Твоя сила и проклятье - это страх

—Доброе утро, дети,—приветливо сказал Пого,—Надеюсь, вы выучили то, что я вам задавал?—он внимательно всех оглядел. В библиотеке было относительно жарко, поэтому все сидели в просторной и легкой одежде. Все-таки середина августа. —Да,—почти одновременно ответили дети. —Хорошо,—кивнул Пого,—Но все же повторюсь: я просил вас выучить любое стихотворение. Это не только улучшит вашу память, но и расширит вашу эмоциональность.—он вновь улыбнулся.—Тогда, прошу, кто первый? Руку подняла Эллисон. —Мисс Эллисон, прошу.—Третья поспешно встала из-за стола и вышла к Пого.—Итак. —Шарль Бодлер "Прекрасная ложь",—она прокашлялась.— Когда, небрежная, выходишь ты под звуки Мелодий, бьющихся о низкий потолок, И вся ты – музыка, и взор твой, полный скуки, Глядит куда-то вдаль, рассеян и глубок,-она сделала небольшую паузу,- Когда на бледном лбу горят лучом румяным Вечерних люстр огни, как солнечный рассвет, И ты, наполнив зал волнующим дурманом, Влечешь глаза мои, как может влечь портрет, Я говорю себе: «Она еще прекрасна, И странно – так свежа, хоть персик сердца смят,-Эллисон приложила руки к груди,- Хоть башней царственной над ней воздвиглось властно Все то, что прожито, чем путь любви богат». Так что ж ты: спелый плод, налитый пьяным соком, Иль урна, ждущая над гробом чьих-то слез, Иль аромат цветка в оазисе далеком, Подушка томная, корзина поздних роз? Я знаю, есть глаза, где всей печалью мира Мерцает влажный мрак, но нет загадок в них. Шкатулки без кудрей, ларцы без сувенира, В них та же пустота, что в Небесах пустых. А может быть, и ты – всего лишь заблужденье Ума, бегущего от Истины в Мечту? Ты суетна? глупа? ты маска? ты виденье? Пусть, я люблю в тебе и славлю Красоту. —она печально вздохнула, сжимая кулаки и тупя взгляд в пол. —Прекрасно, Мисс Эллисон,—Пого тихо похлопал в ладоши и печально улыбнулся. Элисон кивнула и поспешила на свое место, стараясь унять легкую дрожь в руках.—Итак, Мистер Диего, может вы?—Диего, как услышал свое имя, замер. —Ну,-он закатил глаза,-Л-ладно,-вздохнул, слезая с подоконника, и встал на место Эллисон.—Кхм. В-вот усилия наши, усилия обреченных. Мы в усилиях наших подобны защитникам Трои. П-порой удача улыбнется, чуть удача нам улыбнется, сразу к нам исходят, ой,-запнулся Диего,-нисходя и дерзость, и великие надежды. Но вечно что-то останавливает нас. Ахилл, ой,—он вновь сжал кулаки. Взгляд сам собой упал на нахмуренную Элизабет. Диего взглотнул,— Ахилл во рву является пред нами и громовыми криками на нас наводит ужас. Мы в усилиях наших подобны защитникам Трои. Н-надеемся, что решимостью и отвагой мы рока злые козни отвратим и за стеной продолжим нашу битву. К-когда же срок великий наступает, решимость и отвага оставляют нас; волнуется душа в нас, ослабев; мы вкруг троянских стен бежим, спасаясь, и бегство — все, что остается нам.-он вздохнул.- Все же падение для нас неизбежно. На стенах уже начинается плач погребальный. То плачет печаль, плачут наши воспоминания; и громко рыдают о нас Пре, ой, Приам и Гекуба.—он судорожно вздохнул. —Мистер Диего, вы большой молодец, но,—Пого усмехнулся. Диего застыл.—Кто же автор такого героического произведения? —А,-Второй вздохнул,—Константинос Кавафис "Троя". —Что ж, спасибо вам,—Диего кивнул и отправился на излюбленный подоконник. Краем глаза он заметил легкую ухмылку Элизабет, и кивнул, но скорее сам себе. В начале августа всегда было жарко. Но сегодня на улице лил дождь, словно из ведра. Элизабет спокойно шла по коридору Академии, привычно засунув руки в карманы. Направлялась она в библиотеку, и дорога лежала через комнату Диего. Проходя мимо его двери, Восьмая услышала голос матери. —Диего, попробуй еще раз, это не так сложно как кажется,—она ласково улыбнулась, снисходительно смотря на сына. —Ладно,-вздохнул Два.—Кхм. В-вот усилия наши, усилия обречан-н, ой, обреченных,—он икнул.—Н-не получается. —Это нормально,—вновь повторила Грейс. Раздался стук, и они повернули головы на шум. В дверном проеме стояла Элиза, облокотившись на косяк.—Элизабет, добрый день,—улыбнулась мама. —Угу,—кивнула девочка,—Мам, не могла бы ты выйти?—она приподняла бровь. —Хорошо,—спокойно ответила Грейс и покорно вышла. —Чего т-тебе?—нахмуренно спросил Диего, из-под лобья смотря на сестру. —Я тут случайно услышала, что ты не можешь выучить задание Пого, постоянно заикаешься, да и память твоя ужасна,—она иронично усмехнулась. —И что с того?—Диего почти был на пределе. Сказать по-правде, Элиза откровенно бесила его, особенно в такие моменты. —Нужно отучить тебя заикаться,—ответила Восьмая, заходя полностью в комнату и прикрывая за собой дверь. —И как?—сразу спросил Второй, но осекся,-Тебе-то что с того?-он прищурился. —Мне стыдно, что один из членов Академии и, по совместительству, мой сводный брат не может выучить стишок,—как ребенку объяснила Элиза.—А как — это уже отдельная тема,—она прищурилась.—Но если тебе не нужна моя помощь — то я пойду,—она уже развернулась, как. —Хорошо!-выкрикнул Диего,—Давай выкладывай свой способ.—Элизабет ухмыльнулась. —Следующий?—спросил Пого. Руку в этот раз поднял Номер Один.—Мистер Лютер.-кивнул шимпанзе. Лютер поднялся и, немного маясь, вышел в середину. — "Я не позволю Диего обойти меня" —все, что у него крутилось в момент выдоха.—Муса Джалиль "Расставание". Как трудно, трудно расставаться, зная, Что никогда не встретишь друга вновь. А у тебя всего-то и богатства — Одна лишь эта дружба да любовь! Когда душа с душой настолько слиты, Что раздели их — и они умрут, Когда существование земное В разлуке с другом — непосильный труд,— Вдруг от тебя навек уносит друга Судьбы неумолимая гроза. В последний раз к губам прижались губы, И жжет лицо последняя слеза…—он взглянул на Эллисон, что слушала с открытым ртом.— Как много было у меня когда-то Товарищей любимых и друзей! Теперь я одинок… Но все их слезы Не высыхают на щеке моей. Какие бури ждут меня, — не знаю, Пускай мне кожу высушат года, Но едкий след слезы последней друга На ней я буду чувствовать всегда. Немало горя я узнал на свете, Уже давно я выплакал глаза, Но у меня б нашлась слеза для друга, — Свидания счастливая слеза. Не дни, не месяцы, а годы горя Лежат горою на моей груди… Судьба, так мало у тебя прошу я: Меня ты счастьем встречи награды!—Лютер слегка покраснел и стал тупить взгляд в пол. Раздались хлопки, и он поднял глаза: Пого, Эллисон, Бен и Клаус аплодировали ему. —Мистер Лютер, спасибо вам, можете садиться,—Один кивнул и проследовал на свое место. Там на него сразу же набросилась Третья. Она обнимала его и что-то говорила.—Итак...—руку быстро поднял Клаус.—Прошу. Четвертый вальяжной походкой вышел вперед. На лице его была расслабленная улыбка. —Константин Бальмонт "Призрак". Где бы ни был я, везде, как тень, со мной — Мой милый брат, отшедший в жизнь иную, Тоскующий, как ангел неземной, В своей душе таящий скорбь немую,— Так явственно стоит он предо мной. И я, как он, и плачу и тоскую; Но плачу ли, смеюсь ли,— дух родной,— Он никогда меня не покидает, Со мной живет он жизнию одной. Лишь иногда в тревожный час ночной, Невольно ум в тоске изнемогает, И я его спрошу: «В стане иной, За темною загадочной могилой, Увидимся ль с тобой, о, брат мой милый?» В его глазах тогда мелькает тень, И слезы он блестящие роняет, И как пред ночью тихо гаснет день, Так от меня он тихо улетает.—он драматично положил одну руку на грудь, а другую-на лоб, и выдохнул. —Необычный выбор, Мистер Клаус.—немного удивленно признался Пого.—Вы были весь эмоциональны,—он слегка усмехнулся, на что Клаус театрально поклонился.—Садитесь. Мистер Бен, может, хотите?—Бен кивнул, слегка улыбаясь, и поменялся местами с Клаусом. —Валерий Брюсов — "Из бездны ужасов и слез…" —он вздохнул.— Из бездны ужасов и слез, По ступеням безвестной цели, Я восхожу к дыханью роз И бледно-палевых камелий. Мне жаль восторженного сна С палящей роскошью видений; Опять к позору искушений Душа мечтой увлечена.—Шестой сделал паузу и перевел дыхание.— Едва шепнуть слова заклятий, — И блеском озарится мгла, Мелькнут, для плясок, для объятий, Нагие, страстные тела… Но умирает вызов властный На сомкнутых устах волхва; Пускай желанья сладострастны, — Покорно-холодны слова!—он как-то грустно вздохнул. —Спасибо, Мистер Бен, это был очень красивый стих.—улыбнулся Пого. Бен застенчиво почесал шею и смущенно улыбнулся, кивнул и сел на свое место.—Мисс Элизабет,—шимпанзе с неким азартом взглянул на Элиза, и та усмехнулась. —Хорошо,—Восьмая поднялась с кресла и встала рядом с Пого.—Иван Дмитриев "Надежда и страх",—ее лицо стало спокойно-серьезным.— Хотя Надежда ввек Со Страхом не дружилась, Но час такой приток, Что мысль одна родилась, Как в той, так и в другом, Какая ж мысль смешная: Оставить свой небесный дом И на землю идти пешком, Узнать — кого?.. людей желая. Но боги ведь не мы, кому их осуждать! Мы должны рассуждать, Умно ли делаем, согласно ли с законом, Не нужно ль наперед зайти к кому с поклоном?—она стала ходить из стороны в сторону, задумчиво приложив руку с подбородку.— А им кого просить? Все перед ними прах. Итак, Надежда захотела И тотчас полетела; Пополз за ней и Страх. Чего не делает охота! Они уж на земле. Для первая ворота Везде отворены; Все с радостью ее встречают И величают, Как будто им даны Майорские чины. Напротив же того, ее сопутник бродит И, бедненький, нигде квартиры не находит. «Постой же! — Страх сказал. — Так, людям я назло, Нарочно к тем ворвутся силой, Которым больше мой не нравен вид унылой». Сказал и сделал так. Читатель, если не дурак, То, верно, следствий ждет чудесных Прихода сих гостей небесных, И не ошибся он. Лишь только на землю они спустились, Вдруг состояния людские применились: Умолк несчастных стон; Смиренная нищета впервые улыбнулась, Как будто уже к ней фортуна оглянулась, А изобилие, утех житейских мать. Всечасно стало трепетать. Какая же тому причина? Мне сказывали, та, что случай иль судьбина, Пускай последняя, Надежду привела К искусну химику в убогую лачугу, А спутника ее ко Плутусову другу И дом заводчика в постой ему дала.—Элиза резко остановилась. Ее глаза были пусты. Не было естественного блеска глаз, а лицо было непроницаемым, так что у всех пошли мурашки по позвоночнику. —Благодарю, Мисс Элиза,—сказал Пого. Он положил одну руку на плечо девочки, и та вышла из некого "транса". Кивнув, Элизабет прошла на свое место.—Мисс Ваня? Ваня замерла и немного нервно улыбнулась. —Я буду после Пятого,—тихо ответила она. Пого кивнул и позвал Пятого. —Только не читай оду кофе,—усмехнулась Элизабет, положив руку на подлокотник и облокотив на нее подбородок. Пятый закатил глаза. —Самуил Маршак "Исчезнет мир в тот самый час..." Исчезнет мир в тот самый час, Когда исчезну я, Как он угас для ваших глаз, Ушедшие друзья.—его голос был спокойным, но глаза метались от одного человека к другому, будто он хотел бы что-то сказать.— Не станет солнца и луны, Поблекнут все цветы. Не будет даже тишины, Не станет темноты. Нет, будет мир существовать, И пусть меня в нем нет, Но я успел весь мир обнять, Все миллионы лет. Я думал, чувствовал, я жил И все, что мог, постиг, И этим право заслужил На свой бессмертный миг.—Пятый поджал губы и выжидающе взглянул на Пого. —Мистер Пять, это было очень интересно,—честно ответил шимпанзе.—Сегодня много русских поэтому,—усмехнулся он.—Мисс Ваня, остались только вы. Все взгляды тут же переместились на Ваню. Наверное, сейчас она мечтала просто исчезнуть. —Страх исчезает, когда вы начинаете делать то, что боитесь делать, вместо того, чтобы думать об этом.—сказала как-то Элиза, когда Ваня вновь спросила у нее совет.—Ты должна смотреть страхам в лицо, ведь ты — их хозяйка.—Восьмая усмехнулась. —Тебе-то легко говорить,—не подумав, бросила Седьмая, но тут же осеклась, увидев потемневшие глаза сестры.—Прости! —Ефим Хаят,—начала Ваня, сглатывая тугой ком в горле.—"Сонет о скрипке".—она взглянула на Элизабет, что внимательно следила за Седьмой. Та приподняла уголки губ, как бы приободряя. На удивление, это помогло.— Телевизор у окна, Чья-то скрипка просит милость. Разве есть моя вина В том, что жизнь не получилась? Тихий дождь шумит в ночи, Ветер задувает свечи.-ее голос стал...спокойнее, а на душе будто полегчало,- Почему же ты молчишь, Зябко в плед укутав плечи? Тем , что будет, не согреться. То, что было , не догнать. Скрипка плачет... Тишина. Новый год пришел без спроса — Прошлой жизни отголосок, Не затронет струны сердца.—ее руки слегка подрагивали, а сердце отбивало чечетку. —Спасибо, Мисс Ваня,—похлопал Пого.—Садитесь. А сегодняшняя тема урока... Ваня проследовала на свое место. Ее взгляд пал на Пятого. Тот сидел к ней лицом и на устах его была гордая улыбка. Затем Седьмая обернулась к Восьмой. Элиза так же глядела на нее с некой гордостью. Из-за этого Ваня слегка покраснела и улыбнулась в ответ. Сегодняшний день открыл не одну тайну каждого сердца. На душе у каждого находящегося в библиотеке было спокойно и легко. Ну, почти.