Твоя сила и проклятье - это страх

Солнце стояло четко в небе, но тепла, как такового, не дарило. Зато сырость до сих пор не прошла, оставляя после себя влажный воздух и заставляя морщить нос. Пончики у Гридди во всю работали, но клиентов не было, хотя сегодня будний день. Агнес привычно протирала столик, когда послышался дверной звон от колокольчика. Она удивленно подняла голову. Это оказался мужчина в темном классическом костюме. Он подошел к стойке, начиная разговор. Агнес охотно ответила на диалог, улыбаясь. —Вы и правда любите пончики, сэр?—подходя к клиенту, спросила. —Что может быть лучше пончиков,—усмехнулся мужчина, следя за движениями женщины. Она тихо рассмеялась. —Полагаю, ничего.—и продолжила подметать полы.—Думаю, у меня предвзятое мнение, учитывая, что я готовлю их днями напролет.—она вздохнула. —Днями напролет?—переспросил мужчина.—Подробнее. —Ну, я стою до рассвета, отмеряю сухие ингредиенты, медленно замешиваю жидкое тесто и помещаю все это в экстоутер.—мужчина усмехнулся. Агнес объяснила, что это за прибор, выкидывая мусор, иногда кидая взгляды на клиента, который все еще ничего не заказал. Зайдя за стойку, женщина вытерла руки и достала блокнот. —Отчего же вы такая легкая и воздушная?—клиент пересел напротив нее, поправив пиджак. Агнес улыбнулась. —Ну...видимо, ты — то, что ты ешь.—просто ответила она, пожимая плечами. —Можно мне с ежевичным желе?—наконец спросил клиент. —Конечно.—сразу ответила Агнес и стала доставать заказ под внимательным взглядом мужчины.—Секрет в этом желе.—прошептала она, когда клиент откусил кусочек. —Агнес,—женщина удивленно подняла взгляд.—Красивое имя.—мужчина улыбнулся, вертя в руках пончик. —Спасибо.—так же удивленно ответила официантка.—Оно значит "чистая". —Ну несомненно.—откликнулся клиент. Послышался тихий скрип двери, а потом в кафе влетел холодный ветер с улицы. —Так...не могли бы рассказать нам про ту ночь, когда тут была перестрелка?—чуть нервно и отрешенно откашлялся мужчина, когда к стойке подошла незнакомая девушка. Агнес настороженно поглядела на них. —Но я..я, в смысле, я уже рассказывала полиции все, что знаю. Дважды, вообще-то.—она покачала головой. —Вы помните, здесь был мальчик?—заговорила девушка.—Или девушка? Они с виду ровесники. —Мальчика я особо не разглядывала, ели честно. Они с отцом сидели тут.—она указала на два стула.—А девушка, о которой вы, вероятно говорите, моя постоянная клиентка. Последний раз она тут была...в день перестрелки.—ее голос стих. —Мы просто беспокоимся, все ли с ними в порядке.—осторожно произнес мужчина, видя настороженность во взгляде Агнес.—Мы живем в опасном мире. Не хочется, что бы с ними что-то случилось. —А вы из полиции?—выгнула бровь Агнес. —Нас наняла их семья, чтобы разобраться в ситуации.—сразу ответила девушка. —Если бы вы рассказали что-нибудь, мы были бы признательны. Я был бы признателен.—заверил мужчина, чуть растерянно. —Я бы очень хотела помочь,—покачала головой женщина.—Мне особо нечего сказать. хотя, если подумать, я вспомнила одну деталь.—она прикрыла глаза.—У мальчика была татуировка на запястье. Хотя, вроде у девушки тоже, я не обращала внимания. Кто вообще разрешает детям делать тату?—она нахмурилась. —Уму не постижимо.—поддержал ее мужчина, переглядываясь с напарницей. —Не могли бы вы нарисовать ее?—девушка сделала пару шагов к стойке. Агнес достала блокнот и ручку, стараясь в точно вывести тату на бумаге. Это оказался зонтик в кружке. Напарники переглянулись. Кажется, касета уже в пятый раз проигрывала видеозапись, на которой была видна смерть Реджинальда Харгривза, а рядом сновала Грейс. —И вы правда думаете, что мама могла навредить папе?—скептически спросила Номер Семь, вглядываясь в экран. —Тебя давно не было дома, Ваня.—ответил Лютер.—Может, Грейс уже не та.—он нахмурился. —Если его отравили — это отразилось бы в заключении.—задумчиво произнес Диего. —Послушай, мне не нужно заключение, чтобы доверять свои глазам.—упрямо возразил Номер Один, сверля брата взглядом. —Может, отсутствие гравитации подпортило тебе зрение?—как ни в чем не бывало спросил Диего, подходя к Лютеру и заново включая запись.—Смотри внимательно: вот монокль у папы, мама встает, монокля нет. Она не пыталась его отравить. Она забрала монокль, чтобы,—он отошел на пару метров назад,—почистить. Клаус что-то выкрикнул, а Эллисон тяжело вздохнула. —Где он тогда?—не унимался Лютер.—Нет, я обыскал весь дом и все ее вещи тоже, его нигде нет.—он обвел весь дом взглядом. Номер Два глубоко вдохнул. —Я забрал у нее монокль.—он покрутил в руках один из ножей, отчего даже Клаус в шоке чуть не свалился с дивана.—После похорон. —Он бы все это время у тебя?—возмутилась Эллисон, неверяще смотря на брата. В воздухе стало нарастать напряжение—Какого хрена, Диего? —Отдай его мне.—Лютер протянул руку. —Я выбросил его.—в один голос с братом ответил Номер Два, заставляя Лютера в расплох. —Что ты сделал?—переспросил Первый. Третья в горькой усмешке отпила из своего стакана. Кажется, там был алкоголь. —Я знал, что, если бы ты нашел его у мамы, ты бы озверел.—Диего указал на Лютера кончиком ножа.—Вот прямо как сейчас. —Диего.—строго произнес мужчина.—Диего...—еще раз повторил он, чуть растеряннее. —Сукин ты сын!—не выдержал Номер Два, благо, Ваня вовремя вмешалась. —Тише вы.—прада, вряд ли ее кто-то слушал, но попытка — не пытка.—Да, я знаю, что папу иногда понять было трудно,—она встала между братьями.—но я помню, как он сказал, что спроектировал маму не только как воспитателя.—все взгляды теперь были прикованы к ней. Отчего-то пульс стал бежать быстрее.—Но и как защитника. —Что это значит?—нахмурилась Эллисон, убрав стакан. —Она запрограммированна вмешаться, если чья-то жизнь в опасности.—пояснила Ваня. —Раз ее система вышла из строя, нам нужно ее отклю...—начал было Лютер, но его резко перебил Диего. —Стоп! Она тебе не пылесос, чтобы швырнуть ее в кладовку!—он опасно сжимал нож.—У нее есть чувства!—его голос стал срываться.—Я видел! —Она просто стояла и смотрела, как отец умирал.—возразил Лютер —Согласна с Лютером.—неожиданно произнесла Эллисон. На секунду воцарилась тишина. —Да не может быть...—закатил глаза Диего. —Заткнись.—шикнула Третья. Неожиданно Номер Один и Два одновременно посмотрели на вторую сестру. Ваня растерянно смотрела то на одного брата, то на второго, чувствуя, как ком в горле все растет и растет. —Я не знаю.—промямлила она. —А у нее нет права голоса.—махнул рукой Диего, разворачиваясь. —Стоп! —Я хотела сказать,—нахмурилась Ваня.—что я на твоей стороне.—она с упреком смотрела на брата. —Ладно. Я понял.—кивнул Диего.—У нее есть право голоса. Ну, а ты, торчок?—он ткнул в затихшего Клауса.—Что скажешь? —Ох, что? Теперь вам нужна моя помощь?—он с невинным взглядом обвел всех.—"О, проваливай из фургона, Клаус", "Добро пожаловать в фургон". —Какой фургон?—не выдержала Эллисон. Вот именно в такие моменты возникало желание врезать брату. Лютер замялся. —Так ты за кого, Клаус?—перевел он тему. —Я за Диего.—решительно ответил Четвертый.—Потому что пошел ты! Диего победоносно ткнул в брата, стараясь сдержать усмешку. —И был бы тут Бен, он бы меня поддержал.—заключил Клаус. —Значит, трое...против двух.—Диего показал на пальцах. —Стоп.—замотал головой Лютер. Мысли разом сбились, превращаясь в кашицу. —Проголосовали не все. Пятого и Элизы нет.—вскинула брови Эллисон.—Голосуем семьей, мы обязаны.—он сжала кулаки, пытаясь не замечать упрекнутого взгляда Номера Два.—Мы обязаны этим друг другу. —Верно.—поддержал ее Лютер. —Надо их дождаться.—кивнула Ваня. Обескураженный Диего только тупил взгляд в пол. Нет, он, конечно, хотел увидеть давно потерянную сестру, брата-то он уже успел повидать, но если все пойдет не так, как он хочет...Хотя, стоп, это же Элиза, Элизабет, Номер Восемь. Грейс всегда ухаживала за ней, не только из-за кашля. Она наверняка будет против Номера Один. По крайней мере, должна в идеальных, и не совсем, планах Номера Два. Все стали расходиться, вроде, по своим комнатам. Диего дергано озирался на каждого. Только Ваня задержалась. Неожиданно под одной из арок оказалась Грейс. На ней не было привычной мягкой и легкой улыбки — только непонимание и грусть. Номер Два чуть слышно зашагал к ней. —Хей.—он положил руку ей на плечо.—Давно тут стоишь? Грейс стеклянными глазами уставилась на него, а потом улыбнулась. —Вы все чем-то расстроены. Испеку печенье.—и, не переставая держать улыбку, она направилась к кухне, провожаемая взглядами Диего и Вани. —Ты не задумывался,—вдруг начала девушка.—все, что мама делала или говорила нам, это была она?—Второй удивленно к ней повернулся.—Или в действительности отец? —Что ты имеешь в виду?—насторожился Диего. —Но он же ее создал.—пояснила Ваня.—В смысле, запрограммировал быть мамой. Нашей мамой.—она горько покачала головой, поджав губы.—Иногда смотрю на нее и вижу его. —Может, раньше так и было.—вздохнул Номер Два.—Но она эволюционировала. —Откуда ты знаешь?—прищурила глаза девушка. —Потому отец любил только себя.—с ядовитой усмешкой ответил Диего и зашагал проч, оставляя Ваню одну. Она вздохнула, переваривая семейное собрание. Нащупав таблетки, она залпом проглотила две штуки, надеясь на благоразумие Пятого и Элизы. Наверное, только им удастся спасти эту почти развалившеюся семью, если она еще не. сверху за ней тихо наблюдал задумчивый Пого, крайне разочарованный данной ситуацией. Идя через бесконечные коридоры Академии, Диего с горечью видел на яву то отчетливое, но явно более спокойное прошлое. Это был выход перед очередной миссией. Отец снова ругался. А он, Номер Два, искал свои ножи, Эллисон — маску. Грейс тогда спокойно вручила им их вещи, одаривая улыбкой. Потом была Элизабет, которая не могла остановить кашель с кровью. Мама заботливо помогла ей вытереть кровь платков, одновременно вытаскивая нужную таблетку. Восьмая тогда благодарно кивнула, забирая платок. На всю Академию тогда играла музыка Вани, и Грейс похвалила ее. У Клауса тогда что-то горело, а после тушения парень поблагодарил маму. У Бена не застегивалась молния, а Диего вновь от нервов стал заикаться. Если бы...Если бы не мама в тот день, он и двух слов связать бы не смог (правда, его потом упрекнула в этом Восьмая, но это было одно из приятных воспоминаний детства). Только отец тогда прервал приятную атмосферу. Как всегда. Грейс играла слишком важную роль в жизни каждого Харгривза. Наверное, она была тем единственным лучиком света во тьме, под названием Академия Амбрелла.