… Она с другим. Драко злится, сцепляет зубы. Он давно не пьёт, но сейчас ему этого хочется, как никогда. Он сходит по ней с ума! Голову начинает ломить от боли. Мерлин, он должен был ей так много сказать! Он так ждал этой встречи… Но её замужество всё меняет! Всё не так! Он громко стонет от отчаянья и злости. Его ярость бурлит и искрится в крови. Малфой направляет яростный поток в сторону и в сердцах долбит магией по шкафу с книгами. Просто прекрасно! — Профессор Малфой! — в кабинет входит тот самый Рольф Саламандер. Даже не входит, вбегает и в ужасе пялится на рассыпавшиеся по полу книги. — Что-то случилось? — он недоуменно моргает. — Ничего! — чеканит Драко, еле сдерживая следующий всплеск, которым он точно убьёт мужа Грейнджер. — Вы плохо выглядите, — говорит тот участливо и магией поднимает книги в воздух, чтобы сложить их стопками на полки. — Гермиона за такое бы вставила по первое число… Она книжный маньяк. Он задорно смеётся, ожидая, что Драко поддержит его веселье. Но у того совсем другие мысли. Ты идиот? Уйди отсюда! — Ну вы, наверно, знаете об этом… Вы же вроде учились вместе, да? — продолжает тот с улыбкой. — Гермиона большая умница. Знаете, профессор Малфой, без неё я бы пропал. Я очень рад, что встретил её! Драко понимает, что этот человек полнейший кретин: — Я рад за вас. Что вам нужно? — холодно кидает он. — В смысле? — Саламандер пожимает плечами. — Грейнджер уже ушла. Догоняйте её. — Хм… Я знаю, что она ушла. Мы попрощались. Она сказала, что хочет сделать сюрприз друзьям. Кажется, сегодня она переночует у Гарри Поттера. А я немного заблудился, искал свою комнату на эту ночь. А завтра… — Почему вы не с ней? Хм… То есть… — странные отношения этой парочки непонятны Драко. Этот тип отправил Гермиону одну к друзьям, а потом она уедет в Австралию… Если бы Малфой был её мужем, то ни за что и никуда бы не отпустил одну, особенно поздно вечером и особенно к Поттеру. — Я с ней? Э-э… — Рольф задумывается. — Вы имеете в виду, мы вместе, я и Гермиона? Нееет! — Он смеётся. — Я давно и бесповоротно влюблен. Она американка. А Гермиона мой друг. Она мне помогала писать книгу и мы… Малфой непонимающе моргает и неожиданно громко восклицает: — Подождите! Тот замолкает, ошарашенно глядя на стремительно приближающегося к нему блондина. — Подождите, мистер Саламандер, вы имеете в виду, что вы не женаты?! — почти кричит Малфой, пораженный новой информацией. — Нет. Я не женат, а что? — То есть? Но как же… Макгонагалл сказала… — Она, видимо, неправильно поняла меня… — улыбается Рольф. — Я сообщил, что буду со своей спутницей. Они не женаты!!! — Куда она пошла? — резко спрашивает Драко, чувствуя себя последним идиотом и при этом счастливейшим человеком на земле. — Кто? Макгонагалл? — Нет, черт возьми! — так и хочется схватить этого странного парня за плечи и трясти от переполняющих чувств. — А, Гермиона? Хм… Кажется… Четыре лопаты, не помню точно… Драко хохочет, и в этом звуке столько облегчения. Он готов расцеловать этого малахольного придурка. Малфой хватает мантию с плеч Рольфа и бросается к окну с криком: — Я верну! — Куда вы? Если вы не умеете летать… — тот бежит следом. — А, вы умеете летать… Драко выскакивает из окна и бросается в снежные завихрения, чтобы догнать Гермиону. Он видит её тёмный силуэт, медленно бредущий по дороге к мосту. Тому мосту, где он защитил её. Там рядом был сугроб, где она впервые его поцеловала. Он летит уже над Грейнджер. И вдруг видит, что она вытирает лицо ладонью. Останавливается. Её плечи трясутся. Она плачет… Его малышка плачет, потому что их двоих запутали обстоятельства и люди. Драко опускается перед ней, и Гермиона по инерции шагает к нему в объятия. — Грейнджер… — его руки дрожат, когда он придерживает её за талию и она оказывается совсем близко. — Малфой? — Гермиона поднимает вверх заплаканное лицо и отталкивает его. — Что ты делаешь? — Грейнджер, послушай! — теперь он ни за что не отпустит её, пока всё не объяснит. — Отстань! Не трогай меня! — кричит она, глотая рыдания. — Грейнджер… Я… — Ты женат! — кричит Гермиона, и слёзы брызгают ей на щеки новыми потоками, но она больше их не вытирает. — Я ненавижу тебя! Ненавижу! Она горько рыдая, утыкается в ладони. Бормочет: — Ненавижу тебя, как ты мог? Как ты мог… Я же так любила тебя… — Больше не любишь? — он стискивает её в объятиях, чувствуя, как сердце бешено скачет от волнения. — Я не женат и никогда не был… Гермиона слышит его. По крайней мере, она вдруг замирает и её пальцы крепко вцепляются в его мантию. — Ч-что? — Грейнджер поднимает недоуменный взгляд, но не отталкивает, она очень хочет верить ему. — Но ты написал… А потом эти газеты… — Дафна Гринграсс подстроила всё это, чтобы мы перестали общаться, — он не может насмотреться на неё, её близость согревает и радует. — Она изменила текст письма, пока я валялся в отключке… Потом расскажу… А газеты… Её тётка была редактором в «Ежедневном пророке»... Главное слово «была». Она послала в Австралию изменённый вариант. Я могу показать тебе настоящий номер, который в это время распространяли в Англии. Никакой свадьбы я не планировал. — Но… Но зачем Дафне так поступать с нами? — Гермиона жадно вглядывается в его лицо ища ответы. — После того, как ты уехала, Гринграсс вдруг резко захотелось занять твоё место. Она… Короче, я грубо вышвырнул её. За что она мне отомстила вот таким подлым изощренным образом. Но Паркинсон выбила из неё признание, — объясняет он, ласково касаясь мокрой щеки Грейнджер губами. — Выбила? Пэнси… — она улыбается, вспоминая свою слизеринскую подругу, но потом её лицо мрачнеет, Гермиона моргает и прерывисто выдыхает. — Значит всё это время… — Грейнджер, всё это время я ждал тебя, — он нежно трогает губами её лоб, а она еле заметно подаётся навстречу его поцелуям. — Я ждал тебя, слышишь! Я обещал ждать. И вот ты вернулась. Ты вернулась ко мне… — Драко, — она снова плачет, неверяще качая головой из стороны в сторону. — Боже, Драко, мой хороший, я думала, что потеряла тебя навсегда… — Глупышка, как ты могла подумать, что я буду с кем-то другим? Если бы ты дала возможность объяснить тебе всё ещё тогда, — Он гладит её холодные щеки ладонями, зарывается пальцами в волосы, которые каштановыми волнами выпрыгивают из-под шапки. — Но ты исчезла… Сбежала неизвестно куда. И даже твой Поттер не мог мне помочь. — Прости. Мне было так больно… Я боялась услышать что ты и она. Я не могла. Мне хотелось забыть всё, чтобы не было так больно. Но я не смогла решиться на Обливиэйт… — Нет, Гермиона! Никогда даже не думай об этом! Она тихо смеётся, когда видит ужас в его глазах. — Нет… Конечно нет, — Её ладошки скользят по его одежде, по груди, по шее, вверх к лицу. Драко перехватывает их и сладко целует загорелые тонкие пальцы. — Грейнджер, моя… Моя малышка, — она закрывает глаза и выдыхает, чуть слышно застонав, а он склоняется над ней, касаясь её лица кончиком носа. — Ты же все ещё моя? Гермиона? Он дышит ею, целует её прохладную кожу пахнущую летом. — Драко, да… Твоя! Всегда твоя! — она показывает на свою синюю шапку на которой мерцает его подарок — маленькая бриллиантовая снежинка. — Я думала о тебе постоянно… Я скучала… Дико скучала, Драко… Драко! Холодный воздух врезается в его спину, толкает вверх в небо, а её губы, холодные обветренные, касаются его губ. Громкие жаждущие стоны и страстные обещания закручивает снежинками вверх, в облака. — Я так люблю тебя… — А я люблю тебя… Пожалуйста, согрей меня, я так замёрзла. — О, Грейнджер, что же ты делаешь со мной… Летим, я буду греть тебя всю жизнь, если это возможно… — Всё возможно в этом волшебном мире, — её смех звучит, как рождественский колокольчик. — Нет, глупая, это не мир волшебный… Это ты, — он улыбается ей в губы, всё ещё не веря в своё счастье. Снегопад заваливает Хогвартс белыми хлопьями снега, а в небе кружит пара влюблённых волшебников. Снежинки тают на их губах от жара горячих поцелуев. Им больше не холодно и не одиноко. Они прошли через холод, огонь и время и им уже ничего не страшно… Они снова вместе… И так будет всегда…