Твоя сила и проклятье - это страх

В клубе было темно и пусто. Все тренажеры были целы, а инвентарь лежал на своих местах. Диего настороженно огляделся и повел брата и сестру в коридор, где находились комнаты для персонала. Дверь не издала ни звука при открытии. Диего быстро сбежал по лестнице, включая несколько ламп, так, чтобы можно было рассмотреть комнату, в которой царил порядок. —Клади его сюда.—Диего махнул на свою кровать, ставя манекен Долорес на тумбочку, и Номер Один покорно, с предельной аккуратностью, уложил Пятого на кровать. Тот что-то пробурчал под нос, дернув руку, которая все еще была скреплена с рукой Элизабет, на себя, отчего девушка чуть не упала на него. —Можешь отпустить уже.—шепотом оповестил Лютер, указывая на переплетенные пальцы. Восьмая, на секунду задумавшись, отрицательно покачала головой, удивив брата.—Тогда я принесу тебе стул. —Спасибо.—так же тихо ответила Элиза, рассматривая расслабленное лицо Пятого. Наверное, это первый раз, когда в этом времени он не хмурился и кидал едкие комментарии всем подряд. Сейчас он действительно был похож на шестнадцатилетнего подростка, который уже устал от мира. Лютер тихо поставил стул около кровати, на Элизабет благодарно кивнула и, чуть придвинувшись, откинулась на спинку, ощущая, как ноют мышцы руки. Голова слегка побаливала, а веки наливались свинцом. —Смешно.—резкий голос Диего заставил Восьмую вздрогнуть, на что брат усмехнулся.—Если бы не знал, какой он козел, сказал бы, что он ужасно милый, когда спит. Брови Элизы поползли вверх, как и уголки губ. Захотелось рассмеяться — громко и искренне. —Не волнуйся. Он протрезвеет и станет отвратительным самим собой.—мрачно добавил Лютер. —Я не могу его дожидаться.—покачал головой Номер Два.—Нужно выяснить, как он и ты,—он опустил взгляд на сестру,—еще связаны с этими маньяками до того, как умрет кто-то еще. —Они от нас так просто не отстанут.—зевая, ответила Элиза.—Правда долгая история. Могу рассказать вам ее на досуге. —Все то, что он там говорил...—нахмуренно начал Лютер, привлекая внимание.—Что все это может значить? Послышались тихие шаги за дверью, которые медленно приближались. Лютер замолк, настороженно смотря на дверь, а Диего достал один из ножей. Тихо поднявшись по лестнице, Номер Два встал с стене, откуда "посетитель", зайдя, не сможет его увидеть. Шаги остановились прямо перед дверью. Диего резко открыл дверь, угрожающе вскинув нож. —Кинешь в меня еще один чертов нож,—послышался недовольный голос из коридора.—и я тебя засужу, обещаю. Диего со вздохом опустил нож, сильнее отворив дверь. За ней показался неизвестный старик. —Чего тебе, Эл?—старик вошел в комнату. —Я тебе не секретарь. Какая-то девушка звонила. Сказала, нужна помощь.—Диего спустился к Лютеру, думая, как бы побыстрее вынудить старика из его комнаты. —Девушка?—переспросил он. —Не знаю. Вроде, детектив.—Эл, оперевшись на перила, с интересом оглядел гостей.—Кажется она представилась как Бойдж, или как-то так.—он отмахнулся. —Пейдж?—Диего нахмурился. Эл пожал плечами.—Ей нужна помощь.—Номер Два подбежал к двери, забирая у старика адрес. —Она просила тебя встретить ее на холме, в той дыре. —Когда?—в голосе Диего появились требовательные нотки, которые в любой момент могли перерости в агрессию. —Где-то пол часа назад. И сказала, что нашла твоего брата.—на последок крикнул Эл, выходя из комнаты. Элизабет в недоумении взглянула на Диего, который был в таком же шоке. —Брат? Клаус, что ли?—она нахмурилась, потирая глаза.—Вот идиот. Я же сказала ему спрятаться. Диего, не медля, сорвался с места, захлопнув дверь. —Иди, мы останемся здесь.—сам себе сказал Лютер, бросив взгляд на Элизабет, которая, согнувшись, сверлила взглядом простынь.—Я останусь.—Лютер взглотнул.—С ними. —Извини,—повесив голову, вздохнула Элиза.—это моя вина. Номер Один удивленно приподнял брови, растерявшись. Номер Восемь не так часто извиняется, а сейчас, стоя около нее, можно было отчетливо почувствовать, как камень вины все сильнее давил на ее плечи. Лютер не умел утешать. Он осторожно подошел к сестре, положив свою руку ей на плечо, ощущая, как оно дрожит. —Нет, ты не виновата. Ну, то есть, от части, конечно, виновата, но...—он закусил губу, понимая, какую глупость сказал. Восьмая тяжело вздохнула.—Элизабет, мы семья, а в семье все друг друга поддерживают и проблему все решают вместе.—она повернулась к нему, не зная, что сказать. В ее голубых глазах играло удивление и подавленность.—Хоть мы и не нормальная семья.—неуверенно усмехнулся Лютер. Восьмая согласно кивнула, пару раз проморгавшись.—Вот что, ты поспи, а разбужу тебя, когда Пятый очнется, хорошо? —Спасибо.—улыбнулась Элизабет, облокотившись на спинку стула и прикрыв веки. Сам Номер Один сел в кресло, которое находилось около лестницы, поймав себя на мысли, что утешать кого-то в семье даже приятно. Особенно, когда этот человек сломлен. Настала приятная, не напряженная тишина, в которой хотелось утонуть. Через пол часа послышалось еще одно тихо-тихое сопение, оторвав Лютера от мысли. Он приподнялся, заметив, что голова Восьмой безвольно упала на плечо. Наверное, проснувшись, у нее будет болеть шея. Бесшумно поднявшись, Номер Один аккуратно, чтобы не разбудить, облокотил сестру на кровать, не решаясь полностью переложить ее туда. Что-то прошептав, Элиза поудобнее устроилась на краю, сильнее сжав переплетенные пальцы. Лютер слабо улыбнулся, возвращаясь на свое место и с грустью смотря на картину перед ним. Они близки Мысль сама пролетела в голове. Улыбка сползла с лица. Не как я и Эллисон. Время летело как стрела, рассекая воздух и в конце концов поражая свою цель. Весна сменяла весну, потом была осень, зима и снова весна. Деревья и зеленая трава уже около тридцати лет не росли на Земле, отчего воздух был грязным и удушающим. Солнце немного грело поверхность, стоя высоко на небе. Пресной воды осталось мало, так что приходилось экономить изо всех сил. Усадив Долорес на камень за своеобразный столик, Пятый аккуратно поставил чуть поодаль несколько ящиков с бутылками вина, дата изготовления которых перевалила за шестидесятые года двадцатого века. С облегчением сев сложенную в несколько раз тряпку, Пятый положил рядом флягу. Огонь в центре убежища трещал, освещая темные участки. —Помнишь тот старый особняк на окраине города с этим...ну...—его голом скрипел и хрипел, режа уши. Он тихо рассмеялся, сразу откашливаясь — легкие давно перестали нормально функционировать, доставляя боль.—Ну, как оказалось, винный погреб уцелел.—он усмехнулся.—Взял пару ящиков твоего любимого Бордо.—он отпил из фляги, чувствуя на языке сладкий и крепкий вкус алкоголя. —Пятый, ежедневное выпивание вина може привести не только к похмелью, но и отказу желудка и сердца.—строго заметила Долорес. Пятый помотал головой. —Не преувеличивай, я пью не так уж и много.—Долорес скептически выгнула бровь.—Тем более я сутками вкалываю. —Перестань ныть. Каждый раз одно и тоже.—осадила его Долорес. —Как ты могла такое сказать?—недоуменно спросил Пятый, прислушиваясь. Резко схватив винтовку, он направил прицел туда, где послышался шорох от каблуков. На него с улыбкой смотрела неизвестная женщина. Пятый пару раз проморгался, надеясь, что это просто иллюзия из-за выпитого вина, но женщина ни куда не исчезла. Пятый приоткрыл глаза, щурясь от резкого света лампочки. Изображение немного плыло, а голова болела. Воспоминания с прошедшей ночи как лавина обрушились на мозг, заставляя голову почти расколоться. хотелось пить. Пятый проморгался, рассматривая деревянный потолок. С боку что-то шевельнулось, заставив парня слегка вздрогнуть от неожиданности. Взгляд тут же переместился с потолка на край кровати. Элизабет, положив голову на левую руку, спала. Пятый удивленно раскрыл глаза, осматривая помещение. Больше походило на кладовку, нежели на комнату, но здесь чувствовался некий уют. Задумавшись, почему Номер Восемь спит сидя, Пятый наткнулся на все еще переплетенные пальцы, отчего сердце, кажется, пропустило удар. В памяти всплыл момент, когда парень схватил сестру за руку и до самого конца не позволял ни себе, ни ей расцеплять ладони. Внутри появилось теплое чувство. Пятый осторожно убрал спавшие белые пряди волос, из-за чего Элиза чуть нахмурилась. Улыбка расползлась на лице. Послышались тихие шаркающие шаги, и около кровати оказался Лютер, держа в руках стакан воды и таблетку. Он молча передал их брату, а тот залпом их выпил. —Сколько время?—тихо спросил Пятый, отдавая стакан. —Уже рассвело.—кивнув на часы, ответил Лютер. —Переложи ее на кровать.—Номер Один покачал головой. —Я обещал, что разбужу ее, как только ты проснешься.—он хотел уже коснуться плеча сестры, как его руку перехватили. Пятый нахмурился. —Пусть отдохнет.—он осторожно принял сидячее положение, и матрас под ним прогнулся. Элизабет что-то проворчала, пытаясь найти удобное положение.—Давай, помоги мне.—скомандовал Пятый. Лютер вздохнул и аккуратно, под внимательным взглядом брата, положил Восьмую около Пятого, а тот переместил ее голову себе на колени, перебирая пряди. Номер Один хотел что-то сказать, но вовремя прикусил язык и сел на стул. Настала тишина. Пятый пытался отойти ото сна, а Лютер думал, с чего начать диалог. —Когда он должен наступить?—через пару минут подал голос Лютер. Пятый перевел взгляд на него.—Этот апокалипсис.—пояснил Номер Один. —Ну, не могу сказать точную дату до часу, но, судя по всему, у нас четыре дня.—с обречением в голосе ответил Пять, продолжая задумчиво водить рукой по плечам Восьмой, которая мирно спала. —Почему ты раньше не говорил?—недоуменно спросил Лютер. —Не имело значения.—отмахнулся Пятый. —Еще как имело!—повысил голос Номер Один, но тут же смолк, заполучив гневный взгляд брата.—Мы могли объединиться и помочь тебе остановить все это. —А вы уже попытались.—укоризненно заметил парень, сверкнув глазами. Лютер нахмурился. —О чем ты?—Пятый поджал губы. —Я нашел вас всех.—тихо ответил он, вспоминая первые минут пребывания в будущем. Запах гари и крови. Разрушенные дома и трупы.—Ваши тела. —Мы умерли?—уточнил Лютер, остудив пыл. —Мучительно.—Пятый взглотнул, бросив взгляд на профиль Элизабет.—Вы вместе пытались остановить того, кто положит миру конец.—его голос охрип, будто он выдавливал слова. Глаза прожигали пол, не в силах лицезреть боль на лице брата. —А как ты это понял?—Пятый достал что-то из кармана. —Это было в твоей руке, когда я нашел твой труп.—он бросил вещицу брату. Лютер с удивлением рассматривал протез глаза, не веря ушам.—Думаю, перед смертью ты вырвал его у того человека. —У кого?—продолжал задавать вопросы Номер Один, потому что пазл никак не складывался до конца. —Я уже сказал — я не знаю.—со вздохом пробормотал Пять, приглаживая белеслые волосы под ладонью. —Тут есть серийный номер. Может, вычислишь его? —Нет,—прервал Лютера брат.—я зашел в тупик. Это просто кусок стекла.—он горько усмехнулся. Номер Один отдал протез, смотря на огорченное выражение лица Пятого, на боль и отчаяние, которые заполнили его глаза. В свои шестнадцать он выглядел на все шестьдесят. Дверь резко отворилась, врезавшись в стенку, издав громкий звук. Элизабет тут же приняла сидячее положение, подпрыгнув, и с недоумением огляделась. Диего тяжелыми шагами спускался по лестнице. —Ты урод хренов.—повторял Номер Два, прожигая брата и сестру яростным взглядом.—Вы хоть знаете, что натворили?!—его голос сорвался на крик и он бы точно сейчас убыл родственников, если бы Лютер не остановил его.—Пусти! Убери свои обезьяньи лапы!—сопротивлялся Диего, но Лютер только сильнее прижал его к себе, подняв над полом. —Буду держать, пока не успокоишься. —Что происходит?—напряженно, с чуть замедленной реакцией, спросила Элиза, натыкаясь на удивленного Пятого. Ее брови поползли вверх. Диего резко перестал брыкаться, обмякнув в руках брата. —Ладно.—согласился он, и Лютер опустил его. —Ну? Объяснишь, что происходит?—спокойно спросил Номер Один, рассматривая покрасневшее лицо брата. —Наш братец и сестренка, как вернулись, даром времени не теряли.—сдерживая ярость, начал говорить Диего.—Он был замешан в перестрелке в кафе, оба — в торговом центре. Те двое в масках ворвались в Академию только из-за них!—он тыкнул пальцем в Пятого И восьмую, которые молчали. Элизабет хотела что-то возразить, но Пятый опередил ее. —Ни что из этого тебя не касается.—его голос был ровным, хоть и напряженным. —Уже коснулось.—выпалил Диего.—Они убили мою подругу.—Лютер повернулся к младшим-старшим. Восьмая уронила голову на руки, массируя виски. —Кто они?—еще раз спросил Номер Один. Пятый взглотнул. —Они работают на нашу бывшую начальницу.—ответил он, подняв глаза, которые выглядели стеклянными.—Ее зовут Куратор. Она послала их остановить меня. —Заодно и меня вернуть.—тихо добавила Элиза, переместив одну руку себе на губы, будто сдерживаясь от крика. —Подруга Диего вмешалась, ну и попала под раздачу.—повел плечами Пятый. —Под раздачу попадут они.—твердо ответил Номер Два.—И заплатят за все. —Ты совершаешь ошибку, Диего.—окликнул Пятый брата, когда тот хотел уйти.—Они убивали людей гораздо более опасных чем ты. —Но это мы еще посмотрим.—кинул Диего и хлопнул дверью. Лютер все еще не сводил глаз с брата и сестры. Элизабет прикрыла глаза, отсчитывая до десяти. Пятый поджал губы, крутя в руках протез. —Бывшая начальница?—наконец произнес Номер Один.—Что все это значит? И хватит затыкать меня, будто все это не мое дело, понял? Пятый приоткрыл рот, собираясь ответить, но слова встали поперек горла. —Долгая история.—в третий раз произнесла Элизабет. Лютер показательно медленно сел.—Пятый? Начнешь?—парень медленно, как-то рассеянно, кивнул. —Кто ты, мать твою?!—голос Пятого неприятно разрезал застоявшуюся тишину. —Я здесь, чтобы помочь.—ответила женщина, аккуратно ступая по камням на своих тонких каблуках. —И почему я не должен пустить тебе пулю в лоб прямо сейчас?!—Пятый угрожающе переместил палец на курок. —Если ты это сделаешь, то, во-первых, не услышишь предложение, с которым я пришла, что было бы трагичным ЧП, учитывая твои обстоятельства; а во-вторых, тогда я не смогу выполнить свою часть сделки с один очень ценным работником, чей уход из организации может повлечь за собой ряд неприятных событий.—Куратор сняла свои очки и, поставив рядом старый чемодан, элегантно присела на камень, закинув одну ногу на другую. Пятый опустил оружие.—Я работаю в организации под названием Комиссия. Наша задача — сохранять временной континуум, посредством манипуляций и устранения. —Я не понимаю.—растерянно произнес Пять. —Иногда выбор человека меняет ход времени. Свобода воли — больная тема.—женщина достала старую трубку для курения и поднесла ее к своим губам.—В таких случаях мы посылаем наших агентов устранить угрозу.—Пятый тут же направил на нее оружие.—О нет, нет, нет,—засмеялась Куратор.—ты не правильно понял. Ты не цель, ты — новобранец. Я хочу предложить тебе работу, Номер Пять. Она выпустила струю дыма, которую унес ветер. —Мы довольно долго за тобой наблюдали. У тебя большой потенциал.—она сделала затяжку.—Твои навыки выживания сделали тебя в штабе знаменитостью. Как и твоя способность перемещаться. —Вы хотите сказать, что я...—неуверенно начал Пять.—могу уйти отсюда?—в его глазах появился еле видимый лучик надежды. Наконец-то, спустя сорок пять лет, он сможет исчезнуть из этого проклятого будущего.—Вернуться?—его голос дрогнул. —В обмен на пять лет службы.—прервала его Куратор.—Как только контракт истечет, выйдешь в отставку и выберешь любую эпоху и место для жизни. Пенсия будет обеспечена.—она усмехнулась. —Если вы можете менять время, почему не смогли предотвратить это?—Пятый обвел глазами камни, разруху и пустую землю. —Боюсь, это просто невозможно.—покачала головой Куратор.—Видишь ли, все это должно было произойти. —Это безумие! Конец всего?—возмутился Пять. —Не всего.—опровергла его слова женщина.—Это лишь конец чего-то. Так мы...—она протянула ему руку.—договорились? Пятый потоптался на месте, незаметно сунув руку в карман и нащупав там сложенную бумагу. Бросив взгляд на Долорес, которая молчала, он вложил свою ладонь в ее, и появилась ослепляющая вспышка. —Они превратили меня в идеальный инструмент для исправления хода времени. Корректор, как они называют. Я был не единственным, есть и другие. Существа вне времени изломаны, вырванные из собственных жизней. Я не знаю, как они туда попали, но я знаю одно: что почти никто не был лучше меня.—голос Пятого был ровным, с толикой усталости и обречения. Он не привык высказываться кому-то, кроме Долорес, которая уже выучила эту историю от начала и до конца. Сейчас его слушали родственники — ну, почти — и не перебивали. Перед глазами пронеслась последняя его миссия: в 1963 году он должен был убить Джона кеннеди, но в последний момент не стал этого делать, отложив оружие.—Они не догадывались, но я выжидал. Я искал верное уравнение чтобы вернуться сюда. Я знал, что, если бы смог вернуться, то остановил апокалипсис. Я бы спас мир. Радио тогда передавало каждое действие президента, жужжа под ухом. —И я нарушил контракт.—кивнул Пятый. Он отчетливо помнил, сколько сил потратил на открытие портала, как загорелись его глаза при виде, что тот открылся, и как он с трудом преодолел пространство и время. Лютер подал Пятому и Восьмой по чашке с чаем. —Так, ты...вы были киллерами?—он поджал губы. Пятый кивнул.—Ну, а ты?—Элизабет вздернула бровь, делая глоток.—Как ты-то там оказалась? Девушка бросила взгляд на Пятого, который с интересом повернулся к ней, ожидая рассказа. —Это произошло спустя четыре года после твоего исчезновения и смерти Бена.—она повела плечами.—Десятого октября, рано утром, я сбежала из Академии, оставив только записку. Не помню, куда я хотела уйти, но сначала направилась в пончиковую Гридди. Девушка смотрела в окно, наблюдая за машинами, людьми. Вероятно, отец придет в ярость, когда поймет, что ее нет в Академии, но Элизабет это не волновало. Когда она хотела сделать очередной глоток кофе, время будто бы застыло. Шум машин резко стих, музыка остановилась. Элиза с настороженностью поставила бокал, осматриваясь. -Ну здравствуй, Номер Восемь. Этот уверенный голос резко раздался сзади. Девушка быстро обернулась и удивленно вскинула брови. Перед ней стояла женщина в возрасте. Ее пепельные волосы украшала маленькая черная шляпка, на теле висело такое же черное и короткое пальто, а в руках был чемодан. -Что вам нужно?-нахмурилась Восьмая. Женщина улыбнулась и села напротив нее, нахально забирая белую чашку кофе и делая из нее глоток. -Буду кратка. У меня к тебе сделка,-она поставила чашку и прошлась салфеткой по губам. Элиза издала нервный смешок. -С чего я должна вам доверять? Вы даже имя не назвали, но знаете меня. Вы остановили время - это уже интересно,-девушка положила локти на стол, оперев на них голову. В ее глазах проснулся азарт и не шуточный интерес. -Какая проницательность.-усмехнулась женщина.-Можешь звать меня Куратор. Я работаю на Временную Комиссию, и они решили, так скажем, завербовать тебя к себе. Голубые глаза девушки расширились. Эта новость...слегка удивила ее. -Временная Комиссия?-она вновь усмехнулась.-Дайте угадаю, вы перемещаетесь во времени? -Все верно,-кивнула Куратор, пододвигая к себе тарелку с нетронутым пончиком.-Твоя способность весьма полезная. Страх....-она закатила глаза.-Ты сможешь стать лучшим работником. -С чего мне выгода? Внутри разгорелось пламя интереса. Она могла бы сбежать из Академии, найти Пятого...План был почти идеальным. Но вдруг всплыла мысль. А как же братья и сестры? Они будут искать ее, надеяться, что она вернется, будут бояться, что она, как и Пятый, просто бросила их. —И что она тебе предложила?—сделав глоток, спросил Пятый. Элиза поджала губы. —Знаешь Номера Пять?-выгнула бровь Куратор. Элизабет сразу же подняла на нее голову.—Значит, знаешь. Так вот, я могла бы достать его из апокалипсиса. И тогда вы бы оба работали на меня,-она хищно ухмыльнулась. -На сколько?-вопросы все прибавлялись. Сама эта идея звучала дико и фантазийно, но Восьмая была готова поддаться этим мечтам. -Пятьдесят лет,-твердо ответила Куратор. Эта цифра была огромной. —Сейчас это уже не важно.—она махнул рукой, не обратив внимания на то, как глаза Пятого потемнели.—Важно, что она выполнила свою часть сделки, а я — нет. —И сколько ты у них работала?—спросил Лютер.—Ну, то есть, Пятый пять лет. А ты? —Должна была пятьдесят лет.—Восьмая пожала плечами, когда брови Номера Один взлетели.—Но проработала сорок два. —То есть тебе...—протянул Лютер, стараясь сосчитать. —Тоже пятьдесят два. Ментально.—ответила она, сделав еще один глоток. Пятьдесят лет путешествовать во времени? Элизабет нервно улыбнулась. —Я согласна,-она протянула руку.—Но ты обещаешь достать Пятого,-она нахмурилась. —Дорогая, я всегда выполняю обещания,—закатила глаза Куратор и пожала ее руку. —Пока Пятый не появился в Комиссии, меня считали лучшим работником, ценным и надежным, потому скрывали от выше стоящих. А так же требовательным.—Элизабет усмехнулась, вспоминая прошлое.—Я не бралась за все миссии. Мне не хотелось убивать президентов или депутатов. Мне нравилось путешествовать в начало двадцатого века.—она улыбнулась.—Но когда я узнала, что Пятый нарушил свой контракт, то решила надолго не задерживаться там. Восемь лет тогда показались мне вечностью в сравнении с остальными сорока двумя. Но моя последняя миссия решила почти все проблемы. Бутылка с датой и временем пришла сразу, как только Элизабет вошла в свою комнату, чтобы переодеть рубашку и пальто, потому что те были полностью залиты кровью. Она только что вернулась из пятидесятых годов Чехословакии. То дело с сектой, которые преподносили детей какому-то духу, ее конкретно достало, так что она была даже рада, что убила всех тех ненормальных. Поставив чемодан, она достала из бутылки листок, внимательно пробегая по нему глазами из под очков, параллельно доставая одежду. —2015 год, Китай, город Хэйхе, лес Хейан. Цель: парень с белыми волосами и белой одежде.—она вскинула бровь.—Занятно.—усмехнувшись, Номер Восемь переоделась, взяла чемодан и, настроив дату, переместилась. Яркая вспышка появилась в центре густого леса. Осмотревшись, она вздохнула. Вдалеке виднелись заснеженные пики гор. С противоположной стороны от них слышались негромкие голоса нескольких людей. Постаравшись как можно меньше шуметь, Элиза направилась к голосам. В лесу, в основном, царила тишина и спокойствие. Дул легкий ветерок, а солнце высоко стояло над головой. Пройдя пару метров, голоса стали отчетливее, Элизабет, спрятавшись за деревом, аккуратно выглянула. Ее брови поползли вверх. Перед ее глазами находился огромный храм, перед которым тренировались воины — она что, попала в начало двенадцатого века? — в форме синих цветов. —И где цель?—обреченно пробормотала она, пытаясь отыскать человека, подходящего под описание. Проверив, в то ли время она попала, Элиза прокляла Комиссию. Не может же она просто так показаться перед воинами. Те наверняка сразу убьют ее за то, что она на их территории, или схватят в плен — еще неизвестно, что хуже. Неожиданно сзади послышался шелест травы. Резко обернувшись, Элизабет направила на человека свой пистолет, готовясь выстрелить в любой момент. Это оказался парень с — о чудо — белыми волосами. Не такими как у самой Элизабет — у нее волосы были с чуть серым оттенком — и это без седины, но у ее цели они были абсолютно белыми, только ярко-красные пряди выделялись. Парень с интересом рассматривал незнакомку, кажется, не обращая внимания на пистолет. —Здравствуй.—на английском произнес человек. Его голос был спокойным и певучим.—У меня много вопросов, но самый главный: как ты здесь оказалась?—его красные глаза пробежались по ее фигуре, остановившись на чемодане. —Моя цель — убить тебя.—ровным тоном ответила Элиза, кивнув в сторону пистолета.—И обычно я не разговариваю с целями.—незнакомец улыбнулся. —Не желаешь прогуляться?—Восьмая вскинула бровь, кажется, потеряв дар речи от такого предложения. Она должна была уже убить этого странного воина и исчезнуть из этого времени, но по каким-то причина она еще не пустила пулю ему в лоб.—Здесь недалеко есть красивая рощица с кустами ягод. Ты ведь не отсюда?—парень указал на ее одежду — черный плащ, белеслую рубашку, темные штаны и высокую обувь с небольшим каблуком. —С чего мне идти куда-то с тобой? Сдается мне, стоит нам отойти отсюда, и ты пронзишь меня катаной.—она усмехнулась —Катанами пользуются в Японии. Мы предпочитаем короткие клинки.—учтиво поправил ее парень.—Выгода? Думаю, ты давно ни с кем не разговаривала, так сказать, по душам. У тебя что-то тяжелое на сердце, что-то, что беспокоит тебя всю жизнь. Прогулка еще никому не вредила. И убивать я тебя не собираюсь,—сразу произнес он.—наш клан давно перестал быть убийцами. Ну так что? Выстрелишь в меня или уделишь всего десять минут из своего времени и прогуляешь?—он указал на дорожку. Элизабет растерялась. Ей впервые предлагали такой выбор. И раньше бы она без промедлений выбрала первый вариант, но сейчас что-то подсказывало ей, что этому странному парню можно было довериться, будто у него и мысли не возникло вонзить в нее клинок, хотя прямо сейчас за ее спиной тренируется с десяток вооруженных воинов. Да и она так давно просто не гуляла, а тут такая возможность. —Хорошо.—она кивнула.—Десять минут — не более. И при любой попытке нападения я сразу выстрелю.—она медленно убрала пистолет в кобуру. Парень улыбнулся. —В конце, если я все же подтвержу твои опасения, можешь выстрелить. А пока следуй за мной.—они двинулись вдоль старых деревьев, все дальше отходя от клана. Настала немного напряженная тишина. Воин шел прямо, пока Элизабет, идя в ноги с ним, рассматривала лес, иногда кося взгляд на попутчика. Ее глаза то и дело падали на знак, вероятно, клана, который был вышит на белоснежной форме воина красными нитками, но задавать вопрос она не решалась — все равно это не столь важно. —Странно.—вдруг произнесла она, привлекая внимание.—Ты совсем не удивлен, что я возникла буквально из ниоткуда, ты не пытаешься меня убить и ведешь себя так, будто знаешь меня лучше, чем я сама себя. Воин рассмеялся, покачав головой. —Может, если наша прогулка затянется, я тебе расскажу этот секрет. Мы, кстати, на месте.—он остановился. Элизабет даже сняла очки, чтобы лучше рассмотреть местность: высокая трава шуршала на ветру, могучие дубы, которые будто обрамляли поляну, стремились на несколько метров ввысь, рядом с ними росли кусты с разными смелыми ягодами — малина и смородина были только началом, а еще было много огромных пней. —Красиво.—тихо призналась Элиза, не отводя глаз от теней, с которыми играло солнце. —Рад, что ты оценила вид. Присядем?—незнакомец уже стоял около одного из пней, аккуратно присаживаясь на него. Восьмая с легким сомнением села рядом и, прикрыв глаза, вслушилась в тишину: где-то далеко-далеко пели птицы. Погода стояла ясная.—Ты хочешь поговорить? Элизабет поджала губы, разрываясь между выбором: просто убить парня и исчезнуть, или действительно поговорить с ним? Потому что сердце отчаянно подсказывало, что выговориться будет самым правильным решением. Она ведь ни с кем так близко не разговаривала с тех пор, как попала в Комиссию, а сейчас тако момент сам пришел к ней в руки. Да и вряд ли она с этим парнем еще пересекется. Она вздохнула. —Я пойму, если ты откажешь. Прошлое всегда сложно вспоминать, особенно, если там осталось что-то важное.—кивнул головой парень.—Я прекрасно понимаю это чувство.—Элизабет, сняв очки, повернулась к нему. —Ты тоже потерял семью?—ее голос звучал тихо, но даже так в нем можно было различить нотки грусти и боли. Незнакомец кивнул. —Сначала меня отрезали от...от матери,—он вздохнул,—а затем мои друзья — моя семья — умерли у меня на глазах. Элизабет поджала губы. Что-то защемило внутри. —Мне жаль.—парень грустно улыбнулся. —Прошлое всегда будет приносить боль. Главное, это суметь принять его и сделать все, чтобы найти то, что ты утерял в нем.—он поправил выбившуюся белую прядь из длинного хвоста.—Спустя много лет я смог обрести новую семью и найти свою...свою родительницу. Думаю, и ты сможешь найти их, даже спустя столько лет. —Хочу верить, что ты прав.—приподняла уголки губ Элизабет.—Но до этого еще столько времени.—она вздохнула. Незнакомец покачал головой. —Почему бы не ускорить этот процесс? Ты ведь в любой момент можешь,—он щелкнул пальцами.—исчезнуть. Или тебя что-то удерживает? Элизабет поежилась под его проницательным взглядом, который будто видел ее насквозь: видел все страхи, желания и опасения. От этого становилось немного не по себе, но теплое чувство доверия разливалось внутри. Она пару раз проморгалась, обдумывая его слова. Конечно, она давно подумывала о побеге, но истории о том, что происходить с дезертирами отбивали все желание. Да и она привыкла доделывать все до конца. —Да...да, можно и так сказать.—Элиза неуверенно взглянула на незнакомца. В его странных алых глазах плескалось понимание, желание помочь и искренность. Это стало последним ударом. Элизабет почувствовала, как что-то теплое стекло по ее щеке. Быстро смахнув слезу, она поджала губы. —Давать волю эмоциям нормально.—мягко заметил парень.—Ты можешь сделать это сейчас, если хочешь. Главное помни, что нельзя держать в себе все негативные эмоции. Особенно столько лет. Это может в самом ужасном смысле отразиться на душе, сердце и разуме. Знай, что никто не в праве осуждать человека за его чувства. Эти слова как лекарство действовали на сердце. Такие простые истины залечили одну из самых глубоких ран. Элизабет всего один раз слышала слова, которые походили на выше сказанные, от бабушки, но тогад она сильно пренебрегла этим советом, сделав с точностью наоборот. И сейчас, спустя столько лет, она поняла их смысл. Поняла, какие они правильные и человечные. Слезы рекой хлынули по щекам, скатывая по подбородку и капая на штаны. Сердце бешено колотилось, вот-вот грозясь выпрыгнуть из груди. —Ты можешь высказать все, что накопилось. Из этого леса не выйдет ни одно слово.—еще раз повторил парень, подсев чуть ближе. —Много лет назад,—тихо начала Элизабет, тщательно подбирая слова, которые с трудом выходили из ее горла.—мой...брат исчез. Мы были с ним очень близки... —Вы были чутинг?—Восьмая непонимающе моргнула.—"Предначертанные". В Китае так называют людей, любовь которых не исчезает даже после смерти, их любовь никогда не остынет и будет гореть ярким пламенем.—с улыбкой пояснил парень. Элиза медленно кивнула. —Да, можно и так сказать.—она кротко улыбнулась.—Он пропал в будущем.—парень только выгнул бровь, но промолчал.—Наша семья стала раскалываться, хотя и до того мы не были особо дружны.—ее голос дрогнул.—Спустя еще четыре года умер еще один мой брат. Это был еще один переломный момент. В семье все отдалились друг от друга на столько, что мы были просто людьми, проживающими под одной крышей.—Элиза вздохнула, когда поняла, что все время говорила на одном дыхании.—А спустя некоторое время меня нашла одна женщина. Она предложила мне проработать на нее пятьдесят лет в обмен на то, что достанет Пя...моего брата-возлюбленного,—она прокашлялась,—из будущего. —Но?—тихо протянул парень. —Она забрала его в ту же организацию, где сейчас работаю я. Осталось еще восемь лет, и я не знаю, смогу ли продержаться.—Элизабет вытерла соленые слезы, которые потихоньку впитывались в белоснежную рубашку. —Почему ты не хочешь встретиться со своим предначертанным сейчас?—без тени злости или недоумения спросил воин. Восьмая покачала головой. —Будет иронично сказать, но я боюсь?—она нерешительно приподняла глаза.—Ведь страх — моя сила. Парень отрицательно завертел головой. —Бояться свойственно всем.—он положил свою руку ей на плечо.—Особенно тебе. Любая силы — огромная ответственность, которая может нанести вред ее обладателю. Поверь, я знаю. Элиза вытерла оставшиеся слезы, задумчиво кивая. Сердце медленно приходило в нормальный темп, а мозг обдумывал слова. —Знаешь, ты первый за много лет, с кем я нормально поговорила.—Восьмая слабо улыбнулась.—И ты первый человек, который сказал мне слова про страх. Спасибо.—чуть тише закончила она. Парень улыбнулся в ответ, отчего показалось, что солнце стало сильнее греть. —Рад, что тебе полегчало. Тебе это было необходимо. Даже самые сильные люди все еще просто люди.—он поправил верхнюю часть своей формы.—Ну так что? Все еще хочешь всадить мне пулю?—в его голосе сквозили нотки веселья, будто он знал ответ наперед, или вообще с самого начала. Элизабет тихо фыркнула. —Ты не заслуживаешь смерти.—проговорила она.—Надеюсь, к тебе больше никого не отправят за место меня.—Элиза встала с пня, поправляя одежду и беря чемодан.—Жаль, что, скорее всего, мы больше не увидимся.—она с искренним сожалением повесила очки на край рубашки. Парень поднялся в след за ней. —Когда-нибудь.—пообещал он, смотря, как незнакомка настраивает нужную дату.—Прощай. Желаю тебе преодолеть все трудности.—он поклонился, из-за чего Элиза растерялась. —В чем твой секрет? —Я просто могу заглядывать в сердца людей.—лукаво ответил парень. Элизабет усмехнулась и, поклонившись, исчезла в яркой вспышке света, оставляя после себя лишь легкий ветерок. Парень еще некоторое время постоял на месте, что-то обдумывая, как послышался голос. —Ланг Шен? Вот ты где!—голос, говорящий на китайском в перемешку с чешским, звучал очень строго. Ланг рассмеялся. —Иду я, иду! Элизабет тепло улыбнулась, вспоминая и заканчивая рассказывать — хоть и не без недосказанностей — один из самых приятных моментов в жизни. Чай давно кончился, но она не обращала на это внимания. Тот парень действительно очень помог ей. Лютер удивленно присвистнул, дослушав рассказ, а Пятый лишь сильнее сжал бедную кружку. На секунду настала тишина. —После этого я узнала, что Пятый сбежал, и тоже нарушила контракт.—закончила наконец Элизабет, вращая в руках свою пустую кружку. —И после этого ты с ним не пересекалась?—выдавил сквозь зубы Пятый, стараясь скрыть взявшуюся злость. Восьмая кивнула, поджав губы. Пятый нахмурился. —Удивительно.—только и сказал Лютер, удивленно смотря на сестру.—Но у вас же был кодекс чести?—настороженно спросил он.—Вы же не убивали кого попало? Ну, Элиза, ты уже ответила на вопрос. Пятый? —Никакого кодекса.—как-то отстраненно ответил парень.—Я, вся Комиссия, убивал всех, кто мог нарушить время.—пояснил он.—Удивительно, что ты была такой привередой.—усмехнулся Пять, кинув взгляд на сестру, но та только в ответ так же криво отзеркалила его усмешку. —А как же невинные?—прохрипел Лютер, стараясь не закричать. То, как легко эти дваое рассказывали про свою работу убийцами — настоящими! — не давало ему покоя. Не мало этому содействовали правила Академии, одно из которых вдалбливал им отец: никаких убийств. —Я мог вернуться только так.—равнодушно пожал плечами Пятый. —Но это же убийство.—взглотнул номер Один. Элиза выгнула бровь. —До тебя только сейчас дошло?—в ее голосе появились нотки недовольства.—Мы же с самого начала сказали, что работали на организацию, которая буквально всегда убивала людей. —Господи, Лютер, повзрослей.—с тихим презрением добавил Пятый.—Мы уже не маленькие, нет ни хороших, ни плохих, пойми. Есть просто люди, которые живут каждый своей жизнью.—твердо разъяснил он, будто читал лекцию маленькому ребенку.—Но когда мир погибнет, все они умрут. И наша семья тоже. —тихо закончил парень. Лютер поджал губы, повторяя слова брата в голове из раза в раз. —Лютер, время меняет все.—в один голос произнесли Номер Пять и Номер Восемь. И глаза их выражали полное сочувствие и горе, которое они когда-то испытали и испытывают вновь. Всю боль и страдание, которые они не хотят больше видеть. Дети...