В аду

      Не так много времени прошло с тех пор, как наёмники Classis Libera высадились в Ханане, столичном улье Мордвиги-Прайм.       Но теперь его не узнал бы даже коренной житель, который отлучился всего на пару дней и вернулся в самый разгар демонического нашествия.       Под болезненным пурпурным светом украденной звезды город разваливался на куски. Отдельные шпили и целые районы отрывались от земли и парили в воздухе, переборов силу притяжения. Рядом проносились крылатые кошмары или тёмные хохочущие порывы ветра.       Из тьмы развалин доносились разноголосые стоны – богохульные машины тёмных механикумов мучили жителей улья. Механические пауки бросали жертв в паутину, сплетённую из колючей проволоки. Если жертва прекращала страдать хотя бы на мгновение, её туже перетягивали режущими путами, кололи жвалами или даже откусывали конечность. Раз за разом нечестивые твари отнимали у несчастных глоток воздуха, каплю крови и унцию души.       Сама же Чёрная Королева больше не шевелилась. Каменный колосс, похожий на скульптуру обворожительной искусительницы, и без того разрушил множество построек и провалился вглубь, нанеся смертельную рану столичному улью. Дьяволица не желала уничтожать Ханан до того, как падёт его последний защитник, а поэтому сосредоточилась на богатом внутреннем мире, благо там появилось множество новых "тараканов", с которыми можно поиграть.       Площадь же, ныне нависающая над дворцом, изменилась сильнее. Там пролилось столько крови, что стеклянные лес на удобрённой почве поднялся до небес. Камень мостовой превратился в плоть с багровыми ручьями. То тут, то там можно было различить очертания человеческого тела или даже искривлённые немыслимыми страданиями лица.       А под сенью деревьев, на каждой ветви которых висел мертвец, продолжалась резня. Уцелевшие наёмники Георга Хокберга отчаянно боролись за жизнь с воплощёнными кошмарами.       Лейтенант Виталий Сервий отмахивался стаббером от оживших мертвецов. Патроны давно закончились, но ещё оставались силы и желание проснуться, выбраться из дурного сновидения.       Тёмная туча, похожая на рой насекомых, пролетела над головой, рассмеялась, а потом сотрясла ближайшие деревья. С ветвей сорвались гроздья набухших плодов: бывших людей, изменённых нечестивых колдовством.       Некоторые ожившие мертвецы разбивались в кровавую кашу, но всё равно ползли и подтягивались к Виталию, по пути обрастая новыми конечностями и восстанавливая тела по образу и подобию чудовищ Варпа. Сломанные кости утолщались, благодаря стеклянным иголкам, которые быстро прорастали в мясе, а раны затягивались, и на их месте появлялись раскрытые в постоянном крике рты или налитые кровью глаза с вертикальными зрачками.       – Вы погибните, лейтенант, – проговорил ближайший мертвец.       Его перекосило вправо – настолько много наростов там было: две дополнительные костистые руки и пучок щупалец. На горле открылась пасть с полупрозрачными коническими зубами и скривилась в ухмылке. Когда чудовище говорило, голова свешивалась куда-то за спину, но Виталий всё равно узнал своего денщика, Лучано Бигорди.       Лейтенант отскочил в сторону, уклонился от удара, а потом сблизился и опустил приклад стаббера в раскрытую пасть ожившего мертвеца. Что-то переломилось внутри чудовища, и оно сложилось вдвое.       – А-а-а-а-а! – проорал Виталий.       Без каких-либо колебаний и сантиментов лейтенант ещё несколько раз опустил тяжёлое оружие на врага, со звоном переломив хрупкие кости. На этот раз чудовище не стало восстанавливаться, а вросло в склизкую почву, чтобы пустить корни и расцвести хрустальными цветами.       Лицо следующего покойника дрогнуло, и Лучано Бигорди ожил в другой оболочке.       – Вы погибнете, лейтенант, – повторил он. – Но ничего страшного. Мы все погибли. И стали бессмертны.       Виталий тяжело дышал. Он чертовски устал, а враги и не думали отступать. Они тянули к нему руки, лапы, клешни и сипели, с трудом выпуская воздух из проколотых лёгких.       Лейтенант оскалился, перехватил стаббер удобнее – за ствол – проорал боевой клич, приготовился к последнему рывку… а потом ослеп на мгновение от яркой вспышки и оглох от грохота, её сопровождающего.       Резкий толчок, и Виталий повалился набок, прямо в кровавую лужу, откуда тут же вытянулись тонкие руки, утягивающие его на дно. Лейтенант проревел, выхватил нож и отсёк неизвестно кому принадлежавшие конечности. Он выскочил прочь, оступился, больно ударился задницей, но зато увидел, что вокруг него уже не было оживших мертвецов, только их подрагивающие останки. Следом и слух восстановился.       – ...ператора! В атаку! – прогудела ближайшая металлическая гора.       Вне всяких сомнений, это был космический десантник, но куда крупнее обычного. Виталий слышал, что таких воинов называли "терминаторами". И этот десантник оправдывал название. Он не страшился демонов, а сам устрашал. Терминатор сокрушал нечисть кулаком, наматывал их на цепь мономолекулярного клинка закреплённого на наруче, протыкал штыком сдвоенного автоматического орудия и превращал в пунцовые ошмётки и стеклянные осколки крупнокалиберными снарядами.       И если бы воин был один, то Виталий назвал бы это истребление боем, но вместе с первым десантником во вспышках молний появлялись всё новые и новые Ангелы Смерти. Так же, как демоны уничтожили его роту, теперь терминаторы зачищали площадь от всей накопившейся мерзости.       Виталий услышал лязг. Он обернулся и увидел металлических пауков-сороконожек.       Чудовища почувствовали угрозу. Они перестали наслаждаться охотой на отчаявшихся одиночек и стягивались покончить с наглецами, которые намеревались испортить им пир.       Лейтенант подхватил побитый стаббер и побежал за терминаторами, потому что находиться где-то ещё на этой проклятой площади куда опаснее, чем рядом со старыми врагами Classis Libera.